Текст книги "Надо помочь Ральфу (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Их, – кивнул абориген, – не только близкий, но и прямой… – Родственник подтянул к себе большую пивную кружку, заглянул в нее, немного подумал, затем сделал несколько больших глотков, снова заглянул, убедился, что кружка пуста и поставил ее на прежнее место. – Прямей не бывает! – сообщил он, поправил шляпу и встал. Низушок не совсем уверенно подошел к дверям, задержался возле них и обернулся. – А вы теперь наши гости!.. Потому как относитесь… с полным пониманием… И надо об этом сообщить. Всем! – Затем скрылся внутри.

Максим и гномы уставились на Эмилия.

– У них свадебные песни всегда такие... жалостливые. Особенно на десятый день, – сообщил тот.

– Десятый день чего?

– Свадьбы... Видите ли, у низушков свадьба является главным праздником, потому что означает приход любви. А это, по их понятиям, самое важное событие… Поэтому отмечают основательно. И вообще, мы, кажется, влипли… – А на немой вопрос товарищей сообщил: – Хотя, может, и не влипли… Тут уж – пятьдесят на пятьдесят…

Более ничего сказать дракон не успел, потому что в дверях показался еще один низушок. Этот был в пиджачке песочного цвета и коричневых шортиках. Он увидел гостей, растянул губы в широченной улыбке, всплеснул коротенькими ручками и крикнул:

– А у нас гости!

Из глубины сарая донесся многоголосый ликующий вопль. Первым на веранду выскочил низушок во всем ярком: шортики малиновые, жилетик оранжевый, шевелюра ярко рыжая. И на голове красненький беретик с каким-то блестящим красненьким значком. Он на мгновение застыл, окинул взглядом путешественников…

– Так вы же, судари, в самое время угадали! – обрадовался низушок. – Да без вас, мы бы как раз через три дня и кончили… А теперь!.. В честь каждого гостя – еще один день! Такое у нас старинное правило. Можно сказать: священный народный обычай! А вас четверо! Э-э-эх!.. – Он сдернул беретик, шмякнул его об пол и лихо отбил короткую чечетку… – Гулять, так гулять!

Из помещения горохом посыпались низушки, и на просторной веранде сразу стало тесно. Со всех сторон тянулись для пожатия мохнатые лапки, звучали непривычные, забавные имена. И радушные улыбки, и добрые глаза… Казалось, низушкам, для счастья, больше ничего и не надо. Потом все, и гости, и хозяева, как-то вдруг, оказались за столом, на который расторопные низушки, с удовольствием, ставили все новые и новые мисочки и тарелочки, бутыли и бутылочки, кружки и чашечки… Клали ложечки и вилочки. Судя по запахам, да и по виду, в мисочках и тарелочках было что-то очень вкусное, а в бутылочках что-то очень освежающее.

Рыжий низушок, в красном беретике, который кто-то успел подобрать и вернуть хозяину, устроился на лавке рядом с Эмилием и, не переставая командовать остальными, обратился к нежданным гостям:

– Я, значит, Подорожник, хозяин этой гостиницы, – сообщил он. – А вы, благородные судари, уж такую радость нам доставили, уж такую радость! Животик, грибочки поближе к гостям поставь… Это наш заповедный сорт, редкость, можно сказать: кисленькие грибочки, а пахнут свежими яблоками. Вы, наверняка, таких удивительных грибочков в жизни не пробовали. Если глаза закрыть, прямо яблоки перед вами, а оно вовсе – грибочки… Его Животиком кличут, потому что, какой жилет не натянет, животик все равно наружу…

Низушок, кругленький животик которого выглядывал из-под зеленого жилета, с улыбкой поставил перед гостями две мисочки с аппетитно пахнущими, голубенькими комочками грибов.

– Кушайте судари, не стесняйтесь. У нас тут, изволите видеть, свадьба, да какая! – не умолкал Подорожник. – Такие свадьбы раз в сто лет бывают. Знаете, почему? Потому что невеста отсюда, из Северных, а жених вовсе из Южных Погребков! Можете себе представить такое чудесное явление? Через дорогу ведь жили, в разных поселениях выросли, в разных компаниях время проводили, а встретились однажды и полюбили друг друга. Вот мы теперь и празднуем. Всю прошлую неделю гуляли на родине жениха, через дорогу, а на этой, к нам переехали. Вам, судари, конечно, интересно, где сами молодые? Так празднуют, вместе со всеми. С утра, вроде, плясали, а сейчас, наверное, драться пошли. Ну, то есть жених, само собой, дерется, в честь невесты, значит, а она на это любуется и вдохновляет. Хорошую драку посмотреть, это всегда удовольствие, разве не так? Или это они с утра дракой занимались, а сейчас пляшут? Любит наша молодежь повеселиться. А что?.. Свадьба, как-никак, да еще такая, на два поселения, не каждый день бывает! Надо отметить событие, как положено, чтобы было, что потом вспоминать, о чем деткам и внукам рассказывать...

Гости слушали. А куда денешься? Но не за этим они сюда пришли. Надо было поднимать низушков и вести их на борьбу с агрессором Шкварцебрандусом. Но как их поднимешь и поведешь, если радушный хозяин гостиницы не замолкает. Слово вставить было невозможно. Максим терпеливо ждал, когда рыжее трепло сделает хоть бы небольшую паузу, чтобы вклиниться, но пока ему это не удавалось. Эмилий тоже тщательно следил… И вот, наконец, это случилось. Подорожник прервал свой рассказ. На секунду. Или, может, на две секунды. Максим хотел ринуться в эту щелочку, но не успел. А Эмилий успел.

– Я Эмилий Бах, – сказал он… А более ничего сказать ему не удалось.

– Эмилий Бах?! Эмилий Бах! – подхватил Подорожник. – Очень красивое имя. А нашу невесту зовут Пекарка, потому что пирожки печет, на обе деревни самые лучшие, хоть наши, Северные Погребки возьми, хоть Южные! Вихор, куда ты Пекаркины пирожки задвинул, ты их перед сударями ставь. А вас как?... Ага… Сударь Максим… Вы, как я соображаю, здесь за главного. А вы? Понял, понял… Судари Гарнет и Бригсен, до чего имена у вас, у всех, приятные. И каски, вижу, фирменные. Рудокопы значит. Очень уважаемая в наших краях профессия. Без рудокопов, ни железа тебе, ни меди, ни олова. А я – Подорожник, потому что, как та травка, всю жизнь при дороге провожу, путникам у меня и отдых, и еда, и выпивка... Кстати, пиво у нас свое вы, сударь Эмилий, как?.. Не желаете? Понял! Животик, тащи сюда кувшин с соком! Вы к какому соку предрасположение имеете, к тыквенному или смородиновому? Животик, тащи оба, пусть гость попробует. Я вам честно скажу, такого сока во всем герцогстве не найдете, просто живая ароматная ягодка в жидком состоянии! А вам, судари Гарнет и Бригсен, сейчас пиво будет. И я, с вашего позволения пивком побалуюсь, очень оно у нас удалось в этом году. За молодых, за молодых, чтоб им счастливо жилось и весело работалось! – Глиняные кружки дружно поднялись над столом, низушки заговорили громче, но звучный голос Подорожника уверенно перекрывал гул. – А вы, сударь Эмилий, салата из фасоли отведайте, с улиточками, сам собирал. Вегетарианец? Это что же такое: почетное звание, профессия редкостная, или вера такая? А… Мяса не едите. Так улиточки – они же и не мясо, вовсе, да и не рыба. Они улиточки… Совершенно особая живность… Улиточная, на зеленых ветках пасутся… Ну, если и улиточки непозволительны, тогда, ароматной капустки попробуйте, диетический продукт, можно сказать – лечебный. Не посчитайте за обиду, а из каких же Бахов вы будете? Не из тех, что за Тысячемостьем постоялый двор держали? Высокого таланта семейство. Пиво варили такое, что нигде в округе, подобного пива, никто до сих пор создать не может. Секретом значит, владели. Вы, случайно, не в курсе?.. А, вы при библиотеке... Что ж, тоже серьезная должность, книжки, значит, читаете. Умственная у вас работа. Каждый день, наверно, читать приходится. Это же, какое громадное терпение надо иметь… Я бы так не смог. Постоялый двор держать тоже нелегко, но читать никто не заставляет. А староста у нас, Хват его зовут, тоже книгу содержит: большую, толщиной не меньше, чем в два пальца. И поверьте мне на слово, сударь Эмилий, сам я однажды видел – читает ее. Да и не я один видел. Говорят, страниц двадцать уже отмахал, а может и все двадцать пять… Такой, вот, у нас староста. Большого ума и упорства. Вы уж извините, если вам кажется, что я болтаю много, или любопытен сверх меры, так мы, содержатели гостиниц, все такие, нам по должности положено. Это вы еще с Остословом не встретились, он в Южных Погребках гостиницу держит, вон она, прямо напротив стоит. Так он бы вам и вовсе слова вымолвить не дал, говорун, похлеще меня будет. Вот уж, не скажу, чтобы Южные Погребки нас хоть в чем опережали, но с Острословом никто не сравнится, первый разговорщик, на оба наши поселения! Жалко конкурс такой не устраивают. Он бы первое место занял. Прославил бы Южные Погребки на все герцогство. Нет его здесь сейчас, с артелью ушел, мост ладить в Бездонном ущелье. Только вы не думайте, что там дна нет. Это, просто, название такое. Есть там дно, да еще какое… Сплошной камень. И широкий ручей протекает. Вода в нем, сами понимаете, холоднейшая. А работа срочная, приказ из канцелярии самого герцога пришел. Так что и староста Южных Погребков там. Дока его зовут. Если где хороший мост нужен, то Дока у нас самый надежный мастер. Да вы кушайте, кушайте, дорогие гости. Это цыплячьи ножки, нежные они, во рту тают, вместе с косточками… А кому нравится кабанятинка с сальцем, так вот она, в высоких тарелочках, и про пирожки не забывайте. Вас, судари, таким вкусными пирожками больше нигде кормить и не станут…

Максим, Гарнет и Бригсен охотно расправлялись и с цыплячьими ножками, и с кабанятинкой, и с салатиками, и с другими кушаньями, которыми был уставлен стол. Запивали еду, действительно, изумительно вкусным соком. Гномы еще и по пиву ударяли. А Эмилий, отдав должное ароматной, диетической капустке, с удовольствием жевал какой-то фиолетовый салатик, приправляя его пряным соусом. Все четверо отдавали должное и пирожкам, что испекла невеста… Максим, тем временем, соображал, как бы прервать словоохотливого собеседника, и поговорить о деле. Наконец сообразил. Он подхватил высокую кружку, наполнил ее пивом и с доброй, радушной улыбкой протянул Подорожнику.

Подорожник не усмотрел в этом коварного замысла, ответил столь же добродушной улыбкой, благодарно кивнул, принял тяжелую кружку и стал пить.

– А мы ведь к вам по делу, – немедленно воспользовался Максим тем, что рот у Подорожника был занят, – Шкварцебрандус собирает войско. Он, со своими хаврюгами…

Подорожник был слишком опытным говоруном, чтобы Максим мог состязаться с ним. Подорожник среагировал немедленно. Слова Максима: «и другими племенами, собирается оттяпать значительную территорию герцогства и создать там свое собственное государство», никто и не услышал, поскольку перекрыл их хорошо поставленный голос Подорожника: «Это вы, сударь, Максим, наверно про Шкварца Бездельника? Я что-то других Шкварцев в наших краях и не знаю…» Поскольку голос у Подорожника был поставлен лучше, и опыта в подобном соревновании у низушка был богаче, Максиму пришлось замолчать. А Подорожник продолжил:

– Так в наших краях он, судари, известен под именем Шкварц-Гусекрад. Он же после того, как его из учения изгнали, по окрестным поселениям гусей воровал. Но в воровском ремесле также не преуспел, хозяева отлавливали его и били. А гуси, судари мои, если рассердятся, нападают на недругов своих настойчиво и беспощадно. Так что щипали они этого Шкварца, до явственных синяков, откровенно скажу я вам, в самых неприличных местах и на ногах тоже. А в наши Северные Погребки он только один раз и наведывался. Его бедолагу отловили, но бить не стали, а дали пинка… куда следует… Пониже спины, значит, сами понимаете. Куда же еще пинать, если не в это место? Один раз только и пнули. Но делом этим сам Хват занялся, наш уважаемый староста. Его пинок за три считать можно. Или, даже, за четыре. Так что Шкварц этот к нам больше и не заглядывал. Опасался, значит, за это свое нежное место…

Гномы не особенно и прислушивались к тому, что говорил Подорожник. Аппетит у них был завидный, а еда на столе, действительно, вкуснейшая, и пиво, можно сказать, высший сорт, и поручение герцога над ними не висело. Им Уллифф приказал охранять Максима и Эмилия – они и охраняли. Здесь, за столом, тоже охраняли. Боевая секира у каждого за поясом.

Максим и Эмилий чувствовали себя не особенно уютно. Надо делом заниматься, а приходилось слушать Подорожника. И неизвестно, когда он замолчит, и можно будет поговорить о деле. Должен же он был когда-то иссякнуть. Но пока хозяин постоялого двора не иссякал.

– И мы его не трогали, – продолжал Подорожник. – Кому он нужен, этот Шкварц-Гусекрад, мы о нем и не вспоминаем, как видите. А сейчас, тем более, свадьба. Конечно, драками да плясками у нас все больше молодежь развлекается. А Хват с ними для соблюдения порядка. Как же, за молодежью присматривает. Должность у него ответственная – староста. И на танцах надо побывать, и на драке. При старосте все стараются придерживаться положенного порядка. Поэтому присутствует. Остальные, кто посолидней, они почти все здесь, вот, извольте сами вокруг посмотреть. Про себя я уж и не говорю, я фигура мелкая, – Подорожник потупился так скромно, что у гостей не осталось сомнений, если он и не самое главное лицо в Северных Погребках, то одно из первых, это точно. – Позвольте представить, красавица наша и умница, сударыня Ясноглазка, воевода всех наших девиц. И сама, ответственно заявляю, лучший боец и метатель на оба Погребка. – Симпатичная чернобровая и голубоглазая воевода, подняла ручку, приветливо помахала гостям и, кажется, даже подмигнула им. – А еще, разрешите представить: сударь Ползун, лекарь наш знаменитый и супруга ихняя, ученый специалист по лечебным травам, сударыня Адолина. Очень даже удачная супружеская пара для всего нашего сообщества. Сударыня Адолина, значит, целебные травы умело разыскивает, а сударь Ползун этими самыми травами всех нас лечит.

Двое низушков привстали и вежливо поклонились. Для гостей осталось секретом, кто из них сударь Ползун, а кто его супруга Адолина, потому что ни фасоном одежды, ни фигурками, они друг от друга не отличались. Единственная разница была в том, что низушок в малиновом пиджаке и желтых шортиках, прижав лапку к сердцу, заверил, что он неимоверно счастлив, познакомиться со столь благородными путниками, а второй низушок, в голубом пиджачке и синих шортиках, ничего не сказал, а только приветливо покивал. Может это, как раз, и была сударыня Адолина, не подававшая голос из скромности, а может, наоборот, это был сударь Ползун, а промолчал лекарь только потому, что слова Подорожника застали его с набитым ртом. Гости тоже привстали, кланяясь. Максим и Эмилий старательно улыбнулись.

– А в уголочке, задремавши, сударь Рослик, глиняных дел мастер. Не просто гончар, а лучший, можно сказать, на оба наши Погребки мастер. Он жениху будет дедушкой, – указал хозяин на того самого низушка, в шляпе и фиолетовом пиджаке, который встретился им первым. – И еще хочу сейчас представить вам: сударь Первоцвет, сосед наш, из Южных Погребков, – низушок, не вставая, отсалютовал кружкой с пивом. – Имя у него цветочное, скромное и душа нежнейшая. Потому и почетный пост занимает: единогласно от двух наших поселений, назначен Первоцвет хранителем и воспитателем Боевого Петуха. Честь, значит, ему такая, за несомненные достоинства оказана. А соответственно знания всех исторических традиций, обычаев и законов герцогства, выбрали мы Первоцвета Главным судьей, на оба наши поселения. С тех самых пор, он все наши споры с глубоким сочувствием разрешает...

Представление влиятельных лиц немного затянулось. Подорожник называл каждого, присутствующего за столом, объяснял, чем именно знаменит этот низушок, в Северных, или в Южных, или в обоих Погребках сразу, затем, следовал обмен поклонами и приветствиями, некоторые низушки не ленились выбраться из-за стола, чтобы подойти, пожать руки гостям.

К тому времени, когда общее знакомство завершалось, совсем стемнело. Но веранду и площадь перед ней хорошо освещали яркая луна и разноцветные фонарики. Все было очень красиво и очень приятно. А Максим, к тому времени, понял, что поговорить о деле Подорожник ему не даст и, проще всего, отправиться спать, а завтра встать пораньше, попытаться отловить старосту и поговорить с ним. Но получилось совсем по-другому…

По ступенькам на веранду поднялся широкоплечий, пожилой низушок в зеленых шортиках и желтом жилетике. Голову низушка красила приятная седина, а глаза у него были голубые, большие, умные, голубые глаза. Улыбка – добрая и слегка озабоченная. Низушки зашевелились, зашелестели, задвигались, освобождая место за столом… «Сюда, Хват!» «К нам садись, Хват!» «Отдохни с нами, Хват!» «А у нас гости, Хват!»

Чего уж тут, все понятно… «Староста пришел… С ним бы и поговорить. Может, теперь, это трепло, Подорожник, замолчит. Непременно поговорить надо со старастой, чего же на завтра откладывать? – решил Максим. – Когда оно еще наступит это завтра?» И Эмилий подумал о чем-то таком же. Они с Максимом переглянулись. Дракон ткнул себя лапкой в грудь – «я, мол, попробую». Максим понял, кивнул: «Давай!»

Но трепло не собиралось замолкать. Подорожник быстро поднялся:

– Я ведь тебе, Хват, место и держал. Уж и не знал, чем наших гостей и занять, пока ты придешь… Чтобы им скучно не было. Чтобы почувствовали дорогие гости: свадьба у нас не простая, а межпоселковая. Сюда, к ним и садись, – он выбрался из-за стола. – Как раз на свадьбу они и успели. Народ, прямо скажу, веселый и разговорчивый. Мы и всего-то ничего здесь посидели, а они, значит, не молчали. Все про себя подробно рассказать успели. Это, значит, Максим, он у них руководителем. Слушаются его, все остальные, можно сказать, беспрекословно. Ежели о чем договариваться потребуется, с ним дело и надо иметь. А сударь Эмилий Бах, вовсе не родственник тем Бахам, что за Тысячемостьем гостиницу держали и пиво хорошее варили, а самый настоящий библиотекарь. Редкая, скажу я, профессия в наших краях. Книги, значит, читает. Каждый день, с полной регулярностью. Работа у него такая, можно сказать, нелегкая и умственная. А еще верит Эмилий Бах в, неизвестного в наших краях, святого Вегетария (Подорожник ничего не прибавил. Просто он так понял дракона). Так по этой вегетарианской вере мяса нельзя есть, совершенно. Ни в праздники, ни в будни. Даже диетические улитки, у тех, кто этой веры придерживается, в полном запрете находятся. Ни одной из них употребить не имеет право. Так что в свободное от изнурительного чтения книг время, сударь Эмилий Бах в полной сознательности совершенно голодает. Я подобной строгой веры еще не встречал. Возможно, за такие земные лишения, у них полная небесная компенсация происходит, с широкими возможностями, в смысле питания. Гарнет и Бригсин – самые настоящие рудокопы. Тоже редкие гости в наших краях. Весь металл, что у нас в Погребках имеется, хоть в Южных, хоть в Северных: и железо, и медь, и олово, вполне возможно, их трудом и добыты. Вот такие замечательные гости на нашу свадьбу явились. А Хват, сами видите судари (это уже Максиму и другим гостям) староста наш. Мы, все его и выбрали, из уважения, значит, и от того, что большого ума низушок. Соблюдает в наших Погребках полную и беспрекословную справедливость.

Подорожник замолчал, и стало непривычно тихо. А «трепло» скромно отошло в сторонку. Потому как молчать оно не могло по естественному своему характеру, и мешать старосте, тоже, не могло, согласно субординации. А в сторонке можно было негромко поговорить.

* * *

– Думаю, не только для того, чтобы молодых поздравить, вы к нам пришли, – сразу взял быка за рога Хват. – По какому делу, позвольте полюбопытствовать, судари, путешествуете вы столь необычной компанией? Это я к тому спрашиваю, что людей мы, конечно, видывали, драконы тоже, не сказать, чтобы большая редкость, хотя, в наших краях, их не часто встретишь, и гномы заглядывают, нашего забористого пивка попробовать. Но, когда вот так, судари, чтобы вместе и человек, и дракон, и гномы, это для нас в новинку…

Спросил, ни к кому конкретно из гостей не обращаясь, дал возможность им самим решать, кто станет отвечать.

Решили быстро. Гномы – охрана, не им вести переговоры. А Максим и Эмилий еще раз переглянулись. Молча, взглядами посоветовались и решили: Эмилий особа близкая к герцогу и, как каждый библиотекарь, немного этнограф, обычаи местные знает. Ему и начинать. А если надо будет, Максим включится, поддержит. Дракон и начал.

– Прежде всего, должен сказать: мы очень рады, что пришли как раз к торжественному и важному событию – к свадьбе. Лучшего времени, чтобы выразить свое уважение, молодым, и всем жителям Северных и Южных Погребков, мы и выбрать не могли. Но пришли мы сюда, к сожалению, в связи с чрезвычайными и печальными обстоятельствами. Вы все, наверно, знаете, по сообщениям крокоданов…

– Мы не слушаем крокоданов.

– Хм-м… Разве к Погребкам ежедневно не прилетают крокоданы со своими новостями? – поинтересовался Эмилий.

– Не прилетают, – ухмыльнулся Хват. – Давно уже не прилетают.

По этой ухмылке понял дракон, что низушки сумели как-то отвадить крокоданов от своих Погребков и решил, что непременно надо будет узнать, как им это удалось.

– Понятно. Значит, вполне возможно, что вы не знаете сложившейся в герцогстве обстановки, – продолжил дракон, – и я попытаюсь коротко осветить… Хорошо известный вам волшебник Шкварцебрандус, проходящий в некоторых документах под именем Шкварц Бездельник, а также, несколько позже, под именем Шкварц Гусекрад, собрал окрестных хаврюг и объявил себя создателем и правителем Великой Гордой Независимой и Процветающей Хаврюгании. Сейчас он собирает войско и хочет захватить Курчатайскую долину.

Низушки внимательно слушали Эмилия. Молчал даже Подорожник, который сидел сейчас у дальнего конца стола. Но после этих слов дракона раздался ропот.

– Гордой Хаврюгании?.. Шкварц-Гусекрад? Интересно… – протянул Хват. – И у них что-то получилось? Уже процветают?

– До процветания дело еще не дошло, – совершенно серьезно сообщил Эмилий. – Но вышеупомянутый самозванец и мятежник Шкварцебрандус вооружил отряды хаврюг. Они сейчас перекрывают все дороги, ведущие в Курчатайскую долину, задерживают мирных путников, отводят их к Черной башне и держат в качестве заложников. – Эмилий волновался и почувствовал, что в горле у него пересохло. Он взял свою кружку, сделал несколько глотков сока и откашлялся.

– Гусекрад собирается захватить Курчатайскую долину с помощью хаврюг? – Хват недоверчиво посмотрел на Эмилия.

– Если бы… Если бы это было так… Видите ли, дело в том, что на дороги вышли не только хаврюги. Шкварцебрандус привлек отряды наемников. Среди них воинственные кикиварды, кочевники кодьяры, и еще какие-то племена… Разведчики их светлости сейчас уточняют. Нападению кодьяр подвергся и наш небольшой отряд, когда мы шли к вам. Не исключено, что отряды наемников вскоре появятся вблизи Погребков. – Эмилий сделал паузу, чтобы дать низушкам возможность представить себе, какие неприятности их ждут, если у Погребков появятся отряды мародеров. Низушки представили и громко взроптали. – Кроме того, к Шкварцебрандусу прибыла группа инструкторов и советников Неприступной Республики Алтании, из гнезда «Свобода и равенство», попросту «Свора», – дракону удалось с достаточной долей иронии произнести эти слова. – Всем хорошо известно, какие порядки навели они в своей, так называемой, Республике, что за деятели засели в этом, сомнительной порядочности гнезде, какую свободу и какое равенство они несут, – дракон опять сделал небольшую паузу, чтобы низушки могли «представить» и снова взроптать.

Низушки представили, взроптали и активно не одобрили вмешательство инструкторов из «Своры» во внутренние дела герцогства.

– Их светлость, герцог Ральф, направил наше посольство, дабы известить всех, что не допустит беззакония. Их светлость герцог Ральф обращается к своему народу, – продолжил Эмилий, – с призывом защитить земли герцогства, не дать самозванцу и захватчику нарушить мир. И, конкретно, вас, уважаемые судари, – ради важных интересов всего Гезерского герцогства, Эмилий позволил себе несколько отклониться от истины, ибо, как раз, низушков герцог и не призывал, – лично вас, их светлость герцог Ральф просит вспомнить о том, что именно ваши славные предки нанесли решительный удар по ордам нечисти, в битве на Диких землях. Вспомнить, что за мужество и отвагу они удостоились личной благодарности короля Роминдеса. И только вам даровано право воспитывать Боевого Петуха, который троекратным криком возвещает о вступлении в сражение непобедимого ополчения низушков.

Хорошо сказал Эмилий. Библиотекари народ образованный и опытный, умеют взволновать слушателей. Веранда взорвалась. Кажется, ни один низушок не смог промолчать. «Это что же такое?!» – кричали они. – «Хаврюг нам здесь еще не хватает!» «Не дадим закрыть дороги!» «Герцог зовет, чего же мы?» «По кочкам гусекрада!» «По кочкам хаврюг!» «Раскатаем Черную башню по камушкам!» «Не бывать на наших землях никакой Хаврюгании». И еще многое весьма воинственное и антишкварцовское услышали гости.

Староста поднял руку. Крики немедленно утихли.

– Могу ли я считать, судари, что вы помните о подвиге наших предков в битве с нечистью, на Диких землях, и о том, как высоко оценил их воинскую доблесть король Роминдес? – спросил Хват.

– Помним! – прогремело на веранде и вокруг нее, где к этому времени собралось большинство низушков и из Северных Погребков, и из Южных. – Помним!.. По кочкам нечисть! По кочкам Шкварца!

– Могу ли я считать, судари, что вы готовы выступить на защиту нашего герцогства, не позволить Шкварцу-гусекраду с его хаврюгами захватить Курчатайскую долину? – спросил Хват.

– По кочкам Шкварца! По кочкам гусекрадов! По кочкам хаврюг! По кочкам!.. – дружно проорали низушки, подтверждая свою готовность выступить и не позволить…. – Веди нас Хват!

– Готов ли наш Боевой Петух, Удар Радуги, возвестить о том, что низушки намерены вступить в бой с наемниками Щкварца-гусекрада? – Это уже был вопрос непосредственно к Первоцвету, хранителю и воспитателю Боевого Петуха.

Первоцвет снял шляпу, отставил в сторону кружку, с которой дружил, и встал.

– Удар Радуги силен, могуч и во весь голос может троекратно возвестить о том, что низушки готовы вступить в бой и понести врага по кочкам, – доложил Первоцвет. Он оглядел внимательно слушающих его низушков… – Потому что… Потому что, поддерживаем традиции наших славных предков и выполняем заветы короля Роминдеса, – Первоцвет поднял указательный палец, и с судейской суровой непреклонностью добавил: – Обсуждению не подлежит.

И это сообщение низушки приняли достаточно бурно…

«Не подлежит!» – радостно вопили низушки. – «В поход!» «По кочкам!» «Веди нас, Хват!»… А некоторые, подражая Боевому Петуху, кричали звонкое «Ку-ка-ре-ку!» Но громче всего, на сей раз, прозвучали женские голоса: «Веди нас, Ясноглазка!»

Хват поднял руку, и снова установилась тишина.

– Готовимся к походу, – объявил староста. – Лошадей почистить, таратайки проверить, колеса смазать. Колья подобрать. Посудой запастись. На каждую таратайку запас провизии…

– И пива! – подсказал Рослик. – На каждую таратайку бочонок. Потому как, в дороге без пива – совершено невозможно… В дороге все время пить хочется. – Он заглянул в свою кружку и обнаружил, что она пуста… – Вот… а что мы станем делать, если такое случиться в дороге?.. – и потянулся за другой кружкой, за полной.

– И по бочонку пива на каждую таратайку, – подтвердил Хват. – А сейчас расходимся. Пора и отдохнуть.

Низушки послушно стали расходиться. Это ведь, если весь день плясать, да петь, да пить… Ну, и все остальное, что положено делать на свадьбе… То к ночи непременно отдохнуть захочется. Тем более, «завтра» тоже обещало быть достаточно насыщенным.

А Хват остался, и Ясноглазка осталась. Вопросы войны и мира без воеводы женского полка, в Погребках не решали. Первоцвет остался, и главный лекарь Ползун. И какой-то хмурый широкоплечий низушок, прозывающийся Шустом, как потом оказалось, замещающий старосту Южных Погребков. Это, Максим понял, и был местный актив, который теперь, в узком рабочем составе, должен обсудить и принять определенные конкретные решения. Тут же сидел и глиняных дел мастер Рослик, который успел еще раз наполнить свою кружку. Он, очевидно, присутствовал, по своему праву, как дед жениха. Председательствовал, естественно, Хват.

– Давайте уточним, куда следует вести отряд? – обратился он к гостям. – Чтобы не гоняться за хаврюгами по мелочам, а попасть сразу туда, где они станут собираться: хаврюги и все остальные… У нас, здесь, в Погребках, и без Гусекрада дел невпроворот, да и полевые работы пора начинать, так что время поджимает, – объяснил он гостям. – Бумагу и карандаш! – бросил Хват через плечо, и тут же появился молоденький низушок, с бумагой и карандашом.

Уточнять опять-таки стал Эмилий.

– Это Курчатайская долина, – дракон начертил неровный овал, – с севера в нее ведут две дороги. Одна по скалам, другая западнее по равнине и через лес, – две извилистые линии, обозначили дороги. – А вот здесь, – Эмилий нарисовал небольшой кружок и поставил в нем крестик, – на безымянном холме, Разрушенная башня. Это, как раз, и есть место сбора наших войск. Здесь можно перекрыть сразу обе дороги. Если мы сумеем это сделать, отряды Шкаврцебрандуса не сумеют пройти в Курчатай.

– Понятно. И места нам знакомые, – сообщил Хват. – Разрушенная башня находится отсюда не особенно далеко. Полтора дневных перехода, и мы там. Но отряду, сначала придется немного свернуть с прямой дороги, заскочить к Бездонному ущелью, забрать там Доку со всей артелью…

– Без Доки нельзя, – подтвердил Шуст, представляющий, на заседании актива, Южные Погребки. И объяснил гостям: – когда воевать надо, то Дока у нас за командира.

– Вот-вот, значит, свернем за Докой… – продолжил Хват. – Затем, надо бы нам, заглянуть в Западные и Восточные Яблоньки. Но опять крюк делать придется. Как думаете?

– Надо, – подтвердил Первоцвет. Оттуда низушков непременно надо позвать. Обидятся, если мы их на битву с бандами Гусекрада не возьмем.… Они, когда отправлялись подраться с бастатегами, нас первыми кликнули. И когда кудлатых скрейгов надо было отловить, за нами забегали.

– В Яблоньках ударные чайные сервизы делают, – напомнила Ясноглазка. – Добавляют в блюдца и чашки гранитную крошку. Такую посуду приятно в руки взять. А если этой чашкой с гранитной крошкой засветить в лоб кикиварду, он уже и не боец. У нас таких чайных приборов не делают, – она с укором посмотрела на Рослика. – Забежим в Яблоньки и запасемся.

– А чего их делать?! Подумаешь – гранитная крошка. Убойную силу нашли!.. – возмутился Рослик. – У нас на чайных блюдцах сорта «экстра» – проволочная спираль по всему краю. Они, хоть кожу, хоть одежу, обдирают, как дикая кошка когтями… В Яблоньках до такого еще и не додумались.