Текст книги "Археолог. Начало (СИ)"

Автор книги: Миродар Госс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

– Что рассказывать? – Неуверенно переспросил Калим.

Ровальд ответил взглядом, в котором чувствовалась несгибаемая воля.

– Чёрное Ядро, Колыбель, всё, что знаешь об этом.

Белла, свесив ноги, тихонько сидела и наблюдала за происходящим. Она была рада всему, как новорожденный ребёнок. Калим оглянулся на неё.

– К сожалению, я ничего не знаю. Единственное что мне известно, что мы прибыли с далёкой планеты под названием Земля. Что мы проиграли в войне за то что дерзнули напасть на Нерон. Теперь расплачиваемся, и будем расплачиваться до тех пор, пока все наши грехи не будут прощены ЧёрноБогом. Не так давно выступал один из его наместников, вы его видели, он же мэр города.

– Я думал, земляне гордый народ. – С грустью озвучил мысль Ровальд.

– Мы нечестивые вторженцы их родной планеты, Чёрного Иксодуса, даже не понимаем их веры в Высшего Человека. Поэтому, заслуживаем любого отношения, которое они, более просвещённые, посчитают. Мы начали это.

Ровальд поднял бровь.

– Что? – Удивился Калим.

– Все так думают. – Поддержала Белла.

Картина представлялась не радужная. Они действительно думают, что всё происходящее нормально. Это означало, что при любой возможности будут держаться за существующий порядок. Это плохо. Это рабы во множественном поколении. Уже, настоящие. Здесь ничего не изменить. Разве что…

– Где собираются герои ночью?

Калим задумался.

– Ну, где, таверна, гостиница. Своих домов нет, поэтому проживают либо в таунхаусе, либо так.

– Какие места самые удобные?

– Для убийства?

Но, наблюдая молчание независимого, Калим догадался, и задумался.

– Пивные. Напиваются в зюзю, и как правило, с трудом ходят. Если там и заметят, то, думаю, уйти будет легче.

– Ещё места?

– В закоулках прижать могут. Великий ЧёрноБог, я стал пособником убийцы. Даже не верится…

– Ничего, милый. Отчего-то мне кажется, что дело независимого благое. Может, это и плохо. Но что, если так кажется только на первый взгляд? Может, мы сами чего-то не понимаем.

Слова Беллы подействовали отрезвляюще. Ровальд посмотрел на галлограф. До заката оставалось несколько часов.

– В какое время они уже бухие?

– Всегда. Все, кто там, бухие всегда.

– Адрес.

– Космическая 13…

В ту же секунду независимый исчез, словно его и не было. Вмятины на кровати распрямились, скрип по половым доскам, дверь распахнулась. Подуло сквозняком.

– Зачем ему?..

– Что? – Спросила Белла.

– Устраивать переполох. Понять не могу.

– Нам не понять их, Калим. Если это настоящий независимый, то мы уже разговариваем на разных языках. Хоть мы и с одной планеты, нас разделяет 200 лет.

– Что, если в тот раз ему повезло? Что, если теперь он не сможет? – Калим волновался. – Герои, они же сильные. Их так просто не одолеть. Они могут свободно перемещаться по землям проклятых. Даже померится силой с тесионцем.

– Если что-то с ним случится, просто будем жить как жили, без изменений.

В дверь постучали.

– Да? Кто там? – Спросил Калим.

– Собирайся. – Раздался голос независимого из-за двери.

* * *

Калим взял фотоаппарат и вышел.

– Но сейчас не ночь. Ещё светло. Вы уверены, что хотите делать своё дело при свете дня?

Независимый был незрим и молчал.

– Не хочу заходить в это место.

– Боишься?

– Ну, не хочу.

– Зайдешь. Возьмёшь интервью для газеты у… Героев. – Еле заметно усмехнулся Ровальд.

Калим не понял причины для смеха, но, у независимых свои причуды. Выбирать не приходится. Он не мог перечить. Независимый мог как даровать жизнь, так и забрать её, а невидимость делала его воистину неуязвимым. Теперь всё становилось понятно. Становясь невидимым, независимый и покончил с несчастными, а теперь поработил хитростью Калима, честного гражданина. Чувства и доводы разума противоречили друг другу.

Вечером в городе было полно людей. Идя рядом, Ровальд ещё раз подметил, что отеленцы держались краёв дороги, в то время, как нероны вольно ходили по центру.

В какой-то момент, улучив возможность, Ровальд проявился.

Калим удивился, но взял себя в руки и постарался не реагировать.

Они петляли, заходили в проулки полные шипящего дыма, который вырывался из тонких канализационных труб. Стажёр-журналист укрыл нос воротником, он не любил эти места.

– Пар может быть ядовит, никогда не знаешь, откуда воду выпарили на этот раз. – Предупредил Калим и Ровальд последовал его примеру.

Выйдя на одну из общих дорог, Ровальд встречал множество вывесок, но только одна горела ярким светом – Пивная Адская Гончая.

– Здесь собираются герои. Самые-самые.

– Иди внутрь. – Скомандовал независимый. – Возьмёшь пару интервью, пока что-нибудь не случится. Потом фоткай новость и вали.

Калим понял, что выбора нету, и направился туда. По центру дороги ходили нероны, которых он тщательно избегал, на него не обращали внимания. И вот, дойдя до таверны Адская Гончая, Калим сглотнул и вошёл.

За круглыми столами сидели они. Самого разного пошива, с тремя-пятью-шестью руками, стальными рогами, светодиодами в голове со всех сторон, на манер паучьих глаз. Никто не обращал на него внимания и одновременно, его видели все. Калим, не зная с чего начать, подошёл к бармену, который был обычным человеком, разве что, в татуировках, немолодой, он сразу узнал обычного отеленовца.

– Шёл бы ты, пацан, пока не смяли в гармошку.

Калим достал удостоверение журналиста, прикрыв первую половину пальцем, где была надпись «стажёр».

– Газета Космо-Вестник.

– О, да, знаю вас. Одна из самых старых газет Отелена! – Неожиданно оживился сидящий рядом нерон. Худой, руки-протезы собраны из квадратных пластин и увешаны сюрикенами.

– Ниндзя-Рос. Знакомься, газета Космо-Вестник. – Помог журналисту бармен. – Весьма достойный герой.

Худой нерон улыбнулся:

– Спасибо, Кэл. Чем могу помочь уважаемой газете?

– Нужен герой для биографической статьи. Как начался ваш путь героя? Что чувствовали, когда установили первый имплант?

– О, приятная боль обновления. Но эта часть веры самая замечательная! Награда от нашего Бога. Собственно, то был знаменательный день…

Ниндзя-Роса оттолкнул нерон покрупнее с рогами быка. Пол лица металлически повторяло форму и состояло из сложных механизмов, которые повторяли мимику правой половины.

– Я Адский Клык! Интервью у меня брать надо! А не у этого…

Адского клыка оттолкнул в сторону ещё более крупный неронец, пробив его головой стену насквозь. Этот великан имел много паучьих лап, каждая из которых своей жизнью.

– Бриллиантовых героев спрашивать надо, а не этих. Ик. Не учили, отеле… Ик? Какой же ты журналист? Впрочем, плевать. Начинай.

Отвергнутые, смирившись с участью, заняли места подальше, с опаской поглядывая на паукообразного.

– Я пишу статью для газеты Космо-Вестника…

– Да слышал я! Ик… Слух чуткий, прокаченный. Я столько тесионцев завалил! Ты бы знал! Но, две из них оторвался мне конечности, и правильно сделали. Я извлек из этого опыт. Теперь я стал внимательнее, сильнее, умнее. Ик, ах, что ты там спрашивал?

– Вспомните свой первый день геройства.

– О, это да. С тесионцами я потом воевал… Это вопрос что надо. В тот день порешил много зверюшек. Начинал как все, с первого уровня, самые простые квесты, лишь бы опыт был, а в кармане не важно что.

Разговор заклеился. Калим был на расхват, каждый хотел дать интервью в порядке очереди, позабыв традиционное пренебрежение к Отелену. Алкоголь сгладил углы в общении. Ровальд удовлетворённо кивнул, наблюдая с крыши за окнами пивной, всё шло по плану.

Чуть подальше, стоял розовый отель с проститутками в коротких юбках. Посетители входили и выходили, довольно разглагольствуя. Надо допросить неронов, а попутно, оставить сообщение, которое поможет развязывать языки.

Ровальд услышал вздохи в закоулке. На ловца и зверь бежит. Переместившись на другую сторону крыши видом на задний двор, в небольшом квадратном ухоженном дворике, спустив штаны и оголив механические ягодицы нерон наяривал проститутку, которая и издавала эти вздохи, отрабатывая своё место под солнцем.

Его механическая рука барахлила, и иногда сжималась непроизвольно сильно. Поэтому он старался ей не пользоваться, чтобы не сломать игрушку.

Совершенно лысый, на голове длинные шипы. Ровальд причмокнул. Как неразумно. Нерон не подумал, что, ударившись, шипы могут воткнуться в мозг?

Приглядевшись, Ровальд заметил на затылке лысого татуировку человека, из которого торчал кинжал. Ровальд отослал изображение Эсхель-7, и запросил психологический анализ.

Ответ не заставил себя ждать.

Ответив на все уточняющие вопросы, Ровальд получил заключение из базы данных и нахмурился. Вот оно как. Уже грозным взглядом Ровальд уставился на лысого, который подёргивался в экстазе.

Тенью спрыгнув на землю, Ровальд встал на один уровень с нероном. Только сейчас стало заметно, что шипы торчали с вызовом. Иглы серьезные. Заточенные. Боевые.

Охи и ахи прекратились, сменившись истошным криком нерона.

Из трущоб между домов выбежала полуголая проститутка со спущенной юбкой:

– Я видела. Видела! Независимый. Он там! Он убил Частера!

Но в общем шуме её никто не слушал. Все были заняты своими делами.

Спустя пару мгновений, перед проституткой, на общую дорогу с кучей людей, под вывеску таверны Адская Гончая, упал полуголый лысый нерон. Проститутка ещё раз завизжала и убежала в свой притон. Веселье в таверне прекратилось. Каждый киборг выполз изучать обстановку.

– Разойдись, мошкара! – Растолкал великан-паук. – Бриллиантовый здесь!

Но, увидев мёртвого собрата, скорбно цокнул языком.

– Эй, журналист, фоткай свою сенсацию, и, наверно, я тебя… Ик! Отпускаю. Охота. Не ждёт.

Паук резким прыжком исчез из виду. На лбу потерпевшего, на голой коже вырезаны буквы: «СМЕРТЬ НЕРОНУ».

Калим, полный впечатлений, вернулся домой и заперся проявлять фотографии. Независимый не преследовал. Наверно, больше и не вернётся. Сенсации, конечно, хорошо, но подвергаться такому риску не хочется. Если его допросят, что он там делал, и при этом произошло такое, то все подозрения падут на него.

На следующее утро, Калим принёс фотографии.

– Есть от тебя польза. – Похвалил редактор. – Молодец, что пошёл сверхурочно. Хотя квартал неспящих опасное место, но и я уже собирался увольнять тебя. Ты прям в самый последний момент. Можешь же сенсации находить. Только вот, на первую полосу не пойдет.

– Почему?!

Калим стоял, ожидая ответа.

– Точно таких же случаев ещё семь. Все в разных концах города. У всех жертв общая особенность. Они были участниками превышающих власть, которая незаконна по правилам Нерона. Кажется, наш маньяк избирателен.

– Думаете, это независимый?

– А кто же ещё?! – Усмехнулся редактор. – Не отеленец же, мы все трусы. Впрочем, с тебя статья. Фотографии твоего трупа попали на стол первыми? С твоей статьи цепочка и начнется.

Калим понял, чтобы не пали подозрения, независимый взялся и за другие места. Создал множество прецедентов. В глубине души стажёр-журналист надеялся, что с независимым всё будет хорошо. Каким бы он не был, а плохим человеком, всё равно, не казался. Даже наоборот, незнакомое облегчение подкралось к душе. Словно давний враг наконец получил то, что заслуживал.

– Да, кстати, ты принят на работу штатным журналистом. Гонорар получишь в конце смены.

* * *

По официальным данным, данная ночь в городе АстроВегия была названа Ночью Усопших, ибо каждый павший нерон состоял в группировке Шипастоголовых, которая специализировалась на том, что любила пытать без разрешения, загнав в глубокие трущобы жертву. Непонятно, откуда про это узнал независимый, но, Калим стал настоящим журналистом.

В кармане звонко постукивали премиальные. Дома встретила здоровая Белла. Жизнь налаживается.

– Сходим куда-нибудь? Давно не выходили. – Предложил Калим.

Белла ещё радостнее завизжала, а потом потянула любимого за руку в глубь дома.

– Ну дорогая, ну что ты? Сейчас?..

Но речь Калима прервалась на полуслове. На кровати, по центру белой простыни лежала записка: «Это передатчик. Отныне, будешь пользоваться. Он записывает сообщения. Если что-то узнаешь про Колыбель, или Чёрное Ядро, говори. Для этого, просто зажми кнопку».

Под клочком бумаги нашёлся маленький прибор – наушник с одной сенсорной кнопкой.

– Разве не здорово? – Улыбнулась Белла.

Наивная Белла. Калим сглотнул, понимая, что отныне, стал шпионом. Мало того, что обязан по гроб, так ещё и тому, кто запросто может лишить жизни героя, стать невидимым, быть, где угодно. Между империей Нерон и независимым, как между молотом и наковальней. Но, невольно, Калим проникся таинственной философией, которая витала в воздухе. Почему-то, после череды чужих смертей, он почувствовал уверенность. Чувство, старательно подавляемое до сего дня, застучало в унисон с сердцем.

* * *

Ровальд изворачивался как мог. Меняя улицы одну за другой, он перебегал, ожидал десять минут, когда появится пара свободных минут невидимости вновь и мчался что было мочи. Благодаря подслушанному разговору среди неронов, он знал, что военные прибудут на день раньше. Точнее, уже должны подходить для изоляция.

Дорога в Тесио лежала через руины. Точнее, два следующих города. Более того, маршрут, который прибудут военные, тоже не был понятен. Так или иначе Ровальд спешил.

Последнего шипоголового прикончил прямо на глазах у отеленовца, которого хотели разделать на органы.

Пару раз столкнулся с пешеходами, но это не важно. Если военные со спецтехникой прибудут, то со своей невидимостью Ровальд прогадает. Неспроста Нерон победил в войне против землян двести лет назад.

Людей, по мере выхода из города, становилось всё меньше. Только повозки, размеренно катились, наполненные товаром, который был накрыт тканью от лучей солнца.

Тесио не близок. По предварительным подсчётам, несколько тысяч километров. Учитывая координаты, что получил с Веги. Если думать шире, противостоять Нерону, не его дело. Да и один он ничего не сможет. Лишь вот так из под тишка, по мелочи. Но война и не была его целью. К сожалению, его цель проста, добыча информации любой ценой.

Сотни лиц, страшных и обезображенных, спокойных и покорных, встречались и оставались позади. Ровальд бежал прыжками. Под карантин поместить должны были не только АстроВегию, скорей всего, ближайшие города, дороги. Прибудут те, кто смог победить земные войска. Им Ровальд точно не соперник.

Он выкрутил мощность экзоскелета на полную и подпрыгнул на десяток метров, перелетев через стену. Падая, он не мог поверить, что будет похож на персонажей в фантастических фильмах. Вниз тянулся обрыв на тридцать метров. По рукам и ногам бились ветки, которые тут же ломались, не выдерживая всей массы летящего снаряда, стоял жуткий хруст, исцарапанное лицо. Джутовая фермерская одежда удержалась.

Приземлившись на полусогнутые ноги и коснувшись земли руками, он погрузился в землю на два десятка сантиметров. Экзоскелет выдержал напор, и Ровальд продолжил. Деревья пролетали, одно за другим. Ровальд почти летел, еле касаясь земли, перепрыгивая высокие кривые корни, поваленные стволы деревьев.

Впереди кто-то был. Крестьяне? Нероны? Включив невидимости Ровальд не стал замедляться. Шумной поступью он перепрыгнул двух девушек, о чем-то болтающих и, силой ветра подняв их волосы, помчался дальше. Девушки вздрогнули, и оглянулись, пытаясь найти источник шума.

– Что это?

– Я же говорила, тут недоброе место!

– Нерон пресвятой, ЧёрноБог милостивый, защити нас, низших и презренных…

Сквозь бесчисленные сады Ровальд вышел на поля. Но много фермеров работало, вспахивая землю. Не желая трудностей, он побежал в обход. Дикий страх, неведомый, живой, завладел им. Пробуждённое ДНК, через интуицию, кричало о том, что сзади опасность.

Но был случай, возле которого он вынужден был остановиться. Кого-то били палками в кустах. Ровальд присмотрелся – мальчишка. Две женщины огребали его, ругая за что-то. Ровальд, пребывая в невидимости, вырвал орудия пыток, сломав их на глазах взбешенных женщин, гаркнул, а затем, когда те в страхе, падая, потряхивая платьями, сбежали, проявился перед мальчиком.

– Главное, не сдаваться. Всё меняется. – Ровальд потрепал мальчика по волосам, а затем вновь исчез. – Не рассказывай, что видел.

– Но они учили меня жить! – Крикнул в спину мальчик. – Они говорили, что хотели мне добра!

– Не верь им. – Крикнул в ответ Ровальд.

Преодолев ферму, Ровальд вырубил невидимость, которой пользовался, в последнее время, слишком часто. Не полетел бы предохранитель.

Дальше Ровальд шёл несколько часов по прямой, пока не добрался до оврага. Склон тянулся на добрую сотню метров. Там было полно грязи, вперемешку с засохшей листвой.

Свесив ноги и распаковав репликатор из пояса, он стал создавать пищу. Птицы вились у гнёзд, сбиваясь в стаи и перемещаясь, словно единый организм. По дну оврага бегали похожие на собак звери. Игрались, покусывая друг друга, кувыркались в грязи.

Услышав сзади шум, Ровальд обернулся, но это зверёк на длинных задних лапках, который ускакал в страхе.

Вскоре Ровальд скользил по склону. С трудом добрался по скользкой грязи до следующего обрыва, где по корням и вскарабкался, а затем, забрался на крону дерева. Оттолкнувшись, подпрыгнул на несколько метров, и оценил обстановку этого луга из лиственных шапок. Вдали виднелись искаверканные дома со сквозными окнами и высокая стена. Космо далеко. Впереди следующий город земных колонистов, Земница.

Дорога сильно обременялась тем, что приходилось пробираться чрез заросли. Но интуиция уже молчала, страх исчез, столкновения с военными опасаться не стоило. Ровальд, потихоньку и всё больше проникался доверием к собственной интуиции.

Ночевал в лесах. Даже если он встретит некое поселение по пути, денег нет, чтобы позволить себе хотя бы местную пищу. После готовки Беллы так хотелось органики. В таких случаях приходит понимание, что репликатор производит съедобную бумагу.

Одной из ночей где-то посреди леса, под звёздами и луной, которой был плавающий дом землян – Вега. Отсюда сквозные дыры не видны. Но нее вечен покой в зарослях. Вскоре Ровальд познакомился и с новым обитателем. Диким, очень похожим на кабана, но лазающему по деревьям как обезьяна. Хорошо, что сон не лез, и удалось вовремя заметить зверя, который был жаден. Обнюхивал руки чужака длинным кабаньим рылом, одновременно облизывая языком то, что обнюхивала. Из пасти разило падалью.

Ровальд невольно дёрнулся от вони, скривившись.

Уродливое животное захрюкало, раскрывая пасть, из которой ровными крями показались тупые пирамидальные зубы. Но дичь была не проста. Ровальд резко ударил коленом пасть зверя, захлопывая её, отпихивая сапогом вонючее рыло раз за разом, а зверь всё тянулся.

Кое-как оттолкнув от себя зверюгу, достал то единственное оружие, что могло помочь. Лезвие пехотного ножа опасно блеснуло возле рыла, которое хряко-обезьяна молниеносно убрала в сторону и в испуге дала дёра.

Так, посреди ночи, за огромной зверюгой гонялся одинокий человек с другой планеты. Зверь пытался убежать по прямой, но Ровальд, под звуки работы экзоскелета, догонял. Видя это, оно меняло траекторию, и полезло на деревья, продолжая петлять. Но Ровальд не отставал. Он лез следом, не менее проворно. Там, где не было сучьев, археолог ловко опирался на нож.

Прыгая с дерева на дерево, лазающая безобразина, видела, как страшная тень приближалась следом, и стала повизгивать. Прыгало, лезло ещё выше, отталкивалось и летело в неизвестность, прямо в полёте через овраги, цепляясь за сучья. В конце концов, Ровальд запомнил метод передвижения зверя, и постепенно, перенимая повадки, сам стал двигаться подобным образом. Палатка была уже далеко позади, но он вошёл в азарт и не заметил, что зверь от усталости стал разбрызгивать слюнями в полёте.

Хряк будил ночь воплями, а Ровальд уже потихоньку гладил кинжалом его по спине, пока в какой-то миг чудо-зверь не нырнул в дыру в земле. Ровальд остановился, глубоко дыша и улыбаясь. Наверно, древний человек так же гнал мамонта в ловушку, мечтая пожрать заслуженный кусок мяса. А Ровальд свежего мяса за всю жизнь всего несколько раз, такой шанс упускать было нельзя.

– Всё…

Раздвигая тонкие коренья, словно шторы, бесстрашно голодный археолог полез внутрь. Зверюга, как миленькая, сидит в уголке, замерев. Но пробуждённая интуиция показала иную картину. Несколько таких же зверюшек поменьше стояли на защите этой громадины.

Они боялись, рыча, грозно выхрюкивая мелкие угрозы, держались вместе. Детёныши. Всего лишь стая детёнышей.

Ровальд нехотя опустил нож, который последний раз опасно блеснул и зверьки, растеряв храбрость, тут же прижались к родителю.

– Эх, моё жаркое. – Мирясь с утратой ушёл археолог.

Грязный, голодный, он с трудом нашёл палатку, в которою свалился и заснул. В животе противно заурчало, но на душе тепло. Теперь он самый страшный зверь в лесу.

* * *

Вместо сна перед глазами явилась темнота, которая вспышками сменялась ужасными картинами. Постепенно видения захватили разум, став чётче. Вскоре, он погрузился в них с головой, где увидел, что окружен.

Вспышка.

Несут на носилках в какие-то пещерные глубины, в сознании появилось слово Зиккурат.

Вспышка.

Центр апокалипсиса. Со всех сторон ломается поверхность. Деревья волнами, как будто на берегу моря, падали и заворачивались. Деревья превратились в людей. Они кусались в злобе пытаясь сожрать друг друга. Тянулись к Ровальду. Спереди выступило четыре тени в капюшонах. В руке каждого длинная коса смерти. Они приближались, занеся над головой страшное орудие.

Вспышка.

Ровальд в гуще битвы. Поверхность устилают тысячи погибших в блестящих доспехах. Адская битва разверглась, окропя кровью всё, за что мог уцепиться взгляд. Вдали раздавались крики и нежелание сдаваться. Толпа на толпу, нерон на воина в доспехах. И все остановились. Повернули головы на Ровальда. Но смотрели не на него. На что-то за ним. Ровальд обернулся. Это был Страж. Доспех, что хранился на складе седьмого Эсхельмада, смотрел пустыми глазницами прямо в душу. Смотрел зловеще и недобро. Словно сила миров и разрушения таились внутри, имели свою волю, сознание, желание схватить его душу.

Страж протянул руку на встречу. Весь мир застыл. Ветер остановился, молекулы прекратили движение. Лишь тёмный крестообразный взор доспеха, переживший тысячелетия, над археологом.

Страж показал пальцем на Ровальда и произнёс ртами тысячи павших воинов, которые лежали на земле:

– Ты следующий.

Доспех стал отдаляться, покрываться туманом, а сам Ровальд отдалялся в противоположную сторону. Расстояние росло, но точка, чёрная точка, которой был Страж, казалось, смотрит сквозь пространство, и будет смотреть вечность, пока не случится то, что сказал.

– Ты следующий. – Раздалось по пространству вновь. В ту же секунду Ровальд проснулся покрытый ледяным потом. Было утро, пели птицы. Вся одежда в засохшей грязи и застрявших листьях.

Сворачиваясь, он обменивался сообщениями с Эсхель-7.

– Ты пробовал связаться ещё с кем-то?

– Нет.

– Пробовал ли связаться кто-нибудь с тобой?

– Да.

– Кто?

– Восьмая Колыбель.

– И ты молчал?

– Но это не восьмая колыбель.

– Не понял.

– Монстр, кто-то другой, использующий позывной.

Ровальд откинулся на ствол дерева и задумался:

Кто-то, кто выдаёт себя за ЦК.

– Чёрное ядро?

– Нет.

– А кто?

– Монстр.

– Что значит монстр?

– Монстр.

Большего ждать не стоило. Страшнее, чем нероны, он точно никого не встретит. Не на этой планете.

Передвигаясь к Земнице, Ровальд остановился и залез на дерево, под которое вскоре забежали весело играющие дети. Даже в этом мире, полном рабства, есть своя радость. Человек удивительное создание, способен быть счастливым везде.

Земница, город с полностью разрушенными стенами. Внутри настоящие руины. Город оплавлен, вместо домов могилы у дверных проёмов, за которыми пустота и сохнущие под солнцем цветы.

Но даже оставшийся фундамент, количество камней, стены, всё это открывало иную картину. Когда-то здесь были невероятно широкие здания, в которых находились гидропонные фермы ускоренного роста. Дальше тянулись остовы фабрик, обломки заводов пищевой промышленности. Кирпичи соединялись с природой, сквозь них прорастали местные сорняки.

В какой-то момент Ровальд забыл, что идёт без невидимости, посреди потока повозок. Неронов не было. Но на эту мысль пришло и событие. Позади раздался недовольный голос.

– Рабочий. Потерялся что ли? Ты из какого дома трудолюбия? Слышь, с тобой разговариваю.

Ровальда схватили за плечо и заставили обернуться.

– Забыл своё место, раб?

Отвратительная свинячья рожа. Даже та лесная тварь казалась более приятным существом. Лысая голова украшена тысячей игл, а на горле с обоих сторон татуировка человека, которого пронзает кинжал.

Ровальд ничего не ответил. Он лишь смотрел в глаза свиному рылу. Тот, усиленный нейронными мышцами, которые были натянуты поверх кожи и уходили поднеё, чувствовал себя уверенно. Интуиция дала понять, что этот, несмотря на свой вид, напичкан электроникой меньше других. Предпочёл оставить плоть? Интересно.

Свинорыл не понимал, почему рабочий смотрит на него без страха, более того, расслабленно.

– Какой твой номер? Не вижу татуировки на лбу. Отвечай!

– У меня нет дома, нет номера.

Свинорыл обрадовался.

– Новенький? Сбежавший? Мы очень любим сбежавших. Мы вас не сдаём. Идем. – Улыбнулся свинорыл. – Всё равно, Космо уже изолировали, осталась Земница. Ты правильно сделал, что пошёл этой дорогой.

Прошли до какой-то широкой трубы, вырванной из земли. И, отстукивая эхом, залезли в сточные воды. Шли по канаве. Пока труба не повернула ещё глубже. Света совсем не осталось, и тогда из свинорыла, из коленей и груди вылетели крепкие лучи света и осветили каменистую кладку, которая перешла вновь в сплошную трубу.

– Как тебя звать, беглец?

Ровальд молчал.

– Вежливости тебя научат. И отмоют, а то грязный как свинья. – И он захрюкал от удовольствия, его-то свиньёй не посмеют назвать, он выше статусом. Свинья хрюкает над шуткой про свинью. Ровальд улыбнулся.

Они остановились перед огромным люком в бомбоубежище. По бокам стояли двое скучающих неронов. При виде товарища оживились.

– Новенький?

– Да, новая кровь.

– Гордо стоит. Интересно, как такой будет орать?

Ровальд перешагнул через порог бомбоубежище в неизвестность, и многослойный бронированный люк закрылся, вентиль внутри повернулся на глухо, отрезав путь отступления. Возможно, именно здесь, он сможет выяснить.

Внутри грязь и сточные воды, люди шли по ним, скованные цепью. Вокруг стоны, мычание, дьявольские крики вспыхивали с разных сторон, слышались удары хлыстом, и голос, каждый раз, подгонял. Слишком много людей, не сосчитать.

– Все сбежавшие попадают сюда, либо на корм неронам, для создания лекарств. – Довольно хрюкнул свинорыл. – Привыкнешь, ещё рад будешь. Всяко лучше смерти.

– А ты?

– Что я? – Не понял свинорыл. – О, так ты говорить умеешь?

– Любишь мучить?

– Что за вопрос? Впрочем, жизнь тебе не мила будет, ещё отыграюсь. Да, люблю. Это признак силы, упивает лучше вина, как пытки над людьми не любить? – И он толкнул Ровальда. Притащили толстые цепи, стали пристёгивать обручи на ноги.

– Что за работа?

– Это последний вопрос, новенький. По доброте отвечу. – Предупредил свинорыл. – Каменоломня, а так же, обслуживание своих драгоценных работодателей. Недра нужно разрабатывать. Даже такие недра канализаций, как эта, требуются в разработке, приказ свыше. Более того скажу. – Разговорился свинорыл. – Был однажды слух, что под Земницей нашли глубокие ходы. Оказалось, правда. Даже потерял товарища в одной из местных дыр. Так и не нашёлся. Так что, будь поаккуратнее. С тех по, копаем туннель в недра. В процессе, находят много ценного. Минералы, металлы. Чёрные, почти живые. Так и называется, чёрная живица. С её помощью усиливают соединение между плотью и металлом, как мои мышцы. Видишь, какие мощные? Прям как родные, слитые с организмом в одно целое! На продаже в империи очень востребованы. Но, это по секрету. Всё равно не выберешься. – Подмигнул свинорыл, и ткнул Ровальда в грязную лужу, из которой появились пузырьки. – Время мыться! Я же обещал! – Довольно захрюкал свинорыл.

Чёрная живица, задумался Ровальд. Возможно, это остатки расплавленного Чёрного Ядра. Жаль, что это догадка, проверить которую он пока не может.

Рядом выросли нероны, они смеялись, тыкали в него пальцем, улюлюкали, пинали ногами, но аккуратно, чтобы не повредить свежий товар. Несколько раз ударили по лицу, для профилактики, от чего Ровальд упал, и окунулся в грязную бурлящую лужу лицом.

– Лёгонький он какой-то. Выглядит нормально, подтянуто, а весит мало. Аномальный. Хрен с ним.

Ровальда оттащили и приковали к веренице смиренно идущих. Вокруг ходили нероны с кнутами. У всех головы бриты налысо и украшены боевыми шипами. Гнездо. Как удачно он попал в червоточину грязи, подумал Ровальд. Искать не надо.

У Ровальда был только один план. Увидеть, что в недрах, которые разрабатывают люди и допросить. Каждого нерона, который может владеть информацией.

Рабы шли долго, не спеша, изредка подбиваемые кнутами. Не ради необходимости, скорее от скуки, ради профилактики. Новичка, почему-то избегали. Когда нероны проходили мимо, то злорадно усмехались, как усмехаются коварные люди, предвкушающие жестокость.

Вошли в туннель. За ним следующий. Темно. Полно влаги. Что-то вечно капало то за шиворот, то на лицо. На спинах людей, под коркой грязи, виднелись странные наросты, кого-то покрывали язвы. Света мало, он часто и надолго пропадал, оставляя покорных в кромешной темноте.

– Знаю, о чём думаешь. Отсюда не выбраться, парень. Не стоит даже думать. Смирись. Дольше проживёшь. – Сказал сосед сзади.

Его поддержал сосед спереди. Все вдруг разговорились, пользуясь отсутствия надзирателей.

– Это единственное место, где можно общаться. Понимаешь? Туннель очень узок, а сами надзиратели ходят по-другому ответвлению.

– Они не боятся, что вы сговоритесь и сбежите?

– У них кнуты особенные, они могут становится шипованными. Один удар и бах, тебя сворачивает пополам. Так что, лучше не пробовать. На каждом выходе по два, а то и четыре нерона.

Попахивало остатками революционного духа. Если это место, куда сбрасывают беглецов, которые не пошли на расчленение для медицинской индустрии, то эти люди, при всей плачевности положения, обладают самой сильной волей для поднятия восстания. Это было приятной каплей во всём путешествии. Но Ровальд не имел планов по открытому противостоянию. Но дух народа не сломлен, это важный элемент.

– Ага. – Сказал самый бородатый, идущий впереди. Его борода от грязи скомкалась и ходила из стороны в стороны, как маятник. – Зато мы очень дружны. Не то, что люди на поверхности.