Текст книги "Сердце и душа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 12

Большинство браков заключается, потому что людям жалко усилий, затраченных на подготовку к свадьбе, а не потому, что кому-то на самом деле надо пожениться, думала Фиона. Теперь она очень хорошо это понимала. Достаточно только посмотреть на всех этих людей, которых она расстроит своим решением. При мысли о своих родителях, и родителях Деклана, и ее сестрах, которым теперь не быть подружками невесты, ей становилось дурно. Это ведь обида на всю жизнь. А все эти кузены, тетки и дядья с обеих сторон, которые обзавелись праздничными нарядами, а некоторые даже уже прислали свадебные подарки. Они будут вне себя.

И Вонни приезжает в Ирландию впервые за столько лет. Давид – тот вообще первый раз должен приехать с визитом в Ирландию из Англии. Вся клиника гудит, как потревоженный улей, и наперебой предлагает помощь. Преподобный Флинн готовился впервые провести обряд венчания здесь, на берегу Лиффи, он тоже почувствует себя оставленным в дураках. Близнецы Мод и Саймон уже раструбили на весь город, что этот день положит начало их карьере, даже представить невозможно, как они расстроятся. Аня, которая наконец нашла свое счастье и заново научилась улыбаться, так и не увидит на невесте роскошное платье, которое она сшила своими руками.

Легко понять, почему иные женщины годами уступают, вместо того чтобы переругаться с половиной планеты. Но тех женщин, в отличие от Фионы, не посещало великое озарение.

Увидев в газете статью, подытожившую короткую жизнь и страшную смерть Шейна О’Лири, Фиона окончательно осознала, что когда-то мечтала выйти замуж за этого человека. Она ждала от него ребенка. Она чуть с ума не сошла, когда случился выкидыш. Она страстно желала, чтобы он сделал ей предложение, представляла, что они будут жить у моря на Агия Анна и растить там ребенка.

Как она могла на что-то решиться?

Ей надо уехать подальше отсюда и от всех тех, чьи ожидания она не оправдала. Она уедет за границу, придет в себя. Займется чем-нибудь полезным и ни за что не будет ввязываться в безумные проекты, которые выходят из-под контроля, с их опалами, пирушками и разборками, кому говорить речь.

Понимает ли Деклан, что все кончено? Что не будет никакой свадьбы? Он слишком спокоен. Он говорит, что она вольна делать что хочет. Он проживет свои дни с разбитым сердцем и никогда не женится. Вся жизнь пойдет прахом. Но если она этого хочет, так тому и быть.

Нет, он и слышать не хочет, чтобы забрать у нее кольцо. Она может сделать из него брошку или кулон. А хочет он неделю времени, прежде чем они объявят о том, что свадьба не состоится.

– Неделю? Но люди будут строить планы, Деклан. Мы должны сказать им сейчас.

– Мне нужна эта неделя. Я успел отвыкнуть строить свои планы без тебя. Дай мне всего лишь неделю, – попросил он.

– Будешь строить дьявольские козни?

– Нет, – понурился он, – хотя если бы я хоть на йоту был уверен, что они сработают, я бы их давно построил.

– Вот и хорошо, что не уверен.

– Только не забудь, что еще неделю мы никому ничего не скажем. Никому.

– Но они будут готовиться.

– Ничего страшного. Всего неделя. Потом скажем. Поклянись, что не раньше.

– Клянусь.

– И даже Барбаре?

– И даже Барбаре не скажу, – согласилась она.

– Хорошая девочка, молодец, – невесело усмехнулся он.

Фиона заметила, что он даже не пытался спорить с ней, переубедить ее, сказать ей, что она не права. Он лишь попросил неделю отсрочки, да еще чтобы она оставила себе опалы. Как будто понимал, что ничего невозможно изменить.

– Какая встреча, – удивилась Клара, увидев возле своего стола Фрэнка Энниса.

Вместо приветствия он сразу перешел к делу.

– Что вы можете сказать об Эми?

– Славная девушка. Если бы у нас была для нее работа, мы бы ее непременно взяли.

– Тогда ладно, а то у нее немного… гм… странный вид.

– Нельзя судить о людях по внешнему виду, – улыбнулась Клара.

– Вы правы, конечно. Так странствующая полячка вернулась?

– Вернулась. И Анин кризис, к счастью, закончился. Все очень обрадовались ее возвращению.

– Если я правильно понимаю, у вас ожидается свадьба? – спросил Фрэнк.

Он-то откуда знает, изумилась Клара, но спрашивать не стала.

– Ожидается, Деклан с Фионой решили пожениться. Будет большой праздник. И вокруг сплошные Любови. Аня и сын одной из наших пациенток. Моя дочь и сын Хилари. Осталось только мне найти себе кавалера, тогда можно будет сказать, что все цели достигнуты.

Она, конечно, шутила, но он не был уверен в этом наверняка.

– Так ведь у вас вроде есть кавалер, этот, как его, местный аптекарь.

– О, Фрэнк, ваши сведения устарели. Питер – это вчерашний день. У него сейчас роман с директрисой дома престарелых “Сиреневый двор”.

– Как у вас все быстро меняется! – поразился Эннис.

– А откуда вы узнали про Деклана с Фионой? – не удержалась от вопроса Клара.

– Меня пригласили, вот так и узнал.

– Пригласили? – поразилась Клара. Они пригласили главного врага на свадьбу? Не может быть.

– Н-ну, не совсем меня. Они пригласили кузину Фионы, она социальный работник, а в приглашении написано “На два лица”, вот я и есть второе лицо.

– Ясно, ясно.

Представляю, какие лица будут у молодых, подумала про себя Клара.

– Так что оставьте для меня танец, Клара, – попросил Фрэнк.

– Зачем же я буду переходить дорогу кузине Фионы, – ушла от прямого ответа Клара.

– Никому вы ничего не перейдете. У нас с ней ничего нет, мы просто приятельствуем. Скорей всего она позвала меня просто за компанию, решив, что это будет прекрасный вечер.

– Он и будет таким, Фрэнк. Так все и будет, – неопределенно отреагировала Клара.

– Так какие у вас планы? Куда вы собираетесь отправиться после клиники? – спросил он.

– В каком смысле “после”?

– Ну, когда закончится контракт, – уточнил он.

У Клары совершенно вылетело из головы, что контракт у нее только на год, на чем она сама настояла в свое время.

– Ах, да, когда закончится контракт, – рассеянно проговорила она.

– Наверняка вы уже решили, чем будете заниматься, – не отступал Фрэнк.

– Вы же не поверите, если я скажу, что ничего не планировала, – усмехнулась она.

Он действительно не поверил. Клара Кейси – и без планов? Я вас умоляю. Быть такого не может.

Когда Фрэнк ушел, Клара еще долго сидела за столом в задумчивости.

Удивительный был год. Подружка Алана забеременела, он сначала потребовал развода, потом запросился обратно домой. Ади с Герри собираются спасать джунгли. Линда абсолютно изменилась после встречи с сыном Хилари Ником. Короткий эпизод с Питером Барри, который хотел на ней жениться.

Но главным в этом году была клиника. Это удивило Клару. Клиника занимала в ее жизни куда больше места, чем что бы то ни было еще. А ведь они добились серьезных успехов. Им удалось организовать амбулаторное наблюдение за больными. Они заслужили доверие, дав людям надежду, они смогли убедить их, что с заболеваниями сердца можно жить и не чувствовать себя ущербными.

Все это стоило затраченных усилий. Теперь надо двигаться дальше.

Аня занималась сбором денег на свадебный подарок для будущих молодоженов Фионы и Деклана. Сначала она чувствовала себя не в своей тарелке, но все вроде бы шло нормально. Если не брать в расчет ту неожиданную вспышку Фионы. Однако и после нее никаких шокирующих объявлений об отмене свадьбы не последовало. Все шло своим чередом. Все должно было быть нормально.

Собрать деньги оказалось делом несложным, заодно все подписали поздравительную открытку. Оставалось непонятным, что дарить. У Фионы и Деклана не было никакого списка пожеланий относительно подарков, которые можно купить в магазине. Не было полезных намеков и упоминания о цветовой гамме новой квартирки, которую они надеются приобрести. Деньги меж тем прибывали, и на них можно было купить очень хороший подарок.

Аня решила как бы невзначай поспрашивать Деклана. Мол, как он относится к хрустальной посуде или он предпочитает стаканы попроще? А серебро старомодно или молодежь его все еще любит? Или купить какое-нибудь произведение искусства?

Деклан над ее неумелой конспирацией только посмеялся.

– Аня, нам ничего не нужно, а если нам хотят что-то подарить, то пусть выбирают на свое усмотрение. Это может быть и диск, и книга, и ваза. Ради бога, Аня.

Короче, ничем Деклан Ане не помог. С другой стороны, реакция Фионы была гораздо хуже. Аня спросила, могут ли быть хорошим подарком чугунные сковородки? Причем она очень старалась, чтобы вопрос прозвучал абстрактно, как если бы она размышляла, что вообще можно подарить людям. Но глаза Фионы тут же наполнились слезами.

– У тебя есть список, кто сколько тебе дал? – неожиданно спросила она.

Аня замялась.

– Ну… в общем… – промямлила она.

– Это на тот случай, чтобы знать, кому сколько вернуть, если, например, свадьба не состоится.

– То есть как это?! – опешила Аня.

– Я тебе ничего не говорила, ничего. Поняла? Ничего, кроме того, что если ты собираешь на что-то деньги, то всегда должна записывать, сколько тебе дают люди. – С этими словами Фиона развернулась и ушла, вытирая слезы.

Аня поняла, что ей невольно доверили тайну и что рассказывать о ней никому нельзя. Она вся извелась от необходимости молчать, когда Карл советовался с ней, какой костюм надеть на свадьбу, когда матери Фионы и Деклана хлопотливо обсуждали бутоньерки, которые Аня обещала сделать им к новым нарядам, когда близнецы то и дело звонили на предмет сервировки стола и когда Барбара села на голодную диету, чтобы втиснуться в ярко-голубое платье, которое было ей мало на размер.

Неужели они отменят свадьбу? Может, предупредить людей? У Ани голова шла кругом.

Брайан Флинн зашел в клинику за Джонни. Они собирались на юг, в один из своих марафонов. Хотя правильнее было бы назвать этот вояж словом “прошвырнуться”.

– Может, махнем с нами, Деклан? – предложил Джонни. – Поездом до Брея, пробежимся там, воздухом морским подышим.

– А что, это очень здоровая мысль, – ответил Деклан. – Сейчас только кроссовки надену.

– А потом по пивку, – добавил Брайан.

– Отличная идея, – согласился Деклан.

– Ты мне вкратце напомни, что я должен делать в качестве твоего шафера, – попросил Джонни. – Я не уверен, что все помню.

– Зато ты совершенно уверен, что мы можем протащиться все эти мили и залезть на все эти горы, – проворчал Брайан.

– Не ной, Брайан, ты знаешь, что тебе это полезно, – заметил Деклан, явно обрадовавшись смене темы.

– Я думал, ты будешь по горло занят подготовкой, – сказал Брайан, все еще надеясь на поддержку, на союзника, который способен притормозить Джонни.

– Нет, я все это оставил женщинам. – Незачем кому-то знать, что Фиона отказалась с ним даже встречаться по вечерам. Она сказала, что выполняет свою часть сделки, делая днем вид, что ничего не произошло, но было бы бессмысленно гулять вечерами и снова возвращаться к прошлому. Она объяснила свою позицию и сказала, что ей очень жаль. Что тут еще добавишь?

Фиона взяла Димплза на долгую прогулку. Молли и Пэдди не возражали, пес начал жиреть.

Девушка с лабрадором дошли до центра города и двинулись к Колледжу Тринити. Фиона помнила, как когда-то в школе их водили в “Аптеку Суини”, упомянутую в “Улиссе” Джеймса Джойса; поразительно, но за последние сто лет там ничего не изменилось. У гостиницы, где Джойс повстречал Нору Барнакль, Фиона замедлила шаг. История, которой не должно было быть и которая все-таки произошла.

Фиона не знала, пускают ли туда с животными, но не стала спрашивать. Димплз везде чувствовал себя как дома, и вряд ли кто-то стал бы их останавливать.

Она задумчиво смотрела на здания, которые стояли здесь с тех пор, как Елизавета I уселась на трон Англии. Она увидела очередь, стоявшую, чтобы посмотреть на Келлское Евангелие. Монахи украшали его, почти семьсот страниц, вместо того чтобы заниматься делом. Но, может быть, они хотя бы никому не причинили вреда.

Кажется, я становлюсь брюзгой и занудой, подумала Фиона. Они обошли площадь Меррион. Фиона показала собаке разные достопримечательности. Дом, где жил Оскар Уайльд; статую этого самого Оскара с высеченной на постаменте однострочной остротой; веерные окна эпохи короля Георга над яркими дверями; скобки для чистки подошв; разные дверные молотки. Она и раньше видела их, но почему-то на этот раз все было иначе. Она осознала, что запечатлевает все в памяти.

На следующей неделе, когда они с Декланом скажут всем, что свадьбы не будет, она сможет написать заявление об увольнении, починить столько сломанных барьеров и сокрушенных мечтаний, сколько сможет, и после уехать. Далеко-далеко.

А сегодня она прощалась с Дублином.

Проходящая мимо пожилая американская пара, увидев Димплза, начала бурно выражать свои восторги.

– Его зовут Димплз, – печально проговорила Фиона.

– И давно он у вас? – спросили супруги, трепля Димплза за ушами.

– Он не у меня, это собака моего жениха. – Фиона поглядела на кольцо с опалом и прикусила губу.

– Это одно и то же. – Дама достала шоколадку из сумки и протянула четвероногому сладкоежке. Тот в знак признательности благодарно подал ей лапу.

– Не совсем, – словно чужим голосом возразила Фиона.

– Вы собираетесь жить в таком месте, где не разрешают держать собак?

– Нет. Мы не собираемся жениться. – И тут у Фиона словно отказали тормоза, и ее прорвало. Какая же она дура. Это нечестно. Она должна уехать как можно дальше отсюда.

Американцы озадаченно переглянулись.

– И что, все из-за этого расстроены? – неожиданно спросил муж.

– Никто не знает, – проплакала Фиона, – никто, кроме нас. Он заставил меня дать это дурацкое обещание – хранить все в тайне неделю.

– И сколько осталось от недели? – заинтересовалась американка.

– Четыре с половиной дня, но ничего не изменилось.

– Нет, конечно нет. Но послушайте, это ведь довольно просто, не так ли? Как вы думаете, он вас любит?

– Да, да, любит, – кивнула девушка, вытирая слезы.

– А вы его любите? Потому что если нет, то и не должны выходить за него. Но если любите…

* * *

Брайан Флинн не мог поверить, что до вожделенной пинты им оставалось преодолеть еще пару оврагов. Он пыхтел, шумно отдувался на ходу и обещал сию секунду замертво свалиться товарищам под ноги.

– Мы тебя оживим, – невозмутимо пообещал Джонни.

– Это тебе полезно, Брайан, – сказал Деклан, настоящий Иуда Искариот, оказавшийся любителем спорта.

Наконец они получили свою пинту.

– Ты слишком спокоен для приговоренного, – сказал Джонни Деклану.

– Я притворяюсь, – честно признался тот.

– А что Фиона? – спросил Брайан.

– Разве их поймешь, этих женщин? – вздохнул Деклан.

– Они более целеустремленные, чем мы. Особенно в вопросах брака.

– Ты бы все-таки взглянула на эти квартиры, Розмари, – взмолился Бобби Уолш.

– Зачем? Ты же сказал, что так или иначе купишь одну из них. Зачем тебе в таком случае мое одобрение?

– Я просто хочу найти что-нибудь на первом этаже. Я больше не могу лазать по этим лестницам. Мы, увы, уже не очень молоды.

– И что ты мне предлагаешь? Ходить по чужим домам на смотрины?

– Но мы же вместе пойдем их смотреть, в этом и смысл.

– Мы и здесь вместе, – ответила она.

– Здесь, Розмари, я живу в гостиной. Мне тяжело подниматься домой по ступенькам. Давай выберем что-нибудь, чтобы тебе нравилось.

Она стояла молча, насупившись, с выражением лица обиженного ребенка.

– Ну что ж, тогда я выберу сам. Мне рассказали об очень хорошем месте. Там есть садик. Это дом на тридцать квартир, только что появившийся на рынке. Если мы предложим риелторам продать наше жилье, они дадут нам выбрать одну из новых квартир. Угловая на первом этаже кажется самой лучшей. Из окна видно море, и в комплексе есть бассейн.

– То есть ты уже все решил? И где это волшебное место? – язвительно поинтересовалась она.

Когда Бобби назвал известный аристократический район, у нее изумленно распахнулись глаза. Вот и отлично. Ей будет легко скормить идею этого переезда своим приятелям-снобам. Если он все точно разыграет, то продажу можно планировать уже сейчас.

– Ладно уж, за погляд денег не берут, – согласилась она.

Хилари Хики разбиралась с малярами. Их прислал Эннис, якобы необходимо подновить заброшенные углы клиники. Это было довольно неожиданно. Еще более странным было появление Розмари Уолш. Бобби сегодня ничего не назначали, она пришла одна, вот ведь принесла нелегкая. К счастью, Аня ушла обедать, так что стычки не будет.

– Есть ли здесь кто-нибудь, кто мог бы внятно рассказать мне о состоянии здоровья моего мужа? – начала миссис Уолш.

– Клара сейчас в больнице.

– Только не Клара, – отрезала миссис Уолш.

– Деклан здесь.

– Хорошо, пусть будет Деклан.

Она по-прежнему вела себя надменно. Но она определенно попыталась что-то сделать со своим лицом, чтобы включить обаяние.

– Доктор, вас скоро можно будет поздравить?

– Да, миссис Уолш. Надеюсь увидеть там вас и Бобби.

– А что бы вам хотелось в подарок? – Розмари изобразила, будто слово “подарок” как-то ниже ее достоинства.

Деклан слабо улыбнулся:

– Вашего присутствия было бы достаточно, но если вы настаиваете, мы были бы рады диску с хорошей музыкой, которая, возможно, что-то значит для вас и Бобби.

Она испепеляюще воззрилась на него.

– На самом деле я пришла, чтобы узнать о состоянии сердца Бобби. Продлит ли ему жизнь этот пресловутый переезд на первый этаж без лестниц?

– Разумеется, миссис Уолш, мы уже об этом много раз говорили. Мы с Кларой оба показывали вам результаты стресс-теста. Легкие упражнения, может быть, плавание, но никаких ступенек.

– Тогда, полагаю, придется это сделать, – тяжело вздохнула она.

– Что сделать?

– Бросить мой любимый дом у моря и переехать в тесную квартиру. Бобби присмотрел. – И она назвала адрес застройки.

– Думаю, у большинства дублинцев другие представления о тесноте, – процедил Деклан. – Более того, половина жителей Ирландии была бы счастлива, если бы могла позволить себе там жить.

– У каждого свои представления. Мне есть с чем сравнивать, – холодно сказала она. Затем, резко сменив тему, спросила: – А не мог бы Джонни приходить туда и делать с ним упражнения, чтобы немного его подремонтировать?

– Нет, Джонни работает и здесь, и в больнице. Однако он может дать вам список упражнений или координаты другого физиотерапевта, которого вы сможете нанять.

– Уж не хотите ли вы сказать, что отказываетесь посетить вашего больного?

– Джонни работает здесь на государственную медицину. Вы с мужем, к счастью, можете себе позволить частного физиотерапевта. Кроме того, Джонни распишет вам все упражнения, и вы сможете делать их вместе с Бобби.

– Вы хотите, чтобы я делала упражнения?

У Деклана в голове будто что-то взорвалось. Напряжение последних дней, постоянное притворство, будто все в порядке, когда ему хотелось завыть, – все это вывалилось из него прямо в лицо этой злобной мегере.

– Послушайте, миссис Уолш. Если бы я думал, что могу помочь Фиониной жизни, делая упражнения и готовя ей бессолевую и нежирную пищу, если бы я знал, что этим подарю ей хоть один лишний день со мной в этом мире, я бы сделал все что смог. Я бы на голове стоял, если бы это могло помочь. И то же сделала бы Нора для Айдена Данна, и жена Лара, и остальные родственники, которые сюда приходят. Может быть, вы думаете иначе. Мы все разные.

– Вы решили меня повоспитывать, доктор Кэрролл?

– Нет, миссис Уолш. А теперь не могли бы вы сказать, что именно вы собирались от меня услышать, когда пришли сюда? – Он отвернулся, чтобы она не видела, как его трясет от ярости и раздражения.

– Доктор Кэрролл, пожалуйста… – начала она.

– Скажите мне только, на что вы надеялись?

Ее так потряс голос Деклана, что она правдиво ответила:

– Видимо, я надеялась, что вы скажете, что это все неважно. Что Бобби не станет лучше, где бы он ни был. Тогда мы могли бы остаться у себя.

– И это вы надеялись услышать? – Деклана трясло.

– Да, уж если вы спрашиваете.

– Получите же, что заслужили, Розмари Уолш, – сказал он и отвернулся. Он закрыл глаза и попытался размеренно дышать. – Получите то, чего заслужили в жизни, – сказал он и ушел. Он прошел уже половину коридора, когда услышал грохот и визги.

Хилари уже вызывала “скорую” по телефону, когда Деклан ворвался обратно в комнату.

Розмари проталкивалась мимо лестниц, на которых работали маляры, и сшибла одну из них. Лестница поддерживала длинную доску, на которой стояли двое рабочих. Они свалились наземь в волнах краски, с кучей банок и древесины. Прямо на Розмари Уолш.

Деклан опустился на колени возле них. Была ли в этом его вина? Где Аня, черт побери? Как раз тот случай, когда нужен кто-то говорящий по-польски.

– Аня! – беспомощно позвал он. В дверях появилась Фиона и с первого взгляда оценила произошедшее.

– У нее теперь есть мобильный. Я ей позвоню, – сказала Фиона. Это заняло секунды. Аня бежала обратно из закусочной при клинике.

– Как Розмари? – спросила Фиона.

– Без сознания. Пульс есть. Пусть сначала рабочие уйдут.

Аня вбежала и упала рядом с ними на колени. Деклан рявкнул свои вопросы, и Аня, держа маляров за руки, быстро перевела. Деклан видел, как на их лица возвращается спокойствие, когда с ними заговорили на родном языке.

– Скажи им, что они в порядке, – сказал он.

– Я уже сказала, – ответила Аня.

Фиона предложила, чтобы Аня посидела с поляками, пока не приедет “скорая”. Она заняла Анино место возле Деклана.

– Она дышит, – сказала Фиона.

– С трудом, – ответил Деклан.

Они наклонились, глядя на Розмари, на ее лицо, исцарапанное щепками, и на ее ноги, лежащие под очень странным углом. У нее могла быть сломана спина. Деклан провел по ее телу руками вверх-вниз.

– Сломана рука. Сломана нога. Шея вроде в порядке, но я не рискну ее двигать.

– Что бы ты стал делать, если бы не ждал “скорую”? – спросила Фиона.

– То, что и собираюсь. Начну реанимировать.

– Но…

– У нее поверхностное дыхание. Мы можем ее потерять, – сказал он. И на глазах Хилари, Лавандер, Ани, Фионы и двух перепуганных поляков доктор Деклан Кэрролл начал делать искусственное дыхание изо рта в рот Розмари Уолш, самой неприятной пациентке, какую им когда-либо приходилось видеть.

* * *

Люди со “скорой” источали комплименты. Если бы не молодой доктор, говорили они и качали головой. Они доставят ее в больницу в один момент. Она сильно пострадала, но жить будет. Пусть кто-нибудь сообщит ближайшим родственникам.

– Я позвоню Карлу, – сказала Аня.

– Я скажу Бобби, – добавил Деклан.

К тому времени как вернулась Клара, Хилари беседовала с полицейскими, прибывшими на место происшествия. Она звонко живописала, как Розмари шла прямо сквозь лестницу, что и вызвало несчастный случай.

– А почему она не заметила лестницу? – спросил молодой полисмен.

– У нее был стресс, – дипломатично ответила Хилари.

– А где сейчас Деклан? – поинтересовалась Клара.

– Поехал за город, надо же предупредить Бобби.

– А почему Фиона не поехала с ним? Я ее видела сегодня.

– Понятия не имею, Клара. По-моему, у них что-то неладно. У меня такое чувство, что мы с тобой наденем новые прикиды скорее на свадьбу наших детей, чем на венчание Деклана и Фионы.

– Да, думаю, ты права. Жаль, они так подходят друг другу. И мне кажется, что на этом мы потеряем Фиону.

– Но почему? – спросила Хилари. – Деклан все равно уйдет. Его контракт здесь почти закончился.

– Фиона не захочет тут оставаться. Если все кончено, она куда-нибудь уедет.

– Интересно, с чего это все? – недоумевала Хилари.

– Что-нибудь совершенно ерундовое. Так всегда бывает. Но мы никогда не узнаем, – со вздохом сказала Клара.

– Бобби, это я, Деклан Кэрролл.

– Деклан, как хорошо! Как ты вошел? – Бобби был в маленькой гостиной.

– Открыл дверь и вошел, – слукавил Деклан, на самом деле он попросту стянул ключи из сумочки Розмари. – Решил вас проведать.

– Розмари оставила открытой дверь? Это так на нее не похоже, – расстроился Бобби.

– Нет-нет, – успокаивающе произнес Деклан.

– Чаю тебе сделать? – Бобби всегда был гостеприимным хозяином.

– Давайте я сам. Я отлично готовлю чай. – Он сделал каждому по кружке и положил очень много сахара.

– Я вообще-то пью без сахара, – начал Бобби.

– Сегодня попьете так, Бобби. С Розмари случилась неприятность. Сейчас она в неплохом состоянии, но некоторое время она побудет в больнице. Аня и Карл хотят, чтобы вы пожили пока у них. Я вас сейчас туда отвезу.

Бобби побледнел. Из него посыпались сумбурные вопросы.

– Уверяю вас, Бобби, она поправится. Я свожу вас навестить ее. Пожалуйста, Бобби, выпейте чаю.

– Ох, бедная Розмари. Где это случилось? В машине?

– Нет, ничего подобного. Она шла по коридору и врезалась в лестницу, и сверху упали большая доска, банки с краской и два человека, которые там работали.

– И какие у нее повреждения?

– Множество ссадин и царапин. И у нее сломаны рука и нога.

– Не может быть!

– Но все уже под контролем. У нее прекрасный молодой хирург, и завтра она будет в операционной.

– Розмари очень испугается операционной.

– Ей сделали успокоительный укол.

– Она знает, что ты поехал ко мне?

– Я сказал ей, но она могла уже не слышать меня, – ответил Деклан. – Бобби, помогите мне собрать ваши вещи, и мы встретимся с Карлом и Аней в больнице.

– Карл едет в больницу? Чтобы повидать Розмари?

– Да, конечно.

– О, она будет довольна. У них была глупая размолвка, знаешь.

– Все уже про нее забыли, – с преувеличенной бодростью ответил Деклан.

Конечно, Бобби не знал, какую тяжкую битву пережила Аня, уговаривая Карла поехать к матери. Тот сопротивлялся до последнего.

Фиона сидела в баре над Дублинской бухтой. Было очень красиво.

Деклан говорит, что им повезло жить в Дублине: большой шумный город, а в десяти минутах в одну сторону – море, в двадцати минутах в другую – горы. Она заметила, что про себя все еще думает: “Деклан говорит”, а через неделю время станет прошедшим. На стол упала тень, Фиона подняла взгляд.

– Барбара, ты-то тут что делаешь?

– Когда-то это звучало “О, Барбара, как чудесно! Садись и выпей”.

– Мы в десяти милях от Дублина. Ты здесь не случайно.

– Ты права. Не случайно. Я шла за тобой.

– Что?!

– Я шла за тобой. Ты не пришла домой в нашу квартиру. Ты не разговаривала на работе. Ты не у матери с отцом. Ты не у Кэрроллов. Я хочу знать, что стряслось с моей подругой.

– Ничего не стряслось.

– Не ври.

– Барбара, я серьезно, так нечестно. Ты хуже всех. Неужели нельзя понять, что я хочу побыть некоторое время одна?

– He-а, нельзя.

– А придется. Этого люди и хотят от друзей. Они хотят поддержки и понимания. А не расследований и шпионажа.

– Рассказывай, Фиона.

– Не буду. Не могу.

– Почему не можешь? Мы всегда все друг другу рассказываем. Я тебе рассказывала про то, как первый раз пошла с парнем в постель и он был так потрясен всеми английскими булавками у меня на белье, что чуть не вырубился. А ты была великолепна. Ты понимала.

– Знаю, но это другое дело.

– А ты мне рассказала про Шейна, и я тоже поняла. Почему я теперь не пойму?

– Это из-за Шейна. Это все из-за проклятого Шейна.

– Но он умер, Фиона. Ты же должна знать, что он умер.

– А ты откуда знаешь?

– Я прочла в газете.

– И ничего мне не сказала?

– Я ждала, что ты мне скажешь что-нибудь, а ты не говорила, и я подумала, что ты просто не хочешь об этом говорить.

– Я ничего не почувствовала, когда услышала. Я опознала его для полиции.

– Ты прям вот пошла смотреть на его тело? О господи! – Барбара была потрясена.

– Нет, я звонила в полицию.

– И что ты чувствовала?

– Ничего. К нему – ничего. Мне все равно, жив он или мертв.

Доброе лицо Барбары выражало страдание.

– Ой, да сядь ты, Барбара, бога ради, сядь и выпей ирландского кофе.

– Я давно не пила ирландский кофе. Помнишь то ярко-голубое платье, которое мало мне на размер?..

– Забудь про чертово голубое платье. Не будет никакой свадьбы.

– Тогда мне, пожалуй, большой стакан бренди, – сказала Барбара.

– Мама?

– Это ты, Карл?

– Да, мама. Все будет хорошо.

– Прости, Карл.

– Не за что, мама, это же был несчастный случай.

– Да. Прости, что я не умерла прямо там на месте и не оставила вас всех нормально жить дальше.

– Мама, ты поправишься, и мы все рады, что не случилось ничего серьезного.

– Я сожалею о сказанном.

– Мы все говорим то, чего на самом деле не думаем. – Он погладил ее по руке.

– Я не хотела причинить боль, – сказала она.

– И я не хотел, мама.

Розмари закрыла глаза. Карл вышел из палаты.

За открытой дверью в кресле на колесиках, которое катила Аня, сидел его отец.

– Спасибо тебе, сын, – сказал Бобби со слезами на глазах.

– Нет, папа, это правда. Мы все говорим то, чего на самом деле не думаем, – сказал Карл. Но его лицо было холодно. Все они знали, что Розмари Уолш имела в виду именно то, что сказала.

Деклан чистил ботинки на кухне на улице Сент-Иарлат.

– Мам, давай твои заодно почищу. Я как раз занимаюсь своими.

– Нет, милый, но можешь меня порадовать другим способом?

– Чем же, мам?

– Скажи-ка, что за черная кошка пробежала между тобой и Фионой?

– Какая такая кошка? О чем ты?

– Она вернулась сюда прошлым вечером с Димплзом. Она прошла миль десять по всему Дублину и выплакала все глаза.

– А ты спросила ее, в чем дело?

– Решила, что не надо. Я подумала, что вы могли поссориться.

– Мы не ссорились, – просто сказал он.

– Ты бы видел ее! Передала мне Димплза и пошла по улице. Вся согнулась, как от боли.

Деклан перестал драить ботинки.

– Все станет на свои места в понедельник, – сказал он бесцветным голосом.

– Если что-то надо расставить по своим местам, почему с этим надо ждать до понедельника? – спросила Молли.

– Так мы договорились.

В Данлири обычные люди с обычными жизнями наслаждались летним вечером на побережье. Они ходили на долгие оздоровительные прогулки вдоль пирса. Некоторые брали яхты и отправлялись в бухту. Другие оседали в маленьких ресторанчиках.

Лишь Барбара и Фиона, казалось, не замечали разлитой в воздухе летней неги.

– Объясни еще раз, – потребовала Барбара. – Ты ничего не чувствуешь к Шейну, ты любишь Деклана, но не можешь выйти за него, потому что не доверяешь своему чувству, так?

– Н-ну, почти.

– Я тебя слушаю уже полчаса, Фиона, и пошел второй стакан бренди. Я не могу понять, о чем ты говоришь. Я честно пытаюсь, но у меня не получается. Я правильно изложила суть?

– В общем, да.

– Тогда ты совсем идиотка, подруга, – рассердилась Барбара.

– Почему? Один раз я уже ошиблась, я не хочу повторять свои ошибки. Неужели это так трудно понять?

– Значит, так, с чего бы начать? – проговорила Барбара. – Начнем с того, что Шейн был поганым лузером. Наркоманом, который тебя бил. Который увидел в тебе жертву, а ты его и не разубеждала. Таким был Шейн. Что у нас с Декланом? Влюблен в тебя без памяти, смешной, хороший, добрый, мудрый. Ты никогда не была такой счастливой и уверенной в себе, пока не встретила его. Благодаря ему у тебя не уверена, что поднялась, но совершенно определенно появилась правильная самооценка. Ну и какого черта я тут его тебе сватаю? Он хоть в курсе это твоей бредятины?