Текст книги "Влюбленная в сладости (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
И правда, кто придумал эти законы и традиции? Кто заколдовал Чашу и остальные артефакты? История давала однозначный ответ – основатель империи Альтерри, звездный дракон по прозвищу Змей. Существовал ли он на самом деле или это только легенда? Жив ли он, если все так и было? Звездные вроде бы бессмертны. Эх, узнать бы его истинное имя! Тогда он пришел бы на зов. Кто ж мне скажет? Да и навряд ли оно известно.
Мари наконец-то вернулась с чаем. Терриан и леди Кэтрин ушли, а я стала собираться на ужин. Интересно, что Крис забыл в городе? Куда он нас повезет?
= 43 =
Крис купил дом. Мы с Нелли дара речи лишились, когда экипаж остановился около красивого особняка, и Крис сообщил, что это наша собственность. Да-да, не его личная, а общая.
Когда-то у дедушки был дом в столице, но он его продал. Не знаю, почему – то ли не хотел содержать пустующее здание, то ли из-за воспоминаний, ведь там вырос наш отец. Мы даже не представляем, где находится тот дом и как он выглядит. Может быть, поэтому дедушка его и продал? Освободил нас от прошлого, дал возможность обустроить свое гнездо.
– Я подумал, что во дворце хорошо, а дома лучше, – сказал Крис, определенно наслаждаясь нашим изумлением и радостью. – Вы обе выходите замуж за Альтерри, и опекать вас будут мужья. Я желаю вам счастья, принцы – хорошие ребята. И все же так мне спокойнее. Да и я остановлюсь тут, а не во дворце, когда приеду вас навестить.
Мы с Нелли не стали говорить брату, что ближайший год проведем не в столице. Терриан наказания не отменял. Но зачем портить праздник? Скажем позже. Думаю, Крис и о своих интересах не забыл, то есть об Оляне.
И когда он успел? Видимо, это «игра в бильярд». Нам говорил, что к друзьям едет, а сам занимался домом. Крис и ремонт успел сделать, и слуг нанять.
Особняк небольшой, в два этажа, с небольшим садом. Улица тихая, вдали от центра и городской суеты. Для прислуги – отдельный флигелек, позади дома. Первый этаж занял Крис, вернее, правое крыло, а в левом – общие комнаты: столовая, гостиная. Второй этаж – мой и Нелли. Комнаты пустые, мебель мы выберем сами.
Праздник удался, несмотря на то, что пришлось рассказать Крису о наших с Ларсом проблемах. О семейных тайнах Альтерри мы с Нелли, само собой, умолчали. Неприятно, конечно, что у нас появились секреты от Криса, но что-то подсказывало мне – это ненадолго.
Мы долго сидели у камина, разговаривали и пили фруктовое вино. О Ларсе забыть не получалось, да я и не хотела. Когда закончится это чудовищное испытание? Почему Терриан уверен, что оно не пожизненное, как у него? На каком расстоянии друг от друга мы с Ларсом в безопасности? А ему тоже плохо в моем присутствии? Вопросы, вопросы...
На ночь мы все же вернулись во дворец. Крис хотел, чтобы и кровати мы с Нелли сами выбрали, так что спать в новом доме нам с ней пока не на чем. И вещей там тоже нет.
Лаки, которую я взяла с собой, весь вечер дремала у камина, перед этим вдоволь набегавшись по комнатам. А во дворце проснулась и заявила, что проголодалась. Пока мы ждали ее ужин, я спросила, что мне делать. Не всерьез, конечно, но советы Лаки всегда мне помогали.
«Любить, – ответила малышка. – Мне кажется, вы с Ларсом должны стать ближе, чтобы быть вместе».
Ничего себе задачка! Как нам стать ближе, когда мы в одной комнате не можем находиться?
– А имя Змея не знаешь? – поинтересовалась я.
«Я – нет. Драконы могут знать. Даррен, например».
Хм-м... Действительно, навещу завтра Даррена.
В спальне я обнаружила весточку от Ларса. И как сама не сообразила, что можно обмениваться письмами? Ох, чую у слуг в ближайшие дни прибавиться работы!
Я волновалась, распечатывая конверт, и чуть надорвала листок. И усталость, и сонливость исчезли, как будто их и не было. Но, прочитав письмо, с трудом сдержала слезы: Лаки пожалела, она только уснула после плотного ужина.
Ларс писал, что находиться рядом и не сметь прикоснуться – слишком жестокое наказание. Просил прощения, что сходит с ума от любви ко мне и поэтому уезжает – не просто из дворца, а вообще из столицы. Он подробно описал пять резиденций, где мы могли бы поселиться на время изгнания, и предложил мне выбрать одну из них.
«Я поеду туда с осмотром, отдам распоряжения. Нужно подготовить дом к переезду. Осенью ты отправишься учиться, но до этого времени будешь жить со мной. Если все образуется, конечно. Я очень на это надеюсь. Поэтому напиши, чего бы ты хотела? Я учту любое твое пожелание.
Я вернусь к свадьбе. Люблю тебя, моя малышка Милли. Это навсегда. Не забывай, не поддавайся. Я в тебя верю. Нежно целую. Твой Л.»
Какой тут сон?! Я на цыпочках вышла из спальни, чтобы не разбудить Лаки, и устроилась в гостиной, перенеся туда письменные принадлежности. В гостиной я чувствовала себя ближе к Ларсу, тут стояли подаренные им цветы.
Меня опять душили слезы. Первый листок я закапала ими, так ничего и не написав. Второй, с эгоистическим «Мне все равно, какой дом ты выберешь», отправился в мусорную корзину вслед за пустым первым. Мысли метались между «Он меня бросает» до «Он делает это ради меня». К счастью, здравый смысл побеждал. Я перечитывала письмо Ларса, и последние строки помогали мне не поддаваться сомнениям.
«Я доверяю выбор тебе, – написала я в итоге. – Ты меня чувствуешь, поэтому выберешь место, которое понравится нам обоим. И пожелание у меня одно, чтобы ты был рядом».
Наверное, глупо и пафосно, но именно это я и ощущала – безграничное доверие и любовь. Это же любовь, когда сердце рвется в клочья от одной мысли, что Ларс уезжает? До свадьбы полтора месяца! Я же умру тут без него!
Так зачем откладывать?
Я давно знаю, где находится спальня Ларса. Отбор закончился, я могу ходить где хочу и когда хочу. Наверное, Ларс ждет ответ утром, сейчас мне некого к нему послать, Мари ушла спать. Во дворце тихо и темно, слуги не бегают по коридорам. Отнесу письмо сама. Хочу увидеть Ларса, чего бы мне это не стоило.
На мне только ночная сорочка, и это нисколько не смущает. Ларс видел меня голой, в бассейне, а в сорочке носил на плече. Было бы чего стесняться!
Говорят, дуракам везет? Я добралась до покоев Ларса без приключений. Поскреблась в запертую дверь, переминаясь с ноги на ногу. Опять босиком, вот же ирония судьбы! Не надеялась на чудо, ведь наверняка же Ларс спит, но дверь открылась.
– Милли? – выдохнул Ларс. Изумление, радость... Но он быстро опомнился, я и сказать ничего не успела. – Уходи, немедленно!
Он попытался захлопнуть дверь, но я не дала. Втиснулась внутрь, тараторя, как ненормальная:
– Никуда я не уйду! Это все не сразу. Не сразу голова заболит. И вообще со мной все хорошо. Я хочу тебя видеть! Ларс, хоть пять минут. Я принесла тебе ответ. И вообще, пришла сюда умирать, потому что без тебя мне все равно не жить.
Он растерялся от моего напора, иначе выставил бы в два счета. Все еще мог выставить, он же сильнее. Только теперь я стояла, прижавшись к его обнаженной груди и положив руки ему на плечи. О да, Ларс почти раздет. Брюки на месте, но тонкая рубашка расстегнута.
– Ла-а-арс... – простонала я. – Не гони меня.
– Милли, что ж ты творишь... – прошептал он, крепко меня обнимая. – Я же живой, малышка.
– Тебе тоже больно? – Я подняла голову, всматриваясь в его лицо в полутьме.
– Больно, потому что я причиняю тебе боль. Милли, уходи. Тебе нельзя...
– Не уезжай.
– Это решено.
– Пожалуйста.
– Это приказ отца.
– Ла-а-арс... – Я заплакала, прижимаясь к нему теснее. – Хочешь, я попрошу его...
– Нет, не нужно. Он и так от нас устал. Дэн тоже едет. Милли, как ты себя чувствуешь?
Голова уже начала болеть, но пока терпимо.
– Замечательно, – соврала я. – Я побуду у тебя? Немножко.
– Тебе нельзя.
– Плевать. – Я хотела пройти в комнату, но Ларс удерживал меня на месте. – Погоди... У тебя кто-то есть? Там?
Я отшатнулась и прижалась спиной к двери. Лицо Ларса исказила гримаса.
– Ты никогда мне не поверишь? – глухо прорычал он. – Даже теперь?
Он схватил меня за руку и повлек за собой в спальню.
– Смотри. Можешь под кроватью проверить. И в шкафах.
Я не стала проверять. Молча протянула ему свой листок с ответом и с любопытством осмотрелась. Кровать не смята, и легко догадаться, чем Ларс занимался, когда я пришла. На столе – лампа, листы бумаги, карандаши. Я подошла поближе и увидела рисунок, прикрепленный к небольшой дощечке. Это я? Даже не знаю, что потрясло меня больше, рисунок или тот факт, что Ларс – художник.
Головная боль нарастала, но я решила держаться до последнего. Глупо, да.
Рисунок был выполнен карандашом и не доделан, только и так ощущение, что я смотрюсь в зеркало. Хотя... нет, Ларс приукрасил действительность. Он видит меня такой? Как же это приятно! Да, пикантная деталь – он изобразил меня обнаженной.
– Милли, спасибо.
Я обернулась к Ларсу, вопросительно приподняв бровь.
– Прочитал твой ответ. Спасибо.
Я подарила ему улыбку.
– Ты... не сердишься?
– Мне приятно, Ларс. Если ты о рисунке. Не знала, что у тебя такой талант.
– Всего лишь увлечение, – поморщился он. – Милли, тебе пора. Я схожу с ума от того, что причиняю тебе боль. Пожалей меня, умоляю.
Лаки сказала, что мы должны стать ближе. Еще ближе, чем сейчас?
Я шагнула к Ларсу.
– Еще немножко, пожалуйста. Я страшная эгоистка...
Не знаю, откуда это взялось. Я не увлекалась романами, как Нелли. Только парочку и осилила. Я не видела, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. Теорию знала, конечно, но только о соитии. Никто не читал мне лекций об интимных ласках, и учебников таких я не видела. Кто подсказывал мне, как поступить? Наверняка, не древняя магия, устроившая нам такое испытание. Любовь? Любовь. Я ощущала их за спиной – два крыла, которыми можно было укрыть нас обоих.
Ларс ошалел, когда я положила руки ему на плечи, под рубашку, заставляя его раздеться. Когда я поцеловала его сосок, он застонал, запрокинув голову.
– Милли, остановись. Милли... умоляю...
Я поцеловала другой, провела ладонями по его широкой спине.
– Милли, ты пожалеешь... Я не смогу остановиться...
– Не пожалею.
Он впился в мои губы поцелуем, и на этот раз мне не было ни страшно, ни противно. Я целовалась так же неистово, как и он. Я прижималась к нему, и моя кожа горела от прикосновений, несмотря на ткань ночной сорочки.
– Милли... – выдохнул Ларс, оторвавшись от моих губ. – Ты должна уйти.
– Ты не сможешь меня выгнать, – заявила я. – Мне не становится хуже, наоборот. Голова почти прошла, так что... продолжай, пожалуйста.
И я не соврала, так и было.
Стать ближе... И откуда Лаки знала? Ох, эти хитрые драконы-тэй...
– Милли, как ты себя чувствуешь? – спросил Ларс много позже, когда мы, утомленные, лежали на его кровати, крепко обнявшись.
– Я чувствую себя счастливой.
– Я же о...
– Да поняла, поняла, – улыбнулась я, проводя пальцем по его руке – от локтя вверх и обратно. – Я же не в обмороке, верно? Значит, все замечательно.
Ларс счастливо выдохнул, зарываясь лицом в мои волосы, разметавшиеся по подушке.
– Все хорошо, да, Милли?
– За-ме-ча-тель-но. М-м-м... Если ты не разочарован, конечно.
– Я?! – Ларс дернулся от возмущения. – Издеваешься?
– Немножко, – призналась я. – И если ты еще раз упрекнешь меня в том, что я тебе не доверяю...
– Никогда.
– Никогда?
– Никогда.
– Я запом...
Ларс прервал меня поцелуем, а после встал, подобрал ночную сорочку и кинул ее мне.
– Пойдем, я провожу тебя. Сейчас оденусь.
– Не хочу уходить.
– Малышка, надо. Зачем тебе сплетни? Скоро встанут слуги.
– Хорошо, – вздохнула я.
Да, тут он прав. Мне нельзя компрометировать имя Лэррис.
Мы попрощались тепло, и я уснула, чувствуя себя счастливой и умиротворенной, впервые за долгое время. Видимо, усталость взяла свое, я спала до самого обеда. Потом долго принимала ванну, прихорашивалась. К Нелли заглянула, не надеясь застать ее в покоях. Однако она сидела в гостиной с вышиванием.
– Где Дэн, чего скучаешь одна? – спросила я после приветствий.
– Да уехал же, – грустно ответила Нелли. – Вместе с Ларсом, по распоряжению императора. Разве ты не знаешь?
– Знаю... – пробормотала я. – Прости, запамятовала. Ларс мне писал...
Значит, уехал. После того, что вчера было. Любить – больно. Даже когда есть крылья.
= 44 =
Ничто не должно отвлекать невесту от подготовки к свадьбе. И никто, даже жених. Учитывая, что наше с Нелли участие в хлопотах сводилось к примеркам нарядов, Терриан поступил жестоко. Его оправдывало только то, что он не знал, как мы с Ларсом решили проблему магического наказания. К счастью, об этом никто не знал. Лаки, может, и догадывалась, но у нее хватало такта не заводить разговора на эту тему.
Если честно, близость с Ларсом не доставила мне особенного удовольствия. То есть, все было чудесно, кроме соития. Нежные ласки и бережная забота Ларса примирили меня с болью. Я чувствовала его удовлетворение, даже блаженство, но собственные эмоции и ощущения казались мне противоречивыми.
Я решилась на близость, потому что хотела, чтобы Ларс остался со мной. Мы заплатили сполна, прошли испытание. А он все равно уехал. Я понимала, что не по своей воле, но почему надолго? Как будто этот дом нужно заново отстраивать, причем самому!
В свободное от примерок время я занималась рукоделием или пропадала на кухне у Полара – варила сладости, пекла пирожные. Он давал мне толковые советы, делился рецептами, а иногда мы просто пили чай и разговаривали. Думаю, Ларс был бы не в восторге от наших бесед, потому что если Полар не расспрашивал о чем-то меня, то рассказывал о нем. По моей просьбе, конечно.
Детство принца-Тени не прошло на кухне, однако Полар знал о нем немало историй, которые приятно грели мое сердце. Вернее, не сами истории, а поведение Ларса. Полар повторял, что уважает его за порядочность, и я довольно соглашалась, мол, он такой.
Кстати, познакомились они вскоре после того, как Дэн осознал свою «мощь» и, как говорил он сам, вел себя, как мерзавец и скотина. Нетрудно догадаться, кого из близнецов выпорол отец, когда в кладовой скисло варенье из айвы с орехами, причем во всех банках. Дэн лакомился орехами, вроде как «незаметно», понемногу из каждой банки. Когда все открылось он, недолго думая, «отразил» все на брата. Им тогда едва исполнилось восемь.
– Его величество прислал ко мне Ларса, – рассказывал Полар, – и он извинился за воровство. А я ему не поверил. Они с братом, конечно, похожи, как две капли воды, но если их рядом поставить, то разница видна. Это потом Дэн взялся за ум, а тогда взгляд у него был лживый, бегающий, он в глаза не смотрел. А Ларс, наоборот, взгляд не отводил. Такие глазищи – в каждом слез по целому озеру, но не плачет. И отчаяние, что его считают подлецом. Это ж ни с чем не спутаешь...
Я роняла слезы в чашку с чаем, представляя маленького Ларса. А я же в то время только-только родилась.
В общем, с той поры они и подружились – Полар и Ларс. Дэна в свою компанию они приняли значительно позже.
Если я не пропадала у Полара, то сидела в библиотеке – учила историю, занималась переводами рецептов с аберинского языка. Пару раз встречалась с Дарреном. Первый – чтобы узнать что-нибудь о Змее.
– Терриан знает имя, – ответил он, не задумываясь. – А я не скажу. Ни один дракон не скажет человеку. Только ваш император знает.
Второй раз мы встретились, когда он помогал нам с Лаки разорвать связь. Малышке нужно привыкнуть к новым ощущениям до того, как она отправится в дорогу.
Набравшись наглости, я напросилась на аудиенцию к Терриану.
– Тебе зачем? – ошалело спросил он, когда я задала вопрос об имени Змея.
– Надо, – «веско» ответила я. – Поговорить хочу.
Терриан глухо застонал и схватился за голову:
– Милли, я от сыновей-то до сих пор не знаю, чего ожидать, а тут еще ты! Тебе мало того, что уже есть? Ты хоть представляешь, какую плату магия потребует за вызов звездного дракона? Да я и при угрозе империи сто раз подумаю, прежде чем обратиться к нему за помощью!
– Так это магия Змея. Наверное, с ним можно будет договориться, чтоб без платы, – возразила я.
Терриан указал мне на дверь. Я не стала говорить ему, что мы еще вернемся к этому разговору. Как выиграю турнир, так и пожелаю, чтобы он открыл тайну имени!
И все же я никогда не переставала думать о Ларсе. Скучала, перебирала в памяти наши встречи и разговоры, ждала писем. Ларс рассказывал о нашем будущем доме, о месте, где он расположен. И не только текстом – присылал рисунки. Мои ответы были немногословны. О чем мне писать? «Вышивала крестиком, пила чай, читала книгу». Очень интересно! А еще я старалась не ныть, хотя ревела над каждым письмом. Мне не хватало Ларса, как воздуха. Дышала ли я, пока мы с ним находились в разлуке? Кажется, просто существовала, отмеряя дни и заставляя себя заниматься делом.
За неделю до свадьбы вернулся Дэн. Один. Нелли сияла от радости, а я плакала, забившись в тайное убежище принцев. Там меня Дэн и нашел.
– Ларс сказал, что ты спрячешься, – заявил он с порога. – И предположил, что здесь.
– Ты его видел? Как он? Скажи честно, с ним все в порядке? – набросилась я на Дэна.
– С ним все в порядке. Честное слово. Во всяком случае, когда мы расстались, он прекрасно себя чувствовал.
– Прекрасно?!
– Э-э-э... В смысле здоровья, – поспешно добавил Дэн. – Милли, Ларс выбрал красивое место, но дом там нуждается в большем ремонте, чем наш с Нелли. И он перестраивает часть комнат под детские. Он задержался вынуждено.
– Да, – кивнула я. – Да...
Детские?! Чуть дара речи не лишилась. Нет, я хотела детей, наших с Ларсом детей. Но не рановато ли? Как я буду учиться в академии, если забеременею? Зачем Ларс разрешил, если хочет, чтобы я осталась дома?
Дэну, само собой, я ничего не сказала. Это его не касается.
– Вот, письмо для тебя. Осторожно, там ключ.
– Ключ?
– Да. Ты читай, я выйду. Потом провожу тебя.
– Куда?
– Читай, Милли, – улыбнулся Дэн.
– Не уходи, ты меня не смущаешь.
Ларс писал о том же самом – ремонт затянулся, вернется к свадьбе. О детских он не упоминал. В его рисунках эти комнаты тоже не встречались.
«Наверное, это слабое утешение, но ничего лучше я придумать не смог. Есть во дворце комната, где ты еще не бывала. Я не пускаю туда никого, даже брата. Но он знает, где ее искать, и проводит тебя туда. Ключ я доверяю тебе».
– Ладно, веди, – вздохнула я, дочитав письмо.
Еще одна тайная комната располагалась в покоях Ларса, за огромным шкафом, который можно сдвинуть с места при помощи хитрого механизма. Дэн показал, как им управлять, убедился, что я не запру себя с другой стороны, и ушел. А я очутилась в мастерской Ларса.
Не знаю, отчего он так тщательно скрывал свое увлечение, но тут он рисовал. Утешение получилось не слабым, я почувствовала присутствие Ларса, едва переступила порог комнаты.
Наброски, рисунки, картины. Карандаши, краски, кисти. Баночки с неизвестным мне содержимым. Испачканные в краске тряпки. Мольберты.
Россыпь карандашных рисунков на столе. На каждом из них – я. Испуганная Милли в ночной рубашке. Строгая Милли на балу. Расстроенная – там же, с бабочкой на шее. Милли на катке и в оранжерее. Мили с Лаки. Милли... Милли... Милли...
Перебирала рисунки и жалела, что на них изображена только я. А где же мы вместе? Может, Ларс просто не любит рисовать себя? Я аккуратно пересмотрела часть старых рисунков, сложенных в папки в шкафу. Пейзажи, натюрморты, портреты... И нигде нет Ларса. Кстати, и в письмах он ни разу не прислал свой портрет.
Если бы могла, то поселилась бы в этой комнате. Но увы... Меня же начнут искать, а с помощью Даррена и найдут. И я подведу Ларса, о его мастерской узнают. Так что пришлось возвращаться к себе.
Выдержав еще одну примерку, я написала Ларсу: поблагодарила за ключ и попросила прислать его портрет. Пожалуй, он впервые отказался выполнять мою просьбу без объяснений и видимых причин.
«Зачем тебе бумажная копия? Я скоро вернусь, малышка», – ответил он.
Накануне свадьбы Ларса во дворце не было. Все хранили невозмутимое спокойствие, как будто так и задумано. Только меня одну одолевали неприятные предчувствия.
– Он не приедет, – твердила я и металась по комнате.
Из покоев нас с Нелли уже не выпускали – традиция. Уснула я только благодаря отвару, который чуть ли не насильно влила в меня леди Кэтрин.
Утром Мари отвела взгляд, когда я спросила ее о Ларсе. Тогда я заявила, что не буду одеваться к церемонии. И правда, зачем мне позориться? Пусть Нелли выходит замуж!
«Ларс успеет», – спокойно увещевала меня Лаки.
Бесполезно.
– Ларс всегда выполняет свои обещания, – твердила леди Кэтрин.
Я кивала головой и уворачивалась от горничных.
В итоге привести меня в чувство явился Терриан.
– Милли, я тебя собственноручно выпорю, если не прекратишь дурить! – рыкнул он с порога. – Ларс будет на церемонии. Слово императора. Живо одеваться!
Ага, вот у кого Ларс научился угрожать женщинам!
Правда, я подчинилась. Не из-за испуга, а от обиды. Почему у меня все наперекосяк? Почему Нелли выходит замуж счастливая и спокойная, а я даже не знаю, соизволит ли жених явиться на церемонию? Я что, не заслужила хоть немного нормальной жизни?!
Пока меня облачали в свадебные одежды, как куклу, я молчала. Молчала и в экипаже, изо всех сил стискивая букет, чтобы не расплакаться. Лаки торжественно ехала у меня на плече, когда Крис вел нас с Нелли к месту регистрации.
«Ларс здесь, здесь!» – сообщила она, первой заметив его в конце коридора из живых цветов.
Я и ей не ответила, хотя сердце забилось чаще.
Дэн и Ларс ждали нас, оба при параде, прекрасные и желанные. А я некстати вспомнила, что не перестала быть ни толстой, ни уродливой. Только рядом с Ларсом я чувствовала себя красавицей, но теперь и его присутствие не помогало. Ведь он не мог ничего мне сказать.
Кажется, его напугала моя улыбка. Или взгляд? Во всяком случае, Ларс слегка побледнел, протягивая мне руку. А что он мог сделать на официальной церемонии бракосочетания? Ни лишнего слова, ни жеста. Он лишь слегка сжал мои пальцы, на что я ответила кривой ухмылкой. Ладно, это наверняка спишут на волнение. Выхожу замуж за принца, как-никак!
Лаки перебралась к Крису. Я знала, что где-то в зале, среди приглашенных гостей, Магда и Иридис. И Полар тоже тут. Смутно запомнила церемонию – ничего не перепутала, и замечательно. Я цеплялась за образы знакомых и родных людей, чтобы не сорваться.
«Поздравляю, Милли. Вы прекрасная пара», – слышала я голос деда.
«Будь счастлива, Милли». – Я видела отца только на портретах, так что его голос выдуманный.
«Красавица моя, будь счастлива». – Мама так близко, я чувствую запах корицы и шоколада.
Может, это мне не казалось? Церемония бракосочетания – тоже магический обряд. Мало ли...
Очнулась, когда Ларс коснулся моих губ, и еле сдержалась, чтобы не огреть его букетом. Еще нельзя. Еще люди смотрят. И драконы.
Торжественный выход. Машем ручкой и улыбаемся. Бросаем букет ликующей толпе на площади. Звон монет. Дождь из цветочных лепестков.
Когда все это закончится?!
– Милли... – шепчет на ухо Ларс.
Я раздраженно повожу плечом. Мне хочется и стукнуть мужа чем-нибудь тяжелым, и обнять крепко-крепко. Главное, чтобы под руку не попадались острые предметы.
Меня уводят переодеваться. Впереди самая нудная часть церемонии – официальные поздравления. Когда я выхожу из покоев, Ларс и Дэн топчутся рядом. Ларс ждет меня, Ден, естественно, – Нелли.
– Мы пойдем коротким путем, – заявляет Ларс, подмигивает брату и, схватив меня за руку, увлекает в коридоры для слуг.
Там сейчас людно, и изумленная прислуга шарахается к стеночкам, когда мы пробегаем мимо.
– Ларс, прекра... ти... – задыхаюсь я.
Корсет так врезается в тело, что в нем тяжело дышать. А уж бегать...
И, конечно же, предел моих мечтаний – оказаться в тесной темной кладовке в день свадьбы, пусть и с мужем.
– Милли... моя Милли...
Ларс зацеловывает меня неистово и страстно, а я то прижимаюсь к нему, то вспоминаю, как я из-за него переживала, и пытаюсь оттолкнуть.
– Где ты был?!
Наконец мне удается задать тот самый вопрос.
– Я проспал... – признается Ларс, вздыхая. – Выехал позже, чем собирался, поэтому не успел...
– Проспал? – глупо переспрашиваю я.
Он тут же хмурится, эти сведенные вместе брови ни с чем не спутаешь даже в полутьме.
– Да, Милли. Звучит отвратительно. Я мог бы придумать какую-нибудь красивую ложь, и ты жалела бы меня. Но я честен с тобой. Это тебя... оскорбляет?
– Нет... Спасибо за правду, Ларс.
Я решительно отстраняюсь и хватаюсь за ручку двери, чтобы выйти из кладовки. Ларс загораживает мне путь.
– Ложь предпочтительнее правды?
– Конечно, нет! – Как объяснить ему, а, скорее самой себе, отчего в горле стоит колючий ком, который мешает дышать? – Правда лучше, но она не всегда радует. Иногда... иногда она может быть очень обидной, – заканчиваю я совсем тихо.
И чего я жду? Не извинений, нет. Обними меня, Ларс. Напомни мне о своей любви. Заставь меня забыть об обиде. Она почти прошла – я высказалась, стало легче. Всего один жест, умоляю. Дай мне почувствовать себя нужной тебе.
Наверное, жену уже не надо утешать. Ларс молча открыл дверь, подал мне руку и повел в зал, где нас уже ждали.
= 45 =
К ночи я устала так, что едва держалась на ногах. Свадьба – настоящее испытание на выносливость. Большую часть приема мы стояли, поесть нормально не получилось, несколько обязательных танцев превратились в пытку. Я, к тому же, с утра извела себя в ожидании Ларса, а и его присутствие успокоения не принесло.
Теперь он не отходил от меня ни на шаг, но я перестала его чувствовать. Он словно отгородился стеной – крепкой и каменной. Может, мы рано обрадовались? Магическое наказание еще не закончилось?
Я раскаивалась, что оттолкнула Ларса. Не сразу поняла, что он назвал лишь одну причину опоздания, а их определенно больше. Чем он был занят накануне? Ларс учился в военной академии, а там дисциплина и режим прививаются на всю жизнь. Я судила по Крису – он во всем точен, как часы. Значит, Ларс устал так, что не смог встать вовремя. Или был болен? Ох уж эта манера недоговаривать! «Правду» он сказал...
Поговорить нам, конечно же, не удавалось. Даже парой слов перекинуться проблематично – мы постоянно находились в центре внимания. Я сестру не могла толком поздравить с замужеством!
Нелли тоже заметно устала. Дэн бережно придерживал ее за талию. Как хорошо, что у них все в порядке! Меня Ларс не касался, только во время танцев. Хм-м-м... А что у меня отвалиться, если я сама попробую помириться?
Ларс заметно напрягся, когда я вложила свою ладонь в его. Я сжала пальцы – он вопросительно на меня посмотрел. Я ответила ему жалобным взглядом. Руку он отнял, но лишь затем, чтобы приобнять за талию, позволяя мне опереться на него. Спине сразу стало легче.
– Я уж думал, ты предпочтешь упасть, но не попросишь о помощи, – тихо произнес он чуть позже.
Нам разрешили покинуть зал, и Ларс тут же увел меня оттуда, но остановился в холле.
– Прости... – пробормотала я. – Привыкла к твоей заботе и долго думала, что ты злишься... и не хочешь меня касаться.
– Опять моя вина, – фыркнул он.
– Я не это хотела сказать!
– Милли!
Нелли налетела сзади, обняла, закружила. И откуда только сил? Меня едва хватало, чтобы не кривиться от боли в ногах.
Понятно, Ларс ждал брата. Мы с Нелли едва успели обняться и поздравить друг друга, как нас разлучили фрейлины. Да, еще одна традиция – подготовка молодой жены к брачному ложу. Дэн со смехом пообещал Нелли не задерживаться, Ларс промолчал.
Я не выдержала, оглянулась перед тем, как свернуть на лестницу. Ларс смотрел мне вслед. Я остановилась, а он вдруг сорвался с места, бросившись ко мне. И подхватил на руки, рыкнув:
– Ей больно, я сам ее донесу!
Я, в отличие от фрейлин, ничуть не возражала. И слова поперек не сказала бы, даже если бы Ларс перекинул меня через плечо, как при нашей первой встрече. Но сегодня он был галантен и вежлив – нес перед собой, а я обвила руками его шею. Говорить с ним при посторонних – неловко. Он придерживался того же мнения.
Ларс кинулся мне на помощь, потому что я хромала. Снова пожалел. Наши отношения – вечная череда жалости и непонимания. Мы ссоримся и миримся чуть ли ни по расписанию. Если расстались, довольные друг другом – при следующей встрече жди беды. И наоборот, когда я доведена до отчаяния, Ларс – сама нежность.
Никто в этом не виноват, кроме нас самих. Возможно, магия дурманила наши чувства, но это в прошлом. Я ошибалась, когда думала, что стоит мне узнать Ларса поближе, я начну его понимать. Проблема не только в нем, в его характере, в его поведении. Она и во мне, ведь понимать – это не только знать, но и принимать, и прощать, и помнить не только о своих желаниях. Ларс не просит меня измениться и не ждет этого. Он принимает меня такой, какая я есть. Я тоже не прошу, но... жду.
Ларс оставил меня на пороге нашей общей спальни. Это временное пристанище, скоро мы уедем в свой дом. Надеюсь, без свиты – теперь мне по статусу полагались фрейлины. Кошмар! Я не имела ничего против девушек, которые сейчас помогали мне раздеться и расчесать волосы. Просто непривычно, да к тому же я их не знала. К счастью, в ванной комнате мне прислуживала только Мари.
Мужа я встретила, как и положено, в кровати, но лежа и укрывшись одеялом, потому что единственное, о чем я мечтала – сон. Вроде бы Ларс устал не меньше моего, да и была у нас уже «брачная ночь». Я решила – если он будет недоволен и захочет повторить, то подчинюсь. Ждала его, тщательно таращась на потолок, чтобы не уснуть. И пропустила, когда он вернулся, задремала.
Ларс разбудил меня поцелуем. Прохладные губы коснулись щеки, я почувствовала запах мяты и цитруса. Ларс лежал рядом, на боку, подперев рукой голову, и не сводил с меня внимательного взгляда. Света в комнате вполне хватало, чтобы разглядеть, что он обнажен.
«Я должна дать ему то, что он хочет», – напомнила я себе.
Мне хотелось спросить, что произошло с ним на самом деле. Хотелось поделиться своими мыслями о нашем будущем. И пожаловаться – совсем чуть-чуть – на то, что скоро останусь без Лаки. Но я терпеливо молчала, пока Ларс тихонько стаскивал с меня одеяло. Это похоже на медленное раздевание: обнажил, приласкал, потянул одеяло вниз.
Я легла в сорочке, но, в отличие от моих прежних, эта была тонкой, почти прозрачной, и короткой. Ларс не трогал ее, пока не отбросил одеяло в сторону. А потом положил руку мне на бедро и повел ее вверх, задирая подол сорочки. Я закрыла глаза, чтобы не выдать себя, но резко сжала ноги, когда почувствовала пальцы Ларса на лоне.
И он все понял.
Я боялась открыть глаза. Что увижу? Разочарование или злость? Но я же хотела сделать Ларсу приятное. Правда, хотела!
