Текст книги "Маленькие женские тайны"

Автор книги: Мери Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Наверное, я должна была сразу упомянуть об этом, – смущенно сказала Луиза, – но побоялась, что вы, узнав, что ваш бывший жених…

– Мой – кто?! – не поверив своим ушам, переспросила Клодин, но в следующий миг, еще до того, как Луиза ответила, поняла, о ком идет речь.

– Ну… господин Каррен, – подтвердила та ее догадку.

– Вы имеете в виду Ришара Каррена-младшего?

– Ну… да… – Луиза опустила глаза. Это дало Клодин возможность стереть с лица непрошенную ухмылку и, как ей ни хотелось захихикать, придать ему вежливое выражение.

– Это вы тоже из интернета почерпнули? Что он мой бывших жених?

– Да.

– Знаете, тому, что пишут в интернете, не всегда стоит верить. Мы с месье Карреном действительно давно знакомы, но он никогда не был моим женихом. Нас связывают чисто дружеские отношения.

– Значит, его присутствие не станет для вас препятствием? – обрадовалась Луиза.

– Нет.

– И я могу сообщить спонсорам, что вы согласны?! – на ее лице прочиталось явное облегчение.

– Даже не знаю, что вам ответить. Предложение несколько необычное. Тем более я в отпуске…

– Но это займет у вас всего каких-то два вечера! А вы меня… всех нас этим очень… очень выручите!

Когда Клодин наконец вернулась в бассейн, на часах было начало пятого. Первой ее заметила Корделия, подтолкнула локтем Летишу – и через секунду на нее уже уставилась целая дюжина пар глаз.

– Девочки, а что у меня есть! – подойдя, сказала Клодин; достала из сумочки пачку билетов и помахала ими в воздухе. – Билеты на конкурс красоты, целых десять штук! – протянула Фионе. – Вот, возьми. Тут еще программки и проспекты.

Та ошарашенно смотрела на нее; лишь через пару секунд, спохватившись, взяла пачку.

– Это она тебя за тем позвала, чтобы нам билеты дать?

– Нет, не совсем, – на самом деле просьба о контрамарках вызвала на физиономии Луизы кислую гримасу, поначалу она пыталась отделаться всего тремя билетами. – Она позвала меня, потому что хочет, чтобы я была судьей на этом конкурсе.

– Шутишь! – вырвалось у кого-то сбоку.

– Нет, – Клодин улыбнулась и чуть смущенно пожала плечами. – Видите ли, девочки, раньше я была фотомоделью…

Вволю повеселиться Клодин смогла лишь по дороге домой, когда оказалась одна во взятой с утра напрокат «Хонде-Сивик». Ехала и улыбалась, в какой-то момент поймала себя на том, что хихикает, и на этот раз не стала сдерживаться.

Подумать только – Ришар! Вот уж кого она меньше всего ожидала встретить здесь, в Айдахо.

Элегантный красавец-брюнет с синими глазами, спортсмен и плейбой, участник всевозможных ралли и мультигонок, Ришар Каррен-младший был единственным сыном одного из французских «королей электроники» и входил в число самых завидных женихов Европы.

Познакомилась Клодин с ним незадолго до того, как вышла замуж за Томми. Но – так уж получилось – пресса сразу связала их имена, объявив их чуть ли не помолвленными.

На самом же деле, хотя Ришар поначалу и принялся ухаживать за ней со всем присущим ему галльским пылом, их отношения очень быстро стали просто дружескими. Конечно, в них сохранилась толика шутливого флирта – общаться без этого с молодой красивой женщиной для Ришара было бы немыслимо – но оба знали, что это не всерьез.

Вскоре Клодин, разочаровав журналистов, вышла замуж за Томми – человека куда менее известного и фотогеничного, чем наследник семейства Каррен. Но их дружбу это не разрушило; порой они созванивались, реже – встречались.

Редкость их встреч объяснялась еще и тем, что Ришар был единственным человеком, к которому Томми ее не на шутку ревновал. Разумеется, он никогда бы не сознался в этом напрямую, но Клодин слишком хорошо его знала, чтобы не понимать, что он ревнует, удивлялась – ведь ясно же, что они с Ришаром всего лишь друзья! – и в то же время догадывалась, почему именно в этом молодом французе ее муж видел соперника. В нем были те черты, которые привлекли ее когда-то и в самом Томми – надежность и порядочность, чувство юмора и умение не терять бодрости духа даже в самой трудной ситуации.

Поэтому, щадя нежные чувства мужа, Клодин далеко не всегда соглашалась встретиться с Ришаром, когда он, оказываясь в Лондоне, звонил и уговаривал ее если не поужинать вместе, то хотя бы выпить по коктейлю в каком-нибудь баре.

«Но теперь – дудки, пусть поревнует», – с легким злорадством подумала она, вспомнив про запланированные Томми на следующей неделе маневры на местности, во время которых ей, по его мнению, полагалось скучать одной в гостинице.

Что ж, пусть он едет на свои маневры! А она – она будет рада тем временем посидеть с Ришаром где-нибудь в баре или в ресторане – поболтать, выслушать его рассказ о каком-нибудь ралли и посплетничать об общих знакомых. И то, что Томми об этом будет знать, возможно, заставит его вернуться к ней побыстрее.

На этот раз Клодин оказалась в гостинице даже позже мужа. Когда она вошла в номер, он уже сидел в кресле, в домашних джинсах, футболке и шлепанцах, и читал газету.

При виде нее вскинул голову.

– А, вот и ты! Привет! У-уу! – радостный вопль вырвался у него при виде бумажной сумки с логотипом китайского ресторана – одной из полудюжины сумок и пакетов, которыми Клодин была нагружена.

Она искренне верила, что вылезти из кресла и взять у нее из рук пакеты его заставило желание помочь, а не вид китайской жратвы. Но, поставив их на столик, он все же в первую очередь сунул нос в сумку с логотипом; увидев содержимое, просиял, и лишь после этого спросил:

– Ну, как дела?

– Я почти весь день в салоне красоты провела… – начала Клодин, проходя в спальню.

Она не оборачиваясь знала, что Томми идет следом, и действительно – стоило ей остановиться, как он тут же обхватил ее и прижал к себе.

– Ой-ой-ой-йй! – зарылся носом в волосы. – Как от тебя пахне-ет!

– Это персиком. Маска для волос сегодня была с персиковым маслом, – мурлыкнула Клодин, поворачиваясь поудобнее.

– А здесь уже не персик, здесь что-то другое… – все так же, носом, отодвинув волосы, Томми поцеловал ее в шею.

Рука его тем временем уже оказалась у Клодин под блузкой.

– А тут какое все гладенькое и мягкое! – пальцы щекотно погладили ее по животу.

– Рыжий, не хулигань, – рассмеялась она.

– Ты, наверное, устала, – шепнул Томми ей в ухо. – Давай я помогу тебе раздеться… за совсем-совсем небольшой гонорар: ты мне расскажешь, чем это от тебя так сладко пахнет… – снова поцеловал в шею, долгим чувственным поцелуем.

Клодин закинула руки назад и зарылась пальцами в его коротко, по-военному подстриженые волосы; повернула голову и, перед тем как встретиться с ним губами, шепнула:

– Настурцией…

«Хорошо, что здесь есть микроволновка», – подумала Клодин через полчаса. Китайский ужин, скорее всего, остыл, но вставать не хотелось ни ей, ни, насколько она могла судить, Томми.

Лежа на спине, он обнимал ее одной рукой, предоставляя ей полную возможность перебирать пальцами колечки рыжеватых волос у него на груди.

– А я сегодня дрался, – лениво сообщил он. – В смысле приемы всякие показывал.

«А я завтра буду», – чуть не ответила Клодин, но вместо этого сказала:

– А меня пригласили судьей на местный конкурс красоты.

– Ну да?! Как это?

Клодин начала подробно рассказывать про то, как у Луизы не хватало одного судьи, как она узнала ее и пригласила.

– …и там еще Ришар будет, тоже в жюри, – сказала она легко, словно между делом, и почувствовала, что грудь Томми… нет, не вздрогнула – наоборот, замерла на миг и лишь потом продолжила мерное движение вверх-вниз.

– Он что – здесь, в Айдахо? – переспросил он.

Клодин пожала плечами.

– Не знаю. Я с ним в прошлом месяце разговаривала – он тогда вообще не упоминал, что собирается в Штаты. Хочешь, могу позвонить, узнать.

– Да нет, не надо. Я так просто спросил.

– Я тебе билеты на конкурс принесла – и на эту субботу, и на следующую. И еще в эту субботу будет фуршет в честь финалисток – мы тоже приглашены.

– Ты же знаешь, не люблю я всякие такие мероприятия, – поморщился Томми.

– Ну, как хочешь, мне-то, как судье, в любом случае придется пойти, – лениво сказала Клодин, подумала: «Ну-ка, скоро он сообразит, что там будет и Ришар?»

Оказалось – через две секунды.

– Ладно, схожу – не одной же тебе идти, – вздохнул он и круто сменил тему: – А что там у тебя в сумке? Я только куриные крылышки заметил.

– Еще там есть яичный рулет, – охотно принялась перечислять Клодин, – и салат, и мидии в соусе, и рис…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Из дневника Клодин Конвей: «Неужели и я когда-то такой же молодой была?..»

В субботу Клодин приехала в «Тарелку» довольно рано.

Вообще-то конкурс должен был начаться в семь, и судей попросили собраться для инструктажа к шести. Но с утра ей позвонила Луиза, попросила приехать раньше – часика в три, как она выразилась, «помочь с конкурсом». Голос у нее был совершенно замороченный, на заднем плане слышались какие-то возгласы.

Клодин отказываться не стала – в конкурсах красоты она ни разу не участвовала, и ей интересно было посмотреть, как это мероприятие выглядит изнутри. Тем более что делать ей было особо нечего – несмотря на выходной день, Томми ушел ни свет ни заря, пообещав приехать прямо на конкурс.

Несколько минут она колебалась – надеть сразу бежевый костюм от Армани, в котором собиралась судить конкурс, или взять его с собой. В конце концов решила, что костюм слишком маркий, так что лучше надеть его в последний момент. А пока пусть будет наряд, подходящий на все случаи жизни: джинсы, легкий свитерок из шелкового трикотажа и кроссовки на высоком каблуке.

Так она и сделала, и, выезжая из военного городка, пребывала в отличном Настроении и чувствовала себя готовой ко всему.

Очень скоро Клодин поняла, что конкурс красоты – дело непростое, нервное и скандальное.

Началось все еще на улице. Едва она подъехала к культурно-развлекательному центру – современному круглому зданию из стекла и розоватого камня, действительно слегка смахивающему на летающую тарелку – поставила машину на стоянку и подошла к стеклянным дверям, как неподалеку возникла, словно из-под земли выросла, плотная высокая женщина лет пятидесяти, одетая во все черное, от туфель до шляпки. Она ничего не делала – просто стояла футах в десяти и хмуро смотрела на нее, но от этого взгляда Клодин стало как-то неуютно.

Дверь была заперта. Клодин постучала, оглянулась на женщину и забарабанила уже как следует. Из глубины вестибюля подошел охранник – молодой парень, здоровенный и кругломордый – и молча ткнул пальцем на висевшую со внутренней стороны двери табличку с надписью «Закрыто».

– Да, но меня Луиза Пейтон просила приехать! – заорала Клодин.

Охранник достал из кармана бумажку, взглянул на нее и спросил:

– А вы кто?

– Клодин Конвей.

– Кто-кто?

– Клаудина! – рявкнула Клодин.

– А-аа… – охранник отпер дверь. – Прошу вас!

Клодин шагнула вперед, как вдруг что-то толкнуло ее в спину так, что, влетев в вестибюль, она лишь чудом удержалась на ногах и не рухнула на пол.

– Пустите, пустите! – послышался пронзительный вопль.

Клодин обернулась. Женщина в черном пыталась протиснуться в дверь, охранник, преграждая ей путь, в свою очередь, пытался эту дверь закрыть.

– Мэм, я не могу вас впустить, – повторял он.

– А почему ей можно? – взвизгнула женщина.

– Членам семей конкурсанток запрещено здесь находиться.

– Но моя девочка… она такая беспомощная, я должна быть рядом с ней!

– Мэм, не надо меня толкать, я вас все равно не впущу! – охранник всем весом налег на дверь и щелкнул ключом. Женщина забарабанила снаружи по стеклу, но он, не обращая на нее внимания, обернулся к Клодин.

– Вы не ушиблись, мисс?

– Нет, все в порядке.

– Миссис Пейтон там, в зале, – указал он на дверь в конце вестибюля.

Луиза действительно была в зале – усталая и взъерошенная. На сей раз волосы у нее были растрепаны уже не благодаря стараниям парикмахера.

В зале было почти темно, горели только небольшие, похожие на свечи лампы вдоль стен да пара прожекторов над сценой. Стоя в проходе, она злобно выговаривала двум мужчинам в спецовках:

– А мне плевать, где вы его возьмете! К шести все должно сверкать, иначе я вам ни хрена не заплачу! И не вздумайте мне туфту снова подсовывать! – обернулась к Клодин. – Одну минутку! – и снова к мужчинам: – Ну чего встали?! Идите работайте!

Снова повернулась к Клодин и нервно улыбнулась.

– Слава богу, хоть один нормальный человек в этом бардаке.

– Вы говорили, что я могу чем-то помочь?

– Ой, да, да, да, да! – торопливо закивала Луиза. – Клодин, я тебя прошу – присмотри за девчонками! Они там, на втором этаже, наряды себе для дефиле подбирают – я хочу, чтобы хоть один взрослый разумный человек рядом был!

– Хорошо, – кивнула Клодин.

– Только ты им ни в коем случае не помогай и не подсказывай – они должны сами все выбрать, это часть конкурса.

– Ладно.

– По левой лестнице поднимись, и дальше там по коридору сама увидишь.

Клодин снова кивнула и пошла к выходу.

– И скажи девкам, чтобы не разбегались и к четырем были готовы прически и морды делать! – крикнула ей вслед Луиза. – Я их искать по всему зданию не собираюсь. У меня парикмахеры и визажисты не резиновые – на каждого и так по четыре фифы приходится.

Поднявшись на второй этаж. Клодин попала в длинный, плавно заворачивающий вправо коридор – судя по всему, он огибал все здание. По левую руку через равные промежутки виднелись двери с однообразными надписями: «12–18 месяцев», «3–6 месяцев», «2–4 года» – скорее всего, это были игровые комнаты для малышей разных возрастов.

По мере того, как она шла, впереди все отчетливее был слышен шум и возгласы, напоминающие крики дерущихся чаек. Внезапно очередная дверь ярдах в десяти от нее распахнулась и из нее в коридор вылетели, еле удержавшись на ногах, две сцепившиеся в яростной схватке молоденькие блондинки.

Клодин успела заметить, как одна из них – та, что повыше, шмякнула другую спиной об стену, но тут обзор закрыла целая толпа высыпавших из той же двери гомонящих девушек.

– А ну, прекратить! – гаркнула Клодин, подбегая – сама не поняла, откуда у нее прорезался такой командный голос. Девушки шарахнулись в стороны, и она, отпихнув плечом блондинку повыше, вклинилась между ними.

– Она меня ударила! – жалобно воскликнула, отделяясь от стены, вторая драчунья.

– Это мой купальник – мой! – взвизгнула из-за плеча Клодин высокая.

– Я его первая нашла!

– Ну-ка, обе перестали визжать! – гаркнула Клодин все тем же командным голосом. – Что тут происходит? – обвела взглядом притихших девушек и ткнула пальцем в смуглую изящную мексиканку. – Ты говори!

– Мы выбирали купальники для дефиле, – начала девушка. – Эффи и Элен понравился один и тот же…

– Я его первая увидела! – перебила блондинка повыше.

– Нет, я! – парировала вторая.

– Ой, смотрите, у Эффи кровь! – от растерянности тонким голосом сказала мексиканка.

– Где?! – блондинка пониже испуганно подалась вперед.

– На щеке…

Та провела пальцем по щеке и с ужасом уставилась на появившуюся на нем алую полоску. На щеке ее действительно виднелась крохотная, от силы четверть дюйма в длину, царапина с набухающей капелькой крови.

– Что я теперь делать буду?.. – рыдающим голосом пролепетала девушка. – Я… – глаза ее налились слезами, рот некрасиво распялился.

– Так, все! – Клодин схватила ее за плечи и слегка встряхнула. – Не смей реветь, а то глаза будут красные! Повернись лицом к стене, упрись в нее ладонями и сделай десять глубоких медленных вдохов! Ну!

Блондинка послушно повернулась к стене, а Клодин – к остальным девушкам.

– Кто уже выбрал? Ты? – указала на хорошенькую брюнетку, сжимавшую в каждой руке по купальнику.

– Я не знаю, который…

– Дай сюда, я их для тебя пока постерегу. А сама сходи вниз, найди миссис Пейтон и попроси у нее аптечку.

Девушка безропотно отдала купальники, Клодин перекинула их через руку, достала мобильник и набрала номер Луизы.

Ответила та сразу – рявкнула:

– Ну что там еще?

– Это Клодин. Луиза, я к тебе послала девушку – дай ей вату, перекись и жидкий пластырь.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего серьезного.

Выключив телефон, она взглянула на окружавших ее девушек:

– Ну что? Идите купальники выбирать, времени мало осталось!

– А вы кто? – нерешительно спросила высокая блондинка – не драчунья Элен, а другая, загорелая, с очень правильным, чуть надменным лицом.

– Клаудина! – уже второй раз за день назвалась Клодин своим псевдонимом.

– Та самая фотомодель, которая будет в жюри?

– Да. И… Элен! – вторая драчунья пыталась незаметно задним ходом выбраться из толпы.

– Да? – та остановилась.

– О каком купальнике шла речь? Об этом? – Клодин указала на зажатый в руке девушки бело-розовый купальник.

– Да…

– Хм!.. – на ее взгляд, в купальнике не было ничего, из-за чего бы стоило спорить. – Дай сюда. У тебя еще есть время выбрать себе другой, а Эффи сейчас будет занята.

Элен зло сощурилась, но купальник отдала. Точнее, сунула его Клодин так, будто он жег ей руки, и пошла обратно в комнату.

– Ну вот, а теперь тобой займемся, – Клодин подхватила под локоть Эффи. Девушка сумела не заплакать, но глаза у нее были совершенно несчастные.

– Как же я теперь на конкурс пойду с этой царапиной?! – прозвучало это так трагически, будто у нее внезапно образовался шрам в пол-лица.

– Все будет в порядке, – Клодин подавила в себе желание погладить ее по голове, как маленькую, обняла за плечи. – Пойдем. Где тут умыться можно?

Сама «хирургическая операция» заняла меньше минуты. Ватным тампоном Клодин смыла со щеки Эффи запекшуюся кровь, насухо вытерла и нанесла на царапину слой «жидкого пластыря».

– Все, – перехватила дернувшуюся к щеке руку девушки. – Нет, не трогай. И ни в коем случае не расчесывай.

Эффи повернулась к тянувшемуся вдоль стены туалета зеркалу.

– А эта щека все равно получается краснее той!

– До конкурса еще четыре часа. Пройдет. И к визажисту пойдем вместе – если ему что-то не так будет, я сама тебе макияж сделаю.

– Спасибо! – пискнула девушка.

В комнате, где конкурсантки выбирали купальники, по-прежнему царила сумятица.

Купальники висели на пяти длинных стойках, как в магазине. Девушки толпились вокруг стоек, между ними металась худенькая немолодая женщина, повторяя: «Аккуратнее, пожалуйста! Вешайте все на место!» Даже те из конкурсанток, кто уже определились с выбором, не торопились отходить от стоек – они либо давали советы соседкам, либо высматривали, не найдется ли что-то еще получше.

Молоденькие, хорошенькие… Стоя у окна, Клодин разглядывала их и оценивала, как если бы это были девушки, пришедшие к ней в агентство в надежде на карьеру фото-модели.

Больше всего здесь было блондинок, от рыжеватозолотистых до совсем светлых. Помимо уже знакомых ей Эффи и Элен, в глаза сразу бросилась еще одна – высокая и загорелая, та самая, которая спросила «А кто вы?»

Ничего не скажешь – она была действительно хороша собой: отличная фигура, безупречно правильное лицо, голубые глаза. Даже чуть опущенные уголки рта, придававшие лицу надменное выражение – и те ее не портили. «Возможно, будущая победительница», – подумала Клодин, про себя окрестив ее Злюкой; эффектнее, чем она, в этой комнате девушки не было.

И все же…

Вот именно, и все же – уж очень стандартной была ее красота, без малейшей «изюминки», которая делает лицо запоминающимся.

«Изюминка» была в другой девушке, для карьеры модели тоже не слишком подходившей, но по иной причине.

Хрупкая и изящная, с пышными пепельными волосами, она была похожа на эльфа. Треугольное личико с нежным румянцем смотрелось бы не более чем миленьким, если бы не глаза – именно они составляли его главную прелесть. Большие, лучисто-серые, они, казалось, сияли своим собственным внутренним светом, делавшем девушку не просто хорошенькой, но настоящей красавицей.

Увы, этой девушкой можно было любоваться лишь «вживую» – на фотографии она наверняка получилась бы куда менее выразительной, чем в жизни.

Кроме того, в числе конкурсанток были две афроамериканки. Одна, с обаятельной улыбкой, но коротковатыми ногами, едва ли могла претендовать на призовое место; зато вторая – высокая и стройная, слегка похожая на Наоми Кемпбелл – могла вполне.

Еще была мексиканка – та самая, которая первой заметила на щеке Эффи кровь – и девушка, которая тоже поначалу показалась Клодин мексиканкой, но приглядевшись, она поняла, что скорее всего это коренная американка.

Свою «фаворитку» Клодин определила почти сразу – ею стала та самая девушка, которую она посылала за аптечкой, худая, чуть ли не костлявая, с прямыми черными волосами и алебастрово-белой кожей. Она вся состояла из контрастов: аккуратный пряменький носик – и упрямый подбородок, рот чуть великоват – но улыбка чарующая. Зеленовато-голубые глаза, несколько бледно-золотистых веснушек на переносице… словом, если бы эта девушка пришла в их агентство в Лондоне, Клодин охотно дала бы ей шанс и предложила бы ее кому-нибудь как новое лицо для рекламной кампании.

В данный момент эта девушка изображала из себя Буриданова осла: в руках у нее были все те же два купальника, и она, стоя перед зеркалом, прикладывала к себе то один, то другой.

Собственно, купальники почти не отличались один от другого – одинаковый фасон, одинаковые декоративные пряжечки по бокам, одинаковые черные разводы, похожие на неровные мазки кистью. Только вот фон был разный – в одном случае белый, в другом – бирюзовый.

«Бирюзовый бери!» – мысленно подсказала Клодин. Конечно, черный с белым – сочетание классическое, но белый цвет начисто «убил» бы одно из преимуществ девушки – светлую кожу, а вот бирюзовый бы наоборот, подчеркнул.

Девушка еще немного помялась перед зеркалом и… направилась к Клодин.

– Простите, – смущенно улыбнулась она и протянула вперед обе руки с висящими на них купальниками, – я все никак не могу выбрать. Вы не могли бы мне помочь?

– Извините, – Клодин покачала головой. – Меня специально просили вам не подсказывать, – быстро повела глазами влево, в сторону бирюзового купальника. – Это должен быть целиком ваш выбор, я не имею права ничего говорить, – последнее слово она чуть заметно подчеркнула голосом, одновременно снова показав глазами налево.

Ну что, малышка, догадаешься?

– А-аа… извините, – вглядываясь ей в лицо, нерешительно сказала девушка. – Тогда я, наверное… возьму голубой.

– Ну и хорошо, – кивнула Клодин, мысленно добавив ей еще один плюс.