Текст книги "Белая женщина"
Автор книги: Михаил Маковецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)
Ян Кац выглядел полностью удовлетворённым ответом Борщевского на поставленный вопрос и ушёл не прощаясь.
– Как писали по этому поводу в Библии: «Знание умножает скорбь», – сказал Вячеслав Борисович после ухода Каца.
Присутствующий тут же шейх Мустафа хотел, было, вновь бессмертно высказаться по поду услышанного, но я убедил его этого не делать, нанеся вполне качественный удар в народную мусульманскую челюсть.
Варвара Исааковна тяжело вздохнула, но промолчала. Во время победной борьбы с космополитизмом её супруг, красавец-блондин и кавалер орденов, бросил её с грудным ребёнком на руках без всяких средств к существованию и публично осудил её на закрытом партсобрании за безродный космополитизм. Впрочем, к временам борьбы с культом личности Сталина он окончательно спился, хотя его Варюха старалась прятать от него выпивку, тайна посещала подпольного раввина, врачей наркологов и бабок снимающих сглаз, но это не помогло. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, коммунист Поволжский, тайно сожительствующий со своей бывшей женой-космополиткой, бросился под поезд. В память о нём остались дочь, ныне руководительница южного отделения всеизраильского союза матерей-одиночек и фамилия Поволжская, с которой Варвара Исааковна блистала при самых различных обстоятельствах. Впрочем, в Израиле она решила присоединить к этой фамилии свою девичью фамилию «Бух», которой успешно не пользовалась в течение последних пятидесяти лет.
Неожиданно страдающего от поноса кинематографиста вновь посетил младший медбрат Кац. Его крайне интересовал вопрос, почему, если всё было так чудесно организовано, советские евреи в конечном итоге не были уничтожены.
– Видите ли, Ян, – разъяснил ему Борщевский, – как раз в это время людоед, терзавший огромную страну в течение тридцати лет, откинул свои дьявольские копыта. После этого радостного события Георгий Жуков вновь грудью защитил страну и совершил военный переворот. К власти был приведен Никита Сергеевич Хрущев, который немедленно прекратил резню населения собственной страны. На этом фоне развеялись как дым, как утренний туман, планы партии, планы народа об уничтожении советских евреев. Более того, в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, ровно через сто лет после того, как Александр Освободитель отменил крепостное право, Хрущев вновь отменил крепостное право, восстановленное Сталиным в тысяча девятьсот девятом году в результате коллективизации. Причем технически отмена крепостного права в 1961 году была полностью скопирована с отмены крепостного права столетней давности. В обоих случаях крестьян отпускали без земли, путем предоставления им паспортов, что позволяло им двигаться по стране, то есть переезжать в город.
– Но Сталин не возобновил существование помещиков, – возразил Кац.
– Сталин возобновил существование только одного помещика, которому принадлежали все поместья, которые назывались колхозы и совхозы. Этим помещиком было государство. Но жизнь доказала, что нельзя быть немножко беременным и людоедство не бывает с человеческим лицом. В тот момент, когда постоянный, животный страх за свое существование перестал быть обязательным фактором, дающим шансы на выживание, социализм рухнул под тяжестью собственных преступлений. Для этого только должно было пройти сорок лет и смениться два поколения, но это происходит всегда, когда народ переходит от рабства к свободе, это чисто техническая деталь, о которой написано еще в Ветхом завете.
– Вы всё поняли, мой мускулистый друг? – закончил вопросом свой краткий курс советской истории мастер палестинского эротического кино.
– Я понимал это всегда, но раньше я этого не знал, – несколько философски ответил бывший борец классического стиля, переквалифицировавшийся в младшего медбрата.
Следующим членом русской мафии, навестившим раненного в идеологическом бою кинематографиста, был Вова Сынок. Спортивный молодой человек порекомендовал Борщевскому отжиматься от пола. По мнению мамы Вовы Сынка, это является мощнейшим закрепляющим свойством. К моему огромному удивлению, Борщевский воспользовался советом семейства Серебрянниковых, включающего Вову Сынка и его маму. В результате проведенного лечения понос не только не прекратился, но, наоборот, проявил себя самым неприятным образом. Самое печальное, что Вячеславу Борисовичу так и не удалось отжаться от пола ни одного раза, несмотря на приложенную массу усилий. Процесс лечения поноса отжиманием закончился тем, что Борщевский оказался лежащим на животе на полу с обильными следами поноса на брюках. Плюс к этому Вячеслав Борисович в результате лечения очень устал. Вернувшись из душа в новой пижаме, Борщевский внимательно посмотрел на Вову и спросил меня, как могло произойти, что он прислушался к советам мамы Сынка и заметны ли у него, ветерана эротического кинематографа, какие-нибудь другие признаки слабоумия.
Я заверил Борщевского, что его болезнь поразила только кишечник и что мозг такого яркого мастера палестинского эротического кино, каким является Вячеслав Борисович, еще долго будет радовать нас большими творческими взлётами.
После окончания инцидента с отжиманием нас вновь посетил Ян Кац. При его появлении Борщевский шепнул мне, что тяга к историческим тайнам младшего медбрата не дает ему спокойно поносить, но внешне оставался вежлив.
– Скажите, Вячеслав Борисович, – с дрожью в голосе начал Кац, – а что нужно сделать советским евреям для того, чтобы они были гарантированы от физического уничтожения?
– Это совсем просто, Ян, – отозвался Борщевский, – вот уже никогда бы не подумал, что из-за такого простого вопроса вы будете отвлекать какающего человека. Для этого советским евреям нужно перестать быть советскими и приехать, как все мы мудро поступили, в Израиль. Вы этого тоже не знали, но понимали. А это самое наиглавнейшее.
Кац начал многословно благодарить и прощаться, но уходить не собирался. Борщевскому пришлось смириться с Кацем, как он мирился с поносом и геморроем. После ухода Сынка общественная жизнь вокруг болезненного состояния старейшего палестинского кинематографиста несколько поутихла, и мной было предложено вызвать хор девочек-бедуинок и предложить им сплясать и спеть что-нибудь цыганское. Выслушав меня, Борщевский тяжело, но неискренне вздохнул. Кац же нашел мое предложение странным. Пришлось разъяснить боевому товарищу по отделению судебно-психиатрмеской экспертизы следующее. В настоящий период времени, с учетом творческой манеры и публицистической направленности работы киностудии «Антисар», такое крупное и получившее большой общественный резонанс событие, как понос всеми нами высоко ценимого Вячеслава Борисовича, было бы уместно осветить в духе борьбы за законные права арабского народа Палестины. Хотелось бы, например, услышать несколько бессмертных высказываний шейха Мустафы или выдержанный в духе окололиберальных ценностей многословный комментарий Великого Вождя и Учительницы, которыми так любят нас баловать израильское радио и телевидение. Но вместе с тем хотелось бы чего-то зажигательного, хотя, естественно, выдержанного строго в рамках мусульманской традиции. Например, я бы не отказался от хорошо исполненного танца живота. Это было бы более чем уместно, так как речь идет о поносе. Неожиданно меня прервал сам страдающий поносом маэстро:
– У меня к вам большая просьба, Михаил, – сказал он, – не могли бы вы сказать мне что-нибудь с использованием неформальной лексики?
– Но Вячеслав Борисович, – растерялся я, – быть может, было бы не совсем уместно…
– Смелее, мой маленький полевой командир Барабанщик, – наставал Борщевский, – что-нибудь с матерком, уж побалуйте старика.
– Но если вы так настаиваете… – я не знал на чем остановиться, но, наконец, мой выбор пал на выражение:
Как работать – так хуй,
Как ебаться – так золотые руки.
Мне такая постановка вопроса представлялась забавной, но Борщевскому она не понравилась.
– Вы совершенно безнадежны, Михаил, – буркнул ослабленный болезнью мастер эротического кино, – даже когда вы материтесь, ваша речь наполнена пафосом и звучит как плакат. Я просил вас грубо выругаться, чтобы вывести Вас из публицистического запала. Но вы безнадежны.
– Pourquoi pas? – как говорят франкоговорящие бельгийцы, что в переводе означает «почему нет?» – поинтересовался я.
– Потому, что вы уже уехали из страны чуть не победившего коммунизм, – ответил Борщевский, – зачем вам все это?
– В стране чуть не победившего шалома пафосу уделяется не меньшее внимание, чем в стране чуть не победившего коммунизма. В противном случае пришлось бы признать правоту Пятоева – ответил я с достоинством, – к сожалению, вы, Вячеслав Борисович, редко и недолго бываете в сумасшедшем доме и не видите израильских реалий.
– Я очень ценю всех здесь присутствующих как истинных и бескомпромиссных борцов с поносом, – несколько обиженно сказал Борщевский. – Но я убежден, что как мой жизненный опыт, так и мое обостренное чувство прекрасного, которое так характерно для истинных мастеров кинематографа, даёт мне право судить и быть судимым, хотя, действительно, я не могу отрицать того факта, что знаю о реалиях психиатрической больницы только понаслышке.
– Вячеслав Борисович прав, – неожиданно поддержал старика-кинематографиста младший медбрат Кац, – пациент психбольницы в последнее время измельчал. Давно уже я не видел в отделении судебно-психиатрической экспертизы таких титанов мысли и тонко чувствующих эстетов, как Антонио Шапиро дель Педро или Надежду Крупскую.
– В Офакимской психбольнице лечилась супруга Ленина? – спросил потрясённый Борщевский. – Надежда Константиновна Крупская?
– В первую очередь я должен вам сообщить, – невозмутимо ответил Ян, – что обвинения в адрес Надежды Крупской в том, что она Константиновна, это гнусный поклёп. Душевно больная нравственность нашего сумасшедшего дома, доктор Светлана, провела беспрецедентное расследование по этому поводу. Что же касается того, что Надежда Крупская, лечившаяся в Офакимской психиатрической больнице, является или являлась супругой вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина, то это гнусная клевета, ставящая своей целью скомпрометировать чистую эфиопскую девушку.
Настоящий, не получающий лечения психиатрический больной часто добивается признания в различных сферах человеческой деятельности. Нет ничего удивительного, что после того, как Антонио Шапиро дель Педро покинул стены психиатрической больницы, новый репатриант с острова Свободы сделал стремительную карьеру, и сейчас это известный ученый-гематолог, трудоголик в лучшем понимании этого слова. Как и следовало ожидать, юная Надежда Крупская также сделала блистательную карьеру на благородном поприще борьбы с расизмом, за законные права эфиопского еврейства, быстро став верной соратницей Гидеона Чучундры. Таких глыб, таких огромных человечищ, как Антонио дель Педро или Надежда Крупская, как ни прискорбно об этом говорить, давно уже не было в стенах Офакимской психиатрической больницы. Горько осознавать, что в последнее время сумасшедший мельчает. Я уже и не знаю, с чем отделение судебной экспертизы выйдет к следующему визиту Главной Проверяющей. Но не это беспокоит меня в первую очередь, – продолжал Кац без всякого перехода, – почему советский еврей должен ехать именно в Израиль? Разве мало в высшей степени достойных и процветающих стран? Например, страны Европы, Америка, Канада, Австралия наконец…
– Сильный понос мешает мне громко смеяться, Ян, над вашими вопросами, – Борщевский удобно расположился в постели и приготовился к длительной беседе, – оставим пока в стороне юные эмигрантские англоязычные страны и побеседуем о Старом Свете. Применительно к обсуждаемой теме можно отметить, что старушка Европа от Португалии и до России стоит по колено в еврейской крови. Конечно, это относится не ко всем европейским странам. Германия, например, в еврейской крови плавает как в глубоководном бассейне.
Гетман Богдан Хмельницкий истребил все еврейское население Украины. Евреи тогда составляли большинство городских жителей Украины. Практически все ремесла и вся торговля осуществлялись евреями. После их полного уничтожения хозяйственная деятельность в этой стране полностью замерла и в последствии долго и нудно восстанавливалась. Страна, по численности населения, природным ресурсам и территории равная Франции, была лишена возможности стать независимой на несколько столетий. Но это тот случай, когда сами виноваты. Гонения пресвятой инквизиции на евреев в Испании и Португалии были настолько успешны, что эти страны стали самыми отсталыми в Западной Европе, несмотря на наличие колоссальных колоний в Латинской Америке. Россия долгое время не знала антисемитских акций, что отчасти объясняется тем, что евреи на территории России не проживали. Первая встреча с евреями в современной истории России произошла при взятии Полоцка войсками Ивана Грозного. Самодержец всея Руси, Иван IV, за проявленный гуманизм прозванный Грозным, при взятии Полоцка проявил подлинный интернационализм и вырезал не только евреев, но и вообще всё население города, невзирая на национальные и религиозные различия его жителей.
Ради справедливости можно отметить, что образцы высокого гуманизма Иван Грозный проявлял не только в Полоцке и на всей подвластной ему территории. К моменту прихода Ивана IV к власти самой населенной частью России были её северные регионы. Отгородившись засеками, то есть системой фортификационных сооружений из ям и поваленных деревьев, которые тянулись на сотни километров, северная часть Руси избежала захвата татаро-монголами.
У кочевников татаро-монголов главным родом войск была кавалерия, подвижная в степи и способная создать качественный перевес над противником в стратегически важных точках. В лесах и болотах, перегороженных засеками, конницу можно было остановить даже небольшими силами. Та часть древней Руси, которая находилась в полосе степи или лесостепи, серьезного отпора татаро-монголам оказать не смогла и стала фактически частью степного мира на двести пятьдесят лет. Северная, лесная часть Руси под влияние кочевников не попала и сохранилась как типичная североевропейская страна с поголовной грамотностью и стойкой демократической традицией. Попробовал бы какой-нибудь князь поиграться с Новгородским Вече…
Иван Грозный вырезал городское население северной Руси практически полностью, и в результате европейский путь развития для России был закрыт. На остальной части России террор носил настолько массовый характер, что огромные пространства были полностью опустошены и российская государственность, как единый хозяйственный организм, разрушилась. Польское нашествие, когда польская армия в составе двух батальонов вторглась в российские пределы и, преодолевая ожесточенное сопротивление Ивана Сусанина, захватила западные области России, а потом и город Москву, было закономерным результатом правления Ивана Грозного. Только благодаря халатному отношению к своим обязанностям руководства опричников по Нижегородской области, которые в ходе кампании по искоренению боярства как класса не замочили в сортире князя Пожарского, было создано ополчение, и польское войско было выбито за сто первый километр.
В последствии Российская империя столкнулась в больших дозах с евреями, а евреи с Российской империей во время правления Екатерины Второй, когда к империи были присоединены обширные территории Украины, Белоруссии и Прибалтики с многочисленным еврейским населением. Для того чтобы евреям жизнь сладкой не казалась, была введена черта оседлости. Лицам иудейского вероисповедания было запрещено селиться в крупных городах и заниматься сельским хозяйством. Кроме того, была введена пятипроцентная квота на поступление евреев в гимназии. И это правильно, так как евреи и так были и остаются шибко умными. Но, как всегда, имели место приятные исключения. Купцам первой и второй гильдии, а также проституткам иудейского вероисповедания разрешалось проживать как в столицах, так и на бескрайних просторах Российской империи. Тяготеющие к индустриальным центрам еврейки покупали билет проститутки и злокозненно проживали в столицах, но если во время периодических врачебных проверок, которые тогда были обязательны для российских проституток, выяснилось, что под видом честной проститутки скрывалась коварная жидо-девственница, то против виновных применялись самые строгие меры.
Существует мнение, что решение о свободном проживании еврейских проституток на просторах империи диктовалось высоким государственным интересом. По этому поводу были сложены следующие строки:
Родина слышит, Родина знает,
Родина этого страстно желает.
Это заблуждение. В действительности все объяснялось личностью Екатерины Второй. Матушка императрица сама была блядью исключительной. И только чувство классовой солидарности толкало её на благосклонное отношение к проституткам, даже если они были иудейского вероисповедания.
В целом, отношение к евреям в России до и после Великой Октябрьской Социалистической Революции, случившейся в ноябре 1917 года, было принципиально различным. Если до революции власти, пользуясь всенародной поддержкой, дискриминировали евреев по религиозному признаку, то после построения социалистического общества евреев преследовали как народ. До революции евреям, во избежание многочисленных дискриминационных мер, приходилось переходить в православие. Таких богоискателей называли выкрестами, и на них не только не распространялись все антисемитские ограничения, но им полагались значительные налоговые и иные льготы. В ходе строительства коммунизма евреям, пытающимся избегать дискриминации по национальному признаку, пришлось отказаться от богоискательства и различными путями менять пятый пункт в своем паспорте, в котором говорилось о национальности. В противном случае им не помогала ни принадлежность к купечеству, ни активные занятия проституцией.
Самое анекдотическое в этой ситуации, что когда лицам еврейской национальности разрешили покидать пределы одной шестой части суши то они расставались с великой империей как гордые завоеватели – побросав всё своё имущество, но прихватив с собой самых красивых женщин.
На этой оптимистической ноте Вячеслав Борисович закончил свое краткое повествование об истории евреев в России.
– И в моей биографии воплотились судьбы российского еврейства, – после короткой паузы сообщил Ян Кац.
– Как я недавно узнал в банке, – перебил его Пятоев, – в вашей героической биографии воплотились и судьбы палестинского эротического кино.
Все присутствующие, не скрывая интереса, посмотрели на живое воплощение судеб палестинского эротического кино. Польщенный всеобщим вниманием, младший медбрат Офакимской психиатрической больницы, в котором нашли воплощение судьбы советского еврейства, приступил к рассказу о начале своей бурной кинематографической карьеры:
– Эта историю уходит своими корнями в неглубокое прошлое, когда я трудился в качестве уборщика офакимских улиц, жил один и одевался небрежно, но броско. В течение месяца я ходил в ярко-красных спортивных трусах, купить которые меня уговорил бродячий арабский торговец, который по-русски знал только «я тебя люблю», да и трусы были явно малы борцу классического стиля. Но перед напором бродячего торговца я не смог устоять. В сущности, это была удачная покупка, потому что в этих трусах я и ходил целый день и спать ложился. Душевная простота и поразительная чистота помыслов привлекли ко мне внимание серьезных жертвователей. На мой счёт из малопонятных источников была переведена крупная сумма денег, которую я должен был от своего имени перевести куда-то дальше, на нужды борьбы за что-то. За это меня внесли в какой-то список по выборам в Офакимский горсовет. Перевод денег требовал моего личного присутствия в банке. Появление немолодого, но атлетически сложенного мужчины, который не причесывался с момента приезда в Израиль, то есть не менее трех месяцев, и в течение месяца не снимал ярко-красных трусов, не прошло незамеченным работниками банка. Из России я расчёску не привёз, а в Израиле не купил, так как не знал, как будет слово «расчёска» на иврите. Но, когда пахнувший не духами атлет выказал желание перевести внушительную сумму на нужды политической борьбы, в обслуживающей меня служащей банка пробудилось любопытство,
– Мне кажется, я вас где-то видела, но ваше лицо мне незнакомо, – сказала, чуть зардевшись, самая юная работница банка.
– Очень может быть, – после трех месяцев полового воздержания я не мог спорить с девушкой физически. – Я снимаюсь дублером в палестинских эротических фильмах.
В отделении банка как-то незаметно, но быстро изменилась общая атмосфера. Несколько склонные к дрёме служащие необъяснимым образом преобразились. В их глазах появился нездоровый блеск, плавные до этого движения стали порывистыми, а на лицах заиграли двусмысленные улыбки. У всех почему-то появились вопросы к беседующей со мной служащей. Самая юная сотрудница, зардевшись ещё больше, сообщила, что вспомнила эти красные трусы в обтяжку. Заведующая отделом ценных бумаг и долгосрочных вкладов набралась смелости и попросила автограф. Руководитель отдела кредитных карточек поддался общему настроению, снял пиджак и хотел снять брюки. Его с трудом остановили. Я забыл о своей шутке и уже покинул отделение банк, но страсти среди банковских служащих бурлили до конца рабочего дня. Все вспоминали эпизоды фильмов, в которых участвовал дублер эротического палестинского кино, жертвующий крупные деньги прогрессивно-религиозной партии на нужды политической борьбы в израильском городе Офакиме.
Вечером общественная буря, вызванная моим появлением в финансовом учреждении, уже обсуждалась творческой интеллигенцией Офакима, которой не были безразличны политические судьбы родного города. В дальнейшем драматическая история о дублере палестинского эротического кино достигла нежных ушей князя Абрама Серебряного, и он предложил Вячеславу Борисовичу, ныне страдающему от поноса, но в то героическое время проживавшему в Офакиме, возглавить киностудию «Антисар» и приступить к созданию большого палестинского эротического кинематографа. Таким образом, если следовать исторической правде, можно считать однозначно установленным, что первый камень в здание палестинского эротического кино заложил борец классического стиля в отставке, младший медбрат Офакимской психиатрической больницы Ян Кац. То есть я. Весом также вклад золотыми буквами вписавшего свое имя в историю палестинского эротического кино, основоположника и одновременно живого классика этого вида искусства, оказавшего огромное влияние на становление и все последующее развитие палестинского, да и всего эротического кинематографа, легендарного Борщевского Вячеслава Борисовича, ныне здравствующего, но, к огорчению всех истинных ценителей эротического кинематографа, страдающего поносом. На этом Кац закончил свой экскурс в историю и скромно потупился.
– Хотелось бы знать, как сложилась дальнейшая судьба красных трусов? – поинтересовался Костик. Видный политик был явно не равнодушен к красным полотнищам.
Лицо Каца заметно погрустнело:
– Судьба этого яркого свидетельства эпохи, которое так привлекло внимание учащихся религиозной школы для девочек и внесло столь весомый вклад в становление палестинского эротического кино, оказалось трагичной. В первый же день после приезда в Израиль моей супруги, госпожи Кац-Сыроежкиной, ею была произведена легкомысленная попытка постирать замечательный памятник эпохи. В результате её неосторожных действий, красные трусы, купленные у бродячего арабского торговца и столько повидавшие на своем веку, рассыпались в прах и, таким образом, были безвозвратно утеряны для грядущих поколений любителей палестинского эротического кино.
Ведя светскую беседу на отвлеченные темы, связанные с поносом такого крупного деятеля культуры, как Вячеслав Борщевский, я с тоской думал, что над Яном Кацем вновь сгустились тучи. Дело в том, что в туалете для сотрудников отделения судебно-психиатрической экспертизы офакимской психбольницы с незапамятных времен висели два портрета. На первом была изображена курящая трубку и одетая в солидный пиджак и строгую рубашку горилла. Возможно, с точки зрения другой гориллы, её морда выглядела вполне приемлемо. Может быть, даже привлекательно. Но с точки зрения человеческой, харя курящей трубку гориллы была отталкивающей. Рядом с парадным портретом обезьяны был прикреплен плакат, рекламирующий женское белье. На плакате была изображена девушка в нижнем белье, залезающая на шкаф. То ли нижнее белье было действительно хорошего качества, то ли шкаф был особенный, но девушка была удивительно хороша. Многие поколения работников отделения судебно-психиатрической экспертизы выросли и сформировались как личности на этих двух портретах. Неожиданно из туалета исчез портрет девушки, взбирающейся на шкаф. Позже выяснилось, что доктор Лапша снял плакат в целях укрепления нравственности.
Громче всех возмущался, как обычно, Ян Кац. Причем объектом нападок Яна Борисовича стал не сам доктор Лапша, а его супруга. Дело в том, что супруга доктора Лапши и в юности не была девушкой привлекательной. С возрастом она не только не похорошела, но, наоборот, полностью утратила те немногочисленные следы былой красоты, которыми обладала в юности. Почему-то это обстоятельство вызвало особый гнев Каца.
– Доктор Лапша убрал девушку на шкафу и оставил обезьяну, – заявил Ян Борисович, – так как это соответствует его представлениям о прекрасном. В его представлении уродка как раз девушка, а горилла с трубкой – это гений чистой красоты.
Он и жену выбрал себе, исходя из этих критериев. Говорят, её пригласили работать в цирк и обещали баснословные гонорары. Специалисты, ознакомившись с её внешностью, прочили ей блистательную карьеру на арене. Но доктор Лапша не разрешил ей выступать перед публикой, так как опасался романов на стороне с поклонниками. Дурачок.
Медсестра Фортуна никогда не была комсомолкой, но в данной ситуации показала глубокое понимание своего гражданского и профессионального долга и очень эмоционально, с большими красочными дополнениями и, не скрывая своего негодования по поводу происшедшего, рассказала об услышанном доктору Лапше.
Заведующий отделением затаил глубокую обиду на, быть может, излишне эмоционального, но прямого младшего медбрата. Желая унизить тяготеющего к умозаключениям Каца и подчеркнуть своё давнее и большое чувство к законной супруге, доктор Лапша попросил Яна заказать ему большой праздничный торт к юбилею супруги на кондитерской фабрике «Южная Вишня». По замыслу заведующего судебно-психиатрическим отделением, в верхней части торта, на фоне восходящего солнца, должно быть начертано по-французски: «Tu ne vieillis pas du tout» (Ты вовсе не стареешь). В нижней же части шедевра кондитерского дела, на фоне тихого пруда с лилиями, должна была присутствовать надпись: «Tu deviens simplement mieux!» (Ты просто становишься лучше!)
Ян Кац искренне хотел выполнить поручение как можно лучше и восстановить с доктором Лапшой добрые отношения. Он лично изобразил эскиз торта, с подробным указанием, где и что должно быть написано. Через два дня Ян Борисович, распираемый гордостью и чувством исполненного долга, внёс в отделение большую коробку, декоративно перевязанную цветными лентами. Растроганный доктор Лапша пригласил в свой кабинет всех присутствующих работников отделения. На огонёк и кусочек торта заглянул и доктор Керен. Ленточки были торжественно перерезаны, коробка открыта и перед присутствующими предстал редкой красоты торт с трогательной и неординарной, причём на немецком языке, надписью, «Alterst du ganz und gar nicht oben, du wirst besser unten einfach sein!» (Ты вовсе не стареешь сверху, ты просто становишься лучше снизу!)
Нельзя сказать, что реакция на посвящение была единодушной, но доктор Керен был тронут.
– Я краем уха слышал, что ваша супруга активно практиковала в публичном доме и, что якобы в ваших отношениях из-за этого пробежала трещина, – сказал доктор Керен, пожимая руку доктору Лапше, – но я рад, что вы оказались выше предрассудков.
– Я тоже слышал, что ваша супруга, хо-хо, настоящая Константиновна, – сообщил офицер безопасности Израиль Фельдман и по-гусарски крепко похлопал доктора Лапшу по плечу.
– Ах, Фельдман, ну как вы можете, – укорил его больничный раввин, – вас могут услышать дамы.
После случая с надписью на торте доктор Лапша обратился к Пятоеву.
– Видите ли, Игорь, сказал руководитель отделения судебно-психиатрической экспертизы, – полумеры в отношении Каца уже не помогают. Мне бы хотелось чего-то радикального. Я обращаюсь к вам как видный деятель шариатского движения к руководителю шариатской безопасности города Грозного. Что вы можете предложить практически?
– В случае с надписью на торте, – как можно мягче ответил Пятоев, – есть и ваша доля вины. Зачем нужно самому придумывать надписи, лозунги и плакаты, когда можно пользоваться тем, что проверено временем. Я мог бы предложить вам надпись на торте, например: «Чай Канши – враг китайского народа» или «Москва-Пекин – дружба на век». Здесь нет места для недомолвок и неприличных намёков. Я глубоко убеждён, что если бы вы преподнесли своей супруге в день её рождения вишнёвый торт с красочной надписью «Москва-Берлин дружба-фройншафт (die Freundschaft) – ракетно-ядерный удар», то, я убеждён, она была бы по-настоящему взволнована. Если же вам хочется чего-то романтического, то я бы порекомендовал: «Иосиф Броз Тито – продажная девка американского империализма».
Тут доктор Лапша понял, что идея радикального решения вопроса Яна Каца не встретила отклик в душе отставного младшего медбрата Пятоева, и впал в меланхолию.
«Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя», – пронеслось у него в голове, хотя на улице светило яркое израильское солнце и было не менее тридцати градусов тепла. Но постепенно его настроение переменилось.
«Ничего, – думал доктор Лапша, переполняясь праведным гневом, – этот физкульт-привет из народа… Он у меня как дитя заплачет. Или я не видный деятель шариатского движения? Ничего, не помог ренегат Пятоев, летучий полукарел, помогут легендарные племянники. Будет и на моей улице праздник рамадан».
С этой мыслью заведующий отделением судебно-психиатрической экспертизы окончательно вернулся в состояние душевного равновесия.
А в это время, но не зависимо от душевных терзаний доктора Лапши, резко улучшилось самочувствие патриарха палестинского эротического кино Вячеслава Борщевского. От былого поноса не осталось и следа. Пользуясь ослаблением моего контроля, находящийся в преклонном возрасте, но юный сердцем кинематографист загорелся грандиозным проектом постановки «Горе от ума» Грибоедова. Естественно, фильм виделся ему выдержанный в лучших традициях киностудии «Антисар», гармонично соединяющий в себе справедливую борьбу палестинского народа с пронзительно звенящей эротической составляющей. Как обычно, к написанию сценария был привлечён медбрат больницы имени Абарбанеля Аюб. Для того чтобы предать фильму атмосферу эпохи, Вячеслав Борисович вкратце изложил биографию Грибоедова.
