Текст книги "На исходе каменного века"
Автор книги: Михаил Маношкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Вооружившись палкой и острым камнем, Ае пошла по берегу реки. Пока ей некого было опасаться здесь, кроме змей и гиен, сумевших пережить засуху, но как только в саванну возвратятся копытные, вслед за ними придут хищники. Если к тому времени у нее не будет надежного убежища, смерти в когтях у хищников ей не избежать.
По пути она убила зу и напилась его теплой крови. Мясо она поджарит на костре, если представится возможность, или съест так, сырым.
Подходящего убежища поблизости не было. Ае поднялась на береговой утес, оглядела саванну.
Из-за туч жарко выглянуло солнце, между облаками заголубели просветы, вдали серебристо блеснули горы. А не вернуться ли ей в предгорья? Воины из чужих племен щадили женщин-рабэ и делали их своими женами. Может быть, они пощадят и ее?
Но мысль о возвращении в предгорья была несбыточна: в одиночку саванну не пересечь, такое не по силам женщине. Даже воин-рабэ не отважится на такой подвиг. Только Светловолосый не страшился саванны. Если бы Ае снова встретила его, она упала перед ним на землю и попросила его или убить ее, или взять с собой…
Внизу, под скалой, бурлили мутные воды Шу. На отмелях лежали крокодилы. В небе кружил орел. Вдали, у горизонта, показались буйволы, зебры и жирафы. Звери возвращались в саванну – у всех у них было здесь свое место. Орлу принадлежало небо, и там у него не было врагов; кобра, дремавшая под кустом, тоже не беспокоилась за завтрашний день: даже самые сильные звери не желали связываться с ней. У буйволов и крокодилов тоже не было врагов. Все звери – крупные и некрупные – умели постоять за себя. Одна Ае была беспомощна, как окруженные водой бедные зу. Истощенная от долгого пути, от потери крови, от боли и бессонных ночей, она по законам саванны должна была стать чьей-то добычей. Даже зу в нормальных условиях были лучше ее приспособлены к жизненной борьбе: они быстро бегали и ловко укрывались в земляных норах, куда даже змее непросто было добраться.
Ае повернулась лицом к Шу и, лишенная надежды на жизнь, тихо запела по обычаю своего племени песнь смерти. Многие женщины-рабэ пели ее перед тем, как черные туманы поглощали их.
Ае пела, что она – слабая, одинокая женщина, изгнанная из своего племени; что никто не избавит ее от близкой смерти и что, раз ей суждено раньше срока отправиться в черные туманы, она умрет без боли, как умирали слабые и старые женщины-рабэ. Они поднимались на утесы и бросались с них вниз. Бурные горные потоки уносили их к предкам. Ае понесут к ним воды Шу…
Она пела о светловолосом чужеземце, который дал ей воды и мяса. Она пела, что он самый сильный из людей и что жестокие воины-рабэ не догонят и не убьют его. Она не хочет, чтобы догнали и убили. Это – ее последнее желание. Каждый рабэ имел право на предсмертное желание, ипредки не отказывали ему в помощи. Она пела, что у Светловолосого могучие руки, широкая грудь и всесокрушающая палица. Никто не победит его, раз она желает, чтобы он жил…
Она пела о том, что хотела бы стать женой Светловолосого и родить от него таких же могучих воинов, как он сам. Но ей не суждено снова встретить его. Следы Светловолосого смыло ливнями, а ее песня подходит к концу. Огромная кобра приближается к ней, торопит ее в черные туманы, где Ае ждут мать, братья и сестры…
Кобра не спеша выползла на верхнюю площадку и направилась к Ае. Охваченная ужасом перед змеей, Ае медленно отступала к краю утеса. Еще несколько шагов, и она сорвется вниз, в воды Шу, и присоединится к своим предкам.
В другое время она покорно подчинилась бы кобре и бросилась вниз. Все рабэ повиновались кобре, потому что произошли от нее. Но Ае была вне законов рабэ, в змее она видела теперь не могущественного прародителя, асвоих раздувшихся от злобы соплеменников. Отвращение к этой холодной убийце оказалось сильнее страха перед ней. В отчаянном выпаде Ае ударила палкой по безобразной голове кобры, ударила еще – уже со всего размаха – и, рискуя быть сброшенной с утеса бешеными ударами змеиного тела, поймала кобру за шею, прижала к скале и камнем размозжила ей голову.
В тот же миг она увидела на реке плавучую хижину. Ае не поверила глазам: около хижины стоял светловолосый чужеземец! Рядом с ним были женщина и юноша.
От неожиданности Ае растерялась. Чужеземец появился, как бесстрашный воин-прародитель Рикаэ, в незапамятные времена спустившийся на плоту по горной реке, чтобы в предгорьях породить племя рабэ. Рикаэ вступил в брак с огромной коброй, и от этого брака родились воины-рабэ, беспощадные к своим врагам…
Подобно Рикаэ, Светловолосый стоял на плоту, не страшась бурных вод. Ае в нерешительности огляделась, не зная, что делать, и заметила вдали цепочку людей. Это были рабэ! Они спешили сюда по берегу, они преследовали Светловолосого, его жену и детей.
Ае отчаянно вскрикнула и торопливо сбежала вниз. Светловолосые заметили ее. Она пала на землю вниз лицом и вытянула руки. Она умоляла чужеземцев взять ее с собой, спасти от гнева рабэ.
* * *
Гал узнал Ае и понял ее жест отчаяния: маленькая женщина просила о помощи. Он взглянул на Риа – она была взволнованна не меньше его. Бедственная участь чужеземки напомнила им их собственное бегство от ланнов, но пристать к берегу значило подвергнуться большой опасности. Что если Ае – приманка для беглецов и орудие в руках преследователей-рабэ, которые, оставаясь невидимыми с плавучего дома, только того и ждали, чтобы Гал направил плот к берегу?
Однако эти опасения недолго тревожили Гала. Он не верил, что несчастная Ае способна на предательство. Он рукой показал на отмель впереди. Ае поняла его и заторопилась по берегу, а Гал, Уор и Эри дружно налегли на весла.
Ае добежала до отмели и, рискуя попасть в зубы крокодилам, бросилась наперерез плоту. Гал вытащил ее из воды, передал Риа и взялся за рулевое весло, отводя плавучий дом подальше от берега. Когда преследователи-рабэ ступили на отмель, семья была уже недосягаема для них.
Ае лежала на плоту в позе чрезвычайного смирения. Ее худое, покрытое синяками и ссадинами тело тряслось от возбуждения и страха. Но светловолосые не намеревались чинить ей зло, и она понемногу пришла в себя, робко оглядела своих спасителей. Гал стоял за рулем, двое его сыновей помогали ему, женщина и остальные дети смотрели на нее участливо. Все это было слишком непривычно для нее, она еще не испытывала такой человеческой доброты. Потом она заметила на берегу, наравне с плотом, цепочку соплеменников. Увидев Ае на плоту, рабэ разразились злобными криками, но поделать с беглецами они ничего не могли: Шу была сильнее их.
* * *
Рабэ сопровождали плот до наступления темноты. Дальнейшее преследование стало невозможно. Река ширилась, разветвлялась на несколько рукавов, и плавучий дом затерялся среди зеленых островков. Вряд ли кто сумел бы разыскать его в этих речных дебрях.
Наталкиваясь на острова, Шу теряла свою прежнюю силу. Плот двигался теперь медленно, временами царапал по илистому дну. Путешественникам уже хотелось пристать к берегу, посидеть у костра, пообедать печеной рыбой. Но острова, радуя взгляд пышной зеленью и пестрой расцветкой птиц, были неуютны и заселены крокодилами. Беглецы оставались на плоту. Зато отсюда ничто не мешало им любоваться речными видами. Вокруг было изобилие воды, зелени и цветов.
Ае переживала нелегкие дни. Знакомство с семьей Гала тоже было для нее испытанием. Еще недавно она воспринимала чужеземцев как врагов. Вдействительности же ее врагами оказались соплеменники, а чужеземцы– ее покровителями. Прежние представления Ае о людях ломались, она заново осмысливала свой жизненный опыт, а для этого требовалось немало душевных сил.
Великодушие светловолосых помогало ей, она успокаивалась, смелее разговаривала и улыбалась.
– Калау!.. – воскликнула она однажды, показав на остров с кокосовыми пальмами. – Ае принесет калау!
Этот остров отличался от других. Он напоминал высокий лесистый холм, а берега у него были сухие и чистые.
Гал направил плот к острову. Все тотчас выскочили на берег – наконец-то под ногами была земля!
Надежно закрепив плот, чтобы воды Шу не унесли его, Гал собрался осмотреть остров, и тут произошло событие, которое раньше или позже должно было случиться в семье, принявшей к себе молодую женщину из чужого племени.
Ае принесла два кокосовых ореха, один положила на землю, с другого ножом ловко отсекла оранжевую кору. Потом она прорезала в нем отверстие, выпила глоток сока и протянула орех Галу. Сама того не зная, она поступила по старому обычаю ланнов: если женщина отдает свою пищу мужчине, она отдает ему себя.
Гал жестами объяснил Ае, что ей незачем отдавать свой орех, ведь он может взять себе другой. По обычаю ланнов Гал таким образом отказывался от нее. Темные глаза Ае налились печалью, в ее позе выразилась мольба: пусть светловолосый воин примет ее дар! Неужели она так безобразна, что он отказывается от нее?
Галу стало жаль бедную женщину. Он взял у нее орех – она просияла от радости – и хотел передать Уору, но она решительно помешала ему: нет-нет, она дарит себя не юноше, а воину!
Откуда было знать Галу, что женщины-рабэ, поднося мужчине кокосовый орех, тем самим выделяли его среди других мужчин!
Риа понимала, что Ае предложила себя Галу. Поступок маленькой женщины не вызвал у нее ревности: Ае была худа, покорна, полна благодарности к своим спасителям, в ней трудно было увидеть соперницу. Да Ае и в голову не пришло бы соперничать с Риа – к ней она относилась так же восторженно, как к Галу. С Риа не могла бы сравниться ни одна из женщин-рабэ. Риа была высока, красива, сильна; она родила много детей и всех уберегла от смерти, в то время как не всякой женщине-рабэ удавалось вырастить одного ребенка из двух. Женщины-рабэ безоговорочно признали бы ее превосходство перед ними. Риа сочувствовала бедной Ае и не видела ничего особенного в том, что та захотела иметь ребенка от Гала. Отказать ей в этом значило оставить ее несчастной – стоило ли тогда спасать ее от преследователей-рабэ? Ае была теперь неотделима от семьи Гала и Риа, иесли у их старших сыновей не будет своих женщин, Ае и им родит детей…
Риа не возразила против желания маленькой Ае. Гал отпил из ореха и возвратил его Ае. Она заулыбалась: Светловолосый не отверг ее!
Ае присоединилась к Галу и Эри, когда они осматривали остров. В лесных зарослях она чувствована себя свободно: на зеленом острове среди мутной воды для нее не было ничего неожиданного. Она ловко, не уступая Эри, взбиралась на деревья, она умела находить проходы в сети лиан, она показывала, какие ягоды и плоды джунглей съедобны, какие нет; она называла бабочек, птиц, пауков, а потом вдруг схватила руками большую зеленую, с черными и красными пятнами змею. Видя замешательство Гала и Эри, она звонко рассмеялась.
– Карэ, карэ! – объяснила. – Карэ добрая! Дети рабэ приносят карэ домой и играют с ними!
Действительно, тигровый уж вел себя совсем мирно. Гал и Эри не удержались, потрогали его руками.
Крупных животных на острове не было, зато мелких зверьков и больших белых и бело-оранжевых птиц оказалось множество. Людей они совсем не боялись – по-видимому, люди в этих краях не бывали, и беглецы могли не опасаться встречи с иноплеменниками. Здесь можно было остановиться и оглядеться. Куда все-таки их вынесет из лабиринта островов?
Зато Ае будущее не тревожило. Впервые в жизни она радовалась каждому новому дню, никогда еще ей не было так легко и интересно с людьми, как теперь. Светловолосые заботились о ней так же, как друг о друге. В этой немыслимой для рабэ среде она рождалась заново. Она очищалась от зла и ненависти, среди которых выросла и едва не погибла, ей хотелось делать своим друзьям добро. Ее смех все чаще смешивался с их голосами.
* * *
Неожиданно остров надолго стал пристанищем для семьи: здесь оказалась пещера. У входа в нее был изображен слон, топчущий крокодила. Время подернуло рисунок туманом. В пещере Гал, Эри и Ае нашли несколько грубо сделанных наконечников для копий. Когда-то здесь жили люди. Поток времени унес их, а камни, обработанные их руками, остались. С тех пор как у входа погас костер, много-много раз лили дожди. Шу унесла вдаль море воды, на острове выросли могучие деревья, высохли на корню, с грохотом упали под напором ветра, сгнили на земле, а на их месте поднялись другие, такие же огромные, и тоже упали, чтобы уступить место своим потомкам. И так было столько раз, сколько островов посредине Шу…
Неподалеку от пещеры оказались другие рисунки, более заметные, – один поверх другого: бык, олень, рыба, слон. На острове когда-то останавливалось много людей. Среди костей животных сохранился череп буйвола. Каким образом сюда попал буйвол? Или остров с пещерой когда-то вовсе не был островом? Этого никто уже не узнает. Время рождает людей, животных, деревья, реки, и оно же безвозвратно поглощает их.
Новые жители острова внимательно осмотрели все, что оставили их предшественники. Каждый рисунок на камне означал род, племя или духов, покровительствующих роду и племени. Эти древние духи по-прежнему оставались на острове. Обезвредить их можно было лишь одним способом – поселить здесь своих духов, то есть поверх чужих рисунков поставить знак своего рода или племени. Тогда чужие духи уже не причинят зла, и можно будет смело поселиться на месте тех, кому некогда они покровительствовали. Знак Женской Руки над входом в пещеру ланнов был изображен поверх рыбы, а рыба плыла по телу мамонта…
У каждого рода и племени были свои духи и знаки. Чужие духи мирились с любыми знаками, лишь бы те перешли в дерево или камень. На скале Сокола Гал изобразил юную Риа – она вечно будет напоминать людям и духам о дружбе Гала и Риа. На скалистом берегу Шу он нарисовал Одинокого слона и плавучий дом. Одинокий слон спас Гала и Риа от лесных людей, а плавучий дом принес их к пещере, где они прожили много счастливых лет. Эти события камень навсегда сохранит в своей памяти.
С тех пор как Гал и Риа отправились в путь по земле, им во всем помогала дружба и любовь. Их добрым знаком стала Рука, дающая пищу, ласку и тепло. Вскоре рука Риа ляжет поверх древнего слона, и тогда семья может спокойно жить на острове. Знак Руки будет оберегать их жилище днем и ночью, он не уснет, когда люди будут спать, ему не страшны ни ветер, ни дождь, ни тьма. Он укажет духам, людям, зверям и птицам, что пещера занята, что в ней живет семья Гала…
Долго здесь они, конечно, не задержатся, но и торопиться вслепую дальше им нельзя. Пора повернуть к берегу и прокладывать путь по земле…
Общими усилиями привели пещеру в порядок. Трудясь, сыновья старались не отставать от отца, а дочери – во всем походить на мать. Старшая, Ло, быстро взрослела и хорошела. Энергичная, стройная, с синими, как у матери, глазами, она напоминала Галу юную Риа, когда та танцевала с ним у водопада. Ло была общей любимицей. Любовь к себе она заслужила веселым нравом и заботливыми руками. Она умела делать почти все, что умела Риа. Любуясь старшей дочерью, Гал и Риа с беспокойством думали о ее будущем. Что станет с ней, если они не найдут дороги к Рослым Людям? Женщина без мужа – что земля без воды.
У Ае тоже были ловкие руки. Она принесла в семью знания и опыт женщин-рабэ. Без нее Гал и Риа вряд ли узнали бы свойства многих местных трав, цветов и деревьев. Ей доставляло радость открывать светловолосым друзьям секреты жарких стран. И сама она училась у них, постигая секреты дружбы и взаимного понимания. Дни, проведенные в семье Гала и Риа, уже сказывались на ней: она поправилась, ее тело принимало округлые формы, с лица стирались горькие складки.
Ае уже немного понимала язык ланнов. Помогая себе жестами, она могла объясниться со своими друзьями. Характер у нее оказался ровный и покладистый, а покровительство Гала делало ее беззаботной и шаловливой.
Ревность была незнакома Ае и не омрачала отношения двух женщин – для нее не оставалось места. У женщин-рабэ не было постоянных мужей, да и у ланнов семья редко сохранялась много лет. То погибал на охоте муж, то преждевременно уходила в черные туманы жена – тогда между мужчинами и женщинами завязывались новые, подчас неожиданные связи. Случалось, что на одного мужчину приходилось несколько женщин или, наоборот, на одну женщину приходилось несколько мужчин. Это никого не удивляло: женщины должны рожать детей, чтобы племя было многочисленнее и сильнее. Гала, Риа и Ае свел случай, в нем никого из них нельзя было винить, и Риа воспринимала Ае как подругу, которой следовало помочь.
Когда ливни прекратились, Гал не решился сразу же сняться с места: Риа ждала ребенка. Так и получилось, что семья прожила на острове больше года. Риа здесь родила дочь, а Ае – сына. Мальчика назвали Ндан – «На острове».
За этот год Уор заметно возмужал, стал похож на отца, Ло превратилась в цветущую девушку, созревшую для замужества, а Эри лишь в росте немного отставал от брата.
Старшие дети стали надежными помощниками матери и отца. Теперь можно было смело прокладывать тропу по земле.
Неожиданные обстоятельства ускорили отъезд семьи.
* * *
Обследуя округу, Гал брал с собой одного из старших сыновей. Уор и Эри были теперь умелыми охотниками, рыболовами и следопытами. В глазах у них светился ум, их дротики и копья летели на расстояние, достойное воина. На лодке, выдолбленной из легкого дерева, отец и сын пересекали протоки, разведуя путь к правому берегу. Заодно они охотились на птиц и собирали древесные плоды. Хорошо вооруженные, они готовы были сразиться и с крупными животными, если такие встретились бы им, но на островах, кроме крокодилов, крупных зверей не было.
Отмечая свой путь знаками, понятными лишь им самим, они достигли берега реки, сделали по заболоченной пойме Шу около пяти тысяч шагов, пока не нашли удобную тропу в сторону гор. Теперь можно было всей семьей снаряжаться в путь. Но и на этот раз планы Гала не осуществились: и здесь, в путанице островов Шу, оказались чужие люди. Только хладнокровие и точный расчет помогли Галу избежать столкновения с ними.
Однажды, возвращаясь домой, Гал и Эри заметили лодку с темнокожими людьми. Укрываясь в зарослях лотоса и в тени ветвей, нависших над водой, отец и сын проследили за незнакомцами. Это были хорошо сложенные воины, вооруженные палицами и копьями. Вели они себя странно: они не охотились и не рыбачили. Они что-то искали на островах. Неужели им стало известно, что здесь живут люди?
За первой лодкой показались еще две, и в каждой сидело по много воинов. По тому, как настороженно они держались, можно было предположить, что появились они здесь не для мирных дел.
Ветер дул от них, и они не обнаружили Гала и Эри.
Едва лодки скрылись за ближним островом, отец и сын поспешили домой, где Гал тотчас распорядился об отъезде.
Сборы были недолги. Плавучий дом содержался в исправности.
Крепко связанный, уютный и просторный, он только того и ждал, чтобы пуститься в плавание. Хижина была покрыта пальмовыми листьями, пол в ней женщины застелили матами из волокон кокосовых орехов. Для новорожденных детей здесь были устроены подвесные постели. Оставалось лишь перенести в хижину пищу и воду – времени на это потребовалось немного.
Запасы пищи состояли главным образом из вяленой рыбы и кокосовых орехов.
Незаменимое дерево – кокосовая пальма! Достоинств у нее было не меньше, чем у бамбука. Древесина служила превосходным материалом для палиц и ступок; кровля из пальмовых листьев была непроницаема для дождя; сок кокосовых орехов хорошо утолял жажду, а Ае приготовила из него еще и веселящий напиток, который рабэ пили у своих костров; мякоть зрелого ореха была вкусной приправой к рыбе и мясу; если эту мякоть высушить на солнце и затем хорошо размять в ступке, получалось душистое кокосовое масло; ореховая скорлупа использовалась в качестве сосудов для хранения воды, соли и черного перца; а если в скорлупу ореха налить кокосового масла, потом вставить фитиль из волокнистой оболочки ореха, то получится светильник…
Эти секреты семье открыла Ае.
Кокосовая пальма кормила и поила людей. Пять раз в год она сбрасывала на землю созревшие плоды. Они падали подобно тяжелым камням – ничто не избавило бы человека от черных туманов, упади такой орех на голову. Немало плодов оказывалось в Шу и уносилось вниз по течению, но и людям оставалось достаточно. Уор и Эри взбирались вверх по стволам и сбрасывали орехи вниз.
Как только сборы были закончены и семья переселилась в плавучий дом, Уор и Эри оттолкнули плот от берега.
Вскоре остров с пещерой заслонили другие острова. Отныне о семье Гала будут напоминать здесь лишь рисунки, оставленные ими на камнях, но уже никто из людей, которые когда-нибудь побывают на острове, не сможет сказать о ней что-либо определенное, так же как и Гал не мог по старым рисункам сказать что-либо определенное о тех, кому они принадлежали. Кто были те люди? Что заставило их покинуть пещеру? Может быть, тогда и острова не было, а была сплошная земля, и на ней паслись буйволы и антилопы…
Шу опять куда-то уносила плавучий дом, а семья Гала и Риа удалялась от племени матерей и отцов.
* * *
Стремясь выбраться из речного плена, Гал упорно направлял плавучий дом вправо, но берега у этой странной реки, казалось, вовсе не существовало. Плот продолжало уносить по течению.
Наконец острова поредели, водная гладь раздалась в стороны. Потом острова исчезли – вокруг была только вода.
Плавучий дом вынесло в открытое море.
Огромность водных пространств испугала людей. Они и не предполагали, что на земле могло быть столько горько-соленой воды.
Потом они увидели: вода была не мертвая, в ней жили большие рыбы. Они стремительно разрезали острыми спинными плавниками водную гладь, подплывали к плоту. Они были так велики, что ударом хвоста могли бы разрушить плавучий дом.
В море жили чудовища пострашнее тигров и львов.
Миновало несколько дней. Плот по-прежнему окружала горько-соленая вода, а запасы пищи и пресной воды на плоту подходили к концу. Всех охватило беспокойство: неужели им суждена смерть от голода и жажды в этой бескрайней морской пустыне?
Полный тревоги, Гал стоял на краю плота и следил за акулами. Даже в Дуа не было так много рыбы, как в горьком море. Акулы то плавали вокруг плота, то надолго исчезали в толще воды, а рыбы поменьше неизменно сопровождали плавучий дом.
Гал знал, что свежая рыба содержит в себе сок – надо только умело надрезать ее и приложиться к надрезу губами. Он не раз делал так на берегу Дуа, но там вода была сладкая, а эта лишь усиливала жажду. Можно ли пить сок морских рыб, съедобны ли они?
Он убил острогой одну рыбу, с помощью Уора вытащил ее наверх. К общей радости, она оказалась совсем не соленой! Значит, и в море они не умрут от голода и жажды!
За день убили еще несколько рыб. Теперь незачем было экономить пищу. Рыбье мясо ели сырым, нарезая мелкими кусочками.
Между тем новая беда надвигалась на семью.
Свежел ветер, море покрылось бурунами, небо потемнело, над головами заблестели огненные стрелы, сопровождаемые раскатами грома. Море вздыбилось, перед плавучим домом выросли водяные горы, норовя поглотить его. Он взлетал на их вершины, падал в ущелья между ними и снова взлетал вверх. Он стойко держался на поверхности, но вода все равно пробегала по нему, тяжело ударяя в хижину, срывая и унося за борт все, что можно сорвать.
Так продолжалось долго-долго. Море укачало людей, отняло у них силы. Преодолевая охватившую его слабость и рискуя быть смытым волной за борт, Гал передвигался по плоту, чтобы поддержать женщин и детей. Но силы моря были неодолимы. Ветер и волны медленно и упорно разрушали плот. И когда, наконец, ветер стих и волны уснули, люди увидели, что море победило их. Оно унесло за борт бамбуковую хижину и поглотило младших детей Гала и Риа. Сама Риа тоже едва не оказалась за бортом – Гал в отчаянном порыве в последний момент удержал ее на плоту, рискуя погибнуть вместе с ней. Но спасти новорожденную дочь не удалось. Наглотавшись соленой воды, девочка умерла на руках у Риа. Уор, Ло и Эри уцелели. Ае удалось сохранить сына – обоих спас Уор. Заметив, как слабеют крепления хижины, он успел привязать Ае к плоту шнуром из длинного чо. Охваченная ужасом перед морем, она забилась в угол хижины и сидела там, не выпуская мальчика из рук. Волна вместе с хижиной смыла бы их за борт, если бы не этот шнур. Эри тоже оказался в воде, но ему удалось ухватиться за свисавшую с плота лиану и удержаться на поверхности. Потом с помощью Гала он поднялся наверх. А две девочки и мальчик исчезли сразу – море поглотило их, как песчинку. Волны смыли за борт чуть ли не все оружие и едва не разорвали связки плотовых бревен.
Истощенные от морской болезни, от долгого напряжения, голода и жажды, люди бессильно лежали на шатких бревнах, по-прежнему лишенные надежды на спасение. Море оказалось страшнее джунглей. Оно отняло у них все, а взамен сулило лишь мучительную смерть.
Но вот вдали обозначились горы – плот несло к земле. Недалеко от берега море разбило его о камни. Люди остались живы и сумели добраться до суши. Они ступили на землю, шатаясь от усталости, а впереди их ждали новые испытания.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Среди людей
На берегу Гал огляделся. Позади было море, впереди громоздились скалы. Прибрежная песчаная полоса, вылизанная морем, блестела на солнце. Гал заметил кокосовый орех, выброшенный на берег волной, поднял его, очистил от кожицы. Орех был зрелый – сначала Гал дал подкрепиться Ае, на руках у которой был маленький Ндан, потом Риа, Ло и сыновьям. Сам он проглотил кокосовую мякоть последним.
Все это время за людьми, обессиленными морем, наблюдал леопард. Зверь рассчитывал на легкую добычу, но просчитался: люди не проявили перед ним страха. Недовольно рыча, он убрался прочь.
Люди тоже направились к скалам. Здесь они припали к ручью и долго пили сладкую воду, потом наловили рыбы, испекли ее на костре и, утолив голод, завалились спать. Они проспали остаток дня, ночь и часть следующего дня. Отец и сыновья по очереди бодрствовали у костра, давая женщинам возможность отдохнуть. Но Ае, Риа и Ло спали тревожно и часто просыпались. Ае беспокоилась о сыне, жизнь которого была в опасности, а Риа и Ло удручала гибель младших детей. Они были полны сил, когда соленое море поглотило их. Потеряв малышей, Риа помогала Ае сохранить ее сына. Ночью земля заметно остывала, и они своими телами согревали мальчика. Беспокойство за судьбу Ндана еще больше сблизило женщин.
У ручья семья прожила несколько дней, пока все не почувствовали себя готовыми продолжать путь. Только вот куда? Позади волновалось море, впереди высились горы. Белые вершины упирались в небо. Даже Ае, племя которой издавна жило в предгорьях, не знала таких круч. Где-то за ними были края Рослых Людей. Чтобы попасть туда, надо было преодолеть эти кручи. Хватит ли на это сил?
Они двинулись вдоль ручья, нашли неглубокую пещеру и привели ее в жилой вид. Здесь, в горной долине, было достаточно тепла и пищи.
Восстановив запасы оружия, отец и сыновья принялись охотиться на животных гор. Женщины собирали плоды, вялили мясо и рыбу, шили одежду. Обувь, как всегда, Гал шил сам, сыновья помогали ему.
Семья опять ела с солью – соль дали горы.
Спустя две луны приготовления к дальнейшему пути были закончены, но началась осень, над долиной повисли туманы и дожди. Они заперли семью в горах. Потом пришла зима.
К весне Риа родила сына. Мальчика назвали Нор – «Горный». Наступили погожие дни, можно было сниматься с места, но Гал не торопился в путь, продолжая тщательную разведку окрестностей. Он отдалялся от становища на десятки тысяч шагов, поднимаясь все выше по каменистым склонам. Горы являли собой новый, неведомый ему раньше мир. Все в них слилось воедино: пространства, кручи, пропасти, лесные дебри, высокогорные луга, ледяные поля, пенистые реки. Стоя высоко в горах, отец и сыновья чувствовали близость неба; глядя с высоты в долину, изрезанную светлыми лентами ручьев и рек, они будто парили над землей. Удивительные края! Все здесь привлекало взгляд, все было полно контрастов, поражало мощью, величием и красотой.
А сколько здесь было трав, деревьев, зверей и птиц! Заросли шиповника, барбариса, боярышника, облепихи, леса из яблонь; дубы, буки, клены, платаны, тисы, секвойи, кедры, ели…
Здесь были россыпи камней-цветов, глыбы кремня и яшмы, нетронутые человеком пласты каменной соли.
Разведчики наталкивались на табунки коз, архаров, кабанов, вспугивали куропаток, глухарей, индеек. Им встречались тигры, леопарды, волки, но настоящими хозяевами гор были медведи, на вид неуклюжие и нерасторопные, в действительности ловкие, сильные, сообразительные. Среди них попадались гиганты, способные победить любого врага.
Медведи часто бродили около пещеры. Зла людям они не чинили, но их назойливое любопытство – особенно на первых порах – не доставляло радости новым обитателям долины. Удовлетворив свою любознательность, медведи уже реже беспокоили людей. По всему видно было, что звери заключили с ними мир. Люди тоже не нарушали его.
Но однажды едва не случилась беда.
Гал и Уор находились на расстоянии в полдня пути от пещеры, когда на них напал матерый медведь. Он был так велик, что, встав на задние лапы, смотрел на Гала сверху вниз. Опыт предков, которым в битвах с медведями приходилось отстаивать свою жизнь, подсказал Галу, что делать. Немало охотников погибло в единоборстве с могучим зверем, но те, кому посчастливилось победить медведя и остаться в живых, знали: ударом палицы зверя не убить. Она соскользнет с его головы, а боль лишь распалит его ярость. Ни один хищник – даже леопард! – не презирает боль так, как медведь, и не сражается с таким упорством. Защититься от него можно только копьем.
– Стань за мной! – предупредил Гал сына на случай, если понадобится остановить зверя другим копьем.
Он упер древко в камень, а острие копья направил медведю в грудь, всердце. Это была борьба силы и разума. Лишь бы выдержало древко! Уор понял Гала и приготовился встретить медведя своим копьем, если сломается копье отца.
Разум победил силу. Смертельно раненный зверь рухнул на землю, подмяв под себя копье. В этой битве Уор вел себя достойно воина.
Снимая с медведя шкуру, они обнаружили под ней обломок наконечника, уже заплывший жиром. Так вот почему медведь напал на людей! Они причинили ему боль, и он мстил им за нее так же, как Одинокий слон. Зверь не нарушил бы мира с человеком, если бы не этот наконечник. Ну а Гал с Уором защищали свою жизнь. Они в честном бою победили хозяина гор, его мясо и шкура стали их законной добычей.
