Текст книги "Надо помочь Ральфу (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Помолчал бы лучше, – одернул его Хват. – Знаем мы эти спирали, их еще дед твой делал… Значит, заворачиваем в Яблоньки, – продолжил он. – А как будем со Светлыми и Темными Озерками? Туда добираться далековато.

– Далековато, – согласился Ползун. – Но без Озерок никак нельзя. У нас сушеной липун-травы для примочек, на полдраки не хватит. Почти всю израсходовали. А в Озерках, я знаю, большой запас. Непременно надо завернуть.

– У нас с Озерками дружелюбие и письменная договоренность, чтобы на серьезную драку друг без друга не идти, – напомнил Первоцвет. – В третьей коричневой папке хранится. Подписывали, кружки пивные разбивали на верность, дружбу и взаимопонимание. Если их не позвать – это будет серьезное нарушение. Без них никак нельзя…

– Возражений нет?

Никто не возражал.

– Значит, решили. Из Яблонек по-быстрому добираемся до Озерок…

Максим слушал Хвата, слушал, и стал опасаться, что если заедет отряд еще и за третьими и четвертыми низушками, без которых никак нельзя, с которыми пивные кружки разбивали и, которые, могут обидеться, если их не возьмут на битву с бандами Шкварца, то наверняка низушки к самой битве у Разрушенной башни не успеют. Но, кажется, обошлось. Хотя, вроде бы, и собирались.

– В Большие и Малые Коврижки, пожалуй, не успеем, – с сожалением сообщил членам актива Хват.

– В Коврижки?.. – Шуст задумался. – Вообще-то, надо бы и в Коврижки, они же Гусекрада терпеть не могут, он у них с ветряной мельницы крыло утащил… Но совсем далеко. Тут, наверно, одно из двух: или в Яблоньки, или в Коврижки. А раз в Яблоньки надо непременно… – он посмотрел на Первоцвета…

– С Яблоньками у нас договор на верность и взаимопонимание, – напомнил тот. – Пивные кружки разбивали.

– Нечего на таратайках по всему герцогству мотаться, коней морить и время терять. Без Коврижек управимся, – подсказала Ясноглазка. – Побьем гусекрадово войско и домой. Весна, капусту сажать надо… И у клубневых бобов рассада подошла.

– Это верно, – согласился Хват. – Ну, как считаете? – спросил он у остальных.

Остальные согласились, что в Яблоньки надо непременно. А в Коврижки, на этот раз, забегать уже и некогда. Ясноглазка права, капусту сажать надо и у клубневых бобов рассада подошла. А если будут Озерки и Яблоньки, то без Коврижек вполне можно обойтись.

– Обидятся они, конечно, – поморщился Хват. – Вы непременно объясните им, что очень нам торопиться пришлось, – попросил он. – А то они, своей бесконечной обидой, мне потом полжизни испортят.

Члены актива единогласно пообещали, что объяснят и в обиду старосту не дадут.

– Вот так. Вроде все и решили. Значит, отправляемся громить шкварцовские банды. Проверьте, чтобы все таратайки были готовы. Напоминаю: непременно хорошо смазать каждую ось. Если увидите что-нибудь ненадежное – заменить… – Хват повернулся к гостям и сообщил: – Через три дня, с рассветом и отправимся.

– Как, через три дня? – Максим растерялся. Да через три дня у Разрушенной башни уже все и кончится.

Эмилий и гномы тоже не поняли, с недоумением уставились на старосту.

– А чего тянуть, – пожал плечами Хват. – Нам собраться недолго: лошадей в таратайки запрячь, колья прихватить, тарелочки и чашечки загрузить. Так что не задержимся. Как раз, через три дня, с рассветом и выступим.

– И пиво… – занудно протянул Рослик. Кружку из руки он не выпускал. – И пиво погрузим, непременно на каждую таратайку…

Не о том они… Совершенно не о том они рассуждали!

– Три дня таратайки запрягать и тарелочки собирать?! – Максим старался говорить спокойно, очень спокойно… Боялся, что сорвется, накричит и, вообще, все испортит.

– Да нет… Нам собраться… – Хват задумался, прикинул, – часа два-три. Это – если не торопиться. А три дня – так нам же, самое главное, следует свадьбу закончить. А все остальное потом. И драку с гусекрадами, и посадку капусты, и рассаду клубневых бобов.

– Надо завтра, в крайнем случае – послезавтра, иначе не успеете, – попытался Максим втолковать зашоренному свадьбой активу, что медлить нельзя. Капуста и клубневые бобы могут подождать, а банды Шкварца ждать не станут.

– Завтра – не получиться... – Хват посмотрел на стол, на мисочки, на бутылочки, на бочонок пива в углу веранды, на разноцветные праздничные фонарики… – Все, что ли бросить и бегом к Башне? Не, так нельзя.

– Почему нельзя?

– Я же говорю – свадьба! Торжество. Гуляют Погребки.

Они не понимали друг друга.

– Одиннадцать дней гуляете… – Максим был уверен, что одиннадцать дней это очень много. Даже – через край.

Хват считал, что одиннадцать дней это мало. Что это за свадьба, если только одиннадцать дней?!

– Я и говорю, всего одиннадцать дней и гуляем. А положено семь дней у невесты, и семь дней у жениха. Значит – четырнадцать, – терпеливо объяснил Хват. – Традиция. Принято так у нас, по-другому нельзя. Тут ведь, с вашим приходом, положено еще четыре дня прибавить (от такого сообщения Максим чуть не застонал), но я думаю, можно эти дни списать, за счет чрезвычайных обстоятельств. Так, что ли? – обратился он к Первоцвету.

– Если гости задерживаются не более чем на сутки… – Судья у низушков должен не только законы знать, но и все обычаи… – Случались подобные прецеденты, – вспомнил Первоцвет. – Три раза. В первом случае, гость умер, (о причине смерти судья умолчал), во втором – подрался с подружкой невесты. Был бит декоративной вазочкой, но очухался, и под угрозой битья более крупной вазой, сбежал. Ловить его не стали. В третьем случае гость пытался угнать таратайку, был задержан, наказан и сопровожден за пределы нашей территории. Во всех трех случаях гостевые дни были списаны. Так что, если гости завтра убудут, их дни можно, также, списать.

– Значит, списываем, – решил Хват. – Видите, как хорошо получается, ни одного лишнего не задержимся.

– Не успеете к битве, – Максим был в этом уверен.

– Вполне успеем, – не согласился Шуст. – Сударь Эмилий сказал, что Шкварц-Гусекрад большую армию собирает. И хаврюги, и кикиварды, и еще какие-то племена, – напомнил он сообщение дракона. – Без нас с такой большой армией герцогу не управиться. Драться придется не один день. Так что вполне успеем.

– Гусекрады смогут прорваться в Курчатайскую долину, – напомнил Эмилий.

– Если они в Курчатай прорвутся, они, ведь там грабить начнут? – задал Шуст глупый вопрос.

– Конечно, – подтвердил Максим. – В том то и дело.

– Мы их там и достанем, – сообщил Шуст. – Тепленьких достанем.

– Да, никуда они не денутся, – Первоцвет объяснял солидно, с уверенностью опытного судьи выносящего приговор. Курчатай долина большая, гусекрады за три дня всю ее ограбить не успеют. Им для этого не меньше недели понадобиться. А найти их будет не трудно. Мы их повадки хорошо знаем. Если где поселение горит, там их и искать. Так что, не беспокойтесь, судари послы. Мы их достанем. И по кочкам! Куда они от нас денутся?

– Свадьбу надо провести по всем правилам, – заключил Хват, и похлопал ладонью по столешнице, подтверждая, что решение о том, когда выступят низушки, принято и изменению не подлежит.

– Свадьба – она, уважаемые судари, навсегда! И по этой естественной причине, обычай нарушить категорически недопустимо. Если нарушим, то жизнь у молодых может пойти наперекосяк, – подал голос Рослик. – У обоих… у двух, значит… Х-м-м… Получается – на два перекосяка. – Высказав столь серьезное предупреждение, глиняных дел мастер наклонился, положил голову на стол и отключился.

«Тут вся история герцогства может пойти наперекосяк, – с горечью подумал Максим. – Но у них свадьба, они, понимаете ли, не могут»…

А Первоцвет, судья и, по совместительству, главный воспитатель Боевого Петуха, с устрашающей кличкой «Удар Радуги», как будто услышал мысли Максима и, со свойственной ему мудростью, уверенно сообщил:

– Потому что вся жизнь состоит из противоречий и противостояний большого и малого. Рассудить о том, как надо поступить, а как поступать не следует, чрезвычайно сложно… В некоторых случаях даже невозможно. Поэтому следует придерживаться обычаев.

Вот такая сложилась дурацкая ситуация. С одной стороны, низушки с энтузиазмом приняли решение, выступить против банд Шкварца. И это было хорошо. Но, с другой стороны, они отложили время своего выступление на целых три дня. А потом еще и собирались «заскакивать» за Докой с артелью к Бездонному ущелью, «забегать» в Яблоньки и «заглядывать» в Озерки… Все это делало поход низушков, в значительной вероятности, бесполезным. Ибо, к этому времени, генеральное сражение между войском герцогства и бандами Шкварца, наверняка, закончится. И неизвестно в чью пользу.

Но спорить с низушками, что-то доказывать им не имело смысла.

Эмилий, с присущим ему тактом, извинился, сообщил, что гости вынуждены откланяться: выполняют, мол, повеление их светлости, герцога Ральфа и не могут более задерживаться на таком важном и приятном мероприятии, как свадьба. Завтра, чуть свет им следует отправляться в путь и надо отдохнуть перед дальней дорогой.

Актив отнесся к такому сообщению с сожалением, но и с понятием. Возражать не стал. И заверил послов герцога, что беспокоиться им не стоит. Как только закончится свадьба, они сразу все бросят, запрягут лошадок, рванут к Курчатаю и понесут гусекрадово войско по кочкам.

* * *

Комната, которую Подорожник отвел гостям для отдыха, была достаточно просторной и скромно обставленной. Четыре кровати, стол, четыре стула. И еще – в углу красовался сундук. Не просто большой, а очень большой, солидный сундук, окованный железными полосами. И на полосах этих какие-то замысловатые узоры. Как объяснил Эмилий, низушки считают сундук символом зажиточности и благополучия. Поэтому подобный предмет мебели можно увидеть почти в каждом доме. В комнатах постояльцев сундуки ставят, чтобы подчеркнуть свое уважение к гостям.

– Хорошая была идея… – Максим сбросил кеды и плюхнулся на кровать. – Народец, судя по всему, азартный. Сразу завелись: «По кочкам! По кочкам!» А в результате – пшик! У них, видите ли, свадьба недогуляна. Нельзя же так. Одиннадцать дней пьют пиво, отплясывают и поют жалостные песни, а им все мало. Непременно надо четырнадцать. В герцогстве чрезвычайное положение, Шкварц перекрывает дороги, захватывает заложников, хочет оттяпать Курчатай… «А у молодых, может, пойти на два перекосяка…» – передразнил он Рослика. – Темнота и дикость. Нельзя так упорно верить в приметы. Это, значит, если они отправятся всем кагалом на войну и встретиться им баба с пустыми ведрами, они обратно повернут?!

– Чего это они повернут? – не понял Бригсен.

– Так баба с пустыми ведрами!.. А, вы же не знаете. Это в моих местах, есть такая примета: если встретил бабу с пустыми ведрами, такое не к добру, поворачивай домой. Если черная кошка дорогу перебежала – дальше идти нельзя. Пойдешь – непременно несчастье произойдет.

– И случается несчастье? – это уже Эмилий заинтересовался.

– По-всякому бывает. Но, против плохих примет тоже приемы есть. Если бабу с пустыми ведрами встретишь, или встанешь не с той ноги… Надо немедленно плюнуть три раза через левой плечо, сказать: «Чур меня!» и больше об этом не думать. Еще хорошо сыпануть на дорогу, перед собой, солью и быстро сказать: «В огороде коза, а соль в глаза!» Только к этому редко прибегают, никто в кармане соль не носит. А три раза плюнуть – это всегда с собой.

– Если плюнуть три раза – помогает? – поинтересовался Бригсен.

– От черной кошки никакой защиты нет. Поворачивай домой или обходи стороной. А от всего остального, говорят, помогает. Главное – не думаешь больше об этом. Но откладывать войну из-за того, что на свадьбе всего десять дней гуляли, а по обычаю, надо четырнадцать… Бред какой-то. Нельзя же быть такими суеверными…

– Нельзя, – согласился Гарнет. – И, вообще, плохие приметы – это глупо. У нас, у гномов, никаких суеверий нет, а приметы только хорошие. Идешь, скажем, по улице, смотришь – два гнома пьют пиво… Это, значит, такая примета, что нужен третий. Смело подходи. Подкову на счастье выкуешь и повесишь над дверью – тоже хорошая примета, что никакая нечисть к тебе не заберется. А если заберется, ты его этой подковой в лоб. И все дела. Но когда надо бить по воротам, тут подковой не обойдешься, – не обошел центрфорвард и футбол, – призываешь на помощь Веселого Рудокопа, и всю его компанию, кого успеешь вспомнить.

– Помогает? – спросил Максим.

– Веселый Рудокоп? Если попадешь в ворота, помогает, – совершенно серьезно объяснил Гарнет. – Правда, там еще и от вратаря зависит. У него тоже свои хорошие приметы и свои заклинания. Заклинание на заклинание… Какое-то из них подействует, какое-то не подействует. Так что, раз на раз не приходиться.

Бригсен прислушивался к разговору, но промолчал. Юниоры верили в приметы. И в хорошие, и в плохие. Но тайно, и никому об этом не говорили.

– А ты, Эмилий, что-то знал, наверно? – повернулся Максим к дракону. – Мы, когда увидели, что здесь свадьба идет, помнишь, ты тогда сказал, что, кажется, мы врюхались.

– Влипли, – поправил дракон.

– Хорошо, пусть будет «влипли». – Так как?

– Видишь ли, – дракону, явно, не хотелось об этом говорить, – Я, конечно, знал, что у низушков существует такой древний обычай, свадьбу играть две недели. Первую у невесты, вторую у жениха. Но думал, что это так… из этнографии, из истории культурного наследия народа… Мало ли у кого какие обычаи были. Сейчас ведь, везде цивилизация, прогресс, наука развивается, вместе с ней совершенствуются культурные обычаи… Оказывается, такое, вот, дело… Цивилизация движется вперед, а пережитки вместе с ней и с той же скоростью.

«Иногда даже вперед забегают», – подумал Максим.

– Но, хорошо хоть, эту чашу не до дна пить, – Эмилий тоже присел на кровать.

– Ты на что намекаешь?

– На то, что нам списали гостевые. Слышали ведь. А останься мы здесь, свадьба плясала бы еще четыре дня. Теперь хоть есть малая надежда, что низушки могут появиться хоть бы к концу сражения.

«Малая надежда» – повторил Максим. – Настолько малая, что у нас это называется «Безнадега». Не получилось с низушками. Не надо было нам сюда и идти. Столько времени потеряли… – Он помолчал, почесал в затылке… – Ладно, чего уж теперь, ложимся спать, Завтра встанем пораньше и махнем к эльфам. Надеюсь, у этих никакой свадьбы нет. Не может быть, чтобы мы два раза, подряд, на одни и те же грабли наступили.

– А чего мы к ним прилипли? – спросил Бригсен. – Конкретно? Малыши ведь. Ну, заводные, ну, шустрые, петух у них, говорят, боевой. Так ведь воюют кольями и тарелками… Кричат, что понесут всех по кочкам… Они и строя, не знают. У нас все футболисты на войну собираются, и болельщики с ними. Это же сила! Реально! Гномы скирд сколачивают. У них не колья и тарелочки, а секиры. Там где скирд пройдет, ни один хаврюга не уцелеет, ни один кикивард не поднимется. А гремлины! Это вам тоже не низушки… Они как волна, нахлынут оравой, и все, чисто вокруг… А вы – низушки, как будто это главная сила… Вообще!..

– Бригсен, а ты молодец! – похвалил юниора Максим. – Правильно говоришь. Все по полочкам разложил. Конечно, низушки не та сила, которая сумеет Шкварцевские банды разнести. Просто хороший народец, заводной и приятный. Понравились они нам, вот мы к ним и прилипли. А так-то ты прав. Опоздают они, конечно, к разборке с Шкварцем, да и ладно. Пусть гномы секирами помашут.

– Верно, чего это мы на них насели? Делать нам больше нечего? Нас к ним никто и не посылал, – вспомнил о распоряжениях их светлости Эмилий. – К эльфам надо идти и к кобольдам. Давайте-ка спать. Пораньше встанем и к эльфам.

– Вы ложитесь, а я схожу, поговорю с Хватом, – поднялся Гарнет. – Он у них тут всем заправляет. Есть у меня одна мысль. Если Веселый Рудокоп поддержит, может и выгорит.

– Это какая у тебя мысль появилась? – заинтересовался Максим. – Поделись, вместе покумекаем.

– Простенькая мысль и советоваться нет смысла, – не пожелал делиться Гарнет. – Хочу поделиться с Хватом и со всем этим активом, забодай их хромой крот, опытом, из жизни гномов.

– Я с тобой, – Бригсен тоже встал.

– Нечего тебе там делать, – остановил его Гарнет.

– Если помочь надо будет… Вообще! Или что… Вдвоем надежней. Чего я здесь?.. Конкретно…

– Здесь ты как раз и помогаешь. Наше дело какое? Охранять послов. Я отлучаюсь на пару часов. Ты и охраняй. И ни шагу от них. Не вздумай.

– Так тихо же, кругом свои, не от кого охранять, – упирался Бригсен.

– Ты что, все еще не понял, зачем нас послали? – Гарнет сердито посмотрел на юниора… – Тихо не тихо, есть от кого, не от кого – наше дело охранять. Понял?! Я вынужден ради общего дела на час-другой отойти, а охрана должна бодрствовать. Усек?! Ты Бригс, крот тебя затопчи, не забывайся, тебе большая честь оказана… И не вздумай спать, меня дожидайся. Все, – оборвал он юниора, который хотел что-то сказать. – Никаких разговоров. Разговаривать будем, когда вернемся домой. Понял?!

– Понял, – Бригсен свое получил и снова опустился на кровать.

– Думаю, час-два меня не будет, – сообщил Гарнет и вышел.

* * *

Актив по-прежнему сидел за столом. И Рослик с кружкой здесь же устроился. Делового разговора не вели. До того наговорились досыта. Просто так сидели, для удовольствия, и пиво попивали. Иногда такое очень нужно: посидеть и пивца попить. Да и подумать каждому было о чем.

Гарнета встретили по-дружески, налили кружку. Гном напиток похвалил дважды. Первый раз за вкус. Пиво действительно было хорошим. Второй раз за приятный цвет. Потом Гарнет вспомнил, что такое же темное пиво варят гномы клана Алкхит, что живут в Батокском ущелье. И вкус тот же, и цвет тот же, только у алкхитских гномов пиво с небольшой горчинкой. С приятной такой горчинкой… чуть-чуть… а пьется хорошо. И соленые сухарики к нему – прямо лучше и не придумаешь. Хорошо идут…

Если настоящие любители пива вот так встретятся… Да не просто любители пить, а еще и знающие, как это пиво делается, непременно найдется, о чем поговорить. Ясноглазака похвасталась солодом, «лучшим в округе». Гарнет вспомнил про хмель, который выращивают гномы в том же Батокском ущелье. Прямо сказочный там выращивают хмель. Посидишь, полчасика у зарослей хмеля – и как будто пару хороших кружек пропустил. Вот так о пиве, да о хмеле, да о солоде и воде (не на всякой воде пиво варить можно, от воды тоже многое зависит), да и о мастерстве пивоварения, пожалуй, не меньше часа рассуждали. Постепенно (не без старания Гарнета), перешли к свадьбам… Какая повеселей, какая поярче, кому какая больше запомнилась. Как какая начиналась, как закончилась… Не менее десяти свадеб перебрали…

Потом Гарнет вспомнил про свадьбу в клане Ганибу, что живет в поселении Каменный Лоб у отрога Хаганских гор и стал рассказывать о ней. На этом его рассказе следует остановиться подробней, поскольку он весьма заинтересовал низушков, заставил их кое о чем задуматься и принять совершенно неожиданное решение.

– Это такая свадьба была, такая свадьба… Затопчи меня веселый крот, – Гарнет прищурился и покачал головой, приглашая низушков представить, какая это была свадьба. – Пива, а его ведь приготовили с большим запасом, все равно не хватило, пришлось из других поселений привозить. А дрались, стенка на стенку, каждый день, раза по три, не меньше… Улица на улицу, рудокопы против кузнецов, пивовары против хлебопеков. Даже блондины против брюнетов. На телегах гоняли: кто быстрей. Пять или шесть телег вдрызг разнесли… Через костры прыгали и сколько штанов пожгли, не сосчитать… Кое-кто и без юбок остался. А когда народ разгуляется, то все что ни делается, ему мало. Чего-то еще хотелось. А где чего-то новое можно придумать в горном поселении? Там же горы. А земли чуть-чуть. И полудикие козы…

На этом месте своего рассказа Гарнет замолчал, с полным сочувствием к жителям горного поселения. И слушатели тоже посочувствовали. А Гарнет помолчал, помолчал, потом неожиданно ухмыльнулся…

– Но иногда случается такое… Представить себе не можете, как ганибунцам повезло, – сказал он. – Когда все уже совсем заскучали, когда и хорошая драка не в радость, и разбитая телега не в удовольствие, и каждый синяк, не синяк, а пустяк, а коза, не хитрая скотина, а просто коза, – Гарнет опять замолчал, потом хитро улыбнулся: – Так вот, когда все уже совсем закручинились, на поселение напали виджигары. Есть такой чудной народец, тоже в одном из отрогов Хангана живет.

– Почему чудной? – полюбопытствовал Первоцвет. Его, как судью, всегда интересовали, обычаи разных этносов.

– Потому что обычаи у них очень странные и суровые. Первое – никто из этих виджигар по дому не работает. Ни один мужчина. Если отремонтировать что-то надо, гвоздь забить, огород полить или, скажем, ботинки почистить – не должен. Лишили мужиков таких прав. Не допускают. Только женщина может этим заниматься. Второе: живут они в горах, там залежи полезных ископаемых богатейшие. Добывай себе железо или, медь, и живи, куй в свое удовольствие. Так они и там работать не имеют права, религия запрещает. Не поверите, ни одной шахты, ни одного самого маленького забоя на всем отроге нет. Кузницы в поселении не найдете. А откуда там кузница появиться, если ни один виджигар ковать не умеет.

– За счет же чего они, паразиты, живут? – поинтересовалась Ясноглазка. – Женщины на них, паразитов, вкалывают! Так?

– Грабят, затопчи их рогатый крот, – объяснил Гарнет. Даже не сказал, а изрек. Сердито, как выругался. – Это тоже, по своему давнему обычаю. Грабить, и религия, и обычай разрешают, и даже, поощряют. Кто удачливей грабит, того больше и почитают, всякое уважение оказывают. Но, сразу скажу, официальных наград у них нет. Никаких. Скажем, не встретишь там вижжигара, чтобы у него на груди блестела медаль «За удачный грабеж» или пенсионера со знаком «Почетный грабитель».

Ясноглазка хихикнула. Видно представила себе низушка с подобным отличием на груди.

– Вот-вот, – но это потому, что до наград там пока не додумались, – продолжил Гарнет. – А уходят они грабить, как правило, подальше от своего поселения, чтобы с соседями не ссориться… Возвращаются с добычей, полгода проедают награбленное, а там, снова, на промысел отправляются. Вот такие у них обычаи, прямо скажу, нам, гномам, совершенно непонятные, – Гарнет отхлебнул пивца, оглядел собеседников, убедился, что его слушают с интересом, и продолжил. – Но вернемся к свадьбе. Значит, заскучала свадьба в поселении Каменный Лоб. А у виджигар, забодай их хромой крот, как раз, в это самое время, какие-то припасы закончились: то ли гвозди, то ли дрожжи. И опять непонятка: до сих пор неизвестно, рано еще было виджигарам идти на большой промысел, или поленились они, на этот раз, идти далеко? Только решили они, нарушить традицию и поживиться за счет соседей, пограбить в поселении Каменный Лоб. А виджигары долго не думают, долго не собираются. Решили и напали. По глупости конечно. Кто же на гномов нападает, когда у тех свадьба?! Народ и так навеселе, а друг друга бить уже и надоело. Знакомые все лица… Куда ни ударишь, непременно вспомнишь, что по этому месту уже два раза бил. Скучище… А тут виджигары подоспели. Свеженькие, небитые, любо дорого смотреть. Как подарок с неба. Представляете, как народ обрадовался?!

– Для хорошей драки, свеженькие и небитые – это здорово, – позавидовал Шуст.

– Потому что свадьба без хорошей драки, это вовсе и не свадьба, – очнулся Рослик. И похвастался: – а у нас уже три таратайки сломали.

Хват ничего не сказал, но по взгляду, тоже можно было понять, что позавидовал каменолобцам.

– Народ, конечно, обрадовался. Встретил виджигар с удовольствием и радостью. И пошло… Может полчаса всего и шла драка, но стали виджигары постепенно соображать, что не туда зарюхались. И начали отходить… А у гномов ведь праздник, а у гномов – свадьба и, можно сказать, развлечение… Это виджигары, можно сказать – при деле, за добычей прибыли, а гномы – не ради корысти и никаких дел. У них развлечение, они удовольствие получали. Кому же это понравиться: явились гости, помахали кулаками и домой собрались? Гномы по паре кружек пропустили, и за виджигарами. Догнали, и пошло по новой. Виджигары недолго продержались и опять отошли. Гномы за ними. К виджигарам пополнение подошло. А гномам от этого только удовольствие. Вот так еще два дня свадьба гуляла по отрогу. А когда виджигары приуныли, гномы им, из своих запасов, пяток бочек пива подбросили. Еще на два дня хватило…

Вот так, заронил семена размышления, над разными возможностями, по проведению свадьбы, хитрый гном. И не лез дальше, даже не намекал. Надеялся, что теперь низушки задумаются и сами сообразят, как им следует поступить.

Они и задумались.

– Повезло гномам, – опять позавидовал Шуст.

– Потому что свадьба без хорошей драки, это вовсе и не свадьба, – рассудил дед жениха. – А с Южными драться уже и надоело… Никаких тебе неожиданностей и никакого представления об удовольствии. Смотришь на них, как в зеркало…

– Да-а-а… Нам бы теперь свеженьких… – протянула Ясноглазка и повела плечиками, будто собиралась вмазать кому-то, или швырнуть какую-нибудь посудину.

– До этих, которые виджигары, далеко? – с некоторой надеждой спросил деджениха.

– Далеко, – огорчил его Гарнет. – Это в Хинджанских горах. Отсюда недели две добираться надо.

– Вот так… Каждый низушок стремиться к счастью, а счастье так далеко… – сообщил Рослик и загрустил. – Были у него для этого три уважительные причины. Первая – нагрузился он в этот день, несколько превышая средне допустимый уровень. Вторая – являлся он родственником жениха и, естественно, лицом заинтересованным, чтобы свадьба запомнилась. И третья – как каждому мастеру, Рослику хотелось, чтобы его глиняные изделия похваливали… – А к нам никто не ходит, – пожаловался он. – В каждой драке одни и те же… скукота… Но мои тарелки, если кто бросать умеет, – он с упреком посмотрел на Ясноглазку, – каждого с ног сшибут, хоть хаврюгу, хоть кикиварда.

– Если бы хаврюги сюда пришли, вот тогда бы … – размечтался Шуст… – Может позвать их?

– Не, хаврюги не придут, – оторвался от кружки Рослик. – Хаврюги опасливые. А кикиварды – те могут придти. Не понимаю? – Рослик отставил в сторону кружку и посмотрел на Хвата. – Почему кикиварды к нам не идут?!

– Мы бы им и врезали, твоим кикивардам, – оживилась Ясноглазка. – А то у меня девчата и вовсе заскучали. Боевую посуду уже и девать некуда. У девочек все сундуки забиты.

– Не мои они, вовсе, эти кикиварды, – обиделся Рослик. – Я, если хочешь знать, только за то, чтобы свадьба у нас была самая хорошая. Чтобы о ней еще сто лет помнили. Вот для такой свадьбы нам сейчас кикивардов и не хватает…

– А если их поискать? – не удержался Гарнет. Подбросил идею, и тут же опустил голову, прилип к кружке, будто и не он это сказал.

Хват с интересом посмотрел на него. Крепким низушком был Хват, очень крепким. По скромным местным понятиям, даже могучим. Да и выпил он сегодня, кажется, меньше других. Посмотрел он на гнома и улыбнулся.

– Ну и хитер ты, сударь, Гарнет, – сказал Хват. – Это ты, значит, привел нас к самому краю, а мы теперь должны прыгнуть. Так что ли?

– Ну, уж и прыгнуть, – Гарнет скромно потупился. – Это я так… Подумал, что может вам интересно будет…

– Подумал, что можем мы сейчас собраться и всей своей веселой свадьбой ринуться на гусекрадово войско?

– Свадьба – она и в дороге свадьба… – скромненько доложил Гарнет…

– Г-м-м… Свадьба, она и в дороге свадьба, – повторил Хват. Он покачал головой и окинул взглядом актив… – Как судари думаете? – У старосты Хвата и власть определенная была, и уважением он пользовался, но сам, лично, подобную новацию брать на себя не решался.

Актив молчал. Потому что, с одной стороны, традиция… Но, с другой стороны – нигде не сказано, что свадьбу и в дороге гулять нельзя. И что по ходу свадьбы запрещено гусекрадам врезать. И если рвануть, то это такой праздник будет!.. Сумели же гномы из клана Ганибу. А они, низушки, ничем, никаких гномов, не хуже.

Хват посмотрел на Первоцвета. Остальные тоже уставились на судью. Мали ли что кому хочется. Главное – чтобы традиции не нарушить. А он умный, все знает. И как не нарушить, и как нарушить, а чтобы все было, как будто и не нарушали… Судья.

– Подумать надо, – дело серьезное, даже Первоцвет не мог сразу решить и задумался. Остальные терпеливо ждали, тоже понимали, что дело серьезное. А Первоцвет и думал недолго: опытный судья, и на народных традициях не одну собаку съел. – Есть такое понятие – «Свадебное путешествие», – с такого многообещающего факта начал умный Первоцвет. – Это когда молодые попразднуют немного и отправляются путешествовать. Но поскольку путешествие обозначается, как «Свадебное», это мероприятие вполне возможно толковать, как путешествие всей свадьбы. Отсюда вытекает, что мероприятия, сопутствующие свадьбе, как то: песни, пляски, драки и тому подобное, могут производиться как в одном каком-то населенном пункте, так и во время путешествия.

Первоцвет был судьей, известным, на всю округу, законником и традиций придерживался свято. Раз он такое сказал, значит, все, значит можно!

– Чего это мы, тогда, сидим!? – поинтересовался Хват.

* * *

Гарнет вошел тихо, осторожно, чтобы не разбудить товарищей. Бесшумно добрался до своей постели, снял башмаки…

– Как сходил? – неожиданно для гнома, спросил Максим. – Какие новости?

– Чего это ты не спишь? – удивился Гарнет.

– Тебя ожидаю.

– Интересно ведь, что ты задумал? – подал голос Эмилий.

– И этот не спит… Они почему-то не спят, они почему-то меня ожидают… Ох… – не то вздохнул, не то простонал гном. – Не надо было меня ожидать. Вы послы самого герцога, – он опять вздохнул… – и должны спать как молодые кроты. Потому что завтра – в поход. Бдеть и охранять ночью должен Бригсен. Бригсен!

Бригсен не отозвался. Юниор не «бдил» и не охранял. Он свернулся калачиком и безответственно посапывал во сне.

– Вот… А этот спит… – грустно сообщил Гарнет. – Такая пошла сейчас молодежь. Мы, в их годы, по двое суток не спали. А они, как что, сразу спать заваливаются. И сопят, словно обожравшиеся сурки. Как они жить будут, когда нас не станет?.. Будущее гномов под угрозой… А у меня уже больше нет сил, – признался Гарнет и рухнул на кровать.

– Я думал, что ты пошел низушков уговаривать, – Максим потянулся в постели. – А ты, оказывается, просто отправился пивца попить. И набрался, основательно. С чем я и могу тебя поздравить.

– Я не набирался, – не согласился Гарнет, – я выпил немного для убеждения. Потому что убеждал этих… как они называются?.. Э-э-э… Как же их? Задери их крот…

– Низушков, – подсказал Эмилий.

– Правильно, низушков… Ну и память у тебя, Эмилий… Все ты помнишь… Я убеждал самых главных низушков, что они не правы. Все низушки очень хорошие, но они очень упрямые. Ну, прямо как не выспавшиеся кроты по вечерам. Их надо было убедить! Вот! И тогда я им рассказал про Каменный Лоб и виджигаров. До них дошло. Понимаете?.. Они все поняли. А когда они поняли, то надо было это отметить. Без этого нельзя.