Текст книги "Тайна Орлиной сопки. Повести"

Автор книги: Минель Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Бухгалтер заготовительной конторы помогла Колчину разобраться в проездных документах. Шестнадцатого сентября Решетов вылетел из Мурманска в Москву. В тот же день поездом отправился в Курск. Двадцать седьмого сентября поездом же вернулся в Москву и в ночь на двадцать девятое вылетел в Мурманск.

Вот и все сведения. Да, нелегкая задача предстояла майору Колчину…

На черном небосклоне полыхали разноцветные сполохи.

– Расскажу в Душанбе – не поверят, – улыбаясь, признался Колчин.

– А вы меня пригласите в свидетели, – пошутил Сомов.

Они стояли на обледенелом перроне возле игрушечного вокзальчика, надежно укрытого снежным колпаком.

– Спасибо за все, – сказал Колчин прощаясь.

Подполковник Сомов крепко пожал ему руку:

– Всегда готовы оказать помощь.

Огни приближающегося поезда вырвались из ночи, разгораясь и становясь все объемней.

Предположения и поиски

Расследование по делу об убийстве в колхозе «Ватан» было возобновлено и принято к производству прокуратурой республики. Полковник Дианинов сообщил об этом на оперативном совещании.

– Теперь у нас есть все основания считать, что убит именно Решетов, а преступление совершено с целью ограбления.

Перед Дианиновым лежала фотография заготовителя. Прямой нос. Изогнутые губы над овальным подбородком. Чуть запавшие глаза. Зачесанные назад редкие волосы.

– Мы знаем довольно много. – Полковник поправил очки и вгляделся в снимок. – Василий Кузьмич Решетов, заготовитель из Мурманской области, появился в Таджикистане четвертого-шестого октября. Возможно, останавливался в гостинице. Это надо проверить. Нет сомнения, что Решетов познакомился с человеком, который хорошо знает наши условия и производит выгодное впечатление. Думаю, что их встреча произошла случайно. Во всяком случае, мысль о закупке винограда, гранатов и хурмы раньше у Решетова не возникала.

Далее. Место обнаружения трупа наводит на размышление о том, что убийца свой человек в колхозе «Ватан» или неоднократно бывал в нем. Преступление заранее подготовлено. Такую деталь, как топор, нельзя сбрасывать со счетов. Иначе как он оказался в кибитке?

– Я тоже думаю об этом, – присоединился Саидов. – Кроме вещей, похищенных у Решетова, в ориентировку нужно внести топор. Экспертиза утверждает, что он совершенно новый.

– Правильно, – согласился полковник, вновь разглядывая снимок. – К сожалению, у Решетова ординарная внешность. Хотя есть и особые приметы, скажем золотые коронки на верхней челюсти. Попробуем разыскать людей, так или иначе запомнивших его. Сейчас это первостепенная задача.

Он повернулся к Рахимбаеву:

– Вы снова займетесь студенческим отрядом. Это ведь сотни глаз и ушей.

– Разрешите высказать еще одно соображение, Владимир Сергеевич? – попросил Саидов. – Я убежден, что Решетов кому-то сообщил о своем приезде. А ведь в Бустонабаде, надо полагать, не часто получают телеграммы из Мурманска.

– У нас нет подтверждения, что такая телеграмма была, – напомнил полковник.

– Ну пусть не из Мурманска, а из Москвы, – дополнил Саидов, приглаживая аккуратно подстриженные усики.

– Попробуем разобраться, Мансур Саидович, – согласился полковник, – хотя не исключено, что подобная информация могла поступить в любой другой населенный пункт республики, в том числе и в Душанбе.

Дианинов снова поправил очки.

– Для начала еще раз проверим жителей в колхозе «Ватан», да и всего района. Возможно, кто-нибудь выезжал в Москву во второй половине сентября.

Капитан Рахимбаев, задумавшись, стоял на троллейбусной остановке у гастронома. Яркие огни реклам органически вписывались в по-весеннему теплый вечер.

Но капитан этого не замечал, поглощенный своими мыслями. Зеленый огонек такси также не привлек его внимания.

– Эй, молодой человек!

Он даже не подумал, что обращаются к нему.

– Я это вам говорю, вам! – настаивал кто-то.

За рулем «Волги» сидела женщина.

– Гулчехра! – узнал Рахимбаев. – Вот так встреча!

– Да вы садитесь! – Она открыла переднюю дверцу кабины.

Капитан охотно воспользовался предложением. Гулчехра сразу включила счетчик.

– Как семья, дети? – традиционно поинтересовалась она.

– Спасибо, – смущенно пробормотал Рахимбаев.

– В министерстве высшего образования тоже, надеюсь, все на высоком уровне, а, товарищ Рахимбаев?

– Мурод, – подсказал он.

– Ну пусть Мурод.

Рахимбаев кивнул.

– Судя по набитой авоське, едем на улицу Айви? – спросила она.

– Угадали.

– Вот уж, наверное, обрадуется хозяйка, – лукаво произнесла Гулчехра.

Капитан согласился. Не объяснять же ей, в самом деле, что он холост.

На этот раз Гулчехра была в сером свободного покроя пальто из какой-то мягкой ткани и коротких черных сапожках.

– А вы, должно быть, навещали сына? – спросил Рахимбаев.

Гулчехра подтвердила.

– Доцент Каландаров утверждает, что у моего Камола исключительные способности.

За поворотом на аэропорт она выключила счетчик. Рассчитываясь, капитан Рахимбаев неожиданно для самого себя предложил ей подняться к нему выпить чаю.

– Удобно ли? – заколебалась женщина. – А что скажет ваша жена?

– Она у меня не ревнивая.

По царившему в квартире беспорядку Гулчехра безошибочно определила, что Рахимбаев живет один, и стала наводить чистоту.

– Сперва перемоем посуду. Не возражаете?

Гулчехра подошла к раковине на кухне и включила горячую воду. Привычным движением поправила крученый пояс на трикотажном платье вишневого цвета.

– Кстати, – спросил Рахимбаев, – что это вы сегодня такая нарядная?

– А вам не нравится, капитан? – уклонилась от прямого ответа Гулчехра.

– Нравится. Но откуда вы знаете, что я капитан? – нахмурился он.

– Так ведь земля слухами полнится, Мурод, – отшутилась Гулчехра.

– Это не объяснение.

– Ну придумайте сами, – миролюбиво сказала она.

Но Рахимбаев насторожился, и Гулчехра это почувствовала.

Потом они пили чай. Дальнейший их разговор явно не клеился.

Вскоре Гулчехра отставила пиалу в сторону и стала быстро прощаться.

Участковый инспектор Юсупов доложил полковнику Дианинову: осенью прошлого года никто из колхоза «Ватан» не ездил дальше районного центра. Проверить это было несложно, потому что в разгар уборочной каждый человек на счету.

Телеграмм из Мурманской области тоже не было. А из Москвы – четыре за весь год. Председателя колхоза вызывали на сессию Верховного Совета страны. Да еще были поздравления от младшего сына агронома – Ахмеда, который учится в институте нефтехимической и газовой промышленности имени И. М. Губкина.

Юсупов даже не представлял, кто из местных способен на такое тяжкое преступление. В колхозе свой пункт охраны порядка, лучшая в районе добровольная народная дружина. Да и вообще хозяйство это крепкое, солидное, с миллионными доходами. Люди все живут хорошо. Зачем им чужие деньги?

Фотографию для опознания он, конечно, предъявит. Может, кто Решетова и видел. А насчет топора совсем просто – в колхозе все магазины снабжаются из одного сельпо.

Теперь о месте преступления.

Дороги к заброшенной кибитке ведут от правления колхоза «Ватан» и сельсовета Чорбед. Протяженность первой дороги – четыре с половиной километра, от Чорбеда – полтора. Но в любом случае участок, где хлопок собирали студенты, не миновать. Протоку можно перейти только в одном месте – там, где она пересохла.

Юсупов спокойно глядел на полковника, уверенный в своей правоте.

«Побольше бы таких участковых инспекторов», – думал Дианинов. Час назад он провел совещание в Бустонабадском отделе внутренних дел и остался доволен. Начальник отдела майор Шестопалов наметил ряд оперативных мероприятий, с которыми полковник тут же согласился.

Подполковник Саидов связался со всеми гостиницами города и выяснил, что Решетов Василий Кузьмич останавливался в гостинице «Вахш-1».

– Сейчас буду у вас, – предупредил он.

Его встретила молодая, энергичная женщина с густой черной косой, обернутой вокруг головы.

– Я – дежурный администратор. Вот, пожалуйста, интересующий вас документ.

Саидов придвинул к себе анкету, заполненную голубыми чернилами.

Действительно, Решетов остановился в гостинице четвертого октября, а уже на следующий день выбыл.

– Он жил в одиночном номере? – спросил полковник.

– Нет, – любезно пояснила администратор. – Это полу-люкс, двойной номер с видом на фонтан и театр оперы и балета.

– Значит, двойной, – повторил Саидов. – В таком случае мне бы хотелось установить, кто был соседом Решетова.

Через несколько минут подполковник уже знал, что соседом Решетова оказался некий инженер Фазылов из Курган-Тюбе. Он прибыл в Душанбе четвертого октября, убыл десятого.

«Что ж, – подумал Саидов, – возможно, этот Фазылов окажется нам полезным, надо выяснить про него».

– А теперь, – вслух сказал он, – в самый раз побеседовать с дежурными по этажу.

– Сейчас организуем.

Дежурные были похожи друг на друга, как сестры. Вероятно, такое впечатление вызывала их неожиданно яркая униформа. Одна из женщин была разговорчивой, другая предпочла отмолчаться. Решетова они не опознали. Та, что побойчее, сказала:

– Может, и останавливался, откуда мы знаем? Пока живут – помним, а съехали – и мы уже других запоминаем… Разве столько людей удержишь в памяти? Они нам: здравствуйте и до свидания! И мы им то же.

На следующее утро капитан Рахимбаев пришел в университет. Ему только что вручили фотографию Решетова, и он понимал, что работа предстоит немалая

Доцент Каландаров встретил его сдержанно:

– Что на этот раз привело вас в нашу обитель?

Рахимбаев объяснил.

– Как? – вскинул брови доцент. – Вы все еще занимаетесь этим делом?

– Такая уж наша служба, – напомнил капитан.

– Ну что же, – сказал доцент, – желаю удачи.

– А ведь я рассчитываю на вашу помощь.

– Извините, но у меня сейчас лекция, – сухо ответил Каландаров. – Да вот Галина Дмитриевна. Возможно, она вам поможет.

Галина Дмитриевна приветливо протянула руку.

– Здравствуйте, здравствуйте!

Она была в синем велюровом костюме с золотой цепочкой на шее. Капитан посвятил ее в суть проблемы. Галина Дмитриевна проявила неожиданную заинтересованность.

– Но ведь в тот раз на хлопке было почти триста наших студентов.

– Ничего, – сказал Рахимбаев. – Мне спешить некуда.

– Тогда я распоряжусь.

Вскоре перед ним лежал список всех студентов и преподавателей, выезжавших на сбор хлопка в колхоз «Ватан».

– С кого же вы думаете начать? – спросила Галина Дмитриевна.

– Да вот с вас и начнем.

Ее орехового цвета глаза прищурились.

– Ну что же, попробуем. – Она осторожно взяла в руки снимок. – Нет, я этого человека никогда не видала.

В деканат приходили студенты. Отмечая их фамилии галочкой, капитан предъявлял для опознания фотографию Решетова.

– Не знаем.

– Не видели…

Он начал постепенно уставать от этих стереотипных ответов.

– Может быть, хватит, товарищ Рахимбаев? – не выдержала Галина Дмитриевна, и в ее голосе он почувствовал раздражение. – Вы же видите, что это напрасное занятие.

Но капитан был неумолим. Тогда она предложила приглашать студентов выборочно. Рахимбаев отклонил и это предложение.

– Да вы занимайтесь своим делом, – сказал он. – Я и один справлюсь.

Часа через два в деканате снова появился Каландаров.

– А, – удивился он. – Вы еще здесь?

– Прошу взглянуть на снимок, – предложил капитан, подавляя возникшее чувство неприязни.

Доцент пожал плечами.

– Кто же это, пострадавший или убийца? – В его голосе прозвучал вызов.

Москва – Курск

В Москве майор Колчин решил прежде всего встретиться с дочерью Решетова Леной. Он созвонился с ней по телефону и приехал в университет на Ленинских горах.

Дочь уже знала о смерти отца. Она и теперь то и дело промокала носовым платочком глаза и всхлипывала. Хрупкая, длинноногая девушка никак не могла поверить, что отца уже нет в живых.

– Не может быть! – все время повторяла она. – Не может быть!

Колчину трудно было направить разговор в нужное русло. Он знал, что самолет, которым летел Решетов с Севера, прибыл в Москву вовремя, в девять часов двадцать минут. Это легко было уточнить. Весь день Решетов провел в Москве, а в двадцать три часа двадцать пять минут выехал в Курск.

– Я встретила его в аэропорту, – вспоминала Лена. – Мы взяли такси и поехали на Курский вокзал, сдали вещи в камеру хранения.

Затем девушка отправилась на занятия. С отцом договорилась встретиться в семь часов вечера у кинотеатра «Художественный». Когда приехала на Арбат, увидела его с каким-то пожилым мужчиной.

Как выглядел тот человек? Пожалуй, у него было круглое лицо, обрамленное бородкой.

– Он был похож на шведа, – вдруг решила Лена. – А вот как был одет – не помню.

Потом они вместе с отцом прошлись по Калининскому проспекту. В фирменном магазине «Москвичка» Решетов встретил другого знакомого. Кажется, из Мурманска. Леночка помогла ему выбрать платье для жены. Тот сказал: «Чтобы сидело как на вас». Эта фраза запомнилась, а сам человек будто выветрился из памяти.

Поужинали в кафе «Валдай», и девушка проводила отца на вокзал.

Колчина интересовало, о чем они говорили в тот вечер.

Как всегда, отец расспрашивал ее об учебе, жизни, давал советы. На Лене было желто-зеленое платье, и он сказал: «Яблочко ты мое осеннее, полосатое».

Она разрыдалась, вспоминая все это. Колчину потребовалось немало усилий, чтобы успокоить девушку.

Горе обострило память, и Лена вдруг очень подробно рассказала Колчину о последней встрече с отцом.

Решетов вернулся из Курска дней через десять. Они встретились у памятника Маяковскому. Отец был весел, шутил, смеялся.

– А что, дочка, – сказал он, – пойдем в ресторан, ведь ты у меня теперь взрослая.

Они пошли в «Софию». Им приглянулся столик за колоннами у окна. Отец заказал крабов, шоколад, а на горячее – ассорти «Балканы». Кусочки говядины, баранины и свинины, перемешанные с рисом и помидорами, шипели на сковородке, прикрепленной к маленькой жаровне.

Отец, конечно, заметил, что вместо помидоров надо было заправить это блюдо яблоками.

У него было необычайно игривое настроение.

– Знаешь, дочка, – признался он, – жизнь не такая уж плохая штука.

Потом отец сказал, что хочет погулять на ее свадьбе. Виноград, дыни, арбузы – чего только он ей не наобещал. Да еще хурму.

Ночевал отец у нее в общежитии. Утром они вместе позавтракали, и он зачем-то поехал в Библиотеку имени Ленина.

«Вот откуда такие подробности о хурме, гранатах, винограде», – подумал Колчин.

– Да, – вспомнила девушка. – Еще он чинил часы, но это, наверное, неинтересно.

В тот же вечер Решетов вылетел в Мурманск.

– Я понимаю, что отца больше нет, – с трудом выговорила Лена. – Но в это просто невозможно поверить!..

Майор знал, что третьего октября Решетов вновь появился в столице в двадцать один час двадцать минут, и скорей всего ближайшим рейсом, в одиннадцать часов двадцать минут четвертого октября вылетел в Душанбе. Только нехваткой времени можно было объяснить, что он не позвонил дочери и не встретился с ней.

Низкое, хмурое небо проступало за корпусами многоэтажных зданий. Под ногами хрустел снег. Темнота постепенно сгущалась, наступил вечер.

«Вероятно, – думал Колчин, отправляясь на Курский вокзал, – с Решетовым что-то стряслось после того, как он сел в фирменный поезд «Рица». Стало быть, людей, с которыми он встречался до этого, можно не проверять, в том числе и мурманского знакомого».

Теперь нужно было ехать в курский совхоз «Прогресс», где Решетов закупал яблоки. Такое разрешение майор получил, связавшись с Душанбе по телефону.

В Курске было холодно. Зябко поеживаясь, Колчин вышел на привокзальную площадь и автобусом доехал до гостиницы «Октябрьская».

В половине десятого в его номере настойчиво зазвонил телефон.

– Говорит майор Плотников. Как устроились, отдохнули?

– Все в порядке.

– Тогда можете выезжать в совхоз «Прогресс». Свяжитесь там с парторгом Черкудиновым. Я ему сейчас позвоню.

Снег таял, и автобус с трудом тащился по разъезженной колее.

В дирекции совхоза Колчина уже ждали.

– Располагайтесь в моем кабинете, – сказал парторг. Он внимательно выслушал майора, горестно вздохнул: – Надо же такому случиться!

Решетова Черкудинов знал много лет. С поселком Заснеженным совхоз тоже давно связан. Поставляет на Север яблоки, помидоры, огурцы, вишни и сливы, землянику и клубнику, красную и черную смородину.

Колчин попросил составить список лиц, близко знавших Решетова. Парторг тут же написал несколько фамилий.

– Как же он попал в Среднюю Азию? – спросил Черкудинов, передавая листок майору.

– Вот это мы и хотим выяснить, – доверительно сказал Колчин. – Может быть, Рещетов здесь, у вас, кому-нибудь говорил о своем намерении отправиться в Таджикистан за виноградом, хурмой?

– Сомневаюсь, – пожал плечами Черкудинов. – У него одни яблоки были на уме.

– Шебалин, директор совхоза.

Так представился Колчину человек лет тридцати пяти с рыжей шевелюрой. С Решетовым он познакомился лет десять назад, когда еще был бригадиром. Даже пригласил как-то переехать на постоянную работу в совхоз. Но Решетов любил Север и отказался от самых выгодных условий.

– В сентябре он был таким же, как всегда, – говорил Шебалин. – Безошибочно определял сорта яблок. А как здорово он их упаковывал! На всех ящиках этикетки с голубой окантовкой, то есть яблоки высшего сорта. И уж, можете поверить, они действительно были отменными. Еще он признавал красный цвет – первый сорт. А этикеток с зеленой и желтой окантовкой у него просто не было: никогда не брал второй и третий сорта.

Перед отъездом Решетов заходил к директору совхоза. Договорились о новой скорой встрече. Больше ни о чем разговор между ними не шел.

Одним из последних в списке, составленном Черкудиновым, значился комбайнер Волков. Майор знал, что Решетов дружил с ним и даже гулял на его свадьбе.

Сообщение о смерти Решетова потрясло механизатора. Он испуганно смотрел на Колчина, сдавив руками большие уши, словно хотел преградить путь горестному известию. Волков не сразу пришел в себя настолько, чтобы отвечать на вопросы.

– Что вы можете сказать о Решетове? – спросил майор.

– Он был хорошим товарищем.

– Как вел себя в сентябре?

– Как обычно.

– Вы ничего особенного не заметили в его поведении? Подумайте, не торопитесь.

– Кажется, он говорил о дочери: пора, мол, выдать ее замуж.

– Это уже интересно.

Волков оживился:

– Ты, говорит, пригласил меня на свою свадьбу, а я тебя приглашу на свадьбу дочери.

– Не шла ли речь о винограде, хурме?

– Нет! – решительно ответил комбайнер.

– Вы не знаете, как Решетов добирался на вокзал?

– Так ведь я его на своем «Жигуленке» отвез.

– Вы это хорошо помните?

– Еще бы! Мы выехали часов в пять утра и успели к батумскому поезду.

– Не помните, какой был номер вагона?

– Где-то в начале поезда. Когда состав тронулся, я еще долго стоял на перроне, ждал до последнего вагона.

Из кабинета парторга Колчин позвонил майору Плотникову.

– Ну как дела? – участливо спросил тот.

– Скорее всего решение о поездке в Среднюю Азию возникло у Решетова в скором поезде Батуми – Москва.

– Это уже значительно облегчает ваши поиски.

– Будем надеяться, хотя в поезде ехали сотни людей и никто не оставил визитную карточку.

– Ничего, – заверил Плотников. – Вы на правильном пути. А потому советую возвращаться в Курск. Билет до Москвы мы вам закажем.

– На тот самый батумский поезд, – попросил Колчин. – Это может оказаться полезным.

Расписание поездов

– Давайте поколдуем над «ребусом», который прислал Колчин, – сказал полковник Дианинов своему заместителю.

Перед ним лежало расписание скорого поезда номер сорок восемь Батуми-Москва.

Саидов стал читать вслух:

– Отправление из Батуми в восемнадцать сорок шесть. Первая остановка в Махинджаури – в восемнадцать пятьдесят семь – на три минуты. Далее – Чаква в девятнадцать двенадцать. Тоже три минуты. Кобулети – девятнадцать тридцать две. Стоянка десять минут…

Он взглянул на полковника и усмехнулся:

– Ничего себе скорый.

– Ну это уже не в нашей компетенции, – ответил Дианинов. – И вообще, я думаю, что время движения поезда можно пропускать. Читайте лишь названия станций.

– Уреки, Супса, Ланчхути, Самтредиа, – уныло завел Саидов. – Поехали дальше: Сухуми, Новый Афон, Гудаута, Гагра…

– Так, так, – оживился полковник.

– Адлер, Хоста, Мацеста, Сочи… – Саидов вопросительно посмотрел на полковника. – Краснодар, Ростов-Главный, Таганрог-1, Харьков, Белгород, Курск…

– Дальше можно не читать, – остановил его Дианинов. – Теперь попробуем определить, откуда ехал человек, соблазнивший Решетова нашими райскими плодами.

Саидов вернулся к расписанию:

– Сухуми, Адлер, Сочи… Соблазнительно. А может, он возвращался с курорта?

– Не исключен и такой вариант, – согласился полковник и поправил очки. – Поэтому не мешало бы установить всех, кто в нашей республике получал профсоюзные путевки в города-курорты, расположенные по пути следования поезда Батуми-Москва.

– И ведомственные, – подсказал Саидов.

– Совершенно верно. Нас, разумеется, интересуют только путевки с заездом в начале сентября. Думаю, что их не так уж и много.

– Но предполагаемый убийца мог отдыхать и дикарем, – заметил Саидов.

– Тогда еще что-нибудь придумаем, – уверенно ответил полковник. – Пока же следует отработать эту версию. А я поинтересуюсь деловыми контактами с Краснодаром, Ростовом, Таганрогом, Харьковом, Белгородом, Курском. Может быть, кого-то отправляли в командировку. Да, пожалуй, еще Орлом. Ну и Тулой, хотя это менее интересно. Сколько часов идет поезд от Орла до Москвы?

– Шесть с половиной, – сверившись с расписанием, ответил Саидов.

– А от Тулы до Москвы?

– Три с четвертью.

– Вот видите, – заключил Дианинов. – Слишком мало времени для основательного знакомства.

Тот же синий велюровый костюм, золотая цепочка на шее. Но что-то изменилось в туалете Галины Дмитриевны. Вот эти серебряные туфли на высоком тонком каблучке. Да и цепочка, пожалуй, другая, массивнее.

Третий день капитан Рахимбаев честно высиживал в университете, предъявляя студентам фотографию Решетова. Ответы были все такие же стандартные, будто заготовленные под копирку: этого человека не видели.

Галина Дмитриевна появлялась довольно часто, предлагала всяческое содействие, но Рахимбаев чувствовал ее скрытую настороженность.

Каландаров тоже иногда заходил в деканат, однако в дела Рахимбаева не вмешивался.

В седьмом часу вечера капитан молча спрятал снимок в карман.

«На сегодня хватит!» – решил он.

– А что, если нам вместе поужинать? – неожиданно спросил Каландаров.

– По какому случаю? – удивился капитан.

– Ну хотя бы потому, что сегодня суббота, – разъяснил доцент. Рахимбаев перехватил его оценивающий, выжидательный взгляд и согласился.

У центрального подъезда стояло… зеленое такси Гулчехры. В машине уже сидела Галина Дмитриевна.

«Еще один сюрприз!» – отметил про себя капитан.

Он поздоровался с Гулчехрой. Та приветливо улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте, здравствуйте, милые дамы! – гудящим, сочным голосом протянул доцент.

В ресторане «Зеравшан» их ждала отдельная кабина, где уже был накрыт стол.

«А не слишком ли часто мы стали встречаться?» – мелькнула мысль у капитана.

Доцент был в ударе, много говорил за столом. Все охотно предоставляли ему такую возможность…

– Можно задать несколько вопросов? – спросил Рахимбаев у Гулчехры. Зеленая «Волга» приближалась к его дому.

– Пожалуйста.

– Насколько мне известно, Темиров – ваш третий муж?

– Да, – сказала она, чуть помедлив. – С первым мы разошлись, а второй разбился на мотоцикле.

– Но Темиров… – начал было капитан.

– Так ведь с четырьмя детьми не всякий возьмет в жены. Вот вы, например.

Он не знал, как ответить.

– Ладно, – сказала Гулчехра. – Не будем ссориться. А вы спросите что-нибудь полегче.

Рахимбаев воспользовался предложением.

– Не понимаю, что у вас общего с Каландаровым?

– Хочется вывести сына в люди, – откровенно призналась Гулчехра.

Капитан напомнил о свертке, который она однажды вручила доценту.

– Взятка? – неприязненно спросил Рахимбаев. – Или нечто такое…

– Ничего подобного, – возразила Гулчехра. – Национальный обычай. Если дорогой гость приходит в дом, его одаривают.

– Что ж тогда меня обделили?

– Так ведь я же знала, что вы из милиции.

– И часто доцент посещает ваш дом?

– Какое это имеет значение? Каландаров бывает у многих родителей своих студентов и уходит не с пустыми руками. Назвать фамилии? – спросила она с вызовом. – Ну, допустим, Фазылов. Помните, вы познакомились с ним в моем доме.

– Это тот, который предложил Галине Дмитриевне сапожки?

– Ну и что здесь плохого? А Каландаров вам просто несимпатичен. Почему?

– Достаточно вспомнить, как нетактично вел себя доцент в вашем доме, – заметил капитан. – Я бы на месте Темирова не стерпел.

– А знаете, – вдруг призналась Гулчехра, – иногда мне тоже хочется разозлить мужа. Конечно, он очень любит меня, но часто ревнует. Это такое бесхребетное существо…

– А вы не ошибаетесь?

Она невесело усмехнулась:

– Вам, во всяком случае, его ревность не грозит. Хотя, если честно, пригласить вас на сегодняшний ужин попросила я.

Подполковник Саидов получил необходимые сведения в республиканском совете по управлению курортами профсоюзов. В районе Сочи и на Черноморском побережье Грузии отдыхали в прошлом году по профсоюзным путевкам семьсот шестьдесят пять человек. Из них в сентябре – восемьдесят четыре.

Дни заездов. Первого сентября – нет. Второго – четыре. Третьего – семь. Четвертого – восемь. Пятого – нет.

«Пожалуй, достаточно», – решил Саидов.

Теперь предстояло уточнить счастливых владельцев всех этих путевок. Саидов открыл телефонный справочник. В разделе «Республиканские комитеты профсоюзов» первым стоял профсоюз работников авиационной промышленности.

«Вот с него и начнем», – решил подполковник, снимая трубку…

Полковник Дианинов, в свою очередь, систематизировал полученную информацию о служебных командировках.