Текст книги "Надо помочь Ральфу (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Они прошли метров полсотни. Теперь и Максим услышал невдалеке голоса. Разговор, на повышенных тонах.

– Чувствую – это хаврюги вышли на охоту, – Эмилий поморщился, он надеялся добраться до эльфов, избегнув неприятных встреч.

– Напоролись все-таки, – Максим тоже остановился.

– Именно напоролись. Там происходит серьезный конфликт. Они на кого-то напали. Помнишь, их светлость герцог Ральф говорили, что хаврюги, по приказу Шкварцебрандуса, хватают мирных путников и насильно уводят их к Черной башне.

– Посмотрим, – предложил Максим.

– Думаю, нам не следует отвлекаться, – возразил дракон. – У них свои дела, у нас свои.

– Это я помню, – не стал спорить Максим. – Но хоть одним глазом глянуть надо. Хоть пару минут. Может там что-то важное, – Максиму просто хотелось посмотреть на этих странных хаврюг, на людей, у которых есть хвосты.

– Максим, нам нельзя, ни во что, ввязываться. Мы не можем нарушить указание их светлости.

Максим прислушался. Шум, там, на верху, усиливался. То ли хаврюги с кем-то дрались, то ли между собой рассорились. От хаврюг, в равной степени, можно было ожидать и то, и другое.

– Мы и не станем нарушать. Но, возможно, там происходит что-то серьезное. А информация о каждом событии, в период конфликта, это тоже оружие, – напомнил Максим дракону. – Мы просто издали глянем. Посмотрим, что там делается, и немного послушаем. Если там происходит что-то важное, доложим герцогу. Думаю, его светлость будет доволен.

Это звучало разумно и убедительно. Против такого возразить Эмилий не мог. Тем более – ему и самому хотелось узнать, что твориться там, наверху.

– Если только посмотрим… – осторожно согласился он. – Посмотрим и сразу, не задерживаясь, в путь. Этот овраг выходит к роще. Хаврюги нас не заметят.

Они поднялись по откосу и выглянули.

Хаврюг Максим видел впервые. Все они были рослыми, под метр восемьдесят. Волосы на головах длинные, как у женщин. Хотя, на этом расстоянии, определить, что здесь только мужчины, Максим не мог. Одеты хаврюги были в короткие, по колено, цветастые халаты, из-под которых выглядывали темные шаровары, на ногах – что-то вроде лаптей, но из кожи. Командовал ими чернобородый амбал. Он был повыше остальных, и халат носил поцветастей: по ярко-желтому полю щедро были разбросаны разноцветные запятые, кривые ромбы с крупными выпученными глазами, волнистые спирали, стремительные зигзаги, замысловатые фиговины и бесформенные загогулины. Возможно, это был натюрморт… Но, для натюрморта глаза, вроде бы и не нужны… Так что, вероятней всего – групповой портрет. Максим в подобной живописи не разбирался.

«И здесь абстрактное искусство, – машинально отметил он. – Хотя, почему – и здесь? Отсюда оно, наверно, и пошло. Еще из смутных Средних веков тянется. Времена жестокие, а творческим людям хотелось чего-то яркого и необычного. Вот и старались. А наши считают себя новаторами…»

Максиму хаврюги не понравились. Может от того, что Эмилий дал им отрицательную характеристику, да и служили они прохвосту Шкварцу, который самым подлым образом сорвал финальный футбольный матч на первенство герцогства, а теперь, еще хотел оттяпать у Ральфа Курчатайскую долину. Но хвостов у хаврюг Максим не разглядел. «Наверно хвостики маленькие и не видны под халатами», – решил он, – так что ничего особенного.

Можно было с этими хаврюгами и не связываться: по-тихому слинять. Пусть орут в свое удовольствие. Но, кроме хаврюг, здесь находились еще и два гнома. Одеты гномы были странновато. Оба в коротких, легких коричневых безрукавках и длинных футбольных трусах. Зеленых, с желтыми лампасами, форменных для «Рудокопа». Будто они, после тренировки, как следует, переодеться не сумели. На ногах тяжелые башмаки, носы у которых окованы медными пластинами. Головы украшали красные, рабочие каски шахтеров. Гномы стояли спиной к спине. У ног каждого – походный мешок, в левой руке – небольшой круглый щит, в правой – тяжелая боевая секира. Того, который постарше (широкая грудь, аккуратно подстриженная черная бородка и крупный крючковатый нос), Максим хорошо знал: Гарнет Меткий, центрфорвард «Рудокопа», лучший нападающий команды. Он забил головой не то десять, не то пятнадцать мячей. Футбольный уникум. Жаль, у них здесь книги рекордов Гиннеса нет. Второй (белесая бородка коротким клинышком, высоковат для гнома и, по молодости, тощенький) тоже явно футболист, но молодой, вероятно из юниоров. Его Максим не знал. Если коротко – футболисты, и непонятно, как они сюда попали.

Хаврюги окружили гномов, размахивали дубинами и громко орали: требовали, чтобы те сдались. А гномы сдаваться не желали, отругивались и размахивали секирами. Лезвия секир хищно блестели и хаврюги близко к гномам подойти не решались. Но силы были слишком не равны. Нетрудно было понять, что гномы долго не продержатся. Гномов следовало выручать.

– Одиннадцать хаврюг на двух футболистов! Это нечестно, – шепотом осудил агрессоров Максим.

Дракон промолчал.

– Нападение на мирных жителей герцогства, – с достаточной долей негодования напомнил Максим

Эмилий недовольно пробормотал что-то сердитое и невнятное. Он понимал, что Максим прав. Он и сам заступился бы сейчас за гномов… Но не мог, потому что должен был выполнять поручение их светлости герцога Ральфа.

Хаврюги были заняты гномами и не замечали гостей. Чернобородый атаман поднял руку и что-то сказал. Остальные замолчали.

– Чего упираетесь малыши!? – прикрикнул чернобородый на гномов. – Вы что, считать не умеете, брахата?! Вас двое, а нас много. Мы же вас все равно повяжем. Сдавайтесь, пока головы вам дубинами не разбили. Чтобы без всякой драки. Я, галим рода кодьяров Гвидлий Умный, обещаю, что никто вам ничего плохого не сделает. Отдохнете недельку на огуречных плантациях… Это вам не в шахте горбатиться, и не в кузнице корячиться. Всю неделю на свежем воздухе, а кругом, куда ни посмотришь – разная природа, не то, что у вас в шахтах… Брахата! Вы посоображайте, до чего там хорошо! И кормить станут до отвала: жирной козлятиной и пшеничной кашей со шкварками. А на плантации огурчики: зелененькие, с пупырышками, прямо с грядки, свеженькие, брахата! Где вы еще, работяги, халявный огурец подцепить сумеете?! А то и несколько… В ваших прокопченных кузнях об огурцах и не слышали. На плантации благодать. Отработал свое, а вечером отдыхай как барон: хочешь – лежи, грейся под солнцем, хочешь – играй в кости. Не нравится в кости – в бирюльки играть можно. Вот так шикарно жить станете – брахатата-брахата! А как только мы освободим от захватчиков Курчатай, вас выпустят, да еще по сумке халявных огурчиков дадут. Детишек обрадуете. Они же, в жизни, ни одного зеленого огурчика не видели, в руках не держали. У вас там только ящерицы зеленые бегают, и ни одного огурчика. Договорились?! Ну?!.

Вот такую длинную речь произнес амбал. Заманивал гномов, как детишек, на кашу со шкварками и огурчики. Но, хаврюги, явно, не на тех нарвались.

– Какой ты Умный? Дурак ты, Гвидлий! – задирался Гарнет. – У таких длинных соображалка с детства не работает. У тебя вся голова дурацкая, до самой бороды и уши холодные. Сам можешь вкалывать на плантациях, если тебе нравится. А к нам не лезь!

– У тебя у самого уши холодные, – обиделся галим. – Вот стукну тебя дубиной по глупой башке, сразу замолчишь.

– Ты, Гвидлий, все издалека грозишься, задери тебя хромой крот. Ты ближе подойди, – пригласил амбала Гарнет. – Есть интересная игра, получше ваших бирюлек будет: твоя большая дубина против моей маленькой секиры. Подходи, сыграем.

– Ты, гном, совсем глупый? – чернобородый рассмеялся. – Чего я к тебе подходить стану? Посоображай, сколько вы так выстоите, со своими секирами? Мы подождем. Нам торопиться некуда. Мы сейчас будем есть пшеничную кашу со шкварками. Очень вкусную кашу, – Гвидлий причмокнул. – Как свалитесь, брахатата, так мы вас и повяжем. Вам же хуже и будет.

– Так мы не просто стоим, мы отдыхаем, – сообщил Гарнет. – Отдохнем и погоним вас за козлятиной. Ты, дылда разукрашенная, задери тебя крот спросонья, запомни: мы вас гонять будем, пока вы все сами козлами не станете, – пригрозил он. – И рога вам посшибаем!

– Вы это… чего? – включился и молодой гном. – Конкретно! Надоели ведь. Ну, сколько можно? Нанялись к Шкварцу полы в башне подметать, ну и подметайте. Реально! А сюда чего притащились? Мотали бы отсюда, пока не поздно, – посоветовал он. – С корявыми дубинами на наши секиры лезете? Вымахали длинными, а ума нет. Вообще! И разорались как петухи на крыше. Смотреть противно, – он сплюнул. – И на вашего Шкварца тоже наплевать, – молодой гном сплюнул еще раз.

– Я тебе поплюю! Я тебе так поплюю, что своих не узнаешь! – пригрозил галим. – Я тебя заставлю языком пол у Шкварцебрандуса вылизать!

– Беспредел тут у вас, – осудил происходящее Максим. – Гезерское герцогство считается мирным, безопасным, а также благоприятным для проживания, путешествий и экскурсий. А у вас, смотрю я, можно беспрепятственно терроризовать мирных жителей. И никто за них не заступится, – намекнул он, что пора бы взяться за этих хаврюг.

Эмилий все еще не мог приять решение.

– Вот так мы бережем наших футболистов, красу и гордость герцогства. Гарнету Меткому, знаменитому центрфорварду, лучшему нападающему команды вышедшей в финал, угрожают лишением свободы. С ним и талантливого юниора – надежду, будущее футбола. А мы с тобой, активные болельщики, стоим и смотрим. Но ведь футболист болельщику – друг, товарищ и брат! – напомнил Максим. – Надо выручать ребят. Думай, Эмиль!

– Думаю я! – огрызнулся дракон. – Думаю…

– Быстрей думай! Там ведь скоро до драки дойдет.

Эмилий изо всех сил старался думать быстрей.

– Свободных гномов, в свободном герцогстве, среди белого дня… – возмущенно бормотал он. – Лучшего нападающего… Схватить, пленить, связать и бросить в узилище без всякой на то вины… Без суда и следствия… Как опасных преступников… Нарушение всех принципов демократии… Но мы не можем им помочь. Не можем вмешаться, ибо у нас важное поручение их светлости… – уговаривал дракон самого себя. – И напали на футболистов даже не бессовестные грязнохвостые хаврюги, а хищные охотники за выгодой, беспринципные бандиты…

– Как не хаврюги? Какие бандиты? – для Максима такое сообщение прозвучало неожиданно.

– Это кочевники кодьяры. Хищные шакалы, охотники за легкой добычей. Принесло их на нашу землю. Сколько лет о них и не слышно было, так нате вам, подарочек к празднику – явились, не запылились. Бесчинствуют на землях герцогства.

– Значит, эти, твои кодьяры, тоже служат двоечнику Шкварцу. Слышал, они хотят гномов на огуречные плантации упрятать. И о Курчатае…

– Что еще можно ожидать от кодьяр?! Они жадны и беспринципны. Все их поступки связаны только с выгодой. У них нет никаких законов. Они живут по понятиям.

– Ну и пусть живут, там у себя… А здесь им делать нечего, – Максима сейчас не интересовали правила, по которым живут кодьяры. – Мы должны спасти цвет гезерского футбола от позорного издевательства и плена, – постарался он повернуть мысли Эмилия в нужное направление.

Получалось. Эмилий постепенно созревал... Но дракону приходилось нелегко. Из двух правильных поступков, ему надо было выбрать один. Долг и привычка призывали бросить все, как есть, и отправиться выполнять повеление их светлости герцога Ральфа. Все остальное – потом. Максим и инстинкт толкали дракона к совершенно противоположным действиям. Наверно это будет менее правильный поступок… Или, может быть – более правильный… Из двух правильных поступков Эмилию следовало выбрать один – это очень нелегко, даже для дракона, даже для умудренного многими знаниями библиотекаря. А приходилось выбирать…

– Кто мы такие, если не выручим наших футболистов? И что о нас станут думать потомки? – неведомо кому пожаловался Максим и вздохнул. – Неужели мы допустим?

Эта жалоба и вздох оказались для дракона последней каплей в колеблющейся чаше рассуждений.

– Такое недопустимо… такое нарушение следует пресекать в самом корне, и, немедля… Болельщик футболисту друг, товарищ и брат! – Эмилий, неожиданно для Максима и, возможно, еще более неожиданно, для самого себя, поднялся и решительно зашагал к месту конфликта.

– Совсем другое дело, – негромко произнес Максим и последовал за Эмилием.

– Немедленно прекратить! – приказал кодьярам дракон. Хорошим таким тоном, приказал, достаточно уверенно и весьма весомо. Почти у всех Засрабов это неплохо получается.

Не только чернобородый атаман, но и остальные кодьяры, да и гномы, только теперь увидели Эмилия и Максима. Кодьяры с недоумением уставились на них: откуда такие появились? А гномы, конечно, обрадовались.

– Вы что себе позволяете?! – стал гневно отчитывать кодьяр Эмилий. – Вы что, забыли, где находитесь? Возьму на себя бремя напомнить: вы находитесь в Гезерском герцогстве, на землях их светлости герцога Ральфа. Эти гномы свободные поданные и проживают на своей территории. Ваше нападение на них, определяется как «Групповая попытка произвести насильственные действия, при помощи оружия, против одного или нескольких свободных личностей» и, по статье четырнадцатой, приложение второе, карается заключением в темницу сроком от одного до двух лет. А попытка силой лишить свободы двух, или более, личностей и заключить их в узилище, карается, по той же четырнадцатой статье, приложение четвертое, параграф седьмой, заключением от двух до четырех лет, без права на условно-досрочное освобождение.

Вот такое выдал разгневанный Заслуженный работник библиотечного дела, в данный момент, он же – Уполномоченный Посол герцога. Имел полное право. А кодьяры все еще с удивлением, но без всякого опасения смотрели на Эмилия: откуда взялся этот дракон-законник, и чего он лезет, не в свое дело?

– Пугаешь… Ну, не надо… совсем не надо пугать… – спокойно и уверенно встретил этот неожиданный напор галим. – Мой десяток очень отчаянный… совсем отчаянный, сам, кого хочешь, напугать может. Давай, лучше, поговорим. Когда встречаешь на дороге путника, с ним всегда можно договориться.

Гвидлий был умным, но не совсем правильно понял дракона. По-своему понял, по кодьярски. Он сразу сообразил, что все эти территории, параграфы, статьи и заключения – только для разговоров, брахатата! Он хорошо усвоил, что мир держится не на законах, статьях и параграфах, а на товарно-денежных отношениях. Добыча и торговля – вот чем занимаются умные люди, вот о чем надо говорить. Галим смотрел на дракона, как в родном для Максима мире, уверенный в своей непотопляемости, нарушитель движения, развалившись в шикарном авто, смотрит на собирающегося сшибить куш, автоинспектора.

– Хочешь перекупить гномов и сбиваешь цену… – добродушно протянул галим. – Ну что, купи, брахатата! Я не возражаю. Никто не возражает. Если есть хороший купец, товар всегда найдется. Очень хорошие гномы, крепкие, выносливые. Все зубы целые. В других местах, таких гномов даже не увидишь. Правда, немножко глупые, совсем не понимают, что я для них стараюсь, как родной отец. Но где ты видел умных гномов? А так, посмотри на них еще раз: молодые, красивые и сильные. Очень много могут работать. А каски и секиры?.. Новенькие, только вчера из магазина, – расхваливал товар галим. – Все вместе продаю и совсем не дорого… А кто ты, вообще, такой? Давай знакомиться. Как тебя называть надо? Откуда пришел, куда идешь? – намечался барыш и галим улыбнулся Эмилию, как будто неожиданно встретил лучшего друга, но не может вспомнить, кто он, этот друг и где они раньше встречались.

– Я Уполномоченный Посол их светлости герцога Ральфа, Эмилий Бах! – без хвастовства, но с достаточной долей достоинства, просветил кодьяра дракон.

– Постой, постой… – совершенно не обратил внимания на «Уполномоченного Посла» галим. – Служишь у герцога Ральфа? Эмилий Бах, говоришь… Бах?.. В библиотеке работаешь, да?.. – попытался вспомнить Гвидлий. Он слышал как-то, что служит у герцога какой-то Бах, ботаник-вегетарианец. – Библиотекарь герцога?

– Шеф-директор центральной библиотеки! – солидно уточнил Эмилий. Пусть осознает кодьяр, с кем имеет дело. – Заслуженный работник.

– Засраб! – почему-то обрадовался Гвидлий. – Настоящий Засраб! Ну, брахата, первый раз в жизни живого Засраба вижу. – Почетное звание «Заслуженный работник», которое в герцогстве носили гордо и даже имели право, по праздничным дням, повязывать на левое плечо широкую голубую ленту с маленьким серебряным колокольчиком, прозвучало у галима, как неприличная кличка. – Хорошо, раз ты настоящий Засраб, иду навстречу. Шкварцебрандус дает по три козленка за голову… – Галим, решил содрать с простоватого Засраба двойную цену. Шкварцебрандус обещал ему по козленку за пленника, и не более. – Но ты мне понравился, люблю иметь дело с библиотекарями, я тебе каждого из этих гномов отдам почти даром – за два козленка. С тебя четыре козленка, и гномы твои. Вот так. Только для тебя, брахатата! Вместе с секирами и сидорами. Я сегодня добрый. Себе в убыток продаю.

– Это ты мне?! По два козленка!? – предложение кодьяра было настолько неожиданным и неприемлемым, что Эмилий даже не возмутился. Он растерялся. – Ты что, галим, думаешь, что я могу пойти на такое?!

– Понял (умный галим опять неправильно понял дракона), для тебя четыре козленка слишком много… – уважения к дракону у Гвидлия резко поубавилось. – Какой ты Засраб, если у тебя с козлятами туго? Ладно, учитывая твои трудности, – три козленка за две головы и бери этих гномов. Но секиры и сидора остаются у меня.

Эмилий, наконец, окончательно осознал, что предлагает ему галим. Ему, Эмилию Баху, предки которого известные музыканты и пользуются уважением в многих государствах, да и он сам не последний дракон в герцогстве… Ему предлагают такое… Эмилий был возмущен до глубины души (это он так посчитал, потому что до сих пор неизвестно, есть у драконов душа, или нет ее).

– Никогда! – отрубил Эмилий.

До Гвидлия все еще не доходило, что дракон вовсе не торгуется, а просто требует, чтобы гномов ему отдали даром. Даром!.. У галима сама система мышления была несколько иной, чем у дракона, и в ней не могло быть ничего похожего на подобные мысли.

– Чего лезешь торговаться, если ты такой скупой? – возмутился и он. – Ты как шел мимо, так и иди. Зачем я тебе, брахатата, стану двух молодых гномов отдавать по дешевке. Какая мне выгода покупателя менять? – Гвидлий с неприязнью глянул на гномов: канительные попались гномы, совсем непослушные. Не нравились они галиму. Лучше сразу продать их, вместе с секирами. – Но я сегодня добрый, – сообщил он. – Ладно, если тебе эти гномы очень нужны – отдам их всего за пару козлят. Только для тебя иду на такое. Но добавь четырех курей. Сам понимаешь, совсем себе в убыток я торговать не могу. Меня другие галимы уважать перестанут. Если есть кролики, можно их, вместо курей.

На Эмилия доброта галима должного впечатления не произвела.

– Их светлостью, герцогом Ральфом, я назначен Уполномоченным Послом! – со значительной долей угрозы напомнил дракон. – Понял!? И я не намереваюсь с тобой торговаться, галим Гвидлий. Никогда, никто из Бахов не станет платить разбойникам выкуп! Никогда и никто! От имени их светлости, герцога Ральфа, категорически запрещаю тебе трогать двух свободных граждан нашего государства! Ты немедленно должен извиниться перед ними, возместить причиненный ущерб, если он имеет место быть, и увести свой отряд за пределы Гезерского герцогства.

Непонятки кончились. Галим из рода кодьяров Гвидлий Умный понял, что нахальный Засраб, ботаник и вегетарианец, не намерен перекупить гномов. Более того, он желает получить их безвозмездно. Брахатата-брахата! А безвозмездно кодьяры никогда, ничего, никому не отдавали. Никогда и никому, брахатата! Тем более, сейчас, когда силы неравны, об этом и речи не могло быть. Ситуация, явно, позабавила Гвидлия Умного.

– Прямо сейчас принести извинения и возместить ущерб? Так что ли, да? – с нехорошей ухмылкой уточнил он.

– Да, немедленно. И в самый короткий срок покинуть пределы Гезерского герцогства, – сурово потребовал дракон. Как Уполномоченный Посол, он действовал сейчас от имени их светлости герцога Ральфа и кодьяры должны были выполнить все его указания беспрекословно.

Гвидлий Умный думал по-другому.

– А если мы не освободим, не возместим и не покинем? Что ты тогда с нами сделаешь, брахата? – Остальные кодьяры тоже поняли, куда вляпался глупый Засраб, и весело, с удовольствием, глядели на него, ждали, что сделает с драконом галим. – Арестуешь по статье с двумя параграфами? Или, может, бить меня станешь, да? Брахатата-брахата!

Кодьярам понравилось, кодьяры дружно ржанули. Они были уверены, что дальше будет еще интересней.

– Вы подвергнетесь наказанию, соразмерно с вашими проступками, – Эмилий проигнорировал неприличное поведение галима и, тем более, оскорбительное «ржание» его подчиненных. – А определить меру наказания, в нашем демократическом и правовом герцогстве, может только независимый суд.

– Погоди, погоди… ты же, вроде бы, не только вегетарианец, но еще и пацифист?.. Да?.. Признавайся, брахата! – доходили до галима слухи, что герцогский ботаник, сдвинулся до самого некуда, и ударился в пацифисты.

– Пацифист! – с гордостью объявил дракон.

– Кодьяры, он пацифист, брахата! – с удовольствием сообщил отряду галим. – Па-ци-фист!.. – гордое, величественное слово «пацифист» Гвидлий произнес гнусавым, презрительным тоном, будто это позорящий факт, о котором, и говорить неприлично.

Несколько секунд было тихо. Бесхитростные дети природы, кочевники не знали, кто такие пацифисты. Потом сообразили: если галим таким тоном говорит об этих пацифистах, то они и есть самое противное, из всего, неприличного, что может встретится порядочному кодьяру… И перед ними стоит самый настоящий пацифист: кочевряжится, что-то хочет доказать… Грянул хохот в десяток луженых глоток, привыкших орать в степных просторах.

– А не прибавить ли нам к своей законной добыче еще парочку голов? – Обратился к своей команде Гвидлий. – Засрабы, в наши времена, на дорогах не валяются. За Засраба Шкварцебрандус, запросто, не меньше трех козлят отстегнет. И за этого, брахата, – он кивнул на Максима, – еще пару подбросит.

– Отстегнет! – весело поддержали атамана кодьяры. – Подбросит! Возьмем за них козлят! Брахата!

Эмилий застыл. Он только сейчас окончательно сообразил, что этот отряд кодьяр служит Шкварцебрандусу. Власть, их светлости герцога Ральфа, они не признают. Кодьяры – враги, и он, Заслуженный работник и Уполномоченный Посол, призвать их к порядку не сможет. А они беспредельщики и агрессоры. И ничего хорошего от таких бессовестных разбойников ожидать нельзя. Дракон уставился на Максима. С надеждой. Пацифизм-пацифизмом, а надо было что-то делать. Ведь еще сегодня следует добраться до эльфов. А кодьяры не захотят их отпустить, собираются обменять у Шкварцебрандуса на козлят… Это полный провал миссии. Но Максим назначен Призраком Справедливости, значит, он обязан восстановить справедливость. Обязан! В чем заключается сейчас справедливость, Эмилий не сомневался. И еще, он хорошо помнил, как Максим, в битве у замка Брамина-Стародубского, самой обычной оглоблей, принуждал к миру воинственных кикивардов.

Теперь на Максима смотрели все: дракон с надеждой, галим с интересом, остальные кодьяры, с любопытством и гномы, с уверенностью, что уж раз появился здесь сам Максим, то он наведет порядок. Каждый по-своему. Но смотрели. Ждали.

– Тоже библиотекарь, брахата? – поинтересовался Гвидлий.

Вопрос оказался для Максима неожиданным.

– Я? Почему ты так думаешь? – поинтересовался Максим.

– Глупый, гуляешь в опасном месте. Наверно библиотекарь.

– Нет, не библиотекарь, – вполне доброжелательно сообщил Максим. Он надеялся освободить гномов мирным путем и, вообще, кое о чем договориться с галимом. – Я здесь в гостях у герцога Ральфа. Меня зовут Максим, – он приветливо улыбнулся галиму.

Гвидлий примирительный тон Максима проигнорировал, и на приветливую улыбку внимания не обратил. Имя «Максим» ему тоже не понравилось. Кодьяры никогда таким дурацким именем даже убогих не называли.

– Уполномоченный Посол?

– Не удостоился, – снова улыбнулся Максим. Должен же был галим, если кодьяры его назвали Умным, понять, что все проблемы можно решить мирно и к взаимной выгоде. – Я думаю, что мы с тобой, Гвидлий Умный, сумеем кое о чем договориться, – слово «Умный» Максим произнес с нужным нажимом.

Гвидлий намек понял, но на мировую идти не хотел. Не видел в этом ни малейшей выгоды (значит и смысла не видел). Его отряд был достаточно силен, чтобы в переговоры с какими-то Засрабами и пацифистами не вступать. Поэтому галим, без всякого уважения уставился на Максима. Разговаривать не стал. Стал допрашивать.

– Пацифист, да? Брахатата.

– А что, разве похож? – третья улыбка Максима была еще шире, и еще добродушней. Он, по-прежнему, не терял надежды договориться.

Галим небрежно оценивал Максима: без оружия, ростом пониже любого из кодьяр, шириной плеч тоже не отличается. А держит себя нахально, улыбается, словно не соображает, куда он влип, и, вроде, тоже собирается требовать, чтобы гномов им отдали за так. Должно быть и вправду не соображает. Тоже вегетарианец. У него, как и у дракона, с мозгами не все в порядке. Дурашлеп, брахата!

– Похож на пацифиста, – унизил Максима Гвидлий.

– Представь себе – что не пацифист, а как раз наоборот, – Максим убедился, что этот галим твердолобый, упертый, и не такой уж умный, чтобы с ним можно было договориться к взаимной выгоде. И все же хотел, расстаться с кодьярами мирно. – Усекаешь?! – и перешел на более понятный атаману разбойников язык. – Но вступать в конфликт не хочу. Некогда мне с тобой канителиться. У меня других дел полно. Значит так: гномов оставь в покое, собирай свою шоблу и быстренько мотайте отсюда.

– А то, что?.. – Гвидлий был уверен. Еще бы! Пацифист-дракон и с ним один человек. Оба без оружия. И против этой хилой парочки вегетарианцев – полный боевой десяток кодьяр. Все умелые, крепкие, все, брахата, с хорошими дубинами. Чего тут не быть уверенному? Брахатата!

– А то я рассержусь, – доверительно сообщил Максим. – И придется кое-кому врезать. Понял? Так что гномы остаются, а вы, быстро, ноги в руки, шапки в карманы и валите отсюда.

Гвидлий Умный сообразил, что человек этот, по имени Максим, почему-то не боится его. Значит, хоть он и не библиотекарь, и не пацифист, но все равно глуп, а глупых надо учить. Как учить глупых, атаман знал, и получалось это у него неплохо. Не раз учил. Брахата! И дубина при нем имелась, вполне подходящая дубина.

– Как, обменяем этого дурошлепа на пару вкусных козлят? – спросил у отряда галим.

Отряд весело оскалил зубы и дружно подтвердил, что «этого дурошлепа» непременно, брахатата-брахата, надо обменять на пару козлят.

– Слышал, мы тебя тоже на козлят обменяем, – как приятную для Максима новость сообщил Гвидлий. – А обидеть ты нас не можешь. Мы никогда не обижаемся, совсем не обижаемся, – он приподнял дубину, легко покрутил ею, дал Максиму возможность рассмотреть, какая она хорошая. – Мы сами обижаем. Понимаешь? Я тебя сейчас, брахата, со своей дубиной познакомлю, – атаман снова улыбнулся. Но улыбка получилась неприятной: губы растянулись, а глаза стали холодными как льдинки. Остальные кодьяры наблюдали, ждали. Им было интересно, как галим станет разделываться с глупыми гостями.

Небрежно помахивая дубиной, атаман подошел к Максиму.

– За этого, мы у Шкварцебрандуса взрослую козу потребуем, – подбросил Гвидлий своим подчиненным шутку.

– Жирную, брахатата! Рогатую и брюхатую, ха-ха-ха! Лохматую, вау-вау! – подхватили подчиненные. Им нравились остроумные шутки атамана.

Максиму стало скучно. Не нравились ему ни галим, ни его глупые шуточки. Надо было сказать этому Умнику: «Сам ты козел безрогий!» – и врезать разок, да так, чтобы остальные кодьяры поняли все, что надо. Но Максим сдерживался, все еще надеялся, что обойдется.

– Чего стоишь!? – прикрикнул галим. – Поворачивайся, подставляй, брахата, спину, – он привык к послушанию. – Ну! Кому говорят?!

– Ты что, бить меня собрался? – как можно простодушней поинтересовался Максим.

– Что ты… – Гвидлий легонько взмахнул дубиной. – Учить я тебя, брахатата, буду, – ему тоже стало скучно… пора было кончать и с задиристыми гномами, и с этими глупыми вегетарианцами. – А ты должен радоваться, что тебя учит не простой кодьяр, а сам галим. Понял?!

– Я же предупреждал, – напомнил Максим. – Могли бы и не ссориться.

– Значит, не понял… – огорчился галим.

Гвидлий был на голову выше Максима, плечистый, рукастый, по всем статьям могучий боец, да еще хорошую дубину держал в руке. А Максим серьезным бойцом не выглядел.

Галим решил, что строптивого наглеца следует проучить как следует, чтобы запомнил надолго. Он резко поднял дубину, и опустил ее на плечо непослушного. Хорошо ударил, умело. Так, чтобы и проучить, как следует, и товар не испортить.

Но не получилось. Может быть, в первый раз за всю свою жизнь такое произошло у умелого и удачливого бойца, Гвидлия Умного. Сколько раз бил, и всегда получалось, а сейчас, вроде, промахнулся, брахата… Он не понял, как это произошло и почему? И, вроде бы, даже, почти растерялся. Ну, не растерялся, конечно, галимы не теряются, но в больших выразительных глазах Гвидлия Умного появилось что-то вроде недоумения.

Однако, в том, что дубина не достигла места назначения, никакой вины умелого галима не было. Причиной тому был сам Максим. Хотя и Максим ничего такого, особенного, и не совершил, просто увернулся: в нужный момент сделал небольшой шаг в сторону, и грозная дубина просвистела рядом.

Этому простенькому приемчику Максим научился года два тому назад. У них, в Крайнем, при спортклубе «Спартака» работала секция «Единоборств без оружия». Одним из кружков руководил выходец из Мозамбика, потомок португальских колонизаторов и самый настоящий португалец, непонятным образом, оказавшийся в Крайнем, дон Педро Педрович. Это было «самбо» какого-то племени мозамбикских охотников за зебрами и называлось оно «Кгхрокхмбохчкхо бгкхун кгхар-гкху», что в переводе с языка этого мозамбикского племени на португальский, а затем, с португальского на русский, приблизительно означало: «Вот таким простым образом хорошие, миролюбивые животные не только успешно обороняются, но и наносят прямой урон злым кровожадным хищникам». Максим вначале охотно занимался в секции, потом ему надоело сотни раз, под присмотром неумолимого дона Педро Педровича, выполнять одни и те же движения, и он ушел. Но кое-какие навыки остались. И могли сейчас пригодится.