Текст книги "Белая женщина"
Автор книги: Михаил Маковецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 47 страниц)
Организация РИФ окончательно оформилась после встречи Глеба Петровича с нефтеносным принцем, который прибыл на Московский кинофестиваль в качестве почетного члена жюри с правом решающего голоса. РИФ открыл филиалы по всей стране и приступил к изданию партийной газеты. Глеб Петрович готовился к выборам в Думу, встречался с Примаковым и другими видными политиками, основал фонд помощи офицерам флота, принявших ислам, много общался со спортсменами и деятелями культуры. Учитывая неоценимый боевой опыт братьев Бубона Папонова и Папона Бубонова, нефтедобывающий принц просил перевести братьев под личное, его принца, командование. Всему отряду полевого командира Барабанщика приказано было оставаться на месте, до особых распоряжений. Связь поддерживать только через медбрата из больницы им. Абарбанэля Аюба. Предлагалось активизировать работу хора девочек-бедуиночек, рекомендовано завершить мероприятия по подготовке сборника цитат шейха Мустафы в переводе на русский язык и усилить политико-воспитательную работу с личным составом отряда со стороны майора шариатской безопасности Пятоева. По этому поводу шейх Мустафа заявил, что порох, по воле Аллаха, надо держать сухим в пороховницах. Светлане Капустиной было поручено создание цитатника.
Вопрос с братьями я хотел спустить на тормозах, но Дан Зильберт сказал, что нужно собираться в дорогу. Ахмед Алузаел, которому предстояло создать образ Папона Бубонова, охотно согласился, но Саша, которому выпала высокая честь сыграть Бубона Папонова, проявил недопустимое для мусульманского парашютиста малодушие. Поговорить с ним о моральном долге вызвался ветеран правоохранительных органов Дан Зильберт. Он обещал Парашютисту, что в случае гибели его именем будет названа религиозная школа для девочек. Школа имени Моше Бен-Ханаана – это звучит гордо.
Гришин Александр Федорович выразил сомнение в том, что его зовут Моше Бен-Ханаан. Но Дан Зильберт был непреклонен. По его словам, Родина не забудет своего нелегального сына. Он напомнил о гордой участи нелегала, рассказал о своей комсомольской юности, о том, как он играл на кларнете в оркестре Киевского военного округа, напомнил о глубоких корнях, пущенных Сашей Парашютистом в израильскую почву. После принятия присяги Бубону Папопову было сделано обрезание в знак его принадлежности к мусульманству. И только его непосредственный начальник, полковник БАШАКа Дан Зильберт, знал, что это был знак принадлежности к еврейству. Полковник лично возил братьев Папонова и Бубонова на учебную базу БАШАКа «Нетивот», откуда исламские парашютисты приезжали затемно.
Папопу Бубонову долго не удавалось выучить название города Гудермеса, в окрестностях которого он выполнял свой интернациональный долг, но, в конце концов, и это препятствие было преодолено. В один из дней Саша Парашютист и Ахмед Алузаел не вернулись с учебной базы «Нетивот», а вместо них в распоряжение его нефтяного величества принца поступили ветераны священной воины в Чечне братья Папон Бубонов и Бубон Папонов.
Через несколько дней Оксана Белобородько получила магнитную карточку, где было указано, что она является супругой сотрудника правоохранительных органов Моше Бен-Ханаана, и она, Оксана (Инбар) Бен-Ханаан, и также ее сын Дрор могут пользоваться всеми вытекающими из этого льготами и привилегиями. Это сблизило её с супругой Дана Зильберта, Рахиль Моисеевной. Инбар Бен-Ханаан стала строже одеваться, сдержанней выражаться и скупее рассказывать о спецзадании, которое она выполняла в публичном доме «Экстаза». Потеря двух ведущих актеров было сильным ударом для киностудии «Антисар», но трудовой коллектив студии с честью преодолел возникшие трудности.
И тут неожиданно взбунтовался Ярополк. Он заявил, что не желает знать никакую Инбар Бен-Ханаан, что состоит в счастливом браке с Оксаной Белобородько и требует немедленно предоставить ему возможность выполнять супружеский долг. Его пригласили на профилактическую беседу, где мудрый Дан Зильберт разъяснил юному Ярополку, что расставание тяжело, но неизбежно, и что развод с гражданкой Белобородько он должен воспринимать не только как почетную обязанность, но и как выполнение своего гражданского долга. В заключение беседы Дан Зильберт выразил уверенность, что Ярополк Капустин и Инбар Бен-Ханаан останутся друзьями.
После расставания с Ахмедом Алузаелем Валентина Рожкова начала бегать по утрам с изменившимся лицом к пруду, объясняя это необходимостью поддержания хорошей спортивной формы. Варвара Исааковна Бух-Поволжская записалась на прием к Дану Зильберту и в беседе с ним утверждала, что их Мустафа является очень впечатлительным юношей с тонкой душевной организацией и просила не отправлять его на фронт. При этом она не сдержалась и расплакалась.
Старый вояка Зильберт утешил её как мог.
Светлана Аркадьевна Капустина также попала на прием к Дану Зильберту и просила помощи. Ее сын, Владимир Капустин, промышлял традиционной еврейской забавой – схваткой с крокодилом. Схватки происходили на специальном стадионе кибуца Хамат Гедер при большом стечении публики. В кибуце была большая крокодиловая ферма. Крокодилов выращивали ради их кожи, которая шла на производство кошельков, а схватка с сытым и потому вялым крокодилом была дополнительным промыслом. Светлана Аркадьевна считала, что такая работа Владимира ожесточит и может поколебать заложенные в нем с детства гуманистические идеалы. Зильберт рекомендовал Светлане Аркадьевне обратиться в психиатрическую больницу.
Капустина бросилась ко мне, и я обещал взять это под свой личный контроль. В результате моих усилий было начато производство портфелей из крокодиловой кожи с портретами русских писателей, тепло отзывавшихся о мире ислама. Портфели закупал Русский Исламский Фронт, и Глеб Петрович лично вручал их наиболее видным деятелям российской культуры. Наибольшей популярностью пользовались портфели с портретами авторов «Хаджи-Мурата» и «Кавказского пленника».
Заслуженный художник Кабардино-Балкарии Гельфенбейн создал памятный знак «Офицер шариатской безопасности» и наградил им майора Пятоева и братьев Папопа Бубонова и Бубопа Папонова. В отсутствие братьев Пятоеву я вручил знак лично. В своей речи на торжественном митинге, посвященном передаче на хранение в штаб-квартиру РНЕФ памятных знаков Бубонова и Папопова, Дан Зильберт выразил уверенность, что награды найдут своих героев.
Пятоев своим памятным знаком очень гордился и снимал его, только когда ему было нужно выйти с территории психиатрической больницы. Выпускать его за территорию больницы с памятным знаком на груди больничная охрана отказывалась категорически.
Борщевский заказал Аюбу написать сценарий о мусульманских парашютистах. Написанный вскоре сценарий изобиловал сценами с участием хора девочек-бедуиночек. Не оставалась в стороне от этого важнейшего события в жизни общества и газета «Голая правда». Простой офакимский парень Вова Сынок поделился своими воспоминаниями о простом бедуинском парне Ахмеде Алузаеле и простом нелегальном эмигранте Саше Парашютисте. Он писал, что Ахмед Алузаел и Саша Парашютист стояли у истоков русской мафии. Их беззаветная преданность общему делу, их стабильно высокие моральные принципы, по глубокому убеждению Сынка, будут всегда служить живым примером для подрастающего поколения. По мнению Вовы, трагическая потеря братьев Папопа Бубонова и Бубона Папопова является тяжелым ударом, и, в ответ на это, все мы должны сомкнуть ряды и дать должный отпор проискам Славы Оффенбаха. Вова-Сынок последнее время с головой окунулся в большую политику, выполняя ответственную роль простого парня из народа, и публикация в «Голой правде» было его первым публичным выступлением.
Но жизнь не стояла на месте. К нам ехала сбежавшая от ревизора подруга. Интимную подругу Глеба Петровича и свою законную супругу Владимир Капустин встречал в аэропорту имени Бен-Гуриона на грузовике, специально приспособленном для перевозки крокодилов. Другой машины в его распоряжении не было. Дина Тарасова обычно ездила на других машинах, но сейчас была рада и крокодиловозке
Глеб Петрович был уверен, что деваться ей некуда. О наличии у неё израильского паспорта и законного супруга он не то чтобы забыл, но не вспомнил. Текучка заела. Воспользовавшись потерей бдительности, Дина Тарасова вместе с дочкой улизнула в Израиль. На Земле Обетованной у неё знакомых, кроме законного супруга, не было, и она позвонила Владимиру Капустину из аэропорта. Борец с крокодилами прервал репетицию и примчался в аэропорт. Смертельно уставшая Дина с капризничающей дочерью через четыре часа после приземления забралась в крокодиловозку. Из багажа у нее была спортивная сумка с купальниками. Тарасова совершила побег под видом посещения бассейна.
– Я тебе не помешаю. Приду в себя и отвалю, – пообещала Дина законному супругу.
Внимательно выслушав супругу, любящий муж выплюнул сигарету, смачно сплюнул, остановил машину, силой забрал у Тарасовой российский паспорт и аккуратно сжег его, страницу за страницей. После чего сообщил своей супруге, что в ближайшие десять-пятнадцать лет выезжать из Израиля он ей не разрешает. А если она попытается его ослушаться, то ей придется быть съеденной его любимым крокодилом. Так как Дина нелегалка, то искать ее никто не будет, да и крокодилу будет что вспомнить. Животное заслужило. Жить пока они будут пока в кибуце, где он работает, тем более что кибуцные детские сады считаются хорошими. Работать Дину он берет в свой аттракцион, который так и будет называться: «Пасть у ног женщины». Ему нужна партнерша, ну а когда беременность будет заметна, то она посидит дома. Дина Капустина хотела что-то возразить, но, посмотрев в глаза человека, выходящего один на один против крокодила, поняла, что попала в надежные руки. Кибуц так кибуц. Крокодилы немного смущают, но супруг парень приятный. Как она раньше этого не замечала.
Воссоединение с супругой дало новый толчок творчеству Владимира Капустина. Крокодила приручить нельзя. Температура тела крокодила до определенной степени зависит от температуры окружающей среды. На холоде они становятся вялыми и малоподвижными. Поэтому нет их в Неве, Волге и Москве-реке. Голодный, но обогретый крокодил – это животное стремительное, мощное и далеко не глупое. Но накормленный и охлажденный крокодил теряет почти полностью свои морально-волевые качества. На этом и построен аттракцион в крокодилоразводящем кибуце. Разогретый крокодил плотно кушает, после чего охлаждается в холодной воде. После этого он превращается в бумажного тигра и побеждается мужественным Владимиром Капустиным. Его, Капустина, а не крокодила, супруга Дина, одетая строго, но смело, металась вблизи места схватки и вполне искренне болела за Капустина. Было бы уместно отметить, что и в богатом оружейниками городе-герое Туле Дина издалека привлекала внимание прохожих своей внешностью. В романтической же обстановке схватки с крокодилом, окруженная брызгами, одетая в багровое и в свете прожекторов, она была неотразима. Старинная еврейская забава – схватка с крокодилом – переживала свое первое рождение. Захватывающая схватка транслировалась по каналу Евроспорт в разделе «народные виды спорта». Аттракцион начали посещать израильские политические деятели, стремящиеся показать свою глубокую связь с народом. Мужественную чету Капустиных приглашали на популярные телепередачи, брали автографы, обвиняли в связях с русской мафией, снимали в рекламных роликах. Газета «Голая правда» опубликовала серию репортажей с отважными крокодилоборцами, чем значительно подняла свой тираж. Аксессуары из крокодиловой кожи с торговой маркой «Dina Kapustin» украшали собой дорогие магазины по всему миру. Появившийся было на горизонте второстепенный российский политик Глеб Петрович, через прислугу был послан далеко-далеко. Желтая пресса опубликовала скандальные высказывания светской львицы, что долго пережевывалось в аристократических салонах. Это была одна из самых блистательных карьер среди репатриантов, приехавших в Израиль в девяностые годы. Чета Капустиных жила на берегу Тивериадского озера на вилле, построенной в стиле средиземноморской готики. Владимир был страстным собирателем тульских самоваров, а Дина – известной меценаткой, много жертвовавшей на помощь репатриантам и сионистское воспитание молодежи. В Туле на свои средства она содержала еврейскую школу, а в Израиле была избрана почетным председателем общества евреев, выходцев из Тулы и Тульской области имени Левши. Их дом в Лиане превратился в место паломничества тульского еврейства. Здание было перестроено в форме самовара, и в актовом зале красовалось мозаичное панно работы Гельфенбейна под названием «The Tula Jews write the letter to the secretary general with the request to release them to Israel» (Тульские евреи пишут письмо генеральному секретарю с просьбой отпустить их в Израиль). Общество тульских евреев им. Левши под патронажем Дины Капустиной вошло в качестве коллективного члена в РНЕФ, что придало фронту определенный шарм, и его руководство стали пускать в приличные дома, в тех случаях, когда руководство было подобающе одето.
Сценарий фильма «Судьба Барабанщика», над котором работала киностудия «Антисар», претерпел значительные изменения и в него были включены в качестве центральной сцены схватки братьев Папона Бубонова и Бубона Папонова с заградительным отрядом доктора Лапши. Бой происходил на территории Грозненского зоопарка в отделе аллигаторов и крокодилов. Братьев дублировал сам Владимир Капустин, а в роли спасаемой им чеченской красавицы Лейлы блистала Дина Капустина. Бой велся на фоне замечательных песен из американского фильма «Тарзан» в исполнении хора девочек-бедуиночек. Роль мужественного мусульманского воина Ахмеда Алузаела, честно выполнившего свой интернациональный долг в Ичкерии, в пронзительной манере сыграл известный мастер, лауреат Гаванского кинофестиваля Ян Кац. Актерский дебют Вовы-Сынка в роли Саши-Парашютиста можно назвать блистательным. Вова-Сынок создал эпический образ былинного чеченского богатыря, оберегавшего родные очаги от орд алчных завоевателей. Но подлинным кинематографическим открытием, событием, сделавшим фильм «Судьба Барабанщика» знаковым, подлинно эпохальным, была блистательно сыгранная мной фигура чеченского командира Барабанщика, опытной рукой ведущего возглавляемый им отдельный отряд невинных мусульманских девушек-снайперов имени шейха Мустафы от победы к победе. Пасторальные сцены отдыха невинных девушек-снайперов, а их сыграли такие известные актрисы, как Валентина Рожкова и Варвара Бух-Поволжская, Мирьям Абуркаек и Ольга Борщевская, непрерывно сопровождались пением хора девочек-бедуиночек. Умное, мужественное лицо командира (я снимался без грима), всегда заинтересованно смотревшее на своих бойцов, говорило зрителю – этих девчат нельзя сломить. Их можно только уговорить. В любой точке мира, от Косова до Филиппин, от Чечни до Танзании, всюду, где рука мусульманского бойца сжимала автомат Калашникова, фильм «Destiny of the Drummer» (Судьба Барабанщика) жёг сердца людей и сжимал в ярости кулаки уставших колоть рук. После выхода «Судьбы Барабанщика» на экраны, даже в маленьких, но независимых прибалтийских государствах фильмы киностудии с замечательным названием «Анти Сара» стали транслироваться по телевидению.
Во время закрытого просмотра киноэпопеи нефтевладеющий принц вновь припомнил Глебу Петровичу этот отвратительный эпизод с Диной Тарасовой. Принц был сторонником ведения переговоров в располагающей доброжелательной атмосфере «meetings without ties», (встречи без галстуков) а еще лучше «without trousers» (без брюк). На одну из таких встреч в этом формате, по просьбе принца, и была приглашена Дина Тарасова. Во время подготовки к встрече Глеб Петрович обрисовал, в общих чертах, как цели встречи, так и способы, которые, по его мнению, должны были привести к желаемому результату.
– Вы должны понять, – говорил Глеб Петрович, обращаясь не только к Дине Тарасовой, но и ко всем участницам встречи, – что политическое движение, не имеющее поддержки извне, способно совершить только дворцовый переворот. По настоящему революционное политическое движение, ставящее своей целью радикальное преобразование общества, до того момента, как оно приходит к власти, всегда является агентом политического влияния другого государства. Это общее правило для всех стран. Ленин смог прийти к власти только благодаря поддержке Германии. Хомейни в течение 15 лет до прихода к власти в Иране жил в Ираке и только за год до исламской революции поселился в Париже. Для того чтобы Россия приняла мусульманство, мы обязаны принимать иностранную помощь, какими бы болезненными иногда не были её условия.
При слове «болезненными» соратницы по борьбе напряглись, но не осмелились перебить оратора.
– После прихода к власти время все расставит по своим местам и покажет, что именно агенты иностранного влияния оказывались истинными патриотами своей Родины. Так было в России с коммунистами, так же было в Иране с исламскими революционерами и так же будет с общероссийским исламским движением.
Глеб Петрович кончил, и соратницы облегченно вздохнули. Дина Тарасова по натуре была далека от политики, важности принятия Русью ислама не понимала, да и принц был ей противен. Вылет в Израиль был для неё импровизацией, вызванной чисто физиологическим отвращением к их высочеству. Отсутствие Дины на встрече будущий монарх воспринял очень болезненно. Он выразил сомнение в способности Глеба Петровича возглавить политическое движение и предложил ему уйти на покой и поселиться вместе со своей законной супругой в деревне в Израиле, где его благоверная редактирует какую-то порнографическую газету, кажется, что-то голое. Глеб Петрович воспринял предложение о совместном проживании с законной супругой не только как унизительное, но и как неприличное. Большой политик и пламенный мусульманский революционер затаил обиду на представителя реакционной монархии.
А в это время сгущались тучи в офакимской психбольнице. Как-то в конце ночной смены, когда я с Пятоевым вели неравную борьбу со сном, к нам обратился доктор Лапша. Глава отделения судебно-психиатрической экспертизы, который в ночи крадется на свое рабочее место, вызвал умиление. Последний раз подобный случай трудового энтузиазма был описан в тридцатые годы в Советском Союзе, когда шахтер Стаханов за одну рабочую смену добыл угля больше, чем его было в шахте. Мне и Пятоеву захотелось встать и рапортовать, но доктор Лапша обратился к нам с неожиданной просьбой рассказать ему о том, что привело нас в медицину. Я честно рассказал, что с детства мечтал стать ветеринаром и даже поступил в ветеринарную академию. Учился я прилежно, но когда началась практика, меня обвинили в жестоком обращении с животными и с треском выгнали из академии. После чего мне пришлось пойти в медицинский институт, где моя строгость не была так заметна.
Пятоев по-военному кратко доложил, что в психиатрию он пришел из рядов вооруженных сил, так как по прибытии в Израиль не нашел ничего более приличного. Хотя долго искал. Доктор Лапша выразил свое глубокое удовлетворение тем обстоятельством, что ему довелось работать с людьми столь преданными своей профессии, после чего уныло заявил, что в настоящее время в Израиле сложилось тревожное положение в сфере изнасилований и развратных действий.
Это была общеизвестная банальность. Рассказы о том, что Иордан впадает в Мертвое море, нас мало интересовали, но каким образом это касалось доктора Лапши, было для нас любопытным. Руководитель судебно-психиатрической экспертизы поведал нам следующее. В настоящее время он тяжело конфликтует с главным врачом больницы и поэтому ждет обвинений в свой адрес в изнасиловании или развратных действиях, возможно, в отношении несовершеннолетних, или в гомосексуальных связях с находящимися в отделении больными. Это обвинение доктор Лапша готовился встретить во всеоружии. Он в течение полугода принимал лечение одновременно в двух известных клиниках по поводу застарелой импотенции, которой якобы страдал, аккуратно собирая документы, подтверждающие его заболевание. Но полной уверенности в конечной победе у него не было. В связи с чем он утверждал, что является родным дядей братьев Папона Бубонова и Бубона Папонова, что его настоящее имя Бидон Надоев и что в случае, если ему придется перейти на нелегальное положение, чеченская диаспора офакимской психбольницы в лице полевого командира Барабанщика и майора шариатской безопасности Пятоева должна ему помочь. Будущий лжеимпотент Бидон Надоев надеялся затеряться среди бойцов отдельного отряда невинных мусульманских девушек-снайперов имени шейха Мустафы. Представители чеченской диаспоры психбольницы обещали подумать.
– У меня однажды парашют не раскрылся, – прокомментировал произошедшее Пятоев, – но чтобы так удариться головой…
В действительности опасения доктора Лапши были не беспочвенными. В течение многих лет в израильском Кнессете свирепствовала одна страшненькая на внешность депутатка, которой удавалось периодически проводить законы, направленные на борьбу с мужчинами. В её представлении таким образом она защищала женщин. Конечной её целью было создание законодательной базы, дающей возможность посадить в тюрьму всех мужчин, уличенных в мыслях или действиях эротического содержания. Поголовному помилованию до суда подлежали только представители сексуальных меньшинств. Но, будучи реальным политиком, к своей цели она шла кривыми дорожками и маленькими шажками. В настоящее время в третьем чтении был принят закон, вводящий уголовное наказание за хлопок по ягодице в общественном месте, и был внесен на рассмотрение закон, приравнивающий рассматривание открытых частей тела на теле женщин, например лица или ног, в течение более 45 секунд, к развратным действиям. Создание подобной сексуально-юридической реальности привело к тому, что в случае любого конфликта на любой почве создавалось реальная угроза уголовного дела по обвинению в сексуальных домогательствах. А так как чему быть, того не миновать, то по стране покатилась волна реальных изнасилований и гнусных сексуальных домогательств.
Офицер безопасности психбольницы Израиль Фельдман был парень видный, женщины его, как правило, любили, если он их об этом просил. Поэтому пламенного антисексуального бойца из него не получилось. Ему часто удавалось разваливать уголовные дела, построенные на нелепых обвинениях сексуального характера. Тем не менее карьера лжеимпотента Бидона Надоева имела реальные шансы состояться. После обсуждения с товарищами по борьбе было принято следующее воззвание.
– Чеченская диаспора офакимской психбольницы с нескрываемой радостью сообщает, что в её ряды влился видный деятель международного шариатского движения, известный дядя легендарных братьев Бубона Папонова и Папона Бубонова, руководитель шариатской безопасности города Очкуй-Мартын, выпускник Гнесинского училища по классу фортепиано, всеми любимый Бидон Надоев.
Доктору Лапше было рекомендовано, не прекращая лечение от импотенции, начать заниматься вокалом. В случае неблагоприятного развития событий это позволит ему перейти на нелегальное положение и затеряться в хоре девочек-бедуиночек, где он сможет успешно пройти курс молодого бойца, и, будучи отличником боевой и политической подготовки, сможет занять достойное место в отдельном отряде невинных мусульманских девушек-снайперов имени шейха Мустафы. В знак вступления в нерушимый союз участников чеченских войн, а также в русскую мафию доктор Лапша подписался на газету «Голая правда», а во избежание обвинений в расизме и предвзятости – на газету «Чёрный передел».
В последнее время между этими печатными органами разгорелась острая литературоведческая дискуссия, как обычно, не лишенная политического подтекста. В газете «Голая правда» были опубликованы воспоминания Валентины Рожковой о посещении экипажем линкора «Нью-Джерси», корабля входящего в шестой американский флот, базирующийся в Средиземном море, публичного дома «Экстаза». Публикация имела длинное, но поэтическое название «Белеет penis (пенис) одинокий в тумане моря голубом». Автор задался вопросом: «Что ищет он в стране далекой?».
Воспоминания были тепло встречены критикой и вызвали живой интерес в читательской массе. «Голая правда» получала множество писем почитателей таланта Валентины Рожковой. Окрыленная успехом молодой литератор на основе газетной публикации написала повесть под тем же названием. Иллюстрации к одинокому, белеющему в тумане пенису нарисовал заслуженный художник Кабардино-Балкарии Михаил Маркович Гельфенбейн. Интересно отметить, что позировать ему любезно согласился шейх Мустафа. Автором предисловия был руководитель отдела по работе с молодежью Русского национального еврейского фронта Ярополк Капустин.
«Чёрный передел» откликнулся на выход повести серией острых публицистических статей, подписанных Славиком Оффенбахом. Отмечался общий низкий литературный уровень и обилие банальностей.
– Что может быть банальнее «голубого моря», а чего стоит замечательная режиссерская находка с бросанием торта в лицо.
Здесь Оффенбах был неточен. В повести не торт бросали в лицо, а лицо клали на торт. Но главное обвинение заключалось в плохом скрытом расизме.
– Почему он белел, – возмущался Оффенбах, – почему не чернел или хотя бы коричневел?
Движение за освобождение эфиопского еврейства призвало своих сторонников бойкотировать книжные магазины, в которых продавалась повесть Валентины Рожковой. Сторонники ДОЭЕ и до пламенного призыва Оффенбаха бойкотировали вообще все книжные магазины, независимо от того, какие книги там продавались, поэтому и эта никчемная кампания травли свободного слова с позором провалилась. Доктор Лапша воспринял вступление в русскую мафию очень серьезно и по выходным дням прорабатывал пятничный номер «Голой правды» от корки до корки.
– Нуте-с, нуте-с, – говаривал он, разворачивая газету по утрам, – чем сегодня возмущена прогрессивная мировая общественность?
В пятничном литературном приложении художник Гельфенбейн опубликовал любопытную статью «Белая горячка как источник вдохновения большого мастера».
Светлана Капустина вела литературную викторину. На вопрос «Кто первый автор Гаврилиады?» давалось четыре варианта ответа:
а) Ильф и Петров;
б) Ляпис-Трубецкой;
в) Лебедев-Кумач;
г) Пушкин.
Шейх Мустафа поведал миру новую серию бессмертных высказываний.
Ян Кац опубликовал поэму «Поц».
Центральное место в номере заняла архиважная статья нефтеносного принца «As to us to reorganize a harem» (Как нам реорганизовать гарем).
Остропублицистическая публикация Костика (Константина Будницкого) «О национальной гордости великоевреев» напоминала нам о приближающихся выборах.
В любопытной заметке Дана Зильберта рассказывалось о новой картине Гельфенбейна «Иван Грозный реабилитирует своего сына», к работе над которой маститый художник приступил по заказу ветерана правоохранительных органов.
Известный израильский социолог Итамар Каплан опубликовал научную работу под названием «Marriage behaviour, the women-emigrant arrived to Israel from Russian Nechernozemia» (Брачное поведение репатрианток, прибывших в Израиль из российского Нечерноземья). Автор на основе большого статического материала убедительно показывал, насколько велики лично его шансы стать предметом брачных притязаний репатрианток из российской глубинки. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить.
В заметках садовода, которую вел Вениамин Леваев, «Голая Правда» писала о bald peach (лысых персиках), который автору статьи удалось вырастить на каменистых почвах Хевронского нагорья.
Заслуживали внимания и военно-полевые рассказы Игоря Пятоева под общим названием «Пуля дура – das Bajonett der Prachtkerl (а штык молодец)» в которых автор чрезвычайно тепло отзывался об уставе караульной службы узбекской армии.
Любителей мемуаров порадуют записки Ольги Борщевской «Савва Морозов как зеркало русской революции». Юного же читателя несомненно привлечёт цикл стихов молодой израильской поэтессы Инбар Бен-Ханаан под названием «Как я была Белобородько».
Братья Папон Бубонов и Бубон Папонов под псевдонимом «Тиква Попова» опубликовали любопытные этнографические заметки о нефтедобывающих народах Персидского залива.
В этом же номере «Голой правды» началась публикация глубоко народного романа Вовы Сыночка «Сила есть».
Много интересного содержалось в путевых заметках Варвары Бух-Поволжской «Путешествие по Иордану с шейхом Мустафой».
Несомненно, заслуживает внимание эссе Владимира Капустина «La larme du crocodile» (Слеза крокодила).
В фундаментальной литературоведческой работе доктора Лапши «Творчество Бидона Надоева и его вклад в формирование шариатской идеологии» было приведено множество фактов, не известных ранее широкой публике, был впервые опубликован ряд важнейших документов, отражающих развитие и становление шариатской мысли. «Творчество Бидона Надоева и его вклад в формировании шариатской идеологии» стало этапной вехой в исследовании истории такого мощного пласта культуры, как идеи шариата, привлекло заинтересованное внимание как исследователей, так и широкого круга философски настроенного читателя, взыскательного, но благодарного.
В рубрике об аномальных явлениях психики Светлана Аркадьевна Капустина поведала о странном эпизоде, случившемся с ней более двадцати лет назад. Тогда она, без всякой видной причины, ощутила себя графиней и начала быстро бегать с изменившимся лицом по городской свалке в поисках пруда. Через сорок минут это явление так же неожиданно прекратилось, как и началось.
На последней странице «Голой правды» было помещено объявление, сообщающее о том, что общество тульских евреев под патронажем Дины Капустиной в очередной раз соберется у самовара для встречи со мной и моей Машей. Я отчитаюсь перед собравшимися о проделанной работе за истекший период и продемонстрирую присутствующим свою Машу. Встреча состоится в штаб-квартире Русского Народного Еврейского Фронта (бывший домик Дины Тарасовой). Приглашаются все члены русской мафии. Вход по удостоверениям службы шариатской безопасности.
