Текст книги "Белая женщина"
Автор книги: Михаил Маковецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 47 страниц)
После грубого ответа Эйдлина повисла неловкая пауза, после чего голос сказал:
– You excuse, dear, I shall call back to you. Here any придурок behind a wall… (Ты извини, дорогая, я тебе перезвоню. Тут какой-то придурок за стеной…)
Дальше украинский политик в изгнании слушать не стал. Он вновь подтянул брюки и, не застёгивая ремня, перебежал в другую кабинку. Но и здесь ему не удалось полностью уединиться. Через короткий промежуток времени дверь кабинки неожиданно широко распахнулась и дородная негритянка с криком «Be cleaned from here! It is a female toilet!» (Убирайся отсюда! Это женский туалет!), выставила его наружу.
Но ничто в природе не бывает вечным. В конце концов, закончилось и воздействие дыньки на желудочно-кишечный тракт Бориса Эйдлина. Он благополучно встретился со своим деловым партнёром, и они поехали в город. По дороге деловому партнёру позвонила супруга.
– Yes, I have already bought the machine, dear… Certainly, as you asked corporal color (Да, я уже купил машину, дорогая… Конечно, как ты просила, телесного цвета).
Для Бориса Эйдлина на сегодня это было уже чересчур. Они ехали на абсолютно новой машине, где с сидений ещё не был снят целлофан. Автомобиль был чёрного цвета.
– Mine of the spouse the negress, that she was healthy (Моя супруга негритянка, чтоб она была здорова), – увидев недоумённый взгляд Эйдлина, сказал деловой партнёр, прикрыв трубку рукой, и продолжил телефонный разговор.
– No, do not worry dear, the big black diplomat was found. I have met this alcoholic at the airport. As it is usual he was drunk and assured me, that became the vegetarian not because loves animals that is why, that hates plants. After that he has called home, in the harem and has told:
– I your husband! Who at phone? Transfer, that I shall arrive in the evening. That all harem was ready to a meeting! (Нет, не волнуйся дорогая, большой чёрный дипломат нашёлся. Я встретил этого алкоголика в аэропорту. Как обычно он был пьян и уверял меня, что стал вегетарианцем не потому, что любит животных, а потому, что ненавидит растения. После этого он позвонил на Родину, в свой гарем и сказал:
– Я твой муж! Кто у телефона? Передай, что я прилетаю вечером. Чтобы весь гарем был готов к встрече!)
– Не знаю, как жёны большого чёрного дипломата, а я к встрече давно готова, – прервала разглагольствования конструктора крыла-самолёта работница Офакимской фабрики по производству туалетной бумаги.
Утром они проснулись от странного шума. Приоткрыв дверь палаты, парашютист наткнулся на Каца.
– Ян, что происходит?
– Не обращай внимания, – ответил Кац, – это прыгает медсестра Фортуна.
– Ну и почему эта в высшей степени достойная женщина восход солнца встречает радостными прыжками? – продолжил свои расспросы конструктор крыла-парашюта.
– Медсестра Фортуна прыгает на утренней заре с благородной целью похудеть. Она принимает какую-то жидкость снижающую аппетит. Перед употреблением жидкость необходимо взбалтывать. Перед употреблением Фортуна забыла взболтать раствор, и теперь она прыгает, пытаясь взболтать уже выпитую жидкость.
Пока мужчины вели светскую беседу, из палаты выглянула работница Офакимской фабрики по производству туалетной бумаги.
– В горницу вошёл негр, румяный с мороза, – отметил это событие Кац.
– Женщина – это слабое беззащитное существо, от которого невозможно спастись, – сказал воздухоплаватель, обнимая свою возлюбленную.
– Что делает медсестра Фортуна? – спросила она, протирая ладонями глаза.
– Она танцует старинный еврейский танец под названием «чечётка», – сообщил Кац.
– Никогда не думала, что это танец еврейский.
– Этот танец родился в бедной еврейской семье, где было двенадцать детей и один горшок, – блеснул эрудицией Кац. – В дальнейшем дети выросли, а чечётка получила широкое распространение. В результате этого бедное еврейское семейство сказочно обогатилось и приобрело ещё один горшок.
А я знаю ещё один старинный еврейский танец, который в настоящее время частенько танцуют в стриптиз-барах – продолжил тему конструктор крыла-парашюта. – Этот танец называется «дамы приглашают шест».
Пока мужчины вели светскую беседу, из палаты вышла работница офакимской фабрики по производству туалетной бумаги.
– Женщина – это слабое, беззащитное существо от которого нет спасения, – сказал дерзкий воздухоплаватель, обнимая свою возлюбленную. Неожиданно внимание мирно беседующих привлёк вновь поступивший пациент. Он подошёл к дверям палаты и стал внимательно рассматривать работницу Офакимской фабрики.
– Что, дедуля, молодость вспомнил? – обратился к нему конструктор крыла-самолёта, – Как говорится «Эх, играй гормон»?
– Не обращая внимания на хамский выпад парашютиста свежепоступивший в отделение судебной экспертизы Офакимской психиатрической больницы дедушка сунул руку под мышку и, не к кому не обращаясь, сказал:
– Странно. Волосы на месте, а где же всё остальное?
Молчание было ему ответом.
– Великая Октябрьская Социалистическая Революция выгнала многих дам высшего света на панель, – продолжил свою мысль дедушка, разглядывая специалистку по производству туалетной бумаги, – Но справедливость восторжествовала, и теперь идёт обратный процесс.
– Дедушка определённо желает позировать Михаилу Гельфенбейну работающему над скульптурной композицией «Геракл, разрывающий пасть писающему мальчику», – сообщил присутствующим дерзкий воздухоплаватель, – Ему осталось только найти в волосах искомое и приступить к писанию.
– Да, кстати, – оживился дедушка, – У меня совсем вылетело из головы. Вы не могли бы мне напомнить – я мужчина или женщина?
– Это дело вкуса и политических убеждений, – ушёл от прямого ответа Кац.
– Это как кому нравиться, – согласился с ним парашютист.
Но мыслями дедушка уже был далёк от проблем полового самоопределения.
– … и тогда белорусские партизаны начали смазывать рельсы солидолом. В результате фашистские поезда с продовольствием останавливались только во Владивостоке, – неожиданно вспомнилось ветерану.
– Как зовут патриарха? – спросила Каца работница Офакимской фабрики по производству туалетной бумаги, на всякий случай крепче прижавшись к конструктору крыла-самолёта. Так она чувствовала себя увереннее. В его присутствии её почему-то никто не обижал. А без него обижали часто. Ей было трудно сосредоточиться, и поэтому она не могла понять, в чём дело, но от этого без него её становилось ещё страшнее.
– Дедушку зовут Ананий, – развеял туман Кац.
Дедулька тем временем вновь обратил внимание на прижавшуюся к парашютисту заспанную даму, встал по стойке «смирно» и доложил:
– Страстные женщины хороши до безобразия!
После чего встал по стойке «вольно», ухмыльнулся и добавил:
– А так же во время безобразия и после безобразия.
– С Лениным умер ленинизм, со Сталиным умер сталинизм, даже трудно вообразить, что произойдёт, если умрёт старик Ананий! – с явной угрозой в голосе сказал конструктор крыла-самолёта. По крайней мере, эта реплика придала ходу мыслей дедушки правильное направление.
Существует три правила поведения на похоронах, – назидательно сказал старик Ананий, – Первое – белого не надевать. Второе – обтягивающее не носить. И третье – по возможности не танцевать. Кстати. Доктор Лапша меня спрашивал: «В одно ухо влетает, из другого вылетает». Что же это могло быть?
– Может быть, лом? – высказал смелую догадку конструктор крыла-самолёта.
– Может быть, может быть, – не стал спорить дедуля. – В этом случая становиться окончательно ясно, что оранжевый кризис обошёл Украину стороной…
– И зашёл сзади, – вновь не сдержался парашютист.
Старик Ананий, наконец, перевёл взгляд на покорителя воздушного океана, посмотрел ему прямо в глаза и, после некоторой паузы, заявил:
– Мне нравится, что у народа моей страны глаза такие пустые и выпуклые. Это вселяет в меня чувство законной гордости. Эти глаза не продадут!
– Будь у меня автомат, я бы влепил дедушке пощёчину ногой, – пробормотал отчаявшийся добиться взаимопонимания воздухоплаватель. Старик Ананий на действительность явно внимания не обращал и жил событиями далёкой комсомольской юности. Но вот его взгляд упал на работницу офакимской фабрики по производству туалетной бумаги, и реалии сегодняшнего дня властно вторглись в мир грёз ослабленного склерозом мозга.
– Прошли годы, – горестно подытожил он, – Незаметно подкралась импотенция.
– Но зато теперь вы сможете спокойно писать многострадальную историю родного края, – утешил его Кац.
– Лучше попасть одновременно на приём к гинекологу и стоматологу, чем беседовать с этим пациентом, – вмешалась медсестра Фортуна. Ей был присущ практический склад ума, абстрактные рассуждения и чужие воспоминания героической медсестре были непонятны. Кроме того, она уже закончила прыгать, и теперь Фортуне хотелось весомо высказаться.
После её слов дедушка Ананий перестал говорить, но не замолчал, а запел:
Я спросил у ясеня: «Где моя любимая?»
Ясень не ответил мне, голову склонив.
Я спросил у тополя: «Где моя Любимая?»
– Ты б ещё у тумбочки, идиот, спросил, – Подхватил песню конструктор крыла-парашюта.
Душевная песня в собственном исполнении ввергло старика Анания в лирические воспоминания. Его лицо приняло умилённое выражение, он глубоко вдохнул и приступил к очередному рассказу:
– Ночь. Лесостепь. За окном смеркалось. Она лежала на спине совершенно голая. У неё были румяные щёки, но бледная грудь, которая, в последних лучах вечерней зари, окрашивалась в розовый цвет. Приподнятые, чуть полусогнутые ноги, как бы обидевшись друг на друга, раздвинулись и смотрели в разные стороны…
– А в это время у настежь распахнутого окна пышная женщина бальзаковского возраста с трудом пыталась надеть на себя бюстгальтер, вся играя и перекатываясь в лучах заката, – вновь вмешался в плавно текущие воспоминания старика Анания дерзкий воздухоплаватель. – «Да когда это кончится?» – звенёл её голос, – «Я же купила самый большой размер!»
После этого ход мыслей дедушки принял новое направление. Он вдруг почувствовал себя официантом и, обращаясь к работнице Офакимской фабрики по производству туалетной бумаги, спросил по-французски:
– Que la jeune fille veut manger: le poulet, le boeuf ou (Что девушка предпочитает из горячего: курятину, говядину или поросёнка)?
– Le porcelet (поросёнка), – просто ответила девушка, ещё крепче прижавшись к своему возлюбленному.
– Vous avec raifort ou sans (Вам с хреном или без)? – уточнил Ананий.
– Mais je demanderai de couper l'organisme sexuel (А вот хрен я попрошу отрезать), – с напором сказал воздухоплаватель.
– А ось тут вi не правi, – мягко возразил старик Ананий, – Крiзiс мiнув («обошёл» перевод с украинского) Украiну стороною…
– И зашёл сзади… – не унимался конструктор крыла-парашюта.
– Но ведь украинцами были великие учённые-гуманисты Петрусь Синус и Тарас Косинус, – настаивал на своём старик Ананий, – Пан Колумб, сын львовского поэта-песенника…
Стоп! – воскликнула медсестра Фортуна, – Дед в полном беспамятстве. Склероз валит человека с ног. Во избежание политических эксцессов просьба держаться от дедушки подальше.
Дед Ананий всех подряд
Тычет в глаз булавкой.
И никто не виноват -
Дедушка со справкой
Попытался выразить в стихотворной форме пожелание медсестры Фортуны автор бессмертной поэмы «Поц». Невольным свидетелем стихотворных упражнений Каца оказался доктор Лапша. Упоминание о возможных политических эксцессах как обычно повергло его в ужас. Недавно Великий Вождь и Учительница выступила с серией программных заявлений, из которых следовало, что она устала быть лидером партии «Энергичная Работа». В связи с этим в рядах прогрессивно мыслящей части общества всё громче раздавались голоса о назревшей необходимости её скорейшей коронации. По израильскому радио и телевидению всё чаще транслировалась песня «Ой шалом, шалом», исполняемая хором девочек-бедуиночек. Мотивом для глубоко народной израильской песни «Ой шалом, шалом» послужила мелодия русского романса «Ой мороз, мороз».
– Наш народ миролюбив и незлобен, – заявил по этому поводу шейх Мустафа, – Восемьсот лет он провел в боях и походах против жидомасонского заговора. Но сионисты и сегодня не унимаются. В ответ на героические взрывы в автобусах и ресторанах они приступили к зверскому веерному отключению электричества в домах палестинских героев…
– Многие спрашивают, не пора ли, наконец, начать веерное отключение канализации, – сказал несознательный Ян Кац, но доктор Лапша крепко дал по рукам зарвавшемуся младшему медбрату.
– Ущемлять права сексуальных меньшинств нам никто не позволит, – строго произнес он. А пациента Анания, во избежание политических эксцессов мы вынуждены привязать к кровати. Убеждён, что дедушке это пойдёт только на пользу. Удар хлипкого доктора Лапши по могучим рукам героя-физкультурника Яна Каца почему-то предал мыслям старика Анания нетрадиционное направление. По всей видимости, у дедушки был богатый и разносторонний жизненный опыт.
– Если вы наклонились вперёд и увидели яйца, причём не два, а четыре, – доверительно сказал дедушка доктору Лапше, – не огорчайтесь, но и не радуйтесь и не обольщайтесь. Да, действительно, может статься, что это феномен, который прославит ваше имя в веках. Но прежде, чем радоваться вы просто обязаны прислушаться к своим ощущениям. Возможно, вас имеют?!
Доктор Лапша лишь тяжело вздохнул. Особых сомнений в том, что в самом ближайшем будущем его будут иметь, у него не было и без смелых догадок дедушки Анания. В отделение судебно-психиатрической экспертизы Офакимской психиатрической больницы работниками правоохранительных органов вновь был доставлен разъяренный шейх Мустафа. Из сопроводительных бумаг следовало, что вышеупомянутый Мустафа во время вождения автомобиля занимался скотоложством с молодой овцой. Кроме того, Мустафа отказался предъявить свои водительские права. Шейх мотивировал это идейными соображениями, сославших на продолжающуюся оккупацию Израилем исконных арабских земель, но работники полиции быстро выяснили, что у Мустафы водительских прав предъявить не может, потому что у него их не нет, и отказались от плодотворной дискуссии о соблюдении законных прав арабского народа Палестины. Шейх совершил семнадцать попыток сдать экзамен на получение прав. К сожалению не одна из этих попыток не была признана удачной. Более того, в ходе разбирательства Мустафа требовал, чтобы при заполнении протокола его называли «чабан», а полицейские согласились только на «овцелюб». Шейх Мустафа был доставлен в полицейский участок, оттуда он позвонил Великому Вождю и Учительнице, после чего был выпущен под залог. Получив долгожданную свободу, расчувствовавшийся шейх Мустафа набросился на овцу с ласками непосредственно на стоянке полицейского участка. Животное кричало нечеловеческим голосом не менее получаса, уроки в расположенной рядом с полицейским участком религиозной школе для девочек «Путь к Сиону» вновь были сорваны. Наконец, когда этот праздник соблюдения законных прав сексуальных меньшинств заинтересовал нескольких кинолюбителей, затесавшихся в толпу зрителей, начальник Офакимского отделения полиции приказал доставить Мустафу в психиатрическую больницу, а с овцы получить свидетельские показания. В ответ на возмущённый звонок Великого Вождя и Учительницы, требовавшей разобраться и наказать виновных в нарушении прав сексуальных меньшинств, начальник Офакимской полиции доложил, что всё это интриги врачей Офакимской психиатрической больницы, а сам он действовал строго по инструкции. В доказательство своих слов он немедленно выслал в канцелярию Великого Вождя и Учительницы факс с протоколом допроса любимой овцы шейха. Из показаний несчастного животного следовало, что права и свободы Мустафы офакимскими полицейскими были соблюдены самым строжайшим образом. После чего настроение начальника офакимской полиции резко улучшилось, но от шашлыка, на который его пригласил следователь, допрашивающий овцу, он почему-то отказался. Проработав много лет в полиции Хаим Марциано, в душе, оставался человеком впечатлительным.
По прибытии шейха Мустафы в психиатрическую больницу заведующий отделением судебно-психиатрической экспертизы доктор Лапша сразу почувствовал себя стрелочником. Поэтому намёки старика Анания упали на удобренную почву. Тем более что в отделении уже находился пациент, который, с точки зрения идеологии, не сулил доктору Лапше ничего хорошего. Этот пациент обладал кротким нравом, не смотря на поразительное сходство с Владимиром Ильичом Лениным и пользовался этим сходством в целях обогащения. Он придумывал сюжеты для фотографий, которые и не снились вождю мирового пролетариата в страшном сне. Его супруга фотографировала, как «Ленин», закатав штанины костюма-тройки, идёт за плугом по борозде и доит козу на утреней заре (реклама экологически чистой продукции кибуца «Еврейское поле») или, засунув кепку в карман, подметает площадь у памятника настоящему вождю (страстный призыв соблюдать чистоту на улицах родного города). Последней его творческой удачей была победа в конкурсе «За стеклом», когда он, как обычно представившимся В. И. Лениным, потребовал главный приз, так как, по его словам, провёл под стеклом 79 лет, тем самым намного опередив остальных участников. В конечном счёте, участие в этом конкурсе и привело его в гостеприимные стены психиатрической больницы, куда он прибыл в сопровождении плачущей жены и, прижав к груди справку за подписью генерального директора Мавзолея. Документ был написан на иврите, изначально предназначался для рекламы его услуг в качестве Владимира Ильича Ленина, и на справке стояла печать налогового управления города Офакима. Не смотря на расстроенную психику, он продолжал напряжённо трудится и, находясь на излечении, снялся в сцене «Восхищенный Папа Карло на субботнике робко трогает Ленина за его бревно» и, не понятно почему, «Евнух, изменяющий своей жене», а так же «Витязь на распутнице». Сцены предназначались для рекламы лекарства повышающего потенцию. Это был первый опыт киностудии Антисар в непростой области создания рекламных роликов.
Настроение доктора Лапши было отвратительное. Такой концентрации политически неблагонадёжных сумасшедших в одном отдельно взятом отделении Офакимская психиатрическая больница не знала со дня своего основания.
– Ну почему все живут нормальной человеческой жизнью, – думал он, глядя на медсестру Фортуну, которая беззаботно болтала по телефону с подругой, – только меня постоянно преследуют враждебные выпады. Я ведь осторожен и в поступках сексуального характера и, даже, в высказываниях!
Но плавный ход его мыслей прервал телефонная беседа медсестры из народа.
– Да какое там всё в порядке! – раздражёно сказала Фортуна в телефон, – вчера минет делала, пломба выпала.
Потом, выслушав слова поддержки и сочувствия телефонной собеседницы, крикнула в трубку:
– Да я лучше тебя знаю, что жевать не надо! То же мне, специалистка. Вспомни, как сама жвачку не выплёвывала. Кстати, я слышала, в конечном итоге ты вышла замуж за этого культуриста. Ну и как он?
На этом этапе беседы Фортуна нажала в телефоне какую-то кнопку, поле чего телефонный разговор стал хорошо слышен всему отделению судебно-психиатрической экспертизы.
– Да что тебе сказать, – услышал доктор Лапша ответ собеседницы героической медсестры, – Представь себе, на тебя наваливается трёхстворчатый шкаф, у которого из замочной скважины не вынули ключ.
Доктор Лапша узнал голос девушки, которая не выплёвывала жвачку, а потом вышла замуж за трёхстворчатый шкаф.
– Надо же, – подумал он, – Она росла на моих глазах. Всегда была тихая скромная девочка… Правда, как только ей в руки попадался карандаш – она почему-то всегда рисовала член. Подумать только, как время летит.
Далее внимание доктора Лапши переключилось на трансляцию Офакимской русскоязычной радиостанции «Бывшая Родина», передачами которой на полную громкость Ян Кац частенько баловал отделение судебно-психиатрической экспертизы Офакимской психиатрической больницы. Рупор русскоязычных жителей Офакима в этот раз сообщал следующее:
– На территории Чеченской республики в результате спецоперации захвачено крупное бандформирование сепаратистов. В следственном изоляторе «Лефортово», куда доставлены боевики, ведутся предварительные допросы таких известных сепаратистов, как
Ушат Помоев
Букет Левкоев
Поджог Сараев
Обвал Забоев
Погром Евреев…
– Ой, не надо, не надо нам переходить на этнографические личности, – поморщился про себя доктор Лапша. А ведь так хорошо начиналось – «Ушат Помоев, Букет Левкоев». Мило и невинно. И вдруг на тебе – «Погром Евреев».
Захват Покоев
Исход Изгоев
Удел Плебеев
Парад Уродов
Не унималось русскоязычная радиостанция «Бывшая Родина».
Камаз Отходов
Подрыв Устоев
Развод Супругов
Забег Дебилов…
– А вот это уже гнусный выпад против нашей психиатрической больницы, – констатировал доктор Лапша. Но нам этом выпады русскоязычной «Бывшей Родины» против Офакимского сумасшедшего дома не закончились.
– Младший медбрат Ян Кац, работающий в одном из лечебных учреждений нашего города, – задушевным голосом сообщил диктор, – хотел бы передать привет всем спортсменам, работающим или проходящим курс лечения в психиатрической больнице, и просит передать для них «Лярго» Генделя, «Шествие на казнь» из «Фантастической сюиты» Берлиоза, ну и конечно же, любимое произведение всех физкультурников – «Интродукция и рондо Капричиозо» Сен-Санса.
– И ведь передадут, – с тоской подумал доктор Лапша, – Порадуют интродукцией физкультурников.
Тем временем диктор поприветствовал юную афро-израильтянку по имени Крупская Надежда. Девушка сообщала, что недавно к ней совершенно случайно попал кошелёк, в котором находилась крупная сумма денег, а так же кредитная карточка и чековая книжка на имя Бориса Эйдлина. В завершении своего выступления Надя просила дорогую редакцию передать для Бори какую-нибудь задушевную песню о море.
Завершив, наконец, концерт по заявкам, русскоязычная радиостанция перешла к рубрике «Полезные советы».
– А знаете ли вы, что мышеловка, положенная поверх будильника, не даст вам перевернуться утром на другой бок и продолжить спать, – назидательно сообщил радиослушателям до боли знакомый доктору Лапше голос.
А теперь следующий вопрос, обращённый к нашему знатоку народной мусульманской житейской мудрости дедушке Леваеву, – проворковала «Бывшая Родина» высоким зовущим голосом.
– Скажите, пожалуйста, Вениамин Мордыхаевич, – раздался голос нового радиослушателя, в котором доктор Лапша содроганием узнал голос младшего медбрата Каца, – меня давно интересовал вопрос – каким образом можно быстро и точно посчитать иголки расположенные на спине бегущего ёжика?
– Ещё великий арабский просветитель Хаим Синбад учил своих многочисленных последователей, – голос Вениамина Леваева выражал высшую степень почтения к мудрости вышеупомянутого просветителя, – Если вы захотели посчитать иголки у ежа, а ему некогда, снимите брюки, вдохните полной грудью и резко сядьте на животное. А потом дома, в спокойной обстановке, у зеркала, тщательно пересчитайте следы уколов.
После берущих за душу народных мусульманских советов дедушки Леваева рупор русскоязычных жителей Офакима под названием «Бывшая Родина» обрушилась на Соединённые Штаты Америки за их агрессивную политику по отношению к арабским странам.
– И снова тревожные вести доносят до нас мировые агентства новостей, – кипя от гнева сообщила радиослушателям диктор, – Известная своей агрессивностью ассоциация «Американские жёны» официально заявила, что поддерживает войну против неверных.
В результате непрекращающихся провокаций США 20 миллионов афганцев как были, так и остались без крова.
– Какой ужас, – невольно вырвалось у доктора Лапши.
По подсчётам российских экономистов, – не унималась радиостанция, – подъём подводной лодки «Курск» будет стоить столько, что дешевле утопить новую.
– В данном случае Соединённые Штаты просто перешли все мыслимые границы, – резко сказал доктор Лапша. Не смотря на многочисленные неудачи в этой области, он старался быть политически корректным.
Закончив содержательный разговор о политике, радиостанция «Бывшая Родина» приступила к передаче для женщин. На вопросы радиослушательниц отвечала сексуальная оперативница доктор Светлана.
– Медицинская сестра по имени Фортуна, которая трудится в одном из лечебных учреждений нашего города, с негодованием спрашивает, что такое разврат, – представила ведущая первую звонившую.
– С удовольствием отвечу на ваш вопрос, – сказала доктор Светлана, – Да, действительно, это позорное явление до сих пор не изжито в нашей стране. Что же касается сути интересующей вас проблематики, то могу сообщить, что мнение учёных на этот счёт расходятся, но отечественная научная школа в лице доктора Керена определяет разврат как секс, в котором ты не участвуешь.
– А вот ещё один звонок наших радиослушателей, – прощебетала ведущая. – Ветеран труда, татарин по национальности, проживающий в поселении Ливна, спрашивает, чем женская грудь на ощупь отличается от девичьей? Мне кажется, что ответ на этот вопрос интересует многих радиослушателей.
– Действительно, – приступила к квалифицированному ответу доктор Светлана, – опытный мужчина легко отличит на ощупь грудь юной девушки от груди зрелой дамы, если он не глух от природы. Для этого лишь необходимо внимательно прислушаться к высоте, громкости и продолжительности характерного в таких случаях визга, и ваши сомнения будут легко разрешены.
Далее на радиостанцию «Бывшая Родина» вновь позвонила медсестра Фортуна.
– Я много лет работаю в системе здравоохранения, – чистосердечно призналась медсестра из народа, – и меня давно интересует следующий вопрос. Иногда на таблетках встречается глубокая борозда, как бы разделяющая её на две половинки. Хотелось бы знать, для чего она предназначена?
– Признаться, ваш вопрос на какое-то мгновение поставил меня в тупик, – ответила доктор Светлана после некоторого раздумья, – Но потом я вспомнила, как один из младших медбратьев Офакимской психиатрической больницы, пациенты любовно называют его Сынок, рассказал мне следующее. Иногда случается, что человек психически болен, нуждается в медикаментозном лечении, а лекарства принимать не хочет. В этом случае, согласно распоряжению доктора Лапши, медбратья вставляют пациенту таблетку в задний проход и вкручивают её отвёрткой. Именно для таких случаев и предназначена борозда, делящая таблетку на две половинки.
Но, выяснив для себя предназначение бороздки, разделяющей таблетку на две половинки, Фортуна не успокоилась. Прорвавшись в эфир, медсестра из народа была полна решимости прояснить все вопросы, которые поставила перед ней жизнь. Следующая передача радиостанции «Бывшая Родина» была посвящена ответам на вопросы радиослушателей юридического характера. В качестве специалиста в области юриспруденции выступал ветеран правоохранительных органов Дан Зильберт. Вопрос Фортуны к заслуженному ветерану звучал следующим образом.
– Если женщина, – спрашивала любознательная медсестра, – спешит на работу. И в это время она обжигает себе внутреннюю поверхность бёдер на всём протяжении горячим кофе, стаканчик с которым она поставила себе между ног, так как её пришлось управлять автомобилем и разговаривать по сотовому телефону. А машина резко дёрнулась. Можно ли считать полученные ожоги производственной травмой?
– С удовольствием отвечу на ваш вопрос, – ответил, как обычно вежливый Дан Зильберт. – Ожоги внутренней поверхности бёдер, тем более на всём протяжении этой части тела, несомненно, являются основанием для временной потери трудоспособности. Но в случае, если ваша профессиональная деятельность напрямую сопряжена с использованием рассматриваемой мною части тела. Тем более что как я себе представляю, кофе пролился главным образом на верхнюю часть бёдер, и ожоги затронули не только ноги.
Далее на русскоязычную радиостанцию «Бывшая Родина» позвонил радиослушатель, который ошибся номером.
– Алло? Это секс по телефону?
– Ну что вы, – проворковала ведущая.
– Значит так, – продолжил радиослушатель, позвонивший в редакцию по ошибке. – Никаких кружевных трусиков, ажурных чулок и прочих глупостей. Ты доярка. Пышная и раскрасневшаяся. Абсолютно голая, но в резиновых сапогах. Звать тебя Васильевна и по праздникам ты гонишь самогон. Мы на сеновале. Сверху на мои ягодицы через дырявую крышу капает холодный осенний дождь, но это не мешает сосредоточиться. Снизу поднимается густой запах конского навоза, что создаёт атмосферу тепла и уюта.
– Ну, Васильевна, с богом, – говорю я, и ты крепко обхватываешь меня ногами. Я чувствую, как от холодной резины твоих сапог отваливаются кусочки засохшего навоза. Осенний дождь переходит в ливень. Холодные капли, падающие на мои ягодицы, превращаются в ручейки, стекающие по нашим телам в глубь сеновала. Но вот тебя пронзает судорога, и ты глубоко вдыхаешь напоённый конским навозом воздух. Потом мы долго лежим, тесно прижавшись друг к другу. Запах солярки от моего комбинезона сливается с ароматом коровника от твоей телогрейки. Смеркается. Где-то не вдалеке работает телевизор. Идёт программа «Время». Я люблю тебя, Васильевна, ты снишься мне каждую ночь. Я не могу жить без тебя! Я скоро приеду, и мы оформим брак в сельсовете. Тогда тебя пустят в Израиль по гостевой визе. Я уже купил пол домика в Иерухаме. Это в пустыне, но у нас есть приусадебный участок. Ты посадишь там розы, о которых мечтала лёжа на сеновале. За воду я заплачу, можешь не волноваться. Я также оплачу первый год за больничную кассу, а потом тебе дадут статус временного жителя. Ты меня слышишь, любимая?
Это был последний звонок радиослушателя, после чего пришло время новостей.
– Вчера в Кремле, – с нескрываемым восторгом сообщил диктор, – указом президента была убита муха. После чего указ был незамедлительно возвращён в стол.
– Ну почему у всех работа протекает в деловой атмосфере, и только в моём отделении постоянный шум и непрерывные недоразумения, – подумал доктор Лапша, выслушав сводку новостей радиостанции «Бывшая Родина». Придя к по своему справедливой мысли, что в отделении судебно-психиатрической экспертизы пора наконец навести порядок, доктор Лапша направился в комнату медсестёр.
– Я вас прошу выключить радио, – сказал он Яну Кацу, – и так в отделении стоит такой шум, как будто это не больница, а железная крыша, на которой сношаются скелеты.
Доктор Лапша мечтал стать подлинно народным лидером, а не просто заведующий отделением психиатрической больницы и иногда допускал в своей речи выражения сочные и образные.
