Текст книги "Надо помочь Ральфу (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Н А Д О П О М О Ч Ь Р А Л Ь Ф У

Книга первая.

ПАМЯТНЫЕ МЕСТА И ВПЕЧАТЛЯЮЩИЕ ВСТРЕЧИ

«Когда путешествуешь, то самое приятное,

это встречи с другими путешественниками. Во

время таких встреч вы узнаете много нового, и

это чрезвычайно обогащает ваш интеллектуальный

багаж».

Джо. Джи. Джаспер-Сидоренко.

Командор многих орденов, капитан

второго ранга, путешественник и

картограф.

Библиотека место особенное. Длинные ряды полок, а на них книги. Книги, книги… Громадное помещение, и куда ни посмотришь – везде книги. Только книги. Большие и маленькие, тоненькие и толстые, старые и новые. Очень много книг. Очень… За всю жизнь никому столько не прочитать. А возле стен высокие двухэтажные дубовые шкафы, на полках которых разместились редчайшие старинные фолианты: солидные, тяжелые, в толстых обложках из кожи, или потемневшего от времени картона. К этим, работники библиотек, относятся очень бережно. В фолиантах мудрость, которую лучшие умы копили веками. Не каждому дано ее понять, не каждый может ее усвоить. Умных, в наши дни, надо думать, тоже немало. Но эти книги, даже умники, почему-то не читают. И вообще, редко кто заходит теперь в фундаментальную библиотеку Гезерского герцогства. Сюда заглядывают, пожалуй, только те, кто еще в детстве был приучен любознательными родителями к чтению и неосознанно для самого себя, стал адептом древнего культа поклонников книги. А их мало. Поэтому тишина здесь особенная: «библиотечная тишина». Посетители стараются ходить бесшумно, разговаривают вполголоса.

Максим медленно открыл дверь, осторожно перешагнул через порог. В читальном зале – ни единого посетителя. Но за массивным, покрытым зеленым сукном столом, как обычно в эти часы, сидел в высоком кресле сам шеф-директор библиотеки, дракон Эмилий Бах. На правой стороне стола возвышалась аккуратная стопка книг, в ярких цветных обложках, на левой покоились какие-то бумаги, прижатые, искусно вырезанной из камня, статуэткой оскалившего зубы краснохвостого скрейга. А перед шеф-директором возлежал раскрытый фолиант. Но смотрел дракон не на страницы древней книги, заполненные крупными рукописными буквами и украшенные небольшими цветными рисунками, а куда-то вверх, в потолок.

Максим тоже глянул на потолок, но ничего особенного там не обнаружил. Потолок, как потолок. Пора бы и побелить.

– Привет! – окликнул он дракона.

– Привет! – машинально отозвался Эмилий. Какое-то время он продолжал изучать потолок, затем повернул голову и посмотрел на вошедшего. – А Максим…

– Он самый, – подтвердил гость. – Что-то тихо у вас сегодня во дворце. Пока шел сюда, можно сказать, никого и не встретил, – Максим подхватил легкий стул и пристроил его возле солидного, массивного, двухтумбового стола, изготовленного местными умельцами, явно, по специальному заказу. – Что, Ральф всех чиновников на сельхозработы отправил? Правильно, пора рыхлить почву под овощами и обильно поливать молодые растения. Весна, каждый день – год кормит. Нечего штаны в кабинетах протирать. Тем более: физический труд не только облагораживает, но и способствует укреплению здоровья. Лично я встал сегодня с рассветом, по холодку, полил на дачке все, что требовалось и даже порыхлил клубничку. Скоро угощу тебя и Ральфа полновесной ягодой. У вас такая крупная и ароматная клубника не растет. Хотя по-научному, это вовсе не клубника, а земляника. Рассказывай, как сыграли?

Он уселся поудобней, поставил локти на край стола и приготовился слушать. С интересом и до бесконечности. Слушать и обсуждать. Ждал от Эмилия рассказа обстоятельного и подробного. Потому что пропустил финальный матч. Не по своей вине, конечно. И не по собственному желанию. Случаются же преподлейшие совпадения: здесь финальный матч на первенство Гезерского герцогства по футболу, а там, в колледже, сессия. Да еще какая. В народе говорят, что если столкнешь «Сопромат» – уже и жениться можно, а «Документацию строительного объекта» свалишь – то непременно упиться надо… Так ведь подсунули бесправному студенчеству и то, и другое подряд, на одной неделе. О чем только в деканате ученые умники думают и куда несчастному студенту податься? Ну, нет в жизни счастья! Зубрил почти круглосуточно, питался сухим пайком и кофе без кофеина. Но все-таки свалил и коварный «Сопромат» и бюрократическую «Стройдокументацию». Конечно, самое интересное, самое важное – финальный матч, пропустил. Теперь приходится расспрашивать. А Эмилий, хоть и настоящий болельщик, но все равно герцогский чиновник, библиотечный сухарь и казенная душа, много из него не вытрясешь. Хотя, самое главное, и он сможет рассказать.

– Как сыграли?.. – повторил Эмилий. Он все еще находился где-то далеко, в своих библиотечных мыслях. – Да, естественно, ты ведь был там, у себя, и ничего не знаешь… – Дракон опять посмотрел на потолок, возможно, он искал там что-то важное, понятное только ему. Максим второй раз на потолок смотреть не стал, уже видел: пусто там, даже пятен от сырости и паутины нет. А Эмилий, кажется, что-то обнаружил, потому что удовлетворенно кивнул, и лишь потом повернулся к Максиму. – Только что пришел?

– Только что. Раньше – никак. Но все спихнул: шесть зачетов и два экзамена. «Сопромат» свалил! Между прочим – пятерка. – Максим раскрыл ладонь и, в подтверждение своих слов, продемонстрировал пять пальцев. – И подлейшую «Стройдокуметацию» чуть-чуть до пятерки не дотянул. Но это такая бодяга!.. И Лысый Кальмар зверствует, как хищный скрейг. Перекусывает всех пополам и топит. Топит так усердно, что только пузыри булькают. А я уцепился за процентовки, как за бревно. И выкарабкался. Вот так! Железная четверка! Можешь поздравить. Ставлю на гномов! Двухлитровая бутылка колы, против графина кирандино. Гремлины, конечно, пошустрей. У них и скорость повыше. Но слишком много индивидуальщины. Увлекаются, каждый пасется сам по себе. А у гномов коллектив. Коллектив и дисциплина. Никакой отсебятины. Играют на Гарнета и на Хогана. Если мяч к Гарнету попадет – амбец! Верная штука! Жалко – не смог посмотреть. Жарко у вас здесь. Кирандино? – кивнул он на невысокую, пузатую, наполовину заполненную бутыль.

– Кирандино.

– Это хорошо, – Максим ухватил бутыль за горлышко, налил высокий стакан и, не отрываясь, опорожнил его. – Хорош у вас кирандино. Волшебный напиток. В любую жару – прохладный. И без холодильника. Шик! Мне бы на дачку такое дерево. Ну, докладывай! Конечно, «Рудокоп» врубил «Отвертке»! Какой счет?

– Видишь ли… – Эмилий задумался. – Вынужден тебя несколько разочаровать, Максим, – мордочка у дракона никаких эмоций не выражала, и судить по ней об итогах матча было невозможно. – Да, разочаровать, – дракон покачал головой и с сочувствием посмотрел на собеседника. В эту минуту Эмилий был очень похож на задумавшегося крокодила. – И даже, в какой-то степени, огорчить…

– Гремлины!? – догадался Максим. Чего здесь не догадаться. Тут ведь одно из двух: или «Рудокоп», или «Отвертка». Третьего, как говориться, не дано. И не огорчился, но крупно разочаровался, и даже удивился. – Не может быть! Вот это дают! Шустрые победили! Не ожидал… Конечно Скин отличился? Да? У него удар – будь здоров и не кашляй! Наверно празднуют до сих пор. Шутка ли! Первенство герцогства! Гномы ведь были уверены. Это точно. У них, все-таки, команда посильней. Эх гномы, гномы… Теперь заливают горе пивом, что им еще остается делать… А Уллифф?.. Уллифф что говорит? Подвели капитана под монастырь. Гарнет еще не удавился? Такое дело провалили… Все. По-честному. Кола с меня. Значит – «Отвертка»! Кубок, под бурные овации публики, торжественно вручили гремлинам.

– Ничего подобного. Видишь ли… гремлины не выиграли,

– Эмиль! Нельзя так шутить, – возмутился Максим. – Это же первый матч на первенство герцогства. Он в историю войдет, во все местные летописи, хроники и разные анналы. О нем потомки легенды рассказывать станут. Ха! Гремлины?! Тоже мне, нашел тему для шуточек… Все правильно. Конечно гномы! «Рудокоп» чемпион! Кирандино с тебя. Какой счет?

– Два ноль, – без энтузиазма сообщил Эмилий и снова уставился в потолок. Что-то он все-таки пытался там найти. Или уже нашел и хотел, как следует разглядеть.

– Два ноль! – продолжал восхищаться Максим. – Шик, блеск, красота! Золотой счет. Кто забил? Ставлю на Гарнета Меткого. Хоть один мяч – непременно его!

Дракон оставил в покое потолок и повернулся к Максиму, его большие черные глаза были грустными.

– Ничего твой Гарнет Меткий не забил. Никто не забил. У «Рудокопа» ноль и у «Отвертки» ноль. Я же говорю тебе: два нуля.

– Так не говорят! – снова возмутился Максим. – Говорят: «ноль – ноль!» Или: «по нулям», «ничья», «сыграли в сухую», «от дохлого осла уши»… А почему по нулям? Финальный матч должен быть результативным. Если за два тайма не сумели забить, дается дополнительное время, овер тайм. Если и он ни к чему не привел – пенальти. До результата. Чего это вы? Я же вам все подробно рассказал! Учишь вас, учишь, а никакого толка… Нельзя же так… Ну, деревня! Все что ли забыли?! Судил кто?!

– Ничего мы не забыли, – Эмилий, как всегда, был серьезен и невозмутим. – Ты, Максим, очень торопишься, делаешь преждевременные и необоснованные предположения, и не представляешь мне возможность, обстоятельно рассказать, о том, как проходил, и чем закончился финальный матч на первенство герцогства.

– Ха! Финальный матч – и по нулям! Это только в Гезерском герцогстве случиться может! – Кто, из любителей футбола, на месте Максима, смог бы вести себя иначе?! – Ну, вы, братцы, даете! Это же никто не поверит… Рассказывай! Расскажи мне, уважаемый Эмилий, что вы тут нахимичили… – На одну неделю их оставить нельзя! – пожаловался он потолку, с которым дракон по-прежнему поддерживал контакт. – Давай, с самого начала. Со всеми подробностями.

– Можно с самого начала, и с подробностями, если они тебя столь интересуют… – Эмилий по-прежнему был невозмутим. – Если ты не станешь меня перебивать и дашь мне возможность это сделать, я расскажу тебе что происходило на итоговом матче, со всеми подробностями.

– Молчу! Все! – Максим даже прикрыл рот ладонью, но тут же убрал ее. – Больше ни слова! Давай!

– Все происходило очень торжественно, – стал неторопливо рассказывать Эмилий. – Стадион был полным. Настоящий аншлаг. Даже в проходах стояли. В герцогской ложе заняли почетное место их светлость Ральф. Одет, как для официального приема: в парадном камзоле, при шпаге, через плечо трехцветная лента ордена Святого миротворца Бурдюга Третьего. Послы из Счастливого Демократического Королевства Хавортии, из Всенародной Монархической Процветающей Республики Алтании, Нерушимого Благоденствующего анклава ордена Всех Святых и Всех Мученников, из Братских общин Конституционной Деспотии Гольтинии, из Нерушимого Союза Независимых Равноправных и Мирных Племен архипелага Грунд и еще откуда-то… Их было очень много, и я не сумел рассмотреть каждого. Но все в парадных костюмах, при высоких орденах, со свитами и дамами. А дамы… – Можешь себе представить, как они были разодеты…

Эмилий замолчал, постарался вспомнить, как были разодеты дамы, и наверняка вспомнил бы, но по нетерпеливому жесту Максима понял, что собеседника это не интересует, осуждающе посмотрел на него, но в подробности вдаваться не стал. Пожал плечиками и коротко сообщил:

– Будто их на Новогоднюю елку пригласили. Представляешь себе, какое уважение было проявлено к матчу? Он удостоился статуса важного государственного мероприятия и, пожалуй, выходил на уровень события международной значимости. Ты, конечно, понимаешь, как это важно для Герцогства. А болельщики заполнили трибуны часа за два до начала. Они обзавелись крупными трещотками, принесли с собой барабаны и медные трубы. Тебя, Максим, не было на стадионе, и ты не можешь себе представить, что там творилось. Болельщики не давали покоя ни одному барабану, ни одной трубе. А у кого не имелось ни барабанов, ни труб, ни трещоток, те кричали. Одни кричали: «Рудокоп! Рудокоп!», другие: «Отвертка! Отвертка!» А потом все вместе кричали: «Оле! Оле! Оле!»

– Это все понятно! – прервал дракона Максим. – Рассказывай об игре!

– Ты же попросил, чтобы я «давал» с самого начала и подробно, – Эмилий с укоризной посмотрел на друга. – Или я чего-то не понял?

Максим удержался, не выругался и, вообще, не сказал ничего резкого. Даже наоборот, постарался быть предельно вежливым.

– Эмилий, главное в футболе, это не о том, кто сидит в герцогской ложе, и не о том, во что одеты дамы. А также не то, о чем орут болельщики. Главное – это сама игра. И если тебя это не особенно затруднит, расскажи мне, пожалуйста(!), как она проходила. Вот об этом, пожалуйста(!) – дважды сказанное «пожалуйста», да еще с определенным нажимом на это слово, свидетельствовало не только о высокой степени раздражения Максима, но и о том, какие усилия он прилагал, чтобы не сказать что-нибудь более существенное.

– Конечно, я подробно расскажу и о самой игре, – на Эмилия «нажим» не подействовал. – Но, видишь ли, Максим, активному населению нашего герцогства далеко не безразлично, кто находился на гостевых трибунах. Присутствие на стадионе их светлости и его свиты, говорит о том, что матч возведен в ранг государственного мероприятия. Почти такого же важного, как рыцарский турнир или празднование дня рождения Святого Миротворца Бурдюга Третьего. Появление в ложе высоких зарубежных гостей, с женами, подтверждает возросший престиж нашего герцогства, на международной арене, что может привести к значительному увеличению инвестиций, и это, положительно повлияет на дальнейший расцвет нашей экономики. А энтузиазм болельщиков… Нет, нет, – Эмилий поднял лапку, останавливая, попытавшегося прервать его Максима. – Я понимаю, тебе хочется поскорей узнать, как, конкретно, проходила игра. Но я не могу не обратить твоего внимания и на энтузиазм болельщиков. Их поведение подтверждает, что футбол стал в нашем герцогстве любимой всенародной игрой. Всенародной! Понимаешь, что это значит?

– Конечно, понимаю. Престиж возрос, а игра стала любимой и всенародной. И послы всякие, в орденах и с дамами, это тоже очень хорошо, – Максим вынужден был считаться с нерушимым патриотизмом Эмилия. – А как же иначе. Гезерское герцогство становится центром международного футбола – и это здорово. Но ты, Эмиль, не тяни.

Эмилий и не тянул. Но, прежде чем продолжить рассказ, закрыл возлежавший на столе фолиант и отодвинул его в сторону. Чтобы книга не отвлекала. И, вообще, на столе должен быть порядок.

– Согласно жребию, начали гремлины, – продолжил он. – Очень уверенно начали и довольно энергично. Пас, другой, третий… У гремлинов это хорошо получается… И трех минут не прошло, как Скин, он находился в это время, примерно, в центре поля, получил хороший пас, рванул по левому краю, обошел полузащитника, потом защитника… А гномы поставили в ворота Гуффи, этот босиком стоял. Он ведь, как обезьяна, может поймать мяч даже левой ногой. Скин оглянулся, увидел, что «рудокопы» еще далеко и остановил мяч… Понимаешь, у него оказалось достаточно времени, чтобы спокойно нанести точный удар. И Гуффи застыл, пытался сообразить, куда ударит Скин. Должен тебе сказать, это был трепетный и очень впечатляющий момент. Представь себе: замерший в воротах вратарь и собирающийся ударить Скин. Один на один. Как пенальти, только метров с двадцати. Далековато, но это же сам Скин… А в воротах сам Гуффи… Тоже не подарочек гремлинам. На стадионе стало тихо, тихо… Тысячи зрителей, у половины из них барабаны, трубы, трещотки… и тишина. Наверно, все даже дышать перестали.

Дракон (напрасно Максим мысленно назвал его казенной душой) застыл. Как будто он и сейчас на стадионе и, затаив дыхание ждет, когда ударит Скин… И давал Максиму возможность прочувствовать ситуацию.

– Ну?! – где-то на шестой секунде Максим не выдержал… – Пробил?! – Он уже знал о нулевом результате, но, как истовый болельщик, верил в чудо, надеялся, что все еще может измениться.

– Ты просил подробно, – напомнил Эмилий.

– Подробно… – Максим нервно постучал ладонью по столу, проклиная занудность дракона. – Ну, не тяни. Пробил?!

– Гуффи же не просто вратарь. Он вратарь, который заранее чувствует, куда ударит нападающий. Когда Скин замахнулся, Гуффи понял: бьет в нижний правый угол. И за полсекунды до того, как Скин ударил, нырнул туда, перекрыл намертво. А Скин успел передумать, как-то извернулся и ударил в верхний правый. Вот так все получилось.

– В девятку. Мертвый мяч, – Максим и забыл, что встреча нулевая. – Скин – снайпер.

– Угу, мертвей не бывает… – на мордочке дракона появилось что-то напоминающее разочарование. Он, явно, болел за «Отвертку». – Особенно, если мяч попадает в штангу. Скин ударил так, что по всему стадиону эхо разошлось. – Эмилий опять замолчал, дал Максиму время представить, что случается, если «мертвый мяч» попадает не в ворота, а в штангу. Максим представил, и лицо его тоже застыло. – Заставь твоего Скина за двадцать метров попасть мячом в верхний угол штанги, он из ста ударов промажет девяносто девять. Если его, после этого, накормить, и даль возможность нанести еще сто ударов, он снова промажет девяносто девять. А вчера – всего один удар. И попал… – дракон недоумевающе пожал плечиками. – Если сможешь, представь себе, представь. А потом представь, что началось на стадионе?

Эмилий замолчал и уставился на Максима большими грустными глазами.

Максим постарался представить. Мяч – в штангу, – это случается. Не часто, но бывает. Максим видел такое. Но здесь финал герцогства. Конечно – стадион взорвался. Ни один болельщик не смог усидеть на месте. Разве что только дамы из посольств… Но и в это поверить было трудно.

– Дальше, – попросил он, не ожидая уже ничего хорошего. – Дальше что? На этом ведь не могло кончиться.

– А что дальше? Видишь ли, с этого как раз, можно сказать, все только началось. Но если конкретно, о самом финальном матче, на первенство Гезерского герцогства по футболу, то после этого неожиданного удара Скина все, именно, закончилось. Штанга вспыхнула, и по этой уважительной причине матч пришлось прекратить.

– Кто вспыхнул? – не понял Максим.

– Штанга. И не только правый угол, в который ударил мяч, а сразу вся. Ворота, видишь ли, сделаны из дерева, вот оно и загорелось.

– От удара мячом? – в подобную ерунду Максим поверить не мог.

– Почему от удара мячом?.. Конечно, нет, от удара мячом штанга загореться не может…

– Не может! – дракон нес чепуху, Максим был уверен в этом. – И, вообще, такого, чтобы ворота горели, не может быть.

– Раньше я тоже так думал. Но, оказывается, может. Это, как оказалось, устроил Шкварцебрандус.

– Какой Шварцебрус?! Он что, облил ворота горючкой? Откуда он взялся? Кто пустил этого придурка к воротам!?

– Не Шварцебрус, а Шкварцебрандус, – поправил Эмилий. – Ему к воротам и подходить не надо было. Ты что, Шкварцебрандуса не знаешь?

– Не знаю я никакого Шкварцербредуса, – Максим пока понял, что на стадионе произошло ЧП, но толком, какое ЧП, и как оно произошло, почему произошло, не понял. Потому что у дракона, явно, сдвинулись мозги, и он нес какую-то бредятину.

– Шкварцербрандуса, – снова поправил его Эмилий. – Он волшебник.

– Ладно, пусть будет просто Шкварцебред, – предложил компромисс Максим. – Так у вас здесь и волшебники есть? Вот уж не знал. Что за волшебник? Откуда он взялся?

– Доморощенный, – Эмилий пожал плечиками, подтверждая, что волшебнику ниоткуда браться не надо было: в Гезерском герцогстве есть все. – Видишь ли, были задатки у парня. Дядя их светлости, всеми почитаемый третий барон Бендакт Меценат, активно покровительствовавший талантам, в среде неадекватно ведущей себя молодежи, узнал однажды о некоторых способностях Шкварца Бездельника, это его настоящее имя нашего волшебника, и направил парня учиться, за казенный счет, во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтания. Есть там небольшой интернат для выращивания молодых, подающих надежду волшебников. Туда принимают только иностранцев. Учат волшебству и одновременно воспитывают у них принципы независимости и монархизма. Но наш Шкварц Бездельник, вместо того, чтобы постигать науки и воспитываться в нужном направлении, гонял тараканов, принимал активное участие во всех тусовках и усердно исследовал местные таверны. Два года его терпели, а потом вышибли за неуспеваемость и бездарность. Шкварц вернулся в герцогство. Здесь ему, в наследство от деда, досталась Черная башня. В ней и поселился, сообщил, что успешно закончил курс обучения, поэтому отменяет «Бездельника» и добавляет к своему имени, научное окончание: «ебрандус». Так он и стал Шкварцебрандусом. А через полгода объявил себя дипломированным волшебником международного класса.

– Сильный волшебник?

– Возомнивший о себе двоечник. И то, довольно узкого профиля. Стал заниматься агробизнесом: огурцы выращивал. У нас огурец не растет, опылителей нет. Поэтому в большом дефиците. А он какую-то мошкару генетически обработал и заставил ее опылять цветочки на огуречных плетях. Его огурцы в герцогстве нарасхват пошли. Деликатес. Потом он стал их продавать во Всенародную Монархическую Процветающую Республику Алтанию. А Алтания место плохое и опасное. На каждом углу Гнезда предсказателей и оракулов. Учат всех, как надо жить и объясняют, куда надо развиваться.

– Политологи что ли? – спросил Максим. – От какой партии?

– В Алтании, видишь ли, политологов нет. И партий нет. В Алтании Гнезда. У каждого Гнезда своя программа. Шкварцебрандус попал в Гнездо борцов за Свободу и Равенство. Если коротко: «Свора». И это, в конечном итоге, наложило определенный отпечаток на его образ мыслей. Он стал подкармливать «Свору» дефицитными огурцами. Они его на свои бдения пригласили. Шкварцебрандус и пожаловался: «Талантливый, мол, волшебник, сами видите, какие огурцы выращиваю, но прозябаю на ниве аграрного производства, потому что в герцогстве полное отсутствие свободы и демократии». А «Своре» только дай возможность показать, какая она умная… И насоветовали. Объяснили Шкварцебрандусу, что его долг создать новую Республику на основе всенародного процветания, свободы и равенства. И управлять ею. За соответствующее огуречное вознаграждение научили, как и что Шкварцебрандусу следует делать. И, конечно же, выделили опытных советников.

– Эмиль, – прервал дракона Максим, который все еще старался быть вежливым, – я тебя про футбольный матч спрашиваю, а ты мне рассказываешь биографию какого-то самодеятельного прохвоста с уклоном в огуречный бизнес. Может быть, вернемся к горящим воротам?

Эмилий уставился круглыми глазищами на Максима и стал внимательно его разглядывать.

– Ты что на меня так смотришь? – поинтересовался Максим. – Я непонятно говорю?

Эмилий не ответил. Вместо этого он неожиданно спросил:

– «Стройдокументация» это очень канительная бодяга?

– Где «Стройдокументация», а где футбол?! – возмутился Максим. – Мы о чем говорим?!

– Вот именно, – Эмилий был, невозмутим. – Ты сегодня, Максим, совершенно не логичен. И я отношу это к тому, что ты переутомился во время интенсивной зубрежки канительной и исключительно бодяжной «Стройдокументации». Иначе бы ты понял, что, не вникнув в сущность замыслов Шкварцебрандуса, ты не сумеешь понять причину, по которой волшебник сорвал столь важный для престижа герцогства футбольный матч.

Возможно дракон и был прав. Во всяком случае, спорить с ним Максиму сейчас не хотелось.

– «Стройдокументация», она – конечно… – вынужден он был признать исключительную бодяжность нелюбимой науки. – Если загрузить ею мозги, больше ни для чего места не останется. Ладно, давай про своего огуречного бизнесмена, только покороче.

– Я знал, что ты поймешь, – Эмилий был по-прежнему невозмутим. – Так вот, наслушался Шкварцебрандус от «Своры» из алтанийского Гнезда всяких инструкций, вернулся домой и попросил у их светлости герцога Ральфа, чтобы тот ему земли прибавил, якобы для расширения площадей по выращиванию деликатесов и создания местного огуречного изобилия. Их светлость Ральф эту полезную для герцогства инициативу одобрил и даровал Шкварцебрандусу в вечное пользование все земли, которые тот сможет обойти вокруг башни за рабочий день. Начитался в детстве сказок и пошел на такой э-э-э… Ну, скажем, поступил как сказочный персонаж. Так этот хитрец Шкварцебрандус не шел, а бежал и отхватил себе порядочный кусок. Ты должно быть слышал об этой неприятной авантюре.

– Ничего я не слышал. Но понял, что твой Шкварц… Давай я его буду называть первым именем… Так вот, твой Шкварц, хоть он и волшебник, порядочный жлоб. Поджечь ворота во время финального матча! Это же надо! Надеюсь, его отловили и как следует накостыляли.

– Как ты сказал?.. – заинтересовался библиотекарь. – Накостылять… Гм… Накостылять, это вероятно – привести существо к такому состоянию, чтобы оно было вынуждено пользоваться костылями… Так?

– Так, – подтвердил Максим. – Врезать, как следует, чтобы не лез, куда не надо.

– Нет, ему не сумели накостылять, – новое словечко любитель изящной словесности выговорил с особым удовольствием. – Шкварцебрандус сотворил огонь и поджег ворота, находясь на соответствующей безопасной дистанции. Вдали от болельщиков, которые непременно накостыляли бы ему. Хм… Очень выразительное и емкое слово. Уверен, что при дворе герцога оно найдет своих поклонников…

– Но почему он загубил матч? – Максим, на лингвистические восторги Эмилия, внимания не обратил. Студент строительного колледжа знал много слов, более выразительных и емких. – Он что, сектант, ненавидит футбол?

– К футболу он совершенно равнодушен. У него консервативное воспитание и вздорный характер. Он даже не знает, насколько великолепна и занимательна эта игра. Шкварцебрандус устроил пожар на стадионе, чтобы запугать герцога Ральфа.

– Не понял, – признался Максим.

– Видишь ли, этот Шкварцебрандус все время прикидывался лояльным и верноподданным. А когда снюхался со «Сворой», стал сепаратистом, террористом и агрессором.

– Все сразу? – не удержался и пошутил Максим.

– Нет, эти качества проявлялись у него постепенно, – не оценил шутку Эмилий. – Сначала он стал сепаратистом. Землю, которую Шкварцебрандус получил в дар от их светлости герцога Ральфа, он заселил хаврюгами, объявил, что отделяется от герцогства и создает Процветающую Гордую Хаврюганию.

– И Ральф разрешил?

– Да. Герцог Ральф не увидел в этом ничего опасного. Он рассмеялся и сказал: «Пусть Шкварц потешится… Этот клочок земли для нас ничего не значит». И даже пошутил: «Теперь у нас будет своя Автономная Огуречная Хаврюгания». Пусть процветает.

– Зря! – Максим в своем пространстве насмотрелся на то, что вытворяют борцы за свободу и процветание в гордых огуречных республиках.

– Зря, – Эмилий грустно кивнул. – Их светлость герцог Ральф исходил из самых добрых побуждений, и был жестоко обманут. Мы убедились в этом всего через два года. За это время Шкварцебрандус собрал вокруг себя значительное количество всяких подонков и заключил тайные договора с племенами, проживающими на Диких Землях. А два дня тому назад, он поднял над Черной башней свое знамя… На черном полотне два скрещенных золотых огурца, а под ними, серебряной вязью девиз: «Гордость! Процветание! Свобода!» А вчера этот Шкварц прислал их светлости герцогу Ральфу письмо, в котором потребовал отдать ему Курчатайскую долину. Всю. Это почти четвертая часть герцогства.

– Как это отдать? Почему отдать?

– Видишь ли, Шкварцебрандус утверждает, что это необходимо для восстановления исторической и экономической справедливости. Он заявил, что поскольку хаврюги всенародно избрали его своим лидером, то теперь его святая обязанность, создать Великую, Процветающая и Свободную Хаврюганию. А Курчатайская долина, по его утверждению, в древности являлась обширнейшим гнездом происхождения и обитания первых независимых хаврюг. Они, вроде бы, там что-то пахали. И горстями пили воду из находящихся в долине источников. Он даже нашел исторический камень, на котором, уставшие от борьбы с древней природой, отдыхали первые хаврюги. «Флора, фауна, а также природные богатства этой долины должны принадлежат свободным хаврюгам, – заявил Шкварцебрандус. – Они жизненно необходимы для дальнейшего развития и процветания Великой Счастливой и Гордой Республики Хаврюгании, и должны перейти в ее полную и вечную собственность». И еще Шкварцебрандус завил, что безвозмездно передает принадлежащие лично ему земли, вокруг Черной башни, новому государственному образованию и призывал их светлость, герцога Ральфа, поступить соответственно.

– Лихо, – только и мог сказать Максим. – А что ответил этому подонку герцог Ральф?

– Их светлость герцог Ральф ответил, что хаврюги никогда не происходили и не обитали в Курчатайской долине. И никогда там не пахали. Они ведь и до сих пор не пашут. А также заявил, что долина всегда принадлежала Гезерскому герцогству, и перечислил подтверждающие документы. Но Шкварцебрандуса это не остановило. Он сообщил, что вынужден будет силой восстановить справедливость и освободить эти земли, жизненно необходимые для гармонического развития экономики встающей с коленей независимой Хаврюгании, которую многие годы грабили жестокие герцоги и их послушные приспешники. Банды его хаврюг и примкнувшие к ним подонки, начали совершать террористические акты на наших землях. И сам Шкварцебрандус стал усердно пакостить нам. Это он, лично, сорвал финальный матч. Сжег ворота. А какой может быть футбол без ворот?

– Без ворот футбол теряет всякий смысл, – подтвердил Максим.

– Вот именно, – Эмилий вздохнул и снова глянул на потолок. – А Шкварцебрандус пригрозил санкциями. Объявил, что не будет снабжать герцогство огурцами, и станет сжигать ворота футбольных матчей, до тех пор, пока его требования не будут удовлетворены. Поэтому их светлость, герцог Ральф, вынужден, отказаться от огурцов в своем утреннем рационе и временно, отменить футбольные встречи на всех уровнях.

– Футбол вне политики и не имеет никакого отношения к тому, будет Хаврюгания, или Хаврюгании не будет вообще, – рассердился Максим. – Надо вправить этому Шкварцу мозги.

– Надо, – согласился Эмилий. – Но я еще не обо всем рассказал, – уныло продолжил он. – Шкварцебрандус сейчас собирает войско, чтобы силой захватить Курчатайскую долину.

– Даже так?

– Даже так. А у нас гвардия в отпуске. Гвардейские каникулы. На месте только дворцовая стража. Но с дворцовой стражей много не навоюешь.

– И что Ральф?

– Их светлость вторые сутки не выходит из своего кабинета.

– Что-то надумал? Или их светлость просто мечут икру?