Текст книги "Прощай, Солнечный мир!"

Автор книги: Михаил Китовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Только трещина здесь была шире. Не те жалкие десять метров, какие Ян видел на протяжении последних суток, а раз в пятнадцать больше. Она подступала так близко к стене, что казалось странным, как земля под ней ещё не обвалилась и не унесла в подземный мир добрую половину базы.

Но самым удивительным было другое. За трещиной, где-то там, куда уже не доходил свет мощных ламп, возвышались колонны. Ян не мог определить, на каком они расстояние, какова их высота и толщина. Темнота скрывала это. Колонны тускло светились мрачным фиолетовым светом. Изредка, на их гладкой поверхности проскакивали молнии.

– Что это? – спросил Ян, не отрывая глаз от странного частокола. – Строения древних?

Сэй улыбнулся:

– Ну да, это цепь чёрных монолитов.

– Чёрных монолитов? – тупо переспросил собиратель. – Но они не чёрные, и совсем не похожи на монолиты!

– Когда зародилась легенда, они действительно были чем-то вроде обелисков. Но за последние полвека они выросли и превратились в то, что ты видишь сейчас. Днём, они, между прочим, чёрные.

Ян ошарашено глядел на далёкие колонны. Ему то казалось, что они небольшие, то наоборот, мерещилось, будто они выше неба. Может, это голограмма? Какой-нибудь артефакт проецирует над землёй изображение, а люди думают, что это настоящие столбы.

"Я увидел бы их днём, если б не пеплопад" – про себя отметил Ян.

– Какой высоты эти штуки? – спросил он.

– Не знаю, – пожал плечами Сэй. – Они уходят в облака и там теряются. На памяти науки такие столбы ещё никогда не вырастали. Поначалу, думали, что это молодые солнцеловители, но у них нет корней. Да и вообще, солнцеловители опускаются с неба, если верить легендам. Между ними расстояние где-то в километр, вот и считай, какой большой должна быть аномальная зона.

– А Мёртвые горы отсюда видно? – поинтересовался Ян.

Однако Сэй не успел ответить. Послышались шаги поднимающихся по лестнице людей. Тяжёлые и быстрые – глянув вниз, друзья увидели спешащих наверх солдат. Ничего не понимая, они дождались, пока те заберутся на стену.

Во главе этой вооружённой команды стоял Лу. Ян увидел в его руках точно такую же пушку, как и у солдат. Значит, он не только учёный, но ещё и наполовину военный. По-крайней мере, обращаться с оружием он умеет.

– Отойди от края! – завопил Лу. – Только посмей сбежать, убийца!

Озадаченный Ян отошёл от бортика. К нему он прислонился, когда стену заполонили солдаты. Видя, что оружие нацелено на него, парень старался не делать резких движений. Держался он, по возможности, непринуждённо, чтобы не вызывать ещё больших подозрений.

– В чём дело? – спросил Ян твёрдым голосом. На секунду ему показалось, что громкий стук сердца заглушил вопрос, и Лу ничего не расслышал.

– Сам знаешь, паршивец! – ответил учёный.

Кипя от злости, он несколько раз выпалил в воздух. Светящиеся шары пролетели далеко, но даже на таком расстоянии Ян чувствовал их жар. Мощные же у военных пушки!

– Это по твоей вине случилось! – продолжал рычать Лу. – Это из-за тебя полковник мёртв!…

Глава двадцать первая

Яну ничего не оставалось, кроме как поднять руки и сдаться. Его повели по уже знакомой территории – по лестнице, мимо больших цистерн, мимо бара, мимо жилого корпуса. Со всех сторон топтались солдаты. Они едва сдерживались от того, чтобы повалить собирателя на землю и всадить в него штук сто огненных шаров. Полковник был не только главнокомандующим, но и всеобщим любимцем. Кем-то вроде отца – в одинаковой степени его уважали, как учёные, так и вояки.

Парня отвели в знакомый ему главный корпус. Только, на этот раз, не заперли в душевой или прачечной, а посадили в комнату, подозрительно напоминающую тюремную камеру. За решёткой Ян никогда не был, и мог судить об этом только по фильмам.

– Побудь пока здесь, – сердито буркнул Лу. Он уже не кипел от злости, как несколько минут назад, но и успокаиваться, по-видимому, не желал. Какие-то интонации в его голосе подсказывали Яну, что учёный, в общем-то, и рад бы считать его невиновным, но вот, некоторые обстоятельства… – Очень жаль, – уже спокойнее сказал Лу, – что так вышло. Я-то считал тебя толковым парнем. Ты так ловко управлялся с двуногом… Но теперь я знаю, что пустыня не глупее нас. Она смогла обмануть людей, но ей не видать наших жизней.

Лу резко захлопнул дверь. Топот солдатских ног стих, и Ян огляделся. Его первые впечатления насчёт тюрьмы оказались ошибочными. Ну откуда на научно-исследовательской базе взяться тюрьме? Да и зачем? Чтобы сажать в неё спятивших от осознания конца света?

Комната была раза в два больше кабинета полковника. Только интерьер сильно отличался. Голые бетонные стены, никаких окон, три грубых койки, унитаз, умывальник – именно это и создавало аллюзию на камеру заключения. Но в комнате стояли книжные шкафы, а её центр занимал вполне приличный обеденный стол и неплохие стулья. Был даже старенький телевизор – он пылился на невысокой тумбочке и казался героем из страны сломанных игрушек.

Под потолком висело несколько видеокамер. Их, словно тюремные лампочки, защищали решётчатые колпаки.

"Понятно, – вздохнул Ян, присаживаясь на край койки, – здесь держат подопытных субъектов или кого-нибудь ещё. Есть же опасные артефакты, которые въедаются под кожу и убивают человека изнутри. Наверняка, эти садисты проводят эксперименты над людьми".

Несколько минут Ян просто сидел, не зная, что делать. Он попытался включить телевизор, но тот действительно был сломан, и парень оставил технику в покое. Да и что он бы тут смотрел? Какой дурак будет тянуть провода из Сан-Трилистника, чтобы доставить удовольствие подопытному шестиногу?

Ян подошёл к книжному шкафу. Никакого желания читать у него не было, хотя парень любил провести вечер с доброй книжкой. Приключенческие романы – вот, что нравилось ему в детстве. Но в собирательской карьере куда больше опасностей, чем в каких-то вымышленных историях, поэтому Ян уже давно ничего не читал.

– Детективы, детективы… м-да, а вот ещё и фантастика, – осматривал книги Ян.

Нет, такую литературу он не любил. Её обожали все, кого он знал – и родители, и друзья, и коллеги-собиратели. Даже мечтающая стать писательницей Лио иногда упивалась каким-нибудь детективчиком, а потом целую неделю пересказывала Яну лихо закрученный сюжет.

Эх, хорошие были времена – когда ты отвечал лишь за собственную зарплату, а не за жизнь и здоровье друзей.

– Ян? – шепнул кто-то из-за двери. Грубый замок щёлкнул, и в комнату собирателя вошёл Сэй. – Ян, как ты тут?

Когда парня схватили, несколько солдат оттеснили учёного в сторону. С тех пор они друг друга не видели, и Ян боялся, что Сэя тоже посчитают какой-нибудь нечистью и запрут в клетку.

– Всё в порядке, – ответил он смиренно, – если не считать, что на меня вся ваша база озлоблена! Причём, я даже не знаю, в чём я провинился. Может, кому-то на ногу наступил?

– Ян! – прикрикнул на него учёный. – Умёр полковник, замечательный человек! Ты такого нигде больше не найдёшь. И во всём винят тебя!

– Меня? Но за что?

– За смерть полковника! Он считал тебя голограммой, детищем пустыни. И его смерть это подтвердила! – Сэй ходил вокруг стола и размахивал руками. Всем своим видам он старался доказать, что не считает друга подделкой или какой-нибудь шуткой древних. Но Яна он не осуждал. В голосе учёного проскальзывали нотки разочарования, смешанные с обречённостью и дёрганой грустью. – Помнишь, куда он пошёл, когда мы расстались?

Ян провёл ладонью по горячему лбу:

– По-моему, он хотел взглянуть на Сару… ну, на двунога.

– На кой чёрт ему сдалась твоя Сара! – всплеснул руками Сэй. – Кабинку с неё сняли, багажник тоже. Полковнику совсем необязательно было глядеть на Сару. Он решил осмотреть твои вещи, а они неожиданно взорвались.

– Не может быть, – покачал головой Ян. – Там нечему взрываться… Разве что, световые бомбы…

Собиратель замолчал, взвешивая в уме известные ему факты. Нет, световые бомбы сами по себе не взрываются. Для этого, у них слишком надёжный предохранитель. Значит, взрыв был умышленным. Но кому это надо? Неужели, опять им?…

– Вот именно, – устало вздохнул Сэй. – Это световая бомба. Там было пятеро человек. Двое едва не ослепли, они сейчас в лазарете. Полковник погиб, а Лу и его помощник легко отделались. Но самое удивительное, что они знают, кто зачинщик взрыва.

– Черти? – у Яна перехватило дыхание.

– Пустыня, – ответил Сэй. – А черти – её дети. Да, там по всему залу валялись полупрозрачные ошмётки. Здесь, на базе, даже самый тупой охранник знает, от кого такие остаются. Я и сам пару раз препарировал чертёнка. Вот только их поймать трудно.

– Ну и? – не утерпел Ян. – А я-то тут при чём?

Глупый вопрос. Собиратель прекрасно понимал, какова его роль в этом ужасном событии. Ведь чёрт сидел в его багажнике, а не под столом у полковника, например. И это именно Ян притащил отродье пустыни в единственный форпост цивилизации на этом клочке земли.

– Черти боятся двуногов, – пояснил Сэй, – и этот малый никогда бы не залез в твою сумку, не будь ты голограммой. Естественно, я-то считаю тебя человеком, – спешно добавил учёный, не желая злить и без того обескураженного друга. – Завтра в девять будет совет. Соберутся выдающиеся учёные, исследователи и руководители, чтобы решить твою судьбу. Меня пригласили как свидетеля и друга "настоящего Яна Ютото". Я младший сотрудник, и моё мнение на таком совещании будет значить мало, но всё же, я выскажу несколько слов в твою защиту. Не трусь, я думаю, всё обойдётся.

Улыбнувшись в знак благодарности, Ян присел на кровать. Сэй опустился рядом. Он так сильно тёр уставшее лицо, что оно стало красным и казалось теперь даже утомлённее, чем прежде. Несколько минут друзья молчали, однако Ян, не хотевший скрывать волнение, спросил:

– А как же Рой? Его тоже будут судить?

– Нет, не будут, – опроверг собирателя Сэй. – С Роем другие проблемы. Мы не знаем, как он мог ехать на пауке, но, по его утверждению, он не ехал.

– Его похитили.

– Да, маленькие чертята его скрутили и не давали убежать. Багажа у парня не осталось – как только он исписал несколько записок, черти сбросили сумку в ущелье.

– Я видел только две, – отметил Ян, вспоминая карту и листок из книги. – Только две записки.

– По словам Роя, их было больше. Когда он лишился ручки, пришлось писать кровью. Не знаю, видимо он надеялся на освобождение.

На несколько минут воцарилось молчание. Было слышно, как за дверью перешучиваются стражники. Их грубый юмор стал жёстче, а язвительные восклицания предназначались отнюдь не чертёнку-самоубийце.

– Сэй, – умоляюще попросил Ян, когда друг поднялся с койки, – скажи, что такой взрыв уже был. Лу должен знать, он слышал мой рассказ. Прошлой ночью, в пустыне, какой-то чёрт похитил мою бомбу и взорвал сам себя. Поначалу я думал, что это Рой, но потом я нашёл эти ошмётки – те самые, о которых тут все знают. Хорошо, Сэй?

– Ладно, я напомню об этом Лу Эло, – кивнул учёный, подходя к двери. – К сожалению, они решили поморить тебя голодом, так что завтрака и ужина не жди. Ну а я зайду утром.

Охранники выпустили Сэя и заперли тяжёлую дверь. Им не было нужды стоять возле неё всю ночь, и они куда-то удалились. Возможно, за подозреваемым наблюдали другие люди – устроившиеся где-нибудь в другом конце здания, и следящие за преступником через видеокамеры.

Ян снова остался один. Некоторое время он бесцельно бродил по комнате, то, разглядывая корешки книг на полках, то, неодобрительно таращась на объективы пыльных видеокамер. Собиратель даже подумывал сбежать, но пуленепробиваемая дверь всякий раз отталкивала его от этой мысли. Внимание парня привлекла вентиляционная решётка, однако после беглого осмотра, он бросил и эту затею. Даже если удастся каким-то образом спилить прутья, проход будет мал. Чёрт или ребёнок, может быть, и пролезут, а взрослый человек – нет. А уж тем более, под неустанной слежкой видеокамер.

По-крайней мере, у Яна остались нож и клубничка. Он чувствовал их приятный вес, оттягивающий карманы, и дарящий шанс на последнюю надежду. Собиратель не вынимал предметы, боясь, что камеры заметят холодное оружие и бесценный артефакт. Пусть уж лучше это будет тайной. Не стоит лишний раз злить людей и без того подавленных горем.

Умывшись и попив воды, Ян лёг на дальнюю койку. Он устроился так, чтобы лучше видеть дверь, и успеть подняться на ноги, если в комнату кто-нибудь войдёт. Больше всего собирателю хотелось забыться каким-нибудь бессвязным сном и побыстрее скоротать ночь. За день он неслабо утомился, и предпочитал слышать собственный приговор в бодром настроении.

Но сон почему-то не шёл. Может, этому мешало освещение, которое нельзя было отключить из комнаты, а может, сказывалось беспокойство и отвратительная беспомощность. Стрелки часов лениво ползли вперёд, показывая сначала полдвенадцатого, затем двенадцать, полпервого и так далее.

Наконец, усталость взяла верх, и молодой собиратель уснул глубоким, но неспокойным сном. Поначалу всё было серым и каким-то тревожным. Ян бежал по нескончаемым коридорам базы и постоянно оглядывался назад. Его преследовали вооружённые солдаты, превращающиеся в громадных пауков, полковников и чертей. Серость то сгущалась, то отступала куда-то в сторону. В перерывах между забвением, Яну мерещились всякие ужасы.

…Рой держит в руках световую бомбу и нахально улыбается. Его цепкие, как у чертёнка, лапы включают механизм, и случается взрыв. Желеобразные ошмётки разлетаются по коридорам, размазываясь по стенам, полу и потолку…

…Айри и Келли – сёстры Лио – стоят возле руин усадьбы. Трясётся земля, но они не помнят себя от горя. Девушки плачут, с грустью глядя на желтеющий горизонт. Там, в облаке зоопланктона, резвятся птерохваты. Земля продолжает трястись, и вскоре становится ясно, из-за чего именно. Появляется громадный двуног, заслоняющий собой полнеба. Исполинская лапа медленно опускается, а сестры всё стоят и плачут…

…Кто-то – то ли Сэй, то ли Рой, – заманивает Яна на стену. За ней виднеется устрашающей глубины обрыв. "Нет, только не это!". Ноги медленно подкашиваются, стена рушится, и тяжёлые смертоносные обломки летят вниз. Сознание ещё какое-то время висит в воздухе, а затем начинает падать. В бездонной трещине кишат щупальца…

На Яна вновь накатилась серая мгла, и заполнила разум на неопределённое время. Потом она, словно уходящая из-под ног земля, куда-то исчезла, и сон быстро изменился. Невероятная чёткость изображения просто поражала. Собиратель мог поклясться, что это не сон, а реальный мир. Видна была каждая деталь, каждая песчинка; чувствовалось любое дуновение ветра, а малейший звук казался реальней, чем никогда.

Парень стоял на краю широченной трещины. Расстояние от одного обрыва до другого превышало километр. Глубина же, вообще не поддавалась измерению – скалы смыкались где-то далеко внизу, в клубящейся тучами мгле.

– Ян! – раздался женский голос, и собиратель оторвался от разглядывания бездны. Перед ним стояла любимая. Та, ради которой он бы не отказался сигануть на дно самого глубокого в мире ущелья.

– Лио! – воскликнул он, подбегая к девушке, и хватая её на руки. – Лио, ты жива!

Сегодня она была особенно красива. Развевающиеся на ветру волосы, лёгкое платье, стройные ножки… Нет, Ян не променял бы такую красоту на все богатства пустыни. Не ради этого он столько мучался, столько прошёл, столько сделал. Едва не погиб, но выкарабкался, и стал героем. Стал похожим на "Победителя", спасшего принцессу.

– Лио! Я так долго ждал этого момента! Пойдём домой, здесь слишком ветрено. Родители нас ждут, думают, что мы погибли…

– Ян, – грустно шепнула девушка, и все восторги собирателя испарились, как лёд на сковородке. Печаль женского голоса говорила о многом, но парень отключил разум, боясь её расшифровывать. – Ян, я не могу вернуться.

– Что? Что ты говоришь, Лио?

– Это сон, и мы не можем быть вместе. Там, где я живу, есть способ входить в чужие сны. Это там…

Девушка подняла руку и указала на небо. Тучи привычно раскрылись, и сквозь образовавшийся тоннель светило солнце. Ян заметил, как с небес спускается какая-то фигура, но не стал задерживать на ней взгляд.

– Что значит – сон? – недоумевал собиратель. – Это не может быть сном, ведь не бывает же так реалистично!

– Бывает, Ян, бывает, – печально вздохнула девушка, высвобождаясь из объятий любимого. – На небесах умеют делать сны. Но мы уже не подходим друг другу, мы – два разных мира.

Фигура приближалась, и парень различал в ней человеческие черты.

– Почему? – чуть ли не кричал он. Ветер усиливался, земля начала трястись. – Почему, ведь мы можем прямо сейчас отправиться домой!

Почва под ногами встряхнулась, и Ян повалился на колени. Фигура подлетела ближе, и теперь она уже точно походила на человека. Это был мужчина без лица. На нём сидела чёрная футболка со светящейся рожицей – с той самой, которая складывалась из лимонных листьев.

– Ты не сможешь любить небесную жительницу, Ян, – тихо произнесла Лио. Несмотря на бушующий ветер, её голос слышался очень хорошо, будто звучал в голове. – Ты не сможешь, и нашему союзу предстоит распасться.

– Но Лио! – орал собиратель, силясь перекричать ветер. – Лио, я смогу и буду любить тебя всегда!…

Девушка поднялась в воздух. Она приблизилась к человеку с рожицей на футболке и обняла его за плечи. У этого мужчины было лицо, но Ян, сколько не старался, разглядеть его никак не получалось.

– Я посетила твой сон в последний раз, – грустно молвила Лио. Её голос по-прежнему превосходил ветер. Казалось, что девушка с таким голосом может спокойно проходить сквозь стены. – Прости меня за нашу любовь, Ян. Это было глупо. Я никогда тебя не любила, а теперь, став небесной жительницей, уж точно не полюблю. Мы – два разных мира, Ян. Я пришла лишь сказать, чтобы ты не пробовал искать меня. Мы уже никогда не встретимся, это судьба. К тому же, я нашла новую любовь – человека, который будет заботиться обо мне всегда…

Мужчина без лица обнял Лио и крепко поцеловал её. Это произошло прямо в воздухе. За спинами людей ярко сияло солнце, пробиваясь сквозь узкий тоннель в мрачный и холодный мир. Ветер трепал одежду, стоял жуткий вой и грохот.

Но вот, долгий поцелуй закончился. Махнув Яну на прощанье, влюблённые исчезли в небе. Казалось, что этот тоннель, этот "смерч наоборот", просто всосал их, как какой-нибудь новомодный пылесос из рекламы. "Никакого звука и никакой грязи – мы гарантируем, что, купив нашу продукцию, вы навсегда избавитесь от сердца и от любви!".

Тучи стянулись, и несущее боль солнце исчезло. Ветер стих, земля перестала дорожать и дёргаться.

Ян проснулся.

Глава двадцать вторая

Первое время, собиратель не мог понять, как он тут очутился. Куда делись песок, камни, ревущий ветер и громадная трещина в земле. И почему вместо клубящихся туч над головой висит серый потолок, а солнце, показавшееся всего на минутку, заменяет банальная лампочка.

Потребовалось несколько минут, чтобы Ян вспомнил все произошедшие события. Надо сказать, никаких эмоций они не вызвали. Ну и что, что Роя едва не сожрал громадный паук, и ему пришлось резать вены, чтобы попрощаться с миром. Ну и что, что Ян встретил друга детства. Это произошло случайно, да и вообще, рано или поздно это должно было произойти. Чему тут радоваться? А смерть полковника? Ну и что, что какой-то неизвестный усач взорвался на бомбе. Ян мог признаться, что собственными руками прикончил старика, но не испытал бы при этом ни жара, ни холода.

Бедный человек – с ним стряслось то, что называется потерей смысла жизни. Лио умерла. И умерла не сейчас, а уже давно. В тот самый день, когда случилась трагедия. Быть может, какой-то птерохват по ошибке схватил её, а потом сбросил с километровой высоты. Признал, что девушка – бесполезная для него игрушка, да и вообще, самки своего вида привлекают его куда больше.

Столь реалистичные сны просто обязаны быть вещими. Когда-то давно, мама рассказывала Яну, что мёртвые приходят в сновидениях. Чтобы попрощаться или чтобы высказать последнюю волю. Иногда они предупреждают о грозящей опасности, или предсказывают будущее. А в данном случае – режут душу до самого сердца.

Наверно, на небе легко влюбиться. Туда попадают только праведники да великие люди. Лио никогда не любила Яна, хоть ей и было с ним весело, тепло и уютно. Но, оказавшись на небе, она наконец-то нашла вторую половинку. Человека, с которым ей будет не скучно делить вечность. И даже пришла попрощаться.

Лио правильно сделала, что сказала правду. Она честно предупредила собирателя, чтобы тот даже не пытался её искать. Зачем впустую сотрясать воздух, если можно пустить энергию в мирное русло? Зачем добиваться чьего-то сердца, когда знаешь, что это сердце принадлежит другому? Зачем губить самого себя и друзей, если понимаешь, что лучше уже никогда не станет?

Да и вообще – зачем иметь смысл жизни?

Часы показывали три пятнадцать, но спать Яну не хотелось. Голова раскалывалась, сердце ныло, живот урчал, а в сознании вертелся целый рой противоречивых мыслей.

Ян не хотел верить, что всё это правда. Лио – вернее, девушка из сна, или, как выразился бы полковник, пустынная голограмма, – сказала, что она больше не потревожит отдых Яна. Тот будет спать без всяких там "смерчей наоборот", солнц в конце тоннелей, трещин, и прочей чертовщины.

Но ведь это же всё бред! Стоит только уснуть, и Лио появится вновь, словно забыв о своём обещании. Тем более, учёные опровергают сказки о вещих снах, небе и тому подобной религиозной (и псевдо религиозной) чепухе. Но сон был таким реальным!…

Ян раскалывался надвое. С одной стороны, он не мог не верить столь детализированному видению. Только слепец пойдёт по мосту, миновав табличку "Стой, опасная зона!". Любой здравомыслящий человек развернётся и двинется обратно. Даже если за мостом – самая заветная мечта его детства.

С другой стороны, Ян просто не мог позволить себе сдаться. Только не сейчас, не тогда, когда зашёл слишком далеко, и нет возможности повернуть назад. Потому что сзади – точно такой же мост, только в отличие от впередистоящего, он разрушен до основания. Ян сам взорвал его, отрезав дорогу к отступлению. Либо он вернётся в Сан-Прожектор с Лио на руках, либо он вообще не вернётся. Одно из двух.

Умом Ян понимал, что даже столь чёткие сны – откровенная чушь. Однако если даже логику начал подтачивать червь сомнения, то уж с сердцем он бороться не мог. Оно болело не хуже воспалившегося зуба, или ударившейся обо что-нибудь головы. Казалось, будто какой-то садист отрезал здоровенный кусок от души Яна и, пока тот спал, превратил этот кусок в пыль. Внутренняя пустота мешала даже дышать – она тисками сдавила сердце и, наверное, навсегда.

В дополнении к этому, вернулась старая подруга – депрессия. Ян знал множество способов борьбы с ней. Первый и самый простой – расправить плечи и улыбнуться. Желательно глядеть в зеркало, и наблюдать, как разительно меняется отражение. Был грустный и подавленный человек, а стал – герой из "Победителей".

Второй способ – делать всё, что захочется. Прыгать, скакать, махать руками и ногами, орать во всё горло, петь любимые песни, смеяться, а если приспичит – то что-нибудь сломать. Конечно, делать это надо не при людях, а то рискуешь заработать репутацию сумасшедшего.

Третий метод борьбы с депрессией Ян открыл несколько лет назад. Он свалился в глубокую нору и никак не мог выбраться. После нескольких сотен неудачных попыток, собирателя загрызла тоска. Почти двое суток просидел он в одиночестве, и только чудом не попался на глаза пустынным жукам или змеям. И тогда он понял – чтобы быть счастливым, надо просто этого захотеть. Надо сказать: "Я счастлив" – и вспомнить самый приятный момент из жизни. Ян пользовался этим приёмом много раз, в том числе, и в данной экспедиции, когда впервые пошёл смотреть на "вонючую трещину".

Пропуская ещё несколько методов, можно сказать, что есть один, который эффективнее всех остальных вместе взятых. Но он подходит не для всех, а только для имеющих в жизни цель. Нужно просто сжать кулаки и твёрдо произнести: "Я смогу, я добьюсь победы!". Надо хорошо представить эту цель; вообразить, будто она уже близко, и что её можно коснуться рукой. Ну а сила воли прогонит старуху-депрессию, возвратив блеск в глазах и поющее сердце победителя.

Ян перепробовал все эти способы один за другим, но легче ему не стало. Трудно сказать, уходит ли депрессия, когда цель твоей жизни умирает. Если мечте подрезают крылья, а счастью ломают ноги, чтобы нельзя было бегать и любить жизнь такой, какая она есть. Наверное, люди без цели – самые несчастные в мире.

"Вернусь домой, скажу, что всё пропало, Лио мертва, а после цепи чёрных монолитов начинается аномальная зона, и туда не пройти…".

Ян никогда не думал о самоубийстве – обычно, целеустремлённых людей такие мысли не посещают. И даже сейчас он отвергал эту затею: "Ну умру я, ну, попаду на небо. А дальше? Я увижу Лио с другим – с той самой лимонной рожей, будь она неладна! И что? Мне придётся вечность страдать? Ну уж нет. Лучше вернусь в город и буду жить, как жил. Или отправлюсь к Мёртвым горам и найду Лио, вернее, всё, что от неё осталось. Хоть похороню по-человечески…".

Парень боролся сам с собой, не зная, что делать. Будь он на свободе, он бы скорее принял решение и отправился бы его исполнять. А так, собирателю пришлось довольствоваться лишь собственной фантазией.

В таких муках протекла ночь. Она показалась Яну вечностью, и приговор, который его ждал, не казался теперь чем-то особенным. В семь часов заскочил Сэй. Принёс тарелку овсянки и стакан люминесцирующего апельсинового сока.

– Ян, что с тобой! – воскликнул он в ужасе. – Да на тебе же лица нет!

– Меня мучили кошмары, – сдавленно ответил собиратель.

Сэй покачал головой:

– Так дело не пойдёт, дружище. Если волнуешься о будущем, то скажу прямо: тебя, скорее всего, просто выгонят с базы, но убивать не станут. Или отправят в аномальную зону, а сами будут следить за тобой в телескоп. Тебе же всё равно туда надо, верно?

"Полковник бы меня туда не пустил, – мысленно ответил Ян. – Он же считал меня ключом. Но никакой я не ключ – иначе, к чему мне снятся такие сны? Наоборот, мне должны были предоставить Лио. Сказать, что она рядом, что стоит лишь пройти между чёрными столбами-обелисками, и она упадёт мне в руки… А так, это словно предупреждение: не ходи в ту сторону, дурак, а не то погибнешь".

– Ну ладно, не скисай, – Сэй похлопал его по плечу. – Держись, дружище, мы с тобой. Кстати, паук, на котором ехал вчера Рой, не умер. Представляешь? В него всадили не меньше дюжины огненных шаров, и все думали, что он окочурился. Но наш гость жив. К утру раны заросли, что даже следов не осталось. Чудо, не правда ли?

– К чему ты мне всё это рассказываешь? – спросил Ян, вяло ковыряя ложкой кашу.

– Чтобы поднять тебе настроение, естественно! – улыбнулся Сэй. – Ведь нельзя же быть такой букой – девушки любить перестанут.

Ян выдавил горькую улыбку.

– Вот, уже лучше, – похвалил друга учёный. – Ну ладно, ты пока ешь, а я вернусь и сообщу тебе о результатах совещания. Хорошо?

Сэй покинул комнату. Он что-то насвистывал себе под нос, и Ян подивился, какое же у него светлое настроение. Вряд ли, собиратель хоть когда-нибудь испытает такое же. Человеку без цели трудно жить на этом свете.

"Судьба сломанных игрушек не любит" – вздохнул Ян, решив прикончить еду и со спокойной совестью ждать приговора.

Когда тарелка опустела, он вдруг пришёл к одной странной мысли. "А что я теряю? – подумал собиратель. – Даже если сон правдив, во что я больше верить не буду, то чего я теряю? И вообще, сдалась мне эта любовь! Я доберусь до Мёртвых гор и посмотрю, в каком гнезде я найду Лио. А если не найду, то хотя бы побываю в легендарном месте. И буду в старости кому-нибудь рассказывать: вот дедушка Ютото в аномальной зоне побывал, и даже живым вернулся! А если не вернусь, не велика потеря. Хоть посмотрю, как люди после смерти живут. И хоть краем глаза увижу Лио… если сон правдив, конечно".

Без всяких самовнушений и прочей духовной гимнастики, Ян убедил себя, что терять ему нечего. Пытаться всегда нужно, а что уж из этих попыток вырастет – решать не человеку. Судьба относится благосклоннее к тем, кто рвётся к победе, а не к скулящим от каждого промаха неудачникам. И даже если цель жизни стала для тебя одной сплошной раной, ты должен к ней стремиться. Хотя бы из желания одним глазком взглянуть на солнце.

И Ян, со спокойной совестью, завалился на кровать. Ничто его больше не мучило, и парень даже не успел заметить, как погрузился в приятный целительный сон.

Три часа пролетели за одно мгновение. Так не хотелось вставать и прерывать этот волшебный отдых! Тем более, спал Ян не на земле, и даже не в палатке, а на кровати. Пусть, не на самой лучшей во вселенной, но всё-таки – не под открытым небом.

– Ну чего там? – отмахнулся собиратель, когда кто-то начал трясти его за плечо. – Не видите – я сплю!…

– Ян… – раздался знакомый вздох.

Парень открыл глаза и сел. Было ровно десять часов, рядом стоял Сэй. Только, весёлости в нём не осталось ни капли. Словно какой-то паразит прогрыз в его светлой душе отверстие, и вся радость вытекла без остатка. Некогда светлое и жизнерадостное лицо учёного стало мрачнее неба.

– В чём дело? – спросил Ян. Даже после такого короткого сна он чувствовал себя обновлённым. Конечно, парень не отказался бы проспать ещё часа три, но раз уж не дали…

А вот депрессия улетучилась полностью. Сердце всё ещё ныло, но уже не так сильно. Видимо, "внутреннее я" сконцентрировало волю и направило её на борьбу с неизбежным злом – с самим собой.

– Плохо, очень плохо, – мрачно прошептал Сэй. Яну даже пришла мысль, что вся его тоска каким-то образом перекинулась на учёного. Конечно, такого не бывает, но ведь и жизнерадостные натуры не так уж часто впадают в депрессию.

– Приговор известен? – Ян пошёл напрямую. – О чём договорились мудрейшие из живущих?

– Тебя расстреляют, вот о чём! – сорвался учёный. Он плюхнулся на стул, и закрыл лицо руками.

Больше Сэй не выдавил ни слова.