Текст книги "Прощай, Солнечный мир!"

Автор книги: Михаил Китовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава пятая

К вечеру пепельная буря улеглась окончательно. Опять стало видно «небо» – плотный ковёр угрюмо клубящихся туч, тёмным бархатом зависших в трёх километрах над землёй. Теперь с него падали редкие, но на удивление крупные хлопья. Основная масса уже давно покоилась внизу.

"Тут воды даже трёх мокрых сезонов не хватит" – именно эта фраза (позаимствованная из старого иногороднего фильма) первой приходила на ум. После сухого сезона, который в последние годы невзлюбили за обильные пеплопады, обязательно начинался мокрый. Ну, спустя межсезонье, конечно. По мнению большинства, дожди и нередкие наводнения до сих пор остаются куда лучшим подарком, чем засорение серой пылью. Мир и без того небогат красками.

Пепел растворим водой – это даже дошкольники знают. Как "дважды два – четыре" или как то, что без солнцеловителя людям придётся несладко. В мокрые сезоны с неба льётся столько воды, что та запросто растворяет пепел, накопившийся в её отсутствии. Уже в ионизированном состоянии, он просачивается в землю, питая собой деревья и травы. Не на одном же соке Прожектора им расти! Некоторые учёные, кстати, считают, что и сам Прожектор не прочь полакомиться просочившимся в землю пеплом. Однако серьёзных подтверждений этому пока нет.

– А вон и профессор подъехал, – произнесла госпожа Кирайо, слегка приподняв занавеску и выглянув в окно.

Они сидели в просторном трейлере, который старик Шо использовал для общесемейных поездок в другие города. За неимением дома, в этом транспортном средстве можно было весьма неплохо устроиться.

Жаль, что у Яна нет такого трейлера.

– Вот и хорошо, пойдите кто-нибудь, встретьте учёного, – кивнул Рой, отвлёкшись от разговора со страховым агентом. Из всего семейства он лучше других разбирался в юридических делах.

Сёстры сидели на застеленной синим пледом кровати. Младший братик, свернувшись калачиком (как любил металлический пёс Лайн), крепко спал возле них. Айри любовно прикрыла его уголком пледа, наблюдая, как малыш, по старой привычке, покусывает ноготь большого пальца. Госпожа Кирайо скучала возле окна за маленьким раскладным столиком. Полицейские и следователи до сих пор осматривали руины.

Рядом не было только старика Шо, так и не вернувшегося из северных рудников (скорее всего, он остановился на ночь в придорожном мотеле, не ожидая, что буря так скоро уляжется). Не было рядом и Лио…

– Конечно, – согласилась госпожа Кирайо, вставая из-за столика и машинально поправляя давно сбившуюся причёску. – Доктор биологических наук… как его там?

– Я с вами, – неожиданно поднялся Ян, сидевший в дальнем углу и угрюмо наблюдавший за происходящим. Чай, который госпожа Кирайо обнаружила в минибуфете трейлера и заварила каждому по кружке, он так и недопил. В нём чувствовался лимонный привкус, созданный какой-то химической добавкой (этот чай не светился, как если бы в него добавили натурального растительного сока). Лимоны… они ассоциировались у Яна с маминым деревцем, растущим в дальней комнате. С той дьявольской рожицей, на которую он смотрел при разговоре с Лио.

Рожица до сих пор стояла перед глазами, а отрывки телефонной беседы продолжали назойливо прокручиваться в мозгу. Это было настолько же ярким, как и осознание того, что Лио больше нет.

– Джан Розорою, академик Сан-Прожекторской Академии Наук, – прочитал Рой по блокнотику, мелко исчерканному всевозможными заметками. – В нашем городе он ведущий специалист по птерохватам и прочим крылатым тварям…

– Отлично, только его нам не хватало, – пробурчал Ян, выползая из трейлера вслед за госпожой Кирайо.

Автомобиль учёного припарковался аккурат возле самых руин, между толстым фургоном спасателей и двуместным "Солнечным лучом" страхового агента. Странные же машины у этих академиков! На таких катались лет семьдесят назад, ещё до того, как родители старика Шо друг с другом познакомились. Ян подумал, что на столь древней технике не может ездить ни один нормальный человек, даже если у того катастрофические проблемы с финансами (насколько он знал, у академиков вполне стабильный заработок). Долго глядеть на машину Ян не стал. Всё-таки она стояла рядом с руинами, а от воспоминаний о Лио злостно щипало сердце.

– Профессор, мы здесь! – крикнула госпожа Кирайо непривычно низким и сухим голосом.

Ян удивлённо посмотрел на женщину, которую искренне уважал и втайне надеялся, что Лио в пятьдесят лет будет такой же. Что же стало с ещё вчера обаятельной и по-ледяному прекрасной госпожой Кирайо? За последние сутки она чертовски постарела; под глазами образовались чёрные тени, хорошо различимые даже на небрежно вымытом лице. Причёска давно сбилась, превратившись в серое соломенное гнездо. Может быть, её измазал пепел, а может, волосы уже тронула седина. Откуда-то вылез второй подбородок, морщины вокруг глаз и губ стали глубже, превратив кожу в рельефную карту пустынных каньонов.

А главное, из стального цвета глаз исчез тот властный блеск, который был у госпожи Кирайо, но почему-то отсутствовал у её мужа и детей.

– Я тут, – послышался писклявый и одновременно радостный голос. Он доносился с того самого места, где ещё утром стояла роскошная усадьба.

Ян Ютото повернул голову, пытаясь уловить источник столь весёлого крика, и замер в изумлении. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться от боли, а кулаки – от злости и презрения.

На самой вершине серой горы – груды обломков, присыпанных пеплом, словно диковинной приправой, – стоял маленький толстый человечек и махал ему рукой. Держался он уверенно, хотя руины под ним могли провалиться в любой момент, и мрачный день пополнился бы ещё одной трагедией. Только вот Яну было на это наплевать. На какой-то момент ему захотелось, чтобы этот толстяк действительно провалился, и порвал бы себе штаны о какой-нибудь металлический штырь.

"Ты стоишь на её могиле, ублюдок" – скрипя зубами, подумал Ян. Но всё-таки переборол ярость и заставил себя помахать в ответ.

Толстяк начал лёгкими прыжками спускаться вниз, практически не глядя под ноги и на протяжении всего пути тряся короткой ручонкой над головой. Пару раз он действительно чуть не свалился. Временами он так неуклюже балансировал на одной ноге, что при иных обстоятельствах это могло бы выглядеть смешным. Этот чудак напомнил Яну клоуна из рекламы солнечных яиц. Тот клоун был столь же неуклюжим и забавным, когда его просили пройтись по канату. Он тоже несколько раз чуть не упал, балансируя на самой грани между жизнью и смертью. Именно за такие моменты публика его и обожала, и буквально умирала со смеху при каждом неуклюжем движении артиста.

Просочившись сквозь группу недовольных полицейских, маленький человечек подбежал ("подкатился" – мрачно подумал Ян) к госпоже Кирайо, и протянул ей пухлую ручонку.

– Джан Розорою, академик, специалист по птерохватам, – представился он, и Ян видел, как неохотно пожимает его руку госпожа Кирайо.

Вблизи, учёный выглядел ещё необычнее, чем издалека. Волосы у него были ярко белые, но без каких-либо явных залысин и плешей. Они росли, как попало, торчали во все стороны и уже сто лет не встречали ножниц парикмахера, падая, в конечном итоге, на узкие плечи их владельца. Одет учёный был не в какой-нибудь халат или замызганный пиджачок, а во вполне приличную кожаную куртку (почти такую же, как у Яна – тоже из панциря бронированной сороконожки – только слегка засаленную и грубо заштопанную на рукавах). На груди ярко светился зелёный значок Академии, а рядом с ним – синяя медаль "За особые заслуги перед Прожектором".

– Ян Ютото, – сердито буркнул парень, пожимая горячую руку учёного.

Впрочем, тот не проявлял к нему никакого интереса. Всё так же, не снимая с лица самой, что ни на есть естественной улыбки, он восторженно отметил:

– Интересный случай, правда? Последний раз птерохваты нападали на город в шестьдесят втором, то есть, тридцать лет назад! Правда, это был Сан-Трилистник – так-то они к светоловителям и близко не подлетают. А на наш родной Сан-Прожектор птерохваты ещё ни разу… вот ведь событие, не находите? Даже если это и не птерохваты, то всё равно, этот случай – один из тысячи. Это нечто особенное!

"Да, особенное, – подумал Ян, противясь громадному желанию плюнуть этому тараторящему человечку в лицо. – Это же не твою девушку утащили крылатые ублюдки".

– Изучение птерохватов, а именно сегодняшнее событие, принесёт громадную пользу науке! Как вы знаете, птерохваты являются единственными крупными органическими животными, способными летать. Изучая их строение… эх, был бы у нас хотя бы один скелет!… Изучая строение их крыльев, человек рано или поздно разгадает секрет полёта, и мы сможем подняться выше облаков! Может быть, даже увидим солнце!…

В более подходящей ситуации, эти слова привели бы Яна в восторг, но сейчас парню хотелось только одного – взорваться от бешенства. Он, как и любой нормальный человек, всегда задавался вопросом, что же скрывает за собой небо. Да, днём там появляется солнце, но мы его не видим. Иногда от него откалываются куски и падают на землю – мы называем их солнечными звёздами. Иногда небо преподносит другой сюрприз – метеориты. Чаще, падает пепел или льётся дождь. Редко – чрезвычайно редко – из плотных туч сыпется град или снежная крупа. Вот и всё, что нам известно о небе. Что скрывает пушистый ковёр, не знает никто. Есть множество теорий, но ни одна из них не подтвердится, пока человек не создаст летательный аппарат.

Впрочем, мечтания – удел романтиков. Да, Ян приписывал себя к их числу, но только не здесь и не сейчас.

– Они схватили Лио! Эти гады утащили её невесть куда, а вы рассуждаете о фундаментальной науке! Они сожрут её заживо, пока мы тут стоим и ни черта не делаем!

Госпожа Кирайо и академик Джан Розорою озадаченно взглянули на парня. Только женщина посмотрела на него с тоской, с тяжестью прожитых лет. А глаза учёного отражали нездоровый блеск его души, детский восторг и какую-то презрительную ухмылку. Как будто он говорил – передавал мысли одними глазами, – что не твоё это дело, малыш Ютото, ничего ты в науке не понимаешь. "Отойди-ка в сторонку и дай взрослым поговорить. Если будешь паинькой, получишь конфетку".

– Боюсь, птерохваты не сумеют, как вы выразились, "сожрать", вашу Лио, – продолжая улыбаться сказал Розорою. – Их пищевой аппарат устроен несколько иначе, нежели у нас с вами. По самой распространённой теории, которую, кстати, уже мало кто опровергает, птерохваты питаются зоопланктоном. Вы не знаете, что такое зоопланктон? – тут же спросил учёный, не дав вставить и слова. Скорчив жуткую рожу, будто при нём только что оскорбили святыню, академик улыбнулся ещё шире, и ответил. – Вы когда-нибудь видели странствующие облака? Так вот, на самом деле, они…

– То есть вы хотите сказать, – перебил Ян, и без того отлично знавший, что такое зоопланктон, – что птеро… как их там – что они не станут убивать Лио?

– Птерохваты, – уточнил Джан Розорою, неподдельно улыбаясь. – И я такого не говорил. Я сказал, что они не станут естьЛио, потому что она не в их вкусе. Но убить они её могут – например, сбросить с километровой высоты или дать в качестве игрушки своим птенцам. Мы мало что знаем об их поведении… При условии, конечно, что это были птерохваты. Они ведь выглядели вот так?

Учёный какое-то время копался во внутренних карманах куртки – очевидно, их было куда больше, чем у Яна. После долгих мучений, он нашёл-таки, что искал. Это была старая открытка с помятыми уголками и доисторическим пятном на обратной стороне. На ней изображалось существо со свисающим, но отнюдь не толстым, животом, тремя парами крыльев, змееобразным хвостом, длинной шеей, маленькой головкой и четырьмя цепкими лапами. Тело существа покрывала редкая шерсть (лучше сказать, волосы), сквозь которую просвечивали сильные упругие мышцы. Художник изобразил животное зависшим в воздухе, со скрюченным хвостом и оскаленной пастью (посмотрев на эти зубы, и не подумаешь, что такая тварь питается толькозоопланктоном).

Внизу стояла объясняющая всё надпись: "Птерохват обыкновенный. Художественная интерпретация".

– Не знаю, – покачала головой Кирайо. – Их видели только девочки, но, думаю, не стоит их сейчас беспокоить. У них сильный стресс.

– По описанию похожи… шесть крыльев… – прошептал Ян, заворожено глядя на рисунок. На какое-то мгновение ему представилось, что Лио находится в этих волосатых лапах и громко кричит, а тварь, поочерёдно взмахивает каждой парой крыльев и молча рассекает воздух…

– Шесть крыльев ещё и у шестикрыла, но он намного меньше, и я не думаю, что он в состоянии поднять человека. К тому же, он очень пуглив.

"Значит, это всё-таки птерохват, и Лио жива" – мелькнула радостная мысль, жевшая поставить точку в этом и без того тошном вопросе. Ян чуть было не рассмеялся от счастья, но всё-таки взял себя в руки и спросил:

– Где мне их искать?

– Шестикрылов-то? Они пугливы и живут стаями, далеко от городов. Им не нужны соки солнцеловителей, они неорганики. Питаются магнитным железняком, горными породами, иногда – древними монолитами…

– Да плевал я на ваших шестикрылов! – заорал Ян, то ли от осознания того, что Лио жива, то ли от ненависти к вечно счастливому учёному. Схватив академика за шиворот, он встряхнул его, и крикнул прямо в лицо. – Где мне искать Лио?!

Смутившийся от такого обращения учёный что-то тихо крякнул себе под нос. Но уже следующую фразу он снова произнёс в излюбленной манере "я знаю больше остальных":

– Это зависит от того, в какую сторону они полетели. Если на юго-восток, то…

Ян отпустил академика. Тот шлёпнулся задом в пепел, подняв в воздух небольшое серое облачко.

– Вот и великолепно, – прошептал парень, длинными шагами направляясь к фургону.

Он хотел, чтобы остальные тоже слышали.

Глава шестая

«Нет» – сказала Яну мама, когда услышала о его намерениях. Он возвращался пешком, и добрался до родительской квартиры лишь поздно вечером. Общественный транспорт не работал, улицы тонули в пробках, а пепел к наступлению темноты начал валить снова. Пеплоуборочные машины давно посадили аккумуляторы, а воды катастрофически не хватало. Сухой сезон, как-никак.

"Нет" – со слезами на глазах шептала Элли. Вначале – когда Ян только заявил о своём желании. А сделал он это, едва переступив порог. Потом – стоя под дверью в ванную, слушая, как брат смывает грязь и сажу небесной клоаки.

– Нет, пожалуйста, не делай этого, – взмолилась Элайна, когда дверь ванной комнаты открылась, и на пороге появился Ян. – Я прошу тебя. Мы все тебя просим…

Молча отодвинув сестру, словно та была не человеком, а какой-нибудь коробкой в складском помещении, Ян поспешил на кухню. Мама сидела за столом и устало смотрела на блюдце с трёмя люминесцирующими яблоками. Одно было жёлтым, второе зелёным, а третье – красным. Рядом пристроилась тарелка с уже остывшими пельменями из шестиногов.

Шестиноги – шестикрылы – претрохваты…

– Отец звонил. Говорил, что сочувствует о случившемся…

Сочувствует… Как Яну опротивело это слово! Сколько раз за сегодня он его уже слышал? Ему сочувствовал Рой, как бы ненароком намекая на то, что солнечная звезда превратила его дом в ничто. По той же самой причине ему сочувствовали тот зевака у «Стены мёртвых» и не верящий ни в какие сказки сосед – господин Ниоло. Лио – да-да, та самая, из-за которой у Яна и снесло крышу – тоже произносила это слово. Или не произносила? Уже не имеет значения. Вначале, они все сочувствовали Яну по причине этой чёртовой звезды, затем – из-за слетевшихся с Мёртвых гор птерохватов.

А всё-таки проклятие было. За один день Ян лишился всего – дома, любимой девушки, собственного будущего…

– Покушай и ложись спать, – вздохнула мама, как только Ян притронулся к пельменям. – Утро вечера мудренее. Я не хочу говорить, что всё кончено, и что… но ты пойми, пятьсот километров, пепельная буря, неизвестные науке гады, проклятье…

– Я ходил и подальше, – устало огрызнулся Ян, проглатывая пельмени один за другим. – Тем более, пятьсот километров – плёвое расстояние для двунога. Я преодолею его за два-три дня.

– Но не в таких же условиях! Ты ходил в мокрый сезон, в крайнем случае – в межсезонье! Ты подумай о пепельных бурях, подумай об отсутствии влаги, о пустынных жителях и о том, что будешь вдали от солнцеловителей! А про Мёртвые горы ты вспоминал?! К ним ни один собиратель и близко не подходит. Ты же сам мне рассказывал о проклятии…

Ян поморщился и отодвинул тарелку с пельменями в сторону. Съел он ровно половину.

– Никакого проклятия нет – это всё байки охотников за артефактами. Я и сам такие пару раз сочинял. Это всё равно, что верить в проклятье солнечной звезды…

Ага! Вот только не кажется ли, что Лио пропала сразу же после того, как дома не осталось и пыли? Верь – не верь, но эти два события взаимосвязаны. Пусть это и звучит, как бородатая история, как легенда очередного собирателя-неудачника, но факт есть факт.

Значит… Возможно, в сказках Мёртвых горах тоже есть доля истины. Глупости!

– Оставь назавтра, я больше не могу, – кивнул Ян в сторону пельменей, не дожидаясь, пока мама скажет что-нибудь ещё. – Пойду посплю, я сильно утомился…

Эх, ну не мог Ян поступить иначе! Раз есть хоть один шанс из миллиона, что Лио жива и что её возможно спасти, он просто обязан это сделать. Это кажется наивным и глупым, но парень знал, что любовь и тоска по той, которой сейчас рядом нет, будут терзать его куда сильнее, чем мысли об идиотизме и снесённой крыше.

Оставаться в городе невозможно. Что будет делать Ян, поселившись в квартире родителей? Купит новый дом и нового металлического пса? Найдёт новую девушку? Будет ждать очередного мокрого сезона, чтобы опять пуститься в скитания по пустыне? Конечно, Ян может делать всё, что ему заблагорассудится, только вот, это неправда. Всё это ложь. Он просто будет тянуть время.

Рано или поздно, наступит день, когда парень поймёт, что ждал слишком долго. Скорее всего, это будет начало межсезонья, когда из траурного месива туч польются первые струи дождя. Он поймёт, что пепельных бурь в ближайшее время не предвидится и решит, что настало время действовать. Только вот, это будет уже не то время. Время, с опозданием на полжизни.

Если есть микроскопический шанс на то, что Лио жива, надо брать этот шанс за задницу и использовать, пока ещё есть возможность. С каждым днём, с каждым часом, – да что там, – с каждой секундой, этот шанс тает, как пепельный комок, попавший под струи воды.

Либо сейчас, либо никогда, – твёрдо решил Ян. Решил ещё до того, как узнал, в какую сторону двинулись птерохваты. Ещё до того, как увидел руины усадьбы Кирайо. И даже до того, как вышел из подъезда родительского дома. Ян без Лио? – это также смешно, как небо без туч.

Когда он вошёл в дальнюю комнату – в ту самую, где стоял лимон с листьями – зазвонил телефон.

– Алло, – промычал Ян в трубку. – Я вас слушаю, говорите.

– Ян, это ты? Вот и отлично! Это я, Рой, и надеюсь, что ты ещё не спишь.

– Нет, но собирался. Мне завтра рано вставать, – с явным безразличием ответил парень.

– Я из офиса звоню. Зашёл, чтобы подать заявление об уходе в "отпуск", – последнее слово Рой сказал с таким сарказмом, что Ян был в полном праве на него разозлиться.

Но он этого не сделал. Ощутив неимоверную усталость, метеоритом свалившуюся на его плечи, Ян больше всего на свете хотел только одного. Лечь и уснуть.

– Ты всё-таки решился на это, – зевая, пробормотал он. Светящиеся стрелки настенных часов показывали тридцать пять минут первого. – Почему?

– Ну, во-первых, я никогда не был в пустыне, – продолжал иронизировать Рой. Яну вообще казалось странным, что его друг до сих пор не потерял чувства юмора. – Во-вторых, я лучше управляюсь с двуногами. Помнишь, я рассказывал о третьем месте на "Сан-Прожекторском чемпионате по верховой езде на тяжёловесах"? Ну и, в-третьих, она же всё-таки моя сестра! – уже серьёзно и без сарказма заметил Рой. Это было что-то вроде намёка на эгоистический характер Яна. – Не думай, не ты один такой несчастный! У нас, между прочим, тоже горе.

– Перезвони в восемь, – буркнул Ян, положив трубку.

Телефон недовольно звякнул и затих. Слыша, как мама укладывает Элайну спать (девочка ни за что не желала ложиться, пока вся семья не будет в сборе, но отец, похоже, решил остаться на работе до утра), парень разделся и бросил одежду прямо на пол. При свете изумрудных листьев он раздвинул кресло, которое по совместительству, могло быть и кроватью. Лёг и забылся тревожным сном.

Ночь пролетела быстро.

Сновидения были отрывочными и злостно-назойливыми. Вначале Яну казалось, будто он стал капитаном какого-то воздушного судна, а Рой был его главным помощником. Они рассекали тугой воздух, поднимаясь всё выше и выше. Клубящийся бархат туч приблизился настолько, что его можно было коснуться рукой…

– Ой, кажется я забыл зарядить автомобиль, – виновато улыбнулся Рой, глядя Яну в глаза. – Боюсь, мы сейчас упадём на землю и разобьёмся…

Автомобиль, вместе с Роем, панически сжавшим руль, помчался к сереющему городу. Не было ни вспышки, ни взрыва, ни какого-либо звука падения. Ян просто очутился на краю гигантского котлована, наблюдая за подземными тараканами, выползшими из чёрных нор. Рядом стояла Лио. Они держались за руки.

– Посмотри, – прошептала девушка, указывая на небо.

Ян удивился её чёткому и мягкому голосу, будто слышал его в первый раз. Детализация зрительных и слуховых образов достигла предела.

Парень снова висел у самых туч. Они неестественно клубились – казалось, что мозг должен вскипеть и лопнуть, находясь возле шторма таких эмоций. В центре бурлящей каши образовалась воронка. Она глубоким штопором ввинчивалась ввысь, открывая круглый тоннель, извивающийся, как придавленная змея. Его стенки состояли из разномастных колец и вращались с бешеной скоростью. А где-то вдали, в конце, который то и дело скрывался за вихляющими поворотами, светилось что-то яркое и ослепительно прекрасное…

– Это солнце, – ласково прошептала девушка. – Ты не представляешь, каким оно может быть красивым.

– Лио?

– Я перезвоню тебе, – улыбнулась девушка, и только сейчас Ян осознал, что спит.

Телефон орал яростно и сердито. "Возьми трубку, олух, время идёт! – кричал он. – Хватит дрыхнуть, потом досмотришь свои вещие сны. Вставай!"

– Это ты, Лио? – с давящей тяжестью спросил Ян. И тут же понял, что нет.

"Она умерла, вот и является к тебе во снах. Помнишь, мама рассказывала о душах, которые приходят, чтобы попрощаться? У них своя дорога, а у тебя своя. Очнись, Ян, неужели ты ещё не понял, чтона самом деле произошло?"

"Прочь, мысли, прочь! Я ещё не совсем спятил", – разозлился Ян, снимая телефонную трубку.

– Ну ты и соня! Сколько можно ждать, пока ты оторвёшь свою… ла-ла… от кровати и ответишь? Сам же говорил, "позвони в восемь, мне рано вставать", а ещё…

– Прости, я думал…

– Нет, я – не она, – вздохнул Рой, моментально посерьёзнев. – Она мне тоже снилась, знаешь…

Ян вдруг захотел спросить, а не видел ли его друг "смерч наоборот", солнце в конце тоннеля или ещё что-нибудь необычное. Но не успел он раскрыть рта, как Рой оборвал его догадки созревшим вздохом:

– Мы отдыхали на пляже. Лио тогда было всего десять или чуть меньше. Ездил когда-нибудь на Большое озеро? Знаю, там сейчас всё пересохло, ни капли не осталось, но тогда ведь был мокрый сезон. Там песок тёплый – говорят, вулканическая активность. Помню, она смеялась, когда папа хотел нас сфотографировать. Это была шутка про неудачливого ныряльщика, запутавшегося ногами в водорослях. Ну, я рассказал ей, чтобы она в воде долго не торчала. Знаешь, озеро-то тёплое. Приятно там было поплавать, я и сам тогда мелким был – лет пятнадцать или около того. Эта фотография у нас до сих пор в альбоме лежит. Все люди как люди, одна только Лио за живот держится, корчась от смеха… рядом с трейлером…

"Хорошо отдохнули?" – хотел спросить Ян, но звуки не захотели складываться в слова. Получилось что-то среднее между вздохом и мычанием.

– Ну, так мы едем или нет? – спустя полминуты сказал Рой. Это заставило Яна очнуться.

– Конечно. Ты собрал одежду и личные вещи?

– Да, ещё вчера. Осталось только двунога подготовить. Думаю, мы на Саре поедем. Она у нас самая послушная, с ней будет проще в пустыне. К тому же, она имеет опыт длительных походов.

– Подожди, – остановил Ян, потирая ладонью заспанное лицо. Голова гудела, как провода высоковольтного напряжения. – Помимо одежды нам потребуются палатка, еда и хоть какие-то средства выживания. Это ж пустыня. Кабинка с сидениями и багажные сумки имеются?

– Конечно, у нас с этим строго. Я приготовлю лучшие.

– Отлично. Пока я встаю, собираюсь и так далее, съезди в город и купи следующие вещи. Можешь заказать их по телефону, – буркнул Ян, заслышав недовольный вздох друга. – Это только самое необходимое. Без этого тамделать нечего.

И Ян по памяти перечислил ряд предметов, без которых он никогда бы не подумал выходить в поле. Все они хранились у него дома, и Ян рад был бы использовать свои… Но солнечная звезда стёрла их с лица земли, как и всё остальное барахло, пылящееся в его холостяцком притоне.

В основном, это были навигационные приборы и малопортящаяся еда. Палатку тоже придётся взять – всё-таки идёт сухой сезон, и Яну как-то не льстило проснуться заваленным пеплом. Долгоживущие лампы с соком Прожектора – обязательно. Без них никуда. Если ты удаляешься от солнцеловителя дальше, чем на тридцать километров, ты уже не можешь получать энергию от корней (которые уже за пятнадцать километров от его ствола становятся невидимыми глазу нитями, неспособными питать большие растения и человеческие приборы). Поэтому, во что бы то ни стало, надо брать запасы сока. По крайней мере, с ними будет светло. А уж о количестве солнечной энергии, выделяемой этой жидкостью, можно промолчать.

Ну и, конечно же, оружие. Без него собирателя в пустыню не загонишь и под страхом смерти. Черти, жуки и прочие твари, которые выползают из-под земли лишь ночью, и жутко "стесняются" попасться на глаза – это только минимум того, что может встретиться на безжизненной территории. К тому же, друзьям предстоит лицом к лицу столкнуться с птерохватами – похитителями Лио. А уж к этим-то ребятам, если верить словам академика Джана Розорою, с голыми руками лучше вообще не соваться.

Страшно, да?

Ян откинул страхи в дальний угол. Это не значит, что у него их не было, или что он хотел обмануть себя и выглядеть смельчаком в своих же глазах. Нет, просто ему сейчас было не до этого.

Сделав привычную зарядку, парень оделся, умылся, почистил зубы и вошёл на кухню. Мама сидела в кресле и читала какую-то книжку – судя по обложке, детектив. Похоже, она не спала всю ночь. Бессонница – одна из многих неприятностей, сопровождающих людей в старшем возрасте. Перекинувшись парой слов, Ян сел за стол и доел вчерашние пельмени.

Набив старую отцовскую сумку необходимыми вещами (в основном, запасной одеждой, хотя туда также попали зубная паста, складной нож, походная аптечка и рулон туалетной бумаги), Ян накинул несколько запылившуюся за вчерашний день, но до сих пор стильную, кожаную куртку. Он уже почти зашнуровал ботинки (очень хорошие, дорогие, а не ту дешёвку, продающуюся на местных рынках), в которых совершил не одну вылазку в пустыню, и уже хотел выйти из квартиры, как мама его остановила.

– Подожди, – негромко сказала она. – Ты ведь к усадьбе Кирайо? Вы там договорились встретиться?

Ян кивнул.

– Я вызвала такси. Приедет через пятнадцать минут.

– Спасибо, – виновато улыбнулся парень. Он забил голову всякой всячиной, касающейся пустыни, но не подумал о том, как добраться до трейлера Кирайо. Ведь ангар двуногов находится всё там же, возле руин. – А я хотел машину поймать… – сказал он первое, что пришло в голову.

– Столько лет прошло, а ты так и не изменился, – вздохнула мама, устало улыбаясь. И эта улыбка – пусть даже мертвецки измотанная бессонной ночью – хорошо показывала, что мама не собирается спорить с Яном. Да, возможно он неправ, но такой уж у него характер. Его уже не изменить. Парню просто надо через это пройти. Возможно потом, после экспедиции к Мёртвым горам…

Хотя, вряд ли. Что уж поделать – Яну снесло крышу от любви и ненависти.

– Я поеду с тобой, – сказала мама. – Подожди немного, я оденусь.

– Я тоже, я с вами! – послышались умоляющие и одновременно требовательные крики. Дверь детской открылась и на пороге появилась Элайна, в розовой пижаме и с плюшевым двуногом под мышкой. В её глазах читалась явная обида. "Вы, взрослые, всегда так, – говорил её рассерженный взгляд. – Вначале наобещаете, а потом никогда не сдерживаете свои обещания. Между прочим, Ян мой брат, и я тоже имею полное право с ним попрощаться". Выждав пару секунд, она взглянула на Яна, а потом виновато опустила глаза, будто хотела рассмотреть свои босые ноги. Девочка тихо спросила. – А ты не передумал?

Парень вздохнул, посмотрел на часы и покачал головой.

– Если хочешь поехать с нами, скорее беги одеваться, – сказала мама. – Такси ждать не будет.

Смотря вслед убегающей в ванную сестре, Ян ещё раз вздохнул. Возможно, сегодня он видит её в последний раз. Её, маму, эту квартиру… Что ж, он сам выбрал этот путь. Дорога назад есть всегда – дорога по мосту в счастье, где вместо солнца – электрический сок, а вместо неба – серый потолок в уютной пятикомнатной квартире. И рядом, как раз за этим мостом, тебя ждут друзья, работа, новый дом, младшая сестра и стареющие родители. Разве этого мало для счастья?

Ян знал ответ на этот вопрос. Он не был готов к тому, чтобы взорвать мост, но ему предстояло это сделать.

"Если не ради любви, то зачем тогда вообще жить?" – думал он.