Текст книги "Ярко пылая (ЛП)"

Автор книги: Мелисса МакШейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава семнадцатая, в которой есть пираты

Чтобы успокоиться, ей понадобилось несколько минут. Это было смешно. Этот остров должен был быть в нескольких милях от Ямайки. Королевский флот патрулировал эти воды постоянно. Это было невозможно, что пираты могли оставаться здесь все это время скрытыми. Она поднялась на ноги и спустилась с холма, прежде чем опомнилась. Девушка совершенно не могла следить за этими людьми. У нее не было опыта скрываться, двигаться тихо. Ей просто повезло, что она скрылась от пиратов.

Она стояла на опушке, в тени кокосовой пальмы, и терла руки о брюки, чтобы избавиться от пота. Если бы Рамси был здесь, он не думал бы дважды о преследовании этих людей до места, где они прятались. Это его долг, как офицера Королевского Военно-Морского Флота. Ну, она была...не совсем офицером, но она была под присягой. Она должна была знать, был ли рядом корабль Эванса, или где прятались Братья Побережья и отдавали свои приказы для каждого пирата в Карибском море.

Элинор поджарила плоды хлебного дерева и быстро поела, затем начала идти по берегу к мысу, лихорадочно планируя. Ей пришлось скрываться среди деревьев до тех пор, пока она могла, низко прижавшись к земле. Может быть, лучше подождать до ночи – нет, небо все еще моросило дождем, и, возможно, пасмурная погода останется после захода солнца, это сделало бы почти невозможным найти дорогу, так как она не могла зажигать огонь. Она не могла взять с собой еду, ничего из того, что может помешать ей убежать, если это понадобится. Девушка надеялась, что вражеский Поджигающий Дьюдни, не появится. Если ей потребуется поджечь некоторых мужчин, его вмешательство может привести к ее гибели или еще чему-нибудь похуже.

Она остановилась у мыса, закрыла глаза, сжала кулаки и отругала себя. Это было полным безумием. Если они поймают ее, они станут мучить, изнасилуют, и, в конечном итоге, убьют, и никто не узнает, чтобы прийти на помощь. Она была просто Элинор Пемброук, нежно воспитанная дочь Иосии Пемброук, совершенно неподходящая для путешествия по тропическому лесу, с целью выследить возможную крепость пиратов. Элинор Пемброук,... которая жгла корабли и убивала людей, с талантом, не имеющим себе равных, возможно, даже другими Необычными Поджигающими. С тех пор, как уехала в это путешествие, она сделала так много, что в прежней жизни ей казалось невозможным. Это была еще одна невозможная вещь. Она глубоко вздохнула, открыла глаза и продолжила путь на запад.

Элинор, не спеша, шла вокруг мыса, не уверенная, что найдет этих двух пиратов, которые ушли, но там был просто пляж, песок и деревья, простирающиеся дальше на запад. Она пошла под пальмами, что значительно замедлило передвижение, но лучше скрывало ее. Опавшие пальмовые ветви, сухие и шелестящие, служили против ее и без того ушибленных и порезанных ног, заставляя углубляться в лес, чтобы обходить их, но вскоре девушка научилась распознавать, где безопасно наступить, и идти стало лучше.

В конце концов, она оставила в стороне густые заросли этих крепких деревьев с листьями размером с руку, которые пахли прохладным древесным соком и свежескошенной травой. Так было легче маневрировать, и Элинор смогла двигаться еще быстрее. Пиратов все еще не было видно. Она не слышала ничего, кроме звуков своих шагов по земле, ветра и птиц, к которым она так привыкла, что всякий раз, когда они замолкали, настораживалась. Остановилась, чтобы облегчиться, затем продолжила путь, заметив, что берег едва искривлен, и что вдалеке был другой мыс, похожий на прыгающего дельфина, после чего остров, казалось, резко изогнулся влево.

Когда добралась до прыгающего дельфина, было раннее утро, и она остановилась, чтобы отдышаться, прежде чем осторожно пробраться мимо него в бухту без признаков человеческой жизни. Здесь деревья быстро отступали от берега, и вокруг линии деревьев и белых песков на пляже было множество кустарников и крошечных цветов. Сам берег был в форме совершенной буквы C, вычерченной из берега и заполненной этой голубой прозрачной водой, которая стекала по берегам каждой гавани в Карибском море.

Ей захотелось сбежать на берег и броситься в теплую воду. Затем она отступила назад, по сень деревьев, и продолжила свой путь к линии скал, простирающихся далеко в голубую воду, образуя верхнюю кривую С. Камни поднимались острым хребтом, закрывающим вид, резко возвышаясь над крутым утесом, увенчанным большим количеством этих вечнозеленых растений.

Когда она шла, то рассматривала сложившуюся ситуацию. Попытка обогнуть мыс по кромке воды глупа, потому что она была бы видна с суши, и этот хребет не позволил бы ей увидеть то, что было за ним. С другой стороны, место, где она была сейчас, начало довольно круто спускаться к хребту и могло бы стать слишком крутым для подъёма. Потребность в укрытии победила в этот раз и Элинор с трудом поднялась по склону, опираясь на стволы деревьев.

Наверху она немного отдохнула, ожидая, пока ее пульс и дыхание восстановятся, прежде чем дальше ползти по хребту, подтягиваясь на крутом подъеме. Деревья росли слишком часто, чтобы увидеть что-то кроме проблесков синего моря далеко внизу, поэтому она пробилась вниз по склону, пока не добралась до линии деревьев. Скрываясь за стволом, она смогла разглядеть пейзаж под ней.

Это была еще одна бухта, тоже совершенно круглая, но гораздо крупнее первой. В ней стояли на якоре пять кораблей, два из них – узнаваемые корабли Королевского флота. На одном из этих кораблей пропала топовая мачта, а паруса были рваные и перекошенные, на палубе лежала груда расщепленного дерева. Вид кораблей ВМФ на службе пиратов привел в ярость Элинор. Сколько военнослужащих флота погибло! Ужасно, что эти пираты могли плавать с помощью этих гордых кораблей, чтобы запугивать других и заставлять выполнять их требования? Ни один из судов не был готов к плаванию, хотя знания Элинор по-прежнему были ограниченными, и она могла ошибаться в своем предположении, но их свернувшиеся паруса были ненадежны, и они говорили о неготовности к отплытию.

В гавани высились два шатких пирса, за которые были привязаны несколько лодок, раскрашенных в яркие цвета, в том числе зеленый, который она видела раньше. Одна из лодок была поднята на берег и перевернута вверх дном, и пара мужчин, казалось, что-то делали с дном, возможно, конопатили его. Элинор не могла сказать этого. Оба были бородатые, и оба были одеты одинаково в рваные брюки, свободные рубашки и сапоги, головы, обвязаны шарфами, что делало их немного комичными. На талии каждого висели мечи, а пистолеты, свисавшие с шеи, казались гораздо более угрожающими. Они думали, что им оружие пригодится во время ремонта лодки? Для чего?

Возможно, они просто чувствовали себя более комфортно, вооружившись.

Деревья кончались как раз возле хребта, обнажая скалистый склон и придавая бухте голый вид. Песчаный пляж немного протянулся от воды, а затем переходил в каменистый склон, упиравшийся в отвесную скалу, которая поднималась на несколько сот футов, словно ее тоже выкопали из горы, как бухту. Разглядывая это несколько минут, Элинор поняла, что склон вытащили из скалы, на которой находились надписи, как если бы она была сделана из дерева. Утесы, составляющие уклон, выглядели так, как если бы они были отслоившимися кусками. У того, кто это сделал, было очень много Перемещающих в команде, чтобы изменить ландшафт так резко.

Укрытые в скалах пять деревянных хижин, которые были построенными из какого-то материала, выброшенного на берег. Над ними расположилось то, что Элинор могла описать только как крепость. Девушка вжалась в скалу так, что никто не мог подкрасться к ней сзади. Черепицы на крыше были не состыкованными, но без пробелов, вероятно, защищенные от самых сильных штормов, которые Карибский бассейн мог бросить на них. Плотно подогнанные, строганные доски следовали по контурам скалы, и маленькие, узкие окна выходили на единственную тропу к единственной двери, где стоял огромный мускулистый мужчина, вероятно, Целитель с двумя мечами, пистолетами на поясе, и двумя пистолетами, висящими спереди и сзади через плечо, осматривающий всю бухту. Пока Элинор наблюдала, три пирата вышли из одной хижины и подошли к двери крепости, где их обезоружил огромный телохранитель, прежде чем впустить.

Элинор скользнула по хребту в укрытие деревьев. Она поняла, что крепость пиратов Даррант никогда не пытался обнаружить. Если бы она могла передать эту информацию Рамси, он бы знал, что с ней делать. По словам этих пиратов, у Эванса не было Ограничителя. Возможно, они могли захватить корабли в бухте, и не дать Эвансу сбежать. Или…

Нет. Это безумие. Но она здесь, на месте, чтобы разрушить крепость и полностью остановить Эванса. Она могла бы сжечь все в этой бухте, возможно, даже на кораблях. Но у нее не было доказательств, что сейчас там был Эванс. И их Необычный Поджигающий может быть где угодно, даже достаточно близко, чтобы противостоять ее нападению. Лучше, чтобы она передала информацию Рамси. Если она когда-нибудь выберется с острова.

Она скользнула вниз по склону, пока он не стал достаточно пологим, чтобы она могла идти. Вернуться к пляжу – о, нет, она не сможет снова сделать большой костер, без возвращения этих пиратов, и в следующий раз их будет больше. Тогда маленький костер с меньшим количеством дыма. Зажечь, может быть, сухие пальмовые ветви на пляже, а не заполненные соком живые деревья.

Она почувствовала голод. Был уже полдень, и к тому времени, как она вернется, будет, вероятно, ночь. Она будет...

Она поздно услышала громкий шум, и уже через секунду оказалась лицом к лицу с пиратом. Он держал мешок, из которого выглядывала пара зелёных хлебных плодов, и у него был меч с широким клинком, окрашенным каким-то соком, и пистолет, заправленный в веревочный ремень. Шокированное выражение на его грязном, бородатом лице в точности отразило ее. Она знала, как только он понял, что перед ним женщина, его потрясение сменилось похотливым ожиданием. Он уронил мешок с хлебными плодами, и Элинор подожгла пирата.

Он упал, крича, а она побежала, через холм и прочь, прочь так быстро, как могла, поскольку все еще должна была следить, куда наступала. Подлесок поранил ступни и бил ее по ногам и лицу, но она услышала выстрелы и поняла, что они идут за ней. Ей некуда было деваться, не было никакого преимущества, эти люди были обуты и вооружены лучше. Ей нужно было где-то спрятаться, потому что, будучи на всеобщем обозрении, она не сможет их сжечь.

Она едва осознавала звук своих шагов и свистящее, тяжелое дыхание, когда бежала, но отчетливо слышала изредка раздававшиеся выстрелы и крики позади и слева нее, под горой, ведущей к морю. Пираты уже перекрыли путь в этом направлении. Она повернулась и побежала в гору. Если бы они не видели ее, если бы все, что они знали, заканчивалось тем, что она была Поджигающим, она могла бы использовать это в своих целях и ускользнуть куда-нибудь, то они бы поверили, что ей слишком тяжело и слишком страшно.

Она перешагивала ручьи, заросшие густыми вечнозелеными растениями. Ветви деревьев опускались до земли и были слишком толстыми, чтобы кто-нибудь мог что-то разглядеть среди них, крики приближались. Элинор не думала, что сможет подняться даже на одно из этих деревьев, прежде чем ее поймают. Ей нужно было исчезнуть, как Ограничивающему, но это было невозможно. И у них, конечно, нет его, иначе её уже бы схватили.

Теперь она бежала более медленно, ее ступни горели от напряжения, были изрезаны и кровоточили. Скоро ей придется повернуться и бороться, надеясь, что ее огня хватит, чтобы убить их всех, с ужасом осознавая, это может быть не так.

Элинор достигла горного хребта, который выглядел знакомым, хотя она никогда не видела его с этой высоты. Это был тот хребет, откуда был виден дым, шедший с пляжа. Если бы только кто-то увидел ее маяк!

Она споткнулась и покатилась, ужас от того, что ее могут поймать, наполнил ее. Элинор поняла, что споткнулась о расщелину в скалах, узкую щель, которая была почти невидимой в вечерних сумерках. Идея поразила ее, и она с трудом вернулась, чтобы осмотреть трещину, которая оказалась входом в крошечную пещеру, и была достаточно большой для того, чтобы она могла поместиться внутри, идеальное укрытие. Девушка колебалась. Если залезть в нее сейчас, то пираты увидели бы, как она внезапно исчезла, и стали бы внимательнее присматриваться к земле и нашли бы ее, пойманной в ловушку. Ей нужно найти способ заставить их поверить, что она все еще убегает.

Она остановилась на мгновение, отчетливо вырисовываясь на фоне синих облаков, заполняющих восточное небо, а затем провела рукой по горизонту. Словно в ответ, ряд деревьев между ней и пиратами вспыхнул ярким светом. Быстро, она заставила гореть еще одну линию деревьев в том направлении, в котором, якобы, направилась, если бы продолжала бежать, и быстро забралась в расщелину, оцарапав лицо и руки краями. Затем забилась в угол и молилась, чтобы они не пошли её маршрутом.

Вскоре она услышала проклятия и крики, когда люди приблизились с двух сторон. Пираты, похоже, больше не бежали. Они могут быть такими же усталыми, как и она. Кто-то крикнул:

– Идите по обеим сторонам, но идите быстрее. Поджигающий может снова выкинуть этот трюк.

– Ты видел Мортона! Не хочу, чтобы меня поджарили, как жаркое!

– Ты будешь делать, как я говорю, или, черт возьми, я сам поджарю тебя! А теперь двигайтесь!

Звуки преследующих приближались к укрытию Элинор, и она сильнее сжалась в комок, стараясь не дышать.

– ... проклятые Поджигающие и их проклятый талант...– произнес человек, который жаловался на то, что его поджарят, как жаркое, а потом он прошел мимо, через пару минут шум стих, а Элинор продолжала крепко обнимать себя, потому что не могла поверить, что они действительно не заметили её.

Как только они пройдут вторую линию огня и не увидят ее, они могут подумать, что нужно более тщательно исследовать эту область. Или они могут поверить, что она спряталась на дереве, и потратят некоторое время на то, чтобы попытаться обнаружить ее. В любом случае, она не могла позволить себе перепрятаться, потому что ей больше некуда было идти, чтобы снова скрыться. Она будет ночевать здесь и горячо молиться, чтобы пираты, в конце концов, сдались и отправились домой.

В расщелине было сыро и холодно, и она пахла как мокрый камень, и ей пришло в голову, что, возможно, в ней кто-то жил, и ее сердце снова забилось. Пока ей крупно везло, так что она надеялась, что Бог не посчитает это достаточным и решит не посылать корабль на ее пути. Они должны были прийти. Она не могла больше ждать.

Прошло несколько часов. Солнце село, и тьма наполнила укрытие Элинор, как влажная черная шерсть, которая прижалась к ее горлу и векам. Она все еще могла слышать крики, хотя это было далеко и один или два раза выстрелил пистолет, но затем звуки стихли. Она задремала, а проснулась в ужасе от того, что она храпела, и они нашли ее, задремала снова, а затем слишком сильно замерзла, чтобы заснуть.

Когда темнота превратилась в серый рассвет, а затем в розовый, ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что настало утро. Элинор едва смогла выбраться из расщелины, нырнув в укрытие за деревьями, и притаилась в течение длительного времени, прежде чем убедилась, что пиратов на самом деле нет.

Она ползла и ползла вниз по горному хребту, пока не наткнулась на ручей, окунув лицо в воду, чтобы освежиться. Девушка была измучена, но с просветлевшей головой, а тело болело так, как будто эти пираты всю ночь напролет трясли ее за босые ноги. Вода помогла очистить разум, чтобы она смогла найти свои продовольственные запасы и съесть несколько папай, выплюнув горькие семена, чувствуя себя слишком слабой, чтобы вскрыть что-то с более крепкой скорлупой.

Наконец, она откинулась назад на ствол вечнозеленого растения, закрыла глаза, и отчаяние сокрушило ее. Она оказалась в ловушке на этом острове, и в какой-то момент пираты найдут ее, и это будет концом. Даже если бы она могла благополучно зажечь другой маяк, никто бы его не заметил. Больше ей ничего не оставалось. Рамси и остальные матросы «Афины», возможно, продолжат оплакивать ее, а потом забудут, и никто не узнает о крепости пиратов, потому что Даррант был слишком упрям, чтобы искать что-то скрытое в пределах досягаемости.

Элинор с трудом поднялась на ноги и, спотыкаясь, побрела по пляжу. Она была обречена. Она могла также наслаждаться красивым пейзажем в теплом прибое. Девушка закатала штанины, хотя не знала, зачем так сделала, ткань была так плоха, что, намокнув в воде, ничто бы ее не испортило еще больше.

Она вспомнила, как разговаривала с Рамси в тот день, когда они шли по пляжу на Тенерифе, в тот день, когда началась их дружба, и остановилась по лодыжки в волне. Ее порезанные и ушибленные ноги жалило от соленой воды, ее пальцы на ногах увязли в мягком мокром песке. Она позволила себе заплакать. Это была полный провал. Элинор ощущала себя почти мертвой женщиной, и если это не давало ей права плакать, тогда ничего не давало.

В конце концов, ее слезы закончились, и она вытерла глаза, поморщившись от песка, который попал в них. Девушка наклонилась, чтобы ополоснуть руки в прозрачной воде, и прикрыла глаза, которые могли вытерпеть еще немного соли, потом вздохнула и посмотрела на пустой горизонт.

Вдалеке, подобно птице, севшей на воде и размахивающей крыльями, стоял корабль, его паруса вздымались на ветру.

Элинор закричала, хлопнула ладонью по губам, а затем сделала десять шагов к кораблю, прежде чем здравомыслие вернулось и напомнило ей, что она не может плыть до самого корабля. Было бы настоящим чудом, если бы это была «Афина», но все, что она могла сказать, было то, что это был один из фрегатов ВМФ. Она откинулась на берег и побежала по пляжу, ища самое высокое дерево, которое смогла найти среди линии деревьев, а затем заставила его гореть горячим и ярким пламенем на холодном зеленом фоне, а затем потушила его. Она снова зажгла его, потушила его снова и снова, чтобы его мигающий свет и дрейфующий дым попались команде на глаза.

Корабль подошел ближе, а затем, опустил лодку. Элинор побежала к краю воды, махала руками и кричала, а затем в ее памяти всплыло изображение двух кораблей ВМФ, стоящих на якоре в пиратской бухте. Никто никогда не говорил ей, сколько кораблей ВМФ пираты захватили, а не уничтожили. Эванс был умным. Он мог послать этот корабль, чтобы обмануть, заставить раскрыть себя, чтобы он мог ее захватить. Она только что совершила огромную ошибку.

Она побежала за деревьями, затем остановилась, положив руки на два ствола, не обращая внимания на сок, прилипающий к ее ладоням. Было слишком поздно. Если они были пиратами, а не флотом, они знали, где она, и они захватят ее, куда бы она ни пошла. Она не могла жить в этой расщелине всегда. Лучше смотреть в лицо всему, что может произойти, и если это было фатально, это было все, что она могла сделать после того, что пережила в последние несколько дней. Элинор снова подошла к краю воды и наклонилась, чтобы смыть сок с пальцев. Если бы они были пиратами, то она убьет столько, сколько сможет, пока они ее не схватят.

Она встала, наблюдая приближение лодки, стараясь не надеяться. Большинство моряков носили тряпье, что было удобно, поэтому они и пираты, которых девушка видела, были похожи по внешнему виду, и она не могла различить их на таком расстоянии. Шлюпка подошла ближе, дюжина мужчин гребли с кем-то, сидящим в... он был в темно-синем пиджаке с белыми оборками, на плече была эполета лейтенанта, у него даже была шляпа, он был офицером, и теперь Элинор вышла навстречу им, не в силах ждать. Они достигли ее, когда она стояла по пояс в воде, покачиваясь на волнах, которые покатились на берег и потянулись к лодке. Лейтенант снял шляпу и поклонился, не вставая.

– Мисс Пемброук? – спросил он. – Мы искали вас.

Глава восемнадцатая, в которой Элинор возвращается домой

Корабль назывался «Сирена» – Колониальный фрегат в Порт-Ройяле, и это было все, что Элинор узнала, прежде чем ее подняли на корабль, и проводили в отличную каюту, идентичную на «Афине», предоставив воду для мытья и чистую, но слишком большую форму (очевидно, у них не было платья для нее). Ее поврежденную руку перевязали. И накормили обедом, в котором вообще не было каких-либо морепродуктов.

В конце трапезы капитан Гораций присоединился к ней за столом. Это был круглый краснощекий мужчина лет пятидесяти, с тщательно расчесанными черными волосами и веселыми глазами цветом черной смородины.

– Я не могу поверить, что военно-морской флот увидел мои маяки, – сказала Элинор, и ей пришлось прикрывать рот салфеткой, потому что она говорила с полным ртом. Достаточно ли трех дней, после кораблекрушения, чтобы она полностью забыла о своих манерах?

– Маяк? Мы не видели маяка. Необычный Провидец в Адмиралтействе нашел вас, – ответил Гораций, его колониальный акцент делал странные вещи с долгими гласными. – К сожалению, это заняло много времени, но Видения не всегда легко интерпретировать.

– Я не понимаю. Почему кто-то подумал о моих поисках? Разве вы не были уверены, что я мертва?

Гораций усмехнулся, заставляя щеки раскачиваться.

– Все кроме одного. Я слышал, что Майлс Рамси изводил себя, пока не привлек внимание Провидца, а потом то, что произошло в Адмиралтействе было возмутительным, могу вам сказать.

Сердце Элинор забилось чаще. Разумеется, Рамси не мог поверить в это. По-видимому, он верил в нее, точнее не верил в ее смерть.

– Полагаю, потеря меня была бы большой утратой.

– Вы очень ценная, привлекательная молодая леди. Определенно не хотелось бы потерять вас, – Гораций улыбнулся и погладил ее по щеке, жест в котором, к удивлению Элинор, не читалась опека. Она была благодарна мужчине за свое спасение. Она решила не обращать внимания на этот жест.

– Куда мы плывем, капитан?

Пожалуйста, скажите, что это «Афина».

– Сначала Порт-Рояль, и, думаю, что кто-то встретит нас там, чтобы отвезти вас в Адмиралтейство. У «Сирены» нет Ограничивающего, стыдно, но это не займет много времени. Сейчас около полудня, возможно, прибудем через тридцать шесть часов, но мы постараемся сделать путешествие для вас максимально комфортным. Надеюсь, вы не возражаете против мундира. Все понимают, специфика войны и тому подобное, но я думаю, мы сможем найти в Кингстоне что-то получше, прежде чем вам придется встретиться с адмиралом Даррантом.

– Спасибо, капитан, я ценю это. Кто-то, встречавший ее, может быть Стратфорд, позаботится о ее комфорте. Она собиралась идти на прием к Дарранту,

чтобы осудить Кроуфорда и настоять на возвращении на «Афину».

– Итак, юная леди, мне бы очень хотелось услышать, что с вами случилось, но я полагаю, что адмирал Даррант должен услышать это первым, – произнес Гораций.

– Подождите, капитан, вы должны немедленно отправить письмо адмиралу Дарранту. У Братьев Побережья есть своя крепость на этом острове, и, если он будет действовать быстро, они могут быть побеждены!

– Братья? – капитан Гораций нахмурился. – Вы, должно быть, ошиблись. Этот остров находится на главном судоходном пути. Они не могли остаться незамеченными.

– Уверяю вас, это правда, капитан. Пожалуйста, заставьте Оратора сообщить в Адмиралтейство. У пиратов не должно быть времени, чтобы сбежать.

– Успокойтесь, мисс Пемброук. После перенесенного вами испытания вы не должны переживать. Конечно, я отправлю письмо.

Теперь она чувствовала себя под опекой. Он не верил ей. Он мог бы отправить письмо, но сделает это не сразу, и пираты не будут захвачены. Если бы только «Афина» пришла за ней!

– Мы устроим вам как можно скорее встречу с адмиралом Даррантом, – добавил Гораций, поглаживая ее руку, – и вы можете предоставить ему отчет.

Она почти рассказала ему, что сделал Кроуфорд, но вовремя поняла, что это может быть что-то, с чем флот должен был бы разобраться сам, и сказала вместо этого:

– Будет ли это формальный прием?

– О, они примут вас, и вы расскажете свою историю. Совсем не похоже на военный трибунал, о котором вам не придется беспокоиться. Не то, что бедняге Кроуфорду.

– Подвергнут ли капитана Кроуфорда военному трибуналу?

Прорицатель обнаружил его предательство?

Гораций кивнул, откинулся назад и почесал за ухом.

– Каждый раз, когда капитан теряет корабль, собирают военный трибунал, чтобы определить, виноват ли он в этом. Формальность. Есть много свидетелей, доказывающих, что Кроуфорд сделал все, что мог, и теперь, когда вас спасли, он будет рад узнать, что ошибался, когда думал, что вы мертвы.

О, я уверена, что это не так.

– Я знаю, он удивится, – сказала она.

– Мы все удивлены, кроме, может быть, Рамси. Ну, моя дорогая, давайте найдем вам место для отдыха. Вы выглядите так, как будто очень нуждаетесь в нем. К сожалению, я не могу предложить вам исцеление, но, вероятно, в Адмиралтействе есть кто-то, кто может что-то сделать с вашими травмами.

Элинор подумала о ране на руке, которая все еще болела, когда она поднимала ее слишком высоко, порезы и синяки на ногах, грубые царапины на руках и на левой щеке, и кивнула.

– Мне будет хорошо и в гамаке, сэр, – сказала она.

– Я не могу заставить леди спать в гамаке. Вы займете мою кровать, и больше ни слова об этом.

– Нет, я привыкла...

– Юная леди, у меня есть дочери старше вас, и вы будете делать то, что вам говорят. Честно говоря, я не знаю, что думал Королевский Военно-Морской флот, втянув вас в это, обладаете вы Необычным талантом или нет.

Что-то, что волновало Элинор, наконец, привлекло ее внимание.

– Много ли людей узнало, кто я?

– Может быть, несколько. Со всем поднятым шумом Рамси открыл тайну только для таких людей, как я, так как собирался найти вас и все такое. Но не волнуйтесь. Никто не думает о вас плохо, только потому, что вы служите своей стране, женщина вы или нет.

Больше людей, которые знали... и если кто-то из них провел правильную (или неправильную) связь..., это не потребовало бы многого, чтобы слух дошел до отца. Она сжала челюсти. Секрет не может длиться вечно. Ей просто придется терпеть, когда её найдут.

– Еще раз спасибо, капитан.

– Не думайте об этом, моя дорогая. Теперь, если вы хотите пройти на палубу или вздремнуть, или у меня есть книги – все, что вам может понравиться. Это звучит, как будто у вас был тяжелый период. Но в книгах Робинзон Крузо всегда разводил огонь, это было самое сложное, но думаю, у вас не было никаких проблем с этим!

Он рассмеялся своей шутке, и Элинор, несмотря на раздражение, засмеялась к его удовольствию. Она чувствовала себя свободнее, чем месяц назад.

Девушка успела хорошо провести время на «Сирене», прибыв в Порт-Рояль через два часа после восхода солнца на следующий день. Элинор стояла на носу, призывая судно двигаться быстрее вместе с ее мыслями, когда они проплывали знаменитые виселицы, на которых два пирата висели в цепях, почерневшие и все еще пахнувшие. Элинор с восхищением наблюдала, как большая черная птица приземлилась на одну из клеток и клюнула в какую-то часть тела. Хотя ей было немного отвратительно, она не ужаснулась при таком зрелище. Но, сказала она себе, я убила многих людей, и мне не стыдно за это, так что я полагаю, что сама смерть уже не страшна и не ужасна для меня.

Они проплыли мимо обрыва на острове, который прежде был городом Порт-Ройяль, и вошли в доки Королевского флота. Через залив Элинор могла видеть коричневые и красные крыши Кингстона. В его гавани было так много деревянных доков, которые выступали вперед, что это напоминало зубы морского чудовища, украшенных бахромой коричневых крыш домов, примостившихся возле берега. Десятки одно– и двухмачтовых лодок гребли или переплывали через залив, некоторые из них проплывали мимо «Сирены» и скрывались из вида на побережье Ямайки.

Военно-морская застава, напротив, имела небрежный вид. Элинор вспомнила, что все попытки представить это место после землетрясения, в конечном счете, потерпели неудачу. Это отдавало дань британскому упорству, они смогли жить в месте, где фундамент мог сдвинуться и сбросить их в море в любой момент.

Она стояла на носу, положив руку на поручни, когда «Сирена» подошла и бросила якорь. Элинор посмотрела через гавань, и ее сердце тяжело и болезненно стукнуло, когда она увидела на некотором расстоянии корабль с изображением гальюнной фигуры⁵, мачты и лонгбот, подвешенный над палубой, был ей знаком так же, как ее собственные пальцы.

Она сильно наклонилась над рельсом и увидела маленькую фигуру. Приближаясь к ним, становясь все больше и больше, та превратилась в Стратфорда, который сделал последнее движение и подбежал к Элинор, чтобы поднять ее за талию и закружить. Пока она не обняла его очень крепко.

– Вы, без сомнения, подорвали мою репутацию, – сказала она ему на ухо, – или, возможно, мое здравомыслие.

Слезы пролились по щекам, и она была уверена, что глаза Стратфорда увлажнились.

– Не волнуйтесь, – сказал он, сжимая ее, прежде чем отпустить. – Месяц без весточки, а потом известие, что вы мертвы... Элинор, я должен сказать вам, как хорошо видеть вас живой.

– Я надеялась, что вы встретите меня здесь, Стратфорд, – произнесла девушка, стирая слезы. – Могу ли я вернуться на «Афину», вы не знаете? – она наклонилась, чтобы еще раз взглянуть на любимый корабль поближе. Краска была другой, черная с белой отделкой, как будто такая вещь могла обмануть ее.

– Думаю, я должен потребовать объяснений или, возможно, введения в курс дела, – крикнул Гораций, подходя к ним, протянув руку. Он сделал вид, что хмурится на Стратфорда, и добавил: – И каковы ваши намерения, молодой человек?

– Это мой хороший друг мичман Стратфорд Херви, и он иногда увлечен своим энтузиазмом, -

сказала Элинор. – Мистер Херви, капитан Гораций.

Стратфорд пожал капитану руку.

– Очень вам благодарен, сэр, и мои поздравления капитану Рамси. Я должен доставить мисс Пемброук прямо в Адмиралтейство.

– Вы не должны делать ничего подобного, мичман, – ответил Гораций. – Как сказала Элинор, я не могу появиться в Адмиралтейском Доме в этом наряде!

Стратфорд удивленно посмотрел на нее.

– Я не могу поверить, что вы способны думать о том, как одеты, после того, что произошло, Эль... мисс Пемброук!

– Тем не менее, я была вынуждена носить мужскую одежду слишком долго, и я настаиваю на том, чтобы быть одетой должным образом, прежде чем поприветствую адмирала.

– Я думаю, вы отлично выглядите, – пробормотал Стратфорд и вздохнул. – Отлично. Мы можем отправиться в Кингстон, но вы купите первое платье, которое мы найдем, а потом мы уйдем. Многие хотят увидеться с вами.