Текст книги "Честное предупреждение"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 46. Конец

На данный момент они не знают имени человека, раздавленного моим автомобилем. Мы не можем присвоить ему настоящее имя. В серой толстовке, которую он носил, и в карманах брюк не оказалось документов. Его отпечатки пальцев и ДНК были отправлены ФБР во все доступные базы данных мира, но совпадений не найдено. Тщательные поиски в радиусе полутора километров вокруг здания «Sun Ray Studios» не обнаружили брошенного автомобиля, лишь камера на заправке зафиксировала нечеткий силуэт мужчины в серой толстовке, пересекающего 101-е шоссе по эстакаде бульвара Бархэм с востока на запад. Он двигался в сторону студии за час до начала прямого эфира подкаста. Но новые поиски по квадратам на восточной стороне автострады не дали результатов: ни машины, ни записей о высадке такси.

Осмотр тела при вскрытии выявил давнюю операцию по восстановлению сломанной лучевой кости. Похоже, это была детская травма, спиральный перелом, что является признаком жестокого обращения. Стоматологическое вмешательство было минимальным. То, что имелось, выглядело отчетливо американским, но этого было недостаточно, чтобы по рентгеновским снимкам выйти на конкретного дантиста или пациента.

На данный момент Сорокопут и в смерти остается шифром.

Скорее всего, так оно и останется. На газетном жаргоне, он «сошел с первой полосы». Мрачное восхищение публики рассеялось, как сигаретный дым, стоило вниманию СМИ переключиться на что-то другое. Сорокопут большую часть своего существования летал ниже радаров. Туда он и вернулся, когда его путь окончился.

Поскольку Сорокопут больше не представлял угрозы, Эмили Этуотер вернулась из Великобритании, обнаружив, что скучает по Лос-Анджелесу. А благодаря финалу истории, который я обеспечил на 101-м шоссе, она смогла закончить книгу. Затем она вернулась в «FairWarning» на должность старшего штатного автора, и я знаю, что Майрон был этому рад.

И все же меня не отпускало то, что я так и не узнал, кем был Сорокопут и что сделало его убийцей женщин. Для меня история осталась незавершенной. Этот вопрос навсегда останется в моей голове.

Вся эта история изменила меня. Я часто задавался вопросом: что было бы, если бы я случайно не пошел на свидание с Кристиной Портреро? Если бы мое имя не всплыло в расследовании полиции Лос-Анджелеса, и Мэтисон с Сакаи не последовали бы за мной в гараж той ночью? Был бы Сорокопут все еще там, на свободе, невидимый для всех? Продолжали бы Хаммонд и Фогель управлять «Dirty4» в даркнете? И продавал бы Уильям Ортон им ДНК ничего не подозревающих женщин?

Это были пугающие мысли, но в то же время вдохновляющие. Они заставляли меня думать обо всех нераскрытых делах. Обо всех провалах правосудия и обо всех матерях, отцах и семьях, потерявших близких. Я думал о Шариз, которая звонила в подкаст, и жалел, что нет способа связаться с ней.

Тогда я понял, что больше не могу быть наблюдателем, журналистом, который пишет об этих вещах или говорит о них в подкасте. Я понял, что не могу быть репортером на боковой линии. Мне нужно быть в игре.

В первый рабочий день нового года я поехал в центр города на своем новом «Рендж Ровере» (замене разбитого), нашел парковку и вошел в офис «RAW Data» в здании «Меркантайл Бэнк». Я попросил позвать Рэйчел, и вскоре меня проводили в ее кабинет. Мы не разговаривали с того дня, как погиб Сорокопут. Я не стал садиться. Я рассчитывал, что это будет быстро.

– Что стряслось? – осторожно спросила она.

– У меня есть идея, и я хочу, чтобы ты меня выслушала, – сказал я.

– Я слушаю.

– Я не хочу просто рассказывать истории об убийствах в подкасте. Я хочу их раскрывать.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. Я хочу работать над убийствами в подкасте. Мы берем дело, «висяк», обсуждаем его, работаем над ним, раскрываем. Я хочу, чтобы ты участвовала. Ты составляешь профиль, а потом мы беремся за работу.

– Джек, ты же не…

– Неважно, что я не полицейский. Мы живем в цифровую эпоху. Полиция – это аналоговый мир. Мы можем сопоставлять факты. Помнишь ту женщину, которая звонила в подкаст? Шариз? Она сказала, что никто не занимается этим делом. Мы могли бы.

– Ты предлагаешь стать доморощенными детективами.

– Ты не дилетант, и я знаю: когда мы работали над Сорокопутом, тебе это нравилось. Ты снова занималась тем, для чего была создана. Я отнял это у тебя, но теперь предлагаю вернуть.

– Это не то же самое, Джек.

– Нет, это лучше. Потому что у нас нет правил.

Она промолчала.

– Любой может проверить биографию, – продолжил я. – Но у тебя дар. Я видел это с Сорокопутом.

– И ты говоришь, это будет подкаст? – спросила она.

– Мы встречаемся, говорим о деле, записываем и выкладываем. Реклама будет финансировать расследования.

– Звучит как безумие.

– Существует подкаст о домохозяйке, которая заставила серийного убийцу признаться. Нет ничего безумного. Это может сработать.

– А откуда будут браться дела?

– Отовсюду. Гугл. Я найду дело, о котором звонила Шариз. Дело ее сестры.

Рэйчел молчала долгую минуту, прежде чем ответить.

– Джек, это…

– Нет, это не жалкая попытка вернуть тебя. Я знаю, что все испортил. Я принимаю это. Это ровно то, что я сказал. Подкаст. Мы будем преследовать тех, кто думает, что им все сошло с рук.

Она ответила не сразу, но мне показалось, что она едва заметно кивнула, когда я говорил.

– Я подумаю об этом, – наконец сказала она.

– Хорошо, это все, о чем я прошу, – сказал я. – Только не думай слишком долго.

Сделав предложение, я повернулся и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова. Я вышел из элегантного старого здания на Мэйн-стрит. Январский воздух был прохладным, но светило солнце, и год обещал быть хорошим. Я направился по улице к своей машине. Мой телефон завибрировал еще до того, как я дошел до нее.

Это была Рэйчел.