Текст книги "Сердце и душа"
Автор книги: Мейв Бинчи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Счастьем было бы также, если бы Розмари Уолш немедленно забрала свое пальто из гардероба и ушла. Но чудес не бывает.
Клара приклеила на лицо улыбку и представила Розмари банковскому менеджеру.
– Разумеется, у вас-то никогда не было проблем с сердцем? – галантно уточнил он. Именно так и стоило общаться с Розмари, и Клара решила усилить эффект:
– Муж миссис Уолш гораздо ее старше, он наш пациент, и ему в клинике стало значительно лучше. Познакомившись с нами, он ни дня не провел в больнице. Он всячески нас поддерживает. Сегодня он тоже здесь, вон он, а рядом его сын.
Рассказ Клары произвел впечатление на менеджера, да и у Розмари стал менее остервенелый вид.
Затем Клара представила добродушного священника приглашенному миллионеру, предварительно предупредив отца Флинна, что не стоит весь капитал миллионера использовать на нужды социального центра.
Мероприятие шло даже лучше, чем она смела надеяться.
Первым приехал Ник. Клара увидела, как он здоровается с матерью, и волевым усилием заставила себя остаться на месте, как бы ни хотелось ей познакомиться с мальчиком. Хилари принесла ему бокал вина и представила паре коллег. Высокий, уверенный в себе юноша чувствовал себя среди незнакомых людей как дома. Окажется ли он подходящей парой для ее беспокойной Линды?
Вошла Линда. Клара наблюдала, как дочь с любопытством оглядывается. Вечеринка имела огромный успех. Клара испытала приступ гордости: есть что показать дочери-критиканке! Распродажа пирожных – ну да, конечно!
Хилари повела Ника в кабинет физиотерапии к Джонни, так что Клара направилась в ту же сторону с Линдой.
– Ты просто должна увидеть, какие чудесные учебные планы развешаны у него в кабинете, – сказала она. – Я постараюсь не слишком затягивать экскурсию.
– Ты отлично скрываешь признаки опьянения, – проворчала Линда. – Я думала, ты уже давно на четвереньках.
Клара беззаботно помахала бокалом вина. Это был ее первый бокал за вечер, но Линде не нужно знать подробностей.
– Боюсь, я давно уже приняла больше положенного, – посетовала она. – Но я рада, что способна внятно разговаривать. Мне нужно пообщаться еще с парой человек.
– Я тебя не тороплю, Клара, – весело ответила Линда. По крайней мере, мать не придется нести в машину.
Она была рада, что надела черно-белое шелковое платье, которое ей очень шло. А чудовищно неудобные туфли смотрелись с ним просто великолепно. Кеды она забросила в багажник, выйдя из машины. В туфлях вести машину она бы просто не смогла. Линда принялась рассматривать гостей. Пару лиц она точно видела по телевизору. И этих политиков она тоже знала. О боже, зачем она назвала мамино мероприятие распродажей пирожных? Интересно, где бродит чудовище по имени Фрэнк, которого так ненавидит мама. А еще хотелось бы познакомиться с унылым польским ангелом – маленькой трудоголичкой, воплощением всех желаний Клары.
Симпатичный юноша на другом конце комнаты рассматривал учебные планы. Бейджика на нем не было. Должно быть, гость, как и она сама. Линде показалось, что когда она вошла, он бросил на нее восхищенный взгляд. Но нет, хватит воображать. Обычно она не вызывала большого интереса, люди просто мимоходом оценивали длинноногую девушку. Все ее проблемы происходили оттого, что ей слишком часто чудилось восхищение там, где его и в помине не было.
В конце концов, их по поручению Клары познакомила Фиона.
– Просто скажи: это Ник Хики, а это Линда Кейси. Пожалуйста, Фиона, ну же!
– Но почему не вы, не Хилари?
– Я тебе расскажу, но потом мне придется тебя убить. Так что лучше просто иди и познакомь их, – настоятельно посоветовала Клара.
– О-о-о-о, кажется, кто-то занимается сводничеством? Что же, скоро речь пойдет о двух свадьбах? – пошутила Фиона.
– Если ты еще раз скажешь нечто в этом духе, хотя бы просто намекнешь, я положу тебя на кушетку в кабинете, профессионально удалю тебе сердце и пересажу кому-нибудь еще. – Голос Клары звучал так выразительно, что Фиона отшатнулась.
– Да. Конечно, я поняла вас.
– Разговор окончен, и его никогда не было, – сказала Клара.
– Какой разговор? Клара, прошу прощения, но у меня есть еще пара дел.
Фиона поспешила в кабинет Джонни, чтобы выполнить поручение.
Кларина дочь была прекрасна. Ей определенно не нужна помощь матери в поисках парня. А что касается Ника – этот легкий, добродушный юноша тоже как-то не ассоциировался с “последним шансом”. Но что поделать, миссия есть миссия.
– Я приехала за матерью, потому что она напилась, – сказала Линда.
– Пожалуй, что и я тоже. Вот совпадение! – рассмеялся он.
– А кто твоя пьяная мать? – спросила Линда.
– Хилари Хики. Помощник директора.
– А моя – Клара Кейси, – проворчала она.
– О, большой босс! – протянул он. – Понятно.
– Впрочем, она выглядит вполне трезвой. – Линда приготовилась защищаться. Она не хотела, чтобы этот “помощник директора” решила, будто Клара – алкоголик.
– Да, но в наше время всегда лучше подстраховаться, – одобрительно сказал он.
– Ты работаешь в клинике?
– Не то чтобы, – печально ответил Ник. – Я понятия не имел, сколько они тут сделали. Должен сказать, это произвело на меня впечатление.
– На меня тоже, – призналась Линда.
Он так и не рассказал пока, чем занимается. Ну, не страшно. Вообще-то она ненавидит людей, которые с ходу загоняют тебя в свою классификацию соответственно профессии. Ее бывший парень, Саймон, говорил, что, познакомившись, нужно сразу же спрашивать, чем человек зарабатывает на жизнь, чтобы не тратить время на бездарей и неудачников. Но ведь это Саймон. Не то чтобы она хотела принимать его за образец.
Ник оказался славным парнем. В конце концов он сам рассказал, кем работает. Он пожаловался, что маловато двигается, так как преподает музыку, а это работа сидячая, и еще играет в клубе, там тоже приходится сидеть, только иногда встаешь, чтобы сыграть в душном, жарком зале.
Линда сказала, что работает в музыкальном магазине, и описала, где он находится.
– Великолепное место, – ответил Ник. – Они ведь открывают совершенно новый джазовый отдел.
– И я за него отвечаю, – гордо сказала Линда.
– Не может быть! – Ник очень впечатлился.
– Да, у меня уже есть одна полка – Каунт Бейси, Дьюк Эллингтон и Майлс Дэвис, и мне выдали средства на пополнение коллекции.
– Ты заведешь Арти Шоу и Бенни Гудмена? – спросил он.
– Разумеется. Я собиралась еще добавить джазисток. Ну, там, Билли Холидей, Эллу…
– И Лену! – воскликнул он. – Много Лены Хорн.
– О да, да. Лена – моя любимица. “Больше, чем ты знаешь”.
– А я обожаю “Наконец-то любовь”, – сказал Ник. Гости уже расходились. Клара и Хилари, якобы напившиеся матери, подглядывали из-за двери.
Линда и Ник ничего не замечали.
Две заговорщицы лишь слегка ускорили развитие событий. Теперь нужно было отойти и наблюдать, затаив дыхание. И никогда, никогда в жизни, сколько бы эта жизнь ни продлилась, не признаваться в своей маленькой затее двум юным фанатам джаза, погрузившимся в собственный мир прямо посреди кабинета физиотерапии Джонни.
Глава 10
Фиону пригласили на праздничный ужин на улицу Сент-Иарлат. Близнецы собирались устроить вечер греческой кухни и спросили Молли, не будет ли та возражать.
– И что она? – поинтересовалась Фиона. Молли Кэрролл, как было всем известно, очень гордилась своими кулинарными талантами – умением готовить жаркое и запеканки.
– Очевидно, пришла в восторг. Обсуждает с ними фрикадельки и кебабы, будто сама родилась на греческом острове.
– Что за прелесть твоя мама, – нежно сказала Фиона. – Все благодаря тебе. Когда я попал в больницу, с ней еще было очень сложно. Я ужасался, когда думал, что вас придется познакомить. А теперь вы лучшие подружки.
– Ну, а как же иначе? Мы ведь обе без ума от тебя.
– Так когда же мы наконец порадуем мою маму?
– Мы ее частенько радуем, – сказала Фиона. – Мы же, кажется, ходили с ней в зоопарк только на прошлой неделе? Она сказала, что не была там сто лет, и мне тоже очень понравилось.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – сказал Деклан.
– А, ты про свадьбу! – хихикнула Фиона.
– Да, любимая, про свадьбу…
– У нас впереди вся жизнь, куда торопиться? – сказала Фиона. – Как насчет среды?
– Поженимся в среду? – весело уточнил он.
– Устроим с близнецами ужин у тебя дома, дуралей.
Бобби Уолш рассказал Деклану, что они с женой отмечают рубиновую свадьбу. Сорок лет вместе. Бобби удовлетворенно вздохнул. Деклан не мог понять его чувств. Злая на язык, неугомонная, нетерпеливая Розмари! Подумать только, быть ее мужем на протяжении сорока лет. Но, возможно, когда все только начиналось, она была другой.
– Мы приглашаем в гости человек семьдесят, я подумал, может, вы с Фионой захотите нас поздравить?
Деклан был озадачен.
– Это очень любезно с вашей стороны, Бобби, но неужели вам хочется видеть рядом с друзьями своего ужасного доктора и занудную медсестру?
– Безусловно. Я ваш вечный должник. Я не планировал бы сейчас это празднование, если бы не вы. А между Розмари и Кларой возникло небольшое недоразумение…
– Ах, да, – спокойно и понимающе ответил Деклан. Он уже слышал Кларин подробный рассказ об этом “недоразумении”. На самом деле Розмари дурным голосом орала на Клару, но лучше не будить лихо, подумал он.
– Итак, празднество намечено на двадцать первое, но я еще пришлю вам официальное приглашение. Все будет замечательно. Я буду вам очень, очень рад. – Голос Бобби звучал весело и искренне.
– Розмари сегодня с вами? – спросил Деклан, покончив с анализами крови и заполнением карты.
– Нет. Она договаривается с рестораном. Меня привез Карл. Взял в школе выходной.
– У вас отличный сын. Вы, должно быть, на него не нарадуетесь, – сказал Деклан.
– Ваша правда, отличный мальчик. Любит свою работу. Конечно, Розмари думает, что школа для него недостаточно хороша, вечно всем рассказывает, будто он учится на магистра, но раньше солнце взойдет на западе, чем моего парня снова увидят в университете. Он не расстанется со школой, пока не выйдет на пенсию.
– Как прекрасно найти то, что делает тебя счастливым, – заметил Деклан, помогая Бобби надеть пальто.
– Если ему еще и с женой повезет, как мне, вот тогда он будет настоящим счастливчиком, – сказал Бобби.
Деклан втайне пожелал молодому Карлу найти жену получше, чем у отца, но на его лице ничего не отразилось.
– Мы с супругой ждали его больше десяти лет. Почти потеряли надежду. Тогда-то он и родился.
Добродушный Бобби ко всему в жизни, даже к своей злобной женушке, относился с улыбкой. Мальчику, которого они так долго ждали, повезло унаследовать характер отца, а не матери.
– Фиона будет в восторге, – сказал Деклан, пожимая руку Бобби.
– Так когда же вы двое?.. – начал Бобби.
– Не спрашивайте, – прошептал Деклан. – Это как война – про нее нельзя говорить. Все прекрасно, пока мы не начинаем обсуждать дату и прочее. Тогда начинается настоящее светопреставление.
– Вы мудрый человек, Деклан, – сказал Бобби. – У вас все будет просто прекрасно, поверьте мне.
Подобные обещания человека, который был уже сорок лет как счастлив в браке с Розмари, вызвали у Деклана здоровый скептицизм, но он привычно улыбнулся и поблагодарил Бобби за добрые слова. Всегда проще согласиться, нежели мучительно спорить. Впрочем, иногда ему приходило в голову, что, возможно, его жизнь малость скучновата.
Аня видела, что у Клары и Хилари есть какой-то секрет, но сама ничего не знала о нем. Иногда они хихикали, как школьницы. А иногда оживленно совещались и что-то записывали. Ей они ничего не рассказывали, но Аня не обижалась. Она ведь тоже не рассказала им про Марека. Как она в одну минуту вдруг оказалась сильнее его, прямо там, в ресторане, куда он пришел, совершенно уверенный, что она согласится танцевать голой перед другими мужчинами, зарабатывая для него деньги.
Возможно, они обсуждали сына Хилари и дочь Клары, которые познакомились на большом приеме. Аня задумчиво вспомнила тот чудесный вечер. Карл тогда восторженно сказал ей, что она прекрасно выглядит. Еще он сказал, что ее английский продвигается семимильными шагами, и очень нежно засмеялся, когда она достала тетрадку, чтобы записать выражение “семимильные шаги”. Замечательная фраза! Сразу вспоминаются сказки, царевичи и королевичи и волшебные сапоги.
А уходя, он чмокнул ее в нос.
– Ты такая милая, Аня, и такая умница. Вот бы у меня были такие ученики.
– Я не умница, Карл. Честное слово.
– Прошу прощения, но, на мой взгляд, ты самая настоящая умница. А еще у тебя любая работа в руках спорится.
– Это только потому, что мне приходится усердно трудиться, зарабатывая на жизнь. Мне просто необходимо многое уметь.
– Об этом я и говорю. Только что ты заправляла делами в прачечной, глядишь, и вот ты уже заведуешь клиникой…
– Не говори так! Я здесь работаю, да, но не заправляю делами.
– Я весь вечер тебя слушал. Ты отличный представитель миссии, возложенной на тебя клиникой. А еще ты работаешь в ювелирном магазине…
– Я там просто убираюсь!
– И в международном центре. И с детьми сидишь. И можешь убрать любой дом после любой вечеринки.
– Хорошая была идея. Я ведь сама это придумала. – Глаза Ани засияли. – Хозяйкам же очень приятно, если после праздника они могут просто лечь спать, а с утра кухня будет сиять.
– Да, но когда же ты сама спишь, Аня? Сколько часов в день принадлежит тебе?
– Недостаточно, – серьезно ответила она. – Мне понадобилось бы сорок часов в сутках, чтобы заработать столько денег, сколько нужно. Я так хочу, чтобы моя мама жила достойно.
– А она-то чего хочет? Может, просто чтобы ты была счастлива? – спросил он.
Он бы не говорил так, если бы она ему хоть чуть-чуть не нравилась. Правда же?
Отец Брайан Флинн бежал изматывающий марафон со своим другом Джонни, для которого, впрочем, это было больше похоже на расслабляющую прогулку. На ходящем в пригород поезде железнодорожной сети DART они уехали к югу от Дублина, в район Киллини, на побережье. Там они, по мнению отца Брайана, вскарабкались на гору, а по мнению Джонни – поднялись на небольшой холм. Сверху друзья полюбовались на гавань Дун-Лэаре: сюда приплывали корабли из Англии, здесь же стояли на причале дорогие яхты. Затем они спустились с горы (с холма) в Долки, где выпили пару пинт в славном местном пабе. Вечером поезд DART увезет их обратно в Дублин.
Брайан чувствовал себя совершенно разбитым. У Джонни, очевидно, слепленного из другого теста, вообще ничего не болело.
Они сидели в Долки и разговаривали о жизни. У Брайана начались какие-то странные проблемы с деньгами. Его попросили перевести центр на самофинансирование. Но как это сделать? Он уже привлек всех друзей к покраске стен. Аня сшила по его просьбе шторы и скатерти. Взносы увеличивать нельзя – молодежь отправляет домой столько денег, что им самим практически не на что жить.
Если бы можно было извлечь какую-то выгоду из самого помещения. В их распоряжении был большой зал и несколько маленьких комнат, где люди встречались и общались. В зале подавали чай, кофе, суп и сэндвичи. Здесь же находилась маленькая часовня. После вечерней субботней или утренней воскресной месс Брайан с удовольствием общался с молодыми эмигрантами из разных европейских стран. Ребята чувствовали себя слегка потерянными в большом городе, а здесь можно было выпить кофе и поболтать. Он не мог брать с них столько, чтобы центр стал самоокупаемым.
– Может, устроить там танцевальный или ночной клуб? – предположил Джонни.
– Ой, Джонни, что ты, это не вяжется с представлением о приличном месте, согласись.
– Нет, я не про стрип-клуб, – обиделся Джонни.
– Да, я тебя понял. Но, судя по ошеломительным заведениям, представленным в сфере развлечений, одно от другого совсем недалеко.
– Ну, можно же что-нибудь придумать. – Джонни отказывался сдаваться.
– Господи, в Россморе, пожалуй, и то было проще. Там проблемы решаются так: нужно пойти к Священному колодцу и спросить совета у Святой Анны.
– Но мне казалось, ты поэтому и уехал? – озадаченно уточнил Джонни.
– Да. Но, как и все остальные, я иногда задумываюсь: возможно, в этом безумном колодце что-то есть? Оттуда все возвращаются совершенно просветленные.
– Эта Анна дает им советы?
– Мне кажется, она сеет зерна безумия прямо в их головах. Давай сменим тему.
– А что говорит отец Томаш?
– А, отец Томаш. Милейший человек, который настолько прогрессивен, что даже носит кожаные туфли. Совершенно помешан на чертовом колодце. И ситуация все хуже. Люди уже хотят там свадьбы справлять! – Брайан замолчал и вдруг воскликнул: – Боже милостивый!
– Что такое? – встревожился Джонни.
– Господи, да вот же решение. Мы можем праздновать в нашем центре свадьбы. Сначала я буду проводить в часовне церемонию, а для поляков мы можем приглашать Томаша, а потом устраиваем в холле свадебный завтрак. Черт возьми, какая прекрасная идея!
Клара, затаив дыхание, наблюдала за Линдой. Она уже дважды побывала у Ника в клубе. Он почти каждый день заходил к ней в магазин. Он называл ее гением и, более того, прямо заявил хозяину магазина, что тот, вероятно, не в своем уме, раз до сих пор не взял Линду на полный рабочий день.
Линда обдумала предложение в течение шести минут и согласилась. Приличное жалованье и финансирование расширения.
– Что вы собираетесь расширять? – вполне резонно уточнил босс.
– Ваш магазин. А также ассортимент ирландских и заграничных джазовых музыкантов. По четвергам, когда мы открываемся позже, можно даже устраивать “счастливые часы”. Приглашать музыкантов, поощрять зевак.
Босс слушал ее с интересом. Он считал ее глупой, безмозглой длинноногой блондинкой, которая продержится в магазине недели три. А теперь она разворачивала перед ним проект построения империи.
Хилари тоже едва переводила дух от волнения. Ник постригся и как-то весь подтянулся. Он спросил Хилари, не знает ли она, где можно снять зал: он начал искать помещение для уроков музыки. Дома, конечно, хорошо, но здесь не провести урок для двадцати человек. Он тут посоветовался, и ему подсказали, что гораздо осмысленнее преподавать четырехзвучие двадцати детям за раз, – например, провести курс из шести суббот подряд за фиксированную плату. Кто-то также подсказал Нику, что ему уже почти тридцать и пора, пожалуй, поведать миру о своих талантах. Так как Хилари пыталась донести до сына эту мысль в течение последних двадцати лет, она никак не могла поверить, что кто-то – а именно Кларина дочь – умудрился заставить его послушаться.
Линда перестала носить нелепые короткие юбки и высокие сапоги. В новом свитере Ника не было ни дыр, ни спущенных петель. Дома Линда почти не рассказывала про Ника. Ник не говорил о Линде с матерью. Но в кардиологической клинике две женщины средних лет постоянно обсуждали парочку, а однажды даже исполнили небольшой танец вокруг Клариного стола, прямо на глазах у изумленного случайного посетителя.
Греческий вечер был назначен на среду. Близнецы пришли к Молли Кэрролл заранее.
– Многое зависит от убранства стола… – начала Мод.
– От того, в чем подаются блюда, – добавил Саймон.
– Мы принесли маленькие глиняные тарелки…
– На них мы положим закуски, в смысле, мезе…
– Еще мы подарим тарелки Фионе…
– И вам с Декланом тоже…
У Молли голова шла кругом. Ей приходилось постоянно переводить взгляд то налево, то направо, будто она наблюдала за теннисным матчем. Зато эти чудесные ребятки болтают с ней так запросто, будто она их закадычный друг.
В разговоре постоянно упоминались люди, о которых Молли никогда не слышала: Вонни и Андреас, брат Андреаса Йоргис, местный доктор Лерос, который извлек из ступни Саймона осколки разбившейся тарелки – Саймон чересчур увлеченно танцевал в ресторане. Продолжая рассказывать, близнецы накрывали на стол: оливки, плоская пита, тарелки с хумусом, тарамосалатой и еще чем-то, напоминающим кальмара. Молли задумалась, отважится ли она это попробовать.
Они приготовили пирог, на вид напоминающий обычную пастушью запеканку, но назвали его мусакой и начинили зловещими фиолетовыми овощами. В буфете стоял греческий салат с помидорами, огурцами и сыром “Фета” и десерт из миндаля и меда, почему-то похожий на оберточную бумагу.
Молли вздохнула. Она могла бы зажарить превосходную вырезку – нормальную, привычную еду. Что за дурацкие маленькие мисочки? Пэдди принес бы с работы лучшее филе ягненка или говяжье ребро. Но то ли дядя, то ли дедушка этих ребяток – в общем, Матти, кем бы он им ни приходился, – был близким другом Пэдди, так что все они просто помешались на сегодняшнем ужине.
Молли все лучше удавалось просто сидеть, ничего не делая, и позволять другим суетиться вокруг. Сначала приходилось нелегко. Ведь много лет она делала по дому абсолютно все, да еще и работала в прачечной. Каждое утро гладила одну рубашку для Пэдди, одну для Деклана. Вечером встречала их с горячим ужином. Но сейчас все изменилось.
Деклан проводит почти все свободное время с Фионой. А она такая славная девушка. Конечно, совершенно без ума от Деклана и отлично ему подходит. Теперь он куда больше уверен в себе. А еще Фиона умеет рассмешить кого угодно. Она даже сходила с Пэдди и Матти в паб пропустить пинту-другую. А Молли свозила в зоопарк – что за чудесный день это был! Фиона разговаривала со смотрителями, они несколько часов рассматривали экзотических птиц, а ко львам и близко не подошли.
Так что, если Фионе нравится вся эта жирная пища в крошечных тарелочках, почему нет? Молли не останется в стороне. Она надела праздничное клетчатое платье и теперь отчаянно пыталась понять, в каких сложных взаимоотношениях находятся люди, о которых рассказывают близнецы.
– Конечно, Адони говорит, что наши помидоры не подходят для салата хориатики, но…
– Но Вонни хвалила ирландские помидоры, только советовала смазать их слегка медом…
– Конечно, приготовление пищи – очень творческое занятие… – Эта идея казалась Саймону совершенно удивительной.
– Уж Молли-то знает. Она столько лет кормила Пэдди и Деклана, – тактично ответила Мод.
Молли предоставила близнецам болтать в свое удовольствие, не слишком вслушиваясь в их рассказы. Наконец в замке повернулся ключ. Домой пришли Деклан и Фиона, они уже забрали из паба Пэдди. Можно было садиться за стол.
Близнецы так подробно описывали каждое блюдо, словно сами изобрели все рецепты. Кэрроллы завороженно слушали рассказы про ночное кафе, рынок на площади и толпы, каждый вечер собирающиеся у Андреаса. По вечерам Саймон и Мод работали в ресторане, а днем – в мастерской Вонни. Адони даже организовал грузовик, раз в час увозивший с площади одних и привозивший других посетителей.
– О, так они изрядно помягчели. Нам в наши дни приходилось подниматься до города пешком! – сказала Фиона.
– А ваши дни были давно?.. – спросил Саймон.
Фиона вежливо подождала, пока Мод закончит предложение, но та повела себя совершенно несвойственным ей образом – не поднимая глаз, уставилась на скатерть.
– Ах да, простите, нам ведь не стоит заводить разговор про ваши дни, – вспомнил Саймон.
– Просто Вонни сказала, что для вас это было не лучшее время, – пояснила Мод.
– Это правда, но само место настолько чудесное, что даже хотя я была совершенно не в себе из-за одного парня, я все равно завела там кучу добрых друзей. И я в восторге от того, что вам довелось познакомиться с некоторыми из них.
Слава богу, катастрофы не произошло. Саймон медленно выдохнул.
– О, они просто чудесные, мы никогда не сможем отблагодарить вас как следует за то, что познакомили нас с ними, – сказал он.
– Я слышала, что вы отлично помогали и замечательно общались с Вонни. Она скучает по разговорам с вами, – заметила Фиона.
– Мы показали ей, как отправлять сообщения, но не думаю, что она будет много писать.
– Да, навряд ли. Это не ее, – согласилась Фиона.
– Но она подумывает приехать к вам на свадьбу, – сказала Мод.
– Мы пока не назначили дату, – напомнил Деклан.
– Мы сказали, что точного числа еще нет… – ответил Саймон.
– …но, возможно, ближе к концу лета… – объяснила Мод.
– …пока погода еще хорошая…
– …а дни длинные…
– Великолепно, – рассмеялась Фиона. – Кажется, вы учли все необходимое. Так вы думаете, она приедет?
– Сначала она не собиралась, но мы рассказали, что вы считаете ее близким другом…
– …и что дружба не бывает односторонней…
– …и она нас поняла.
– Она теперь знает, как находить дешевые билеты через Интернет…
– Мы сходили с ней в отель “Анна Бич” и показали, как выходить в Сеть. Менеджер обещал включать для нее компьютер.
– Так что проблем быть не должно.
– И, конечно, теперь мы разобрались с карьерой, – сказал Саймон.
– Теперь мы знаем, чем хотим заниматься, – добавила Мод.
– Чем же? – спросил Деклан.
– Нас заинтересовало ресторанное дело. – Голос Саймона звучал так гордо, будто сегодня вечером он открывал собственный ресторан.
На следующий день, пока они прибирали процедурные кабинеты, Фиона в подробностях описала Ане вчерашнее греческое пиршество.
– Какие они славные! – сказала Аня.
– Наблюдать за ними интереснее, чем смотреть пьесу. Они решили заняться ресторанным делом. Теперь хотят посещать какие-то вечерние лекции и выучить все, что только возможно, не отрываясь от работы. У них есть родственница, она управляет ресторанной компанией “Алое перо”, так что начало практически положено.
– “Алое перо”! Это же компания, которая обслуживает рубиновую свадьбу родителей Карла! – Аня была рада неожиданно оказаться в курсе дел.
– Ну, значит, мы с тобой даже, возможно, встретимся с ними. Хотя, подозреваю, мероприятие слишком ответственное, чтобы к нему допустили Саймона и Мод.
– Ой, нет, меня не пригласили, – сказала Аня.
– Значит, пригласят. Ты ведь девушка Карла.
– Я девушка, это правда. Но я не девушка Карла, – ответила Аня. – Не хочу лелеять пустые надежды.
– Но он каждую неделю занимается с тобой английским. Когда он приходит сюда с отцом, то непременно находит тебя, чтобы перемолвиться парой слов. Вы ходите в картинные галереи, в музеи, в театр. – Фиона несколько смутилась.
– Это просто чтобы я была не такой тупой. А то я тупая как пробка, – ответила Аня.
Фиона внезапно пожалела, что Деклан рассказал ей про чертову вечеринку Уолшей. Если Аню не пригласят, это будет равносильно предательству. По дороге на обед Фиона увидела Карла Уолша. Она поборола желание подойти и напрямую спросить его, получит ли Аня приглашение. Что, если он ответит “нет”? Не стоит пытаться разыгрывать из себя Господа Бога. Это не ее дело.
– Что будут дарить твоим родителям на рубиновую годовщину? – спросила Аня Карла.
– Очевидно, красное стекло. Некоторые собираются купить подарки в складчину. Одна компания дарит графин и шесть винных бокалов из богемского стекла. Другая – красные кофейные чашки. Третья – две огромных салатницы. На самом деле все это полная чушь – у родителей и так посуды и стекла хватит до конца жизни.
– Возможно, друзья просто хотят поздравить их, – предположила Аня.
– Твой мир счастливее и честнее нашего, Аня, – сказал ей Карл. – Цель у всего этого одна – похвастаться домом, банкетом, видом и так далее.
– Но все хорошо проведут время? Правда?
– Э… ну… надеюсь, что ты проведешь время хорошо…
– Меня пригласят? – Глаза Ани засияли от волнения.
– Конечно. Ты ведь мой близкий друг, разве нет?
– Я получу приглашение, как остальные гости?
– Да, если хочешь, я пришлю тебе открытку, Аня. Но я предполагал, что ты в любом случае придешь. Я ведь без тебя не справлюсь.
– Спасибо огромное, Карл. Я боялась, ну, знаешь… я не думала…
– Только представь, как чудовищно я бы себя там чувствовал, если бы не мог пойти пообщаться с тобой.
– Но тебе понадобится общаться с друзьями родителей, разливать напитки, держать беседу.
– Поддерживать беседу, а не держать… – Он всегда так мягко поправлял ее. Аня изо всех сил старалась запоминать и не повторять свои ошибки.
– О, это будет чудесно! – восторженно сказала она. – Я буду хорошо поддерживать беседу. И красиво оденусь, так что ты будешь мной гордиться.
– Я в любом случае буду тобой гордиться. – Карл засмотрелся на нее, забыв про свой сэндвич с помидорами. Через некоторое время он встряхнулся и вытащил учебник английской грамматики, чтобы продолжить урок с того места, на котором они остановились в прошлый раз.
С этого момента дни полетели очень быстро. Аня нашла еще одну подработку. Ей нужны были деньги, чтобы купить платье. Но из суммы, накопленной для Мамуси, она не собиралась брать ни цента.
Собирая стаканы и протирая столы, она услышала, как китаец предлагает какому-то парнишке подработку на четыре часа в неделю: нужно было помогать с прополкой и пересадкой цветов в приоконных ящиках в большом многоквартирном доме. Парня не устраивали часы, так что Аня вызвалась поработать вместо него. Роскошные квартиры с видом на море поразили ее воображение. Дом находился неподалеку от коттеджа Уолшей. Она проходила мимо их коттеджа каждый раз, когда шла по усаженной деревьями дороге на побережье.
На работу Аня надевала дешевые хлопковые перчатки и густо смазывала руки вазелином. Да, это была работа, причем хорошая работа, но она не может явиться на прекрасный праздник с огрубевшими руками, испачканными грунтом, и с черноземом под ногтями. Китаец, которого звали мистер Чен, оказался молчаливым доброжелательным человеком. Она быстро научилась рыхлить почву, подкармливать растения, пропалывать и заменять погибшие или увядшие цветы. Там, где ящики изнашивались, Аня подновляла их белой краской.
Она с любопытством разглядывала изысканную мебель: элегантные стулья, мягкие диваны у окон. Здесь жители этих квартир могли сидеть и любоваться морем. Они жили совсем в другом мире. Сама Аня, проснувшись утром, видела в маленькое окошко только крыши других домов. У нее не было цветочных ящиков, широких мраморных лестниц, кадок с огромными папоротниками на лестничных клетках. Но чувство зависти было Ане незнакомо. Все эти люди – или, во всяком случае, их родители – наверняка очень много работали, чтобы теперь жить в таком достатке. Благополучие доступно каждому, кто готов трудиться.
Барбара с Фионой отвели ее в любимый комиссионный, чтобы поискать ей наряд к вечеринке. Уверенно ориентируясь среди рядов одежды, они предлагали ей на выбор разные платья. Но Аня только качала головой. Слишком короткое, слишком облегающее, слишком откровенное. Слишком похоже заставлял ее одеваться Марек в кафе “У моста”, когда ей приходилось танцевать с посетителями. Она снова отрицательно качнула головой.
– Боже, если бы я выглядела, как ты, непременно купила бы это, – заметила Барбара, восторженно рассматривая черное кожаное платье с металлическими нашивками.
– Так почему не купишь? – спросила Аня.
– Потому что мою огромную грудь в него не запихнешь.
