Текст книги "На исходе каменного века"

Автор книги: Михаил Маношкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Родичи Инг не скрывали своего возмущения: зять заботился о своей прежней семье, хотя в течение двух лет не имел на это права!

На берегу Синего озера Эри познал не только великую радость от любви Инг и общения с соплеменниками, но и горечь непонимания, недоброжелательности и зависти. Он не предполагал, что человеческие взаимоотношения могли быть так сложны и противоречивы. Он невольно начал думать о Данге, смело осудившем старый обычай. Данг вел себя достойно воина, и Эри теперь жалел, что Данг покинул племя. Но Данга понять было проще, чем себя самого.

Странные чувства зарождались в Эри. Ему казалось, что он что-то утрачивал в себе, что лучшие дни в его жизни навсегда миновали. Они были связаны с его семьей. Рядом с отцом, матерью, братьями и сестрами ему хотелось, кроме общей работы, делать что-то свое, личное, особенное, и он знал, что был нужен им так же, как и они были нужны ему. А теперь у него исчезало желание что-либо делать. Он решил поговорить об этом с отцом – только ему он мог сказать, что чувствовал в себе.

Увидев, что отец и брат отправились на озеро – Гал так и не смог привыкнуть к коллективной рыбалке, в которой участвовало много воинов, – Эри присоединился к ним. Рыбы они наловили довольно быстро – Уор понес ее в хижину, а Гал и Эри остались на берегу.

День был солнечный, тихий, ничто не волновало гладь Синего озера. Вдали, в голубом небе, сияли белоснежные горы.

– Отец, предки ошибались или нет? – спросил Эри.

– Они были люди, как и мы.

– Если мои привычки и слова не совпадают с их привычками и словами – что тогда делать?

– Значит, кто-то ошибся: они или ты.

– Ошибаюсь ли я – это легко проверить, но как проверить, ошибались ли они?

– У Рослых Людей это узнать… непросто, зато это хорошо видно у рабэ и… у ланнов. Предки могли ошибаться, Эри. Когда такое случается, потомкам неуютно на земле.

– Значит, мне и Инг необязательно жить в хижине Ирги?

– Нет, Эри, не все старое плохо, и не все новое – хорошо. Но хорошо, когда молодой воин заботится о семье жены.

– Значит, мне не надо было дарить Туин нож?

– Никто не запретит тебе дарить то, что сделали твои руки. Но тебе не следует забывать и женщин в семье Инг.

– Дарят не руки – дарит сердце. Если оно пусто, руки немеют.

– Разве Инг перестала зажигать тебе сердце?

– Наша тропа раздваивается. Ее место здесь, а мое – неведомо где. Скажи, отец, мы когда-нибудь снова… отправимся в путь?

– Птица садится на дерево, чтобы отдохнуть, а потом летит дальше. Моего сына влечет к себе новая тропа – куда же?

– Воды Синего озера достают до гор – там живут курага, и с ними Ло. Горы достают до Соленого моря, где остались мои братья и сестры. А где-то в глубине гор долина светловолосых людей. Мне хотелось бы побыть около их костров и постоять на берегу Соленой воды…

– Ты видишь тропу, достойную великого воина, но еще достойнее не спешить, обдумывая завтрашний день…

Галу приятно было узнать, что и Эри не сиделось на месте. Сын и после женитьбы остался близок ему по духу. Но как же с Инг? Эри опять не повезло.

Уор, окруженный шумной стайкой детей, вернулся на берег, чтобы искупаться в озере. Глядя на Уора, никак нельзя было предположить, что он разделяет настроения брата и отца. Он был всем доволен – озером, селением, соплеменниками, неторопливой, полной приятного покоя жизнью, где все располагало к радости: уютная хижина, теплое лето, обилие пищи, безопасность, устойчивые, добрые законы племени – кому захотелось бы покинуть эти благодатные края! Но и в Уоре жил вечный скиталец, которому приятно было пожить в довольстве и покое, но еще приятнее – шагать по земле, радуясь своей силе, ловкости и изобретательности. Сын Гала и Риа, прирожденный разведчик, охотник и следопыт, он тоже привык к постоянному движению и не мог слишком долго оставаться на одном месте. И его манили к себе нехоженые тропы.

– Отец, а мы вернемся в горы? – добродушно спросил он.

– Курага и озерные люди – братья. Ничто не мешает нам побыть у их костров, – ответил Гал.

Но его самого манили к себе не горы, он обдумывал иной замысел. Конечно, разыскать светловолосых соплеменников, потерянных Рослыми Людьми в незапамятные времена, – это подвиг, достойный самых доблестных воинов; и посидеть вместе с братьями-курага у костров дружбы было достойно людей, чтущих Человеческий закон. Но была еще одна цель, достойная бесстрашных воинов. О ней-то и думал Гал.

Больше половины своей жизни он провел в пути. Он искал Рослых Людей и в конце концов нашел их, обрел сородичей и соплеменников. Атеперь он все чаще вспоминал племя ланнов, среди которых вырос, стал воином и взял в жены Риа. Ланны были так же близки ему, как Рослые Люди. Конечно, они несправедливо обошлись с ним и Риа, но он давно не таил на них обиды. Зато помнил добро, познанное им среди суровых ланнов. И там были люди, почитавшие Человеческий закон. Гал и Риа не забудут Луху, мудрость которой помогла им выжить в изгнании. Могучий и справедливый ланн Рего помог им бежать из пещеры и тем самым спас их от неминуемой смерти. Там у них остались друзья – Улу, Рун, Лок…

Далекие края ланнов звали теперь Гала к себе.

Он знал, что его замысел огорчит Риа – она была счастлива в кругу сородичей. Галу не хотелось омрачать ее радость, но и отказаться от своего замысла он не мог. Настал день, когда Гал сообщил старейшинам о своем намерении отправиться в долгий путь.

Важные решения старейшины принимали не спеша. По их приказу заговорили Звучащие деревья, созывая старейшин других селений на совет племени.

Когда все собрались, первый старейшина дал слово Галу.

– Я не прощаюсь с сородичами и соплеменниками, которых нашел здесь после долгих скитаний на земле. Я вернусь на берег Синего озера, но прежде я хочу увидеть ланнов, племя моей матери Лоэ, и заключить с ними мир…

Гал высказал то, о чем Рослые Люди не раз говорили у костров. Сланнами у них нерасторжимая связь. Многие мужчины и женщины племени были сыновьями и дочерьми двух племен, а их дети образовали уже густую поросль внуков двух племен. Кроме того, у Синего озера еще жили женщины-ланны. Их знания и речь накрепко вплелись в быт и речь Рослых Людей. Женщины нередко вспоминали своих сородичей, живущих в краю, где зимой землю надолго покрывал снег. В новых поколениях Рослых Людей не угасал интерес к племени дедов с материнской стороны. Молодые воины даже изъявляли готовность идти в северные леса, чтобы подружиться со своими неведомыми сородичами, но старейшины сдерживали их порывы, потому что у Синего озера и вокруг охотничьих угодий Рослых Людей бродили разбойные племена. Воины нужны были дома. Сами старейшины сомневались в успехе северного похода: Рослых Людей и ланнов разделяла кровь, пролитая по вине воинов Урбу. Да и женщины-ланны возражали против возобновления связи с бывшими соплеменниками. Племя Рослых Людей стало для них по-настоящему родным. Здесь они пользовались правами, о каких женщины северных лесов не могли и мечтать: они свободно говорили на совете старейшин, их личное достоинство оберегалось законами племени, о них и их детях постоянно заботились мужья и сородичи. У ланнов же мужчины мало считались с женщинами, поэтому жены Рослых воинов не хотели, чтобы их северные сородичи каким-нибудь образом снова повлияли на их судьбу.

Но теперь женщины одобрили решение Гала идти к ланнам: время изменилось, и сами они стали другими. Ничто больше не могло омрачить их судьбы и судьбы их детей и внуков. Могущественное племя Рослых Людей не страшилось никаких врагов. К тому же о готовности заключить мир с ланнами заявил не молодой воин, а мудрый, испытанный в многочисленных битвах вождь, выросший среди ланнов. Он был убежден в необходимости похода, верил в его успех, и они поверили ему. Их самих взволновала возможность передать привет своим далеким сородичам.

Седая Лоэ заглянула Галу в глаза:

– У моего сына сердце сокола, но пусть он никогда не поднимет палицу против племени моего отца Суа и матери Луху, против своих предков…

– Я запомню твои слова и никогда не подниму палицу против племени моей матери Лоэ, – ответил Гал.

Племя с одобрением восприняло его слова.

Когда стало очевидным, что Рослые Люди поддерживают Гала, старейшины прервали совет, чтобы не торопясь подумать над организацией похода.

Эри присоединился к отцу, а у Уора были иные планы. Он сказал:

– Мне хотелось бы пойти с тобой, отец, но зачем нам вместе брать один след? Ты научил меня ходить по земле – теперь я хочу испытать себя на своей тропе. Ты поедешь к ланнам, а я вернусь в горы, побуду у костров курага, увижу Ло, а потом ступлю на тропу к Рослым Людям гор. Ясообщу об этом в кругу совета. Если старейшины откажут мне – тогда я пойду с тобой.

Замысел Уора тоже привлек к себе общее внимание. Рослые Люди уже пытались разыскать в горах братьев по крови и потерпели неудачу. Уор напомнил им, что пора попытаться вновь.

Старейшины обдумывали теперь два похода, оба исключительной важности. Но следовало ли одновременно снаряжать два отряда? Не слишком ли ослабеет племя после ухода сорока воинов? Не слишком ли Уор молод, чтобы возглавить отряд? Сын Гала и Риа – умелый следопыт, бесстрашный воин, он наделен разумной и доброй силой. Но достаточно ли этого, чтобы вести за собой людей? Уор – новичок в племени, он по-настоящему еще не узнал воинов, вместе с которыми ему придется решать в пути множество сложных задач. Тут, кроме тех качеств, какие есть у него, потребуется большой жизненный опыт.

В конце концов, взвесив все обстоятельства, старейшины предпочли Уору опытного Ирги. Выбор старейшин нисколько не обидел Уора. Ирги – великий воин, заслуженный вождь Рослых Людей – у него, как и у отца, было чему поучиться. А горы, курага, Ло они с Туин все равно увидят!

Желающих участвовать в походах оказалось немало. Старейшины ограничили число добровольцев до двадцати в каждом отряде. Два десятка сильных, выносливых, хорошо вооруженных Рослых Воинов могли смело идти по земле.

Старейшины тщательно готовили оба отряда, старались предвидеть главные трудности на пути у воинов, а это было непросто и для них, умудренных жизненным опытом. Наверняка они даже не могли сказать, какому из отрядов выпадут труднейшие испытания. Горы враждебны к людям степей и лесов, но в горах у Ирги будут друзья-курага, а в конце пути, если все обойдется благополучно, отряд встретят соплеменники. Гал поведет свой отряд привычными тропами – степями и лесами, но в конце пути ему предстоят главные трудности. Предугадать, как ланны отнесутся к Рослым Людям, было невозможно. От Гала и его людей потребуется исключительная выдержка и хладнокровие, чтобы избежать битвы с ланнами и склонить их к дружбе. Ведь среди ланнов не только такие воины, как Рего, но и такие, как Урбу…

Отряды у Рослых людей издавна составлялись из определенного числа воинов. Для простейшей охоты и рыбной ловли сетями достаточно было десяти человек; в многодневные походы обычно уходили отряды из двадцати воинов; на битву с врагами одновременно выступали три-пять отрядов по двадцати воинов в каждом. Во главе отряда стоял свой вождь.

Теперь старейшины снаряжали оба отряда по законам долгого пути, то есть с женщинами и на неопределенный срок. Так завещали поступать предки, заботясь о том, чтобы племя никогда не угасло. В случае, если какое-нибудь бедствие задержит мужчин и женщин в пути или вовсе помешает им вернуться назад, в становище племени, они и на новом месте дадут здоровые человеческие всходы.

Женщины, вошедшие в отряд, были молоды. Многие из них только что вступили в брак. Для молодоженов участие в походе становилось волнующим свадебным путешествием. Кроме вождей и двадцати воинов с женщинами, в отрядах было еще несколько юношей и девушек. Старейшины решили: пусть закаляются в трудном походе, пусть учатся у опытных воинов и их жен, как вести себя в пути. Поход станет для них школой жизни.

Старейшины не забыли ничего, что могло облегчить воинам путь. Своих детей они должны были оставить дома на попечение сородичей – так Рослые Люди поступали издавна, и никого не удивляло, что женщина, уходя с мужем в поход, отдавала своего ребенка сестре, двоюродной сестре, матери, тете или любой другой женщине. Дети находились под опекой всего племени, каждый Рослый Человек заботился о них.

Риа не хотелось покидать уютное селение на берегу озера, но цель, ккоторой стремился Гал, не оставила ее равнодушной. Риа не забыла ланнов, среди которых выросла и пережила немало счастливых дней. Плохое забылось, а хорошее помнилось: доброта и мудрость Луху, справедливость Рего и Сухого Лу, самоотверженность Руна, доверчивость Улу, уют становища на берегу Дуа…

Как всегда, Риа стала рядом с Галом, она была готова следовать за ним. Ее решение повлияло на Ае: маленькая женщина пожелала остаться в деревне. У Риа и Ае давно сложились свои семейные правила: если одна из них отлучалась из дома, другая присматривала за всеми детьми. Теперь уходила Риа, и с детьми оставалась Ае. Да ей и не хотелось разлучаться с сыном и маленькой дочерью, а это непременно случилось бы, если бы она ушла с Галом. Грано и Лоэ взяли Ае под свое покровительство. Тронутая их участием к ней, она уже спокойнее смотрела, как Гал и Риа готовились в путь.

Половину отряда Гала составили воины, с которыми он ходил за семьей к Дуа. Из трех его братьев к нему присоединился один, из четверых братьев Риа с ним шли двое. Остальным полагалось быть дома: нельзя, чтобы слишком много мужчин надолго покидали свой род. Уходил с Галом и Ильс, сын Ирги. Тропа к ланнам показалась ему заманчивее горных троп. Без Гала, Риа, юношей и девушек в отряде было двадцать мужчин и двадцать женщин – все сильные, выносливые, хорошо вооруженные, готовые к долгому пути.

Столько же людей было у Ирги. Сам он пользовался огромным авторитетом в племени. Его никогда не видели чересчур возбужденным – в самых опасных ситуациях он не терял хладнокровия, в битвах был осмотрителен и неустрашим. Выдающийся следопыт племени, он понимал язык солнца, луны и звезд, знал повадки зверей и птиц, владел тайнами трав, кустарников и деревьев; он умел вести за собой людей, а они охотно шли за ним. Вряд ли кто другой мог успешнее его проложить тропу к затерянным в горах соплеменникам.

Через несколько дней оба отряда были готовы к выступлению. Старейшины осмотрели оружие и снаряжение мужчин и женщин и остались довольны им.

Настал час прощания. Оба отряда молча прошли друг перед другом – в такие минуты не полагалось говорить. Гал, Риа и Эри взглядом простились с Уором и Туин. Никто из них не знал, когда им доведется встретиться вновь. Ирги так же сдержанно простился с Ильсом и Инг.

Все племя смотрело, как отряды ступили на свою тропу. Они отправлялись в путь не ради добычи или новых краев охоты, а для того, чтобы разыскать на земле людей, близких по крови, духу и образу жизни. Даже в старых легендах не сообщалось о чем-либо подобном.

Ирги, не оглядываясь, повел своих людей в сторону теплых ветров, Гал повернул навстречу холодным ветрам. Лишь в последний момент, перед тем как скрыться из виду, оба отряда остановились. Мужчины и женщины посмотрели назад, помахали руками. «Мы вернемся!» – говорили их руки. «Счастливого пути! Ждем вашего возвращения!» – отвечали им соплеменники.

Через минуту оба отряда скрылись в лесу. Ушли с ними и крупные сильные собаки, незаменимые помощники людей в пути.

В приозерных селениях возобновилась обычная повседневная жизнь. Чтобы отсутствие восьмидесяти мужчин и женщин не было заметно, старейшины переселили жителей одной из деревень в другие деревни, и у костров Рослых Людей опять стало многолюдно, как до ухода отрядов Гала и Ирги.

* * *

Через пять дней Гал со своим отрядом вышел к Дуа. Могучая река приветливо встретила озерных людей. В ее светлых струях весело поблескивало множество маленьких солнц, она была полна жизни.

– А-оо!.. – радостно воскликнул Гал, и все мужчины и женщины, составляющие отряд, поддержали его возглас: пусть Дуа знает, что озерные люди пришли к ней как друзья!

Дальше повернули по берегу – Дуа указывала Рослым Людям путь к ланнам.

На марше отряд представлял собой одно легко управляемое, сильное, неутомимое тело. Гал шел впереди, как всегда внимательный, готовый к немедленному действию, а за ним, так же готовые к действию, шли его сородичи и соплеменники. С детства усвоив суровые законы борьбы за жизнь, они строго соблюдали в пути правила воинов-охотников: не отставали и не отделялись от колонны, не производили лишнего шума, следили за сигналами впереди идущего и идущих сзади. Они умели разбираться в хитросплетениях следов и запахов, и стоило собакам или кому-нибудь в колонне дать предупредительный сигнал, все сразу понимали, кто поблизости: тигр: медведь, кабаны или змея. Гал с удовлетворением оглядывал спутников – такому отряду враг был не страшен.

Если в походной колонне Рослые Люди держались почти бесшумно, то на привалах, во время купания в Дуа, они беззаботно предавались отдыху, и их веселой изобретательности не было конца. Они устраивали шумные игрища в воде, состязались в ловкости и сообразительности.

Это был радостный путь. Походные трудности будто вовсе перестали существовать. Все делалось с непринужденной легкостью, каждый знал свои обязанности – распорядок походной жизни у Рослых Людей сложился издавна. Женщины заботились об уюте привалов и ночлегов, по очереди распоряжались у костра, мужчины обеспечивали безопасность отряда, пищу и дрова. Охотились на ходу: птицы и звери, подпускавшие к себе людей на выстрел из клуа или на полет дротика, становились добычей воинов. Рыбу били копьями и острогой во время привалов.

Галу и Риа еще не доводилось жить в такой дружной компании мужчин и женщин. Они невольно поддавались общему настроению, вознаграждая себя за долгие годы вынужденной изоляции от людей. Им казалось, что они заново начинали жить.

Риа достигла того возраста, когда тело и душа у женщины расцветают полным цветом. Уравновешенная, всегда готовая прийти на помощь близким, она по-прежнему была дружна с Галом, а он был нежен с ней.

Для остальных женщин Риа была старшей подругой. Мужчины относились к ней с уважением: они почитали женщин, а таких, как Риа – зрелых, сильных телом и духом, – особенно. Среди многих женщин она выделялась самоотверженной преданностью мужу: даже в брачную ночь у Синего озера, когда, согласно обычаю, допускалась свобода любовного выбора, она пожелала принадлежать только Галу.

Отряд быстро продвигался вперед. Погода стояла ровная, теплая, и вечерние костры были уютны и праздничны. Ужинали с веселым аппетитом, а поужинав, не спешили уснуть. Сидели у общего костра, слушали занимательные истории, обсуждали события минувшего дня, рассматривали находки. Потом оживали флейты, в круг входили танцоры – мужчины и женщины, – будто у них и не было долгого дневного перехода. Одухотворенные движения мускулистых тел начинали вечную повесть о радости, красоте, дружбе и любви.

Танцы при свете костра захватывали чувства и воображение, в них было нечто влекущее к себе и неувядающее, как жизнь. Пламя костра, женская грация, игра мужских мускулов и нестареющие сюжеты из борьбы человека за счастье будто очищали людей от всего будничного. Повинуясь молодости и любви, люди танцевали от избытка радости и силы, авокруг них, вытянувшись во мрак, тревожно двигались черные тени. Но люди не ведали страха, утверждая на земле Человеческое право, – даже самые любопытные и сильные звери не решались приблизиться к их кострам.

Потом флейты умолкали, бивак затихал, и Рослые Люди спокойно засыпали вокруг костра. Лишь огонь продолжал исполнять свой танец. Около него бодрствовали сторожевые воины, а на границе света и тьмы чутко дремали собаки, готовые в случае опасности немедленно разбудить своих бесстрашных покровителей.

Для Гала и Риа эти ночевки были особенно приятны: далеко в прошлом остались те тревожные ночи, когда оба беспокойно вслушивались в ночной мрак. Как все-таки хорошо жить среди людей!

Миновало немало дней – близились края ланнов. Здесь ли еще племя или Рего давным-давно увел ланнов на новые земли? Если здесь, Рослым Людям предстояло склонить их к дружбе, а этого добиться непросто: ланны недоверчивы, независимы, упорны.

Дальше продвигались осторожнее, вечерами больше не танцевали у костров.

* * *

Наконец Гал и Риа увидели впереди скалу Сокола. Рослые Люди вступили в охотничьи угодья ланнов. На гостеприимство хозяев рассчитывать не приходилось: ни одно племя не потерпит на своей земле чужаков. Хотя Рослые Люди пришли к ланнам с добрыми намерениями, они не могли быть уверены, что ланны, увидев их, опустят вниз острием копья.

Наступал самый ответственный момент похода.

Гал и Риа с волнением узнавали тропы своего детства. Вот здесь они когда-то бродили по берегу, жгли костры. А вот и Летящий Сокол – Гал выбил его на большом камне поверх Рыбы: какой-то древний человек обосновал здесь свое право на Дуа. Рисунок еле-еле различался: с возрастом и духи уставали владеть своими землями. Юный Гал наложил Сокола на старый рисунок, и с тех пор берег и Дуа принадлежали ему.

Сокол по-прежнему был наверху, чужая рука не оспорила эти края у ланнов, но и их самих здесь, по-видимому, не было.

Гал оставил предосторожности и прямиком направился к пещере. Она была пуста, в ней давно ютились летучие мыши. О ланнах напоминала здесь зола костра, затянутая сверху землей, да Женская Рука, изображенная у входа.

Гал распорядился, чтобы готовили ночлег, а сам с группой воинов осмотрел окрестности, надеясь что-нибудь узнать о ланнах. Но узнать ничего не удалось: время стерло их следы.

Гал поднялся на скалу Сокола. Все здесь осталось как прежде. Так же бодрствовал водопад и среди камней ютились птицы. Время здесь будто уснуло.

Он вбежал на верхнюю площадку и, взволнованный, остановился: на уступе скалы гордо стояли два белых сокола!

Люди опустили оружие на камни: сокол был одним из их предков, а к предкам не приходят с палицей в руках.

– Я вернулся! – сказал Гал. – Это мой сын Эри, это мой брат, а это братья Риа. Род Сокола жив и не боится врагов!

Сверху он оглядел знакомую картину: земля казалась огромной зеленой чашей, расчлененной пополам Дуа. По краям чаши, далеко-далеко отсюда, синела таинственная дымка. Теперь он знал, что Дуа не исчезала в ней, а текла дальше, пока не вливалась в море. Он разгадал немало загадок, но меньше их не стало. Он разгадывал одну, а за ней вставали другие. Где начиналась Дуа? Отчего в море вода соленая? Почему ночное небо поворачивалось вокруг Неподвижной звезды?… Возможно, он разгадает еще какие-то, а пока его занимала одна: где ланны? Что случилось с ними? По своей воле покинули пещеру или какая-нибудь беда заставила их уйти?

К радости, что он увидел края детства, добавилось неприятное чувство беспомощности перед задачей, которую он пытался решить. Попробуй разыщи горстку людей в бескрайних земных просторах! В них не счесть мест, где могло бы укрыться племя. Галу и его людям не хватит их жизней, чтобы осмотреть все. Куда ушли ланны? Кроме рисунков на скалах и золы давних костров, от них не осталось ничего. Что же делать? Ни с чем вернуться к Синему озеру? Лето на исходе, близилась осень, и уже недолго до зимы…

У вечернего костра Гал сказал:

– Ланны покинули пещеру много лет тому назад. Куда они ушли, неизвестно. Что скажут Рослые Люди – хотят ли они возвратиться к Синему озеру или намерены поступить иначе?

– Мы всегда успеем повернуть назад к Синему озеру, – проговорил брат Гала, – но прежде мы должны найти ланнов.

– Ланны ушли по одной тропе – мы должны ступить на нее. Даже рыба оставляет на воде след, – добавил брат Риа.

– Ирги тоже не знает тропы к Рослым Людям гор, – сказал третий воин, – но он ищет наших братьев. Если мы повернем с полпути назад, никто уже не найдет ланнов.

Многие мужчины и женщины молчали: им нечего было добавить к тому, что сказали первые воины.

Тогда Ильс, сын Ирги, показал собравшимся обломок наконечника, который он нашел на берегу. Наконечник был из желтого камня с поперечными полосками, изогнутыми, как гребни волн. Местами между полосками розовели мелкие пятна. Гал и Риа не помнили, чтобы у ланнов были такие наконечники, – копье принадлежало воину из чужого племени! Изкакого, они не знали, а их спутники безошибочно определили владельца желто-розового камня.

– Такие наконечники делали воины из приозерного племени шлуваров, – сказал Ильс. – Дамы перебили шлуваров и завладели их копьями…

Всех охватило возбуждение: дамы, враги Рослых Людей, напали на ланнов! Покинуть пещеру ланнов заставила беда!

– О возвращении к Синему озеру не может быть и речи, – продолжал Ильс. – Ланны – наши братья, а дамы – наши враги. Мы пойдем по следам дамов и найдем ланнов!

– Ланны возвратились в светлые леса! – предположила Риа.

Никто не возразил ей, она высказала мудрые слова: именно в лесах ланны могли укрыться от врагов. В леса чужаки забредали неохотно, зато ланны были там дома.

Все, кто пожелал, высказались – первому старейшине оставалось принять решение.

– Воины и женщины правы: ланны покинули пещеру не по своей воле, – заговорил Гал. – Они уходили от дамов. Ланны и дамы непременно оставили после себя след. Ланны не могли переправиться через Дуа – они неохотно дружили с ней, да и для переправы у них наверняка не было времени. Они не могли уйти в сторону теплых ветров – там открытые степи; они не могли уйти в сторону Неподвижной звезды – там слишком мало солнца. У них был только один путь – в сторону заката солнца, в леса, в края предков. Мы ступим на их тропу, но это будет долгий и нелегкий путь. Впереди осень и зима. Мы сошьем себе теплую одежду, кзиме построим хижину, перезимуем в ней и весной продолжим поиски, если к тому времени не встретим ланнов. А прежде всего нам надо найти их тропу. Ланны – смелые и сильные воины. Они наверняка вступили в битву с дамами, чтобы женщины и дети смогли уйти от врагов. Между собой ланны пользовались условными знаками, которые оставляли на земле, на камнях и на деревьях. Мы должны найти эти знаки…

Гал смотрел на своих спутников – рослых, плечистых воинов и сильных жизнерадостных женщин – и с удовлетворением думал о том, что с такими людьми он преодолеет все преграды. А они, глядя на Гала, думали о том, что его слова и поступки достойны вождя и мудрого старейшины. Он сказал то, что следовало сказать. Племя на берегу Синего озера никогда не простило бы им малодушного отказа от поисков ланнов.

В знак согласия с Галом они подняли руки: все были готовы к долгому пути!

Придя к общему решению, мужчины и женщины больше не задумывались над тем, что делать. Они верили в свои силы и не сомневались, что добьются своей цели.

Три дня Рослые Люди прожили в пещере ланнов. На четвертый день Гал повел отряд дальше, и там, где река круто поворачивала в сторону холодных ветров, воины нашли на камне знак ланнов и простились с Дуа. Их тропа устремилась на закат солнца.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

На стыках племен

Трудная судьба выпала ланнам. Нескончаемая череда бед обрушилась на племя, отягощая и без того горький племенной опыт. Неудачи следовали одна за другой, и если бы не мудрость Рего, ничто не спасло их от гибели.

Много лет тому назад, когда Гал и Риа бежали от несправедливого гнева племени, а на землях ланнов появились многочисленные враги, Рун и Лок увели племя из обжитых мест. Молодые воины, не пожелавшие преследовать беглецов, поспешили вверх по Дуа и, когда река устремилась навстречу холодным ветрам, повернули в сторону заката солнца.

Пришельцы-дамы обнаружили тропу беглецов и ступили в их след. Они шли за ланнами, а позади них самих шли воины Рего. Дамы стремились уничтожить беззащитное племя, а Рего выбирал подходящий момент, чтобы уничтожить дамов. Охотников за людьми было во много раз больше, чем воинов-ланнов, и они шли не только впереди них, но и за ними. Ланнам могли помочь лишь их выносливость и хитрость.

Это тройное преследование длилось много дней. Обеспокоенный судьбой соплеменников, Рего сначала намеревался обогнать дамов и присоединиться к племени. Но таким образом он не спас бы ланнов, а вероятнее всего, только погиб бы со всеми своими воинами в битвах с дамами и тем самым обрек бы женщин и детей на смерть. Враги, преследовавшие племя, еще не догадывались, что их самих преследовал отряд ланнов, – этим и решил воспользоваться Рего. Убедившись, что Рун и Лок умело и быстро уводили племя, – лучше их не смог бы действовать и бывалый воин! – Рего отказался от первоначального замысла. Молодые воины меняли направление бегства, путали следы и даже устраивали дамам засады. Но оторваться от охотников за людьми было непросто. Воины Рего не раз находили у еще теплых костров страшные свидетельства жестокости врага: останки женщин и детей. Черепа и крупные кости были раздроблены камнями: дамы высасывали мозг. Что приводило несчастных ланнов к такому концу– усталость, отчаяние, болезнь, – можно было только предполагать.

Несмотря на тяжелые потери, ланны продолжали уходить от преследователей. Упорство Руна и Лока радовало Рего и его воинов. Оно-то и помогло им спасти племя от поголовного истребления.

Лок безостановочно вел ланнов на закат солнца, а Рун с двумя подростками, сыновьями Урбу, и несколькими женщинами прикрывал бегство племени. Чтобы ввести врага в заблуждение и выиграть время, он использовал старую хитрость ланнов: его люди одновременно в нескольких местах зажигали костры, после чего по руслам ручьев опять сходились вместе и спешили за племенем.

Уже первая такая уловка Руна принесла ланнам удачу: дамы сделали то, чего ждали воины Рего, – разделились на группы, чтобы поскорее осмотреть неожиданные костры.

Воины Рего напали на одну группу и уничтожили ее – лишь одному даму удалось спастись.

Решив, что на дамов напало какое-то новое племя, Кулува, вождь головного отряда, остановился, собирая своих воинов вместе. А пока он ждал, ланны напали на вторую группу и убили еще несколько врагов. Кулува встревожился: оба нападения были внезапны и закончились победой бородатых воинов.

Но дамы, которым уже доводилось сталкиваться с речными людьми, узнали Рего. Кулува воспрянул духом: на его отряд напали те же речные люди, а их оставалось совсем мало! Не беда, что они побили его воинов, – в скорой победе над ними он не сомневался. Уж тогда-то он восторжествует над своим соперником Рааном! Речные воины разбили отряд Раана, аон, Кулува, истребит все их племя до последнего человека. Тогда дамы увидят, что не Раан, а Кулува достоин быть вождем!