Текст книги "Надо помочь бабушке (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

   – Так. А в этой бумаге?

   – Я тебе сейчас ее перескажу. Почти точно. У меня отличная память, все завидуют. Стоит мне хоть один раз что-нибудь прочесть – сразу запоминаю. Такой полезный талант. Слушай.

   Атаман снова уселся в свое объемное кресло, и начал пересказывать послание, время от времени, комментируя отдельные фразы:

   "... Согласно секретным данным сообщаем, что через известный вам объект, называемый Ласковый Лес, имеет цель таинственно пробраться некий Бах – иностранное существо типа дракон. Особые приметы: имеет хвост, зубы большие, крылья небольшие".

   – Только армейские гении могут такое написать. Где они видели дракона без хвоста, без зубов и без крыльев? А стиль, стиль: "имеет цель таинственно пробраться"... Чтобы такое придумать, надо быть не меньше, чем полковником. Слушай дальше:

   " ... Соответствующего дракона вместе с хвостом (одна единица) и крыльями (две единицы с разных сторон), и всем остальным, что у него обнаружится, в виде связанного арестанта, следует доставить на секретный объект Старая мельница и передать нашим агентам с закрытыми лицами в целях конспирации, но имеющими по две дырки для глаз. Доставка должна произойти в день "X" и час "Ч". После чего последует оплата".

   – Ты обратил внимание: "в виде связанного арестанта..." и "агентам с закрытыми лицами в целях конспирации..." Кто такие шедевры может создавать?! Кто может строить слова по ранжиру, без всякого смысла, и заставлять их ходить строем? Такое ни одному полковнику не по силам. Только наши талантливые генералы – гордость и слава Счастливого Демократического Королевства. А дальше идут примечания. Послушай только:

   "Примечание номер один: днем "X" считать завтрашний день, час "Ч" – восемь часов тридцать две минуты утра того же самого завтрашнего дня.

   Примечание два: после прочтения примечания номер два документ сжечь и пепел развеять по ветру. В случае отсутствия наличия ветра – растереть руками и развеять без ветра".

   – У нас, в Хавортии, никто, чином ниже генеральского, такое написать не сумеет. Дракон нужен какому-то генералу.

   – Вознаграждение обещали большое?

   – Кто их знает. Все монеты, что выделяет для армии король, генералы разворовывают. Ох, и воруют!.. – восхитился атаман. – Нам, разбойникам, завидовать приходится. А на дело идут остатки. Мы, завтра утром, должны доставить дракона к Старой мельнице, здесь недалеко. Там, его примут и расплатятся. Так, мизер от своих доходов отстегнут. Но они сообщили нам, что у дракона с собой крупная сумма. В качестве компенсации за труды. Это, чтобы мы его не упустили. Понимаешь – наводка. У всех грабителей есть наводчики.

   – Все, что взяли у Баха придется вернуть, – вспомнил Максим о монетах.

   – Это я понимаю. Друзей не грабят. Я бы с радостью вернул, но не могу, – лицо у атамана стало грустным, как будто он предчувствовал, что монеты все же придется вернуть.

   – Что значит – не могу? Это весь наш капитал. Зачем тебе нужны наши монеты, при твоих доходах!?

   – Дело не в монетах, дело в принципе. Как ты не понимаешь! – атаман явно был удивлен непонятливостью Максима. – Я же разбойник с большой дороги, грабитель. У меня сложился устойчивый образ сурового, безжалостного атамана. Если я начну возвращать награбленное, что обо мне народ подумает!? А бароны, так те совершенно уважать перестанут. Это мою репутацию испортит до невозможности.

   – А ты придумай что-нибудь, ты же умный, – баховские монеты Максим решил выручить непременно, ради этого можно было и польстить атаману. – Если ты не придумаешь, на кого же рассчитывать?

   И подействовало. В ответ на примитивную лесть, в голове Загогульского тут же сработал какой-то механизм и выдал решение.

   – Мы так сделаем, – заявил он с немалым удовольствием. – Дракона ограбим дочиста, ни одной монетки ему не оставим, пусть все знают, какой я принципиальный и безжалостный разбойник. А потом я тайно, чтобы никто не знал, из своих личных запасов... Личных, – подчеркнул атаман и для большей убедительности поднял указательный палец, – выдам ему полностью все, что полагается. Как!?

   – Здорово! – искренне восхитился Максим. – Светлая у тебя голова, Гвадирог, такое только ты и мог придумать. Да, – вспомнил он. – У тебя перед домом стоит Всезнающий Мухугук. Он, я слышал, охраняет Хавортию и королевский дом. А вы ведь, вроде, противники короля...

   – Ни в коем случае! – прервал его Загогульский. – Ни в коем случае! Мы сторонники короля.

   – Но ведь разбойничаете.

   – Ну и что!? Мы просто стараемся занять подходящее для нас положение... – Эти слова, вероятно, были у Гвадирога чем-то вроде заводного ключа у механической игрушки. После них он вскочил, повысил голос и замахал руками: – Разбойники – самые энергичные люди! Самые бесстрашные, умные и деятельные! Все знатные люди, все богачи вышли из разбойников! Это их наследники ходят чистоплюями и рассказывают сказки о том, какие они благородные. Но первые бароны и первые банкиры вышли из разбойников! И первые короли тоже вышли из разбойников! А Всемогущий Мухугук покровительствовал им! – и, как будто завод кончился, Гвадирог совершенно спокойно заявил: – А сейчас покровительствует нам.

   – Ты, среди всех своих неотложных дел выбираешь еще время, чтобы с Мухугуком общаться? – с самой серьезной физиономией спросил Максим.

   – А как же, – Гвадирог вернулся к своему креслу и удобно устроился в нем. – Он наш покровитель, и мы к нему с почтением. Постоянно! Это, всяким пахарям и плотникам некогда к Мухугуку обращаться. Они все пашут и пашут, стругают и стругают. Скатываются в безнадежный атеизм. А мы, разбойники, все время о Мухугуке помним. После удачного грабежа, непременно благодарим его, всей бандой. А если где-нибудь дом сожгли, или убили кого-нибудь, каемся. Он, вообще-то суровый и беспощадный, но к тем, кто его уважает, справедлив и снисходителен. Если кто покается, непременно прощает. Так и живем. – А теперь пойдем, – Загогульский встал. – Представлю тебя народу. Пусть все знают какой у нас гость!

   – Гвадирог, о нашей миссии не хотелось бы...

   – Все понимаю, – успокоил гостя атаман. – О вашей миссии ни слова.

Глава одиннадцатая.

   Загогульский произносит пламенную речь и целует Максима. Лом, как символ вечной дружбы. Ну, прямо Шведский стол. На чем растут макароны? Как выручить Баха?

   Следом за Загогульским, Максим вышел на крыльцо дома и только теперь сообразил, что оно сооружено в виде небольшой трибуны. А большая трибуна атаману была не нужна. Гвадирог предпочитал трибуну на одного. И к этому здесь привыкли. Стоило Загогульскому выйти на крыльцо и поднять руку, как разбойники стали собираться возле дома.

   "Неужели будет речь толкать? – приуныл Максим. – А ведь с него станется. Замашки у атамана те еще: и кресло как трон, и крыльцо как трибуна".

   – Не знаю что делать, – атаман закручинился и тоже искренне, хорошо это у него получалось.

   Как только разбойники собрались возле крыльца, а точнее, возле трибуны, Загогульский действительно толкнул речь.

   – Соратники мои, – негромко начал он. Загогульский всегда начинал негромко, чтобы замолкли и прислушались. – Сегодня мы успешно выполнили секретный план, о результатах которого вы узнаете несколько позже. Ничего не буду пока о нем говорить, но уверяю, он принесет нам и пользу, и славу, и еще кое-чего. Но об этом я сейчас тоже говорить не стану. Хочу сказать одно, самое важное, – теперь атаман вещал во весь свой могучий голос. – К нам прибыл мой лучший друг Максим, покоритель скрейгов, человек близкий нашему могущественному и верному союзнику, Гезерскому герцогу Ральфу.

   "Вот это дает! – Максим уже привык с резким поворотам мысли Загогульского, он все равно удивился. – Союзничек у герцога нашелся".

   А Гвадирог повернулся к Максиму, обхватил его двумя руками, прижал к груди и трижды сочно поцеловал.

   – Этим поцелуем, – придерживая за плечи Максима, атаман повернулся к разбойникам, – я скрепляю наш союз и вечную нерушимую дружбу с отважным герцогом. Этот день приближает нас к победе! К торжеству нашего дела!

   Разбойники, которым, естественно, хотелось, чтобы торжество их дела наступило как можно быстрей, довольно загорланили:

   – Слава атаману Гвадирогу! – кричали одни.

   – Слава Максиму, – кричали другие.

   – Слава герцогу!

   – Слава нашему покровителю, Всемогущему Мухугуку! – заорал атаман, и разбойники дружно поддержали его:

   – Слава Всемогущему! Слава Мухугуку! Слава Четырехрогому!

   Загогульский поднял руку и все мгновенно замолчали.

   – Но пока мы должны хранить прибытие к нам послов герцога Ральфа в полном секрете. Поняли?

   – Поняли! Хранить в секрете! – дружно заорали разбойники. Их преданность атаману и стремление хранить секрет хорошо были слышны на другом конце леса.

   – Сейчас, чтобы вы поняли, какой у нас союзник, Максим кое-чего покажет.

   Максим насторожился, показывать он ничего не собирался. И представить не мог, какая идея взбредет в голову атаману, которого постоянно заносило.

   Загогульский оглянулся, пытаясь что-то увидеть, не увидел и дал поручение адъютанту.

   – Штырь, быстро найди самый большой лом и принеси его сюда.

   Штырь исчез, но через считанные секунды, появился со здоровенным ломом и попытался отдать его атаману. Атаман отстранил его движением руки и снова повернулся к народу. А Максим смотрел на этот спектакль и не мог понять, что его лучший друг Гвадирог затеял.

   – Вот, – красивым жестом указал атаман на лом, – вы все знаете, какой он тяжелый и крепкий. Теперь посмотрите, что сделает с ним наш могучий гость! И он не менее красивым жестом указал на Максима.

   До гостя только сейчас дошло, что атаман не до конца доверял ему, не был уверен, что он и есть тот самый Максим, отрыватель хвостов, славу о подвигах которого разнесли крокаданы. И сообщениям крокаданов он тоже знал цену. Поэтому решил прилюдно устроить Максиму экзамен. Получится что-то, авторитет атамана еще более возрастет. Не получится – он объявит, что предчувствовал это, назовет Максима и всех остальных самозванцами, и отдаст их на расправу разбойникам. А Баха продаст и опять выигрывает. Потому что атаман Загогульский самый проницательный, и самый умный. Он разгадал козни обманщиков и пресек...

   "Тебе цирка захотелось? Я тебе устрою цирк!" – решил Максим.

   Он взял лом из рук Штыря... Лом, действительно, был очень крупным. Максиму вообще-то с ломами дело приходилось иметь всего раза два-три, когда во дворе строительного колледжа сажали деревья. Но там был, можно сказать, ломик. Штырь же принес лом-великан.

   – Хороший лом, – оценил Максим железяку. – Гвадирог, будь другом, пока я мысленно собираюсь с силами, покажи его народу, пусть все посмотрят и убедятся, что он настоящий.

   Гость с простодушной улыбкой всучил лом атаману. Тому ничего не оставалось, как взять его.

   – Подними повыше, чтобы все видели, – Максим поднял руки атамана с зажатым в них тяжеленным ломом. – Вот так и держи. – Всем видно?

   – Всем! – рявкнула толпа.

   – Хотите, чтобы я его согнул?

   – Хотим! – толпа была единодушна. Толпа жаждала зрелища.

   Атаман вынужден был держать лом на вытянутых руках. Максим видел, как лоб Загогульского покрывается потом.

   – Согнуть в дугу? – тянул он время.

   – В дугу! – радостно подхватили разбойники.

   У Максима было еще несколько вопросов по поводу того, что делать с ломом, которые он собирался не спеша обсудить с разбойниками, чтобы атаман мог полностью насладиться весом железяки. Но это же был Загогульский. Когда ему стало слишком тяжело держать лом, он просто опустил его.

   – Действуй, Максим, – Загогульский ловко всучил лом гостю.

   Небольшое, удовольствие Максим все-таки получил. Он принял лом и тоже поднял его над головой.

   Толпа ждала. Разбойники знали, что такой лом согнуть невозможно. Многим из них этот лом был хорошо знаком. Во время строительства домов и особенно землянок они немало понянчили его.

   Максим подержал лом над головой, потом опустил его, не особенно напрягаясь, согнул и медленно, чтобы все могли видеть, как он это делает, завязал концы узлом. Подумал немного и сделал второй узел.

   Разбойники молчали. Они видели, как Максим завязывал лом узлом, но понимали, что это невозможно. А раз он завязал, то это не лом, а какая-то хитрая липа.

   – Кто желает, может развязать, – предложил Максим и передал железный бантик ближайшему разбойнику.

   Толпа тут же окружила лом, каждый хотел проверить, в чем их т накололи? А если не накололи, то хоть бы дотронуться до загнутой в крендель железяки, чтобы потом можно было сказать: "Да я своими руками держал этот лом!"

   Неизвестно сколько это продолжалось бы, но вмешался атаман.

   – Все! – заявил он. – Передайте лом сюда. Штырь, прими! Лом будет стоять у меня в штабе. Это будет сувенир силы, сувенир нашего отряда, узел нашей дружбы.

   Толпа встретила это предложение с энтузиазмом.

   – Из уважения к вам, с благодарностью за доброе к нему отношение и в знак вечной дружбы, Максим дарует всем вам право, два раза в году свободно охотиться в его лесах и добывать там зверя, какого только пожелаете. Без лицензии! Но запомните, только два раза в году!

   Разбойники, от такого к себе доброго отношения со стороны силача-героя, пришли в восторг и, не умолкая, выкрикивали здравицы в честь гостя.

   – Сейчас разойдитесь, нашим дорогим гостям надо отдохнуть, перекусить и посовещаться. Разговор у послов, сами понимаете, секретный. А вы помните, что бывает с теми, кто узнает чужие тайны.

   Разбойники, видимо, хорошо это помнили, потому что быстро разошлись.

   – Ну, Гвадирог, повтори-ка, что ты в отношении моих охотничьих угодий говорил?! – сердито посмотрел на атамана Максим.

   – У тебя что, есть свои охотничьи угодья? – удивился Гвадирог.

   – Нет у меня никаких лесов и никаких охотничьих угодий.

   – Я так и думал, – не смутился атаман. – Поэтому и пригласил их охотиться.

   – В лесах, которых у меня нет!

   – Но всего два раза в году.

   – А если они придут?!

   – Да ты что? Какой идиот потащится охотиться в твое герцогство. У нас, здесь, в лесах, зверья и дичи – девать некуда.

   – Зачем ты им это сказал?

   – Чтобы сделать ребятам приятное. Халява ^[36]– это, Максим, мечта человечества. Обещай им халяву, и они пойдут за тобой на край света. Им сто лет не нужна охота в твоих лесах. Но халява! И они сразу посчитали тебя своим благодетелем. И стали любить тебя, как родную маму. Так что, все в порядке... Видишь тот крайний домик? Я приказал его освободить для вас. Отдыхайте. Туда вам ужин уже принесли. А как дальше быть, потом подумаем, время у нас еще есть.

   Максим вернулся к друзьям, которые ожидали его на поляне.

   – Вот и все, – сообщил он. – Основные вопросы мы с атаманом решили. Теперь отдыхаем. Крайний домик отдали в наше распоряжение. И ужин уже принесли туда.

   Комната, в которую они вошли, была просторной и чистой. Потолок высокий, окна большие, на стенах несколько звериных шкур. Посреди комнаты длинный стол, уставленный различной едой, возле него широкие скамейки. У стен тоже скамейки, накрытые звериными шкурами. На одной из них стояли малиновые туфли Агофена, тут же лежала его чалма. Развернутая и аккуратно сложенная. Здесь стоял и ранец лепрекона. Джинн, естественно, прежде всего, сунул ноги в туфли и намотал чалму. Дороша стал проверять содержимое ранца. Лепрекон хмурился, что-то шептал, что-то перекладывал.

   – Взяли что-нибудь? – спросил Максим.

   – С чего бы это они взяли? Если бы кто взял, он бы у меня потом полгода кашлял.

   – Значит, все на месте?

   – С чего бы это, – продолжал бурчать лепрекон, не вынимая рук из ранца... – Они все здесь лапали. А не соображают, где какая вещь должна находиться, не понимают, что каждый инструмент свое место знает. И руки у них не из того места растут. Из зада у них руки растут. После этих раззяв все укладывать надо.

   На столе, на большущем деревянном блюде, лежал зажаренный целиком кабанчик. А вокруг него горками расположились различные овощи и травы, которые должны были, вероятно, служить приправой к мясу. Но в центре стола находился не аппетитный кабанчик, не диковинные местные овощи. В центре стола стояла небольшая тарелка с макаронами. ^[37]Толстыми, длинными макаронами, точно такими, какие мать иногда варила Максиму на завтрак. До сих пор, в Гезерской герцогстве, макароны Максиму не встречались и он о них не скучал. А еще на одном блюде горкой лежали какие-то лепешки, не то пшеничные, не то овсяные. Тут же стояли большие глиняные кувшины.

   А вилок ^[38]на столе не было, ни одной. К этому Максим привык еще при дворе герцога Ральфа. Вилку здесь еще не изобрели. Не было на столе и ножей. Естественно, разбойники считали, что у каждого нормального человека нож должен быть при себе.

   – Ну, прямо Шведский стол, – оценил Максим.

   – Еще известно, можно ли все это есть, – проворчал Дороша. – Они и отравить могут.

   – Вполне могут, – поддержал его Агофен. – Ты, Дороша, посиди пока в сторонке. Если мы не отравимся, тогда и ты сумеешь поесть. Я думаю, от кабанчика тебе что-нибудь останется.

   – Да что уж, – отказался сидеть в сторонке Дороша, – умирать так всем вместе, – он закрыл ранец, подошел к столу и оторвал у кабанчика заднюю ногу.

   Агофен и Максим тоже с удовольствием взялись за хорошо прожаренную молодую свинину. А Эмилий увлекся овощами и травами.

   Ели с удовольствием. Все основательно устали и проголодались.

   – Не сумеешь ли ты подать мне кувшин, в котором находится какой-то местный напиток, мой добрый друг, – попросил Агофен Дорошу.

   Тот подал кувшин. Агофен налил немого жидкости в кружку и осторожно отпил. Потом налил полую кружку и напился вдоволь.

   – Хорошая вода, холодная, ключевая и без вредных примесей, – оценил джинн. – Но наш кирандино лучше. А где кирандино? – вспомнил он.

   В лесу кирандино, там, где нас поймали, – сообщил Эмилий, с интересом разглядывая макароны. – Или разбойники его нашли и выпили. – Он осторожно взял макаронину и стал ее жевать... – А питательную халву они, определенно, съели, – дракон расправился со второй длинной макарониной и потянулся за третьей.

   – Чего ты там такое жуешь? – спросил Дороша.

   – Не знаю, но вкусно.

   – Ну-ка я попробую, – решил Дороша.

   Он выцелил макаронину, осторожно подцепил ее двумя пальцами, поднес ко рту и откусил. Судя по выражению лица, непривычная пища лепрекону понравилась. Агофен посмотрел на товарищей и тоже взялся за макароны.

   – Попробуй, мой неторопливый друг, – посоветовал он Максиму. – Вкусно и скоро на этой тарелке ничего не останется.

   – Не хочу, – отказался Максим. – Мне эти макароны дома надоели.

   – Как ты их называешь? – спросил Эмилий. – Макароны?

   – Макароны. В наших краях их полно.

   – Очень хорошая еда, надо внедрить на герцогской кухне. Герцогу Ральфу понравится, – решил дракон.

   – Нет ничего проще, – Максим отдавал предпочтение мясу.

   – Как их выращивают? – задал нехитрый вопрос дракон. – Судя по форме и величине: на высоких кустарниках, или деревьях.

   – Они не растут, их делают.

   – Как?

   – Из муки. Муку водой разводят, потом яйца туда вбивают, соль кладут, кажется, молоко наливают... В определенных пропорциях... – Но дома их никто не делает. Их в магазине покупают.

   – У нас их не продают, нам самим придется делать. Рассказывай подробно, – попросил Эмилий. – Я запишу, – и он потянулся за блокнотом.

   Максим задумался. Ерунда получалась... Макароны еда – проще некуда. Как их варить он знал, самому приходилось. А как их изготавливают? Максим не имел никакого представления и ничего толкового сказать не мог.

   – Можно и подробно. Только мне скоро к атаману. Надо поговорить о завтрашнем дне. Наметить план действий. О макаронах я потом подробно расскажу.

   – Может быть, кому-то из нас с тобой пойти? – спросил Эмилий. – К примеру – мне. Все-таки продавать меня станут.

   – Можно, – согласился Максим – И, может быть, нужно. Но боюсь, что атаман занервничает. Ко мне он привык, а вас всех смертельно боится. Особенно тебя, Эмилий. Я ему рассказал про то, как ты из себя выходишь по каждому пустяку и про твои сокрушительные удары хвостом.

   Агофен и Дороша довольно улыбались. Представить тихого, спокойного библиотекаря в подобном виде... Надо же было придумать такое. А еще они знали, как хорошо расходятся слухи.

   Сам Эмилий тоже подумал о слухах и о том, как быстро они пересекут границу герцогства. Он поскучнел, пробурчал что-то невнятное выловил из массы зелени какой-то фиолетовый стручок и с грустью стал его жевать.

   – Почему они нас схватили, если они нас так боятся? – вполне резонно поинтересовался он.

   – Они не знали, что мы, это мы, – напомнил Максим. – Точнее – они не знали кто мы такие. Они охотились за тобой. А нас захватили просто потому, что захватывают и грабят всех, кто появляется в лесу. Работа у них такая. А я плеснул в огонь масла, теперь Загогульский не знает, что с нами делать.

   Максим обстоятельно объяснил товарищам, за кого их атаман теперь принимает и как себя следует вести. Потом рассказал про послание, которое Загогульский получил, и что, по мнению атамана, оно написано военным. Причем – генералом, ибо только дослужившийся до генерала может написать такое дурацкое послание.

   – Когда они должны передать Эмилия? – спросил Агофен.

   – Завтра в восемь часов утра. Загогульский действительно попал в сложное положение. С одной стороны, он должен передать Эмилия, потому что не хочет ссориться с военными. С другой – он не может передать Эмилия, потому что теперь боится еще и нас. И, как он будет вертеться – не знаю. Может военных обмануть, может нас кинуть. Он разносторонний и талантливый, он все может.

   – Надо ему помочь, – предложил Эмилий.

   – Как это? – поинтересовался Агофен.

   – Очень просто, пусть передает меня военным, по всем правилам. А вы будете там же, рядом, в кустах, и сразу выручите меня.

   – Великолепная идея, мой глубокомысленный друг, – оценил Агофен. – Как только они Эмилия передадут, мы его сразу выручим, а нечестивым военным, чьи помыслы черны, как хвост черного шакала в черную безлунную ночь в темной пещере, заделаем козу. И спросим, зачем им нужен мирный и никого не обижающий библиотекарь. Узнаем, почему нам не дают пройти к старенькой бабушке Франческе, а также мешают спокойно наслаждаться видами окружающей природы и историческими развалинами Счастливого Демократического Королевства.

   – То с тебя взятку требуют, то тебя связывают, то по шее бьют, – пожаловался Дороша. – Надо узнать, чего они к нам пристали. А когда узнаем, кто пакости устраивает, его и побить можно будет.

   – Решено, – Максим хлопнул по столу ладонью, измазанной в жире кабанчика. – Осталось договориться об этом с атаманом Загогульским. Уверен, что ему эта идея понравиться.