Текст книги "Король ворон (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Стивотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Это была и прощальная вечеринка, и военный совет.

Адам не мог до конца в это поверить, он даже не знал, видел ли когда-нибудь Ронана и Деклана в одной комнате без ссор. Но это правда, и это были братья, какими он их никогда не видел. Деклан, освобождённый и измученный; Ронан, напряжённый и мощный от цели и радости; Меттью, неизменный и полный энтузиазма, словно счастливый сон, которым он и был.

Что-то во всём этом выводило Адама из равновесия. Он не совсем понимал. Он уловил слабый аромат самшита из открытого окна на кухне, и это заставило его думать о трансе в машине Ронана. Взгляд ухватил Девочку-Сиротку, прятавшуюся вместе с Чейнсо под обеденным столом с коробкой Тинкертой[28], и он ещё раз вспомнил шок от открытия, что Ронан нагрезил Энергетический пузырь. Он забрёл в сон Ронана Линча; Ронан всё переделал в своём королевстве в форме собственного воображения.

– Почему она не тут? – раздался рассерженный голос Ронана с кухни.

Меттью пробурчал что-то в ответ.

Мгновение спустя пальцы Ронана зацепились за косяк дверного проёма в столовую, и выглянул он сам.

– Пэрриш. Пэрриш. Не мог бы ты посмотреть, может, найдёшь где-нибудь рулон грёбаной фольги? Наверное, она в комнате Меттью.

Адам не совсем помнил, где располагалась комната Меттью, но он был рад, что теперь есть оправдание побродить по дому. Когда беседа на кухне продолжилась, он проложил путь по коридорами, и вверх по скрытым лестницам в другие полукоридоры и к другим полулестницам. Внизу Ронан сказал что-то, и Меттью выдал такой дьявольский взрыв хохота, что, должно быть, это было нечто ужасное. К удивлению Адама, он услышал и смех Ронана, настоящий, раскованный, добрый.

Он обнаружил себя в комнате, скорее всего, принадлежащей Найлу и Авроре. Свет через окно расплескался по белому покрывалу, нежному и усыпляющему. «Так иди, дитя людей»[29], – было написано в рамке возле кровати. На туалетном столике стояла фотография: Аврора широко, удивлённо и простодушно смеётся, выглядя как Меттью. Найл, яркий и красивый, схватил её, улыбаясь, его тёмные волосы длиной до подбородка заправлены за уши. Его лицо было лицом Ронана.

Адам долго стоял и смотрел на фотографию, неуверенный в том, почему она его удерживала. Он рассуждал: дело могло быть в неожиданности, ведь он считал Аврору пустой палитрой, мягкой и тихой, какой она была в Энергетическом пузыре. Ему должно было придти в голову, что она способна быть счастливой и активной, ведь Ронан так долго верил, что она реальность, а не сон.

Что было реальностью?

Но, возможно, его удерживал Найл Линч, эта старшая версия Ронана. Конечно, сходство не было совершенным, но достаточно близким, чтобы заметить в нём манеры Ронана. Такой грозный, необузданный отец, такая необузданная, счастливая мать. Внутри Адама что-то болело.

Он ничего не понимал.

Он нашёл комнату Ронана. Он понял, что это комната Ронана по беспорядку и причудам в ней; она была более яркой кузиной его комнаты на Монмаут. Странные маленькие объекты были припрятаны во все углы и засунуты под кровать: более юные сны Ронана или, может быть, подарки отца. Тут были и обычные вещи – скейтборд, драный чемодан на колёсиках, выглядящий сложным инструмент, должно быть, волынка, пыльно лежащая в открытом чехле. Адам поднял с полки блестящую модель автомобиля, и она заиграла жутковатую красивую мелодию.

Адаму нужно было присесть.

Он сел на край пушистого белого покрывала, квадрат чисто белого света расплескался по коленям. Он чувствовал себя пьяным. Всё в этом доме ощущалось настолько уверенным относительно своей подлинности, настолько бесспорным относительно своего места. Настолько несомненным в своей желаемости. Он всё ещё держал модель автомобиля на коленях, хотя та умолкла. Она не была каким-то исключительным автомобилем – это был любой возможный мощный автомобиль, облачённый грёзой в форму совершенно не мощного автомобиля – но она напомнила Адаму о первой вещице, которую он сам себе купил. Это было ненавистное воспоминание, своего рода воспоминание, у которого он бы иногда сглаживал края, а, засыпая, нечаянно его мысли скатывались бы ближе к нему и затем отскакивали, обжигаясь. Он не знал, сколько ему было лет, его бабушка прислала ему открытку с десятью долларами внутри, тогда его бабушка ещё присылала открытки. Он купил на них модель автомобиля где-то такого же размера, Понтиак. Он не помнил ничего о том, где купил машинку или почему именно эту, или даже по какому поводу была открытка. Всё, что он помнил, это как он лежал на полу своей комнаты, водя колёсиками по ковру и слушая, как его отец в другой комнате говорит...

Мысли Адама скатились ближе к воспоминаниям и отшатнулись.

Но он коснулся капота нагреженного автомобиля и, как бы то ни было, вспомнил тот момент. Страшное предчувствие воспоминания хуже, чем само воспоминание, потому что будет продолжаться столько, сколько Адам ему сопротивляется. Иногда лучше просто сдаться разок.

– Я жалею о той минуте, когда брызнул его в тебя, – сказал отец Адама. Он не кричал. Не злился. Это просто был факт.

Адам помнил момент, когда осознал, что «его» значило Адама. В памяти не осталось точно, что потом говорила мать, только настроение её ответа – что-то типа «Я тоже не представляла себе всё так» или «Это не то, чего я хотела». Единственное, что он помнил с точностью, тот автомобиль и слово «брызнул».

Адам вздохнул. Невероятно, как некоторые воспоминания никогда не разлагаются. В былые времена – может, даже несколько месяцев назад – Адам бы снова и снова воскрешал эти кадры прошлого, они бы проигрывались убогой навязчивой спиралью в его голове. Один раз сдавшись, он не знал, как остановиться. Но теперь, во всяком случае, он мог почувствовать единственный укус воспоминания, а потом убрать его на другой день. Он очень медленно расставался с тем трейлером.

Половица скрипнула; костяшки стукнули один раз по открытой двери. Адам поднял глаза и увидел Найла Линча в дверном проёме. Нет, Ронана, его лицо ярко освещено с одной стороны и совершенно затенено с другой, облик мощный и спокойный, большие пальцы засунуты в карманы джинс, кожаные браслеты перекручены на запястье, ноги босые.

Он безмолвно пересёк пол и сел рядом с Адамом на матрац. Когда он протянул руку, Адам положил в неё модель.

– Старая вещица, – произнёс Ронан. Он повернул переднее колесо, и снова из неё заиграла музыка. Так они просидели несколько минут, пока Ронан исследовал машинку и поворачивал каждое колёсико, чтобы раздавались разные мелодии. Адам наблюдал, как внимательно Ронан изучал трещинки, его ресницы низко опустились на глаза. Ронан выдохнул, положил модельку на кровать рядом с собой и поцеловал Адама.

Однажды, тогда Адам всё ещё жил в трейлерном парке, он толкал газонокосилку по чахлой стороне сада, когда понял, что в миле от него пошёл дождь. Он почувствовал земляной аромат дождя на почве, а также волнующий, беспокойный запах озона. И он увидел его: мутно-серая пелена воды загораживала горный пейзаж. Он мог отслеживать, как линия дождя движется через безбрежное сухое поле ему навстречу. Дождь был тяжёлый и тёмный, и он знал, что промокнет, если останется на улице. Непогода двигалась издалека, так что у него было много времени, чтобы убрать газонокосилку и зайти в укрытие. Вместо этого он просто стоял и смотрел, как дождь приближается. Даже в последнюю минуту, когда он услышал, как капли стучат по траве, он остался. Закрыл глаза и позволил буре себя промочить.

Вот такой это был поцелуй.

Они снова поцеловались. Адам почувствовал это больше, чем губами.

Ронан отдалился с закрытыми глазами и сглотнул. Адам наблюдал, как его грудная клетка поднимается и опускается, брови хмурятся. Он чувствовал себя так ярко, мечтательно и нереально, как свет в окне.

Он ничего не понимал.

Прошло довольно много времени, прежде чем Ронан открыл глаза, и, когда открыл, выражение его лица было сложным. Он встал. Он всё ещё смотрел на Адама, и Адам смотрел в ответ, но ни один из них ничего не говорил. Возможно, Ронан хотел этого от Адама, но Адам не знал, что сказать. Он был магом, как утверждала Персефона, и его магия устанавливала связи с несовместимыми вещами. Только сейчас он был слишком полон белого, пушистого света, чтобы что-либо логически связать. Он знал, что из всех вариантов в мире Ронан был самой сложной версией любого из них. Он знал, что Ронан – не то, с чем можно экспериментировать. Он знал, что его губы всё ещё ощущали тепло. Он знал, что начинал учёбу в Аглионбае с убеждённостью, что хочет держаться от подобного состояния и всего с этим связанного как можно дальше.

Он был почти уверен, что это первый поцелуй Ронана.

– Я пойду вниз, – сказал Ронан.

Глава 34

Найл однажды рассказал Ронану одну историю, а тот не мог её вспомнить, но всегда любил. Там было что-то про мальчика, который ужасно походил на Ронана, как и все мальчики в историях Найла, и про старика, который ужасно походил на Найла, как и все старики в историях Найла. Старик, возможно, на самом деле был чародеем, а мальчик – его учеником, хотя Ронан, наверное, соединил историю с фильмом, который видел однажды. В истории был магический лосось, что даровал счастье человеку, его отведавшему. Или, может быть, не счастье, а мудрость. В любом случае, старик был слишком ленив или занят, или он был в деловой поездке, чтобы тратить время, пытаясь изловить лосося, так что он поручил мальчику поймать для него рыбу. Отловленного лосося мальчик должен был приготовить и отнести назад старику. Паренёк сделал, как ему велели, так как был столь же умён, как и старый чародей, но когда он готовил лосося, он обжёгся. Прежде чем подумать об этом, он засунул обожжённый палец в рот, таким образом получив магию лосося.

Ронан чувствовал, что ненамеренно поймал счастье.

Он мог бы сделать что угодно.

– Ронан, брат, что ты делаешь наверху? – позвал Деклан. – Ужин готов.

Ронан находился на крыше одного из небольших навесов с техникой. Навес был так высок, как Ронан мог соорудить в короткие сроки без крыльев. Он не опускал рук. Светлячки, безделушки и его нагреженные цветы светились и кружились вокруг него, они так и носились в поле его зрения, когда он устремил взор в небо с розовыми прожилками.

Спустя минуту крыша застонала, и Деклан застонал, а затем старший брат подтянулся и забрался к Ронану. Он встал, глядя не в небо, а на всё то, что плавало вокруг младшего брата.

Вздохнул.

– Ты и правда хорошо поработал над этим местом. – Деклан дотянулся и поймал одного из светлячков. – Иисус Мария, Ронан, тут даже нет никаких букашек.

Ронан опустил руки и посмотрел на огонёк, который ухватил Деклан. Он пожал плечами.

Деклан выпустил огонёк назад в воздух. Тот парил прямо перед ним, освещая резкие черты лица Линчей, морщинку беспокойства между бровями, печать разочарования на устах.

– Он хочет поехать с тобой, – сказал Ронан.

– Я не могу взять с собой светящийся шар.

– Вот, – произнёс Ронан. – Подожди.

Он переступил с ноги на ногу, чтобы достать что-то из кармана, и протянул Деклану на ладони. Оно выглядело как неказистая утяжелённая шайба около полутора дюймов[30] в диаметре, стимпансковское[31] пресс-папье от странного механизма.

– Ты прав, этот привлекает гораздо меньше внимания, – иронично усмехнулся Деклан.

Ронан сильно стукнул по объекту, и с искрящимся шипением прыснуло маленькое облачко огненных сфер.

– Боже, Ронан! – Деклан резко дёрнул подбородком.

– Да ладно. Подумал, я снёс бы тебе лицо?

Он показал снова: быстрый хлопок, взрыв сверкающих сфер. Потом перекинул в руку Деклана и, прежде чем Деклан смог бы что-нибудь сказать, опять тыкнул эту штуку для активации.

Сферы взметнулись в воздух. На мгновение Ронан увидел, как его брат оказался внутри, наблюдая, за сферами, неистово парящими вокруг его лица, каждое золотое солнце воспламенялось золотым и белым, и, когда он заметил всеобъемлющую тоску на лице Деклана, он понял, сколько Деклан упустил, пока рос не грезящим и не грёзой. Это место никогда не было ему домом. Семья Линчей никогда не пыталась сделать его домом Деклана.

– Деклан? – позвал Ронан.

Лицо Деклана прояснилось.

– Это самая полезная штука из всех, что ты создавал. Ты должен её назвать.

– Я и назвал. МИРОМАСТЕР. Все буквы заглавные.

– Строго говоря, ведь это ты – миромастер, верно? А это просто мир.

– Любой, кто его держит, становится МИРОМАСТЕРОМ. Прямо сейчас ты – МИРОМАСТЕР. Вот, держи, положи в свой карман. Вашингтонский МИРОМАСТЕР.

Деклан протянул руку и потрепал бритую голову Ронана.

– Ты такой мелкий говнюк.

В последний раз они стояли на этой крыше вдвоём, когда их родители были живы, скот на этих полях неторопливо пасся, и мир был местом поменьше. Те времена прошли, но в коем-то веке всё было хорошо.

Братья оглядели место, которое их создало, а затем спустились с крыши вместе.

Глава 35

Независимо от того, с какого места вы начали знакомиться с этой историей, она была о Нив Маллен.

У Нив была такая карьера, о которой большинство экстрасенсов только мечтали. Частично благодаря тому, что она очень легко монетизировала разнообразные видения: она была хороша в работе с определёнными цифрами, определёнными буквами, в вытягивании телефонных номеров из людских бумажников, дней рождения из их голов, в точном предсказывании грядущих событий. А частично благодаря тому, что она была целеустремлённой и амбициозной. Ей всё время было мало. Карьера была стаканом, который, казалось, никогда не наполнялся. Она начала с телефонной горячей линии, а потом опубликовала несколько книг, добилась для себя шоу на телевидении, которое выходило ранним утром. Её уважали.

Но.

Вне общества она всегда хотела быть только экстрасенсом. В наши дни, в наш век даже самый лучший экстрасенс всегда был обречён на клеймо ведьмы, от которого морщили нос, но его никто не боялся.

Нив могла бы прибрать к рукам будущее, прошлое и другие миры, и всем бы было плевать. Поэтому она покончила с заклинаниями, просматривала сны и просила духов-проводников указать ей путь. «Подскажите мне, как обрести могущество, которое люди не смогут игнорировать?»

«Генриетта», – прошептал один из её проводников. Её телевизор завис на карте погоды Вирджинии. Ей приснилась энергетическая линия. Позвонила сводная сестра.

– Приезжай в Генриетту, мне нужна помощь!

Зеркала показывали будущее, в котором все глаза были устремлены на неё. Вселенная указывала ей путь.

И вот она была здесь, в потемневшем лесу, с Пайпер Гринмантл и демоном.

Нив должна была бы догадаться, что одержимость могуществом приведёт её к возможности заключения сделки с демоном, но не догадалась. Она была не слишком этичной, но и не была дурой: она понимала, что подобная сделка не закончится ничем хорошим. Так что это конец. И скорее всего, в буквальном смысле.

Моральный дух пал.

Пайпер же, с другой стороны, пребывала в восторге. Она сменила свои лохмотья на небесно-голубое платье с соответствующими туфлями-лодочками. Этот цвет её шокировал на фоне бесцветного пейзажа.

– Никто не захочет покупать предмет роскоши у бомжа, – сказала она Нив.

– Что ты продаешь? – спросила Нив.

– Демона, – ответила Пайпер.

Нив не знала наверняка, в чём было дело – то ли в провале воображения, то ли экстрасенсорного восприятия – но такого поворота она никак не ожидала. Одновременно с ответом Пайпер на неё нахлынуло скверное предчувствие. Нив попыталась его сформулировать.

– Как мне кажется, демон связан с этим географическим местом и существует для определённой цели, то есть, в данном случае, для разрушения всех энергетических артефактов, связанных с этим местом, и поэтому мне кажется маловероятным, что у тебя получится переместить его без значительных за...

– Время ведёт себя здесь странно? – прервала её Пайпер. – Не могу понять, мы здесь всего пару минут или нет?

Нив была более чем уверена, что они находятся здесь гораздо дольше, но лес манипулировал их чувствами времени, чтобы затормозить Пайпер. Однако она не хотела произносить этого вслух, боясь, что Пайпер использует эту информацию самым ужасным способом. Она гадала, сможет ли она убить Пейпер... что? Нет, не сможет. Это был демон. Он нашёптывал ей такие мысли. Именно это он всегда и делал.

«Интересно, что же демон нашёптывает Пайпер», – думала она.

Нив посмотрела на демона. Демон посмотрел на Нив. Начинало казаться, что он всё больше и больше чувствует себя здесь, в лесу, как дома, что, скорее всего, было плохим знаком для деревьев.

– Совершенно не понимаю, каким образом ты собираешься продать этого демона, – понизив голос, произнесла она. – Это упражнение в высокомерии. Ты не можешь контролировать его.

Понижать голос было бессмысленно, потому что демон находился в непосредственной близости, но Нив не могла иначе.

– Он оказывает мне милость, – ответила Пайпер. – Так он сказал.

– Да, но, в конечном счёте, у демона есть свои цели. А ты лишь инструмент.

Мысли демона перешёптывались среди деревьев; деревья трепетали. Птица вскрикнула, но звук прозвучал задом наперёд. В нескольких футах от Нив земля разомкнула уста, а потом принялась медленно закрывать и открывать рот, прося пищу, словно обделённый ребенок. Это было невозможно, но демону плевать на невозможность. Лес теперь жил по законам ночных кошмаров.

Пайпер, похоже, не задумывалась о мелочах.

– А ты зануда. Демон, построй мне дом. Дом-пещеру. Короче, то, что можешь сообразить по-быстрому. Я буду в деле, пока смогу принимать ванную. И пусть будет так или как получится.

И было так или как получилось, согласно словам Пайпер.

Магия демона была не похожа на всё, что Нив когда-либо уже использовала. Словно банковская карта с негативной магией на счету; физическое доказательство энергии не создавалось, не разрушалось. Если они хотели создать дом, то демону придётся уничтожить часть леса. И наблюдать за этим нелегко. Если бы деревья просто удалялись, возможно, Нив не было бы так тяжело. Но это было разрушение. Побеги росли, росли и росли, расцветали и развивались, пока не душили друг друга и не сгнивали. Изящные терновники обрастали шипами, которые перекручивались, пока не обрезали ветки, на которых росли. Птицы стали сами себе выклёвывать внутренности, потом подоспели змеи, которые съели птиц, а потом, дёргаясь в агонии, пожирали себя.

Хуже всего пришлось большим деревьям. Они были чудотворными (Нив знала, что они были чудотворными), и они сопротивлялись изменению дольше, чем всё остальное, живущее в лесу. Сначала они закровоточили чёрным соком. А потом постепенно пожухли их листья. Ветки опали, став чёрной жижей. Кора облетела со стволов, словно отшелушившаяся кожа. Деревья начали стонать. Это был не звук, который мог произвести человек. Это был не голос. Это была версия стона веток на ветру. Это была песня дерева, подкошенного бурей.

Такое было против всего, что отстаивала Нив.

Однако она заставила себя наблюдать. Она должна была этому чудотворному старому лесу, поэтому она смотрела, как он умирает. И задумалась: может, её привели сюда, чтобы она спасла его?

Всё было ночным кошмаром.

Новое жилище Пайпер заполнило большую, глубокую расселину в скалах, оно было надёжно подвешено и закреплено при помощи магии. Строение представляло собою странное сочетание желаний Пайпер и представлений демона, как должно строиться осиное гнездо. В самом центре главной комнаты был глубокий, каплевидный бассейн.

Как и при любом удачном компромиссе, обе стороны были чем-то разочарованы, но ничего не сказали. Пайпер ухмыльнулась и сообщила только:

– Круто. Пора проведать папулю.

– Чтобы связаться с отцом, вместо одержимости, ты могла бы погадать в ванной, – быстро предложила Нив. Тем, что она не сказала, было её ощущение, что гадание требовало гораздо меньше энергии, чем одержимость. Это, может быть, и не спасло бы лес, но могло сохранить ему жизнь ещё на какое-то время.

Демон дёрнул антеннами в сторону Нив. Он-то знал, что она делала. Секунду спустя Пайпер оценивающе оглядела Нив. Демон определённо разговаривал с Пайпер телепатически. Нив ждала возражений, но Пайпер лишь с задумчивым видом обежала бассейн.

– Как бы там ни было, они будут приветливее, если смогут увидеть моё лицо. Демон, свяжись с моим отцом через эту штуку. И пусть будет так или как получится.

И было так или как получилось.

Ламоньер находился в общественной уборной. Он стоял перед зеркалом, а также перед дверью в мужской туалет, чтобы никто не вошёл.

Пайпер склонилась над бассейном.

– Ты в «Legal Sea Foods»? Поверить не могу. Ненавижу.

– Да, нам захотелось устриц, – сказал Ламоньер. Его голос исходил не из бассейна, а из демона. Ламоньер сощурился, пытаясь получше рассмотреть, где находилась его дочь. – Ты в осином гнезде?

– Это место поклонения, – сообщила Пайпер.

– Чему?

– Мне. О, рада, что задал вопрос так. Ты идеально подобрал последнюю фразу. Слушай, я буду краткой, потому что умираю, как хочу в ванную. Что вы сделали со своей стороны?

– Идеально приготовились для просмотра твоего товара, – заметил Ламоньер, выйдя из кабинки. – Мы прикинули, что это должно произойти, после благотворительного вечера Конгресса в школе для мальчиков, чтобы гости города не выделялись бы на общем фоне. Что мы продаём?

Пайпер описала демона. Демон взлетел и облетел бассейн, и по выражению лица Ламоньера, Нив поняла, что демон также описал им демона. Они явно находились под впечатлением от круговерти своих мыслей.

– Хорошая находка, – произнёс Ламоньер. – Будем на связи.

Они исчезли из бассейна.

– Пора купаться, – торжествующе объявила Пайпер. Она не сказала Нив, чтобы та оставила её, но Нив всё равно ушла. Ей нужно было выбраться отсюда. Ей нужно было побыть одной. Она должна успокоиться, чтобы суметь увидеть вещи в их истинном свете.

Она не была уверена, что когда-нибудь снова будет спокойной.

Снаружи, наверху изобилующей осами лестницы, Нив схватилась за волосы. Оглядываясь назад, она поняла, что использовала силу Вселенной только ради личной выгоды. Вот, как она оказалась здесь. Она не могла сердиться за этот урок. Она оказывалась перед необходимостью попытаться спасти лес. Вот, к чему всё свелось. Она не смогла бы жить в мире с собой, зная, что безучастно наблюдала, как разрушалось это чудотворное место.

Она побежала.

Нив обычно не бегала, но, стоило ей только начать, как она удивилась, почему не сделала этого сразу же. Ей следовало бежать, как только она увидела демона, и не останавливаться, пока не оказалась бы достаточно далеко, чтобы больше не слышать его у себя в голове. Когда она уже пробиралась через лес, на неё внезапно нахлынули страх и отвращение. Она захлебнулась рыданиями. Демон, демон, демон. Ей было ужасно страшно. Сухие листья под ногами превратились в карты Таро, лица которых смотрели на неё. Она поскользнулась, но стоило им вылететь из-под её обуви, как они вновь превращались в листья.

«Вода, – обратилась он мысленно к лесу. – Мне нужно зеркало, чтобы помочь тебе».

Листья над ней безучастно зашевелились. Капля дождя, окропившая её щёку, смешалась со слезами.

«Не дождь. Воду для зеркала», – просила Нив. Продолжая бежать, она бросила взгляд через плечо. Споткнулась. Почувствовала, что всё вокруг наблюдало за ней. Ну конечно, она будет чувствовать, что за ней наблюдают. Всё это место наблюдало. Она заскользила по склону, хватаясь руками лишь за сухие листья, которые перемещали её дальше. И обнаружила, что смотрит на впалое дерево.

«Воды, воды». Она увидела, как вода, булькая, заполняя впалое дерево. Нив опустила в неё ладонь и помолилась некоторым богиням, а потом подняла руки, чтобы погадать. Её разум заполонили картинки с изображением Фокс Вей. Чердак, на котором она жила, ритуалы, которые проводила. Зеркала, которые она поставила, чтобы они помогли ей продвинуться вперёд к возможностям, которые, в конечном итоге, привели её сюда.

Ей ужасно хотелось обернуться.

Но она не могла нарушать концентрацию.

Нив почувствовала момент, когда всё сработало. Она не узнала лицо, но это было и неважно. Если это женщина Фокс Вей 300, то информация доберётся до людей, которые смогут что-нибудь сделать. Нив прошептала:

– Ты меня слышишь? Здесь демон. Он уничтожает лес и всё, что с ним связано. Я попробую...

– Знаешь, если у тебя проблемы со мной, то мне бы хотелось, чтобы сначала ты пришла ко мне, – заявила Пайпер.

Соединение Нив было прервано. Вода в дереве пошла рябью и стала просто водой, а потом из поверхности выросла жёсткая чёрная оболочка демона. Слегка дёрнув антеннами, он обвился вокруг её руки. Крепко. Злорадно. Нашёптывая ужасные возможности, которые становились всё более и более ужасными вероятностями. Пайпер появилась в поле зрения с другой стороны пня, шагая к ним по листьям. Её волосы были всё ещё влажными после ванной.

Нив не стала утруждать себя мольбами.

– Боже, Нив. Ты худшее из паронормального. – Пайпер щёлкнула пальцами демону. – Уничтожь её.

Глава 36

Было в этой ночи что-то живое.

Деклан и Меттью ушли. Гэнси, Блу, Ронан и Адам остались в Барнс, усевшись кругом в пахнущей гикори гостиной. Свет исходил только от предметов, нагреженных Ронаном. Они парили над головами и танцевали в камине. Казалось, между ними висела магия, даже в тех местах, которые не затрагивал свет. Гэнси осознавал, что все они счастливее, чем были уже долгое время, что казалось странным в свете пугающих событий предыдущей ночи и зловещих новостей, которые они получили от Деклана.

– Это ночь правды, – объявил Гэнси, в любое другое время они, возможно, посмеялись бы над ним. Но не сегодня. Сегодня ночью они все могли бы сказать, что были частью медленно катящегося механизма, и его чудовищность потрясала. – Давайте соединим всё вместе.

Они медленно описали всё, что случилось с ними днём ранее, делая паузы, позволяя Гэнси записать всё в журнал. Когда он набросал факты – энергетическую линию заело в 6:21, атака Ноа, дерево, из которого сочилась чернота, глаз Адама, движущийся сам по себе – он начал нащупывать очертание ролей, которые они играли. Он мог бы практически увидеть конечный результат, если бы достаточно внимательно всмотрелся.

Они обсудили, обязаны ли они защищать Энергетический пузырь и энергетическую линию – обязаны. Думали ли они, что Артемус знал больше, чем говорил – думали. Считали ли они, что когда-нибудь он свободно заговорит об этом – никто не был уверен.

Пройдя часть этого пути, Ронан замыслил походить взад и вперёд. Адам направился на кухню и вернулся, сделав себе кофе. Блу устроилась в подушках на диване рядом с Гэнси и положила голову ему на колени.

Такое не разрешалось.

Но было. Правда выходила на свет.

Ещё они говорили о городе. Мудрее было бы скрыться от чужаков, идущих в Генриетту, чтобы нарыть сверхъестественные реликвии, или бороться с ними? Пока они разбрасывались идеями о нагреженной защите и опасных союзниках, монстрах, являющихся оружием, и кислотных рвах, Гэнси нежно коснулся волос над ухом Блу, осторожно, чтобы не задеть кожу возле её брови из-за раны, осторожно, чтобы не встретить взглядов Ронана и Адама из-за смущения.

Такое разрешалось. Ему разрешалось такое желать.

Они говорили о Генри. Гэнси помнил, что раскрывал строго охраняемые секреты Генри, но также он к концу школьного дня решил, что поведать что-то Гэнси означает рассказать и Адаму, и Ронану, и Блу. Они шли в комплекте, Гэнси не мог ожидать, что выиграет, без такой же победы для них. Адам и Ронан отпускали ребяческие шутки на счёт Генри («Он наполовину китаец», «На какую половину?») и хихикали; Блу их упрекнула («Сильно ревнуете?»); Гэнси велел отложить в сторону свои предубеждения и подумать о нём.

Никто до сих пор не произнёс слова «демон».

Оно висело, несказанное, но обозначенное разговором. То, что преследовало Адама и Ронана, то, что поселилось в Ноа, то, что, скорее всего, напало на Энергетический пузырь. Вполне возможно, что они могли бы весь вечер его не затрагивать, если бы Мора не позвонила с Фокс Вей 300. Она сказала, что Гвенллиан увидела что-то в зеркалах на чердаке. Потребовалось много времени, чтобы выяснить, что же она на самом деле видела, но, кажется, это была Нив с предупреждением.

Демон.

Разрушитель.

Разрушающий лес и всё, что с ним связано.

Это открытие заставило Ронана остановиться, а Адама полностью замолчать. Ни Блу, ни Гэнси не прерывали эту любопытную тишину, и в итоге Адам выдал:

– Ронан, думаю, им тоже нужно сказать.

Лицо Ронана, пожалуй, выражало предательство. Это утомляло; Гэнси мог в точности увидеть спор, зарождающийся на ту тему. Адам бы выстрелил чем-нибудь невозмутимым и правдивым из лука, Ронан ответил бы из матерной пушки, Адам капнул бы бензина на пути снаряда, и потом всё полыхало бы в огне несколько часов.

Но Адам просто серьёзным тоном сказал:

– Это ничего не изменит, Ронан. Мы сидим тут с нагреженным светом вокруг, и я вижу, как девочка с копытами ест в зале пенопласт. Мы разъезжаем вокруг на машине, которую ты достал из снов. Удивительно, но это не изменит их отношение к тебе.

А Ронан возразил:

– Ты не очень справился с этим откровением.

По обиженному тону Ронана Гэнси решил, что он внезапно что-то понял о нём.

– У меня происходили другие вещи, – ответил Адам. – Из-за них принять это было немного сложно.

Гэнси определённо казалось, что он что-то понял о Ронане.

Блу и Гэнси обменялись взглядами. Блу приподняла бровь под чёлку; её второй глаз всё ещё был закрыт. Из-за этого она выглядела даже более любопытной, чем обычно.

Ронан дёрнул свои кожаные браслеты.

– Хрен с ним. Я нагрезил Энергетический пузырь.

Ещё раз в комнате повисла абсолютная тишина.

На определённом уровне Гэнси понял, почему Ронан колебался, рассказывать ли им это: способность вытаскивать магический лес из головы добавляет потусторонние черты твоей личности. Но на всех других уровнях Гэнси был слегка смущён. Ему казалось, будто ему поведали секрет, о котором уже говорили раньше. Он не смог бы сказать, то ли Энергетический пузырь сам, возможно, нашептал им эту правду во время одной из прогулок, то ли просто весомость доказательств была уже настолько убедительной, что его подсознание признало владение тайной до того, как свёрток был официально доставлен.

– Подумать только, ты мог бы нагрезить лекарство от рака, – произнесла Блу.

– Слушай, Сарджент, – парировал Ронан. – Прошлой ночью я собирался нагрезить тебе какой-нибудь крем для глаза, так как ясно, что современная медицина ни хрена для тебя не делает, но мне едва не вручила мою задницу смертельная змея из четвёртого круга ада сновидений, так что, пожалуйста.

Блу выглядела должным образом тронутой.