Текст книги "Ярко пылая (ЛП)"

Автор книги: Мелисса МакШейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава девятая, в которой Элинор встречает адмирала

Отдаленный звук барабана вывел Элинор из задумчивости. В своих мечтах она бродила по полям близ дома ее семьи в Хартфордшире, она села и потерла лоб, в том месте, где прижалась к оконной раме. Могли ли они встретить другой корабль, здесь, где не было ничего, кроме волн и солнечного света, нет, это была не птица, это просто невозможно.

Она вышла из большой каюты, и, когда приблизилась к лестнице, барабанная дробь окончательно превратилась в звук мужских сапог, бегущих через палубу и вверх по лестнице. Запах горячего дерева и смолистых веревок пронесся мимо, а также свист бойкого, морского ветра, который нес эти слишком знакомые запахи. Она остановилась у каюты капитана и смотрела, как матросы пробегали мимо, и, когда их поток уменьшился, она поспешила за ними, ослеплённая яростным полуденным солнечным светом.

В ее темные глазах отразились мужчины, оживленно взбирающиеся на такелаж с более чем обычной готовностью, и казавшиеся черными насекомыми с маленькими ножками. Большинство толпилось у рельсов, толкаясь за лучшее место, некоторые поднялись на лодку корабля, чтобы лучше рассмотреть что-то, затем прыгнули вниз, когда пронзительный свист и крик лейтенанта Фицджеральда привели их к порядку. Элинор зажмурилась от света и коснулась плеча ближайшего человека, сказав:

– Прошу прощения.

Мужчина повернулся, отпрянул от нее с удивлением, затем кивнул и начал расталкивать толпу.

– Дорогу для Миледи! Вы там, шевелите ногами, слышите меня? Я сказал, двигайтесь!

Проход к перилам получился достаточно широким, чтобы два человека могли идти со связанными руками, и Элинор прошествовала вперед. Команда отразила еще два нападения, направляясь к своим целям силами Провидцев и Ораторов Адмиралтейства, покидая Тенерифе, отпустив один и захватив другой. В обоих случаях она с успехом использовала свой талант против врагов, хотя ничего столь же впечатляющего, как с «Джойе» не было. У нее появились сторонники, хотя некоторые и боялись ее. Они назвали ее Миледи, кланялись, когда она проходила, и уступали дорогу, чтобы успокоить ее. Рамси, наблюдал за этим, улыбался одной из своих слабых улыбок, но ничего не говорил. И Элинор, разрываясь между смущением и облегчением, остановилась на последнем и с дружеской благодарностью относилась к своим поклонникам.

Она улыбнулась мужчине, который кивнул ей.

– На что мы смотрим? – спросила она. Горизонт был таким же пустым, как в течение последних восемнадцати дней.

– Это земля, Миледи, – ответил матрос, – это Бермуды. Мы были здесь!

Элинор прищурилась и увидела, как на поверхности моря разрастается слабый пух, похожий на плесень.

– Земля, – выдохнула она. – Земля!

– Вы увидели всё, теперь возвращайиесь к работе, – приказал Бомонт, и люди рассеялись, бросая взгляды на горизонт за плечами, когда уходили.

– Мы все еще далеко, но с таким ветром это не займет много времени, – сказал он Элинор. – И мистер Херви скоро будет отправляться.

– Это важно?

– Вы должны отправиться прямо в Адмиралтейский дом с «Афины», а не брать экипаж с Ирландского острова, где находятся доки. Это минимизирует количество людей, которые захотят узнать, кто вы. Мистер Херви возьмет вас с капитаном.

– Почему мистер Херви не может уйти сейчас? Расстояние для него не является преградой.

– Мистер Херви никогда не был в Карибском море раньше и не знает подпись Дома. Ему придется зайти туда, узнать подпись и вернуться.

– Я не понимаю, что это значит.

Бомонт нахмурился.

– Я... мистер Херви, вы ответите на вопросы мисс Пемброук? Прошу прощения, но я должен вернуться к своим обязанностям.

Он кивнул, и Элинор стиснула зубы. Бомон всегда был вежлив, но было также совершенно ясно, что он хотел бы, чтобы она находилась в другом месте. Он мог бы быть лучшим другом Рамси, но они были такими же разными, как огонь и лед.

Она посмотрела туда, где Херви стоял в дальнем конце квартердека, а другие матросы работали с навигационными расчетами, и увидела, что он повернулся в ее сторону, а затем оказался перед ней со слабым треском, словно вылетела пробка. Она отшатнулась в удивлении, и он засмеялся.

– Прошу прощения, мисс Пемброук, я не хотела вас напугать. Вы хотели узнать о моем таланте?

Она слабо рассмеялась вместе с ним, потому что он испугал ее, и в легких не осталось воздуха.

– Не могу поверить, что мы никогда не обсуждали это, – сказала она. – Полагаю, мы слишком заняты литературой.

– Думаю, это интереснее, чем талант, – сказал он. – Кроме того, говорить нечего. Я могу привязываться к месту, которое я не знаю, пока оно находится в пределах моего диапазона, и могу объехать все места в мире, если буду знать их подписи.

– А подпись ...?

Херви прислонился к перилам и опустил руки. Одна ногой ударил по гамакам, нанизанным на сетку.

– Ограничители должны знать, к чему они стремятся, – сказал он. – Так много общественных мест, и некоторые дома, имеют Ограничивающие камеры. Вы увидите, когда мы отправимся в Адмиралтейский дом. Это те белые комнаты с символами, написанными на стенах, которые легко запомнить. «Афина» будет находиться рядом с бушпритом. Немного, но этого достаточно.

– Но вы должны знать «Афину» достаточно хорошо, чтобы вам не понадобилась комната Ограничения, верно?

Херви рассмеялся.

– Не желаю! С Ограничивающим вы должны хранить все детали места в вашей голове, такие сложные места, как гостиная моей двоюродной бабушки Фанни со всеми ее де-роллями... никто, кроме Необычного, не может быть связан с этим. И никакой Ограничивающий, Необычный или иной, не может быть привязан к месту под открытым небом, с движением и изменениями все время. Мне нужна простота символа Ограничителя. Лучшее, что я могу сделать, это переместиться с одного конца «Афины» на другой.

– Итак, – медленно произнесла Элинор, – если бы я хотела, чтобы вы оставили меня в Ограничительном зале, который вы знали, я должна была бы изменить его так, как вы этого не ожидаете.

Херви смотрел на нее с восхищением.

– Вы коварны, – ответил он. – Это именно то, что они делают в армии, чтобы удержать вражеских Ограничителей.

– Но я не увижу, как вражеский Ограничитель может проникнуть в скрытое место, чтобы узнать его подпись.

– Вы должны иметь Провидца с талантом к рисованию. А это рискованно даже для Необычного Ограничителя, если чертеж не идеален. Вот почему мы не держим книгу символов Ограничителей для обучения. Лучше получить опыт из первых рук.

– Итак, каков ваш диапазон?

– Около пятисот футов.

Элинор смотрела на зеленый пух вдалеке.

– Но мы обязательно попадем в порт, пока вы не окажетесь достаточно близко, чтобы отправиться туда.

Херви рассмеялся.

– Вот что значит Пропуск. Я привязываюсь, насколько позволяет мой диапазон, затем я делаю это снова и снова, снова и снова, пока не окажусь там, где я хочу быть.

– Но разве вы не упадете в море? Это кажется опасным.

– Надо быть быстрым. Как брошенный камень, подпрыгивающий по воде. Если идти достаточно быстро, ты не утонешь, – Херви усмехнулся. – Не волнуйтесь, мисс Пемброук, я хорошо делаю это долгое время. Вы должны посмотреть, как я ухожу!

– Я думаю, что мне придется, хотя бы для того, чтобы успокоить себя, что вы просто не утонете, как скачущий камень, который достиг своего предела!

Десять минут спустя, Харви подошел к носу и засунул свою шляпу под мышку. Рамси протянул ему плоский пакетик.

– Не оставайтесь для ответа, – сказал мичман. – Адмирал Даррант захочет... обсудить эти приказы, а его может не волновать, с кем он обсуждает их.

– Понял, сэр, – сказал Херви, затем надел шляпу на Элинор, и исчез. Она высунулась с носа и увидела крошечную фигуру, высоко поднявшуюся в небе на расстоянии нескольких сотен футов от них. Она только что взглянула на него, когда он начал падать, и она вскрикнула – и он снова исчез, и это было самое маленькое пятнышко, похожее на комара на расстоянии, а затем он исчез.

Элинор повернулась к Рамси, который улыбался.

– Мой желудок скручивается в узел, когда я вижу, как он делает это, – сказал он. – Хотя я никогда не видел, как он исчезает на такое далекое расстояние.

– Могу я взглянуть на камеру Ограничения, пока мы ждем его возвращения, капитан? Мне интересно, что делает мистер Херви.

Рамси улыбнулся своей скромной улыбкой, и поклонился ей.

– Поскольку вы уже завладели вниманием половины команды, – ответил он, – я думаю, вы можете пойти куда угодно.

Некоторое время спустя, Элинор читала в большой каюте, когда Рамси постучал в дверь. Кулаки Элинор всегда сжимались, когда он стучал. Это не было необходимостью. Они не должны были позволять низшим умам разрушать их дружбу, и она не смирилась с необходимостью.

– Мистер Херви вернулся, – сказал он, – и мы уйдем, как только вы будете готовы.

– Вы будете меньше думать обо мне, если я допущу некоторую нервозность в отношении такого способа передвижения? – спросила она с улыбкой.

– Поскольку мы знаем меньше о механизмах Ограничения, чем о любых других талантах, вы правы, нервничая. Могу только заверить, что я был пассажиром мистера Херви более десятка раз, и со мной ничего не случилось.

– И если я признаюсь в нервозности относительно встречи с адмиралом Даррантом?

Рамси развеселился.

– Я хотел бы сказать, что это необоснованно. Вы должны помнить, что Первый Лорд хочет, чтобы вы были здесь, и адмирал Даррант слишком послушен, чтобы не подчиниться прямому приказу. И, если он собирается спорить по этому поводу, он, скорее всего, будет спорить со мной, а не с вами. Если хотите, можете нервничать от моего имени.

– Я предпочла бы не нервничать вообще. Думаю, я сменю туалет и причешусь, если вы не против, капитан.

Рамси склонил голову.

– Мы будем ждать вас, когда вы будете готовы.

Элинор одевалась с особой тщательностью в свое второе лучшее платье, в вечернем платье оставаться было бы совершенно неуместно. Она расчесала волосы, заколов их, надеясь, что не выглядит так, как чувствует себя на редкость разодетой. Если бы у нее было зеркало больше, чем ручное... Она вздохнула, разгладила ткань на бедрах и пошла открывать дверь в большую каюту.

Рамси и Херви были одеты в форму, хотя Рамси выглядел расслабленным, а Херви стоял, как одна из мачт, неподвижный и жесткий.

– Мы сделаем это здесь, потому что это неудобно и может показаться недостойным, – сказал Рамси. – Херви должен нести все, что он берет с собой, когда он Ограничивает, а это означает, что ему нужно будет нести каждого из нас в течение секунды, чтобы можно было проскользнуть между местами. Прошу прощения за унижение...

– Но ведь он не может поднять вас? – воскликнула Элинор. Рамси был, по крайней мере, на четыре дюйма выше Херви и, конечно, тяжелее.

Губы Рамси дрогнули. Херви произнес:

– Он не такой тяжёлый, – и покраснел. – Я сильнее, чем кажется!

– Прошу прощения, мистер Херви, это было грубо с моей стороны. Я просто удивлена. Вы пойдёте первым, капитан?

– Я сделаю это, хотя бы для того, чтобы вас успокоить.

Рамси подошел ближе к Херви и обнял мичмана за талию. Херви, бросил косой взгляд на Элинор, и его щеки ещё больше покраснели, обнял Рамси за талию. Рамси выглядел так, словно все это так же обыкновенно, как чистка яйца.

– На три, – сказал Херви, и они вместе посчитали. Когда они оба сказали «три», Херви поднялся, ноги Рамси оторвались от пола, и они исчезли. Элинор обнаружила, что она затаила дыхание, и выпустила его с протяжным шипением.

О, мне придется обнять его тоже, и это будет так неловко для него. И для меня. Ох, я не понимаю, как капитан Рамси мог так много раз это делать и не стесняться.

Через несколько минут Элинор услышала шаги, затем Херви открыл дверь, его лицо покраснело, как будто он бежал. Он протянул руки.

– Я не имею в виду неуважение, мисс Пемброук, – сказал он, – и вы знаете, что отношусь к вам, как к сестре, поэтому... не...

– Я твердо решила, что это не будет неудобно для нас обоих, – сказала Элинор и позволила ему обнять ее руками, обхватив его за плечи. – Разве вы не Ограничивали женщину?

– Нет.

Он был прав. Это походило на объятия брата, если бы у неё был брат.

– Досчитаем до трёх.

Они посчитали вместе...

...она была прозрачна, пуста, её тело сетчатая оболочка, которая может плавать, она забыла, кто она. Даже не могла чувствовать руки Херви вокруг неё, не было ни воздуха, ни света, хотя она не могла видеть свое тело...

...и она снова была собой. Херви отпустил её и быстро отступил.

– Это было не так уж и плохо, – сказал он.

– Это было очень странно.

Комната, в которой они находились, была немного больше шкафа и была освещена матовыми стеклянными лампами, за которыми горели крошечные, счастливые языки пламени. Его стены были покрыты белой штукатуркой; на французских дверях, также белых, был изображен сложный символ неправильных углов, красных и синих.

– Если вы считаете это просто, – сказала она, указывая на символ, – я поражена вашей способностью запомнить хотя бы один из них.

– Я знаю около сорока, – ответил Херви. – Это средне. Некоторые Ограничители знают до двухсот.

Он распахнул французские двери, и Рамси оторвался от разглядывания своих сапог.

– Подождите нас в передней, – сказал он Херви и протянул руку Элинор. – Хотя это не значит, что вам нужна моя помощь, – сказал он.

– Я не уверена в этом, капитан, – ответила Элинор, взяв его под руку. Земля под ней вздымалась, как палуба «Афины». – Такое ощущение, что Бермудские острова хотели бы сбросить меня в море.

– Все будет хорошо, – сказал он и направился по коридору, заставляя Элинор качаться рядом с ним, а Херви последовал за ними. Узкий зал и его стены со слегка потрескавшейся грязной белой штукатуркой, заставили ее догадаться, что они находятся в пристройке для слуг. Курица с морковью готовилась где-то поблизости, и она слышала голоса, бормотавшие, как сквозь воду. Запах супа заставил Элинор вздрогнуть от голода.

Из дверей перед ними показалась женщина, и Элинор изумленно открыла рот. Она никогда не видела ни у кого такой темной кожи, как растопленный шоколад без сливок, ни черные волосы, которые плотно сомкнулись вокруг лица. Женщина не подняла головы, хотя Элинор могла сказать по тому, как она так пристально смотрела на половицы, что она знала о них. Рабыня? Элинор полуобернулась, чтобы посмотреть, как идет женщина, ей пришлось ускорить шаг, чтобы не замедлять Рамси. Возможно, он так привык видеть рабов, что этот был обычным делом. Элинор снова оглянулась через плечо. Женщина исчезла.

– Когда мы встретимся с адмиралом Даррантом, не говорите ничего, как бы он ни разозлился, – тихо сказал Рамси. – Я буду говорить за нас обоих.

– Прошу прощения, капитан, но почему?

Они вышли в широкий коридор с высокими потолками и гладкими стенами, выкрашенными в красный цвет и украшенными ржаво-красной лепниной. Свечи за стеклянными трубами прилипли к стенам, бросая мерцающий тени на пол и потолок, и освещали дорогу. Паркет был мельче и светлее того, к которому Элинор привыкла. Тёпло-коричневый цвет, который, казалось, был его естественным цветом. У девушки дрожали ноги, когда она шла, издавая звук, похожий на щёлканье жуков. Помимо портретов мужчин в военно-морской униформе на стенах, они были единственными в зале, ее шаги, и более тяжелые шаги Рамси и Херви эхом отзывались в коридоре.

– Адмирал Дюрран-хороший стратег и мужественный человек, но он женоненавистник, который не так умен, как он думает, – сказал Рамси, – он не считает, что талант Поджигающего, больше, чем дешевый трюк в этой войне. Если услышит вас, то будет надеяться, заставить выглядеть иррациональной и неуправляемой, так что он может оправдать отправку вас домой. Так что не реагируйте на его оскорбления.

– Но, конечно, адмирал должен быть джентльменом?

– Джентльмен, да. Хорошо воспитанный, нет. Не удивляйтесь его грубости. Как я уже сказал, он будет искать способы избавиться от вас.

Элинор покачала головой.

– Я думала, адмирал должен следовать указаниям Первого Лорда.

– Следует. Он будет придерживаться слов приказа, но не выйдет за пределы их буквального значения.

– Но тогда как мы будем полезны?

Рамси протянул свободную руку и взял ее ладонь, прижав к голубому шерстяному пиджаку.

– Будем ​​умнее, чем он.

Они прошли через зал с двойными дверями, достаточно большими, чтобы сквозь них могла проехать пушка, безлюдный, где Херви остановился и сел на одну из скамей, вырезанных из того же ярко-коричневого дерева, что и пол. Горшечные миниатюрные деревья с темно-зелеными, остроконечными листьями распространяли сухой солнечный запах.

– Где все? – спросила Элинор. – Не могу поверить, что этот дом настолько велик, что все его офицеры могут просто затеряться в нем.

– Все ушли домой или ужинают, – ответил Рамси. – Адмирал Дюррант не хотел, чтобы нас видели. И если вам интересно, это потому, что он не хочет объяснять, зачем вы здесь, а не потому, что он заботится о вашей репутации. Ему не нравится, что Адмиралтейство может диктовать, что ему делать, здесь, в его собственных владениях.

– Вы, кажется, много знаете о нем.

– Я не первый раз на Карибском море.

Они прошли дальше по безрамным, пустынным, белоснежным коридорам с портретами, пока Рамси не остановился перед дверями с овальными железными ручками и с непроницаемым выражением лица взглянул на Элинор. Затем он толкнул дверь и вошел. Элинор последовала за ним, ее пульс бился в ушах, как удары барабана.

Солнце опустилось ниже горизонта в то время, когда Элинор одевалась, и Херви привел их обоих сюда. К окну на одной из стен прижималась тисовая кустарниковая ветка, за которой лежала полоска лужайки, серая в тени, и на мгновение ей показалось, что она смотрит на сад матери и возвращается домой и вздрогнула. Вдалеке была густая роща деревьев, неясная в тусклом свете, но их очертания говорили ей, что они совершенно незнакомы, несмотря на усилия сделать сад частью Англии.

Дом должен был быть частью этого усилия, и она была удивлена, увидев, насколько эта комната была похожа на комнату Первого Лорда в здании Адмиралтейства в Лондоне. Был тот же стол, поверхность зеркально сверкала, отражая люстру, висевшую над ней. Был камин, неосвещенный, хотя в этом климате, это было более разумно, чем в холодной комнате Первого Лорда. Там над камином висели цилиндры, висящие шнуры, которые позволяли бы им открываться для демонстрации, не снимая их со стены. Кирпично-красный ковер с замысловатым черным и золотым узором мог появиться из того же киоска на каком-то восточном базаре.

Даже та же картина: три человека собрались у дальнего конца стола, головы склонились над листом бумаги, покрывающим половину зеркальной поверхности. Двое мужчин подняли глаза, когда они вошли, третий продолжал прочерчивать линию вдоль бумаги тонкой указкой длиной около фута.

– Это ставит их здесь и здесь, – сказал он.

Рамси снял шляпу и взял ее под мышку, положил вторую руку на рукоять меча и перешел к некоему спокойному вниманию, внешне корректному, но с намеком, что он считает себя равным любому человеку в комнате, несмотря на звания. Элинор сложила руки перед собой и пристально посмотрела на третьего человека, чье невнимание к появлению выглядело оскорблением. Человек слева от него заерзал, бросая быстрые взгляды, надеясь поймать ответный взгляд, а затем бросил взгляд на Рамси, похожий на извинение.

Человек на против, поклонился Элинор, затем обратил на нее все свое внимание. Он был красив для мужчины, вероятно, возраста ее отца, его серебристо-коричневые волосы, завязанные черной лентой, с теплыми карими глазами и полными губами, которые изогнулись в неприятной улыбке. Его взгляд переместился с ее лица на грудь. Ей вдруг захотелось прикрыться руками, отвернуться, что угодно, чтобы он не смотрел на ее тело, как будто хотел бы использовать свои руки, а не глаза, чтобы рассмотреть ее контуры. Нежелательное внимание лорда Хаксли было гораздо более приятным, чем это.

Наконец, мужчина в центре поднял голову.

– Добрый вечер, капитан Рамси, – поздоровался он. Его голос был таким же сухим, как его кожа. Это был человек, которого море и солнце не пощадили. – Вы приносите интересные приказы...

– Адмирал Даррант, сэр, – ответил Рамси, но больше ничего не сказал.

– И это Поджигающий, – продолжил Даррант, не глядя на Элинор. -Тонкий тростник, чтобы вести стратегию.

– У вас есть мой отчет об успехе этой стратегии.

– Да, – Даррант сидел, а за ним стояли двое других, человек слева смутился снова, словно ожидая, что Даррант предложит своим посетителям кресла. – Всего три успешных раза.

– Отправляясь отсюда «Афина» увеличит это число.

– «Афина» все еще единственный корабль. Как вы предотвратите нападение пиратов, которые свободно бродят по этим водам, ударяя в нескольких местах одновременно?

– Это ваше дело, сэр. Я надеюсь, что понимая тактику, вы направите подкрепление.

– Хмф, – Даррант уперся подбородком в ладонь, разглаживая морщинистую кожу. – Мне это не нравится.

– Сэр.

– Адмирал, они уже здесь, и мы должны их использовать, – сказал беспокойный человек. Его гласные были странно акцентированы, и он продолжал разделять свое внимание между Даррантом и Рамси. – Колониальный флот имел большой успех с Поджигающим...

– И еще больше успеха с полным комплектом кораблей, Вуд. Нам не нужны таланты, нам нужны корабли. Нам не нужна девочка едва из школы, которая может упасть в обморок при первых признаках насилия.

Элинор открыла рот, а затем резко закрыла его, когда Рамси твердо наступил на ее ногу.

– Мисс Пемброук уже видела бой, – сказал он, – и она очень уравновешенна.

Даррант отмахнулся от этого.

– Я полагаю, мы увидим, правда ли это, – он поманил Рамси, чтобы выйти вперед, и как только его нога сдвинулась, Элинор последовала за ним. Только тогда изумленный мужчина обратил на нее какое-то внимание, и Элинор хотела почистить кожу наждачной бумагой, чтобы избавиться от маслянистых ощущений, которые его взгляд оставил на ее теле.

Она попыталась удержать Рамси между ними, но он подошел к столу, чтобы посмотреть на карту Карибского моря, а изумленный мужчина встал достаточно близко сзади, чтобы она могла почувствовать его горячее дыхание на мочке уха. И запах рыбы. Она попыталась сосредоточиться на карте, хотя контуры островов были скрыты крошечными печатными словами, исходящими от береговых линий, и кривые линии заполняли моря по тем же контурам. Она идентифицировала Бермудские острова, точную точку к северу и востоку от остальных островов. Адмирал произнес:

– Вероятно, вы не слишком разбираетесь в этой ситуации.

Рамси ответил:

– Не очень. Только за последние тридцать лет группа пиратов, которые, по-видимому, почитали Генри Моргана, назвали себя «Братьями Побережья», собрав отдельные корабли в единое целое, которое они используют, чтобы терроризировать города, получая откуп за защиту. И что Испания, сражаясь с Наполеоном на континенте и столкнувшись с восстанием в своих латиноамериканских колониях, три года назад капитулировала перед их требованиями, а это значит, что любые испанские порты являются потенциальными пиратскими оазисами. Вероятно, важно, чтобы они вели свою войну против нас, обращаясь с их захваченными экипажами торговцев с благородством. Поэтому эти торговцы будут оказывать давление на свои правительства, чтобы уступить и заплатить то, что требуют пираты. Конечно, они не поняли, что, как говорится, когда вы начинаете платить Данегельду, вы никогда не избавитесь от датчанина, но это означает, что мы ведем войну общественного мнения, а также буквальную войну. Но кроме этого, сэр, я мало что понимаю.

Элинор закусила губу. Даррант выглядел так, словно не уверен, что Рамси издевается над ним. Он прочистил горло и заметил:

– Разведка донесла, что несколько пиратских кораблей под командование Хью Бексли, одного из руководителей Эванса, отплывают из Гаваны завтра или послезавтра, чтобы приблизиться к американскому побережью, расположенному между Флоридой и Большим банком Багамских островов.

Он прочертил змеиную линию своей указкой, которая согнулась, когда коснулась карты.

– У нас не хватает кораблей возле Кубы, – и впился взглядом в Рамси затем в Элинор, – поэтому часть нашего флота покидает Бермудские острова и собирается здесь, в точке к северу от длинной цепи островов, которая параллельна побережью Флориды, перехватывая их. Вы будете дрейфовать к северу от Сен-Доминго, чтобы поймать любые корабли, пытающиеся воспользоваться нашими судами, плывущими на север.

– Адмирал, со всем уважением, это кажется пустой тратой ценных ресурсов, – сказал Вуд. – Вы никогда не видели Необычного Поджигающего в битве раньше. Я видел. Поверьте мне, вы захотите, чтобы девушка была как можно ближе к действиям.

Элинор стиснула зубы, чтобы не возразить против «девушки». Рамси сказал:

– Первый Лорд хочет, чтобы «Афина» играла более активную роль в этой войне.

– Первый Лорд не на этом месте, не так ли? – Даррант проткнул карту своей указкой. – Вы будете плавать там, где я вам скажу, и я считаю, что вы лучше всего будете служить нам в Сен-Доминго, охраняя наш фланг. Разве вы считаете, что ваши пять минут оценки ситуации превосходят мои семь лет успешной борьбы с этими паразитами?

– Нет, сэр, – сказал Рамси. – Мы рады отправиться туда, где мы нужны. Сэр, могу я спросить о тактике врага? Так мы будем готовы, когда встретимся с ними.

Даррант наклонился вперед, сложив ладони на карте, и теперь откинулся назад, улыбаясь, как будто он побил Рамси в какой-то игре, но никто из них не допускался к которой.

– Саллиард – историческая карта, – сказал он, и мужчина, стоящий слишком близко к Элинор, коснулся ее, когда подошел к камину и развернул еще одну карту Карибского моря, на которой показаны только острова в Карибском море. Черные Х узоры располагались между островами, как бы отмечая океанские течения.

– Это рекорд всех побед, которые мы выиграли, – сказал Даррант. – Вы можете видеть, как модели показывают, что они следуют нашим торговым маршрутам и стараются отбивать слабые или неохраняемые цели. Мы привыкли сосредотачиваться на дежурстве конвоя, но поскольку в Испании появился пушистый белый хвост, мы попытались сразиться с пиратами. Они имеют меньшие, более легкие лодки и могут скользить по каналам, которые наши более тяжелые суда не могут пересекать. Мы заказали несколько бермудских шлюпок, и я надеялся на несколько фрегатов, но не дай Бог, я скажу Адмиралтейству, что делать.

Он обошел вокруг стола и шлепнул висевшую карту указкой.

– Так что следите за берегами, Рамси, следите за течениями и посмотрим, сможете ли вы принести некоторые из этих басов ... – он как будто впервые заметил Элинор и снова прочистил горло, сильно кашлянув. – Примите трофеи, если хотите, но не позволяйте ни одному из них скрыться.

– Да, сэр. Какие слухи о пиратах донесла разведка?

– Какие слухи? Вы слушаете слухи?

– Нет, адмирал, но слова разлетаются. Правда ли, что у них есть Провидцы, отслеживающие движения наших кораблей?

– Это проклятая ложь, – закричал Даррант. – Если бы я мог найти мерзавца, который распространял эту ложь, я бы его привязал к точке в Порт-Ройяле своим телом – то есть, – поправил он себя, сердитое выражение не сходило, с его увядающих щек. – Подав пример. Это крамола, вот что это такое, стараясь деморализовать хороших людей. Не слушай слухи, Рамси, это слабость и трусость.

– Да сэр. Если вы дадите мне мои официальные приказы?

– Саллиард? – человек подошел к ряду ящиков за Даррантом и достал плоский пакет, перевязанный красной лентой, и передал его адмиралу, который бросил его в Рамси. Рамси поймал его аккуратно в воздухе и поклонился обоим адмиралам по очереди.

Элинор быстро сделала реверанс и вышла из комнаты перед Рамси, который подождал, чтобы пропустить её вперед, прежде чем последовать по коридору так стремительно, что ей почти пришлось бежать, чтобы не отставать от него.

– Капитан...

– Подождите, пока мы вернемся, мисс Пемброук. Слишком много посторонних ушей.

Залы были совершенно пусты, так что Элинор не могла представить, кто их подслушает, но она закрыла рот, когда Рамси прошел через залы и двери.

Херви поднялся на ноги и сказал:

– Капитан...

– Возьмите мисс Пемброук назад, а затем вернитесь за мной. Я встречусь с вами в Ограничительной каюте, – сказал Рамси и ушел, не дождавшись согласия Херви. Элинор была уверена, что ошарашенное выражение лица Херви совпало с ее собственным. Херви пожал плечами и обнял ее.

– На счет три, мисс Пемброук, – сказал он, и снова ощущение, что они совершенно бесплотны, а затем оказались в тесной, побеленной камере Ограничителя, освещенной одной лампой, с несколькими черными пречерными черными красками на передней перегородке. Элинор едва восстановила равновесие, прежде чем Херви ушел. Она задержалась на мгновение, чтобы глубоко вздохнуть, затем поняла, что должна выйти из палаты, чтобы Херви мог вернуться к ней.

В этот час, буквально после девяти часов вечера, на нижней палубе было много людей, храпа и хрипов. Гамаки были так тесно связаны, что ноги одного человека коснулись головы другого человека, и было так жарко, что Элинор не могла понять, как они вообще спали. Движение корабля под ее ногами было мягким спокойным, успокаивающее ее настроение после встречи с адмиралом. Она сложила руки на груди и стала ждать. Если Рамси думал, что она будет терпеливо ждать в большой каюте для объяснения, то он очень ошибался.

Прошло всего несколько минут, прежде чем хлипкая деревянная дверь открылась, и Рамси вышел, следом за Херви. Рамси взял ее за руку и провел рукой между гамаками и их обитателями, пахнущими въевшимся потом и духами. Он, казалось, не удивился, что она ждала его.

– Спасибо, что промолчали, – сказал он. – Я знаю, что это было трудно.

– Я верю, что моя нога никогда не будет прежней, капитан, – ответила она.

Рамси рассмеялся.

– Все было в пользу, мисс Пемброук, – он толкнул дверь в большую каюту и повернулся к Херви. – Позовите сюда лейтенанта и мистера Брауна. Кто бы ни был на палубе, вы заняты в течение следующего часа.

– Я, сэр? Да, сэр. Но... что я должен им сказать?

Рамси улыбнулся Элинор, беззаботной усмешкой:

– Скажите им, что мы будем воевать.