Текст книги "Ловушка для героя (СИ)"

Автор книги: Михаил Исаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Один из рабочих, видимо подмастерье, пытался резать стекло, другой приноравливался к оконному проему, третий глубокомысленно наклонил голову и чертил палочкой по свеженасыпанному песку. Груда битого стекла скрипела под ногами.

Тот кто, как показалось Сашке, резал стекло, закончил свое дело и встал. Взмахнул руками и произнес несколько странных слов, напомнивших студенту незабываемые "трах, тибидох, тибидох". Стекло пошло мелкими трещинами и на земле прибавилось новой горкой скрипучих осколков.

Мастер-стекольщик с палочкой для черчения горестно схватился за голову.

– Давно так? – спросил Ловец.

– Второй день мучаемся, гере рыцарь, – ответил мастер. – Кучу стекла перевели, не знаем, что и делать.

– А стеклорезом не пробовали, – Сашка проявил знания строителя и ремонтника. – Это вроде как бы проще будет.

Мастер посмотрел на оруженосца рыцаря, как на лунатика. Судя по его виду, большей чуши он в своей жизни не слышал. Подмастерья мелко-мелко захихикали.

– Простите его, мастер. Мой паж необразован и дурно воспитан.

– Что вы, гере рыцарь. Не многие благородные господа знают ремесленные тонкости работы. – Мастер вернулся к размышлениям. На песке он чертил магические знаки и формулы, пытаясь вернуть власть над стеклом.

Когда они вышли, Сашка все же не вытерпел и поинтересовался, что такого оскорбительного сказал.

– Ведь стеклорезом и правда, все можно сделать быстрее.

– Можно, – согласился Ловец. – Но только это удел ремесленников без способностей. Ремесленников, которые работают с обычным стеклом, без особой закалки. Настоящий мастер никогда не работает руками, он все или почти все делает с помощью заклинаний, передаваемых из поколения в поколение.

– И что это тогда значит?

Ловец посмотрел на желтый конверт, который продолжал держать в руках, и шагнул на улицу. За его спиной мастера стекольщики вновь стали размечать очередной стеклянный лист.

* * *

Вокруг продолжалось веселье. Славное рыцарство праздновало свою победу над предателями короля и родины. Праздник был большой. Гигантский. На Поле Войны высыпал почти весь миллионный Город, то есть те, кто остался в охваченной смутой столице и выжил.

Лоточники и торговцы гребли деньги лопатой, и об этом можно было судить хотя бы, потому что жареные голуби, которых купили Сашка и Ловец, были не такими уж и жаренными.

– Безобразие, – доверительно ворчал чавкающий рядом горожанин. – Всегда брал у него обеды, а теперь…

– А что теперь? – поинтересовался Сашка, который раньше никогда не ел голубей, считая, что это еда для бомжей.

– Невкусно теперь. Еще мастером поваром зовется, грамоту имеет. – Недовольный покупатель возвысил голос, чтобы его услышали за стойкой. – Халтурщик!

Его услышали, и улыбающаяся физиономия повара и одновременно хозяина лавки утратила жизнерадостное выражение.

– Сам такой! – В этом мире еще не знали, что покупатель всегда прав. – Не нравится – не бери.

– Готовить разучился?! – Голубь был уже доеден, и утоливший голод горожанин решил излить свое недовольство купленным блюдом.

Торговец и повар в одном лице решил игнорировать возмущенные крики и скрыл свое многоликое тело в подсобке.

– Черт, мне казалось, что так положено. То есть типа недожаренное мясо голубя – это такое блюдо.

– Нет. Надо, чтобы все было прожарено и полито замечательно пахнущим, чуть сладковатым соусом, – ответил Ловец, продолжая жевать своего hot-голубя.

– Он больше горький и подгорелый.

– Вот-вот. – Ловец посмотрел на вывеску, украшенную гербом гильдии поваров. Этот герб мог использовать только признанный повар-мастер, то есть тот, у кого никогда и ни при каких обстоятельствах не могло быть подгорелого и недожаренного.

И все же покупателей было достаточно много. Лавка занимала стратегически удачное место почти в самом центре Поля Войны. Раньше на этом поле проводили военные учения, теперь торговали и устраивали рыцарские турниры. Горожане толпами приходили глазеть, как подросшие до совершеннолетия рыцари дубасят друг друга под громкий свист и улюлюканье публики. Само собой, во время дворянских ристалищ торговля съестным была особенно выгодна, голодные болельщики сметали с прилавков все подряд.

Ловец решил, что это место будет самым безопасным из всех возможных безопасных мест в растревоженном городе. Толпа вся на одно лицо, в ней легче всего раствориться и спрятаться. Среди спешащих, отдыхающих и праздно шатающихся обывателей редко натолкнешься на проницательный взгляд трактирщика, странствующего проповедника или соседа по комнате в кабаке. Ища уединения, идите на улицу, на площадь, на рынок, чтобы всюду были люди, люди, люди.

– Спартак – чемпион!!! – орал Сашка, выбрав себе в рыцари сердца мужика в рогатом шлеме и доспехах, раскрашенных в красно-белых тонах.

Спортивная страсть парня утонула в приветственных криках толпы.

Рыцари разогнались и сшиблись. Копья разлетелись на мелкие щепки прямо в руках бойцов, но оба остались в седлах. Напротив Сашки оказался сине-белый рыцарь, что дало повод еще раз проявить бурю спортивных эмоций.

– Динамо!!!

– Гере, поставьте на виконта д` Марка, – предложил пробегающий мимо букмекер.

– Какие правила? – поинтересовался Сашка охрипшим от крика голосом.

– Один к трем против д` Марка.

– Так зачем на него ставить?

– Чудак! Больше выиграешь.

– Алекс… То есть, гере рыцарь, давай поставим, – загорелся студент.

– Мы не играем, – отрезал Ловец и развернул желтый конверт, взятый на почте.

Рыцари вновь встретились на середине площадки. На сей раз встреча закончилась в пользу красно-белого, которому удалось сорвать у противника шлем.

– Алекс, а что, на этой полянке совсем никаких правил нет?

– Главное – остаться в седле.

Под клыкастым намордником скрывалась молодое и раздосадованное лицо виконта д` Марка, возрастом ненамного старше, или даже одного возраста с Сашкой.

– Оле-е-е! Оле – оле – оле-е-е-е! – Студент неистовствовал вместе с трибунами. Он решил, что конный спорт столь же интересен, как и футбол. – "Интересно, с мячиком здесь хоть как-нибудь играют?"

С портрета, который оказался в конверте, на Ловца смотрело лицо его объекта. Холодные и спокойные глаза уверенного в себе человека, неулыбчивые, плотно сжатые губы, глубокие морщины на высоком лбу и сине-фиолетовые следы от вечного недосыпа под красными веками. Седые волосы на лысеющей голове старого службиста с генеральскими нашивками на воротнике общегражданского мундира.

– Россия, вперед!!!

У синего добавилось проблем. Его, наконец, вышибли из седла. Тупое учебное копье скользнуло по его щиту и ударило по плечу. Чистый нокаут. Звучали трубы, гремели барабаны, к пострадавшему бежали служки, катили тачку скорой помощи.

Портрет генерала был в красной рамке. Текста не было.

Раненного виконта выгрузили недалеко от их трибуны. Считалось, что задворки вспомогательных служб совсем неудобное место для наблюдения за боями. Невозможно сосредоточиться на действе: кругом бегают пажи, работники обслуживающего персонала, рядом конюшни, подсобка кухни.

Зато здесь не надо толкаться в толпе болельщиков и можно увидеть, что происходит до и после боя. С "до" Сашка разобрался достаточно быстро: служки закрепляли многочисленные металлические пластины, подтягивали ремешки креплений доспехов у рыцарей, которые забирались на коней, паж выносил знамя и вперед. С "после" было сложнее. Победитель, понятно, выпивал победную чарку. Проигравший, если был в силах, выпивал с горя.

Виконт д` Марк пить не мог. Его аккуратно сгрузили с тачки и принялись ломать замочки доспехов. Со стороны это напоминало работу команды техников формулы номер один: кто-то бил молотком, кто-то работал гаечным ключом, вокруг бегал лекарь. Медик махал руками, делал какие-то непонятные пассы, бормотал что-то, глупо улыбался и прикладывался к объемной фляжке, болтающейся у него на поясе.

– Саша, я давно хотел тебя спросить. – Ловец бросил желтый конверт в небольшую жаровню. Плотная бумага дернулась в предсмертном изгибе и загорелась. – Что ты сделал с рыцарем?

– С каким? – не понял студент. Он был поглощен продолжающимся турниром и с интересом наблюдал за приготовлением следующей пары драчунов.

– Который был в монастыре. Это ведь ты там что-то сотворил?

– Да как тебе сказать…

– Правду и ничего кроме правды.

– Ты еще права мне зачитай. – Сашка отвлекся и посмотрел на своего старшего товарища ("боса", "шефа", "агента 000", "шпиона" и так далее). – Ну, это… Ты имеешь право хранить молчание, имеешь право на адвоката и всякое другое право.

Ловец был очень серьезен и фривольничать не собирался.

– Адвоката я тебе гарантировать не могу, а вот по морде съездить обещаю.

– Я… В общем, мне показалось, что он в своих железках на консервную банку похож… Знаю, глупо конечно. Он нас там чуть в лапшу не покромсал, а мне в башку всякая чушь лезет. Помню, когда мне аппендицит удаляли, так я, засыпая под наркозом, таблицу умножения повторял. Думал, что забыл, сколько будет семью семь.

– И сколько?

– 49.

– А консервная банка – это что такое?

– Мясо, для долгого хранения в герметичную железную упаковку запрятанное.

В жаровню полетел портрет генерала со строгим взглядом. Огонек радостно накинулся на новую добычу и быстро съел бумажный листок.

– Эти рыцари тебе тоже напоминают консервированное мясо? – Ловец показал на двух рыцарей, завершивших первую сшибку. Оба еще были в седлах и пока не пострадали.

Сашка посмотрел в указанном направлении. Ничего кроме разноцветных "Запорожцев" они ему не напоминали. Разбегались до скорости в четыре – пять километров в час и бухались друг об друга, оставляя вмятины на металлических корпусах и разбитые стекла. Его взгляд вернулся к рыцарю д` Марку, который ожил и начал постанывать. Студент представил каких усилий будет стоить объяснение, что такое самодвижущаяся повозка под названием "Запорожец" и в чем разница между ней и другой самодвижущаяся коляской под названием, допустим, "BMW".

– Нет, не напоминают.

Из забегаловки по торговле hot-голубями вылез хозяин и начал ругаться с поставщиком дров. Основная его претензия сводилась к тому, что дрова плохие и не дают нужного жара, поэтому голуби выходят недожаренными.

– Нечего с больной головы на здоровую валить, – отбивался представитель корпорации лесорубов. – Разучился правильные заклинания говорить – учись готовить без волшебства. У меня вон работники тоже сами начали лес валить, безо всяких там штучек.

– Ты мне за это заплатишь! – угрожал покрасневший мастер-повар.

– Сначала за дрова заплати.

– И не подумаю! А еще…

Что будет еще, никто не услышал. Болельщики разразились дружным криком по поводу очередного потенциального инвалида, которого выбили из седла.

– Лекаря! Лекаря! – кричали служки и пажи, тащившие рыцаря, но лекарь не отзывался. Д` Марк стонал, лежа на соломе. К нему несли еще одного товарища, по несчастью. – Где лекарь?!

Медика так и не нашли.

– Знаешь, что все это значит? – спросил Ловец.

Парень пожал плечами: он сам задавался таким же вопросом.

– А то значит, что кучер нашего дилижанса был прав, что не поехал в Город по техническим причинам. Работы с поломкой у него было на две минуты, а он не смог устроить…

Сашка зевнул. Честно говоря, он больше всего хотел помыться, постричься, отдохнуть и выспаться. Надоели ему все эти шарады.

* * *

Обход столичных достопримечательностей Ловец начал с городских районов, примыкающих к Провалу. Вернее, примыкающих к тому месту, которое до недавнего времени так называлось. Наверняка, в самое ближайшее время этому району придумают более благозвучное название. Благодарные горожане уже обсуждали идею об организации «Парка Великой Победы».

– Как вам такая идея? – поинтересовался у Ловца прыщавый оруженосец с нашивками капрала, возвращая ему документы.

– По-моему, неплохо. Лишь бы король согласился.

– Король? Да кто его спрашивать-то будет? – оруженосец, исполняющий обязанности командира патруля, презрительно скривил губы, всем своим видом показывая отношение к персоне Его Величества.

– Вы правы, король у нас слаб, – солидаризировался с юным командиром Ловец.

– Ничего, мы его наставим на путь истинный, – засмеялся оруженосец и шесть молодых глоток его подчиненных.

Город все еще на осадном положении, и власть на улицах принадлежала усиленным патрулям рыцарей Великого Похода. Естественно, сами рыцари были чрезвычайно заняты на турнире и в шатрах маркитантов, развернувшихся в пригородах, поэтому тяготы повседневной службы возложили на подрастающее поколение и дружинников.

– Я могу идти?

– Да, гере рыцарь. Но знайте, в городе могли остаться заговорщики и их чудовища. Будьте осторожны.

– Если меня не защитит мой меч, то я позову на помощь.

– Как только заметите хоть одно лицо горской национальности, немедленно зовите нас.

– Непременно, – пообещал Ловец.

Единственным кварталом, в котором не ходили патрули, был квартал троллей. Во время наведения конституционного порядка они и эльфы оказали сопротивление и отстояли один городской район. Это, естественно, не добавляло особой любви между титульными расами королевства.

Коммунальная полиция и регулярные правительственные войска отсутствовали.

Ополченцы Великого Похода жаждали продолжить свои воинские подвиги и, чтобы расходовать свою кипучую энергию с пользой, занимались поиском внутренних врагов королевства среди городских обывателей. Повсюду болтались повешенные враги короля и народа. Один из них был совсем недавним и продолжал дергать ногами, а рыцарь желто-черных цветов уже руководил конфискацией имущества несчастного. Тюки с добром грузили на фуры обозного маркитанта.

– Гере рыцарь, не желаете купить обстановку? – поинтересовался помощник обозного торговца. – Совсем новая, а отдадим дешево.

Ловец, изобразив омерзение, отвернулся.

"Как все знакомо!.. Как знакомо".

– Правильно, гере, – поддакнул старый и уже весь седой желто-черный дружинник. – Падальщики они и есть падальщики. С ними связываться – себе дороже выйдет.

Они стояли на остановке городского дилижанса. Транспорта не предвиделось, и Ловец двинулся дальше.

Осеннее солнышко сверкало на золотой крыше дворца. Приезжих всегда восхищало великолепие дворцовых крыш. В столице, правда, говорили, что настоящее золото давно уже сняли, а наверху блестит подделка под золото. "Да, но кто в это поверит?!", – убеждали верноподданные жители Рокана, улыбаясь со всепонимающим видом.

Для конца света погода была как на заказ.

"В такую погоду и умирать не страшно", – подумал Ловец и слегка удивился своему оптимизму.

До Провала он решил добраться напрямую, то есть через тот самый тролльский район, который следовало бы со всевозможными предосторожностями обходить стороной. Соседние с непокорным районом улицы были завалены остатками баррикад. Большинство домов были сожжены и разграблены: остатки вещей, мебели, кровавые следы. Трупы уже убрали, но запах смерти еще веял над мостовыми.

– "Эльфья радость". – Ловец прочитал вывеску заведения и порадовался поэтическим талантам хозяина забегаловки. Наверное, это был единственный дом, в котором не побывали любители поживиться за чужой счет. На закалоченных дверях висела надпись: "Ушел на кладбище. Больше не буду".

Ловец решил туда не соваться.

За углом дома, где должны радоваться эльфы, начинался тролльский район. Сплошная серо-черная стена без окон и дверей, "узкий проход, почти щель, обозначал продолжение городской улицы. Тролли построили свой район по образу и подобию старых подземных городов, которые поколениями вырубались в недрах земли их предками. Нагромождения дикого, грубо обработанного серо-черного камня. Голубое небо кусками валилось на прохожих в узких световых колодцах района.

– У-у-у-ух! – Эхо повторило его крик и сверху, и снизу. Несколько этажей помещений уходило ниже уровня земли. – "Здесь все рыцари королевства сгинуть могут не хуже, чем в Лесу… Разве только корабельным бластером с орбиты долбить".

В световом колодце улица распадалась на множество переходов. Указателей не было, и Ловец доверился собственной интуиции – пошел в тот проход, какой был ближе всего.

На побережье горный народ не живет, только редкие его представители, так что Ловец не имел опыта тесного общения с "серыми", а о культуре и быте троллей помнил лишь что-то из школьного курса межрасового взаимодействия.

С ним взаимодействовать никто не спешил. Ловец чувствовал, что они знают о его пребывании на их территории, более того, за ним неотступно следовал внимательный взгляд наблюдателя. Но, кроме слежки, ничего не происходило. Он и они – осторожные преследователи – шли по бесконечным каменным улицам безоконного и бездверного района.

Ловец чувствовал, как таится Сила в древних камнях, как шелестит магия в мягком, чуть тепловатом и сухом воздухе, как волшебство пульсирует живым организмом, вновь подчиняясь его воле. Он попробовал выжечь маленький огонек и удержать его на ладони. Получилось с легкостью.

– Вы бы не баловались с магией, – попросили его сзади, – у нас здесь и так ее мало осталось.

– Мало – это сколько? – Ловец не сбавлял шага, решив дойти до очередного светового колодца, показавшегося из-за поворота.

– Ровно столько, чтобы не допустить проникновения непрошеных гостей, – бодро ответил голос.

– Разве в пределах Королевства Трех морей разрешена боевая магия для негосударственных структур?

– Ну что вы! Конечно же, нет. Боюсь только, что никто не сможет сейчас начать проверять точное следование Уголовному Уложению королевства.

– Я начинаю жалеть, что в королевстве неожиданно быстро исчезла такая нужная служба, как Надзор и полк королевских улан.

Ловец обернулся, как только оказался на освещенном месте. Его собеседником оказался самый типичный тролль. Большие, оттопыренные в разные стороны уши, выступающие надбровные дуги и глаза, выкатившиеся из амбразур глазниц.

– Не странно ли вам все еще носить эту форму? – поинтересовался Ловец, указав на серый мундир Королевского Надзора, в который был облачен тролль.

– Он напоминает мне о самоуважении и не дает забыть о том, что все мы служим королю и королевству, – отчеканил старый служака.

– Вы верите в судьбу?

– Я верю в долг. Без этой веры мой народ никогда бы не выжил бы в горных штольнях. Между прочим, это и вас должно касаться, "Герой".

Ловец промолчал. Тролля его молчание совершенно не задело, он подал знак, чтобы человек следовал за ним, и двинулся по одному из коридоров.

– В конце концов, каждый герой служит чему-то очень конкретному. Чему служите вы?

– Откуда у вас сведения о том, что старейшины Великого Леса провозгласили меня "Героем"? – ответил вопросом на вопрос Ловец.

– Помните веселого купчика, который вез вас к друидам?

– У него совершенно нет голоса и слуха, – напряг память Ловец.

– Подумайте сами, как бы он мог столько времени колесить мимо орденских постов и королевской таможенной службы, и налоговиков без высокого покровительства Департамента Чрезвычайных Ситуаций моего уважаемого ведомства.

– Если вы были так хорошо обо мне осведомлены, почему же тогда ничего не предпринимали? – Ловец, которому неожиданно напомнили о его "героическом предназначении", был удивлен и не пытался этого скрывать. – "Зачем? И так все ясно".

– Видите, как хорошо, – ушел от ответа тролль. – Мы с вами уже установили доверительный контакт. По сути, первая стадия вербовки уже завершена.

– Вы надеетесь меня завербовать?

– Нет. Тем более, что это не по моей части, – тролль показал на свой шеврон, свидетельствующий, что он принадлежал к экспертной службе Надзора. – Я просто хочу уяснить для себя некоторые детали происходящего. Это же моя профессия.

– Вас интересует что-то конкретное? – спросил Ловец, попытавшись пробраться в сознание своего собеседника. Он уже настолько поверил, что Сила вновь ему подвластна, что решил попробовать поиграть в знакомые игры по знакомым правилам.

– Ничего определенного вы из меня не выудите, – предостерег его полицейский эксперт, – времени не хватит, а важные и конкретные вещи я от вас утаивать не собираюсь и даже помогу по мере своих скромных возможностей.

Они вышли в очередной световой колодец. Во всяком случае, он им был до недавнего времени. Дырку в небо перекрыли мощными деревянными балками, которые для прочности конструкции подперли каменными столбами. Тролли всегда все делали с многократной страховкой на непредвиденные случаи. Так что, если одна из балок или один из столбов упадут, основная конструкция не пострадает. К тому же следовало бы приложить большие усилия, чтобы произошли эти предполагаемые падения.

Оно старалось. Оно очень старалось. Упиралось лапами в валун и тянуло толстую железную цепь. Ловец сначала подумал, что существо хочет совершить невозможное и порвать цепь, выкованную троллями. Лишь несколько позже, когда они подошли ближе, и свет факелов осветил существо, стало видно, что оно пыталось вырвать из камня кольцо, к которому и была прикована его цепь.

– Кто это? – спросил Ловец.

– Это я и хочу выяснить.

– Вы думаете, я смогу вам помочь?

– Да, – кивнул ушастой головой тролль.

Существо, наконец, прекратило безнадежные попытки обрести свободу и повернуло свою зубастую голову к посетителям.

– Вот и свиделись.

– Никодим?! – узнал Ловец.

– Он самый, двуногий, – вервольф харкнул кровью и утерся единственной человеческой рукой, которая у него осталась.

– Как?

– Пошел за своим племенем, – ответило чудовище.

– Так он твердит уже несколько дней, – пояснил житель гор. – Выбить ответ мы не можем, поэтому верим на слово. Взяли его таким, как он выглядит сейчас. Методов устрашения не применяли. Единственный пленный из целой оравы подобных ему существ.

Никодим перевернулся и встал на четвереньки, по камням скрябнули его когти. Внимание Ловца почему-то более всего привлекали человеческие уши, нелепо примостившиеся на волчьей голове.

– Ему не хватает уровня Силы. Не может сгруппироваться и закончить трансформацию.

– Зачем вы мне это говорите? – спросил Ловец, заранее предчувствуя, что все сведется к его так называемому званию "Героя". – "Будь оно неладно!"

– Понимаешь, Алекс, они хотят знать, что ты им несешь, – подал хриплый голос вервольф Никодим. – Страна должна знать своих Героев.

– Ты-то… Ты-то что такое городишь!?

– Алекс, не будь мальчишкой, как твой ненормальный парень, – призвал Никодим. Он с дышал с трудом, его облезлые бока работали с быстротой кузнечных мехов. – Раз ты избран, значит должен выполнить свое предназначение. И потом, почему ты считаешь, что героями становятся по собственному хотению и выбору.

Вервольф вдруг рванулся к ним, и Ловцу на мгновение показалось, что сейчас на него обрушатся когтистые лапы существа. Цепь натянулась, и полузверь-получеловек упал в локте от него и тролля. Мягкого, по-волчьи мягкого падения не получилось. Никодим плюхнулся всем животом и грудью, в разные стороны полетели кровавые брызги его кашля.

– Вот… Героем я не стал, – вервольф констатировал бесполезность своих усилий. – А так хотелось напоследок побыть в твоей шкуре.

"Странно… Как я мог не заметить такой большой философский талант?… Как я мог не заметить?" – подумал Ловец и заявил:

– Ерунда все это. Не понимаю, что здесь происходит.

– Вы начали себя вести как классический преступник, попавший на допрос, где ему представляют неопровержимые доказательства его вины, – заметил тролль, внимательно следивший за разговаривающими.

– Вы что же, всерьез верите во всю эту ерунду?

– Я верю фактам. А они свидетельствуют, что…

– Ни о чем они не свидетельствуют. Не могут они ни о чем свидетельствовать. Ясно? – Ловец всерьез вышел из себя. Он это знал, и ему было стыдно за столь вопиющий непрофессионализм.

Тролль повернулся и пошел прочь. Ловец последовал за ним и, лишь когда они отошли на расстояние, с которого их не услышал бы вервольф поинтересовался:

– Что с ним будет?

– Умрет.

– Когда?

– Сила уходит. Она и здесь долго не задержится, уйдет, и это существо покинет мир вместе с ней. Если бы оно перевоплотилось в одно из своих обличий до конца, тогда, может быть, и выжило бы.

Ловцу показалось, что они блуждают по кругу. Он заметил, что в одном из световых колодцев, по которому они проходили, он уже побывал.

– Сила уходит совсем? – решился, наконец, спросить Ловец.

– Я не знаю, что вам ответить.

– То есть?

– Не знаю и все… Другого ответа вы не получите.

– И после этого нелюди удивляются, что их не любят, – посетовал человек.

– Мы не удивляемся, мы констатируем. Люди редко понимают нелюдей. Например, вы так и не поняли дриад и друидов, которые не имеют смеха. Вы не поняли эльфов, которые слишком возвышенны для мирской жизни. Вы не поняли нас, ибо горный народ слишком осторожен в построениях каких-либо метафизических теорий.

– Думаю, вы ошибаетесь.

"Серый" довел его до самого конца района. Они шли, не нарушая молчания. Лишь когда Ловец оказался на настоящей, человеческой улице, тролль процитировал:

"И придет Герой. И придут вначале волки и люди, люди и волки. И придут они к горному народу, чтобы сказать о том, что они пришли".

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем вы мне это говорите?

– Потому что героизмом затыкают организационные дыры. Когда работаешь методично и строго по плану, по опыту и по инструкции, героизм не требуется. Следуйте правилам, и все будет так, как должно быть.

* * *

Улица, на которой оказался Ловец, была человеческой только с виду. Не сохранилось ничего, что могло бы сказать о ее названии, о ее обитателях и о ее недавней красоте или некрасоте. Безжизненная обгоревшая пустота, тяжелый запах гари и сладковатая вонь разлагающихся трупов.

"Провал стал соответствовать своему названию, – решил Ловец и пошел по остаткам бурной политической жизнедеятельности человека. – Уж очень буквально он соответствует… Даже страшно".

Судя по тому, что в Городе перестала действовать медицинская магия, Ловец прогнозировал скорые и печальные последствия. По правилам, установленным Гильдией Лекарей, на месте такого грандиозного пожарища должны кипеть работы по предотвращению вспышки массового заболевания. Кругом должны шнырять похоронные команды и бригады добровольцев, разбирающих завалы. Вместо них под ногами шныряли одни городские нищие и крысы. Последних было до чрезвычайности много.

– Эй, гере рыцарь, возьмите топор. – К нему обратился чумазый бородатый мужик. Ловец издалека не понял, был ли черный цвет его лица природного происхождения или это остатки золы и грязи. – Недорого.

– Спасибо у меня меч. – Ловец показал висящий на левом боку клинок.

– Уважаю, – сообщил ему нищий мародер, и его улыбка продемонстрировала беззубость мирных намерений.

Ловец нисколько не удивился, если бы стало известно о том, что получили широкое распространение случаи каннибализма. Раньше нищим устраивали бесплатные раздачи от купеческих гильдий. Где сейчас эти гильдии? Где меценаты? Происходят ли сейчас знаменитые столичные раздачи милосердия?

– Вы бы лучше уходили отсюда. Здесь болезни и эпидемии. Сдохнете же.

– Ишь ты, какой заботливый нашелся, – громко проворчал еще один нищий, не отрываясь от своего интересного занятия. Он докопался до заваленного обломками трупа и снимал с него одежду. Судя по физиономии этого типа, он вполне мог сойти за каннибала-любителя. – Чего сам приперся? Тоже, небось, сокровища семей хочешь найти.

По слухам, из достоверных источников во время наведения порядка так и не нашли семейную кассу, которую собирали на черный день все кланы Провала. Черный день наступил, касса не помогла, а значит осталась неиспользованной и полной наличного золота, серебра и драгоценных камней.

– Ну, как знаете, – хмыкнул Ловец. В конце концов, в данный момент он находился в роли рыцаря, а не лекаря – это значит, что беспокоится о людском здоровье не его забота.

Сокращая путь по плохо мощеным и заваленным мусором прошедшего сражения улицам, он перемахнул через развалины дома.

"Интересно, куда смотрит региональная служба?"

Вопрос был не столько риторическим, сколько практическим. Увиденного уже хватило бы на долгое и внимательное переосмысление профессиональной пригодности столичного отделения.

"Наработали".

Руины причудливыми остатками покореженного камня и недогоревшего дерева украсили виды Города. Ловец подумал, что на развалины открывается замечательный вид со смотровой площадки Башни Магов. Волшебники давно, очень давно стремились ликвидировать этот притон разврата и греха. Во всяком случае, на словах они никогда и не скрывали того, что неприемлют излишний либерализм королевской власти по отношению к Провалу и его "семейному" братству. Теперь братства не осталась, как и Провала.

С ликвидацией этого городского района ничто не могло помешать королю нанести упреждающий удар прямо по Башне. Также как и маги могли отныне воспользоваться своими возможностями и ударить по дворцу.

"Сила уходит. Это путает все карты".

Ближе к центру района на мостовой стали попадаться неубранные тела. Некоторые из них так обгорели, что не подлежали никакому опознанию. Кто из них был членом бандитской "семьи", а кто принадлежал к рыцарской дружине? Все переплелось и перемешалось.

"Если они сгорели вот так… Очень быстро… То есть они не ожидали, что на них обрушится огонь?"

По остаткам кольчуги и остроконечного шлема на голове мертвеца, Ловец определил, что один из павших был дружинником. Воин дрался как лев. Вокруг лежало пять других трупов без каких-либо доспехов, но сжимавших черными пальцами короткие и широкие полумечи, которые представляли собой классический пример вооружения городских бандитов.

"Значит кто-то все же применил магию. Значит Сила еще была, и ее хватило на то, чтобы применить огненную боевую магию в самой разрушительной форме, которая только возможна… Не мафия же эту Силу использовала".

Причина героизма неизвестного воина находилась тут же. Недалеко лежал рыцарь, закованный в сильно деформированные и почерневшие от огня доспехи. Воин выручал своего господина и погиб, так же как погиб его хозяин-дворянин.

Обыкновенный безземельный виконт, седьмой или одиннадцатый сын в семье, которому кроме коня, старых доспехов и такого же старого воина-слуги не полагалось никакого имущества. Отправился в Великий Поход добывать злата и славы. Добыл.

"Консервированное мясо", – вспомнилось объяснение Александра о том, что мясо в железе подлежит длительному хранению. – "Мясо, приготовленное в собственном соку".

Версия относительно рыцаря показалась правдоподобной. Если бы погиб более знатный дворянин, его бы уж точно разыскали и быстро насочиняли сказания о подвигах героя-рыцаря. С этого же "великого воителя" уже сдирали остатки доспехов. Живописная группа нищих работала не покладая рук, выковыривая из панциря жареную человечину.