Текст книги "Надо помочь Ральфу (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Посвященный еще раз осмотрел свое воинство… Он знал, о чем сейчас думает каждый из них. Ему были хорошо известны характеры этих людей, их привычки. О мыслях же, не трудно было догадаться. А Мухугук, Всеслышащий и Всезнающий даже не глянул на них, он тоже знал, о чем думает каждый. От их примитивных мыслей Трехрогому было скучно.

* * *

– Отпустите меня, я желаю использовать гарантированное мне законом право на свободу выбора и остаться с кикивардами. Мы будем бороться за братство народов, светлое будущее для всех и всеобщий пацифизм… – Голос у Эмилия стал визгливым и противным. При этом он, то и дело, упирался и пытался вырваться из крепких рук гномов. И, вообще, вел себя агрессивно, даже лягался… – Я протестую против принуждения и требую, чтобы меня немедленно отпустили!

– Перестань лягаться, ты же пацифист! – напомнил дракону Гарнет. – Пацифист не должен лягаться, потому что это применение силы.

– Это не лягание, а физическое выражение активного протеста. Каждый пацифист имеет законное право на защиту личности… – огрызнулся дракон и опять попытался лягнуть, на этот раз Бригсена. Бригсен увернулся и сам лягнул Эмилия в бедро. – Откушу голову! – оскалил зубки дракон. – Ноги прочь от пацифизма! Убирайтесь с нашей дороги, апологеты насилия и принуждения! Свобода личности восторжествует! Мы уничтожим всех, кто выступает против пацифизма.

– Во дает библиотека!.. – Бригсен крепко сжал руку дракона. – Сдвинулся… А говорят, надо читать побольше. Вообще!.. Ну… этот начитался досыта.

– Хороший был дракон, спокойный, мирный, не кусался, – пожалел Эмилия Гарнет. – А сдвинулся в момент. Считается, что в шахте опасно. В библиотеке, оказывается, еще опасней. Начитаешься чего-то не того, и все, кранты тебе.

– Это не от книг, – заступился за библиотеку Максим. – Жрец его сглазил, мозги набекрень сдвинул, вот он и заговаривается (гномы не знали о гипнозе и Максим не стал вдаваться в подробности).

– Жрец?.. Чего это мы тогда?! – возмутился Бригсен подлым поступком жреца. – Я это… схожу, поговорю с ним, а?.. Моментом. Ну, чтобы эта падла хитрая, мозги нашему дракону на место положила. Как были.

– Не получится. Жрец не сумеет сейчас это сделать, – сообщил Максим. – само должно пройти. – Максим опасался, что само оно пойти не может, но надеялся.

– Медленно идем… – Гарнет оглянулся. – Как бы они за нами погоню не послали.

– Непременно пошлют, – в этом Максим был уверен.

– Так их всего семеро, – напомнил Бригсен. – И все уже схватили. Должны соображать, что можно, а чего нельзя. Конкретно. Так что не полезут. А полезут – встретим. Мало не покажется. В натуре. Каждый получит в лоб, – он погладил лезвие секиры...

Максим тоже обернулся: прикинул, что прошли не больше двух километров. Из-за упрямого дракона, который то и дело начинал упираться, шли слишком медленно.

– У жреца, где-то там, должен быть крупный отряд воинов, – напомнил он. – Такие Шишки, как этот Посвященный, с малыми отрядами не ходят. Он их сейчас вызвал, и за нами пошлет. Думаю, часа четыре у нас есть, но не больше.

– Я протестую, – снова возник Эмилий. – Вы силой лишаете меня свободы. Я сообщу об этом Посвященному… – И еще что-то говорил. Это надоело, никто уже не слушал дракона, не обращал внимания на его нелепые жалобы и устрашающие угрозы.

– Что делать будем? – спросил Гарнет.

– Придется остановиться, – решил Максим – будем лечить Эмилия. Некогда нам ждать, пока само пройдет.

– Такое лечится?

– Не знаю, – признался Максим. – Но у нас выхода нет. Не бросать же его. Клин клином вышибают.

Гномы, оказывается, такой поговорки не знали и этим хитрым приемом не пользовались. Пришлось объяснять:

– Жрец Эмилия заговорил и взглядом заворожил, от этого у него мозги и сдвинулись. И появились всякие другие мысли, – попытался, как мог, растолковать Максим. – Надо дракона чем-то неожиданным ошарашить, чтобы забыл про все, что ему жрец напел. Тогда, может, мозги на место и станут.

– А ты сумеешь?..

– Не знаю… Есть одна идея, надо попробовать. Если не получиться, опять думать станем.

– Если надо в чем помочь, ты скажи, поможем, – предложил Гарнет.

– Ты это… Максим… – не промолчал и юниор. – На нас рассчитывай. Конкретно.

О том, чтобы оставить Эмилия кикивардам, а самим уйти, гномы и не заикнулись. Если пропадать, так всем вместе.

– Значит, решили, отпускайте его, – распорядился Максим.

Гномы отпустили дракона, но остались рядом. Если нужно будет, успеют схватить и придержать.

– Наконец до вас дошло, что задерживая меня, вы нарушаете свободу личности, – дракон гордо выпятил грудь, и хохолок его над правым ухом взвился на ветру, как флажок победителя. – Все вы преступники и подонки! Так я и сообщу Посвященному. Вы предстанете пред сиятельными рогами Мухугука, Мудрого и Беспощадного! А сейчас – прочь от меня, я презираю вас и считаю необходимым удалиться!

– Подожди, Эмилий, буквально одну минуту, – попросил Максим.

– Только одну минуту, – снизошел дракон. – Время пошло…

– Бригсен, вернись на пару сотен метров, посмотри, не следует ли за нами кто-то из кикивардов. Если увидишь одного-двух, обезвредь. Если их будет много – быстро вернись.

– Легко! – Бригсен повернулся и быстро удалился.

– Гарнет, остаешься здесь.

Гарнет кивком подтвердил, что понял: если надо будет, поможет.

– Эмилий, их светлость герцог Ральф приказал нам срочно посетить эльфов. – Максим, в какой-то мере, надеялся, что дракон вспомнит о своих обязанностях. На придворного, даже если он библиотекарь, это должно подействовать. – Ты Уполномоченный Посол и должен вручить эльфам приказ их светлости.

Ни имя герцога, ни напоминание о его приказе, на Эмилия никакого впечатления не произвели. Он стоял, каменным изваянием, и, кажется, ничего не соображал ждал, когда пройдет минута. Максиму ничего не оставалось, и он приступил к выполнению своей идеи: пустить в дело клин и вышибить им клин жреческого гипноза. Он шагнул вперед и старательно, с самыми добрыми намерениями, влепил Эмилию смачную, во всю широкую драконью морду, пощечину. Справа. Затем точно такую же – слева. Громкие, сочные шлепки прозвучали в тишине степи, как два выстрела. Затем отступил на пару шагов и стал ждать результата.

Хорошо, что отошел. Идея не сработала… Точнее – сработала, но не так, как рассчитывал Максим. Вначале дракон оторопел, он просто не понял, что произошло. Его никогда не били. Даже в детстве. Постепенно до него дошло… Одно из самых миролюбивых существ в герцогстве, библиотекарь, цвет местной интеллигенции и потомственный пацифист, Заслуженный работник, взревел, как молодой кровожадный Тираннозавр рекс, который и создан только для того, чтобы убивать, оскалил зубы, которыми мог легко перекусить молодое деревце и бросился на Максима. Это было так неожиданно, и дракон действовал столь стремительно, что увернуться Максим не мог. Наверно все бы сейчас закончилось, и закончилось весьма печально, если бы не вмешался Гарнет, и не ловкость, с которой, поднаторевший в этом деле футболист, поставил профессиональную подножку, стремительно рванувшемуся к Максиму дракону.

Эмилий грохнулся. Не упал, а именно грохнулся. В гневе своем, он и не сообразил, от чего так произошло. И мозги его на место не встали. Несколько секунд он приходил в себя, затем вскочил и снова бросился на Максима. Но теперь Максим был готов и продолжил выбивать клин жреца, прочно застрявший в мозгах дракона. Он встретил Эмилия ударом кулака в челюсть. Ударил как следует: вышибать так вышибать… От такого удара челюсть человека треснула бы, и не в одном месте. У дракона кости оказались помощней: раза в три толще и крепче. Поэтому обошлось. Эмилий отделался обычным нокаутом.

– Неплохо ты его приложил, – оценил Гарнет.

– Выхода другого не было. Лечение в полевых условиях. Возможно подействует?.. Но и ты хорош. У вас, в «Рудокопе», смотрю я, мастера по подножкам.

– Осваиваем понемногу и это, – не смутился Гарнет. – В игре всякое бывает, сам понимаешь.

– Понимаю. Если бы не ты, меня бы и лечить не пришлось.

– Наш боевой пацифист так рванулся к тебе, что я едва успел, – признался Гарнет.

– Главное – успел.

– Как думаешь, получилось?

Сейчас очнется и узнаем.

Эмилий, отлежал своих десять секунд, положенных при нокауте, затем еще десяток... Жалобно простонал, очнулся и открыл глаза. Посмотрел на Максима, перевел взгляд на Гарнета, сел и с недоумением осмотрел раскинувшуюся до горизонта степь…

– Это где мы находимся? – дракон осторожно потрогал лапкой челюсть. – Что это со мной произошло?

«Не рычит, не бросается и не кусается, – с удовлетворением отметил Максим. – И задал разумный вопрос… Кажется, получилось. Теперь мы знаем, как в полевых условиях, лечат от гипноза. Надо будет рассказать какому-нибудь доктору».

– Ты не разве не помнишь? – следовало окончательно убедиться, что лечение прошло успешно. – Шли по «Кривой тоске» и встретили кикивардов. Остановились поговорить…

– Это помню… Я с их жрецом побеседовал… Очень умный кикивард… Сообщил ему о том, что мы здесь с самыми мирными целями… – дракон поднялся, отряхнулся.

– А потом?

– Потом?.. – Эмилий опять осмотрел степь, задержался взглядом на маячащей вдали фигуре Бригсена, глянул на Гарнета… Опять осторожно потрогал челюсть. – Потом – не помню, – признался он. – Отчего это у меня челюсть болит?..

«Получилось, – окончательно убедился Максим. – Теперь все, отрываемся от кикивардов и – к эльфам».

– Упал, ударился лицом, – объяснил Гарнет. – Разве ты и это не помнишь?

– Не могу вспомнить, – дракон уныло покачал головой. – Такого со мной прежде не случалось. Вы ведь знаете, я никогда ничего не забываю. Попытаюсь восстановить. Значит так: я разговаривал с жрецом… Должен вам сообщить – весьма приятная личность, вызывает уважение и доверие. У него очень выразительные черные глаза. Мы обменялись мнениями по некоторым вопросам… – Эмилий задумался… – А потом… Потом… Что было дальше – не помню. Совершенно не помню… Потом оказался здесь. А как оказался?.. – Он опять дотронулся до челюсти и поморщился от боли... – Очень странно. Вы, конечно, можете не поверить, но полный провал в памяти. Г-м-м… Недавно, в одном из медицинских журналов, я прочел статью о склерозе. Симптомы те же. Кстати, великолепно помню эту статью, хотя читал ее дней десять тому назад. А то, что произошло сегодня – не помню. Склероз в моем возрасте?.. Быть такого не может.

– Никакого склероза, – Максим дружески похлопал Эмилия по плечу. – Это твой уважаемый жрец с выразительными черными глазами, во время вашей доверительной беседы, сумел тебе мозги затуманить. Ты и отключился.

– Жрец?.. Такой добродушный и внимательный… Затуманить мозги?.. Мы сразу нашли с ним общий язык… Не может быть!

– Клянусь Святым Рудокопом – это жрец постарался. – Эмилий знал, что если гном берет в свидетели Святого Рудокопа, следует верить. – Мы с Бригсеном недалеко стояли, слышали, но не понимали, к чему идет. А когда поняли, поздно было. Ты уже начал обсуждать с ним пути познания мудрости Мухугука и заявил, что тебя осенила тень трехрогого…

– Я?.. Пути познания мудрости Мухугука? – не поверил дракон.

– Ты.

– И про трехрогую тень?!

– И про трехрогую тень, тоже ты. Не веришь, спроси у Максима, у Бригсена.

Таким растерянным и грустным, ни Максим, ни Гарнет, никогда дракона не видели.

– Натворил что-то нехорошее? – с опаской спросил тот.

– Ничего не натворил, – успокоил его Максим. – Все кончилось нормально. Когда ты стал заговариваться, Гарнет и Бригсен подхватили тебя под ручки и увели.

– И я послушно пошел?

Максим и Гарнет переглянулись и оба заулыбались.

– Я говорил вам что-то нехорошее, – понял Эмилий. – Вы уж простите. Поскольку я, очевидно, был не в состоянии размышлять, вполне мог наговорить.

– Глупости говорил, – подтвердил Максим. – Но ты еще и лягался.

– Я?..

– Ты. Лягался как дикая лошадь.

– Вот этого не может быть, – не поверил Эмилий. – Никогда! Я пацифист и силу, даже в таком, не свойственном мне состоянии, применить не мог.

– Ты это Бригсену расскажи, – посоветовал Гарнет. – У него все бедро в синяках.

– Это ужасно. Непременно извинюсь перед ним. А почему челюсть болит?

– Когда чары жреца иссякли, ты потерял сознание, упал и ударился. Ушибся немного, ерунда скоро пройдет. – Максиму не хотелось говорить дракону, отчего у того болит челюсть. – Как чувствуешь себя?

– Нормально я себя чувствую. А что мы здесь делаем?

– Ничего не делаем. Просто остановились, ждали, пока ты очнешься. Сейчас надо бы поспешить к Ласковому Лесу. Но, боюсь, до того, как мы доберемся до эльфов, нас догонят кикиварды.

– Зачем они нас догонять станут? – поинтересовался дракон. – Мы ведь мирно, по-доброму расстались.

– Зачем?... Понравились вы кудлатому. Ты же слышал, Гарнета и Бригсена – в рабы, а тебя надсмотрщиком над рабами.

– Г-р-р! Га-р-р! – возмущенно рыкнул дракон. Он даже слов подходящих не нашел, чтобы выразить свой гнев.

– Вот тебе и «Га-р-р!». Жрец тебе для этой должности уже и мозги вправил. Меня, видно, тоже хотел осенить Трехрогим и пристроить тренером по самообороне без оружия. Но, ничего у него не получилось. А он мужик властолюбивый. К такому не привык. Вот и хочет нас отловить, вправить мозги и к делу приставить.

– Такого тренера заполучить, это он, конечно, расстарается, – оценил положение Гарнет. – А ты умеешь. Силен. Футбол – это, конечно, здорово, но мог бы и нас по обороне ногами поучить…

Мог, да не мог, – не стал объясняться Максим. – Давайте так: все подробности потом. А сейчас, скажи Эмилий, как отсюда, проще и быстрей, можно пройти к эльфам?

– Проще и быстрей… – Эмилий еще раз внимательно осмотрел степь, глянул на солнце. – По этой дороге и идти. Она как раз и тянется на север, к Ласковому лесу. Думаю, часа через четыре можем быть там.

– Догонят, – сказал Гарнет. – У кикивардов ноги длинные, и бегают они быстро.

– Пожалуй, догонят, – согласился Максим.

– Но они ведь не знают, что мы идем к эльфам, – сказал Эмилий и испуганно замолчал… Глаза у него стали большими и круглыми, а хохолок над ухом поник: – Я ляпнул, да? Но я же совершенно не сознавал…

– Ничего ты не ляпнул и, вообще, ничего лишнего не сказал, – успокоил дракона Максим. – Не знает жрец, что мы идем к эльфам. Любопытствовал, конечно, но я его заверил, что мы сейчас направляемся в Большие Жужжалы, а потом двинемся к Рыжим Лудикам.

– Значит туда он и пошлет своих легионеров, чтобы нас перехватить, – решил Гарнет… – А мы – к эльфам.

– Непременно, – согласился Максим. – Но к Ласковому лесу тоже пошлет.

– Не поверил тебе?

– Он никому не верит. Пошлет погоню и к Ласковому лесу, и к Жужжалам, и к Лудикам. Эмилий, а если нам уйти с этой дороги, обойти Ласковый лес и явиться к эльфам с востока?

– С востока?.. – Эмилий задумался, очевидно, стал что-то вспоминать, прикидывать… – Не получится, – наконец решил он. – Видите ли, к эльфам просто так пройти невозможно. Они не любят общаться с посторонними и не желают, чтобы кто-то к ним мог приходить, без приглашения. Поэтому они окружили Ласковый лес различными препятствиями. Капканы, самострелы, ловчие ямы… Много всякого разного. Даже заяц не проскочит. И оставили только одну дорогу, которую тщательно контролируют. Всех нежелательных поворачивают. Нет, попасть в Ласковый лес, минуя южную дорогу, совершенно невозможно.

– Ясно… – протянул Максим. – К эльфам нам сегодня не попасть… Что делать будем? Давайте решать. Долго думать нам некогда.

Гарнет долго и не думал:

– Надо рвануть к кобольдам? Они далеко, кикиварды о них и не подумают. А нам все равно с кого начать.

– Эмилий?

– Можно уйти отсюда подальше, чтобы ни к Ласковому лесу, ни к Жужжалам… На восток, – предложил Эмилий. – Туда кикиварды наверняка не пойдут. Отсидимся там до утра, в какой-нибудь балке, а там видно будет. Думаю, кикиварды не станут нас долго искать. Они пришли в герцогство большим отрядом, да во главе с жрецом, который Посвящен, значит у них здесь какие-то важные дела, поважней чем заполучить тренера и трех рабов. А, возможно, и срочные. И уделять слишком много времени нашему отряду они не могут… Подождут немного у Ласкового леса и уйдут.

– А если к кобольдам? – спросил Максим.

– Можно и к кобольдам. Но это связано с значительным неудобством… – по недоуменным взглядам Максима и Гарнета, Эмилий понял, что следует объяснить, какие неудобства их ожидают… – От кобольдов, нам прямая дорога к Разрушенной башне. Если сейчас пойти к ним, то потом надо будет возвращаться сюда, к эльфам, а отсюда, снова, мимо кобольдов, к башне. Нерационально все это выглядит… Очень много времени потеряем.

– Как? – повернулся Максим к Гарнету.

– Пожалуй, разумней будет отсидеться.

– И я так думаю. Значит, решили, – подвел итог Максим. – Гарнет, зови Бригсена, и отрываемся.

Бригсен вернулся, доложил, что на горизонте чисто, кикивардов нет, никто за отрядом не следит… Гарнет рассказал ему, что решили идти на восток, и укрыться где-нибудь в овраге, или в лесу.

– Для начала – пробежимся, – предложил Максим. – Нам сейчас, главное, оторваться подальше от кикивардов. Потом сможем и не торопиться. Возражения имеются?

Возражений не имелось.

– Все! Рвем когти!

– Какая прелесть! – восхитился библиотекарь. – «Рвем когти!» – с удовольствием повторил он. – Жаль, что такое прелестное выражение не слышит моя мамочка, композитор. Ярко и образно. Коротко, сочно и все предельно понятно. Это ведь означает: «Нам немедленно надо убегать, и бежать следует очень быстро, чтобы нас не могли догнать». Так ведь?

– Так, – подтвердил Максим. – Чтобы не могли догнать.

– Потрясающе! А всего два слова. В образности языка, ваш мир сумел рвануть когти, и продвинулся гораздо дальше нашего… Придет время, надо будет засесть за словарь новых слов. Он просто необходим нашим народам.

– Не унывай, в вашем мире еще все впереди. Все к вам еще придет. А задерживаться нам сейчас нельзя, – напомнил Максим. – Делаем ноги!

Он взмахнул рукой, призывая следовать за собой, и побежал легко, неторопливо, как бегали они в колледже, на военной подготовке, марш-броски. Эмилий послушно последовал за ним. Тяжеловатый, на первый взгляд, дракон, бежал без напряжения. Как и многие драконы-вегетарианцы, он был активным членом добровольного общества «Толстым быть я не могу и худею на бегу!», и каждое утро пробегал трусцой не менее пяти километров. Замыкали отряд, плечом к плечу, гномы. Эти тоже бежали привычно, футболисты на тренировках бегали и побольше, чем борющиеся с излишним весом драконы.

– Вот… Еще и «Делаем ноги!» – снова завелся библиотекарь после первых двухсот метров. – Зачем ждать, когда придет время? И когда оно еще придет?! Максим, вернемся из этого похода, давай засядем с тобой в библиотеке и создадим «Словарь идиоматических и фразеологических выражений». С твоими потрясными знаниями современного языка и моим опытом работы над книгами, мы это сварганим за какой-нибудь месяц. Ну, пусть не словарь, а небольшой словарик. Несколько сот синонимов, омонимов, антонимов, пословиц, поговорок и крылатых выражений… Представляешь, как мы обогатим язык населения, как нам будут благодарны?! А потом можно будет сесть за серьезный словарь.

– Вернемся – посоображаем… А сейчас помолчим… Дыши носом, – посоветовал Максим. И подумал: – Если Эмилий не забудет этот свой план, и придется им засесть за словарик, надо будет очень осторожно отнестись к обогащению языка местного населения.

* * *

– Прокотий! – окликнул понурого совбезовца Серваторий.

– Слушаю тебя, Посвященный! – полулысый вскочил, поклонился жрецу, утверждая этим, что готов выполнить любой приказ.

– Ты опытный воин и умелый следопыт… – не был Прокотий ни воином, ни следопытом. Допрашивать он умел, и гордился этим, умело разнюхивал ересь и измену, и многих сослуживцев в этом деле превосходил. Тем и был ценен Совбезу. Но воинская доблесть среди его достоинств не числилась, и Серваторий прекрасно это знал. – Поэтому тебе самое важное поручение. Ты последуешь за Максимом и его спутниками. Дракон станет упрямиться, это не позволит им двигаться быстро, так что ты их скоро догонишь. И незаметно следуй за ними. Если тебя обнаружат, постарайся убить гномов. Остальных не трогай: Максима нам нужен живым, а дракон безвреден, но пригодится.

«Хочет от меня избавиться, – сообразил Прокотий. В Совбезе дураков не держат. – Не трогать Максима?! А кто этому разбойнику и еретику прикажет, чтобы он меня не тронул?! Шаррам! И эти все сидят, с постными рожами, будто они мне завидуют. Они же, все при Серватории кормятся, все свои, один я чужой. Избавятся от меня, а потом смогут рассказывать все, что захотят… Нет уж, ни Максим, ни гномы меня не увидят. Не смогу я их догнать… А хитрый Серваторий пусть удавится… Машшаррам!»

– Так неишвешно какой дофофой они пофли, – попытался он отказаться от неприятного поручения.

– О-о-о… Без зубов ты половину слов не можешь выговорить, – посочувствовал жрец. – Как ты наших заклятых врагов, которые не верят в могущество Трехрогого, Мудрого и Сурового, допрашивать станешь?

– А уф постлалусь, маффаллм! – Прокотий блеснул глазами так зловеще, и так хищно оскалился, что все поняли: даже если вовсе без зубов останется, еретики у него будут признаваться и каяться.

– От тебя, Прокотий, я другого ответа и не ожидал услышать, – похвалил жрец. – Совбез – великая сила. Его могущество – наша опора и наша слава. Вот как надо к своему делу относиться, – повел он пронзительными черными глазами по остальным и те опять склонили головы… – Максим с сопровождающими его путниками, вероятней всего, направились к эльфам, – в Ласковый лес.

«Ага, вот я и пойду в другую сторону, – прикинул Прокотий. –Шаррам!»

– Твоя задача – двигаться быстро, стремительно… Если они идут к Ласковому лесу, ты их догонишь через пару часов.

– А ефли не дхоним? – осмелился перебить жреца Прокотий.

– Догонишь. Дракон идти не желает, а они его не бросят. Так что идут медленно. Надо догнать. И далее, скрытно сопровождать. Финрот…

Жрец поднялся, приложил руку к сердцу и склонил голову.

– Слушаю тебя, Посвященный.

– Будешь сопровождать Прокотия, выполнять его указания и оказывать всяческую помощь…

«Своего пса посылает приглядывать за мной. Или, чтобы по-тихому пристукнул, машшаррам! – Прокотий в этих «сопровождениях» разбирался, сам не раз «сопровождал». – Это мы еще посмотрим, кто кого пристукнет…»

– К вам на помощь отправятся два десятка воинов… Как только они подойдут, не медля нападайте на отряд Максима. Я уже говорил: гномов можете убить. Максима взять живьем и доставить в наш лагерь. Буду ждать вас там. Должны вернуться не позже, чем завтра на рассвете. Все. Отправляйтесь.

– Слуфаюс, Поффяшенный: пфосфедить за бфодягхами, доштатьса воиноф и фсять Махшима. Вернуся на расфете, – отрапортовал Прокотий и сумел, при этом, не глянуть в бездонные глаза Серватория.

– Слушаю, Посвященный, – повторил Финрот. Он посмотрел на Серватория, взгляды их встретились.

Вполне возможно, что за несколько секунд жрец получил еще какие-то указание. Не исключено, что эти указания касались Прокотия. Опытный совбезовец был в этом уверен. Он теперь знал, что станет делать…

Прокотий и Финрот подобрали свои ножи, затянули пояса и отправились догонять «еретиков».

– Да исполниться воля покровителя нашего, Мудрого и Беспощадного Мухугука! – Серваторий проводил Прокотия и Финрота взглядом, пока они не скрылись за поворотом оврага. Неплохо изучивший характер своего шефа, Хронирос, решил, что о судьбе опасного совбезовца, Посвященный сумел договориться с самим Трехрогим.

А Серваторий ненадолго задумался, затем поднял второго жреца.

– Алкан, отправляешься в лагерь, где расположился легион. Передашь приказ Пентору Гарпогарию. Запомни: «На данной территории находится небольшая группа преступников, возглавляемая опасным еретиком, по кличке Максим. Группа эта направляется в один из нижеперечисленных населенных пунктов: «Ласковый лес», «Рыжие Лудики», «Большие Жужжалы», «Синий Туман», «Скачищи»… Пентору Гарпогорию выделить пять отрядов воинов, по два десятка в каждом, поставить во главе отрядов опытных командиров. Цель каждого отряда – одно из вышеназванных поселений. Задача – обнаружить опасного еретика Максима и, не причинная ему особого вреда, доставить в распоряжение Посвященного в тайны трех стихий, жреца Серватории. Во имя Трехрогого Мухугука, Сурового и Беспощадного, исполнить приказ немедленно». Запомнил?

– Запомнил, Посвященный, – Алкан поклонился Серватории. – Ч могу идти?

– Иди, – разрешил Серваторий. – И еще, пусть Гарпогарий пришлет два десятка воинов сюда. Для моего сопровождения. Я возвращаюсь в лагерь.

Жрец покинули овраг.

Теперь их осталось всего трое, не считая повара, который, не желая беспокоить Посвященного, отполз подальше и там тихо постанывал.

– Нам следует захватить Максима, – сообщил своим ближайшим подчиненным Серваторий. – Он силен, находчив, и почти непобедим. Почти… – Покоряющий взглядом, дал понять, что лично он, знает, как победить пришлого воина. – Мудрый и Беспощадный Мухугук, поможет сделать из него бойца, послушного заветам Трехрогого. Максим обучит наших воинов своему искусству боя. Сила наших воинов возрастет многократно.

– Насколько я знаю нашего лучшего друга Прокотия, он вряд ли станет нам помогать в задержании Максима… – Хронирос поднялся, подобрал свои ножи. – И придумает для своего оправдания что-нибудь правдоподобное. А что он потом напоет о нас в своем Совбезе, об этом даже думать не хочется. И они ему поверят. В Совбезе верят только своим.

– Что он может там рассказать?.. – Серваторий добродушно улыбнулся. – Пришел парень в сопровождении дракона-пацифиста и двух гномов, избил начальник охраны и совбезовца, надавал тумаков, еще троим, забрал десяток шашлыков, вместе с шампурами и ушел... Все это не стоит серьезного внимания. – Посвященный дотронулся правой рукой до портрета Трехрогого, прижал его к груди. – Прокотию не дано знать, что Мудрейший и Всезнающий Мухугук предупредил меня и просил не противодействовать Максиму… У Трехрогого, на этого молодого воина, свои планы. А кто возьмет на себя смелость возразить Доброму и Беспощадному?

Бруздил облегченно вздохнул, и Хронирос почувствовал себя уверенней. Если появление Максима, с гномами и драконом, произошло по воле Всезнающего и Мудрейшего, значит, так оно и должно быть. Значит, их вины в том, что произошло, нет.

– Напрасно ты, Хронирос, проспорил Прокотию сто пятьдесят монет, – поддел хозяйственника Бруздил. – Вернемся, домой, придется отдать.

– Придется, – с сожалением признал завхоз. Он посмотрел на Посвященного, пытался понять, что думает тот. А Серваторий был настроен благодушно. И если сердился на Хронироса и Бруздила, то только чуть-чуть.

– С другой стороны… – Бруздил тоже осторожно посмотрел на жреца. – Места здесь опасные. А нашему другу Прокотию не везет. Несчастье за несчастьем. Сначала два зуба выбили, потом правый глаз покалечили, сейчас пошел следить за Максимом… Тоже может что-нибудь случиться… Если так пойдет, может домой и не вернуться. Совбезовец, конечно, не хаврюга, какой-нибудь, но все равно жалко, – и отвернулся, скрывая улыбку.

– Вполне возможно… может не вернуться, – посочувствовал Прокотию и Серваторий. – Это будет для нас большой и невосполнимой потерей. И думаю я, если с совбезовцем что-то случится, этим звонким монетам следовало бы перейти ко мне, чтобы я мог заказать большую молитву в знак памяти о безвременно погибшим, отважном и бескорыстном Прокотии, гордости нашего славного Совбеза.

Хронирос понял, что никакое наказание ни ему, ни Бруздилу не грозит, Посвященный прикроет.

– Да, да, память Прокотия для нас священна, – опытный в подобных делах Хронирос с удовольствием похоронил нахального и зловредного совбезовца. – Не сто пятьдесят, а двести монет, я передам (и откупаться Хронирос умел достойно) на это благое дело.

Серваторий благосклонно кивнул, он ожидал чего-то подобного.

– С меня, если мне позволено будет выразить свое прискорбие, тоже две сотни монет, для утверждения памяти отважного совбезовца Прокотия, – сообщил Бруздил. – А куда ему было деваться? Хронирос выложил две сотни, значит, ему меньше отстегивать нельзя.

* * *

Дорога раздваивалась. Правая, пошире, и более торная, стелилась к небольшой роще и скрывалась в ней. Левая уходила, полупетлей, за невысокий холм, вдалеке снова появлялась, и опять пряталась в холмах…

– Если держаться левой дороги, мы к Корявому Дубу выйдем, – Эмилий основательно устал, тяжелый выдался для него день, но не отставал. Возможно, потому, что ноги у него были гораздо длинней, чем у гномов. А Максим, по-прежнему, шел быстро, легко. – Это будет в другую сторону и от Ласкового леса, и от Больших Жужжал. Кикивардам в те края идти незачем. А, места там хорошие, отдохнем, и решим, куда дальше двигаться. Между прочим, должен вам напомнить, что невдалеке от Дуба находится и Заветный Пень.

– Там?.. – удивился Гарнет. – Забодай меня крот! А я думал, что это треп. Так Пень и вправду существует? И все такое, что о нем говорят?

– Существует! – Эмилию нравилось быть в центре внимания, даже небольшой группы. – И все такое, что о нем говорят, тоже происходит. И соответствует официальным сведениям.

– Конкретно… – обрадовался Бригсен. – Прямо там, у Дуба? Так это же – вообще!

– В позапрошлом году я посетил Корявый Дуб и Заветный Пень, в обществе их светлости герцога Ральфа, – глазки у Эмиля блестели, крупные губы растянулись и напоминали улыбку. Дракон был очень доволен, что сумел удивить «непробиваемых» гномов. – Лично лицезрел. И был свидетелем, с каким почтением лицезрели эти достопримечательные места их светлость герцог Ральф и сопровождавшая его Малая Свита. Заверяю тебя, юноша – конкретно и реально!

– Что за пень? – спросил Максим.

– Одно из тех самых достопримечательных мест, которые нам советовал посетить их светлость, герцог Ральф.

– Угу, – Гарнет кивком подтвердил, что речь идет о весьма достопримечательном Пне.

– Не буду сейчас вдаваться в подробности, – Эмилий решил представить Максиму Заветный Пень в полной красе, и в действии. – У нас все впереди. Так что, идем? Возражений нет?

– Какие могут быть возражения. Я, может, с детства мечтал побывать у Заветного Пня… А тут такая возможность… Там и отдохнем на травке, – Гарнет вспомнил про шашлыки, что лежали в «сидоре» у Бригсена. – И кикивардские шашлыки надо проверить: может жрец обманывал, и они не такие уж вкусные.

– Пахнут… – подсказал Бригсен и потянул носом. Он и через материал «сидора» чувствовал запах шашлыка. – Клево.

– Тем более. Говорят – кикиварды мастера. Гномы тоже мастера. Попробуем, поймем, у кого шашлык лучше.