Текст книги "Исход евреев из Египта (СИ)"

Автор книги: Михаил Зильберман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Зильберман Михаил Израйлевич
Исход евреев из Египта

Михаил Зильберман

Исход евреев из Египта.

Предисловие.

Содержание.

1. Некоторые обычаи египтян у ветхозаветных евреев

2. Литература и мифология Египта в Ветхом Завете.

2.1 Литература.

2.2 Мифология.

3. Учение Эхнатона.

4. Религиозная реформа Эхнатона.

5. Учение Эхнатона в Ветхом Завете.

6. Моисей.

7. Моисей и учение Эхнатона.

8. Моисей – царедворец Эхнатона.

9. Моисей и гора Синай.

10. Атрибуты культовой практики египтян у евреев.

11. Десять заповедей.

12. Левиты – каста служителей культа.

13. Эхнатонизм, ессены и возникновение каббалы.

14. Феномен "Золотой телец".

15. Исход евреев из Египта.

16. Палестинские сирийцы.

17. Об установлении еврейства по матери.

Заключение.

Список литературы.

"Если ты примешь слова мои... и наклонишь

сердце своё к размышлению... то тогда ты

уразумеешь правду" (Пр.2.1-3).

"Милость и истина да не оставят тебя" (Пр.3.3).

Предисловие.

Исход евреев из Египта подробно описан в Ветхом Завете, многократно обсуждался веками, но, тем не менее, реальность Исхода и ныне продолжает оставаться в достаточной степени дискуссионной. Существует мнение (55.с49), что произошло несколько исходов. Так, Исход Моисея, как принято пола-гать, – это бегство порабощенных евреев из Египта, в то время как иные исходы расцениваются как изгнание (и соотносятся с гиксосами или "сирийцем Ирсу"). Надпись об одном из таких исходов сохра-нилась в папирусе Анастази VI, датируемом последними годами XIII в. до н.э.

Дата Исхода евреев из Египта – кардинальная веха в реконструкции ряда аспектов истории древних евреев до эпохи Царей. Наиболее ранней возможной датой Исхода Моисея считается ХIV в. до н.э., эпоха правления царя Аменхотепа IV Эхнатона. Сторонники данной гипотезы связывают этот Исход с религиозной монотеистической реформой фараона Эхнатона. Так, Евсевий, один из отцов церкви, включил в свой "Канон", содержащий перечень династий фараонов, примечание к имени Сенхера (Семенхетра, Семнех-ка-ра), преемника (соправителя) Аменхотепа IV Эхнатона: "Примерно в это время Моисей вывел евреев из Египта". Однако, византийский историк Георгий Синсел, переписывая Евсевия, заметил: "Только (один) Евсевий относит к этому царствованию Исход Израиля... хотя у него нет ни одного аргумента". Весьма загадочна и сама личность пророка Моисея, обсуждение которой также не прекращается и до сего дня.

1. Некоторые обычаи египтян у ветхозаветных евреев.

С доисторических времён и до наших дней у многих народов Мира принято обрезание. Так, Геродот в сообщении о "темнолицых жителях Колхиды" пишет, что "египтяне и эфиопы... с древних времен проводят обрезание у младенцев". О глубокой архаичности этого обычая свидетельствует и то, что по традиции обряд обрезания совершался каменным ножом.

У древних египтян, в частности, существовал обычай (Папирус Аббот. Британский музей (48.с209)) ознаменовывать свои победы взятием боевых трофеев, символизирующих высокую воинскую доблесть ратников: победитель отрезал у убитого им неприятеля правую руку, если тот был обрезан; и половой член, – если нет. Так, в войнах с землёй Куш фараон Аменхотеп III, весьма физически сильный человек (согласно хроник), лично взял в боях в качестве трофеев 312 правых рук, что подтверждает тот факт, что у эфиопов обрезание действительно практиковалось издревле. Показательно, что после победы фараона Мернептаха над ливийцами (48.с420), египтяне в качестве боевых трофеев привезли на ослах на родину тюки с половыми членами поверженных (6359 фаллосов ливийцев; стела из Атрибиса (заметим, что числа, приводимые в/на др.-егип. памятниках, – сакральные, а не фактические)). Примечательно, что и некоторые племена из "народов моря" первой волны практиковали обрезание: среди 2370 правых рук, поднесённых Мернептаху, 1200 принадлежали акайваша (Breas ted.v3,p248; Kitchen.v4,h8). Судя по сообщению Ветхого Завета (1Цар.18. 25-27), хаибири/хабиру (ха-ибри), будучи гиксосами ("Гиксосы и их потомки"), восприняли египетские традиции в подходе к необрезанному противнику. Так, царь Саул просит Давида поднести ему в качестве предсвадебного подарка тестю 100 штук (трофейных) "краеобрезаний" филистимлян, ибо "царь не хочет вена другого".

Обряд обрезания женщин соблюдается мусульманским населением Пакистана, Сомали, Эфиопии и Судана, Египта, у племен банту в Кении, в Сьерра-Леоне, среди племен Мексики и Перу, у некоторых племен Австралии. Этот обычай доисламского происхождения, как считается, восходит к древним обрядам инициации. (К-Д. Шруль "Сабах – утренняя заря". М. Наука. 1986). Можно предположить, что в архаичные времена рудимент пениса приносился в жертву богу-отцу, поскольку считалось, что он – "муж всех женщин", но тогда (по аналогии) крайняя плоть (а ранее, возможно, и весь фаллос – как на вакханалиях плодородия) – достояние (дар) Великой матери, ибо она – "жена всех мужчин" (что, в частности, и проделывала Лилит, вызывая полюции).

Геродот рассказывает (2.37), что возникновение и укоренение обряда обре╛зания в Древнем Египте относится к нач. III тыс. до н.э. (изображения обряда обрезания в гробницах Древнего Царства восходят к доисторическому периоду (50.с250)). Однако, судя по скульптуре обнажённого юноши (VI династия, 2300 г. до н.э.), ещё и в конце III тыс. до н.э. обряд обрезания не считался строго обязатель-ным. Характерно, что и в Северной Сирии обычай обрезания засвидетельствован с нач. III тыс. до н.э. (что хронологически соотносится с распространением куро-аракской археологической культуры из Ана╛толии, предположительно связываемой с конгломератом хурритских племён ("Земля Ханаанейс-кая")).

Характерно, что современные копты – прямые потомки древних египтян (коптский язык, близкий к новоегипетскому, вымер для обихода и используется исключительно при отправлении церковной слу-жбы), совершают обрезание мальчиков в возрасте восьми/шести лет (72. с488, ком.14), как это было принято и у египтян (рельеф из храма Хонса в Карнаке времен Аменхотепа III). Тот факт, что праотец Авраам был обрезан в преклонном возрасте, указывает на отсутствие у "черноголовых" – жителей земли Сеннаар (предков библейских евреев), этого института. Месопотамцы, хаабиру (ха-ибри), пришли в Ханаан необрезанными, где они впервые и столкнулись с этим обрядом (акт обрезания Авраама и его домочадцев). По поводу обряда обрезания среди ханаанеев и "палестинских сирийцев" (ха-ибри Угаритского нома (географической части Сирии), расселившихся на землях Палестины) Геродот (2.104) отмечал: "Финикияне же и сирийцы, что в Палестине (древние евреи), сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян", а это (в части евреев) согласуется и с мнением Иосифа Флавия.

По всей вероятности, обряд обрезания у египтян и ханаанеев обязан своим происхождением обы-чаям их общих этнических предков (ханааней "Хен (Кен)" и египтя╛нин "Эйсирий (Осирис)" – братья (Санхунйатон "Финикийская история")), – представителей однородной археологической раннеземле-дель╛ческо-скотоводческой (для Ханаана – "протоханаанейской") культуры, зародившейся, вероятно, на этапе "В" керамического неолита ("Земля Ханаанейская").

И возникает такой вопрос: почему ок. 1243 г. до н.э потомки праарийских племён, захвативших Крит примерно в середине XV в. до н.э. (греки-ахейцы ("акайваша"), протоэллины), и иных "народов моря", расселившихся на островах (так, ахейцы в течение XIV-XIII вв. до н.э. заселили такие острова, как Родос и Крит (2.)), практиковали обрезание (индоевропейцам вообще не присущее)? По-видимому не исключено, что, ассимилируясь с доахейским населением государства Крит и многое при этом заимствуя из минойской культуры автохтонного населения, островные ахейцы, "народы моря", переняли и обряд обрезания (как известно, Крит колонизирован носителями Минойской культуры примерно в III тыс. до н.э.; однако ранее Крит были заселён мигрантами их Анатолии, а некоторые острова Крита – и ханаанеями).

Характерно, что древнегреческая мифология отчетливо высвечивает генетическую связь критян-минойцев с ханаанеями. Так, Минос ("Мин" – имя одного из древнейших итифаллических богов плодородия Египта) – сын похищенной Зевсом Европы (дочери финикийского царя Агенора), рождённый на Крите и усыновлённый критским царём Астерием, женившимся на Европе. В Сидоне Европа ассоциировалась ("не отличалась" (49.)) с сем. Великой богиней Астартой: её образ соотносился с небом, землёй и подземным миром (богиня Европа была наделена функциями плодородия, связанными с растительным и животным миром). Имя же "Астерий" ("Астар(ий)") – наименование одного из общесемитских богов, почитаемых, в частности, в Угарите (какое-то время "замещал" Баал-Цафона).

Крайняя плоть в эпоху неолита обрезалась каменным ножом и приносилась в жертву Великой матери (подобно дарам Всеобщей матери при вакханалиях плодородия (самооскопление)). Так, Дж. Фрезер (36.) пишет, что у австралийцев, крайняя плоть, взятая при обрезании, использовалась как фетиш при молении богини Неба о дожде. Фаллос и его крайняя плоть – "атрибуты" бога-отца, неиссякаемого источника плодоносящей силы, паредроса богини-матери в священном браке. Вероятно, поэтому в Океании хижина, в которой производилось обрезание при инициации (57.с193), сооружалась в виде огромного змея (т.е. крайняя плоть – эмблема части тела (фаллоса) Змея (в облике которого нередко представлялся бог-отец), приносимая в жертву (в дар) богине-матери ради жизни на земле).

Вполне возможно, что раннеземледельческое протоханаанейское представление о боге Балу (Баале), как (первоначально) о служителе (мужской эпифании) Великой богини-матери, богини Неба (здесь -Анат), послужило основанием для его "обрезания" ("Поэма о рапаитах"). "Восьми дней (восемь – сакральное число богини Неба) от рождения пусть будет обрезан... младенец" (Быт.17).

Миф об учреждении обычая обрезания у ханаанеев изложен в "Финикийской истории" Санхунйа-тона, жреца и историка, жившего, как считается (50.), до окончания Троянской войны. Согласно этому этиологическому мифу, постнеолитический бог-демиург Эл/Илу (божество патриархальных семитов) во время какого-то ужасного бедствия, инициированного его отцом Шамемрумом (оскоплённым ранее Элом), приносит Шамемруму в искупительную жертву не только своего сына, но и свою крайнюю плоть, причём, принуждает сделать обрезание и всех своих сподвижников. По этому поводу И. Шифман (50.с252) замечает: "впечатление такое", что у ханаанеев обрезание носит характер защитной меры, призванной положить конец разящему гневу Шамемрума (эпидемии или стихийному бедствию), уми╛лостивить владыку Неба.

Примечательно, что на угаритском диалекте ханаанейского языка обозначение: "родители" и "сыновья", – производится от корня слова "резать, обрезать" и буквально значит "обрезающие" и "обрезанные" (по данным материалов, по крайней мере, ХIV в. до н.э. (50.с77)), что свидетельствует о древности традиции этого обряда у угаритцев. Финикийцы также практиковали обрезание (И. Шифман). Представляется, что Ветхий Завет называет ханаанеев-сидонян необрезанными либо из-за традиционной неприязни к ним (Ашторет – мерзость Сидонская", "И стал Соломон служить Астарте"), либо жители Сидона (и, быть может, ещё какие-нибудь племена ханаанеев) не практиковали обрезания (Быт. 34.14-16; Иез.32.24,30). Презрительное отношение к необрезанным, язычникам (например, филис╛тимлянам), не раз высказанное в Танахе, запечатлено в лексике ветхозаветных евреев: необрезанные – "арелим" ("орла"– "крайняя плоть").

Судя по неоднократным упоминаниям Танаха, смешанные браки, – не редкость в Угаритском номе Ханаана, в котором надолго обосновались племена "черноголовых", ха-ибри, беженцы первой волны (из Месопотамии, захваченной амореями на рубеже III тыс. до н.э.); которые (браки) и побудили предков ветхозаветных евреев к более глубокому приобщению к языку, культуре и религии автохтонного насе╛ления Ханаана. По-видимому, первые обрезания у евреев и были сделаны в смешанных еврейско-ханаанейских семьях.

Значимость обряда обрезания в представлениях хаибири (месопотамских предков древних евреев) значительно возросла в эпоху их пребывания в Египте в качестве гиксосов ("Гиксосы и их потомки"), ибо они (гиксосы) стремились ничем не выделяться среди местного населения, слиться с египтянами (и тому много примеров в Танахе), поскольку необрезанных азиатов (амеу), египтяне презирали, считая их "мерзостью" ("мерзких руками своими"), в отличие, например, от племён фенеху (финикийцев), издавна практиковавих обрезание. Показательно, что ещё в VIII в. до н.э. фараон эфиопской династии Пианхи отказался принимать за своим столом правителей Дельты Нила (вероятно, ливийцев) и Юга (вероятно, нубийцев) потому, что они не были обрезаны (80.с97). Как повествуется в Танахе, при встрече Иосифа (явно уже обрезанного и выглядевшего как истый египтянин) с братьями, последние, необрезанные ха-ибри, и не претендовали на трапезу за общим столом с египтянами, ибо, наверное, знали, что осквернят последних нечистотой своей крайней плоти (необрезанный амеу периодически, справляя "малую нуж╛ду", касался руками своей "крайней плоти"). По-видимому, за долгие годы пребывания в Египте все гиксосы восприняли обряд обрезания как необходимость. Так, Аамес Храбрый, о котором повествует папирус Аббот, сражаясь против армии гиксосов у стен Авариса, взял в рукопашном бою две правые руки. При штурме гиксосской крепости Шаррукен (земля Цахи) этот храбрец взял одну руку. Царедво╛рец Пеннухеб (надпись из гробницы), один из полководцев Яхмоса I, преследуя гиксосов в земле Цахи, взял в рукопашном бою десять правых рук. По словам Аамеса, под стенами крепости Шаррукен "Его свя╛тейшество (фараон) поразил (искромсал) сирийцев ("черноголовых", хаибиру) земли азиатов (стра╛ны Рутену)" (48.с210). Другой египетский герой, воюя при Тутмосе I с гиксосами и их потомками из государства Митанни/Ханигальбат, в земле др.-егип. "Нахрайна" ("Двуречье"), взял в качестве трофеев 21 правую руку. Во времена Тутмоса III, в битве при Мегиддо (где были собраны "воины тысячи городов" Верхнего и Нижнего Рутену и Малой Азии), было взято 83 руки; а из хуррито-аккадского Митанни/Ханигальбат (восприняли ли хурриты обряд обрезания в Ханаане или в Египте, либо прак-тиковали обрезание издревле (что более вероятно) – неизвестно, но, однако о половых членах в качестве военных трофеев из Митанни в египетских текстах ничего не сообщается) – было взято 290 правых рук (надпись из храма Амона). Таким образом, очевидно, что правые руки отрезаны у повсеместно прак╛тиковавших обрезание хаибири (и, видимо, хурритов). Позднее среди евреев Египта, как сообщает Ветхий Завет, вообще не было необрезанных. По Геродоту обрезание делали не только племена евреев, но и кровнородственные им эдомитяне, аммонитяне, моавитяне, а также и арабы, точнее, племена "черноголовых" Аравии (такие, как йеменцы), входивших в Союз гиксосов.

Интересно, что после изгнания гиксосов из Египта, ценность обряда обрезания для хаибири со временем упала. Известно (70-6.с40), что в Северном Израильском царстве в 927-722 гг. до н.э. обряд обрезания частично (или более того) не соблюдался (поскольку месопотамская "вера отцов" обрезания не предусматривала). Об этом весьма красноречиво вопиёт пророк Иезекииль (44.6,7): "И скажи мятеж╛ному дому Израилеву: так говорит Господь Бог: довольно вам, дом Израилев... вводить сынов... необрезанных сердцем и необрезанных плотью [и в таком случае чужих, т.е. не "Моего народа"], чтобы они были в Моем святилище (служителями) и оскверняли храм Мой, поднося (Мне) хлеб Мой, тук и кровь, и разрушая завет Мой...". Утверждение (Суд.5.18) о том, что "Завулон – народ, обрекший душу свою на смерть", связано, видимо, с особо пренебрежительным отношением этого колена к отправле╛нию обряда обрезания, ибо, как гласит (Быт.17.10-14): если кто-либо из израильтян не обрезан, "то истребится душа та из народа своего". Заметим, что Бог очень гневался на Моисея за то, что его сын от Циппоры, кенитки или мадианитки, не был обрезан на восьмой день после рождения.

Важно отметить, что обряд обрезания носит у евреев не только религиозный, но и национальный характер: и сегодня только обрезанные мужчины могут вести пасхальный "седер" (руководить ходом, по╛рядком праздника), а в эпоху I и II Храмов лишь такие люди могли участвовать в пасхальном жерт-воприношении "песах". Обряд обрезания настолько важен, что эта церемония не откладывается даже и в том случае, если восьмой день приходится на субботу или праздники (в т.ч. и на Иомкипур).

В ритуал обрезания у евреев заложено совершенно иное содержание, нежели у ханаанеев. "Брит мила" ("завет (союз) обрезания"), – символ договора между Богом и каждым отдельным представителем избранного Им народа. "Вот завет Мой... между Мной и между вами... Обрезайте крайнюю плоть ва-шу, и это будет знамением завета (договора)... и будет завет Мой на теле вашем (как напоминание)" (Быт.17.10-14). Обрезание у евреев – акт, констатирующий факт выбора принадлежности к определён-ному народу, образа жизни. Завет (договор) Бога со всем еврейским народом о принятии его в "Мой народ" ("Я – ваш Бог, а вы – Мой народ") заключён у горы Синай (Исх. 19.5), и порукой договора послужила "кровь завета", кровь жертвенного животного.

В акте "Брит мила" речь идёт о человеческой крови, синониме человеческой души: если кто-либо из евреев не обрезан, то "истребится душа та из народа своего" (Быт.17), ибо посмертно Бог её не прием╛лет. Несомненно, что при обрезании еврея важна не жертва собственно крайней плоти ("орла"), как у ханаанеев (дар богине-матери), а жертвоприношение крови (Господу, как богу-отцу) из детород-ного члена, важнейшего мужского органа, призванного обеспечить мужчине продолжение рода и достойное бытиё при жизни и посмертно (за счёт сыновей). Примечательно, что когда в наше время многие евреи-репатрианты проходили в Израиле обряд обрезания, им не удаляли крайнюю плоть, но делали надрез на коже пениса таким образом, чтобы капала кровь.

Как известно, души умерших древних египтян пребывали в загробном мире Осириса (как в его под╛земном царстве, так и небесном); души ханаанеев тоже обитали в недрах Шеола и на небесах, в царстве ханаанских богов; но души (тени) "черноголовых" пребывали в "Стране без возврата", в под-земном Куре (и, возможно, в вотчине бога Энки (в его доме на дне водной бездны Абзу) в виде сутей, сущно╛стей "МЕ"); подобным же образом души (тени) древних греков пребывали в глубинах Аида/Гадеса.

Однако Господь Бог евреев желает, чтобы душа каждого из избранного Им народа гарантированно возвращалась к Нему на небеса (после обрезания человек получает инициированное его личным богом (у всех иудеев – Господом) имя, а согласно месопотамской "веры отцов" – "названо имя (имя – одно из свойств души, характера, оно подобно МЕ) – определена судьба"). Отсюда и содержание "завета (союз) обрезания" – обязательство, принимаемое человеком на заре жизни, вернуть душу свою Господу и по-смертно "приложиться к народу своему". "Душа... Ты хранишь её во мне, и Ты в будущем возьмёшь её у меня" (46.с8). (Аналогия: подписание кровью договора с Сатаной о владении им душой умершего, – и выбор, и обязательство). Отсутствие же крайней плоти может расцениваться как знак, "метка Гос╛под-ня", как напоминание о долге.

Господь Бог настолько категоричен в своём требовании неукоснительного соблюдения положений обряда "Брит мила", что даже "хотел умертвить" своего лучшего пророка Моисея за то, что тот свое╛временно не обрезал сына. "И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его [Моисея] Господь [да╛бы покарать]... Тогда взяла Циппора каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего, и положила к ногам Его, и сказала: жених крови Ты мне [с этих пор]... жених крови [т.е. крови как души сына] – по обрезанию" (Исх.4.24-26). Заметим, что на иврите слово "кровь" – мужского рода, а "душа" – женского. Судя по приведённому тексту, для души живого человека Господь Бог – не "муж" (как "баал-байт" – "владыка дома" и полновластный хозяин своих чад и домочадцев), т.е. не полновластный властитель, но "жених" (потенциальный хозяин своей невесты, которая в силу договора (ктуба) непременно станет его женой, его собственностью (как принято на патриархальном Востоке)). Отсюда и образность выражения: при жизни человека (иудея) Господь, как "жених крови [его души]", – потен– циальный собственник души человека, кровь которого Ему уже отдана в качестве гарантии её (души) возврата посмертно. Живой, бодрствующий иудей сам владеет выданной ему на время душой (отсюда и свобода воли, выбора; т.е. не всё предопределено), однако во время сна "руке Его вверяю я дух мой, когда я сплю" (Из молитвы (46.)). И лишь после смерти иудея, Господь Бог – безраздельный хозяин его души ("муж крови (души)") в силу договора "Брит мила".

С этим смыслом, по-видимому, и связан точный перевод термина "орла" как "невладение, неов-ладевание". Если еврею-мужчине не сделано обрезание, то он носит название "орель". Душа такого ч-е╛ловека находится в состоянии "орла", так как она никогда не возвратится к Господу (ибо "будет Им отторгнута (карэт)"). И такой человек "истребится из народа своего" (не будет погребён вместе с предками). Таким образом, как представляется, жена Моисея Циппора сказала Господу, возложив пе-ред Ним крайнюю плоть сына своего: теперь душа его будет принадлежать только Тебе.

Потомки древних ха-ибри унаследовали от своих предков, живших долгое время в Египте, брез-гливое отношение к такому "нечистому" животному, как свинья ("И свинья, подруга грязи", – живопи╛сует Гораций). Примечательно, что жители Малой Азии, по сообщению Страбона, тоже не ели свинину и не допускали свиней в пределы своих городов. В царстве Шумера и Аккада свинья также считалась грязным, поедающим нечистоты, животным (как и собака) и связывалась со "страшным демоном" преисподней Ламашту. Поскольку женщина-демон Ламашту, изображавшаяся кормящей грудью свинью и собаку, насылала на людей болезни, то, вероятно, поэтому у древних евреев и воз╛никло поверье о том, что поедание свинины вызывает болезнь. Однако жители многих районов страны Сеннаар не только сами регулярно ели свинину, но и приносили свиней обычным порядком в жертву богам (судя по одному из сохранившихся "меню" бога солнца Шамаша (Х1V в. до н.э.) из его храма в городе Сиппаре (53.с109;62.с328).

Как известно (см. "Древний человек и божество"), в эпоху расцвета раннеземледельческой (матри-архальной) культуры, свинья (свиноматка) служила символом плодовитости (плодородия) Великой боги╛ни-матери, была её священным животным, одной из эмблем. Так, в Дельте Нила ("область ниже Мемфиса"; город был расположен на западном берегу Нила), свиньи издревле использовались при засеве пашни (втаптывали семена в почву) и при обмолоте зерна (Геродот (2.14)). В Древнем Риме, перед началом сбора урожая зерновых (Катон), в жертву богине Церере (Деметре) приносилась свинья. Найдены глиняные статуэтки свиньи, сплошь уты╛канные зернами (символика концепции посмертного возрожде-ния). Скульптурные изображения свиньи в форме сосудов появляются в эпоху раннего не╛оолита. В частности, в Хаджиларе (Центральная Анатолия) откопан сосуд для воды (сер. VI тыс. до н.э.) в виде свиньи (высота – 26 см, длина – 40 см). Сосуды в форме свиньи обнаружены (М. Гимбутас) и в культурах линейно-ленточной керамики, "кукутени", а также "винча" (примерно V тыс. до н.э.).

У древних египтян свинья также считалась священным животным, поскольку соотносилась не толь╛ко с плодородием, но и с отправлением (как и у шумеров) хтонических ритуалов в честь владыки мира мёрт╛вых Осириса и его супруги Исиды (богини-матери). Согласно сведениям Геродота, описавшего Египет во второй книге своей "Истории", свиньи приносились в жертву Осирису и Исиде "в каждый день полнолуния". И лишь после жертвоприношений, в тот же день, египтяне ритуально вкушали свинину. Свиньи стоили дорого, и беднякам "по скудости средств" для участия в ритуале приходилось лепить "фигурки свиней из пшеничного теста", печь и приносить их в жертву. В другие праздники и в будние дни "они пренебрегают свиньями". На этот счёт у египтян существовало "непристойное" этио╛логическое сказание, содержание которого Геродот не приводит из чувства стыдливости (по-видимому, связанное с плодовитостью в архаичном культе богини-матери).

Характерно, что в Египте чёрные свиньи приносились в жертву также и красно-рыжему Сетху, наделённому рядом характерных черт архаичного бога-отца, владыки земли и её недр. Свиньи приноси╛лись в жертву и древнеримскому Сатурну, богу земледелия (и, предположительно, подземного мира), предшественником которого был, по-видимому, этрусский бог Сатре. У кельтов чёрные свиньи прино╛сились в дар богине сражения и смерти в бою Морриган (Барб).

В тоже время в Египте бытовало воззрение, что животное, столь неразрывно связанное с потус╛то-ронним миром (вепрь/кабан служил эмблемой преисподней ещё в неолите), но к которому сам Все-выщний (Пресветлый Ра) относился с чувством гадливости, являлось источником наивысшей скверны: "если кто-либо... коснётся свиньи, то сразу же идёт к реке и в одежде, которая на нём, погружается в воду" (Геродот). Таким образом, по уровню ритуальной нечистоты свинья стояла в одном ряду с трупом. Свинопасов, этнических египтян, не пускали зайти ни в один из храмов, дабы не осквернить их. "Никто не хочет выдавать за них замуж своих дочерей или брать в жёны их девиц". Общения с ними, носителями скверны, избегали. Заметим, что в цеховой иерархии месопотамских пастухов (города Лагаша) свинопасы тоже находились на одном из последних мест, но презираемы всё же не были.

Особо нечистым животным, "отвращением", свинья сделалась в Древнем Египте после изгнания гиксосов, в связи с внедрением ритуалов "Оссириады" (мифов о борьбе Гора с Сетом). Так, в мифе "Гор и черная свинья" ("Книга мертвых", 112-я глава; Naville, 1925-1927, с.245 и сл.) повествуется: когда "Сетх принял вид черной свиньи и нанес жгучую рану глазу Гора, тогда Ра сказал богам: "[Да ста╛нет] свинья отвращением для Гора". [Поэтому-то] свинья и есть отвращение для Гора"; и, следова-тельно, для "бога живого" Атона (Ра-Горахте-Шу) и, соответственно, для Элоhим (Господа), см. ниже. Это чувство особого отвращения (и глубокой неприязни) к свинье, пожелавшей осквернить нанесе╛нием физического изъяна их божеству, ха-ибири вынесли из Египта при Исходе Моисея и сохранили как компоненту его учения (мозаизма). Следует отметить (подчеркнём), что древние (и библейские) евреи никогда не соотносили образ Сета (главного бога гиксосов Сетх-Баал-Хаддада) с таким живот╛ным, как свинья.

Заяц, согласно Танаху, также не входит в ряд "кошерных" животных и запрещён в пищу. И здесь, как представляется, просматриваются древнеегипетское (политическое) влияние. По свидетельству Плутарха, евреи не едят зайца потому, что находят в нём сходство с ослом (длинные уши). В частности, на одном из египетских рисунков (57.с200) представлена популярная сценка: "Гор убивает Сетха", где Сетх (который с древнейших времён изображался человеком с головой осла) показан в обличье риту╛ально нечистого зайца (т.е. фиванское жречество настойчиво осуществляло дискредитацию и образа гиксоского Сетх-Баал-Хаддада (божества, высоко почитаемого ха-ибри, хеттами, хурритами и др. в пост╛гиксосский период и позднее), и (в борьбе за власть) дом Рамессидов (чьим родовым богом счи╛тался Сетх ("Гиксосы и их потомки")).

Попытаемся выяснить, почему заяц считался ритуально нечистым животным. Так, у китайцев образ зайца даже служил эмблемой божества: в китайской мифологии (миф из "Хуайнаньцзы", II в. до н.э.) говорится о боге (архаичном боге-отце), находящемся на Луне в облике "лунного зайца" ("тёмное" мужское начало "инь" связывалось с образом (белого, как лунный свет) зайца (49.)).

Характерно, что и у древних египтян заяц соотносился с Луной. В Египте центром почитания божества Луны (а в стране первоначально Лунная религия была государственной) считался город греч, Гермополь (так греки называли этот город, поскольку отождествляли главного бога города Тота с Гермесом), др.-егип. "Хемену", коптск. "Шмун" (сем.-хам. "шмун(е)" – восемь, ибо в городе постоянно обитало восемь зооморфных богов (среди которых числился и заяц)), столица пятнадцатого нома, который и носил название "Заячий ном". Однако со временем (49.) культ "лунного" зайца в Египте был вытеснен культом Тота/Джехути (изначально бога-демиурга). Заметим, что по египетским представле-ниям, в "Заячьем номе" (номе ╧ 15) заяц (как номовое божество) и должен был быть запрещён в пищу.

Показательно, что и в индуизме считалось, что Луна отмечена "знаком зайца" (т.е. и здесь, в частности в эпоху хараппской культуры, заяц соотносился с лунным проявлением неолитического бога-отца). Однако у всех индоариев заяц считался нечистым животным: в "Вишну-пуране" рассказано, что "запретное мясо зайца", положенное рядом с мясом для жертвоприношения, осквернило последнее. То же можно сказать (в части отношения к зайцу) и о древних египтянах, поскольку, бесчестя образ Сетха ("врага божия"), его изображали "порочным" животным.

По всей вероятности, причину того, что заяц считался нечистым животным можно усмотреть в его регулярной линьке (у русаков весной и осенью), когда старая заячья шерсть выпадает (отпадает) боль-шими клочьями, что вполне могло ассоциироваться с проказой и её последствиями (утратой (отпадом) частей тела в результате некроза тканей).

Злосчастный бог Сетх (изображавшийся в облике дикого афри╛канскоо осла, прирученного при-мер╛но в VI-V тыс. до н.э.) представлен, в частности, в мифопоэтических сказаниях Гераклеополя как "Светлейший" владыка, как неведающий страха герой-воитель, верный сподвижник бога Ра, каждо-дневно спасающий "Солнечную барку" Ра и Мир от смертельной опасности вселенского Мрака и Хаоса (от непомерно огромного змея Апопа, постоянно нападавшего на бога Ра). О древности пок╛ло-нения Сетху свидетельствуют и святилища, посвящённые этому божеству, которые в Верхнем Египте времён I династиии всё ещё устраивались (по традиции) в виде хижин, окружённых плетёной из ка-мыша оградой (М. Мюррей "Египетские храмы". 2008).

Непременно положительное сакрально-символическое видение образа осла, священного животного бога Сетха, присущее древним евреям ещё и в эпоху Судей, несомненно, связано с их гиксосским прош╛лым, в котором синкретический Сетх-Баал-Хаддад считался наиважнейшим богом. Так, белый (бла╛гословлённый Небом) осёл Мессии (Машиаха), на котором он въедет в Иерусалим, – символ мира и спасения. Валаамова ослица (Чис.22) оказывается не только мудрее своего хозяина, но и сообщницей Божьей воли. Осёл – не только священное животное пророков, но и царей, и судей: ремень из кожи осла использовался, согласно решению суда (49-2.с264), для наказания виновного. Особое отношение к ослу проявилось и в том, что первенца осла, которого (как первинки) надлежало принести в жертву Богу, разрешалось заменять только агнцем (т.е. обменивать на другую жизнь, уравненную с человеческой). Характерно, что именно гиксосское прошлое древних евреев сделало возможным (и даже предпоч╛ти╛тельным) осуществление ритуальной замены (жертвы замещения) священного животного бога Сетха (представляющего самого бога) на соответствующее жертвенное животное, символизирующее (эмбле╛ма) великих месопотамских богов "веры отцов" Сина или Энки (на ягнёнка или козлёнка); что указы╛вает на оценку их статуса (что нашло отражение и в мозаизме, см. ниже).