Текст книги "Сердце и душа"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Марек с партнерами действовали быстро и выторговали хорошую цену. Когда о продаже услышали и проявили интерес другие покупатели, было уже поздно. Теперь оставалось получить разрешение на продажу алкоголя.

Марек понимал, что после заключения сделки не стоит идти прямиком к Ане. С ее Мамусей, судя по всему, стоило считаться. Он предпочел подождать. Он знал, что Аня найдет его – так и вышло.

Марек сидел на мосту. Анины глаза засияли, когда она его увидела.

– Марек! Ты получил мое письмо! – воскликнула она.

– Какое письмо? – спросил он.

– Я написала тебе про это кафе, оно продается.

– Уже нет, мы его купили. Три часа назад!

– О, как чудесно, Марек! Я молилась без устали, чтобы все сложилось…

– И твои молитвы были услышаны, маленькая Аня.

– Но как ты узнал?

– Просто – узнал, – ответил он.

Она испытала мимолетное разочарование. Как было бы прекрасно, если бы именно она принесла ему радостную весть. Но она чувствовала себя такой счастливой, ведь теперь он будет жить здесь, значит, все остальное не имеет значения.

– Только представь себе, мы оба подумали об одном и том же.

– Ты подумала о том же?

– Да, да, я подумала, что это будет просто чудесно. Я так хотела, чтобы ты узнал первым. Мое письмо придет завтра, а сделка уже состоялась! – Она взволнованно прижала руки к груди.

– Ты подумала то же самое? Что ты будешь работать в нашем новом кафе? – Он смотрел на нее недоверчиво.

Аня прикусила губу. Об этом она не думала – но почему бы нет? Тогда они с Мареком будут видеться каждый день. Впрочем, существовало одно препятствие. Мамуся и слушать ее не захочет. Ведь Аня слишком юна, чтобы бросать школу. И Мамусе не понравится, если дочь будет работать в кафе, где молодым людям продают алкоголь.

Нет, об этом она будет думать позже.

– Я не писала, что буду работать у тебя, – начала она.

– Но ты будешь? Будешь, Аня?

– Конечно, буду.

Он и представить не мог, насколько тяжело дались Ане эти слова. Но она знала, что жизнь для Марека – простая штука. Если ты чего-то хочешь, ты это делаешь. У него не было никого вроде Мамуси, миссис Зак, сестер и учителей. Но не стоит пытаться решить все проблемы сразу. Нужно просто дождаться подходящего момента.

Подходящий момент наступил раньше, чем Аня ожидала.

Марек расположил к себе грозную миссис Зак. Он отдался ей на милость и посетовал, как нужна ему милая девушка из хорошей, достойной семьи, чтобы она жила с родителями, а в его новое кафе приходила работать, привлекая приличных, порядочных клиентов.

Миссис Зак немедленно пересказала все Аниной Мамусе.

– Какая жалость, что ты еще учишься, – сказала Мамуся. – Эта работа так близко от дома, она бы тебе чудесно подошла.

– Насчет школы, – медленно заговорила Аня. Возможно, настал самый важный момент в ее жизни; ни в коем случае нельзя допустить ошибку. – Насчет школы. Мамуся, только на прошлой неделе учительница говорила, что, на ее взгляд, мне нет особого смысла учиться дальше…

– Неужели она так и сказала?! – Мамуся была поражена.

– Да, и я сначала расстроилась, потому что представить не могла, как заработать на жизнь и при этом продолжать помогать тебе, Мамуся. Но теперь… может быть… кто знает?

– Думаешь, он даст тебе работу? – В глазах Мамуси появилась надежда.

– Нужно пойти и узнать. – Аня бегом бросилась в кафе.

В первые несколько дней Аня выходила на работу в бело-синей клетчатой блузке и темно-синей юбке. Выпить кофе с пирожными зашли миссис Зак, ее собственная Мамуся, два приходских священника, местный доктор и несколько пожилых соседей. Марек целенаправленно пытался заполучить одобрение города и предупредить любые нападки. Сестры Ани сказали, что ей повезло найти работу так близко от дома. Тем временем ей исполнилось шестнадцать, но Аня не стала суетиться из-за дня рождения. Основная причина была проста: Ане не хотелось, чтобы Марек узнал, как мало ей лет.

У Марека, его брата Романа и их партнера Льва было по комнатке в маленькой квартире над кафе. Аня потихоньку сшила шторы, подушки и покрывало в комнату Марека. На местном аукционе она купила картину с полевыми цветами, а на заднем дворе нашла старый комод, начистила его и отполировала. Вскоре благодаря ее стараниям комната Марека засияла, как маленький дворец.

Ей страстно хотелось поселиться с ним вместе. Как она была бы счастлива, покупая хлеб и молоко утром, разбираясь с поставками, может, на час или два заходила бы к маме, помочь с шитьем и поболтать…

Но это было невозможно.

Утром Аня несколько часов шила, затем шла в кафе “У моста”, помогала прибраться после вечерних посетителей, проветривала и занималась прочими делами, пока Марек, Роман и Лев пили кофе и обсуждали, как привлечь побольше покупателей. В конце концов они запланировали крупную покупку – музыкальный проигрыватель. Это дорогое вложение, но вскоре оно окупится.

Хотя, конечно, если единственными посетителями останутся миссис Зак, Анина Мамуся, их друзья и знакомые, то нет. Нужно, не откладывая, приложить усилия, чтобы в кафе зачастило младшее поколение.

Проигрыватель привезли, и они в благоговении столпились вокруг. Когда заиграла музыка, все четверо принялись танцевать от восторга. Аня никогда еще не чувствовала себя такой счастливой – она была частью чего-то совершенно чудесного.

Пришло время привлечь в кафе молодежь. Во-первых, Аня должна иначе одеться: сейчас она выглядит, как чопорная школьница. Люди будут приходить в кафе “У моста”, чтобы забыть о школе и работе, они захотят перенестись в увлекательный, волшебный мир. Аня наденет черную юбку в оборках и красную блузку с глубоким вырезом.

– Но где мне взять такую одежду? – задохнулась она.

– Ты же портниха, ты все сошьешь, – нетерпеливо ответил Марек.

Поэтому она сшила блузку и юбку. Потом Марек сказал, что она должна танцевать, чтобы остальным захотелось присоединиться.

– Ты имеешь в виду, я буду получать деньги за то, что танцую со своим боссом. По рукам! – весело рассмеялась она.

– Да, со мной – и еще, конечно, с теми, кто будет тебя приглашать, – сказал он.

– Но, Марек, я не хочу танцевать с незнакомыми, я хочу танцевать с тобой, – запротестовала она.

– И я хочу танцевать с тобой, Аня, но работа есть работа, дело есть дело. Мы сможем танцевать с тобой, когда все разойдутся.

– Но я не могу оставаться допоздна, мне нужно возвращаться домой после работы. – У Ани задрожали губы.

– Аня, ты, кажется, начинаешь ныть и жаловаться? – спросил он.

Она боялась этого тона. В его голосе слышалось нетерпение. Сейчас он потеряет к ней интерес.

– Я? Ныть? Жаловаться? Никогда! – засмеялась она.

В награду за послушание Марек обнял ее за талию и прошептал:

– Вот теперь узнаю мою девочку.

Танцевать с неуклюжими мужчинами под взглядами других, выжидающих конца песни, чтобы в свою очередь облапать ее, оказалось настоящей мукой.

– К нам приходит недостаточно девушек, – пожаловался Марек. – Может, ты сходишь в свою бывшую школу, Аня, расскажешь девочкам, как у нас здорово.

Аня послушно отправилась к школе и, встретив у калитки детской площадки знакомых, рассказала им, как весело в кафе “У моста”. Ее лучшая подруга Лидия слушала недоверчиво, но пообещала привести несколько бывших одноклассниц. Девушки стали потихоньку присматриваться к кафе. Они заходили неуверенно, растерянно, не зная, чего ожидать. Марек, Роман и Лев тепло приветствовали гостий и танцевали с ними. Видеть, как Марек танцует с другими девушками, особенно с задавакой Оливией, дочерью владельца пекарни, оказалось еще хуже, чем танцевать самой. Оливия вечно важничала в школе, а теперь царила и в кафе.

Когда Аня пожаловалась, Марек рассмеялся:

– У нее куча денег, Аня, она угощает здесь подруг. Неужели не очевидно, что ей нужно во всем потакать?

Аня считала, что Марек чересчур увлеченно потакает Оливии. Она уходила с танцпола довольная, раскрасневшаяся, а для Ани у Марека не оставалось времени. Их прекрасные, нежные, медленные танцы, когда она словно таяла в его руках, остались в прошлом. К тому же она не могла проводить с ним ночи. Им удавалось украсть несколько часов днем, когда в кафе наступало затишье. Тогда они тайком пробирались в комнату Марека, но это было не слишком приятно. Вечно приходилось прислушиваться, не зовут ли их снизу.

Мамуся до сих пор ничего не подозревала, но одна из Аниных сестер сказала, что у кафе, кажется, появляется “репутация”. Поговаривают, что молодые люди там слишком много пьют.

Аня ответила, что это совершенно невозможно. Миссис Зак каждое утро заходит в кафе выпить кофе. Если бы что-то было не в порядке, она высказалась бы первой, но ведь она регулярно наведывается в кафе “У моста”. Аня не сказала, что это она изо всех сил следит, чтобы к приходу миссис Зак кафе сияло и чтобы там не оставалось ни следа от вечерних гулянок. На заднем дворе стояли ящики, куда складывались бутылки. Раз в неделю их вывозили на грузовике Романа и сдавали в утиль. Никто не должен был узнать, сколько бутылок скапливается за неделю.

Однажды днем, когда Марек и Аня на часок уединились в комнате, Аня обнаружила в кровати шпильки. Пораженная, словно ее ударили, она воскликнула в ужасе:

– Марек, я не ношу шпилек. Откуда они здесь?

– А, я ведь часто завиваю волосы, – рассмеялся он.

– Марек, я серьезно. Ты приводил сюда другую девушку?

Выражение его лица стало очень жестким.

– Как ты смеешь говорить мне такие вещи? Как ты смеешь обвинять меня? Ты же знаешь, я люблю только тебя.

– Тогда как они сюда попали?

– Откуда я знаю? Может, сюда приводил девушку кто-нибудь еще. Мы не полицейские, мы не следим, что делают остальные…

– У остальных есть свои комнаты. Эта комната наша.

– Ну да, пожалуй, что так… – безразлично ответил Марек.

Аня села в постели. Она дрожала.

– Иди сюда, Аня, времени у нас немного, – подбодрил он ее.

Но Аня встала и молча оделась. Она спустилась вниз и подошла к бару.

– Ого, да вы быстро, – сказал Роман.

– Ты не мог бы сгрузить бутылки в грузовик? Их слишком много во дворе.

– Хорошо-хорошо, не бушуй, – сказал он.

– Роман, ты когда-нибудь спал в нашей с Мареком комнате?

– У меня своя есть, – возмущенно ответил он.

– Так я и предполагала.

Роман понял, что, похоже, сболтнул что-то не то.

– Может быть, вообще-то не исключено, я, наверное, мог заблудиться – знаешь, бывает, загуляешь допоздна… Возможно. Я мог… – нескладно закончил он.

В обед Аня принялась готовить ушки и голубцы. Она старательно лепила клецки и заворачивала капусту. Когда к ней подошел недовольный и обиженный Марек, она не обратила на него никакого внимания. Вместо этого она заговорила с посетителями.

– Аня, иди сюда, послушай меня, – попросил он.

– Дело есть дело. Ты сам говорил, что посетители должны быть довольны. Я стараюсь.

– С этим справился бы и Роман – в зале всего четыре человека.

– Позже подойдут еще.

– Где Роман?

– Складывает пустые бутылки в грузовик. Я его попросила.

– Ты суетишься из-за ерунды, Аня.

– Я отработала пять часов. Мы сегодня договаривались на восемь. Когда мне взять остальные три?

На его лице отразилось нечто, похожее на уважение.

– Поверь мне, я люблю только тебя, – проговорил он.

– Есть разные способы говорить о любви, но затащить в свою постель другую девушку, девушку со шпильками, явно к ним не относится.

– Я не люблю никаких девушек со шпильками. Я люблю тебя.

У него были такие огромные, искренние глаза. Он так давно не говорил, что любит ее. Она слегка смягчилась, но не сдавала позиций.

– Так что, Марек, какие три часа?

– На тебя совсем не похоже следить за стрелками и считать часы.

– Да, непохоже. Так какие часы?

– Приходи в семь, может быть, потанцуем вместе, – сдался он наконец.

Аня отправилась домой помогать матери.

– Ты сегодня такая тихая, Аня, обычно болтаешь и болтаешь.

– Я немного устала, Мамуся, вот и все.

Тогда мама охотно поддержала беседу за них обеих: скоро родится малыш, нужно сшить ему одежку, что именно лучше сшить, а уж когда будет известно, мальчик это или девочка, костюмчик украсим голубыми или розовыми лентами…

После ужина Аня медленно пошла в кафе “У моста”.

– Посиди со мной, – сказал Марек.

– Мне нужно работать, – возразила Аня.

– Нет, не нужно. Пойдем со мной, просто посмотрим вместе на реку.

Он держал ее за руку и говорил, что не любил в жизни никого, кроме нее. Он нежно гладил ее по голове и шептал на ухо:

– Я переехал в твой город. Я каждый вечер отпускаю тебя домой к твоей Мамусе, хотя так хочу, чтобы ты оставалась со мной. Я танцую с другими девушками, чтобы кафе процветало, по той же причине ты танцуешь с другими мужчинами. Разве это имеет для тебя значение? Никакого – мы просто делаем дело. Разве это имеет значение для меня? Никакого, а день, когда мы с тобой сможем быть вместе, каждую минуту становится чуть-чуть ближе.

Она долго молчала, а он говорил и говорил и гладил ее по голове.

– Ты знаешь, что я люблю тебя? – спросил он.

– Да, – просто ответила она.

– Тогда почему ты такая грустная?

Она выдавила слабую улыбку. Он так и не объяснил, откуда взялись шпильки в постели. И не сказал, что там никого не было. В сердце у нее поселилась ноющая боль. Интересно, кто это был. Может, все та же Оливия. Бесцеремонная дочь состоятельного отца. Лидия о чем-то таком говорила, но Аня не обратила тогда внимания.

– Где сегодня Оливия? – спросила она, застав его врасплох.

– Ну, она же не каждый вечер приходит, – ответил Марек.

– Конечно. Конечно нет… – Аня встала и пошла к кофейному автомату. Она приклеила на лицо сияющую улыбку, чтобы посетители ничего не заподозрили, и краешком глаза заметила, что Марек показывает ей большой палец, как бы говоря: “Умница!”

Роман и Лев обменялись выразительными взглядами. Слава богу, кризис миновал.

Оливия собиралась учиться в школе до восемнадцати, а потом поступить в университет – во всяком случае, так она говорила в прошлые визиты в кафе “У моста”. Но ее планы изменились. Через несколько месяцев после открытия кафе Оливия перестала рассуждать об университете. Теперь она говорила, что университет чересчур нахваливают, да к тому же все, что нужно для счастья, найдется поближе к дому.

Аня хотела обсудить это с Мареком, но он много разъезжал по делам, пытаясь обеспечить кафе денежные вложения. Музыкальный проигрыватель не окупился, не окупилась и кофейная машина, уменьшились даже выплаты, которые они каждую пятницу производили из кассы.

Аня надеялась, что Марек быстро найдет инвестора. Роман и Лев не горели желанием обсуждать дела; возможно, их куда больше волновали долги. Все равно, скоро она все узнает.

Мамуся слегла с ужасным кашлем, поэтому Аня пыталась организовать рабочие часы так, чтобы как следует присматривать за ней. Она пришла домой испечь хлеба и приготовить суп; Мамуся выглядела слегка бодрее, и Аня решила посидеть с ней пару часов.

– Ты идешь на поправку, Мамуся, скоро будешь совсем здорова, – весело сказала Аня.

– Я об одном прошу Бога и Пресвятую Деву. Мне бы только дожить, увидеть, что ты вышла замуж за хорошего человека и что у тебя есть свой дом. Тогда я с радостью уйду в мир иной.

Иногда Ане так хотелось рассказать Мамусе, что у нее уже есть такой человек и что в кафе “У моста” ее ждет собственный дом. Но они с Мареком решили никому не рассказывать, пока не смогут открыто поселиться вместе. Вернувшись в кафе, она с облегчением обнаружила, что посетителей сегодня очень много. Марек будет доволен.

Оливия наслаждалась всеобщим вниманием. Она хвасталась обручальным кольцом, по всему кафе мелькали блики от маленького бриллианта. Аня, пожалуй, была даже рада такому повороту событий. Теперь Оливия не сможет больше часами сидеть в кафе, надеясь, что Марек пригласит ее танцевать. Но ведь он расстроится из-за друзей, которых она приводила? Может быть, Оливия с мужем все же будут заходить? Или она окажется слишком занята, обставляя огромный дом, купленный ей отцом?

Аня собралась было присоединиться к маленькой толпе, восхищавшейся кольцом, когда в дверях появился Марек.

– Вот и он! – воскликнула Оливия. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Аня увидела, как Оливия бежит к Мареку, обнимает его. И хотя в это невозможно поверить, Марек улыбается, все хлопают и поздравляют его.

Аня почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Может, это шутка? Сейчас все засмеются над тем, какая она наивная и как во все поверила. Но на шутку похоже не было.

Комната начала кружиться, Аня услышала голос Марека. Он говорил брату:

– Роман, сейчас же уведи ее.

Сильные руки обняли ее и вывели из кафе во двор, за угол, подальше от гостей. Она села на железный стул и уставилась на маленький садик, который пыталась вырастить. Она поливала эти цветы, выкладывала каменную горку. Они договорились, что когда-нибудь устроят здесь летнее кафе. Для семей с детьми. Качели и горку.

Вернее сказать, Аня сама с собой договорилась, а Марек просто не возражал. Теперь этого никогда не произойдет. Лев принес ей рюмку сливовицы. От крепкого сладкого запаха алкоголя ее слегка затошнило, но горячий обжигающий вкус помог ей прийти в себя. Это невозможно. Марек не мог с ней так обойтись.

Она попыталась встать и вернуться в кафе, но заботливые сильные руки усадили ее обратно. Она услышала, будто издалека, голос Романа:

– Останься здесь, так будет лучше. Он сейчас придет к тебе.

В кафе снова хором закричали: “Поздравляем!”

– Зачем, Роман? – спросила она его. – Зачем он это сделал?

– Тихо, тихо… – Роман вытер ей слезы грязным носовым платком и снова поднес к ее губам стакан с алкоголем, но она оттолкнула его руку. Впрочем Роман тут же отошел сам.

Из кафе вышел Марек.

Она подняла на него заплаканные глаза. Роман и Лев вернулись в кафе.

– Маленькая Аня. – Марек встал рядом с ней на колени и взял ее за руку.

Она ничего не сказала, просто смотрела мимо него на клумбу с цветами. Когда-то это была сточная канава, но Аня углубила ее, посадила цветы, удобряла их, боролась со слизнями и насекомыми, которые чересчур полюбили ее маленький садик.

– Аня. Для нас ничего не изменилось, – снова и снова повторял Марек.

В конце концов она перевела на него взгляд.

– Что это значит – “для нас ничего не изменилось”?

– Мы будем встречаться. Ведь я люблю только тебя. И ты это знаешь.

– Прости?

– Ты же знаешь, у нас с тобой совершенно особенные отношения. Их ничто не заменит.

– Ты женишься на Оливии. – Ее голос ничего не выражал.

– Да. Но для нас это ничего не меняет. Мы так и будем работать вместе, у нас остается наша комната для любви. – Он смотрел на нее, будто ничего не произошло.

– Почему ты женишься на Оливии? – спросила она.

– Ты сама знаешь почему, – ответил он.

– Нет. Не знаю. Почему?

– Потому что она беременна, разумеется, – сказал он, словно это была самая естественная вещь на свете.

– Я тебе не верю.

– Ну, так бывает. – Он пожал плечами.

– И это твой ребенок? – Она смотрела на него, широко распахнув глаза.

– Это еще не ребенок… и я не хотел тебе говорить. Ты сама спросила.

– Конечно, спросила, Марек. Может, я глупа, но все же не полная дура. Конечно, я спрашиваю, почему мужчина, который говорит, что любит меня и собирается на мне жениться, обрюхатил другую женщину и женится на ней. Почему бы мне не спросить об этом? И что ты имеешь в виду, говоря, что ничего не изменится?

– Нам не нужно ничего менять, Аня. Выбор за тобой.

– Но если ты станешь ее мужем…

– Она будет сидеть дома. Отец строит для нее большой дом. А мы заживем как раньше.

– Ты безумен, Марек. Ты жесток и безумен.

– Я всего лишь связал себя с дочерью богача, чтобы удержать на плаву наше кафе. Это вопрос бизнеса и с любовью не имеет ничего общего. Если ты мне не веришь, я не знаю, что еще сказать.

– И я не знаю. Понятия не имею.

– Что ты будешь делать?

– Еще не знаю. Может, умру, река меня укроет. – Она говорила очень спокойно.

– Нет-нет, не смей так думать.

– Мне незачем больше жить.

– Аня, вот увидишь, все будет, как раньше, – повторил он.

– Я пойду домой.

– Ты завтра выйдешь на работу?

– Посмотрим.

Из кафе закричали:

– Ма-рек! Ма-рек!

– Мне надо вернуться, – сказал он.

– Это ее шпильки были в нашей постели.

– Это бизнес. Не имеет ничего общего с любовью.

– В нашей постели.

– Больше это не повторится.

– Конечно нет. У нее теперь будет собственная супружеская постель, – холодно сказала Аня.

Аня почти не помнила следующих недель. Только редкие, случайные события.

Мамуся полностью выздоровела и окрепла. Сестра родила мальчика, и Аня поехала в швейный магазин в соседнем городе покупать голубые ленты. Ее встретил все тот же близорукий старик.

– Теперь вы заходите реже, – заметил он.

– Да. Теперь я здесь по другой причине, – ответила она.

– Вы стали счастливее? – неожиданно спросил он.

– Нет. Я несчастна. Вообще не понимаю, зачем жить дальше.

– Когда у меня стали отказывать глаза, я пережил нечто подобное. Хотел поехать на север и заплыть подальше в холодное море, чтобы уже не выплыть. Но я подумал, вдруг мне удастся еще побыть счастливым, пусть даже и с плохим зрением.

Она вспомнила украденные у него в первый ее визит маленькие перламутровые пуговицы.

– Ой, я вспомнила, я по ошибке взяла лишние пуговицы, когда приходила к вам в первый раз. Вечно забывала сказать вам. Я за них заплачу, могу даже сейчас. Шесть маленьких перламутровых пуговиц…

Он с облегчением улыбнулся.

– Я знал, что однажды вы вспомните.

– Вы знали? – Ее лицо горело от стыда.

– И ведь вспомнили!

Он был доволен – ему нравилось верить, что люди по природе добры, и сейчас он получил лишнее подтверждение.

– Вы были счастливы с тех пор… с тех пор, как все случилось? – спросила она.

– Да, малышка. Очень счастлив. Величайшей глупостью было бы уплыть в Северное море.

– Я запомню, – сказала она.

Но больше она почти ничего не помнила.

Она не помнила, работала ли в кафе “У моста”, приходила ли туда Оливия, поднимались ли они с Мареком в комнату, которую она когда-то с такой любовью обустраивала для их совместной жизни. Она не помнила, как пришли строители, чтобы расширить кафе: Марек с партнерами уже давно планировали устроить столовую на той стороне реки. Должно быть, приходили. Должно быть, кто-то привез мебель. Должно быть, Марек, Роман и Лев взяли на работу шеф-повара и новых официанток.

Должно быть, Оливия родила дочку, потому что Аня помнила большую вечеринку по поводу крестин в кафе “У моста” и девочку, которую назвали Катариной. Должно быть, Аня видела отца Оливии, но вообще не запомнила его. Она не помнила, о чем ругались Лев с Мареком и почему Лев ушел. Он сказал, что теперь это семейное дело и он предпочтет держаться в стороне.

Она помнила чувство онемения и иногда – губы Марека на своих губах. Он снова и снова повторял, что она должна ему верить, что он глубоко и искренне любит ее.

Если бы Аня услышала такую историю, она сказала бы, что эта женщина, должно быть, совершенно безумна. Вероятно, она и была безумной.

Так думала ее семья. Сестры по очереди отводили ее в сторону и рассказывали, что люди много сплетничают. Ходят слухи, что у Ани роман с Мареком, женатым человеком.

Когда об это услышал Юзеф, он решил, что пора приехать с севера навестить родных. Он привез с собой жену. В первый же вечер после приезда он поговорил с Аней. “Доброе имя – это единственное, что у нас есть”, – сказал он ей. Какое счастье, что до сих пор никто ничего не рассказал маме. Аня должна все прекратить.

Аня почти не помнила, как Юзеф гостил у них. Его жена Зофья сходила в кафе.

– Я хорошо понимаю, почему он тебе нравится, – сказала она, увидев Марека. – Он красив, но он только играет с тобой.

Аня, неожиданно для самой себя, спросила, почему Зофья так думает.

– Он женат, – откровенно ответила Зофья.

– Но он не любит ее, – объяснила Аня.

– Знаю, знаю. Представь, я даже верю, что это правда. Но тебя он тоже не любит. Ты поймешь, когда освободишься.

– Я не хочу освобождаться. Я хочу всегда быть рядом с ним. – Аня, очевидно, не владела собой.

– Когда-нибудь ты полюбишь другого. И с радостью вспомнишь наш сегодняшний разговор.

– Я не расстроена из-за разговора. Но я никогда не полюблю другого – и никто другой не полюбит меня…

– Я от всей души желаю тебе добра, – мягко сказала Зофья. – Если когда-нибудь захочешь отдохнуть, приезжай к нам с Юзефом. Он иногда очень глупый и странно смотрит на вещи, но он любит тебя. Он мне столько рассказывал про то, как ты была маленькой…

Вероятно, Аня готовила на всех еду. Сложно сказать наверняка, но, кажется, они постоянно благодарили ее то за завтрак, то за обед. Мамуся все время улыбалась. Разумеется, она была несказанно рада повидаться с сыном – и с Зофьей они тоже замечательно поладили.

– Как без них одиноко, – грустно сказала Мамуся, когда они уехали.

– Но они обещали приезжать каждый год, – утешила ее Аня.

По словам миссис Зак, люди были так возмущены ее поведением, что больше не хотели шить вещи у ее матери.

– Вы тоже бросите мою маму из-за, как они выражаются, моего поведения? – спросила Аня.

– Нет, потому что мы с твоей мамой дружим всю жизнь. Твой отец трагически погиб, но она была и осталась хорошей, работящей женщиной. Не ее вина, что ты не уважаешь чужие брачные обеты.

– Может, другие тоже так подумают, миссис Зак.

– Хорошо бы, ты оказалась права. Я деловая женщина, практичный человек. Но многие местные дамы не занимаются ничем, кроме работы по дому. У них слишком много времени на сплетни и осуждение. Попомни мои слова – она потеряет из-за тебя работу…

– Если только?..

– Если только ты не прекратишь эти глупости, Аня.

– Спасибо, миссис Зак.

Должно быть, она еще не раз с ней беседовала. Но целые месяцы были словно затянуты дымкой, и она ничего не могла вспомнить.

Как-то Аня встретила свою подругу Лидию. Лидия уезжала работать в Ирландию. Она сказала, что для людей, желающих работать, там открываются невероятные перспективы. Может быть, Аня поедет с ней? У них будут приключения, новая жизнь и деньги. Ирландцы – католики, как и поляки, так что в этом плане ничего особенно не изменится. Лидия слышала, что они дружелюбный народ и тепло встречают приезжих.

– О, тебе-то хорошо, Лидия, ты учила английский, ты сможешь с ними общаться. А я совсем потеряюсь.

– Я бы помогала тебе поначалу, – предложила Лидия.

– Нет. Я буду тянуть тебя назад.

– Ты просто не хочешь с ним расставаться, так ведь?

– Нет, не так.

– Конечно, так, Аня.

– Просто пока я не готова уехать.

– Значит, я оставлю тебе мой тамошний адрес, и ты ко мне приедешь, когда будешь готова.

– Ты, кажется, абсолютно уверена, что я приеду.

– Однажды так и случится, – убежденно сказала Лидия.

– Ты можешь не верить, что это любовь, Лидия, но это она, – загрустила Аня.

– А что, если у него есть кто-то еще?

– Но, Лидия, разумеется, у него есть кто-то еще. У него жена и дочь.

– Нет, я имею в виду, помимо них.

– Что за нелепость!

– У него кто-то есть, Аня. Поверь мне, – настаивала Лидия.

– С какой стати?

– Она подруга моей сестры, и она говорит, что это любовь. Точь-в-точь как ты.

– Неправда.

– Зачем бы я стала лгать тебе?

– Чтобы убедить меня поехать за границу, чтобы у тебя была компания. Я не могу уехать. Я не могу бросить Мамусю, дом, сестер…

– И Марека, – закончила за нее Лидия. – Однажды ты решишься. Я пришлю тебе адрес, как только доеду.

– Как ее зовут?

– Кого?

– Подругу твоей сестры?

– Юлита.

– Хорошо, – сказала Аня.

С этого момента вещи начали понемногу проясняться, словно объектив навели на фокус. Аня помнила недели после того, как услышала о Юлите. Конечно, она ничего не сделала с этой информацией, просто запомнила и убрала подальше, в чулан своего сознания, куда редко лазила. Но теперь Мамуся сетовала, что некоторые из ее старых клиенток находят причины, больше похожие на предлоги, чтобы больше не приходить. Обе сестры сказали, что о ней говорит уже весь город. Милый молодой священник спросил, нет ли у Ани какой беды на сердце: даже если он не сможет ничем помочь, во всяком случае, он выслушает ее – он хорошо умеет слушать.

Аня встретила Льва. Уйдя из кафе “У моста”, он устроился на фабрику мороженого. Аня ходила туда узнать, не удастся ли заключить для мамы контракт на пошив комбинезонов и рабочей одежды.

– Как дела в кафе? – спросил он.

– Мне кажется, хорошо. Ты же знаешь Марека, он не очень разговорчивый.

– Я всегда говорил, что ему стоит рассказывать тебе побольше. – Лев покачал головой. – В конце концов, это ведь ты нашла для нас место.

– Нет, я написала ему, но он уже знал.

– Он не знал, Аня. Он просто не хотел, чтобы ты думала, что ты такая умница.

– Уверена, здесь какая-то путаница… – сказала Аня.

Через некоторое время она получила письмо из Гданьска, от невестки.

Дорогая Аня,

Не знаю, почему пишу тебе. Просто когда мы с Юзефом приезжали в гости, ты мне сразу понравилась.

Пару недель назад у нас была торговая ярмарка, продавали оборудование для ресторанов. Мы видели Марека. Он присматривался к очень дорогому автомату для выпечки блинов, он так и называется – блинница. Мы заговорили с ним, но он нас вообще не помнил, поэтому мы не стали объяснять, кто мы. Он был там с очень юной девушкой по имени Юлита.

Чем бы ты ни занималась в жизни, я желаю тебе удачи и счастья.

Юзеф считает, что мы должны оставаться в стороне и молчать, но я чувствую, что у тебя есть право хотя бы просто об этом знать, чтобы когда-нибудь сделать выбор.

С любовью, Зофья.

– Где Марек был на прошлой неделе? – будничным тоном спросила Аня у Романа.

– О, ездил на торговую ярмарку, видел там отличное оборудование. Думаю, назаказывал нам всякого-разного.

– Неужели он может себе это позволить?

Они давно уже не называли кафе “нашим”, оно принадлежало Мареку, и все об этом знали.

– Ну, тесть его неплохо поддерживает, – сказал Роман.

– Да, до тех пор, пока он не дает повода для придирок, – заметила Аня.

– Что ты имеешь в виду? – встревоженно спросил Роман.

– Сама не знаю, – искренне ответила Аня.

Марек заглянул вечером. Она слышала, как Роман предупреждает его, что она сегодня в странном настроении, поэтому Марек пустил в ход все свои чары:

– Красавица Аня, как чудесно ты выглядишь. Будешь ли ты танцевать сегодня с мужчинами, пробуждать в них жажду, заставлять тратить деньги?

– Чтобы побыстрее окупилась блинница? – поинтересовалась она.

– Откуда ты про нее знаешь? – подозрительно спросил он.

– О, я вижу человеческие души насквозь. Вот увидела, что ты хочешь завести блинницу.

– Хм, а видишь ли ты, как одергиваешь пониже блузку с оборками и вытаскиваешь мужчин танцевать?

– Нет, этого я не вижу. Странно…

Он вернулся к Роману.

– Ты прав, она в чудном настроении, – услышала она.

Аня ушла на задний двор, нарвала цветов, поставила их в вазу и хотела подняться наверх.