Текст книги "Тайна Орлиной сопки. Повести"

Автор книги: Минель Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Резерв проводников

В Москве Колчина опекал старший лейтенант Ульянов из линейного отделения милиции на станции Москва-Курская. Он был молод и влюблен в свое дело. Но главным его достоинством было прямо-таки энциклопедическое знание родного города. Это помогло Колчину сэкономить много времени.

Прежде всего Ульянов сообщил, что скорый поезд номер 47/48 Москва-Батуми обслуживают бригады резерва проводников вагонного участка Южного направления Дирекции международных туристических перевозок Московской железной дороги.

Название было длинное, и Колчин невесело подумал, что так же долог, видимо, его путь к истине…

Он вышел из метро на станции «Рижская», когда электрические часы показывали половину первого.

Унылое двухэтажное здание резерва проводников чем-то походило на городскую баню. Колчин поднялся по скрипучей лестнице и очутился в небольшой приемной. У начальника резерва шло совещание.

– Подождите, – сказала миниатюрная женщина, не отрываясь от пишущей машинки.

Майор присел на стул со скошенной спинкой. Было видно, как снуют за окном маневровые тепловозы, формируются составы. Отсюда невозможно было прочесть надписи на вагонах, но Колчин знал их и так: Москва-Батуми, Москва-Цхалтубо, Москва-Феодосия, Москва-Симферополь, Москва-Адлер.

Курьер принес телеграмму:

– Из Прохладной.

– «Прошу дать смену проводников на три вагона прибытие в Москву по расписанию», – вслух прочла секретарша. – Они думают, мы их печем! – обратилась она за сочувствием к Колчину.

Начальник резерва включил динамик:

– Как с завязкой состава на Тегеран?

– Сейчас узнаю.

– И позвоните в Никитовку. Там с тридцать пятого сняли проводника с острым приступом аппендицита.

Начальник резерва проводников Балашов виновато развел руками:

– Извините, что заставил ждать.

– Я сам не рассчитал, – улыбнулся Колчин. – Думал, что у вас перерыв с часу.

– А сейчас сколько?

– Начало третьего.

Балашов посмотрел на свои часы.

– Опять я сегодня без обеда, – включил динамик: – Надежда Григорьевна, принесите нам, пожалуйста, бутерброды.

– Я не хочу, спасибо, – смутился Колчин.

Балашов все-таки заставил его съесть бутерброд с колбасой.

– Вот теперь можно перейти к вашему делу.

Он с пониманием выслушал Колчина.

– Поезд сорок восьмой двадцать седьмого сентября в Курске. Одну минуточку. Дайте подумать… Стало быть, двадцать пятого из Батуми, и еще двое суток. – Связался с кем-то по телефону: – Сорок седьмой из Москвы двадцать третьего сентября. Поднимите рейсовую бригадную книгу и исполненный график. Какая бригада была в рейсе, где сейчас эти люди?

– Меня, собственно, интересуют купейные вагоны, – вставил Колчин.

– Стало быть, с восьмого по двенадцатый, четырнадцатый, двадцать второй да еще пятнадцатый штабной, – не заглядывая в схему поезда, определил Балашов.

Колчин вспомнил показания комбайнера Волкова из совхоза «Прогресс».

– Но, по моим данным, интересующий нас человек садился в один из первых вагонов.

– Очень возможно, – подтвердил Балашов. – Нумерация вагонов в этом поезде начинается с восьмого.

Вскоре ему перезвонили: «Вагонный начальник поезда – Варламов Сергей Константинович. Бригада сегодня вернулась в Москву шестьдесят вторым».

– Принесите учетные карточки проводников и Варламова, – распорядился начальник резерва. Колчину он сказал: – Поезд прибыл по расписанию в пять часов пятьдесят минут, и, как обычно после рейса, проводники отдыхают.

Вот когда пригодился старший лейтенант Ульянов. Теперь у майора были не только адреса проводников, но и точное описание, как лучше всего к ним проехать.

Колчин решил начать с Варламова. В новых домах по 2-й Останкинской улице телефоны еще не успели подключить.

– Ничего, – сказал Колчин. – Я везучий.

С Варламовым Колчину действительно повезло, хотя бы потому, что он оказался дома.

– Конечно, разные бывают случаи, – стал разглагольствовать начальник поезда. – Да вот, например, под Новый год поставили мы елку в штабном вагоне. Такая нарядная. А в Курске исчезла. Мать честная, украли елку! Где взять другую на перегоне Курск-Белгород за час до Нового года?.. Потом узнали, что елку перетащили в соседний вагон, плацкартный. Там компания оказалась веселее.

Больше никаких ассоциаций Курск у Варламова не вызвал.

Проводница из Медведкова тоже оказалась разговорчивой:

– Аккурат в сентябре было. Летчик сходил в Белгороде, а я разбудить забыла. И у него сон сладкий в половине пятого. Что делать?.. Ну, постучала в купе. Так, мол, и так – проехали Белгород. Думала, разнесет. А он лишь усмехается: «Чего же тогда будишь? Дайвыспаться». Я говорю: «Курск скоро». Он: «Теперь вези до Москвы…» Я больше глаз не сомкнула, хотя в Курске никто не сходил: все пассажиры до Москвы. Вот только когда это было – двадцать седьмого или раньше, не помню. В сентябре сорок седьмым – сорок восьмым два раза ездила…

– Кажется, этот… – сообщила проводница с проспекта Вернадского. – Сел в Курске, говорит: «Чаю, мать». Выпил стакан, другой. Еще неси. Ну, пожалуйста. Я такого чаехлеба в жизни не видела – до Москвы стаканов двадцать… А в купе женщина с двумя малолетками и одно место свободное. Меня смех разбирал: этот пассажир надувался, а малышам штанишки меняли. Дети всегда запоминаются. Вот еще был случай: в Евпатории села женщина с четырьмя девочками…

Но Колчину это было уже неинтересно.

– Мы часто возим одних и тех же пассажиров, – поведала проводница из Лосиноостровской, – особенно на короткие расстояния – в Тулу, Орел, Курск. Вот с одной женщиной из Курска лет десять знаемся. Она часто ездит в Москву, работа у нее такая. В Курске посадка небольшая. У них свой поезд на Москву… В сентябре, двадцать седьмого. Что же запомнилось?.. Вроде бы сел один. Веселый такой. Можно еще раз взглянуть на фотокарточку? Похож вроде. В книгу отзывов благодарность сочинил, хотя сам всю дорогу из вагона-ресторана не вылезал. Да вы эту книгу полистайте, чтобы удостовериться…

Несомненно, это был его почерк. Старательно выведенные буквы тесно прижимались друг к другу.

«Прошу объявить благодарность проводнику вагона № 8 за внимательное отношение к пассажирам. Это делает путешествие приятным. В. К. Решетов, пос. Заснеженный Мурманской области».

Те же голубые чернила, которыми были сделаны записи о винограде, хурме и гранатах в тетради с веселым весенним пейзажем на обложке.

Теперь все зависело от встречи с работниками вагона-ресторана.

Кто был в поезде?

– Ну что же, обменяемся мнениями, – сказал полковник Дианинов, открывая оперативное совещание. – Вот список и сведения, которыми я располагаю. Из управления Таджикглавэнерго с девятнадцатого по двадцать восьмое сентября был командирован в Харьков инженер службы ремонта Бабаев. Почти весь сентябрь находились в Краснодаре шеф-монтажник Павленко и инженер-конструктор Свешникова с завода «Таджиктекстильмаш», в Курске – наладчики этого же предприятия Воронов и Пулодов. От завода «Таджикгидроагрегат» – три человека в Ростове. Заместителя главного конструктора в расчет можно не брать – срок его командировки с первого по десятое. Но вот с конца августа на месячных курсах усовершенствования при «Ростсельмаше» находился инженер-технолог отдела главного технолога Джураев, а с двадцать третьего сентября в Ростове была экономист Власова. Курган-Тюбинское областное управление Сельхозтехники пятнадцатого сентября сроком на две недели командировало в Ростов инженера по снабжению Фазылова.

– Именно он, как выяснилось, был соседом Решетова по гостиничному номеру в Душанбе, – дополнил Саидов.

– Извините, товарищ полковник, – сказал Рахимбаев, – но мне тоже знакома эта фамилия. Уж не с этим ли Фазыловым я был в одной компании осенью прошлого года? Довольно сомнительная личность.

– Ладно, – сказал Дианинов, – будем иметь в виду. А сейчас попрошу высказаться Мансура Саидовича.

Подполковник легким движением пригладил жесткие усики.

– В первых числах сентября в Новый Афон приезжал отдыхать водитель автобуса Пименов. Работает на загородных линиях, в том числе по маршруту Душанбе – Бустонабад. В эти же сроки отдыхал в Гагре киномеханик Урунов из Душанбе. Имеет собственный дом в поселке Калинино и фруктовый сад, продает на колхозном рынке виноград, гранаты, хурму. Наконец, был в Сочи начальник узла связи Мехнатабадского района Темиров, проживающий в кишлаке Даванг, а это, как известно, не так уж и далеко от колхоза «Ватан».

– Вы сказали – Темиров? – удивленно переспросил Рахимбаев.

– Да, – подтвердил Саидов.

– Я знаю этого человека, – объявил Рахимбаев. – Совершенно исключено, что он мог на кого-нибудь произвести сильное впечатление. А ведь Решетов безоговорочно доверился кому-то.

– Что еще у вас? – обратился Дианинов к своему заместителю.

– Пока все, Владимир Сергеевич, – ответил Саидов.

– В таком случае послушаем капитана Рахимбаева.

– На уборку хлопка в колхоз «Ватан» выезжало триста четыре студента и двадцать шесть преподавателей. Фотография Решетова была предъявлена двести девяносто пяти студентам и двадцати шести преподавателям. Семь студентов по различным причинам отчислены из университета, двое – в больнице. Решетов никем не опознан.

– Плохо, – покачал головой полковник. – Ведь не на парашюте его спустили с проломленным черепом.

Рахимбаев дипломатично промолчал.

– Ну что же, – сказал полковник, – послушаем других товарищей.

Участковый инспектор Юсупов доложил:

– Топоры, идентичные предъявленному к опознанию, в Бустонабадское сельпо не поступали. Решетова в колхозе «Ватан» не видели. В начале октября дорога от правления колхоза к участку, на котором собирали хлопок студенты, была закрыта. Прокладывалась трасса газопровода. Следовательно, проехать к месту преступления можно было лишь со стороны сельсовета Чорбед.

Начальник Бустонабадского райотдела внутренних дел майор Шестопалов сообщил:

– Наше внимание привлек колхозный тракторист Вахидов. Имеет судимость за корыстное использование и разукомплектование сельскохозяйственных машин. В последнее время тратит много денег и пьет.

– Итак, – резюмировал полковник, – появились новые сведения. Не сомневаюсь, что в конечном счете они помогут в этом деле. Тракторист Вахидов – ваша забота, товарищ Шестопалов. Остальных мы проверим сами. Что же касается Фазылова из Курган-Тюбе, – Дианинов выразительно посмотрел на своего заместителя, – то этим человеком я прошу вас заняться лично. Берите новую «Волгу» и выезжайте в Курган-Тюбе.

На заводе «Таджиктекстильмаш» капитану Рахимбаеву дали самые положительные характеристики на всех, кто выезжал в сентябре за пределы республики.

– Меня интересуют определенные люди, – напомнил он.

– Я понимаю, – терпеливо объяснил заместитель директора. – Но мы посылаем в другие города только проверенных специалистов. Кстати, вам, наверное, будет интересно узнать, что наша продукция идет в Польшу, Югославию, ГДР, Монголию, Индонезию, Мексику и другие страны.

– Разумеется. Но что вы конкретно можете сказать о Воронове, Пулодове?

– Это неразлучные друзья, члены бригады коммунистического труда. Им доверяли монтировать оборудование во Франции и на Кубе. В Курск выезжали для наладки и пуска в эксплуатацию новейших самокруточных машин.

– Могу я посмотреть их проездные документы?

– Вот, уже все подготовлено. Из Курска выехали двадцать седьмого сентября.

– Каким поездом?

– Посмотрите сами.

Компостирование было нечетким.

– Можно пригласить сюда этих людей?

– Конечно.

Воронов оказался человеком могучего телосложения, с твердым, пристальным взглядом.

– Вспомните, пожалуйста, каким поездом вы ехали в Москву? – спросил Рахимбаев.

– Шестьдесят вторым скорым.

– Откуда шел поезд?

– Из Нальчика.

– В какое время отправился из Курска?

– Где-то около десяти вечера.

– Спасибо.

Беседа с Пулодовым тоже не заняла много времени.

– Вы ехали в Москву поездом?

– Да, – охотно подтвердил тот.

– Каким именно?

– Номер не помню. Но он назывался «Эльбрус»…

– Теперь о Павленко и Свешниковой, – сказал заместитель директора после ухода рабочих. – Павленко – кавалер ордена Трудовой Славы. Вместе со Свешниковой – это наш молодой инженер – устраняли конструктивные недостатки в работе мотальных машин на текстильных предприятиях Краснодарского края. Вот их проездные документы. Авиабилеты на рейс Краснодар – Душанбе.

– Достаточно, – сказал Рахимбаев.

– Пригласить Павленко и Свешникову на беседу?

– Нет, нет! Все и так ясно. Извините, что отнял у вас время.

На областной базе снабжения управления Сельхозтехники в Курган-Тюбе Саидова уведомили, что инженер Фазылов только что вернулся из Шаартуза.

– Он ведь у нас как Фигаро…

В кабинет управляющего быстро вошел грузный мужчина средних лет.

– Приглашали?

– Прошу садиться.

– Я и так весь день за рулем.

– Ничего, – успокоил Саидов. – Я тоже.

– Да и без машины нельзя, – стал оправдываться Фазылов. – Служба такая.

– У вас «Москвич»? – спросил Саидов.

– «Жигули».

– А теперь позвольте кое-что уточнить. Какова была цель вашей командировки в Ростов в сентябре прошлого года?

– Ускорить отгрузку зерновых уборочных комбайнов «Нива».

– Когда вы вернулись в Москву на обратном пути?

– В конце месяца.

– А точнее?

– Не помню.

– Вот ваши проездные документы. Почему нет билета из Ростова до Москвы?

– Я его потерял.

– Каким поездом ехали?

– Не удержалось в памяти.

– Давайте все-таки вспомним число.

– А вы сверьтесь с командировочным удостоверением.

– В том-то и дело, – сказал Саидов, – что печать вам в Ростове поставили, а дату оставили открытой.

– Не знаю, чем вам и помочь.

Пока Фазылов вел себя спокойно.

– Теперь вернемся к другой командировке, – продолжал подполковник. – Октябрь, Душанбе.

– Не помню.

– С четвертого по десятое вы останавливались в гостинице «Вахш-1».

– С четвертого по десятое октября?.. В самом деле, ездил в Душанбе выбивать запасные части для хлопкоуборочных машин. Оформление документов задержалось, и мы получили необходимые детали только десятого.

– Что же сразу не вернулись домой? У вас ведь своя машина, а сто километров – не расстояние.

– Вам от меня что-то нужно? – догадался Фазылов.

– Безусловно. Взгляните на снимок.

– Кто это? – настороженно спросил инженер.

– Что вы можете сказать об этом человеке? – задал встречный вопрос Саидов.

– Я его никогда не видел.

– Подумайте хорошенько.

Фазылов развел руками.

– Этот человек был в Душанбе вашим соседом по гостиничному номеру, – подсказал подполковник.

– Вы что-то путаете, – возразил инженер. – Моим соседом был совсем другой человек.

Саидов неопределенно усмехнулся и спросил:

– Чем вы занимались пятого октября?

– Не помню.

– Давайте восстановим весь день пятого октября. Вы встали утром. Дальше что?

– Позавтракал.

– С кем?

– Один. Потом целый день проторчал на базе.

– Вспоминайте, вспоминайте дальше.

– Вечером ужинал с товарищами в ресторане.

– Назовите фамилии.

– Зачем?

– Чтобы можно было проверить.

Фазылов сник.

– Я не знаю. Мы просто сидели за одним столиком.

– Значит, это были случайные люди?

– Вот именно.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Потом я вернулся в гостиницу.

– В котором часу?

– Не помню.

– Мне ведь ничего не стоит это уточнить, – предупредил подполковник.

– Я не ночевал в гостинице, – растерянно произнес Фазылов.

Рахимбаев продолжал заниматься проверкой оставшихся в списке людей. В управлении Таджикглавэнерго его собеседником был инженер службы ремонта Бабаев.

– Цель моей командировки в Харьков, – охотно сообщил он, – обговорить условия поставки запасных частей к оборудованию Нурекской ГЭС.

– Вы ехали в Москву из Харькова поездом? – спросил Рахимбаев.

– Да, сорок восьмым.

– Двадцать седьмого сентября?

– Нет, двадцать шестого. В этот день моему внуку исполнялось четыре года, и я не мог опоздать. А дочка живет в Москве на проспекте Мира.

– Но разве вы успевали?

– Так ведь сорок восьмой проходит Харьков ночью, и днем двадцать шестого я уже был в Москве.

Капитан все-таки достал фотографию Решетова.

– Вы не встречались с этим человеком?

Инженер долго вглядывался в снимок.

– Впервые вижу.

– Вызывали? – мрачно спросил человек в рабочей спецовке.

– Садитесь, Вахидов. – Начальник Бустонабадского райотдела внутренних дел Шестопалов кивком головы показал на стул.

– Давненько я у вас не был, – заметил тракторист. – Вон вы даже майором успели стать.

– Ну а вы чем похвастаетесь?

– Живу понемножку да потихоньку.

– А вчера, например, учинили дебош в ресторане «Садбарг». Посуду перебили.

– Так ведь я за все рассчитался.

– Кстати, откуда у вас столько денег? – спросил Шестопалов.

– А я, может, наследство получил. – Вахидов тронул языком родинку над верхней губой.

– Отвечайте серьезно.

– Ну, выиграл в карты.

– У кого?

– Да подвернулись случайные люди в Душанбе.

– Что вы там делали?

– Навещал родственников.

– Когда это было?

– Точно не помню, – усмехнулся Вахидов.

– Ничего, – заметил майор, – мы разберемся. А будете и впредь нарушать общественный порядок – привлечем к ответственности.

С гор набежали тучи, и стало прохладно. Зябко поеживаясь, капитан Рахимбаев остановил такси.

– На завод «Таджикгидроагрегат».

О визите капитана там уже были предупреждены.

– Власова, – представилась солидная женщина в роговых очках.

Рахимбаев задал привычные вопросы:

– Как мне известно, в прошлом году вы были в командировке в Ростове. До Москвы возвращались поездом?

– Да.

– Это было двадцать седьмого сентября?

– Возможно.

– Каким поездом ехали?

– Кажется, из Батуми. Я еще позавидовала соседям по купе: все были шоколадными от загара.

– Посмотрите снимок. Вам ничего не говорит это лицо? – спросил Рахимбаев. – Случайно не встретили похожего человека в поезде?

Власова передернула плечами.

– Я встретила нашего инженера Джураева в ваго не-ресторане. Но он так нализался, что даже меня не узнал.

– Джураев был один? – поинтересовался капитан.

– По-моему, он с кем-то сидел.

– Посмотрите еще раз снимок.

– Бесполезно, – сказала Власова. – Я не приглядывалась к его собутыльнику, если это он.

– Расскажите, пожалуйста, о себе, – попросил капитан Рахимбаев.

– Что именно? – каким-то дребезжащим голосом откликнулся Джураев. Его рано облысевшая голова тряслась, потухшие, красноватые глазки напоминали кроличьи.

– Давно работаете на заводе? – спросил Рахимбаев.

– Лет десять.

– Когда вы ездили в командировку в Ростов?

– В сентябре прошлого года.

– Как возвращались в Душанбе?

– Самолетом из Ростова.

– Но у вас авиабилет только от Москвы.

– Верно, верно. Забыл про поезд.

– В каком вагоне ехали? Соседей помните?

– Что вы! – На лбу Джураева выступили капельки пота.

– А в вагоне-ресторане были?

– Нет! – торопливо откликнулся инженер, и капитану показалось, что тот был готов к такому вопросу.

– Но вас видела Власова, – сообщил Рахимбаев.

– Она выдумывает, – натянуто улыбнулся Джураев. – Она меня с кем-то путает.

– Однако вы ехали в одном поезде.

Инженер смутился.

– Хватит играть в прятки! – сурово сказал Рахимбаев. – Вы знаете этого человека?

Джураев бегло взглянул на фотографию Решетова и кивнул.

– Расскажите подробней.

– Мы познакомились в поезде. Он позвал меня поужинать.

– Вы хотите сказать: пообедать?

– Нет, – возразил Джураев. – Мы только отъехали от Ростова.

– Вы что-то путаете, – насупился Рахимбаев. – Этот человек сел в Курске.

– В Ростове! – упрямо повторил Джураев.

– Ну хорошо, – согласился Рахимбаев. – Его фамилия?

– Не спрашивал.

– Имя-отчество?

– Николай Николаевич.

– Где живет?

– Не знаю.

– Говорите правду, Джураев.

Инженер проглотил слюну:

– В ресторане мы пили вино.

– Меня это мало интересует. Посмотрите снова на снимок. Внимательней, пожалуйста… Этого человека звали Василий Кузьмич.

– Значит, он меня обманул.

– А почему у вас дрожат руки? Что произошло в поезде? – допытывался Рахимбаев.

– Я задолжал много денег Николаю Николаевичу.

– Но как же вы собирались рассчитаться, если даже не знаете его адреса и фамилию?

– Я забыл.

– Так, может быть, вы не помните и где он сел на поезд?

Джураев молчал.

– Придется пригласить Власову. Пусть она освежит вашу память, – сказал Рахимбаев.

Но рабочий день закончился, и Власова уже ушла домой.

– Что ж, – сказал Рахимбаев, – продолжим разговор завтра.

Полковник Дианинов ждал звонка из Москвы. Однако Колчин не выходил на связь. Видимо, там еще не все было ясно.

Зато звонили другие, и полковник делал пометки в своем блокноте. Одни фамилии он зачеркивал, другие обводил красным карандашом, выстраивая на листке бумаги какую-то лишь ему понятную схему.

А затем поступила информация, оказавшаяся довольно неожиданной. В Ростовский университет на защиту диссертации в качестве оппонента ездил… доцент Каландаров.