Текст книги "Ярко пылая (ЛП)"

Автор книги: Мелисса МакШейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

«Возвращение домой, возвращение домой, возвращение домой», – пел глупый хор в ее голове.

Она выиграла. Она встала перед Даррантом и склонила его своей волей. Было трудно не пропустить нужный коридор, словно она стала ребенком, мчащимся домой ради обещанного удовольствия.

Элинор пришла в главный зал и позвала:

– Мистер Херви.

Мужчина, который стоял рядом с входной дверью, был единственным человеком в комнате, не одетым в униформу, резко повернулся.

– Элинор, – произнес он, приближаясь к ней.

Элинор замолчала, а все ее тело мгновенно онемело.

Это был ее отец.

Глава двадцатая, в которой Элинор ждет неприятный сюрприз

– Ты непослушный ребенок, – произнес отец, его голос был низким и суровым. – Ты хоть представляешь, что ты сделала с нашей семьей? С твоей матерью?

Он схватил ее за плечо и сжал.

Элинор вскрикнула и рефлекторно попыталась отстраниться, но безуспешно. Она едва ощутила сильное давление его руки. Девушка онемела от шока и страха. Он не мог найти ее так скоро. Он не мог быть здесь. Одетые в форму солдаты смотрели на эту сцену и шептались, но никто не вмешался.

– Папа, – начала она.

– Не обращайся ко мне. Я не хочу ничего слышать от тебя. Ты немедленно вернешься со мной, и мы попытаемся смягчить причиненную беду, которую ты навлекла на себя. Все знают о тебе, Элинор. Они знают, что ты провела много времени в компании с самыми худшими отбросами, которые флот может предоставить. Сам лорд Копли с большим удовольствием рассказал мне, где ты была. Можешь ли ты представить себе мое унижение? Твоя репутация разрушена. Ты покрыла позором имя Пемброук своим поведением – подумай о том, что сделала с сестрой, – веришь, что какой-нибудь мужчина захочет жену, которая может быть такой же неуправляемой и бесконтрольной как ее родная сестра?

Она сбросила его тяжелую руку. Но отец с силой сжал ее кисть.

– Папа, я ничего не сделала, чтобы испортить свою репутацию, я...

– Я приказал тебе молчать, – он потащил ее к одному из коридоров, ведущих от парадного выхода. – Мы найдем Ограничивающего, который вернет нас в Лондон. Я не могу заставить себя назвать это твоим домом, так как твои действия доказывают, как ты мало думаешь о тех, кто воспитал и заботился о тебе.

– Нет!

Где же Стратфорд? Он, должно быть, был отозван. Он не мог знать, что будет нужен ей.

Она начала бороться, привлекая еще больше внимания к себе, но все равно никто не сказал ни слова. В отчаянии она ударила по руке отца, понимая, что было слишком поздно; ее собственная рука загорелась. Мистер Пемброук оттолкнул ее от себя, прижав обожженную руку к груди.

– Как ты смеешь! – закричал он. – Ты осмелилась использовать свой гнусный талант против собственного отца!

– Это... это был несчастный случай, папа, прости меня. Прости меня!

Он внимательно рассмотрел свою руку. Элинор не думала, что она выглядит ужасно обожженной, но ярость в его глазах сказала, что для него это было то же самое, если б она полностью сгорела.

– Неуправляемая, неблагодарная дрянь. Я благодарю Бога за то, что мистер Хаксли по-прежнему готов предложить тебе защиту от своего имени. Тебе придется продемонстрировать свою благодарность ему. Согласись, и когда-нибудь я смогу простить тебя за твой наглый эгоизм.

– Нет, – прошептала Элинор, ее глаза наполнились слезами. – Я не вернусь с тобой.

– У тебя нет выбора. Я твой отец, и ты будешь делать, как я говорю.

– Прошу прощения, – сказал знакомый, совершенно спокойный голос, – но мисс Пемброук никуда не пойдёт.

– Кто вы, черт возьми, чтоб вмешиваться в личный разговор? – сказал мистер Пемброк.

– Капитан Майлс Рамси, – представился Рамси, подходя к Элинор. Его теплое, сильное присутствие у нее за спиной, было как якорь, спасая ее от страха, который отец всегда внушал ей. – Я капитан мисс Пемброук. И я так понимаю, вы мистер Пемброук.

– Мысль о том, что моя дочь является членом флота Его Величества, просто смехотворна, – прорычал мистер Пемброук. – У нее нет капитана. Она обязана слушаться меня.

– Мисс Пемброук совершеннолетняя и Необычная, и поэтому ей разрешено заключать контракты от своего имени. Она отважно сражалась в нескольких битвах. Военно-морской флот считает ее одной из нас.

– Я пришел сюда, чтобы поговорить с адмиралом Даррантом. Он прислушается к разуму, или я подам против него иск за похищение.

– Я сама выбрала этот путь, папа.

– Если ты не замолчишь, я сам тебя заткну!

– Не смейте угрожать мисс Пемброук, – вставил Рамси, его спокойный тон превратился в гнев.

Элинор не нужно было видеть Рамси, чтобы знать, что он станет бороться за нее так же уверенно, как и раньше, но она не могла этого допустить. Она посмотрела на лицо отца, искривленное от ярости, и вспомнила долгую ночь, проведенную свернувшись в расщелине скалы, и не смогла понять, почему она когда-либо боялась его.

– Я не буду молчать! – закричала девушка. – Вы унижали меня, насмехались надо мной и сказали, что должна быть благодарна за ваше внимание, что я ничто, поэтому я вам ничего не должна. Я не вернусь с вами, отец, я не выйду замуж по вашему приказу, я не буду вести себя так, как вы требуете, ради того, чтобы вы купались в моей славе. И я не испытываю угрызений совести за то, что сделала!

– Как ты смеешь говорить с отцом...

Элинор рассмеялась.

– Отцом? Если бы вы когда-нибудь поступали со мной так, как отец должен относиться к своей дочери, мы бы сейчас не разговаривали. Я могла бы остаться дома, кроткой и послушной, жить пустой жизнью. Поэтому я должна поблагодарить вас за тот толчок, приведший меня в место, которое я люблю, в окружение людей, которые уважают меня и мой талант.

Она схватила его за запястье и подняла его обожженную руку, держа без сопротивления, между ними.

– Мой талант, папа. Вы думали только о моем таланте в абстрактном понятии, не так ли? Как главу в вашем текущем тезисе? Вы никогда не понимали, что мир подумает обо мне. Знаете ли вы, если мне грозит опасность, то мой нападающий будет привлечен к ответственности перед судом независимо от того, что я скажу в защиту? Вот как я ценна, папа, и если вы осмелитесь снова поднять на меня руку, я уничтожу ее, и никто, никто, не вступится, чтобы защитить вас.

Она оттолкнула его руку от себя.

– Поговорите с адмиралом, если нужно. Я ему не очень нравлюсь, и я уверена, что вам обоим есть о чем побеседовать в отношении моего характера. Но он никогда не удовлетворит вашей просьбы, потому что я здесь нужна.

Лицо мистера Пемброук стало цвета старого кирпича, губы приоткрылись, и челюсть отвисла. Он потер запястье, как будто Элинор уже выполнила свою угрозу.

– Ты для меня ничто, – прошептал он. – Я отрекаюсь от тебя. Никогда не возвращайся, слышишь? Я больше не хочу видеть тебя. С этого момента у меня только две дочери.

– Я думаю, что в некотором смысле это всегда так и было, – произнесла Элинор.

У мистера Пемброук дернулась челюсть. Он протиснулся мимо Рамси, как слепой, и направился обратно в вестибюль.

– Господин Херви, возьмите мисс Пемброук обратно на корабль, – тихо сказал Рамси. – Я думаю, позабочусь, чтобы он не причинил больше беспокойства.

Капитан коротко сжал плечо Элинор и пошел за мистером Пемброук.

– Аплодисменты, – сказал Стратфорд, наступил момент нереальности, и она снова оказалась на борту «Афины». Ей не нужно было видеть уникальный символ ограничительной комнаты. Она чувствовала запах приготовленной пищи Дольфа и то, как корабль качался на волнах гавани. Элинор была дома.

– Я не знала, где вы, – сказала она.

– Я поспешил за капитаном, как только увидел, что начались проблемы, – сказал Стратфорд. -

Это действительно был ваш отец?

Элинор горько рассмеялась.

– Разве вы не слышали? Он отрекся от меня. У меня больше нет отца.

Она распахнула дверь комнаты и прошла через пустую столовую, испытывая путаную смесь эмоций. Ее семья оттолкнула ее. Она, наконец, восстала против своего отца. И Рамси пришел, когда он был нужен. Элинор ​​вернулась на «Афину», на этот раз навсегда.

«Куда мне идти, когда эта война закончится? Селина презирает меня?»

Мыслей было достаточно, чтобы превратить все эмоции в слезы, и она пошла быстрее, игнорируя вопросы Стратфорда.

– Я не могу, – сказала она, – не спрашивайте меня, – зная, что это не имеет смысла, и убежала туда, где снова была ее спальня.

Казалось, что Рамси не нуждался в ее обществе, после того, как она ушла. Должно быть, он был уверен, что когда-нибудь Элинор сама выйдет из каюты, чтобы составить ему компанию и избавить от одиночества, длившегося более месяца, когда поймет, что ей нужно его общество. Она села на кровать и закрыла лицо руками, но слез больше не было. Конечно, нет. Зачем они? Сегодня она выиграла две битвы, даже три, если считать запугивание Кроуфорда, который все еще заставлял пытать яростью ее сердце.

Она представила лицо своего отца, потрясенного ее внезапным и сильным взрывом. Наверное, так чувствует себя лиса, когда курица поворачивается и начинает нападать. Девушка ни о чем не жалела. Она была абсолютно права во всем, кроме, возможно, своего утверждения, что она может сжечь его безнаказанно. Хорошо, что Рамси не обвинили в убийстве... кроме того, что ее талант был гораздо более ужасающим, чем его, и возможно, что правительство действительно могло бы предать ее смерти, если они думали, что она была способна к беспорядочным убийствам. Она позволила своей руке загореться и повернула ее, удивляясь цвету. Ей просто нужно было избежать убийства любого, кто не был пиратом. Это была такая абсурдная мысль, что она засмеялась.

– Если вы способны смеяться, я предполагаю, что вы не поглощены угрызениями совести, – приглушенно произнес Рамси из-за двери.

– Я никогда не буду испытывать угрызений совести за сказанное мной, – сказала Элинор, открывая дверь, чтобы встретить улыбающегося Рамси. Что-то в нем изменилось, возможно, его прическа? – Я должна была сказать это многие годы назад.

– Херви был в расстроенных чувствах, когда вернулся, и я думал, что мне может понадобиться спасти вас от дракона, – сказал Рамси. – Но, похоже, вас не нужно было спасать.

– Я никогда не смогла бы противостоять ему, если бы вас не было там. Вы придали мне мужества.

– Тогда я счастлив, что был, в конце концов, полезен, – он снова улыбнулся и поклонился.

Вот и все. Все его зубы были совершенно ровными. Почему он все это время ходил с кривым зубом? Но Элинор понимала, что это такое, и, в конечном итоге, вынуждена решить проблему, с которой другие прожили годами.

– Ваш отец вернулся в Лондон, насколько я могу судить, – продолжал Рамси. – Он не разговаривал с адмиралом. Я предполагаю, что он серьезно отнесся к своей угрозе отречься от вас.

– Он всегда серьезно относится к своим угрозам. Именно так он делает их убедительными.

Рамси прислонился к дверной раме.

– И он угрожал заставить вас выйти замуж?

– Да. Но я отказываюсь вступать в брак просто для того, чтобы быть размножающимся животным, – ладони Элинор взлетели вверх, закрывая рот. – Не могу поверить, что я сказала подобное вам!

Рамси засмеялся.

– Ну, вы проводите много времени среди моряков. Скоро вы будете пить грог.

– Этого никогда не случится, уверяю вас, капитан.

– Я испытываю некоторое беспокойство по поводу того, о чем сейчас спрошу, но мистер Херви насильно привел вас?

Элинор покачала головой, чувствуя щемящее чувство в груди.

– Меня назначили на «Афину», капитан, – сказала она.

Рамси закрыл глаза и преувеличенно вздохнул с облегчением.

– Я рад это слышать, потому что сказал Дольфу поставить вам прибор за столом, а вы знаете, как я ненавижу выглядеть глупо.

После полуденного обеда она рассказала о своем разговора с Кроуфордом и с Даррантом. Что заставило Рамси чуть не задохнуться от смеха, подавившись бараниной. Стратфорд отвез ее в Гамильтон на очередную прогулку по магазинам. Элинор выбрала платье и ночную рубашку, прежде чем поняла, что у нее недостаточно средств для оплаты. Униженная, она собиралась отдать их лавочнику, когда Стратфорд сунул руку в маленький кошелек и положил несколько монет.

– Стратфорд! – воскликнула она. – Я не могу принять! Вы не должны тратить свои деньги на меня.

Стратфорд покачал головой.

– Это ваша зарплата.

– Это не так. Но, так как уже оплатили все, я приму ваше пожертвование.

– Это не благотворительность. Капитан сказал, что он должен бы выдать вашу зарплату несколько недель назад, вероятно. Но отдал её мне, со словами: «Не позволяй ей пропить все».

– Стратфорд!

– Мысль, которая отвлечет вас. Я придумал это в последний момент, но все остальное верно. Я просто забыл дать вам это раньше, – он шлепнул кошелек ей в руки.

– Я... но это кажется слишком много.

– Не знаю, кроме того, я слышал, что они очень хорошо платят Необычным.

– Но я... у меня другой вариант для получения вознаграждения.

Стратфорд пожал плечами.

– Я ничего не знаю об этом.

Элинор снова взвесила кошелек. Она была уверена, что Адмиралтейство считало ее возможную выплату в 15 тысяч фунтов вместо ее зарплаты, а также ее призовых денег. Эта «плата» пришла прямо из кармана Рамси.

С горящим лицом она наблюдала, как лавочник завернул покупки в коричневую бумагу. Еще большая благодарность создаст барьер между ними. Что он должен о ней думать? Что она такая беспомощная? И все же не было бы смысла противостоять ему. Он настаивал бы с беспредельным спокойствием, что это было ее жалованье, что она не должна была ему ничего, кроме благодарности за покупку необходимых ей вещей. Она протянула руку, чтобы принять светок, и его забрал Стратфорд, который издевался над ней, что она не позволяет ему быть рыцарем, а затем вернул их на «Афину», прежде чем она смогла возразить.

Она сложила платье в новый сундук, некоторое время смотрела на него, затем закрыла крышку и встала, положив руку сверху. Элинор не могла понять, почему это так ее беспокоило. Если ситуация изменится... она представила себе, что платит за форму Рамси, и улыбнулась, несмотря на то, что она сама была не рада. Она просто чувствовала, какой... интимной, была ситуация, как будто он стоял в магазине и сам заплатил за платье. Она просто не могла принять. Ей было неприлично принимать такой подарок даже от своего друга.

«Альтернатива заключается в том, что ты продолжишь носить это потрепанное коричневое платье, которое, без сомнения, заставляет тебя выглядеть, как полоска грязи, с этими загорелыми руками и лицом», – сказала она себе.

Как злой дух отвергнет дружбу из-за чего-то столь незначительного. Девушка открыла сундук, сняла новое платье и переоделась. Если бы Рамси мог солгать о деньгах, она могла бы притвориться, что верит. Элинор больше не хотела беспокоиться впустую.

Она провела остаток дня, вновь знакомясь с «Афиной», весело приветствуя моряков, которые отвечали ей, проведя полчаса, наблюдая за тем, как Болтон и его помощник восстанавливают урон от их последнего боя (Быстрее ушли бы вы отсюда, мисс). Притворяясь, что наслаждается приветствием Селкирка. Она избегала Ливингстона, хотя выражение его лица беспокоило ее, заставляло тянуться к воспоминанию, которое она не могла выбросить из головы. Хейс был безмерно рад снова увидеть ее и рассказать о своих путешествиях на холмах Ямайки, разыскивая Nesopsar nigerrimus и Euphonia jamaica.

Она села ужинать с Рамси, Бомонтом, Ливингстоном и Сэмпсоном Брауном, парусным мастером, и наслаждалась даже компанией Ливингстона, хотя он неприятно ухмылялся, когда встречал ее взгляд. Ей все еще казалось, что она что-то забыла, когда посмотрела на него. Она все еще думала об этом, когда Рамси отодвинулся от стола и сказал:

– Дольф, уберите это, мистер Бомонт, вы будете так добры, чтобы вынести большую карту.

Элинор встала, чтобы сдвинуться с места, пропуская Дольфа, и столкнулась с Ливингстоном.

– Прошу прощения, – сказала она, и услышла в ответ: – Прошу прощения.

Мужчина отошел в сторону, неприятная улыбка застыла на его губах. Элинор сделала вид, что не заметила. У него был вид человека с отвратительным секретом, который ждал, что кто-то заплатит ему, чтобы он не раскрыл его. Ну, какие секреты он имел для нее.

«Сам лорд Копли с большим удовольствием рассказал мне, где вы были», – сказал отец, его слова всплыли в памяти.

Рамси сказал, что лорд Копли хочет больших успехов для своего сына.

Воспоминания повторялись так громко, что она была поражена, когда Рамси реальный спросил:

– Мисс Пемброук, вы не присоединитесь к нам?

Она кивнула, слишком ошеломленная, чтобы говорить, и села, наклонившись вперед, чтобы осмотреть карту Карибского моря, разложенную на столе.

– Это тот остров, где вы обнаружили пиратов, мисс Пемброук, – сказал Рамси, постукивая по карте у восточного побережья Ямайки. – Адмирал Даррант прав, что Эванс не оставил ничего, что можно было бы использовать, чтобы увидеть его местонахождение, вдвойне потому, что он сам Необычный Провидец. Артур?

Бомонт сидел, слегка склонив голову назад, и его глаза широко раскрылись, но не видно, что он говорит с кем-то. Они все ждали, Элинор несколько нетерпеливо, пока Бомонт не опустил голову и сказал:

– Это был Харрис в Монтего-Бей. За последние двадцать четыре дня неизвестных судов не было. Если Эванс там проплывал, они бы его видели раньше.

– Он, возможно, не плавал в поле зрения с земли, – сказал Ливингстон.

– Возможно, мистер Ливингстон, – сказал Рамси, – поэтому я не исключаю, что пираты отправились в Картахену или Маракайбо. Важно то, что Эвансу пришлось спешить, и это должно было заставить его совершить ошибки.

– Таким образом, есть два пути, которыми мы можем его отследить. Возможно, все Братья остались в конвое, это означает, что мы будем искать четыре или пять кораблей, путешествующих вместе вместо одного корабля, и это сделает их гораздо более заметными. К несчастью для нас, Эванс умный, и, скорее всего, он велел своим людям идти собственным путем туда, где находится новое укрытие.

– Что делает его практически невозможным для поиска, – заметил Ливингстон с насмешкой.

– Но, благодаря мисс Пемброук, – продолжил Рамси, – мы кое-что знаем о кораблях Братьев, а именно: один из них захватил судно ВМС, один из наших пятого ранга таких, как «Афина». Флот Америки невелик, и наши движения корабля видны в обзоре Оратора, чтобы облегчить сбор информации. Это означает, что наш второй метод отслеживания Эванса и более вероятный метод – это поиск кораблей ВМФ в тех местах, где корабль ВМФ не должен быть.

– Я думала, что адмирал Даррант сделает это, – сказала Элинор.

– Он делает. Он тоже не пойдет так быстро, – Рамси откинул волосы с лица. – Адмирал Даррант превосходный тактик, и, несмотря на наши разногласия, я всегда уважал его успехи в этой войне. Тем не менее, он может быть чересчур осторожным, и ему не нравятся инновации. Он пошлет в поле зрения Оратора, чтобы тот не спускал глаз с неизвестных кораблей, и, если они что-нибудь выяснят, он атакует пиратов, но он не будет прилагать к этому больше никаких усилий. Если мы сможем найти новую цитадель Эванса, как бы мы ни справлялись с ней, он выставит символическое сопротивление, а затем подействует на него так, как будто это его собственная идея.

– Вы надеетесь. Сэр, – вставил Ливингстон.

– Я в этом уверен, лейтенант, – ответил Рамси, его голос стал холоднее.

Элинор, внимательно наблюдала за Ливингстоном и быстро взглянула на его губы, прежде чем он кивнул в знак признания авторитета Рамси.

Бомонт снова откинул голову, и Рамси и Ливингстон замолчали, ожидая. Элинор не сводила глаз с Ливингстона, ее руки сжались у нее на коленях под столом. Он посмел...

– «Дюрхам» в Сантьяго-де-Куба, – сказал Бомонт, и он улыбнулся. – Внеплановый фрегат ВМФ прошел точку наблюдения, направляясь на восток вчера вечером ровно на закате.

Рамси ткнул пальцем в карту.

– Прямо туда, на восток. Джентльмены, какие-нибудь прогнозы?

Все они наклонились над картой. Элинор выглянула из-под их рук, слегка раздраженная.

– Может быть где угодно на побережье Кубы, – сказал Бомонт. – Любой испанский порт предоставит пиратам убежище.

– Это сделает невозможным продолжить поиск, – вставил Ливингстон.

– Давайте предположим, что это не невозможно, – сказал Рамси. Он прочертил линию на карте. – Большая часть Сан-Доминго до сих пор в смуте. Эванс мог бы воспользоваться этим. Есть огромное количество бухт вдоль побережья.

– Могли бы они доплыть до Порт-о-Принс? – спросил Ливингстон. – Основываясь на том, как быстро они плыли... да, – сказал он, отвечая на свой же вопрос.

– Никто не видел их там, но как сказал капитан, они... извините, – произнес Бомон и наклонил голову назад.

– Я все еще предполагаю, что мы должны осмотреть кубинское побережье, – сказал Ливингстон. – Разве там нет никого?

– Не думаю, что мистер Бомонт знает их Оратора, к сожалению, – сказал Рамси. – Если его другие контакты ничего не знают, мне нужно будет утром посетить Адмиралтейство и посмотреть, что я могу узнать. Тем не менее, мистер Ливингстон, мы исключили Запад, как их возможное место назначения, и я называю это успехом.

– Мол Святого Николая, капитан, – сказал Бомонт, – они увидели, что в семь утра на восток идет неизвестный фрегат.

Рамси и Ливингстон обменялись взглядами, их взаимная неприязнь была забыта на данный момент.

– Сент-Доминго? – спросил Ливингстон.

– Они быстро плывут, – сказал Рамси. – Они могут дойти до Пуэрто-Рико.

– Мы никогда их не найдем. Сеть Ораторов не простирается полностью на восток вдоль северного побережья Сен-Доминго.

– Не теряйте надежды, мистер Ливингстон. Артур, как насчет Порт-де-Пэй?

– Вестин не отвечает, Майлс. Я думаю, у него ночь, и он не проснется еще час.

– Понятно. Полагаю, это означает, что мы подождем. Мистер Ливингстон, вы не могли бы подменить мистера Фитцджеральда на квартердеке? Мы позовем вас, когда появятся новости.

Ливингстон, хмыкнул, будто насмехаясь, не будучи покорным, но он кивнул и удалился из каюты. Когда он вышел, Рамси закрыл глаза и сказал:

– Если бы я ругался матом, а я не ругаюсь, я бы мог сейчас же смыть краску со стены.

Элинор хихикнула. Он посмотрел на нее, поднял брови и сказал:

– Принести вам кружку грога, мисс Пемброук?

– Пока нет, если вы действительно поклялись передо мной, капитан. Я начинаю думать, что мое упущение делает меня нескромной.

– Майлс, вам придется что-то с ним сделать, – произнес Бомонт. – Остальные начали замечать, и у них взыграла честь. Они подумают, что вы слабы.

– Если у вас есть предложения, я бы хотел их услышать.

Бомонт покачал головой.

– Отправьте его на мачты. Лишите звания на несколько недель. Или месяцев. Ограничьте его до четвертин. Попросите его выпороть.

– Со всеми этими предложениями есть политические проблемы.

Элинор отодвинулась от стола.

– Прошу меня извинить, джентльмены, я думаю, что совершу короткую прогулку, если мы будем ждать час для дальнейшей информации.

Она поднялась на палубу и постояла немного, вдыхая ночной воздух, смешанный с характерным запахом «Афины». Холст и смола, и что-то неопределимое, так никогда не пахло нигде. Казалось, в этот день произойдет еще одно противостояние.

Она прошла мимо колеса и бизань-мачты, чтобы присоединиться к Ливингстону, где тот стоял возле рельса.

– Мистер Ливингстон, добрый вечер, – сказала она.

Ливингстон продолжал смотреть на перила.

– Я полагаю, вы в восторге от того, что вернулись на эту посудину.

– Я хотела бы задать вопрос, состоящий из двух слов, я испытываю к вам огромную благодарность и не могу сейчас спорить о семантике.

Он смущенно посмотрел на нее.

– Благодарность?

– Да. Разве вы не слышали? Сегодня утром мой отец пришел в Адмиралтейство. Кто-то сказал ему, где я, и он приехал, чтобы забрать меня в Лондон.

Ливингстон с досадой улыбнулся ей.

– Он приезжал? Я уверен, что это было неприятно.

– О, только на мгновение. Видите ли, я никогда не могла сопротивляться своему отцу. Только сегодня. И это освободило от дальнейшего беспокойства.

Отвратительная улыбка исчезла.

– Я не понимаю, почему вы благодарите меня? – спросил он.

Элинор положила руку ему на плечо.

– Это было то, что сказал мой отец, – сказала она ему. – О том, как лорд Копли был очень услужлив, чтобы сказать ему, где я. И я подумала: почему виконт заботится обо мне вообще? Тогда я вспомнила – он ваш отец, не так ли? Значит, вы, должно быть, сказали ему.

Ливингстон вырвал у нее руку.

– Я думаю, вы смущены, – сказал он.

– И я думаю, что вы не дурак, – сказала Элинор. – Вы ненавидите меня. Вы думали унизить меня, рассказывая миру, где я была. Вы преуспели, мистер Ливингстон. Моя репутация разрушена и не подлежит восстановлению. Когда я вернусь в Англию, как и должна, это будет почти всеобщее недовольство. Поэтому вы можете поздравить себя с тем, что преуспели в своей цели.

– Я... я ничего не признаю.

– Вы ничего не понимаете, мистер Ливингстон, – Элинор поднялась на цыпочки, чтобы шептать ему на ухо. – Мы оба знаем, что вы сделали. Вы не понимаете, что мне теперь нечего терять. Больше ничего общество не может мне сделать. Я свободна, мистер Ливингстон, свободна от страха, и я хочу поблагодарить вас за это.

– Вы злитесь.

– Почему? Я могу поблагодарить вас за то, что я злюсь. Может быть. Но думаю, что я в здравом уме. Мы попросим капитана Рамси принять решение относительно нашей ситуации?

Теперь Ливингстон выглядел немного испуганным.

– Это не имеет никакого отношения к нему.

– Не думаю. Видите ли, мой отец собирался отвезти меня обратно в Лондон, что лишило бы капитана мощного оружия. Я считаю, если бы он знал, какую вы несете ответственность за такое положение дел, он бы разозлился. И я думаю, ему было бы интересно обратить свой гнев на вас.

– Он ничего не может мне сделать.

– О, да ладно, лейтенант, мы оба знаем, что это неправда. Я думаю, что вы дали ему повод, чтобы окончательно избавиться от вас. Интересно, будет ли счастлив ваш отец, если обнаружит, что вы уничтожили собственную карьеру?

Ливингстон схватил ее за руку, точно так же, как ее отец сделал этим утром.

– Ты ничего не скажешь об этом...

Элинор обхватила его другой рукой, вызвав огонь, и схватила его за запястье, заставляя вскрикнуть от боли и отпустить ее.

– Ты забываешься, – холодно сказала она. – Тронь меня еще раз, и ты почувствуешь себя хуже.

Неосознанно подражая ее отцу, Ливингстон сжимал свою травмированную руку на груди.

– Не говорите ему, – сказал он, тяжело дыша. – Мой отец, я сделаю все, что угодно...

– Прекратите унижать капитана Рамси, – сказала Элинор. -

Смиритесь и дайте понять, что у него есть ваше уважение и послушание. Не надо больше насмехаться или говорить плохо о нем за его спиной. «Афина» – мой дом, лейтенант, а вы пытаетесь разорвать его на части. Начинайте вести себя как мужчина, а не как испорченный ребенок, и я никому ничего не скажу. Продолжите вести себя по-прежнему, и капитан узнает о вашей... неосмотрительности. Мы пришли к пониманию?

Ливингстон быстро кивнул.

– Прошу прощения, – начал он.

– Пожалуйста, не извиняйтесь передо мной, – сказала Элинор, – за то, что вы сделали. Я действительно благодарна, что этот меч не висит над моей головой. Спасибо.

Она спустилась по трассе, чувствуя себя странно. Так мало часов прошло с тех пор, как она утром вступила в Адмиралтейство, и все же, сколько произошло, сколько бремени упало с её плеч. Ливингстон был ничто по сравнению с Даррантом, который был ничто по сравнению с ее отцом, и она столкнулась со всеми тремя и победила, хотя и думала, что перемена в душе Ливингстона не будет длиться вечно. Тем не менее, это была победа. Элинор придержала юбку. Он никогда не узнает этого, но она по-своему оплатила подарок Рамси.

Фицджеральд открыл дверь в большую каюту, едва Элинор коснулась ручки.

– Извините, мисс Пемброук, – сказал он и придержал перед ней дверь, прежде чем уйти.

Рамси, Бомонт и Браун все склонились над столом, намереваясь осматривать карту.

– Вы к чему-то пришли, господа? – спросила она.

– Возможно, – ответил Рамси. – Бомонт говорил с Вестиным из Порт-де-Пэкса несколько минут назад. За последние двадцать четыре часа там не было никаких неизвестных кораблей.

Он улыбался.

– Вы, кажется, взволнованы, хотя это не похоже на хорошие новости. Разве вы не хотели, чтобы Ораторы отслеживали корабли Эванса?

– Не менее важно то, чего они не видят. Господа, присоединитесь к нам? – он сказал это последним Фитцджеральду и Ливингстону, которые толкали друг друга, пытаясь войти в комнату одновременно. Элинор оказалась зажата между Рамси и Брауном, глядя на красочную карту.

– Порт-де-Пэкс здесь, на побережье Сент-Доминго, – сказал Рамси, указывая. – Это Мол Святого Николая, здесь, на западе. Корабль Эванса был замечен с этой точки, идя на восток, что поместило его вдоль северного побережья, и это означало, что он проплыл Порт-де-Пэкс до полудня сегодня. А Вестин передал, что они его не видели.

Все остальные люди переглянулись.

– Я чувствую, чего-то не хватает, – сказала Элинор.

– Если пиратский корабль не прошел Порт-де-Пэкс, есть только одно место, куда он может поплыть, – заметил Рамси. Он указал на пятно на карте, которое Элинор считала пятном. – Они на Тортуге.