Текст книги "Археолог. Начало (СИ)"

Автор книги: Миродар Госс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Титан занёс косу. Сильная букашка как раз перестала брыкаться, сейчас ей конец. В то мгновение, как сознание титана нарисовало готовый результат в воображении, и руки начали действовать. Что-то пошло не так. Букашка встретила удар коленкой и кусок косы отлетел в ствол дерева, впившись. Титан удивлённо посмотрел на обломок косы, перевёл взгляд на букашку.

Кусок непробиваемой косы, режущей всё, за самые большие деньги, что были им скоплены, кованная самим техно-жрецом… Сломалась. Мировоззрение о несокрушимости осталось в том куске, который торчал из ствола.

Титан несколько секунд не двигался, пребывая в шоке и потому не заметил, как на спину что-то забралось. Что-то хрустнуло, лязгнуло, стальное древко обломанной косы упало. Он не мог дышать. Ещё один хруст, и он, титан, упал на колени, стеклянными глазами глядя на всё тот же торчащий кусок металла.

Ровальд толкнул здоровяка ногой, и тот упал навзнич. Хорошо, что хватка ослабла, когда коса сломалась. Так бы он не смог выбраться.

Три мертвых нерона лежали в темноте. Может, они это заслужили. Но на душе скребли кошки. Раньше он никого не убивал. Забрав разрубленную палатку, Ровальд двинулся на другую сторону дороги.

* * *

Утром, собирая склеенную палатку, он ещё раз задался вопросом: не было ли способа избежать столкновения? Но другого пути не было. Отныне, отчаянные поступки и его жизнь едины.

Передвигаясь по лесной гуще, он внимательно относился к каждому шороху. Всё время в напряжении. Но вот, между деревьев, начались разрушенные деревянные дома, которые встречались всё чаще, всё больших размеров. В них никто не жил. Да и кто захочет жить в полуобугленных остовах? Проходя мимо, в пустых оконныз рамах он заметил памятники. Куски камней с надписями. Часто стояли скоплениями. Порой, их очень большими. Погибшие семьи. Красная Война была неожиданной и действительно красной. Нерон не жалел. Странная у них вера. Прокачка. Патя. Как в видео-игре.

Вскоре между домов стали сновать люди, и на всякий случай, Ровальд включил невидимость. Они поклонялись могилам, приносили скудные цветы, хлеб, молоко. Спустя десять минут, избегая прямых столкновений, он добрался до городских стен, высотой более трёх метров, которые тянулись грядой через разрушенные дома, сквозь развалины. Видимо, их построили после войны. Там же, на дороге, огромные открытые врата. На входе всех проверяли по карточкам. Выстроилась очередь, но сканирование лбов шло быстро. Присмотревшись, Ровальд, в момент сканирования, увидел еле заметный, не чёрный, а белее, чем кожа, штрих-код. Страшный нероновец, имеющий вместо руки сканер, всматривался в каждого. Хотя это было необязательно. Приглядевшись, Ровальд увидел, что даже глаза были биомеханическими. Почти как настоящие. Хороша кибернетика. Пан или пропал. Надеясь, что киборг его не обнаружит, Ровальд пошёл напрямик. Не спеша. Тихо.

Нероновец не заметил. Когда Ровальд чуть чиркнул асфальт носком, тот даже ухом не повёл.

Попав за врата, Ровальд обомлел. Высокие небоскрёбы, вокруг которых руины. Транспорта нет. Спокойно не ходил никто. Отеленовцы спешили, а нероны. никуда не торопились.

Нероны – сплошь киборги. Все как один. Никто не был простым человеком из плоти и крови. Низ тела часто отсутствовал, его заменяли механические лапы, механические ноги, в некоторых случаях, даже гусеницы и автомобильные колёса. На голове датчик, часто имелся третий механический глаз, четвёртый, а то и очки вместо глаз. Нос ненастоящий, из пластика, уши в виде радаров, или просто вырезаны, странные наушники, провода которых уходили прямо в голову. По первому впечатлению, ужасающий трансгуманизм, от которого хочется бежать куда глаза глядят. Изредка ходили те, которые выглядели как один обычный человек. Они шли особо гордой походкой, слегка улыбаясь. Чувствовали себя превыше всех. Словно в комбинезоне аквалангиста, из которого выглядывало довольное, живое лицо. Единственная живая часть тела.

Не планета. Цельнометаллическая смерть.

Идя по центру города и следя за таймером, Ровальд искал место для полной перезарядки невидимости, для которой требовалось целых два часа.

Во многих небоскрёбах просматривались трещины, окна выбиты, не хватало куска стены. Над центральным входом плакат: смертным вход запрещён. Только Нерон.

Дома попадались и целые, и отремонтированные чем попало, но, в целом, развалины.

По пути встречались магазины, кафе, отели. Места для секса, возле которых выстроились проститутки: обычные земные девушки без каких-либо изменений. Но, вот дверь открылась, и из неё вышла она. Нерон, как другие, в костюме кибернетического аквалангиста. Женщина. За ней следом девушка вернулась обратно в шеренгу, и деловито облокотилась на стену.

Почему, такие, имитирующие человека, настораживали больше всего. Наверно тем, что они были непонятны.

В кафе обслуживали только неронов. Магазин, продавцы только граждане Отелена. Каждый такой гражданин, идя по дороге, тщательно избегал нерона, улыбался, даже самому недоброму, недовольному лицу. Даже если на него плюнут. Так, Ровальд стал невольным свидетелем одной сцены: жирный нерон сидел в кафе, нижняя челюсть полностью железная, и каждый раз, как официантка проходила мимо, бил её по заднице так, что она отлетала на пол шага, и та вежливо улыбалась в ответ, провокационно, поправляла юбку, намекая на дальнейшие отношения.

Киберпанк, который был только в фильмах, воичию предстал на Чёрном Иксодусе.

Мужчин-отеленовцев мало. Но даже они, вели себя слишком заискивающе и шли не по центру, а по краям от улиц.

– Мальчики. Хотите мальчика, сэр? – Услышал Ровальд обрывок речи. Кто-то предлагал нерону, ни разу не взглянувшему на девок, мальчика. Отеленец продавал своих же, зарабатывая этим на жизнь, и здесь это было нормально. Но откровенных оборванцев, попрошаек на улицах не было.

Ровальд дошёл до самого тёмного места, какое нашёл. Здесь, над головой, капало с широких труб, которые тянулись до самых высоких этажей небоскрёбов. Выйдя из под труб, раскрылся самый большой небоскрёб. Административный центр. У него не хватало кусков стены, зато вместо этого был плотный лист железа с заклёпками. Из одной такой расщелины шёл монорельс, по которому выехал поезд, пронёсся над руинами и скрылся за стеной.

Выискивая закуток, в который никто не заглянет, Ровальд понял, что именно тут уже кто-то есть. И в следующем, и в другом. Словно все, имея возможность, прятались от города. Прятаться было от чего.

В глубинах трущоб раздались кричаще-молющие голоса, которые прервались с глухими ударами.

Мир, в котором ничего не хочется менять. Обречённость, которая как воздух, была нормальной и естественной.

Ровальд подошёл к дверям секс-заведения, дождался, когда откроются, и прошмыгнул внутрь.

Поднявшись на второй этаж, поднялся выше. На четвёртом, предпопоследнем, вход преграждал стол с надписью: ремонтные работы. За ним, на ступенях, разбросанный строительный мусор. Поднявшись на пятый, Ровальд увидел комнаты, кровати. Кто-то жил, но при этом, совершенно не обращал внимания на звуки его шагов. Пройдя в самую дальнюю комнату, Ровальд со скрипом уселся на шатающийся табурет и проявился. До полного разряда оставалось две минуты. Успел.

Наблюдая через окно за миром, где сильный давил слабого, Ровальд изучал этот мутированный муравейник. Не выглядывая сильно, лишь немного, составлял общую картину.

Шум очередного выезжающего по монорельсу поезда. Стоны этажами ниже. Среди улиц, периодически, раздавался крик.

Неронов было в десять раз меньше, чем шастающих отеленцев, но даже так. Они заходили куда хотели, делали что хотели, рамки приличия не соблюдали. Кибернетические варвары.

Трудно поверить, что когда-то город был шумной колонией, полной перспектив. Сойти за своего здесь и разузнать всё как следует, он не сможет. Не способен. Гордость, осанка, походка, манера речи, слишком выделяет его на фоне остальных. Так профессионально заискивать, когда тебе плюют в лицо, невозможно. Он обязательно прошляпит то чувство, когда надо остановится, и вобьёт жестяной подбородок в нахальную рожу.

Присмотревшись, заметил рядом с окном была пожарную лестницу. Когда заряд невидимости обновился, он перелез через окно и поднялся по ней на крышу.

Расстояния между домами оказались небольшие, достаточно небольшого прыжка. Труднее приземляться на обвалившуюся крышу. Приходилось долго выискивать пути. Так, изредка пользуясь невидимостью, он добрался до одной из опор, на которых держался монорельс и увидел очередной состав, сотрясающий всю конструкцию.

Здесь, наверху, Ровальд решил подкрепиться и задумался. А разве ответы на его вопросы в Тесио? Разве они знают, что такое чёрное ядро? Да, гарантий не было никак. С этим фактом пришлось смириться.

По крайней мере, здесь нужен информатор. Который не сдаст. Но где такого найти? Любой заискивающий отеленовец заинтересован настучать.

Спасти кого-то от местной шайки разбойников? Подслушивать разговоры в пивных? Молча вломиться в дом и выудить шантажом?

Последний вариант был самым неприятным, но, тем не менее, казался самым успешным. Определённо, любой человек не подойдет. Нужен кто-то хотя бы с минимальными принципами, вроде той девочки, Анны. Значит, человек должен быть молодой, у которого голова ещё не слишком промыта жизнью на грани выживания.

Не зная, что делать дальше, он нашёл закуток на крыше, где не ветрено. Разбив там склеенные куски своей палатки, он залез. Конечно, хамелеон работал ровно на половину, но ночью и так сойдет. Подумают, что мусор какой-то. По крайней мере, шастающих по крышам он не встретил. Возможно, запрещено.

Ближе к утру началось столпотворение. Люди и нероны спешили в центр. Ровальд, не имеющий права упускать сбор информации, спустился, выключил невидимость, и влился в общий поток голов. Нероны часто толкались, явно получая от этого удовольствие. Наступали на ноги. Их даже не смущало, что кому-то могут раздавить кости, поэтому Ровальд был особенно внимателен к соседям. Впрочем, ему, человеку, выросшему в стандартной гравитации, отдавить пальцы на ногах мог любой.

На центральной площади, по среди которой возвышался памятник сверхчеловеку: нерону с большими паучьими лапами, гордо несущему факел просвящения. Перед статуей, на небольшой трибуне, стоял нерон, одетый в костюм, при галстуке. Почти обычный человек, только в кожаных перчатках, и вместо глаз лупы с красными, непроглядными линзами.

– Уважаемые жители города АстроВегия. Хочу с прискорбием сообщить, что трое наших товарищей, замечательных героев, пали, от лица неведомого врага, который пробрался на территорию Отелен, междулесья ферм, трассы М-3. Герои Коса Смерти, Зверь-71 и Меченосец-110. Золотого и серебряного ранга. Вчера они испустили последний вздох в своих совершенных, кибернетических телах. Храбрые войны уходят, как подобается, не от старости. Честь и хвала павшим. Далее. – Потеряв всякие нотки грусти, продолжил нерон на трибуне. – Не так давно, было донесение, что с космоса спустился объект. Управляемый объект, который изменил направление и скрылся в юго-западном направлении. Возможно, это независимый. Возможно, скоро их вновь будет много, как когда-то давно. Напоминаю, из-за них началась Красная Война. Её развязали Независимые. Так что, будь готовы. Чтобы кровь прошлого не была напрасной. Мы должны действовать сообща.

Информационная война. Всё как и везде, подумал Ровальд. Даже киборгам не чужды стандартные приёмы запудривания мозгов. Не могли земляне без причины напасть на Нерон. Ровальд верил в это. Тут причин хватало и без всяких землян.

– Что, независимые? – Началось обсуждение в толпе.

– Да ладно, быть не может!

– Йопт мать вашу… – Выругался сосед-нерон.

– Пришли, снова за своё.

Отеленовцы переговаривались больше шёпотом, слушая, по большей части, молча, но с интересом. Хотя их устраивал любой расклад – Кто сильный, тому и будут подчиняться. Но любая новость лучше, чем никакая.

– В связи с этим, каждому, кто поймает, живого или мёртвого, независимого, землянина в любом ранге, гарантирована награда в десять тысяч энов, или триста тысяч ев. Повторяю, Независимые не знают наших порядков, и сильно выделяются на фоне. Они более уверенные, не знакомы с нашим этикетом, не знают правил поведения. За любую подтверждённую информацию, гарантируется оплата. Так как это, скорей всего, именно независимый, он может быть среди нас и сейчас. Может выглядеть как мы с вами. Поэтому, любая нетипичность, что угодно, имеет смысл. Скоро в город придут войска для прочёса территории. – Говорил нерон спокойно, размеренно. – Не стоит беспокоиться, они не за вами. Никого не тронут. Ваша жизнь будет течь как обычно.

После этих слов Ровальд сглотнул, понимая, что они до сих пор не знают, как он выглядит.

– Собратья, граждане государства Нерон. Я вижу вас, верноподанных много, даже здесь. Потому, смею вас заверить, что вдобавок к перечисленным наградам, вы так же получите щедрые порции очков. И даже возможность – сменить подданство, стать полноправным гражданином Нерона!

Отеленовцы завопили от счастья. Но настоящее напряжение чувствовалось среди неронов. Ведь независимый, уложивший троих героев в ранге, был опасными противником.

Ровальд, зайдя в закоулок, включил невидимость, и, карабкаясь по стенам, ловко цепляясь пальцами, которые были так же усилены прозрачным продолжением экзоскелета, вернулся на крыши. Уходить сразу не стоило, цель по поиску информатора ещё имела смысл. Но вот армия. Это усложняло.

Сидя так, час за часом, перебирая возможности, Ровальда подобрал старую оторванную страницу газеты, где на первой же полосе, посреди леса и поваленных деревьев, лежало три трупа нероновцев. Тот с косой вообще оказался дьявольским танком. Жуть пробирает! Днём даже связываться бы не стал, бежал бы как мог.

Зато его осенило. Найдя на странице адрес газеты, он двинулся искать нужный дом.

* * *

Небольшая редакция, в штате всего трое. Редактор и два журналиста: девушка и парень. Располагалась на третьем этаже кирпичного дома недалеко от центра. В режиме невидимости Ровальд пробрался к её дверям, прислушивался к разговорам. Редактор периодически ругал парня, хвалил девушку, налаживая с ней отношения. Вроде как парень хочет как лучше, но редактор упрямо гнёт политику издания, нельзя писать всё что хочется горячему сердцу.

Вернувшись на улицу, Ровальд, оценил взглядом здание, с которого было хорошо видно и подпрыгнул до подоконника третьего этажа. Примериваясь силами, рванул и долетел до подоконника четвёртого. Так до самой крыши, где перевалился и, укрывшись палаткой, отключил невидимость. Так он стал подглядывать через щель.

Парень всё сидел. Изредка оглядывался, будто подозревая, что следят.

Настал конец рабочего дня. Встал редактор и, готовый преследовать жертву, спрятал палатку в вакуумный карман. Слегка выглядывая через борт, ждал, когда парень выйдет. Спустя несколько минут включил невидимость, камнем спрыгнул в трущобы между домами и неспеша вышел.

Следуя за парнем по пятам, Ровальд сильно удивился, когда они подошли к выходу из города, где почти всех свободно пропускали, редко кого проверяя. Охранник уже знал всех наизусть, и, видимо, был подобродушнее своего коллеги. Долго петляли по просёлочной дороге. Прохожих не много. Но всякий раз, когда интуиция начинала давить, Ровальд прятался. Парень, оправдывая приступы шестого чувства, оглядывался, пытаясь найти преследователя, но всякий раз убеждался что один, и шёл дальше. Так и добрались до конечной точки – его дома. Отперев дверь ключом, парень вошёл.

– Милая, я дома.

Дверь не закрылась до конца, так как Ровальд успел подставит палку. Всматриваясь в мутное окно, Ровальд не мог понять, что там и, уличив момент, под скрип проезжающей повозка с запряжённой коровой, вошёл, закрыв дверь до конца.

Парень вышел из комнаты, подошёл к кровати, на которой лежала девушка.

– Милая, как ты?

Ровальд выключил невидимость и стал наблюдать.

Та, отвечала еле шевеля губами, улыбнулась, они обнялись, словно в последний раз.

– Я сделаю твой чай и рисовую кашу, ты же голодна? Ждала, небось, весь день.

Судя по состоянию девушки, ей ждать было непросто. Почти мёртвое существо. Бледное, слабое. Ровальд наклонился над ней, а та еле дышала, глаза закрыты. Волнистые волосы истрепались на подушке.

Ровальд аккуратно прошёл в комнату за парнем, и вдруг доска под ногой скрипнула. Парень резко обернулся, но никого не увидел. Ровальд успел машинально включить невидимость, но увидев спину парня, вновь проявился.

Тихонько закрыв за собой дверь в комнату, которая не произвела должного эффекта, так как была на удивление хорошо смазана, изучающе смотрел на парня, который возился со склянками, внутри которых лежали скомканные травы. Котелок размеренно разогревался в печи, начиная бурлить.

– Эх, если бы мне удалось заработать денег. Если бы я мог!..

Он ударил кулаком по печи, и, уперевшись лицом в рукав, легонько зарыдал.

– Боже!

Ровальд кашлянул, и парень замолчал. Но, поняв, что показалось, вернулся к склянкам.

– Здравствуй, отеленовец.

Парень обернулся и чуть не перевернул стол от страха. Он, дрожащий, упирался спиной.

– У нас ничего нет, берите всё, что найдёте. Зачем же своих грабить? Мы же в цивилизованном мире, можно просто попросить!

– Я пришёл не за вещами.

– Органы? – и он достал из заднего кармана скудный, худой, невероятно тонкий кошелёк и кинул в Ровальда. Ударившись о грудь, тот упал.

– Никаких органов!

– О, здесь есть и такое. – Хмыкнул Ровальд и опустил взгляд на упавший кошелёк. – Цивилизованный мир…

– Ты? Тот самый? Ты – он?

– Да. Он самый.

– Врёшь! Ты обычный человек, грабитель! Притворяешься, чтобы разжиться вещами. Решил воспользоваться страхом! – Парень достал нож, и неуверенно, но быстро, побежал на встречу. Все его движения говорили, что он не хочет убивать, и по возможности, промахнётся. Ровальд поймал его за кисть и поднял несчастного. Тот, болтая в воздухе ногами, не мог поверить глазам.

– Отпусти! – Парень упал, как мешок картошки. Потирая ушибленную руку, посмотрел на Ровальда.

– Но если ты Независимый, то что тебе надо? Нероны они там, снаружи, здесь ничего нет. Убивай сколько хочешь, меньше не станет. – Парень замолчал, понимая, что ничего не понимает. – Я что?

– Осветишь одно событие, и я уйду.

– Ты больной. – Усмехнулся юноша. – У меня ни одной строчки не приняли. Как я тебя освещу?

– Не больнее вас. Впрочем, готов предложить кое-что, что решит проблему. – Ровальд задумался. – Впрочем, выбора у тебя нет. – Он нагнулся к лицу парня. – А то в порошок сотру.

– Я не журналист. Стажёр! – Засверебил парень.

– Жизнь жестока. А не Иксодусе, жестока вдвойне.

Ровальд дал понять юному стажёру, что выполнить волю он обязан в любом случае, и парень довольно быстро смирился:

– Но что за важную проблему ты способен решить? – Начал искать выгоду стажёр.

– Вылечу твою девчушку.

Глаза парня округлились, дыхание выровнялось. Маленькая надежда, а какой эффект. Значит, она действительно для него важна.

Ровальд протянул руку, чтобы парень поднялся.

– Калим. Меня зовут Калим Эмберхолд. – Принял рукопожатие парень.

* **

Ровальд раскладывал аптечку на белоснежной ткани, что принёс Калим. Имелось всего три капсулы. Одна уже исчезла в затворе автоматического шприца, больше похожего на крохотный пистолет. Ровальд посмотрел на Калима, а тот молча смотрел на любимую. Такой покорный. Но что-то в нём было. Ровальд верил чутью.

Прислонив к худому плечу дуло шприца, проткнул кожу и шприц сработал, впрыснув дозу и оставив три маленьких дырочки, из которых даже не проступила кровь. Это тело умирало. Возможно, он не успел, тогда иммунная система не перезапустится.

Калим хотел задать вопрос, но боялся отвлечься. Увидев какие-то изменения, схватил руку любимой, смотрел, не веря, а глаза больной постепенно открывались. Во зрачках блестела капелька воли к жизни, которая постепенно разжигалась.

– Белла.

– Калим?

Обняв её, Калим зарыдал. Ему было достаточно.

Ровальд шагнул назад, готовый уйти, но парень вцепился в куртку.

– Не надо. Не уходите. Я должник. Мы все… Сделаем всё, как скажите. Не государство, ни братья, ни деньги. Никто не помог. Только вы. Не могу вас просто отпустить. Останьтесь. Уже поздно. Переночуйте. Пожалуйста.

Ровальд согласился. Калим перестелил свою кровать и улёгся на полу возле Беллы. Довольный, счастливый, держащий за тоненькую ручку, а та, впервые за долгое время, крепко держала в ответ, и весело шепталась, рассказывая десятки снов, которые она успела увидеть. Дальних, давно мёртвых родственников, дедушку с бабушкой.

Ищущий да найдет, вспомнил Ровальд слова старой пословицы. Кажется, из Библии. Теперь и он, мог спокойно поспать, не заморачиваясь о киборгах и буйных крестьянах.

* * *

Ровальд проснулся под утренние лучи от приятного запаха органики. Кто-то готовил нечто мясное. Что же это? За всю жизнь он чувствовал этот запах всего несколько раз, и те, были только в ресторанах.

Девушка возилась на кухне. Худая, как щепка, но бодрая. Она заметила проснувшегося гостя, и помахала, приглашая к себе.

Ровальд уселся за стол, параллельно изучая суровым взглядом, а девушка весело накрывала. Поставила рис с котлетами из настоящего мясного фарша. Растёрла свежие травы, которыми посыпала сверху. Запах преобразился, усилившись, и Ровальд почувствовал, как рот наполняется слюной. Это всего лишь разум. Крепись. Слабость тут не в почёте. Но разумом не пронять, это было превыше его сил. Ровальд взял вилку, и в пару мгновений прикончил всё, что поставили. Девушка тоже приступила к трапезе. И, одновременно жуя и давясь от смеха, хотела что-то спросить, но вместо вопроса она начинала смеяться. Наконец, успокоившись, выпрямила осанку.

– Здравствуйте, господин Независимый. Калим мне про вас рассказал. Он сейчас на работе, вы отдыхайте сколько пожелаете. Отныне, вы наш дорогой гость. Хоть мы и не богаты, как видите. Сможем вас укрывать столько, сколько потребуется.

Кивнув, в знак благодарности за угощение, Ровальд вернулся на постель и совершенно хладнокровно, при посторонних, стал изучать новости от Эсхель-7 по галлографу. Судя по всему, множество странных людей прочёсывали леса. Компьютер выдвинул предположение, что это местные мутанты, которые, чтобы справится с беспощадной радиацией, вынуждены были измениться. Древний компьютер был забавно наивен.

– А что это? – Спросила со своей кровати Белла.

Ровальд не ответил, продолжая хранить молчание. Девушка, недавно обретя способность говорить, продолжила.

– Калим сказал, вы убили трёх неронов. Это правда?

Вопросы лились как из рога изобилия. Белла не унималась, но Ровальд молчал, но в конце концов, один раз непроизвольно ответил:

– Угу.

С одной стороны, он уже не скрывал кто такой, с другой, не хотел дружеских отношений, которые мешали принимать трезвые решения.

Вечером явился Калим, и не мог налюбоваться Беллой.

– Господин Независимый. Не гарантирую, что меня опубликуют, но сделаю всё возможное.

– Опубликуют.

Калим, переваривая полученную информацию, присел.

– Не имею права спрашивать, что вы сделаете. Но буду честен, знать очень хочется…

– Честность я люблю.

– Не боитесь, что поймают? – Обрадованно заметил Калим. Кажется, он уже начал собственное журналистское расследование.

– Не так быстро. – Отключив галлограф, Ровальд присел на кровать. – А теперь, рассказывай.

* * *

Где-то в недрах Чёрного Иксодуса. Там, где извивались огненные реки, которые коварно шли сквозь подземные скалы, тянулись тысячи ходов. Через бурлящую лаву, разложены мосты, по которым шёл конвейер. Полуживые люди, лежали под кислородными масками, молча смотрели на то, как их разбирают, прикрепляют к сухожилиям микросхемы, вживляют штыри, провода, собирают, вспарывая, отпиливая, вынимая некоторые кости игольчатыми манипуляторами, засовывая внутрь стальные прутья, скрепляя распоротую кожу лазером, а в совсем натянутых случаях, скобами.

Под тусклым, бледным светом, который струился сверху, выглядывали внутренности ещё дышащих насильственно преображённых киборгов.

Рядом ходили металлические толстые эндоскелеты. Под грудной клеткой которых крутились сложные механизмы, а вместо глаз горели красные точки. Один из располовиненных варваров, не совсем понимая ситуацию, приподнялся на только что сшитых руках, равнодушно увидел пустоту под собой, и, как ни в чем не бывало, спрыгнул с конвейера, натягивая тонкие нити проводов, которые тянулись внутрь него с конвейера, от ног, которые не закончили изменять. Тут же скелет подбежал и приставил пушку к голове мускулистого человека, на что тот так же спокойно полез обратно, уцепившись одной рукой, потом второй, и подтянувшись.

Чёрная лента работала. Каждый разобранный в сознании.

В самом конце в жертв впивались иглы, впрыскивали нечто, от чего организм регенерировал, выталкивая скобы и самостоятельно заживляя глубокие разрезы.

Сверху упал камешек, и, звонко отбиваясь о скалистые образования, приземлился на железный череп, издав гулкий звон.

Эндоскелет поднял взгляд. Наверху никого.

Тем временем, трое в цельнометаллических доспехах, больше похожие на рыцарские, убегали по пустынной поверхности.

Позади что-то выпрыгнуло. Разведчики обернулись – один эндоскелет бежал следом. Чем дольше продолжалась погоня, тем ближе становился преследователь.

Выставив перед собой длинное ружьё на изготовку, внутри которого что-то пульсировало, эндоскелет выстрелил, и рыцарь потерял равновесие, но не упал, вопреки ожиданию – выровнялся и скрылся с остальными среди кривых деревьях.

У зарослей остановился цельнометаллический скелет. Электронные зрачки сузились, сканируя пространство.

Что-то в кустах дёрнулось и внутри оружия запищало, разгоняясь, но остановилось, как только на встречу выпрыгнул местный зверёк, который поскакал дальше. Внутри скелета щёлкнуло, он повернул обратно. Цели преследования окончательно потеряны.

Но сзади схватили, пытались придавить к земле. Хватка была сильной, но недостаточно. Толстые рыцарские перчатки пытались вломиться в голову, сдавливая до хруста собственных суставов. Двое по бокам вцепились в руки эндоскелета. Что-то треснуло. В глазах робота запестрели сообщения о нарушении целостности. Лопнула пневматика в плечевом шарнире, и рука вместе с оружием вылетела, из центрального кабеля торчало множество тонких проводков. Из плеча пару раз блеснула разрядная молния.

В глазах рыцарей робот казался безоружным, у которого была одна участь. Дуло собственного ружья наставлено. Но был нюанс, у оружия не было курка. Оно было частью руки.

– Курка нет! – Тревожно крикнул рыцарь собратьям.

Робот вывернул уцелевшую руку и впился ею в забрало. Шлем продавился до глубоких вмятин, несовместимых с жизнью, разведчик упал, пытаясь нащупать собственное лицо, продавленное внутрь наполовину.

Ноги робота обвили держащего сзади, и, стали сдавливать как плоскогубцы. Корпус рыцаря заскрепел, покрылся трещинами, но тот не падал.

– Га-аст… – Прохрипел он, прося о помощи. Последнее, на что хватило дыхания.

Рукой робот схватил кисть противника, отодрал от себя и сжал до хруста. Рыцарь отшатнулся, схватившись за руку, но робот не отпускал. Голова его жадно повернулась на 180 градусов, жадно оглядывая жертву, челюсть раскрылась… Жндоскелет вздрогнул, покрываясь тысячами электрических разрядов, задрожал и отвалился на землю рядом с полуголовым рыцарем, который уже не шевелился.

Гаст, не веря глазам, кинул пушку в сторону и подбежал к единственному живому товарищу.

– Гаст, ног не чувствую. Как брат?

Но Гаст не ответил. Он подобрал пушку, закрепил у себя на спине, поднял живого товарища, с жалость глянул на мёртвого и скрылся в зарослях.

* * *

– Гаст… Это Гаст! Впускайте! – Крикнул сверху надзорщик.

Толстые, покрытые клёпками ворота, неохотно отворились. Гаст передал раненого и направился внутрь.

Кровь на броне засохла ручьями. Настроение ни к черту.

– Командующего. – Скомандовал Гаст подошедшему главе гарнизона и, видя, что тот не хочет пропускать, оттолкнул идиота.

Королевство Тесио. Миллионы человек проживали в десятках укреплённых городов, отделённых и защищённых сверхвысокими стенами из космической корабельной брони, переплавленной для нужд государства. Всюду ходили гордые рыцари. Молот кузнеца падал, выпрямляя щит за щитом, меч за мечом. Угли раздувались автоматическими механизмами, излишки жара выдувались в небо и уносились над домами. На доспехи требовались другие кузнецы, работающие с тонкой электроникой.

– Ты моему сыну доспех продал с дефектами! Он не может превысить показатели даже на десятую часть! – Вздулись ноздри человека в красной шляпе. – Верни деньги!

– Яблоки! Спелые, свежие, красные и белые, покупайте!

– Газета, новый выпуск! Варваров беспощадно разгромил независимый! Впервые за 190 лет после Красной Войны!

– Что? Назависимый? Бред.

– В газете так написано. С вас две чеканных.

– Ай, давай!

– А ты что видел? – Спросил рыцарь с широким двуручным мечом.

– Освальд. – Сняв шлем, на лице Гаста открылась усталость. Синяки под глазами, бледность, но решимость. Позади были сотни километров, преодолённые двумя подходами.

– Да ладно тебе, скажи. Мы же росли вместе.

– Нет.

Воин остался позади, удивлённый.

По пути в замок, Гаст узнал, что объявились независимые. Точнее, один. А там где он, часто могли прийти ещё. С тех пор, как была Красная Война, устроенная на оборзевших неронов независимыми землянами, по ту сторону Млечного Пути, минуло много лет. Тесионцы тогда встали в один строй, и ценой великих потерь помогли отстоять только собственную независимость, не более. Многое позади. Сейчас королевство могло пасть в любую минуту от орд тварей, которые становились всё страшнее, Нероны.