Текст книги "Археолог. Начало (СИ)"

Автор книги: Миродар Госс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Ровальд приставил к губам девочки палец, и стал прислушиваться. Но, ничего. Показалось.

– Что делаете вечером? – Спросил он.

– После семи вечера комендантский час. Все запираются. Если будут проходить нероны и увидят, что на улице кто-то есть, могут схватить и сделать что угодно. Все прячутся по своим домам.

– Суровая у вас жизнь.

– Не так плоха, как кажется. На других фермах намного хуже. К нам хоть заходят редко, да и мы чувствуем себя хорошо. Каждый сезон отдаём половину урожая. Старейшина как-то смог договориться, и здесь нас не трогают, не то, что на других фермах. Так, раз или два в год, и то, предупреждают. Поэтому мы чувствуем себя свободнее, чем другие. Правда и работаем больше. К нашему урожаю и требования другие. Кормим высшее сословие Нерона. Так говорит старейшина. Он у нас очень хороший. Строгий, но бережный и справедливый.

Ровальд вопросительно приподнял бровь:

– Что нероны делают с такими как вы, обычно?

– Ну там, могут избить, расцарапать лицо, изнасиловать. Даже сами старейшины могут принимать сторону нероновцев, которые пришли, и помогать издеваться публично, унижая жертву. Раздеть до гола и смеяться это нормально. Не знаю, что они за это получают, но так часто происходит. Нероны, видя, как им помогают, успокаиваются быстрее.

– Так все 190 лет?

Девочка кивнула. Трудно было понять логику, по которой над людьми систематически издеваются. Тут явно была какая-то цель. Возможно, постоянное запугивание надо, чтобы население не подняло бунт.

– Нероны считают себя лучше нас, потому что вживляют металл, ставят протезы, избавляются несовершенных конечностей. Так они верят. Кто хочет, чтобы перестали издеваться, может сказать, что согласен принять веру, и с ним резко перестают плохо обращаться. Уважительно дают подняться с земли, накидывают одежду, извиняются. Мол, прости брат, сестра. Не признали. Позволяют взять необходимые вещи и уводят. Священников никогда не видела, но говорят, они самые юродивые. Так говорит старейшина. Видел несколько раз. Их духовенство вообще забыло, что такое быть человеком. Они уже все давно машины!

– Сопротивляться никто не пробовал?

– Первые пятьдесят лет, что-то вспыхивало. Но из рук неронов всегда выезжают мечи вжух! Которые режут что угодно. На спинах может быть третья рука, а то и четвертая. Страшные нелюди! И мы должны их слушаться. Я мечтаю, чтобы однажды снова прилетели независимые, и вернули всё, как было.

– Чего же боятся всесильные нероны?

– Земель проклятых.

– Это что?

– Когда нерон получает какие-то штрафы, очень много, и уже считается, по их понятиям, неисправимым, его превращают в чудовище и отсылают бродить по Проклятым Землям! От тела остаются лишь органы, и мозг. Всё пихают в оболочку какого-то механического чудовища и в пустыню, туда. Это дальше на юг. Между Незванных и Нероном. Там, где кончаются плодородные земли, идут бесконечные пески. Вот такие! Говорят, раньше жили добрые дяденьки, перуновцы. Но после страшного оружия, ничего кроме песка не осталось. С тех пор там пустоши. Вот это и есть Земли Проклятых. Там ходят такие чудища. Ищут хоть что-то, мучаемые вечным голодом. Бр. – Поморщилась девочка, представляя. – Туда могут отправить и тех, кто поднимает бунты, если найдут. Но у нас бунтов очень давно нет.

Дьявольство. Лучше бы это оставалось просто сказкой для покорных рабов. Не успел внедриться, а ужасов натерпелся с рассказов первой встречной девочки. Ровальд был озадачен обстановкой. Звучало так, что его порвут сразу, стоит ему встретить настоящего нерона. Впрочем, он привык не доверять страхам.

Анна продолжила. После того, как корабль поселенцев на орбите уничтожили, Отелен поработили окончательно. Уничтожение корабля и было, собственно, окончательным поражением в Красной Войне. С тех пор, в величественных небоскрёбах, что остались в АстроВегии, жить могли лишь нероны, как господа нового мира. Граждане Отелен превратились в обслугу. Канализации, водопровод, речное электричество, пищевое и прочее снабжение. Труд, за который платили недостойно. Зато, пока работаешь, не трогают. За то, что не трогают, туда и идут работать. На эти фабрики, которые продолжали строиться на территории Отелена, для нужд растущего Нерона.

Валюта рабов, подчёркивающее положение. С особо низким курсом, делающая всех пришедших трансгуманистов господами не только в плане статуса, но и в плане финансов.

Когда-то было согласовано, что 1 Эно, валюта Нерона, равнявшаяся 100 ронам, приравнен к ценам на продовольствие. Там выходило, что-то, 1 ев был два эно. То есть земная валюта была даже выше по курсу, ибо Нерону часто не хватало свежих продуктов. В то время люди потребляли, как правило, синтетическую пищу. Было много болезней.

Но после войны 1 эно стал равняться тридцати ев. Так что валюту стало проще измерять ронами, сущими копейками.

Казалось бы, зачем валютный курс, раз всё равно рабы, проиграли? Однако, в этом была некоторая тонкость. Нероны подчёркивали своё бесконечное благодушие, и даже дань, в виду половину урожая оплачивали – по текущему курсу. Скорее, плевок в душу, чем благородство. Но главная причина сохранения валютного курса была неочевидной, только Отелен могли торговать с Тесио, сохранив с ними отношения, ибо сами нероны не хотели пачкать руки. А говоря ещё честнее, боялись Тесионцев, и потому презирали. Отелен был посредником с непокорённым королевством, которое не мог одолеть Нерон во времена Красной Войны. Но и Тесио не стал отбивать собратьев-землян.

Вот такой мир.

– Что ещё можешь сказать?

– В АстроВегия ходят поезда из самого высокого здания. Каждый день отправляются куда-то в Нерон и обратно. Не знаю, что там. Никто не знает.

На этом разговор можно было заканчивать.

– Анна, что посоветуешь тому, кто пойдет туда?

Девочка выпучила глаза.

– Поможешь выглядеть, как они?

– Дядь Независимый, не надо. Там мир веры перерождения и ужасного рабства, это тут спокойнее. А там совсем другое. Тебя найдут. Ты же не знаешь их порядков. Даже мы там не сможем сойти за своих. Хотя…

– Что?

– Старейшина может знать. Он хороший.

– С одеждой поможешь?

– Возможно. – Не хотя протянула девочка.

– Может быть, когда закончу дела, вы перестанете быть рабами.

К Анне вернулся решительный настрой, она кивнула и умчалась. Обречённый на безделье, Ровальд пошел к себе в звездолёт подкрепиться пищей из репликатора.

* * *

Стоя между деревьев, Ровальд отметил время: 10–21 утра. В полях работали, не замечая скрытого наблюдателя. Надо добыть другую подошву и понять, с какими интервалами ходят местные. Кстати, вот и она. Маленький комочек счастья со взъерошенными волосами бежал между полей. Почему она так уверена, что никто не посмотрит и не окликнет, эй, Анна, что за тряпки несёшь? Куда? Но она бежала не оглядываясь.

– Будь осторожен. Нероны бывают, шастают в лесах. Могут искать сбежавших.

В куче, что принесла девочка была и обувь.

– За так отдашь?

Девочка уверенно кивнула.

– Это от папы. Он больше не вернётся.

– Почему?

– Он напал на них, его забрали. Устал от… – Хотела завершить фразу девочка, но, неожиданно, слёзы потекли по молчаливым щекам. Она вспомнила, как папа смотрел на них, круглыми от ужаса глазами, потерянный, от решительности которого не осталось и следа.

Ровальд стал гладить девочку по голове, успокаивая.

– А папу спасёшь?

– Вряд ли.

Но девочка не заплакала, вместо этого она поджала губы, мирясь с тем, что и так знала.

– Дом у старейшины двухэтажный. По полям иди так, прямо. – Она указала в сторону. – Мой дом третий отсюда. У него жёлтые окошки. Как у всех, только чуть по ярче.

Настала нерешительная пауза.

– Можешь мне что-нибудь рассказать из своего мира?

Ровальд посмотрел на детёныша рабов, пока не ставшего таким же, достал маленький шар, с прорезью по середине. Нажал на половинки, и вылезла большая объёмная голограмма. Тысячи кораблей струились, словно пчёлы. Картинка увеличивалась. Один из роя направился к планете, преодолел раскалённые ветра атмосферы, приземлился, оттуда вышел человека и куда-то побежал, вскоре в кадре появилась женщина, бежавшая на встречу.

Маленький голографический фильм про любовь. Девочка завороженно смотрела, не моргая. В глазах отражался весь этот крохотный мирок. Она невольно протянула ручку и, не спрашивая, само собой, взяла.

* * *

Пора выдвигаться. Он и так потратил много времени. Внешне как местный, в нужных сапогах. Одежда пахла землёй. С легкими оттенками древесного гниения. Прохладная, прочная, джутовая снаружи, мягкая обивка внутри.

Внутри одежды вшил экзоскелет. Хорошо, что крепления автоматические, стоит просунуть руку, всё смыкается автоматически. Так же можно и раздеться. При двойном притяжении, стоять на своих двоих сможет недолго, так что, лучше не снимать.

В рукава вложил по бластеру. Чуть более тяжелый плазменный огнестрел на бедре, скрытый хамелеоновой накладкой. И на всякий случай нож на втором бедре, который так же был невидим, пока находится в ножнах. Выйдя из корабля, Ровальд убедился, что никто не наблюдает и одним движением вытащил бластеры и выстрелил в ближайшее дерево. Но ничего не произошло.

– А?

Ещё раз. Беспорядочная пальба. Заряд тратился, но выстрелы даже не появлялись, бесполезно нагревая дуло до красна.

– Что за?..

Плазменный огнестрел тоже не дал результата. Всё гасло на выходе, не успев соприкоснуться с воздухом.

– Что за планета? Что за люди? Куда я влез?

Выпустив из оружия весь дух, Ровальд убедился, что сколько ни стреляй, ничего не поможет. Значит, дальнобойное оружие не в ходу. Единственный вид схватки – ближний. Ну, ещё стрелы, наверно, действуют, и обычные пули. А такового у него не водилось. Одной загадкой больше. Значит, рассчитывать можно только на свои навыки.

Выбора не было. Пришлось пересмотреть арсенал. Вытащив нож, он уставился на него, понимая, что то, что брал на всякий случай, оказалось единственным, в чём вообще был смысл.

На ум приходил только Страж с его непонятной судьбой, которая старше, чем шестьсот тысяч лет. Казалось, что там внутри умрёшь, стоит только залезть. Захлопнется тюрьма и конец. Учиться воевать тем, о чем ничего не знаешь в такой среде, вдвойне не вариант.

Достав лазерный резак, он включил его и убедился, что и здесь название перестало себя оправдывать. Лазерное лезвие не работало. Так он проверил всё, что имел. Каждая попытка со знакомой осечкой.

Наконец, большой топор для взлома сверх прочной брони, Протоплазмос, оказался тупым куском железа. Инструменты его времени бесполезны. Впрочем, дерево, наверно, рубить ещё можно.

ЦК писал в докладе, что здесь аномалии. Вега тоже присылал нечто. Но, чтобы такие? Это выше его понимания. Не аномалия. Катастрофа. Ровальд кинул топор на пол.

Оставался галлограф, дающий связь с кораблём, набор электронного взлома, экзоскелет, вшитый в крестьянскую одежду, нож, палатка с переносным репликатором и собственная голова.

Оставив Эсхель-7 за главного, Ровальд покинул корабль.

Теперь, можно попробовать реакцию населения.

Идя между грядок так, как учила Анна, Ровальд заметил, что многие на него обращали внимание. И, судя по всему, были неспокойны.

– Где дом старейшины?

– Тут мест нет. Ферма занята. Иди отсюда. – Но женщину тут же одёрнула более молодая и что-то шепнула на ухо. – Дальше. Ещё дальше. Минут пятнадцать шагу. – Изменив тон сказала женщина, а молодая рядом, приветливо улыбнулась.

Ровальд улыбнулся в ответ, и та, застеснявшись, отвела взгляд в сторону.

– А он ничего. Ты права. Сразу не приметила. – Подчеркнула грубиянка. – Стройный, статный, уверенный. Давно таких не видела. Не наш.

Идя между грядок, Ровальд подмечал каждую деталь. Как одеты, сколько заплаток на одежде, насколько бодры и с каким настроением работают. Как разговаривают. Гектары вспаханной земли тянулись за горизонт. Между полями, разделяя зону за зоной, шли узенькие тропинки.

Но в целом, люди встречались редко. Вон, маленькая Анна, рядом с угрюмой мамой, весело что-то возится, посматривая с беспокойством на Ровальда. Мама, встала, перевести силы, и нехотя перестала быть угрюмой. Дочка её откровенно радовала.

Среди всех этих фермеров он шёл, как чужеродная комета сквозь застывшие планеты. Где-то внутри чёрное ядро. Где-то ЦК колыбели. Очень непростая задача в мире, в котором непросто всё.

Увидев Ровальда мать дочки помахала рукой, но тут же замерла, поняв, что это не её муж, и вернулась за работу, вновь угрюмая.

Спустя бесчисленное количество однообразных полей, показался дом старейшины. За ним начинался забор, преграждающий путь к другим фермам.

Подойдя к двери, Ровальд услышал голоса, а краем глаза приметил фамилию на вывеске: Левашов Н.К. Не потомок ли?

Голоса усиливались. В тот момент, что Ровальд занёс кулак постучать, дверь распахнулась и он оказался нос к носу с немолодым, но крепким мужчиной, взглядом, очень похожим на капитана.

– Э… Левашов?

– Да. – Голос старика был столь же твёрд. – Чем обязан, беглец?

– Привет от капитана Розетты.

Глаза старика расширились, рот открылся в нерешительности. Если что-то он держал в уме, то оно выпало. Потомок капитана схватил Ровальда за воротник, затащил внутрь, кинул к стене и одним движением закрыл дверь на замок.

– Откуда ты знаешь моего прапрадедушку? – Резко спросил старик, метко сплюнув Ровальду под ноги.

Ровальд, приподнялся на локтях, огляделся. Увидев экран старого компьютера, стол, стул, кучу хлама, раскиданного по комнате, стал оценивать с кем имеет дело.

– Не дружелюбно ты с гостями из дальнего космоса. Прямо, неожиданно. – Поправляя джутовый воротник поднялся Ровальд.

– Чё те надо, трансгендер ряженый? У меня договоренности с вашими. Думал, не узнаю? Ваши металлические штуки вот тут уже! У тебя на локтях что торчит? Дурень. Что тебя, по голове гладить? Щас запрос дам, на Земли Проклятых давно поставок не было.

Ровальд понял, что маскировка не годилась и, медленно, чтобы не волновать старика, снял куртку, расстегнул рубашку, начал приспускать штаны.

– Не-не-не. Понял. Хватит. – Махнул рукой старик, подошёл и обнял. – Ты уж прости меня, сынок, поневоле с ума схожу. Так что ты там говорил?..

– Я оттуда. – Ровальд указал наверх. – Нужны сведения.

– О, шутник. Ну, шутников мы любим. Лишь бы свои были. Чайку, хочешь?

Ровальд коснулся левой руки и там проявился галлограф. Ещё несколько движений, и из него тут же вытянулась объёмная голограмма утыканного дырами корабля класса Вега, Розетта. Старый дом колонистов.

Старик сделал шаг назад, ноги подогнулись, рука привычным движением выискала табурет, на который он чудом сел.

– От тыж мать. О тыж мать… – Он почесал репу. Глаза следили за голограммой. Периодически уставляясь на Ровальда, и обратно. – Тыж мать. Да-а…

– Вы поможете?

– Ещё раз, кто ты, сынок?

– Из космоса. Космонавт.

– А, да. Космос. Да… Было дело, однажды. До войны. До всего этого. – Задумался старик, наслаждаясь голограммой Веги так же, как капитан Левашов наслаждался папиросой.

– Что скажете?

Старик вздохнул и сказал с сожалением:

– Эх, жопа тебе, сынок. Понял?

В голосе была грусть, обречённость, и даже в чем-то сладкая, почти ностальгическая печаль. Он выпрямился и подошёл.

– Добро пожаловать на Чёрный Иксодус, звёздная крыса. Кто ещё о тебе знает?

Глава 7

Недобрые нотки звучали в голосе старейшины. Ровальд медленно одел куртку обратно, браслеты экзоскелета автоматически тихо сомкнулись.

– Ну так кто ещё о тебе знает?

– Зачем вам знать?

– Я же должен знать.

– Почему должны?

Старик озадачился.

– Странно, вот ты мне доверился, а теперь не доверяешь.

– Потому что, вместо того, чтобы узнать как дела там, откуда твой прадед, первым делом, ты спросил кто ещё обо мне знает. – Резко сменил тон Ровальд. – Что-то мне подсказывает, что ошибся я в тебе.

Старик замялся, не зная, что ответить. Бегал взглядом по комнате, затем, остановившись на ноже, тут же схватился и кинулся на Ровальда. В последнюю секунду Ровальд увернулся от лезвия, которое просвистело возле глаз. Не теряя времени, Левашов схватился за руку Ровальда. От чего-то чужеземец почти не сопротивлялся. Нож вновь неумолимо приближался к глазам. Откуда в пожилом человеке столько силы? Подумал Ровальд. Но лезвие, на удивление старейшины, остановилось. Невольная мысль проскочила в голове Левашова: с ним играются. Но он откинул её, и упёрся взглядом в то, что удерживало нож. Расслабленный, без тени испуга и напряжения, Ровальд держал запястье Левашова всего одной рукой, которое продолжало рваться с неимоверной силой. Упрочнённый экзоскелет для планет с повышенным притяжением. Но итог гравитации 2g на лицо. Немолод, а как же силён.

Потомок Левашова бешеными глазами впивался в душу. Белки на глазах краснели, вены на висках набухли. Он не мог пересилить пришельца из космоса. Жалкого человека, который и понятия не имеет о жизни при двойной гравитации. Сущего слабака. Левашов ударил Ровальда коленом в живот и повалил на пол, прижимая всем телом. Но отчего-то, жертва легко не давалась даже в этой ситуации. Нож не хотел идти. Незванец был зрителем театра. Спокойно наблюдал, не давая себя убить.

– Чёртова стена! – Брызгая слюной выругался старик. – Пришелец! Из космоса! Я тебе покажу, как покой нарушать!

Старик попробовал ударить кулаком, но Ровальд мгновенно подставил его же руку с ножом, и старик порезал себя. Старик изменился в лице. Нет, не ошибка. С ним играют. Он отшатнулся, выронив нож, и, держась за ранение, истекая кровью, уселся на пол. Левашов с удивлением смотрел, как пришелец столь же невозмутимо поднимается, поправляя крестьянскую одежду.

– Чудовище. – Огласил вердикт Левашов.

Но Ровальд больше не вёл переговоры. Вместо этого, он крикнул.

– Заходите. Я видел вас!

Дверь открылась, и позади старейшины, стали появляться люди. Один за другим. Женщины, в возрасте и не очень, но все как одна крепкие. Несколько мужчин с замученным лицом.

– Земляне. – На этот раз, с чувством омерзения, сплюнул Ровальд.

– Думаешь, с нами так же справишься? – Рявкнула грубиянка, недавно восхищавшаяся его осанкой.

Она побежала на него, целясь руками в глотку. Но лёгкая пощёчина, на удивление всех, отшвырнула в сторону, перебив столу передние ножки. Стол рухнул, и посыпались вилки, ложки, посуда, прямо на голову.

Встав в стойку и подняв кулаки, Ровальд дал понять, что дальше, может быть хуже. Двое мужчин хмыкнули.

– Выходите отсюда. Сейчас тут будет. – Сказал женщинам первый. Второй не отводил взгляда от Ровальда. Оба не похожи обычных фермерами. Что-то хищное чувствовалось в них. – Женщин и стариков, ты может, одолеешь.

Эти двое всё время наблюдали, не моргая. Но Ровальд стоял как стена.

Первый пошёл. Ровальд направил удар в противника. Тот, схватил летевший в него кулак, пробуя что-то с ним сделать, но сила была несгибаема, и он упал на колени, держась за бок, и сломанную руку, хрипя и кашляя. Не в силах думать о чем-либо, кроме собственных ранений.

Второй не успел приблизиться, как другим ударом Ровальд сломал ему плечо, следующим по ноге заставил присесть на колено, а третий он не завершил. Противник уже закрывался целой рукой, боясь за жизнь.

Вытащив на улицу, перед небольшой толпой жителей, всех двоих, Ровальд небрежно кинул их.

– Он нерон. Не может человек быть таким сильным. У нас же договор.

– Я слышала, со звёзд прилетел. Не наш. Говорят, люди со звёзд имели слабую плоть.

– Нерон, зачем ты пришёл?

– Я не нерон.

– Нас всех не осилишь. – Вставил Старейшина, которому успели перевязать порез. – Придут ещё.

В ту же секунду между Ровальдом и жителями приземлился боевой дроид. Он встал по стойке смирно, и наставил на людей шестиствольный пулемёт. Лента патронов пряталась за спину, скрываясь в металлическом ящике.

– Очистка памяти.

Дроид поднял руку, из которой вырвалась вспышка.

– Последние пятнадцать минут.

Новая вспышка.

Хотя нет, этого будет мало.

– Тридцать минут.

Снова вспышка.

Окинув взглядом облокотившегося на женщину старейшину, который, как и все, стоял с широко раскрытыми глазами.

Андроид повернулся к Ровальду, ожидая следующих приказаний.

– На базу.

Робот пригнулся, и прыгнул. Широкая лента, полная патронов, болталась в полёте. Андроида подхватил невидимый Эсхельмад, внутри которого он и исчез. Двигатели в нейтральном режиме. Совершенно беззвучно. Эсхель-7 хорошо понимал обстоятельства и как управлять кораблём. Это радовало. Установленный бортовой ИИ так бы не смог.

– Не стоит недооценивать гостей. Тем более, из космоса. – Нравоучительно заметил Ровальд и ушёл через поля, к кленовой гуще. В последний раз посмотрел на застывших людей, и скрылся за стволами деревьев.

* * *

– Планета зомби. – Подметил Ровальд, изучая карту на галлографе. Всё, что успел отрисовать компьютер за те мгновения, которые пролетал над лесными массивами. Судя по всему, через пару километров, идёт какая-то дорога, по ней можно добраться до города. Это ли АстроВегия? Впрочем. Теперь не важно. Он абсолютно ничего не знал об этом мире. Общество слишком сильно преобразилось. За 190 лет рабства даже столица колонистов не даст ему ответов. Лучше добраться до непокорённого Тесио. Там, хотя бы, можно будет договориться. Вероятно.

Если таковы рабы, то каковы хозяева – нероны? После этой миссии он точно не вернётся прежним.

Пришло текстовое сообщение на галлограф от Эсхель-7:

Напоминаю. В арсенале есть Страж.

Ветер ритмично раздувал листву. Пение птиц успокаивало разум. Но да, это самая приятная часть путешествия.

Кроны деревьев развевались и успокаивались. Космос и жизнь на поверхности такие разные. Если бы всё пошло как должно, сейчас точно такой же планетой мог быть родной Парфей. Ровальд единственный парфеянец, которому удалось пробраться сквозь заслон изоляции.

Он то поднимался по склону, по земле, усеянной кустами и кореньями, то спускался вниз, сотни и сотни метров. Взгляд упирался вдаль, за которой таилась неизвестность, и только пройдя в глубь ещё, можно было понять, что там дальше. Кора деревьев периодически отличалась. То шероховатая с трещинами, то гладкая. Какие-то пушистые животные в страхе проскакали мимо.

Спустя несколько часов свет стал тускнеть, а он так и не вышел на дорогу. По карте, понял, что немного сбился, залюбовавшись тактильным и обонятельным опытом. Фермеры наверняка пришли в себя и в непонимании смотрели друг на друга, пока мозг придумывал объяснения.

Бродить по незнакомой планете, полной бешеных людей. Да, своя романтика.

Земля под ногами сменилась на асфальт, по другой стороне которого находилось продолжение лесного массива. Относительно широкая дорога. Ровальд повернул направо и пошёл к городу. К тому, чем он стал сегодня.

* * *

По пути встретилась широкая табличка: «Приди в мир перерождения, прими веру высшего развития тела. Не убегай. Мы поможем пройти этот путь».

Каждую сотню метров по такой табличке. Когда солнце село окончательно, на горизонте показались прямые линии высоких зданий. Ровальд разбил палатку не очень далеко от дороги. Включил на ней режим хамелеон, дублирующий окружение, и занялся воссозданием еды из репликатора. Все эти вещи умещались в отдельном вакуумном кармане на ремне.

Переписывясь к Эсхель-7 текстовыми сообщениями, он услышал, приближающиеся шаги, изредка шаркающие, зачерпывающие поверхность асфальта. Резко выключив галлограф Ровальд погрузился в слух, и не заметил, как весь отдался этому чувству. Пробуждённое ДНК, всё-таки, нечто. Познав обострённость своих самых обычных пяти чувств, Ровальд ещё больше перестал понимать идею трансгуманистов.

Три человека человека. Шли без разговоров. Ровальд выглянул и увидел три силуэта. Странных силуэта. Один больше другого. Один держит косу. Другой выделялся прямыми острыми углами на спине, а третий был в очках. Странная компания.

Они шли ритмично, в одинаковом темпе. Было ощущение, что их тело, словно робот, шагает, а сознание, где-то очень далеко. Ровальд не стал вдаваться в подробности и просто следил, пока один из них остановился, принюхиваясь, как собака.

– Ребят. Тут пахнет. Кем-то фермерским. Земля сырая. И, кажется, лёгонький такой оттеночек крови.

Напарники остановились

– Да?

– Ага. Пахнет беглецом. – Сладко протянул человек в странных очках. – Беглецом, который порезался.

Ровальд в страхе понял, что скорей всего, старик заляпал своей кровью. Он и представить не мог, что от пары капель может быть какая-то проблема. Может, почуяли не его?

– Беглец, ты где?! – Крикнул один из них. – Бегле-ец? Если найдем, хуже будет. Вылезай. – Но, разумеется, никто не вылез. – Не братва, на страх не возьмёшь. Этот не пуганный какой-то.

– Вот представьте, принесло запах из леса, хрен знает откуда. – Заговорил самый большой, который с косой. – Вы учуяли то, что пахло ещё час назад. И думаете, он здесь? Беглецы на месте не сидят. Что они, первый день на Иксодусе живут? У них правило есть. Пока на десять километров от центральной дороги не убежал, отдыхать нельзя. Всем это известно.

– Ну, в этом своя правда. – Согласился нюхач. – Однако, меня нюх не подводит. Зря я его, что ли, прокачивал?

– Тоже, верно, – согласился человек с косой. – Ну, коль уверен, веди.

– А может, ну его? По горло устал. Весь день чмырю их ради репы. Сколько уже можно очки набирать? Тратить надо! Хочу тратить! Церковь Памяти ждёт, и… – Он в предвкушении замычал. – Обновление.

Нюхач что-то недовольно ответил на счёт того, что за беглецов-то дают побольше.

– Чернобог с ним. – И они пошли.

Ровальд облегчённо вздохнул и вернулся в лежачее положение. Наверно, это и есть нероны. Нелюди с вживлениями.

Только сон начал завладевать, как быстрый бег в его сторону заставил проснуться. Выпрыгнув наружу, он краем глаза заметил, как огромная коса позади погрузилась ровно в центр палатки, располовинив ночлег.

– Подумал, мы правда уйдем? – Спросил гигант с косой. На голову выше, вдвое шире Ровальда.

Сзади захихикали.

– Редкая добыча. – Смаковал ситуацию другой. – Что мы, лохи что ли?

– Слишком сладкая. – Облизнулся третий.

– А если веру приму? – Спросил Ровальд, потихоньку нащупывая ногами равновесие.

– Ой, да ладно тебе с верой. Кому она нужна? Это там, на полях. Да и то, заслужить ещё надо. Много чего сделать, и то не факт, что система одобрит. А здесь, сбежавший, да ещё в комендантский час. Генетический материал свободолюбивых особенно ценен. Нужна твоя голова. Впрочем, что-то ценное, тоже заберём.

Без всякого предупреждения воздух разрезало закруглённое лезвие, от которого Ровальд в последний момент увернулся.

– Видишь ли, у нас начали поговаривать, что вырождаемся. Тела не справляются с модификациями. Быть сильным, как раньше, становиться труднее. Такие как ты, очень нужны в лабораториях. – Не унимался расказчик. То ли он момент смаковал, то ли отвлекал, как мог. – Из вас получаются отличные лекарства, и с каждым годом всё лучше.

Новый удар косой, плашмя, вширь, напрямую по площади. Ничего. Беглец мастерски уклонялся каждый раз.

– Везуч.

– Зато ты прям косой с косой. – Двое рассмеялись, один аж присел, с удовольствием наблюдая за представлением.

– Ну а помогать будете?

– Да мы так. Играйся сам пока. Всё равно не жилец.

– Уже не справляешься без нас. Или ты всегда был такой слабый?

– Помогайте сказал! – Взревел титан, недовольный, что жертву не то, что не получается разрубить с одного удара, он даже не может почувствовать логику её движений.

Те неспеша стали приноравливаться, разминаясь, окружать. Ровальд, слабо видя в темноте, каким-то чудом чувствовал, где и что будет происходить. ДНК ли рисовала картину в сознании? Она была далеко неполноценной. Из-за этого многие действия были неуклюжи, и он это понимал. Один из неронов, с угловатой спиной, который стоял в стороне, медленно выдвинул из руки лезвие, напоминающее меч, и ринулся. В его движениях читалась уверенность. Холодный, привычный расчет.

Широкие удары, от которых Ровальд уходил, разрубали следом кусты, словно бумагу. Целые ветки спадали наземь. Но каждый удар проходил мимо. Прямой укол в грудь, но беглец отошёл в сторону. Прицельный в плечо, бедро, бок. Ничего. Сзади послышались смешки товарищей, и в этот момент, когда на мгновение он расслабился, переводя дух, в его голову вцепились пальцы ловкого крестьянина, пробив кожу до самого черепа, в тоже мгновение, он получил удар в живот, ноги мгновенно перестали ощущаться. Нерон растерялся, оглушённый, пытаясь отцепить чужую руку от головы.

Безвольная туша нерона-товарища отлетела в дерево и безвольно упала, не дыша, а мечи медленно въехали обратно.

Смешки прекратились.

– Ты не наш! – Проревел палач с косой, разбудив птиц. – Тесионец! Шпион!

В ту же секунду меняющимися в полёте движениями, совершенно противоестественными, на Ровальда накинулся нюхач. Пытаясь дотянуться до его лица кастетами с иглами, он отпрыгнул на дерево, по которому быстро, как паук, вскарабкался вверх, и, прыгая между стволами, как бешеная белка, стал периодически спрыгивать на пришельца, в попытке дотянуться до лица, и снова залезал как паук. Один взгляд в сторону и пропустит снятие собственного скальпа, подумал Ровальд.

– Сдеру с тебя лицо! – Завопил сверху нюхач. Но в голосе звучал испуг. – Кто ты?!

– Ребят, я тут как слепой, вы чего? Просто фермера поймать ни-ни? Вы точно нероны? – Провоцировал Ровальд. – Ухо-горло-нос и пень косой.

– Порежу!

– Нюхач! – Заволновался титан, понимая, что его товарищ купился на провокацию.

Но тот уже летел вниз. Косоносец побежал, громыхая поступью, поддержать, но не успел. Нюхач обмяк, вися на вытянутой руке пришельца. Его безжалостно откинули в сторону, как мусор, к трупу первого.

Титан закричал на весь лес, выгоняя летучих мышей с насестов. Птиц. Спящих зверей из нор. Голос покрылся помехами. Значит, он был ненастоящий, динамики, подумал Ровальд. Задрожали ветки, листья, и неожиданно голова закружилась. Это был не просто крик, а психическая дезориентация.

Он явился из ниоткуда. Удар косой пришёл из черноты, словно телепортировавшись. Снова режущий пространство взмах. Ровальд повернул мощность экзоскелета на максимум. Не думал он, что так скоро придётся показать всю силу космической техники. Он присел, чуть согнув колени по бокам, и выстрелил прямым ударом в живот титана. Глухой удар в колокол, раскатился по округе. Металлическое брюхо титана прогнулось, а звуки эхом дотянулись до земли, под ногами завибрировало. Но титан выстоял и поднял Ровальда за плечо, вцепившись так, что разнять силы экзоскелета не хватало.

Титан хладнокровно смотрел на убийцу друзей, изучая.

– И это разнесло мою патю? Да, сильная букашка. Но не беспокойся. Я не такой милосердный, как ты. Помучаю как следует, тесионец. Потом отдам мяснику, он запихнёт в зверь-машину. Будет первый образец для проклятых земель. Образец из тесионца. За ликвидацию тебя, завалившего двоих, отвалят много обновлений.