Текст книги "Клятва Грейсона (ЛП)"

Автор книги: Миа Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Я кивнула.

– Да, оно твое, – прошептала я. – Мне жаль. Мне очень жаль, что я скрывала от тебя тайну о моем отце и твоем деле. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я тоже люблю тебя. И никогда не переставала. И никогда не перестану. Мой дракон.

Облегчение читалось на его лице, прежде чем он хрипло спросил:

– Теперь я могу тебя обнять?

Я энергично кивнула головой и шагнула в его объятия. Он улыбнулся и потерся о мой лоб своей грубой, мужественной челюстью.

– Возвращайся домой со мной, Кира, – прошептал он. – Возвращайся домой. Пожалуйста. Позволь мне доказать, что я могу быть мужем, которого ты заслуживаешь.

Я кивнула, прижавшись к его груди, вдыхая восхитительный аромат свежего дождя и моего мужа. Моего мужа, который любил меня и хотел, чтобы я вернулась домой вместе с ним. Страдания, горе и страх последних недель внезапно захлестнули меня, и я задохнулась от рыданий, сильнее прижимаясь к нему. Его руки обхватили меня, и он прижался щекой к моей макушке.

– Пожалуйста, не плачь, Кира, – прошептал он. – Я больше никогда не хочу быть причиной твоих слез.

Я кивнула, схватившись за его рубашку и вглядываясь в его выражение лица, пылающее любовью и нежностью.

Он взял мое лицо в свои руки и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я жадно поцеловала его в ответ, наслаждаясь его вкусом, ощущением его губ на своих. Я так по нему скучала. Он отстранился, сцеловывая слезы, стекающие по моим щекам, его дыхание было горячим на моей коже. Подняв свой рот к его, я целовала его снова и снова, пробуя соленую сущность моей сердечной боли на его губах, радуясь тому, как наши поцелуи снова делают ее сладкой. Мы перевели дух, когда мои слезы наконец стихли.

– Ты можешь быть беременна.

Я моргнула, а затем покачала головой.

– Я не беременна, – сказала я, вспоминая день, когда неделю назад у меня начались месячные. Я испытала частичное облегчение, но в основном разочарование и сказала об этом Грейсону.

– Я думала, что даже если ты больше не захочешь меня, по крайней мере, у меня навсегда останется частичка тебя.

– Кира, – хрипло сказал он, снова притянув меня к себе и крепко обняв.

Я подняла голову и встретилась с его глазами.

– Забери меня домой, – сказала я.

***

Проводив ухмыляющуюся Кимберли до ее машины и обняв ее на прощание, мы с Грейсоном собрали мой чемодан и сели в его грузовик, направляясь домой.

Домой.

При мысли об этом слове мое сердце подпрыгнуло от радости.

Я заберу свою машину в другой день. Сейчас я не смогла бы вынести разлуки с мужем даже на час.

Мы провели всю поездку, рассказывая друг другу обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались.

Грейсон слушал, как я объясняю план, который придумали Харли, Присцилла и я, а его руки крепко сжимали руль.

– Не знаю, убить вас всех троих или построить святилище в честь вашей храбрости, – пробурчал он.

– Мне лично нравится идея со святилищем. Я имею в виду, если принимаю участие в голосовании, – я одарила его своей самой яркой улыбкой.

Его глаза поймали мои, и он улыбнулся в ответ, а затем тихонько засмеялся.

– Эта чертова ямочка, возможно, только что спасла тебя, – я засмеялась, сверкнув на него глазами.

– Думаю, Харли заслуживает повышения, – сказал он. – Он явно талантлив в жонглировании заданиями. Он не только помогал тебе, но и организовал целую бригаду мужчин для работы на винограднике, хотя в то время я не мог им заплатить.

– Знаю, – я улыбнулась. – Шарлотта рассказала мне.

Он посмотрел на меня и поднял бровь.

– Значит, я был единственным, кто оставался в неведении? Очевидно, все знали обо всем происходящем, кроме меня.

Я положила свою руку на его.

– Больше никогда, – сказала я. – С этого момента во все мои планы будешь вовлечен ты.

– Ты больше не должна строить планы, – напомнил он мне.

Я прикусила губу.

– Ах, да…

Он откинул голову назад и рассмеялся.

Когда мы въехали в ворота виноградника Хоторна, Грейсон взял меня за руку и сжал ее.

Мы подъехали к дому, и Шарлотта вышла наружу, восторженно прижимая руки к груди. Мы оба вышли из машины, и она спустилась по лестнице, взяв меня за руки и обняв так крепко, что я засмеялась, с трудом переводя дыхание.

– Как Уолтер? – спросила я.

– Он замечательно! Возвращается домой завтра, – а потом она снова обняла меня. Чувства благодарности и удовлетворения пронеслись сквозь меня. Я была дома.

Наконец-то, – шептало мое сердце. Наконец-то.

Харли, Верджил, Хосе и несколько незнакомых мне мужчин шли к дому, очевидно, только что закончив работу на сегодня. Они смеялись и шутили, поздоровавшись, когда подошли ближе. Шуги бежала позади них, радостно лая, и на мгновение время замедлилось, пока я с улыбкой смотрела на них: моя семья. Группа неудачников и недотеп, которые вместе вернули к жизни разваливающийся виноградник и нанесли поражение двум очень влиятельным и коррумпированным людям.

– Эй, Харли, – позвал Грейсон. – Позвони своей женщине. Она должна присоединиться к нам. У меня есть около тысячи тостов за нее.

Харли усмехнулся.

– Будет сделано, дружище.

В тот вечер мы решили не смотреть новости. Мир подождет. После того, как мы все насладились семейным ужином, полным бурного смеха и разговоров, и множества аплодисментов, мы с Грейсоном удалились в нашу спальню. Он занялся со мной любовью сначала яростно и быстро, а затем снова, медленно и сладко, и я почувствовала облегчение от того, что он снова заполнил меня. Когда после этого я лежала в его объятиях, я разрывалась от счастья и любви.

– Кира, – пробормотал он, повернувшись ко мне, – хочу, чтобы ты знала, что я дал новую клятву – клятву, которой я намерен следовать до конца своей жизни.

– Какую? – прошептала я, чувствуя важность слов, которые он собирался сказать.

– Мы женаты, и будут времена, когда мы будем не согласны друг с другом или даже будем сомневаться друг в друге. Будут времена, когда любовь к тебе будет вызывать во мне все страхи. Но моя клятва такова: что бы ни случилось, я никогда не выйду из комнаты, пока мы не разберемся с этим, – его взгляд встретился с моим, выражение его лица было нежным и уязвимым. – И под этим я подразумеваю, что я тоже не буду замыкаться в себе. Буду присутствовать, пока мы не решим проблему между нами, сколько бы времени это ни заняло. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь беспокоилась, что я снова оттолкну тебя. Я клянусь тебе в этом всем сердцем.

Я почувствовала глубокую вспышку нежности, когда кивнула ему.

– Я тоже клянусь в этом.

Он мягко улыбнулся.

– И иногда мы будем встречаться на полпути, но в другое время я буду приходить к тебе. И я буду изо всех сил стараться отбросить свою гордость, чтобы вовремя понять, когда это нужно сделать.

– Я тоже, – прошептала я, слезы заливали мои глаза. Он наклонился вперед и поцеловал мои веки, отчего слезы потекли по моим щекам. Он сцеловал мои слезы, а затем притянул меня ближе к себе, зарывшись лицом в мои волосы.

И эти клятвы, произнесенные наедине шепотом при тусклом свете луны, проникающем в окно нашей спальни, казались священными и настоящими, потому что эти клятвы были основаны на правде и любви.

Эпилог

Восемь лет спустя

Грейсон

– Что именно ты делаешь, маленькая фея? – спросил я, глядя вниз на семилетнюю девочку, ползущую по траве. Ее голова поднялась, каскады русых волос упали на спину, карие глаза смотрели на меня не моргающим взглядом.

– Я притворяюсь гусеницей, – ответила она.

– Ах, – сказал я, сдерживая улыбку. – Вчера ты была маргариткой, а сегодня ты гусеница.

Она поднялась на колени, положив руки на свои маленькие бедра.

– Дедушка Уолтер говорит, что нельзя по-настоящему понять другого, если не посмотреть на мир его глазами.

– Возможно, – это звучало совсем как Уолтер, человек, который научил меня всему, что я знал о том, как быть хорошим отцом. – Но я не уверен, имел ли он в виду маргаритки и гусениц.

– Но они мои любимые! – настаивала она. – Я хочу понять их больше всего!

Я усмехнулся.

– И что же ты обнаружила на данный момент?

– Ну, маргаритки весь день смотрят на небо и наблюдают, как оно меняется. Наверное, они думают, что мир очень красив. А гусеницы просто смотрят на землю, – она нахмурилась. – Гусеницы, должно быть, очень разочарованы миром.

Я засмеялся, взял ее на руки и улыбнулся от ее серьезного маленького лица.

– Знаешь, что я вижу? Красивую, маленькую девочку с очень сострадательным сердцем. А теперь, где твоя младшая сестра? Мне нужно кое-что рассказать вам обеим.

– Она играет в домике. Папочка, ты поместил еще одного ребенка внутрь мамы?

Мои глаза расширились, и я сделал паузу.

– Откуда ты это знаешь?

– У тебя было такое же выражение лица, когда ты сказал мне, что поместил Селию в мамин животик.

– Какое именно?

Она почесала руку, выражение ее лица было созерцательным.

– Не знаю. Вроде того, как смотрит Шуги, когда ловит палку.

Я громко рассмеялся, представив себе горделивое, но слегка шокированное выражение лица Шуги, когда она добивается чего-то, что считает гениальным.

– Ну, ты права. И, знаешь что? Это еще одна сестра.

– Еще одна сестра? – ее лицо расплылось в ухмылке, демонстрируя отсутствующий зуб и очаровательную ямочку, унаследованную от матери. – Это много девочек, папочка.

Я усмехнулся.

– Ага.

Счастье струилось через мое сердце. Казалось, что в жизни не может быть больше радости, чем сейчас, и все же, каким-то образом, каждый день ее становилось чуть больше. И все из-за девушки, которая однажды смело вошла в мой кабинет и сделала предложение руки и сердца. Все из-за того, что я наконец-то набрался смелости и отдался своей милой, маленькой ведьме, а она взамен подарила мне целый дом энергичных девочек, которые лазали по деревьям, притворялись гусеницами, иногда хамили мне в ответ, регулярно ставили меня на место, часто напоминали мне, что я точно не правитель в своем доме, и вообще доводили меня до исступления.

Я усадил Изабель поудобней на руках, и мы вошли в маленький домик, где когда-то жила очень красивая ведьма, и застали четырехлетнюю Селию в костюме принцессы, попивающей чай за миниатюрным столиком в передней комнате. Несколько лет назад мы привели домик в порядок, обновили его и превратили в игровой домик для наших девочек.

– У нас будет еще одна сестренка! – крикнула Белль.

Пластиковый стаканчик Селии остановился на полпути ко рту, и ее глаза расширились.

– Еще одна сестра, – сказала она, вскакивая на ноги. Она заковыляла ко мне на пластмассовых каблуках и бросилась в мои объятия, когда я наклонился, чтобы поймать её. – Спасибо, папа. Я мечтала о сестренке.

Я улыбнулся ее красивому лицу в форме сердца, ее зеленые глаза сияли счастьем и легким озорством, которое они всегда таили в себе.

– Знаешь, это моя работа – исполнять все твои желания.

Ее выражение лица стало задумчивым, когда она покрутила прядь своих темных волос.

– Можно мне тогда пони?

Я провел указательным пальцем по ее носу.

– И, – уточнил я, – не избаловать тебя до смерти.

– Хм, – ворчала она, но я видел, как крутятся колесики в ее голове. Она уже замышляла способ заполучить пони.

Я рассмеялся, и мы втроем поднялись в главный дом, где Шарлотта была на кухне. Я глубоко вдохнул, воздух благоухал сладким, лимонным ароматом.

– Бабушка Шарлотта, – позвала Селия. – У нас будет младшая сестра!

Шарлотта засмеялась и подхватила Селию на руки, а Изабель обняла Шарлотту за талию.

– Знаю, мои любимые, слышала эту замечательную новость. Может, отпразднуем это событие лимонным пирогом, только что из печи?

– А может быть, двумя? – Селия наклонила голову и мило улыбнулась.

Я рассмеялся еще сильнее.

– Осторожнее с ней.

Шарлотта усмехнулась, когда я поцеловал ее в щеку.

– Ты видела Киру? – спросил я.

– Думаю, она ушла на задний двор, – сказала она, усаживая Селию. – Ты иди и найди ее, а я займусь этими двумя, – она улыбнулась, и я знал, как она счастлива и благодарна за то, что в ее доме полно маленьких девочек, которых можно баловать, лелеять и любить. И печь для них лакомства.

Я подмигнул ей и отправился на поиски своей жены, имея представление о том, где она может быть. Спускаясь с холма, я смотрел на виноградные лозы за холмом, и моя грудь раздувалась от гордости. Восемь лет назад мы вернули этот виноградник с грани разорения с помощью денег, которые дала мне Джессика, тяжелой работы и множества верных друзей. С тех пор мы с каждым годом становились все успешнее, даже получили несколько наград за производимые вина. Виноградник Хоторна процветал, и я особенно гордился тем, что у нас теперь работало почти двести человек, многие из которых были бывшими заключенными, ищущими второй шанс, ищущими того, кто в них поверит. Харли, ныне мой заместитель, вдохновил меня на эту идею. И несколько других предприятий в Напе даже последовали этому примеру, когда стало известно, насколько преданными и трудолюбивыми были наши сотрудники.

Деньги бабушки Киры в конце концов были разморожены, задолго до того, как закончился суд, отправивший Купера Стрэттона за решетку за целый список преступлений. Фрэнк Дэллэйер никогда не был уличен в участии в чем-либо незаконном, но, как он и сам знал лучше других, в политике восприятие – это все. Никто не хотел быть связанным с подозрениями, которые окружали его имя. Он исчез с политического ландшафта и, насколько мы знали, больше не имел никакого отношения к правительству. Не участвовал он и в нашей жизни.

К счастью, у нас не было недостатка в родственниках, включая Шейна и Ванессу. У них теперь было два мальчика, которые часто навещали нас и всегда уходили с немного ошеломленным видом после того, как наши девочки грубовато обращались с ними, разыгрывая, заставляя их играть в переодевания и участвовать в слегка непристойных выходках.

– Я так и думал, что найду тебя здесь, – сказал я, сворачивая за последний угол ухоженного лабиринта. Я улыбнулся, когда присоединился к Кире на скамейке перед брызгающим фонтаном, где она сидела, положив руку на свой маленький животик. Изумруды ее обручального кольца сверкали на солнце, напоминая мне о том дне, когда я надел его ей на палец, когда мы обновили наши клятвы на небольшой церемонии под абрикосовым деревом в нашем винограднике. Я хотел подарить ей настоящий день свадьбы, наполненный любовью, радостью и семьей, и именно это я и сделал.

Моя жена улыбнулась, показав мне ямочку и заставив мое сердце перевернуться.

– Это мое любимое место, сердце твоего логова. Я всегда знаю, что ты найдешь меня здесь, Дракон.

Я тихонько усмехнулся и усадил ее к себе на колени. Она обвила руками мою шею и прижалась лбом к моему лбу.

– Еще одна девочка, – счастливо вздохнула она.

Я погладил ее шею.

– Мх, – пробормотал я. – Еще одна женщина, которая будет держать меня под своим контролем. Выглядит так, как будто ты так и планировала.

Кира засмеялась.

– Нет, не планировала, просто мечтала об этом. Мечтала об этой жизни, которую ты мне подарил, – она взяла мое лицо в свои руки и поцеловала меня. – Спасибо, – прошептала она мне в губы.

Благодарность и любовь переполнили меня, и я притянул жену еще ближе, прижимая ее к себе и вдыхая ее сладкий аромат. И в этот момент я понял, что больше никогда не поверю, что в жизни не бывает чудес. Своей любовью моя прекрасная, маленькая ведьма превратила место, когда-то наполненное одиночеством и болью, в место, наполненное радостью и мечтами. Пока мы обнимали друг друга, сквозь деревья, розы и виноградные лозы на ум пришла извечная фраза: In Vino Veritas. В вине есть истина.

Но более великое знание, которое теперь жило в мирной тишине моего сердца, гласило: В любви есть истина.

И истина, которой научила меня любовь, заключалась в том, что ты можешь быть сильным только тогда, когда ты достаточно храбр, чтобы сломаться, и что боль освобождает больше места для любви внутри. Я был благодарен за все это, потому что это прекрасный баланс жизни.

Notes

Сан-Франциско Джайентс (San Francisco Giants) профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола.