Текст книги "Исход евреев из Египта (СИ)"

Автор книги: Михаил Зильберман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Основополагающий "Символ веры" ессеев (ессенов), при формировании подвергшийся (как считается) косвенному влиянию иранского дуализма, – зороастризма, с которым евреи познакомились за время "Вавилонского плена", (зачатки древнеегипетского дуализма здесь, очевидно, в расчёт не принимаются), являл собой следующую доктрину, изложенную в Кумранском Уставе (1Q S III, 13-IV, 26): "Он сотворил человека для владычества над миром (Гераклеопольский миф) и положил ему два духа, чтобы руководствоваться ими до назначенного Им срока. Это духи Правды и Кривды ("мерзости" в эхнатонизме, в отличие от чистоты Маат). В чертоге света (бога Хепри-Ра-Атума) – родословие Правды (известно и такое самоназвание кумранитов: "люди (сыны) Истины (Маат)"), а из источников тьмы (змей Апоп и ему подобные) – родословие Кривды (3,15 ел.)". Заметим, что во всех кумранских произведениях содержится мысль о том, что оба противоположных лагеря сотворены единым богом: "Ибо только Ты один Бог живой (Атон эхнатонизма) и, кроме тебя, нет никого" (4Q Dib Ham V, 8-9); мысль, – подобная высказанной в Книге Исайи (45.7). Как уже отмечалось, определение: "бог живой", – обычно связывалось египтянами с богом дневного, "живого", светила (Солнца) – лучезарным Ра (позднее Хепри-Ра-Атумом).

Следует отметить (в части дуализма), что, в частности, Франкфорт ("Ancient Egypt. Religion", pp. 53sq.,62sq.) подчеркивал, что сама политическая формула "двойного правления" (т.е. единая власть над Верхним и Нижним Египтом), выражает тенденцию древнеегипетского мышления воспринимать мир в дуалистических терминах (формах), которое также содержало близкую египтянам идею о том, что всякая целостность заключает в себе противоположности (ibid.). В частности, царство Осириса – это и мрак преисподней, и небесное царство света бога Ра (дуальное единство света и тьмы загробного мира). Борьбу противоположностей (света и тьмы) являет собой (но без какого-либо единства) и противобор╛ство бога света Ра-Горахти и змея преисподней Апопа, стремящегося уничтожить свет; а также Гора (бога светящегося горизонта) и Сетха, отождествленного с силами мрака и хаоса (крокодилом, бегемотом и змеем).

Несомненно, что после разгрома восстания, оккупации Иудеи римлянами (потери независимости), разрушения (в 70 г. до н.э.) Второго храма (вывоза священной храмовой утвари в Рим) и продажи в рабство более миллиона евреев (93.), ха-ибри (как в своё время и их предков "черноголовых", вытеснен╛ных, изгнанных амореями из родного Сеннаара) охватило чувство безысходности, вера во всемогуще╛ство Всевышнего в значительной степени была утрачена, представлялось, что Йаhуве Элоhим отвернулся от своего народа и более не заботится о нём. И беспросветность отчаяния, найдя выход, породила в богословской среде концепцию (ранее существовавшую в индуизме) о том, что "святые мудрецы" стоят по значимости и влиянию, по меньшей мере, на одном уровне с богами; а решающими для жизни иудеев (в т. ч. и диаспоры) являются талмудические постановления сформировавшегося раввинизма. Следует отметить, что раввинистичекий иудаизм значительно более демократичен, нежели мозаизм (Законы Моисея), ибо Талмуд отдает предпочтение учености перед благородством происхож╛дения и высоким общественным положением ("начальниками").

Существует мнение (пресвитер И. Малин "Из глубин греха в Отчий дом"), что на протяжении всей "послепленной" истории иудаизма "не было попытки возврата к первоначальному [мозаизтскому] пониманию тех истин, которые содержатся в Ветхом Завете [в Торе], и являются отправной точкой иудейского вероучения, вместо этого все внимание, все силы богословов [еврейских мудрецов] были обращены на толкование предания и его практической адаптации к историческим реалиям".

Вместе с тем в период I в. до н.э. – II в. н.э. возникали группы разочаровавшихся в догмах проповедываемого иудаизма людей (различные секты, в частности ессены), не приемлющих равви-низма, у которых, как представляется, сложилось убеждение, что Всевышний (Йаhуве Элоhим) – дуален и являет собой совокупность божественного света (Элоhим) и злобной тьмы, "безвидности" (Йаhу╛ве/Велиал), между которыми (началами) перманентно происходит борьба (как между иранскими близ╛нецами Ор╛муздом (богом света и добра) и Ахриманом (богом тьмы и зла). И всё зло – от Вели-ала/Йаhуве. И сектанты, обратившись к изначальному (до "распри" у Меривы) мозаизму, сосредоточи-лись в поклонении единому и единственному Всевышнему – богу Элоhим, божеству Эхнатона, триединому Ра-Горахти-Шу, – демиургу, солярному богу света. И поскольку предвечный Элоhим воплощён в "своём теле" – светящемся Диске (Атоне), то богословы одной из сект усмотрели (пришли к выводу), что до сотворения Мира всё пространство должно было быть заполнено светом, изливаемым "телом" Бога, и, следовательно, "пустой" тьмы вообще быть не могло ("и тьма над водами"). И тогда возник совершенно иной, чем в Танахе (а также у египтян и шумеров) миф о сотворении мира (записанный каббалистом рабби Ицхаком Лурие/Ари (1534-1572 гг.): "Прежде чем были сотворены все вещи... Божественный Свет был простым, и он заполнял все бытие. Не было никакой пустоты... Когда Его Воля решила сотворить все Вселенные... Он сжал этот Свет со всех сторон... оставив свободное пространство... Это пространство было совершенно круглое... После того как произошло это сжатие... возникло место, в котором можно было сотворить все сущее... Затем Он испустил нить (луч) бесконечного Света... и заполнил им эту пустоту... Именно благодаря этому лучу бесконечный [созидающий] Свет спустился вниз" и произошло творение Мира.

О том, что в секте каббалистов в качестве бога света почитался демиург Элоhим, свидетельствует "Сэфер ha-Зohap" (согласно утверждению каббалистов, книга ("зohap" – "сияние") была написана рабби Шимоном Бар Йохаи во II в. н.э.): и Всевышний "Пожелал открыться и называться по имени... (и) соединились буквы... и завершилось имя Элоhим"; или "И роза – это она чаша благословения от Элоhим...".

Как известно, некоторые секты ессеев (кумранитов) явились предтечей христианства. Секта каб-балистов тоже, по мнению масонского историка Бернара Клавеля, существовала со времён зарождения христианства (т.е. секта каббалистов первоначально ничем, принципиально, не отличалась от любой секты ессенов). Так, протодиакон А. Кураев связывает появление каббалы с отказом сектантов-евреев принять христианство (каббалисты пошли своим сакральным путём). Отметим и то, что, как полагает А. Кураев, всё запрещенное Ветхим Заветом, есть в каббале – магия, оккультизм, астрология и (что особенно важно для нашего рассмотрения) отрицание единого личного бога.

Рассмотрим последнее утверждение протодиакона. И действительно ("Отцы Авраама"), библейский Господь Бог (единый Йаhуе Элоhим) – личный бог, прародитель каждого еврея. Так, ветхозаветный еврей обращается к Всевышнему: "Ты мой отец... ты родил меня" (Иер.2.27.), или сетует: "А Заступника (Господа), родившего тебя, ты забыл" (Втор.32. 18). "И Господь сказал мне: ты сын Мой, Я ныне родил тебя" (Пс. 2.7). Ещё Ева сообщает Адаму (Быт.4.1,25): "приоб╛рела я человека от Господа... потому что Бог положил мне другое семя вместо Авеля". Буквально то же самое говорится и в шумерской надписи из Лагаша (9.с343): "Эанатум, (произошёл от) семени (его лич╛ного бога) Нингирсу, вложенного во чрево (его матери)". Однако у "черноголовых" у каждого племени был свой личный бог. Элоhим же – личный бог всего народа, подобно Атону (Большой гимн): ибо Атон "создающий семя в мужчинах, вкладывающий семя женщинам (творящий зачатие), дающий жить ребёнку во чреве матери... дающий дыхание" (редакция автора).

Следует отметить, что у египтян институт личных богов не существовал, а у фараонов даже одной и той же династии, в качестве "отцов" могли фигурировать различные боги. Следовательно, функцию "личный бог каждого" в синкретический образ "Йаhуе Элоhим" привнёс бог "веры отцов" Йаhуе (Син), ибо богам Египта такая ипостась была не присуща. После же дискредитации сектантпми бога "Йаhуе", Всевышний, как (исключительно) Элоhим (Атон), утратил эту эпифанию (как и подметил А. Кураев). Отсюда следует, что секта каббалистов, как и прочие секты той эпохи, тоже отказалась от почитания бога Йаhуве/Велиала. При этом в "Сэфер ha-Зohap" подчёркивается и противопоставление устной Торы Торе письменной, а это говорит о первоначальном неприятии каббалистами раввинистического иудаизма.

14. Феномен «Золотой телец».

"Тот, кто знает, зачем ему это скрывать?"

Древняя шумерская пословица.

«Характерной особенностью всякой живой религии является то, что лежащее в основе её понятие божества не остаётся всегда неизменным, а претерпевает совершенно определённую эволюцию, отра-жая в себе исторические судьбы почитающего его народа. В этом смысле боги, как и народы, имеют свою историю», – писал И. Франк-Каменецкий («Памятники египетской религии в фиванский период» 1917).

Существует множество свидетельств тому, что доиудаистический, ветхозаветный, монотеизм (уче-ние Моисея, мозаизм), как совокупность религиозного мировоззрения и практики отправления культа, выкристаллизовался в результате сплава двух концепций веры: монотеистического учения Эхнатона и шумеро-аккадского политеизма, традиционной "веры отцов" Авраама.

"На протяжении III тыс. до н.э. шумеры выработали религиозные идеи и духовные концепции, которые оказали огромное влияние на современный мир, особенно через иудаизм, христианство и мусульманство" (9.с132), – писал Самуэль Крамер (об учении Эхнатона и его связи с Танахом см. выше).

Итак, коснёмся вкратце проблемы места мира богов в шумеро-аккадской ("Отцы Авраама"), египет╛ской (см. выше) и ветхозаветной моделях миропорядка. Характерно (30.с6), что "древний человек жил в мире абсолютных истин; у него были точные и окончательные ответы на все кардинальные вопросы: как произошла Вселенная, его страна и народ, кто его боги и что случится с ним после смерти... В общественном сознании, как правило, царило единомыслие" (поскольку верили все и конфликтов на религиозной почве при политеизме не случалось).

Шумеры, в частности, воспринимали современный им мир "как непреложную истину (как дан-ность), они полагали, что культурные явления и исторические события приходят в мир уже в готовом виде, как они есть, ибо они спланированы и даны всемогущими богами" (9.с47). Точно также "ветхо-заветный человек был убеждён, что Бог присутствует и действует в его истории и истории его народа" (31.с147). По воле Рока приняли евреи эстафету монотеизма, "крест свой", и, вопреки всему, пронесли её сквозь века. Древних египтян, как народа, уже нет и в помине (копты этнически, – не древние египтяне), а ряд основных тезисов учения Эхнатона жив и поныне (как и, благодаря "истинной вере", не растворились в веках и "жестоковыйные" евреи).

Древний человек нисколько не сомневался в том, что подготовленные определённым сакральным образом изображения богов (кумиры, идолы), атрибуты и эмблемы с ними связанные, являются "подлинной и адекватной реализацией божественного присутствия" (13.с145). Такая атрибутика играла в культе при общественном или частном богослужении центральную роль, и поклонялись ей (эмблеме божества, идолу, проходящему ежедневный ритуал очищения) таким образом, как было установлено и освящено традицией. Храм бога считался его обителью, земным домом.

Характерно, что и в доиудаистическом монотеизме сохранился тот же подход – была необходима некая материальная эмблема присутствия божества. Атрибутом божественного присутствия Господа Бога в Скинии или Храме служил Ковчег Завета со "Скрижалями откровения" в нём. В эхнатонизме аналогичную функцию выполнял стилизованный Диск солнца либо огненный столб.

Несмотря на запрет изображений, ветхозаветный еврей твёрдо знал, опираясь в своём ведении на каноны "веры отцов", что его божество имеет вид, образ (облик), человека (что бог антропоморфен), ибо "по образу и подобию" Его он (человек) и создан.

Выдающийся ассириолог А.Л. Оппенхейм писал (13.с139): "Создаётся впечатление... что влияние религии на отдельных людей и на общество в целом не имело в Месопотамии существенного значения... Религия не предъявляла сколько-нибудь серьёзных притязаний ни на тело, ни на время, ни на богатство индивидуума... Человек (а "черноголовые" – предки евреев) жил в чрезвычайно умеренном религиозном климате, определявшемся скорее социальными и экономическими, чем культовыми коор-ди╛натами". Молитвы, посты, всякого рода религиозные ограничения и запреты, очевидно, накладыва-лись (в обязательном порядке) лишь на царя (13.с144). Характерно, что частному лицу (не жрецу или пророку) не полагалось общаться с божеством ни во сне, ни во время видений. "Что касается простого человека (простого "черноголового"), то проявление его религиозных чувств сводилось к формальным церемониям, и не было интенсивным... Можно утверждать, – отмечает А.Л. Оппенхейм, – что общинные религиозные действия, – такие, как ежегодные сезонные праздники и погребальные церемонии, всегда происходившие в Месопотамии с участием святилища (храма), представляли единственную признан╛ную линию связи человека с божеством" (с144).

"Шумерские мудрецы, – пишет Крамер (9.с13), – разработали веру и кредо, в известном смысле оставляющие "богу богово", а также признали и приняли неизбежность ограничений бытия смертных, особенно их беспомощность перед лицом смерти и Божьим гневом".

Совет, собрание богов, и принимаемые на них "коллегиальные решения", часто фигурируют во многих шумеро-аккадских текстах. Подобный "демократизм" в мире богов специалисты склонны признавать специфической особенностью исключительно шумеро-аккадской религии и мифологии (31.с143). Отметим, что элементы "коллегиальности" при принятии решений встречаются и у египтян (решение Ра об истреблении людей), и у ханаанеев (о выдаче бога Балу богу Йамму в качестве раба).

Как удостоверяет Ветхий Завет, Всевышний евреев, подобно шумерскому Ану, египетскому Ра или ханаанейскому Илу, также является отцом богов (Пс.81) и главой Совета богов, созываемого с определённой регулярностью (Книга Иова). "Бог стал в сонме (собрании) богов; среди богов произнёс суд, – "Я сказал: вы боги и сыны Всевышнего – все вы. Но вы умрёте, как человеки, и падёте, как всякий из князей" (Псалом Асафа). О каких-либо "коллегиальных решениях", принятых на Совете под председательством Господа Бога, неизвестно (может быть, за исключением судьбы Иова).

Примечательно, что и концепция смерти богов "как человеков" (т.е. без воскресения), получила выражение в германо-скандинавской и кельтской мифологиях. Выражение же "все сыны божьи" – чисто ханаанейского происхождения (финикийская надпись VII в. до н.э. (31.;50.)).

В отличие от шумеро-аккадского "демократизма" в общении с миром богов, в древнеегипетской религии, египетской модели творения мира, царил полный "тоталитаризм". Как представляется. осно-вой "авторитарности" египетской модели является тот культово-мифологический факт, что бог-творец, демиург, создававший всё и вся, – один (например, – "Ты, Амон, один, который создал всё, ты единственный, который сотворил живое" (то же и для Хепри, Херишефа. Итаха, Ра)). У "черноголовых" творцами были и Ан, и Энлиль, и Энки, и Нинхурсаг. В ветхозаветной монотеистической модели мира "тоталитаризм" естественен и неизбежен (заметим, что египтяне издревле тяготели к единобожию).

В отличие от "черноголовых" Месопотамии, египтяне верили в вечную загробную жизнь (лучшую часть жизни), право на которую надлежало зарабатывать при жизни земной. Египтяне воспринимали мир и свои обе жизни в нём как нечто установленное, извечно стабильное и неизменное, максимально упорядоченное богами, воспроизводящееся из века в век, от поколения к поколению. Примечательно, что в представлениях древних египтян (как и шумеров) божественное предначертание было включено в миропорядок, являлось его воплощением. Жизнь человека в долине Нила представлялась "запро╛грам-мированной" постоянно действующими предписаниями и указаниями богов (договор, завет, заключён со всеми значимыми божествами), допускающими проявление свободы воли человека лишь в узких и жёстких пределах (параллель к регламентирующим "Законам" Моисея).

В тоже время каждый египетский бог сам (индивидуально) карал за нарушение заповедей завета с ним: "так как я не нарушил заповеди твоей, то достиг я города... и не один волос не согнулся (в дороге) на моей голове" (48.). Если же (16.) "постоянно нарушаются указания богов, пренебрегают их предписаниями (то это означает, что) страна переживает болезнь" (как при Эхнатоне или "сирийце Ирсу").

В царстве Шумера и Аккада тоже действовали религиозные запреты, но весьма общего характера, не столь жёсткие (перечень прегрешений, наносящих вред богам, представлен в табличке ╧2 "Шурпу" (30.с199)). В частности, запрещалось: есть скверное для бога; пренебрегать личным богом и богиней и совершать против них преступления; пропускать имя бога в молитве; клясться чужим богом-покровителем и беспокоить богов понапрасну (всуе).

В Ветхозаветном законодательстве же многочисленные религиозные законы и запреты властно вторгаются во все сферы жизни человека, нормируя многие аспекты его бытовой и социальной жизни, психики. Иосиф Флавий, потомок коhенов, полагал, что именно Моисей, "сообразно Божьей воле... не оставил без предписания или определения" (регламентировал) все "поступки, досуг и разговоры... еврея, начиная с рождения на свет... распорядок жизни каждого у себя в быту; ни единой мелочи не оставил на произволение тех, кто станет жить по этому Закону (Моисея)... Он сделал знание Закона самым важным и непременным условием" жизни.

Характерно, что и индуистские религиозные предписания столь же категорично регламентируют жизнь правоверного индуса, "дважды рождённого".

Очевидно, что учение Эхнатона не содержало цивилизаторских культурологических аспектов. Эта (чисто культурологическая) часть законов Моисея (Рауэла-Мери-Ра), по всей вероятности, отражает типичную, традиционную, древнеегипетскую ментальность. На почве внедрения таких законов (долженствующих возвысить евреев-рабов до уровня египтян, – высшей расы), вероятно, возник не один конфликт ("Должен ли Рауэл диктовать евреям, как вести себя и о чём говорить"). Как повествует Ветхий Завет (Втор.9.24), претензии начали возникать ещё в Египте: "Вы были непокорны Господу с того самого дня, как Я стал знать вас". Через полтора-два месяца после Исхода "сказал Господь Моисею: долго ли будете вы уклоняться от соблюдения заповедей Моих и законов Моих?". "Строптивы перед Господом" были и этические левиты (Чис.16.8,11), и симеониты (43-2.с157). Уж слишком резким оказался переход от "либеральной" месопотамской духовной раскрепощённости, мягкого религиозного и житейского климата, к жёсткой регламентации Закона Моисея-Рауэла. То, с каким трудом евреи осваивали Закон, иллюстрирует речь Зимврия, вождя Симеонова колена (43-2.с157): "Ты, Моисей, сле– дуй (сам) тем законам... к которым ты приучил народ путём продолжительной практики... Отняв у нас всякую усладу и самостоятельность жизни, каковые качества являются уделом свободных... ты до сих пор... навязывал нам под видом законов полное порабощение... Ты... готов наказывать всякого, кто бы поступил не по Законам, а по собственному усмотрению". Даже левиты (43-2.144), возглавляемые Кореем ("Кор-ей" – "Хор-ей", вероятно, египтянин), утверждали (заявляли), что Моисей "издаёт насильственные постановления" (слишком "закручивает гайки").

О реакции евреев на требования по исполнению Закона Моисея И. Флавий (43-2.с152) писал сле-дующее: "Они (евреи) считали для себя полезным... освободиться от тирании Моисея ("от образа жизни по его желанию" (Закону)), которую они сносили лишь в силу благодарности за освобождение их от египетского ига" (из "печи железной"). Таким образом, в быту евреи стремились избегать рамок Закона Моисея, ущемляющего их традиционные личные права. Как поясняет С. Крамар (9.с14): "Жи-тель Шумера (инстинктивно) глубоко осознавал свои личные права и противился всякому покушению на них, будь то сам царь, кто-либо старший по положению или равный" (эта черта присуща и евреям).

Первое серьёзное столкновение идеологических концепций эхнатонизма и месопотамской "веры отцов", свидетелем и участником которого сделался Моисей, произошло у библейской горы Синай (Хорив). Ветхий Завет рассказывает об этом инциденте довольно подробно: "Когда народ увидел, что Моисей [отправившийся за Скрижалями Завета на сорок дней] долго не сходит с горы, то [народ] собрался к Аарону и сказал ему: встань, и сделай нам бога, который бы шёл перед нами" (ибо пророк нового бога пропал, люди остались без связи с божеством, а человек Древнего Мира не мог, страшился, прожить и дня без божественного присутствия и руководства, опеки и защиты свыше). И жрец левитов Аарон, ни мало не колеблясь в выборе божества и его эмблемы, собрал нужное количество золотых изделий и отлил из них "золотого тельца" (эмблему личного и родоплеменного бога левитов, иудеев и семионитов). "И сказали они [народ]: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!.. Аарон поставил пред ним [тельцом] жертвенник, и провозгласил: "Завтра праздник Господу" (символизируемому тельцом). На другой день они встали рано, и принесли всесожжения и привели жертвы мирные; и сел [весь] народ есть и пить" (Исх. 32.1-6).

Очевидно, что "праздник Господу", подготовка и проведение которого описаны в приведённом отрывке, – это обычное для "черноголовых", ежегодно проводимое 17 таммуза (судя по освещённой традицией дате изготовления тельца) чествование бога своего рода/племени Сина, терафима каждого его члена, своего "прародителя" (один из ритуалов отправления культа предков), как это было и много позднее – во времена иудея царя Давида, и гораздо ранее, – в Царстве Шумера и Аккада: "Ежегодно приноси жертву своему (личному) богу, молись и кади ему, и имей перед ним чистое сердце" (Из "Поучений Шуруппака" своему сыну (94.с153)). А затем, по обычаю предков, "И ешьте там пред... Богом вашим, и веселитесь, вы и семейства ваши" (Втор.12.7).

Следует отметить, что атавистические (шумеро-аккадские) представления древних евреев о роли Господа (Йаhуе) как о личном и родовом боге, широко освещены в Ветхом Завете (Быт.4.1,25; Пс.2.7; 72.23; Иер.1.5) и в работе "Отцы Авраама".

Большинство историков (к примеру, 27.с252;29.;85.с945) считает что, только небольшая часть будущего еврейского народа, израильтян, испытала превратности судьбы, связанные с Исходом Моисея из египетского рабства. Поскольку ("Гиксосы и их потомки") в войне Деборы-Барака с ханаанеями Хацора лишь три израильских рода: "Иуда", "Леби" и "Симеон", входящие в племя "Йакуб-эл", вообще никак не упомянуты Деборой (ок. 1270 г. до н.э.), а в событиях, связанных с горой Синай и оазисом Кадеш Барнеа участвуют только эти три рода, можно полагать, что именно эти колена и являются участниками Исхода Моисея (традиционная дата Исхода – 1312 г. до н.э.).

Поскольку в Танахе описаны две версии путей (маршрутов) Исхода из Египта, можно предпола-гать, что в начале Исхода народ разделился: часть колен направилась сразу же в оазис Кадеш Барнеа (где находился Мери-ра и его секта), а остальные, ведомые Моисеем, пошли к "божьей горе Хорив" (за скрижалями). Согласно сведениям Пятикнижия, кровнородственные роды: "Симеон", "Леви" и, возмо-жно, какая-то часть колена "Иуда", для каждого из которых ("Отцы Авраама") личным и родовым богом (илу) являлся Телец ("вот бог твой") – бог Луны Син (Йаhуе), были приведены к горе Синай Моисеем, и в затянувшемся ожидании возвращения последнего, как представляется, решили провести "Праздник Господу" (который и принял массовый, племенной характер).

Аарон – патриарх из старинной жреческой семьи рода "Леби", священник "по чину Мелхиседека", знающий обычаи "веры отцов", по месопотамской традиции возглавил организацию и проведение праздника своего племени: изготовление и освящение эмблемы бога (Сина-Йаhуе) и жертвенника, при-несение благодарственных жертв, коллективную трапезу (совместно с личным (терафим) для каждого мужчины богом), ритуальное пение и танцы.

"Прародителю", личному и родоплеменному богу, согласно представлений "черноголовых" о его статусе, надлежало на любом уровне участвовать в принятии решений о судьбе порождённых им чад ("идти перед нами"), опекать и заботиться о них, в том числе ему надлежало и освободить "детей своих" от гнёта рабства Египетского; поэтому заявление о том, что "Телец", бог Син (Йаhуе), "вывел тебя (Израиль) из земли Египетской", звучит вполне естественно, в духе традиций "веры отцов" (ибо он – "бог [один из главнейших богов] отцов твоих – Авраама, Исаака и Якова" (по Танаху)).

Однако "и сказал Господь [здесь это – Элоhим (Бог)] Моисею: поспеши... ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им" (Исх.32.7,8). Нарушены были исключительно все каноны эхнатонизма, в том числе и характер жертво-приношения. Однако в данном инциденте Моисей, уничтожив языческий символ бога Йаhуе, покарав и устрашив виновных, одержал полную и убедительную победу (очевидно, при вооружённой поддержке жрецов-египтян).

Глубокий след в содержании мозаизма оставили неординарные события, разыгравшиеся "при водах Меривы в Кадесе, в пустыне Син", оценка которых сделана авторами (составителями) "Священного писания" явно много веков спустя.

Так же как и название вод источника (ивр. "Мерива" означает "спор, распря, битва") хранит в себе память об остроте конфликта в оазисе Кадес Барнеа, так и наименование пустыни ("Син") содержит в себе намёк на причину, содержание, этого трагического события. Существует мнение (14.с462), что и другое, несколько более позднее, библейское название горы Хорив – "Синай", происходит от одного из имён шумеро-аккадского бога Луны "Син". Заметим, что наименование "Хорив" впервые упомянуто в Исх.3.1 (вероятно, кодекс "Е"), а "Синай" – в Исх.19.1 (вероятно, кодекс "J")) и, вероятно, связано с отождествлением щум.-акк. Йаhуе/Сина (Господа) с Элоhим (Богом), являвшимся монотеисту Моисею на горе Хорив (вероятно, кодекс "Е"), с образованием синкретического Йаhуе Элоhим..

Весьма скупые сведения, сообщаемые в Ветхом Завете о драме, разыгравшейся в оазисе Кадес Бар╛неа, всё же позволяют "вычитать", причину возникновения этого судьбоносного для мозаизма конфликта, "распри", ход самой распри и суть её последствий; что даёт возможность предпринять не-кую попытку реконструкции ситуации в целом.

Итак, после того, как все участники Исхода "пришли (собрались) в Мерру", в оазис Кадес Барнеа, "там Бог [устами Мери-ра] дал народу устав и закон" (Исх.15.22-25), т.е. новые (модифицированные), видимо, отличные от прежних (проповеданных в Египте), религиозные и иные установления, регламентирующие бытиё приверженцев "истинной веры". "На другой день сел Моисей судить народ" (Исх.18.13) у источника Мишпат ("Правосудие"). И жизнь (без рабства и надзирателей) входила в некое русло. Почти год после инцидента у горы Хорив (Синай) жизнь ха-ибири в оазисе у вод Меривы, в основном, протекала спокойно и размеренно, освещённая поклонением (с неизменным, скрупулёзным, соблюдением всех канонов эхнатонизма) единому и единственному Богу (Элоhим), перемежаясь лишь незначительными трениями на почве отклонения от непривычных для ха-ибри этических и моральных норм быта, предписываемых Законом Моисея. Сюда же, в Кадес, вернулись и двенадцать разведчиков, посланных осмотреть Ханаан, – "землю обетованную" (Моисей планировал из оазиса Кадес Барнеа пойти (повести людей) в Ханаан).

Однако, как отмечает З. Фрейд (85.с995), "Еврейский народ Моисея столь же мало был способен выносить высокоодухотворённую религию (учение Эхнатона в чистом виде), находить в следовании ей удовлетворение своих потребностей, как и египтяне ХVIII династии". И "Египетские легенды не смогли вытеснить старых залежей Вавилонских [шумеро-аккадских] традиций [отцов], с которыми [еврейский] народ [никогда и] не разлучался", – добавляет Э. Ренан (92.с63).

И пришёл день (по-видимому, в пору полнолуния), и род "Иуда" вознамерился, в русле канонов культа предков месопотамской "веры отцов", провести очередное ежегодное чествование бога своего рода, "первопредка" Сина. Заметим, что и в Древней Индии сроки поминовения предков ("шраддха") также увязывались с периодами лунных фаз (Р.Б. Пандей "Древнеиндийские домашние обряды (обычаи)". 990).

На сей раз символизировать, олицетворять, присутствие бога на родоплеменном празднестве дол-жен был живой жертвенный телец, ритуально чистый, традиционным образом выбранный и подготов-ленный (а не фетиш "золотой телец"). Левиты и симеониты, естественно, были приглашены принять участие в торжестве (в том случае, если у этих колен день "Праздника Господу" не совпадал), а также и в коллективной трапезе (видимо, принесённый в жертву телец (как тотем) поедался).

По-видимому, спор, диспут сторонников различных теологических концепций, возник в самом начале празднования. Левиты, опора Моисея в "истинной вере" (по-видимому, в основном миссионеры-египтяне, примкнувшие к левитам), указывая на быка, высказали сомнение в том, что он вообще может олицетворять присутствие какого-либо бога; и, наверное, без должного почтения, в обидных тонах, отозвались о родовом боге иудеев Йаhуе (Сине).

В Книге Исхода (17.7) и говорится о том, что спор произошёл "по (той) причине... что они (левиты) искушали Господа, говоря: есть ли Господь (Йаhуе) среди нас или нет?" (явно позднее толкование элоhиста (эпохи, когда боги Йаhуе и Элоhим слились в единого и единственного Господа Бога), усмотревшего ересь (они "искушали Господа") даже в предположении о том, что где-то нет Господа (Йаhуе). Отзвуки этого судьбоносного события просматриваются и в Пс. 81.8-9 (Кетувим. Йерушалаим. 1978). Если в данном псалме использовать и слово "села (лисилот)" (что на иврите означает "отвергал, попирал") в толковании предложения: "Я спасал тебя, отвечал тебе из укрытия громового, испытывал тебя у вод Мей-Меривы. Села!"); – то это выражение приобретает несколько иной смысл: "Я спасал тебя... у вод Мей-Меривы [когда ты (левиты), не выдержав испытания, отвергал (попирал) Меня (Господа)]".

Далее, в запале диспута, рассерженные и весьма огорчённые подобным кощунством (полным отходом от эхнатонизма), левиты (жрецы-египтяне), по-видимому, решили на практике продемон╛стри-ровать иудеям свою правоту, и от слов перешли к делу. Памятуя о благоприятном исходе инцидента у горы Синай, они, вероятно, возглавленные Мери-та-Амон (Мериам), не опасаясь кар шумеро-аккад-ского бога Луны Йаhуе-Сина, "по прихоти своей перерезали жилы тельца" (Быт.49.5-7). В возмущении и ярости от такого святотатства, первоначально опешившие иудеи бросились на защиту своей самой важной святыни, эмблемы своего бога-предка (самого бога Сина), гаранта благополучия их рода, выведшего их из Египта. И горячий спор тут же перешёл в жестокую (в начале кулачную) битву: египтяне и выступившие на их стороне колена "Симеон и Левий (видимо, частично)... орудия жестоко-сти мечи их... Они в гневе своём (первыми зарубили) убили мужей (иудеев)" (Быт.49.5-7).