Текст книги "Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц)

Джерри почувствовал жалость к Крошке Мисс Дэззл – настолько расстроенной она выглядела.

– Я тоже не вижу его уже некоторое время.

– О, дорогой. У меня есть предложения от других агентов, и скоро мне понадобится кто-нибудь, иначе моя карьера закончится. Но я – м-м-м – мы с ним так хорошо понимали друг друга. Где он, в каком уголке Земли?

– Последний раз я видел его во Франции – в Нормандии, на побережье.

– Он за границей!

– Вы, наверно, дурачите меня. – Она действительно его дурачила. – Я отправляюсь на прогулку. Не желаете составить компанию?

– Н-н-ну, я пришла с тремя мужчинами. Я встретила их на Флит-стрит.

– Уверен, что они не будут возражать, если вы пропадете на несколько часов.

Она одарила его чарующей улыбкой:

– Ну хорошо.

И, взяв его под руку, она вышла вместе с ним с тыльной стороны дома, прямо к гаражу. Джерри решил воспользоваться «дюзенбергом».

В Беттерси, когда он направлял машину в сторону парка, Джерри обнаружил истинную ситуацию с Крошкой Мисс Дэззл.

– О! Н-н-но… – произнес он и положил руку ей на плечи. Она свернулась клубочком.

Месяца вечеринки пробежали, и Джерри приобрел кучу знакомств. Пожиратель огня из Саффолка, у которого был определенный опыт в шоу-бизнесе, принял Крошку мисс Дэззл из рук Джерри и стал ее агентом – и как раз вовремя.

Гости – кто умер, кто – поразъехался; появились новые. Пришла весна, прелестная и зеленая, и гости потянулись в сад. Фирма-поставщик прежде всего отказалась принять чек на свой месячный счет; затем они отказались от бумажных денег и предложили расплачиваться с ними в соверенах[22]22
  Золотая монета достоинством в один фунт стерлингов. Перев.


[Закрыть]. Спрятав усмешку, он заплатил им.

Снабжение вечеринки сохранялось в силе. Грузовики, как заметил Джерри, приезжали по более свободным улицам, и вокруг вроде бы не было такого множества людей, как обычно.

Джерри вернулся в один из дней и проверил свой календарь. Он был озадачен. Календарь все еще не был правильным. Все еще.

Он забрал календарь вниз и с хмурым видом разорвал его.

Угрюмый психиатр с Риджентс Парк смотрел на него.

– Что случилось? – Он говорил сочувствующе, но угрюмо.

– Время, – ответил Джерри. – Что-то не так со временем.

– Не могу уследить за вашей мыслью.

– Оно течет слишком быстро.

– Это понятно.

– Не беспокойтесь, – сказал Джерри и пошел в главную комнату, лавируя между гостями.

– Хотелось бы послушать, к чему вы клоните, – следовал за ним психиатр. – Честно, я бы послушал.

– Может быть, вы в состоянии сообщить мне, почему так много людей, как видно, уже покинули Лондон столь скоро?

– «Столь скоро…» А вы что, ожидали, что они уедут?

– Я ожидал нечто вроде этого.

– Когда?

– Я ожидал первых признаков где-нибудь через год.

– Первых признаков – чего?

– Развала. Он должен был наступить, но…

– Не так скоро. Интересная мысль. Я лично считал, что мы обязаны прийти l силу опять. Уверен – экономический кризис носил временный характер. Ресурсы Европы, сила человека, сила ума…

– Я был настроен более оптимистично, – Джерри повернулся и усмехнулся угрюмому психиатру с Риджентс Парк.

– Я вижу, вы восстановили самообладание.

Джерри обвел рукой комнату:

– Я бы не сказал. Вы видите большинство из того, чем я обладаю.

Психиатр нахмурился.

– Ну, чем вы это объясните? – спросил его Джерри.

– Я считаю, что это – временное решение, как я уже говорил. Это крушение страны, о котором я слышал…

– Что это?

– Налицо, знаете ли, явное движение «назад, к природе». Судя по тому, что я слышал, получается, что Шотландские возвышенности напоминают побережье Блэкпула в августе, и каждый занимается тем, что огораживает участок. Народ, кажется, потерял веру и в фунт, и в правительство – в том виде, какие они сейчас.

– Весьма разумно. Значит, биржевые маклеры разводят скот и поднимают пшеницу.

– Размеры явления, кажется, верны. Не то, чтобы можно было вырастить очень уж много пшеницы на возвышенностях. Но то же самое справедливо и в отношении всей сельской Британии – в эти дни в сельской местности больше людей, чем в городах.

– Ага. Это не должно бы еще происходить.

– Что, я промахнулся? Кто-то еще предвидел это?

Джерри пожал плечами.

– Слухи об атомной бомбе? Нет, ничего? – удивился Джерри. – Атомные бомбы?

– Одна из газет сообщила сплетню, что некий маньяк угрожает взорвать европейские столицы.

– Знаю, но только в наши дни не знаешь толком, чему верить.

– Думаю, я знаю.

Вскоре Лондон начал распространять зловоние. Появились потери энергии и самые различные потери другого рода. Джерри не был в достаточной мере озабочен тем, чтобы проверить все, но, по-видимому, резиденция правительства переместилась в Эдинбург. Лондон смотрелся покинуто. Джерри был готов к такому повороту, и скоро его персональные генераторы заработали – по его мнению, на целые годы раньше срока. Когда вода поднялась, он накачал столько, сколько смог, в резервуар, специально приготовленный на крыше. Химические туалеты заменили все остальные. Число его гостей за несколько недель выросло, и тогда спаянное ядро заняло резиденцию. Некоторые ушли. Появилось немного новых лиц.

Что случилось со страной? Коалиционное правительство производило впечатление бессилия, неспособности справиться с чем бы то ни было. На некоторое время это стало темой пересудов, а потом собравшиеся опять успокоились до июля.

В июле среди гостей появились мисс Бруннер и Марек. Марек выглядел значительно моложе и простодушнее, чем его помнил Джерри. Сначала Джерри объяснял феномен лапландской зимой и слабым светом; но потом сообразил, что мисс Бруннер нашла замену Димитрию.

– Мои поздравления, – провозгласил он, проводя своих друзей через холл, который был наполнен благоуханием великолепных духов.

– Где вы были все это время? Судя по положению вещей, мисс Бруннер, вы отлично воспользовались секретом моего отца.

Она рассмеялась:

– На полную катушку! Последнее время я занималась превращением золота. Господство анархии, мистер Корнелиус!

– Или энтропии, да? – заговорщически улыбнулся Марек.

– Этот процесс приобретает более ускоренный характер, чем я думал… – Джерри провел их в бар на втором этаже и приготовил им напитки.

– Это действительно так, мистер Корнелиус, – она подняла бокал. – И наш тост – за Гермафродита.

– Оставьте один тост для моего отца: он вам в некотором роде помог.

– За герра Корнелиуса-старшего и Гермафродита! – провозгласила она тост на великолепном шведском.

10

– И каков же – для истории! – мощный секрет моего отца?

– Нечто, что он познал на войне, – сообщила она ему. – Как вы знаете, он был человеком талантливым и входил в команду ученых, которые следовали за союзниками в Германию. Они прилагали весьма энергичные усилия, чтобы установить, как далеко продвинулись определенные научные проекты Германии. С облегчением они узнали, что не так далеко, как они думали. Однако ваш отец, с его взглядом на главное, открыл то, чего не увидел никто более.

– Система подземных пещер? – познания Джерри из истории войны были неглубоки.

– Нет, гораздо ближе в дому, хотя пещеры составляли часть проблемы. Немцы работали над атомным реактором. Согласно записям, на каком-то этапе их вынудили принимать решение: направить усилия в сторону либо атомного двигателя, либо атомной бомбы. Они приняли решение в пользу двигателя: не забывайте, что их ресурсы, особенно поставки урана, были куда более ограниченны, чем наши. Реактор изначально располагался в Берлине, но когда припекло, был оттуда выведен. Он был захвачен союзниками. Такова официальная версия.

– Официальная?

– Было два реактора, два проекта: один применительно к двигателю, другой – к бомбе. Они создали бомбу к концу войны. И приняли решение относительно пещер в Лапландии – тех, что были открыты их экспедицией тридцать седьмого года, – как идеального места, чтобы накрыть Россию и Америку. Эти «орудийные точки», в которые вы даже не подумали заглянуть, были пусковыми установками для двадцати ракет А-20, оснащенных ядерными боеголовками. Микрофильм оказался весьма детальным и доказательным в этом отношении. Копии разосланы письмами по всей Европе. Их подлинность установлена. У меня оказалась возможность шантажировать фактически каждую страну в Европе, причем ни одна другая страна этого не знала.

– А почему не Россию и Америку?

– Они меня не интересовали, да они и не были психологически подготовлены к этому в той обстановке, которая была в Европе. А кроме того, Россия захватила второй реактор и должна была знать, что где-то есть пусковая установка, – они просто обязаны были сделать такое предположение.

– А почему ракеты не были запущены?

– Гитлер застрелился, а генерал, которому это поручалось, наложил в штаны, самоустранился.

– Значит, вы наложили руку на кучу золота?

– Да, оно, конечно, опять в обращении, но свое дело оно сделало, а сумятица ускорила процесс, доведя его до лавинного.

– И в этом процессе вы приобрели огромную власть.

– И много людей. Я приехала сюда, вербуя ученых, давая работу сотням и тысячам, это касается занятых в различных отраслях промышленности.

– Вы строите компьютер?

– В пещерах Лапландии.

– А что с бомбами?

Мисс Бруннер рассмеялась:

– Кроме того факта, что ракетные установки корродировали, что было ускорено испарениями горячего озера, уран в боеголовках быстро очистился – вам знакомы заботы, с которыми они столкнулись в их системах с тяжелой водой.

– Они не должны были испортиться.

– У них, знаете ли, не было возможности проверить установки.

Джерри безудержно хохотал.

– Я вижу у вас здесь много технических и научных работников, – сказала она. – Вы не будете против, если я втихую немножко повербую, коли уж я занялась этим?

– Пожалуйста; вечеринка в вашем распоряжении. Я с ней уже закончил.

11

БИОЛОГИ (3), АКАРОЛОГ (1), ЭКОЛОГИ (2), АКРОЛОГ (1), АДЕНОЛОГИ (5), АСТРОФИЗИОЛОГИ (6), ЭТИОЛОГИ (2), АЛЕТИОЛОГ (1), АЛХИМИК (1), АМФИБИОЛОГИ (10), АНАТРЕКСИСОЛОГ (1), АНДРОЛОГИ (10), АНГИОЛОГИ (4), АНОРГАНОЛОГИ (3), АНТРОПОЛОГИ (4), АНТРОПОМОРФОЛОГ (1), АРХЕОЛОГИ (4), АРХЕОЛОГИ (2), АРТРОЛОГИ (4), АСТЕНОЛОГИ (2), АСТРОЛИТОЛОГ (1), АСТРОЛОГИ (7), АТМОЛОГИ (2), АУДИОЛОГ (1), АУКСОЛОГИ (6), АСТРОМЕТЕОРОЛОГ (1), АРХОЛОГИ (6).

– Список ваших запросов? – Джерри изучал страницы. Список включал двадцать семь категорий.

– Большинство из этих я уже заполнила, – ответила она, – но узнала о вашем празднестве через одного гистолога, которого я наняла, – один его коллега был у вас.

– Значит, вы пришли, чтобы укомплектовать список. Вы тоже строите свой ковчег.

Казалось, она была в исступлении:

– Не ковчег – потоп! Название ему – ДУЭЛЬ, мистер Корнелиус, и он будет завершен в течение года. Я уже возвела крышу над горячим озером, выстроены лаборатории и заводы. Это самая изумительная вещь, которую вы когда-либо видели.

– А почему ДУЭЛЬ?

– Десятичный Узел Электронных Линий связи. Он займет половину системы пещер. Сейчас у него возможности существующих машин, только он гораздо быстрее. Мы заканчиваем весь ансамбль на следующий год. Вот когда начнется настоящая работа!

– Чем же он так отличается?

Марек усмехнулся мисс Бруннер.

– Он обладает некоторыми беспрецедентными качествами, – сказал он. – Для начала, каждый узел – не просто вентиль, работающий по принципу «да – нет»; он способен на десять магнитных состояний, так что компьютер оперирует в десятичной, а не двоичной системе. Именно это дает ему чрезвычайный рост производительности. В дополнение к этому он обладает искусно отработанными связями, о которых явно, – он кашлянул, – и не мечтал дизайнер человеческого мозга! Это может открыть эру совершенно новых исследований материального мира. В результате вычислений компьютера появляются возможности в самых неожиданных областях. В конечном счете ДУЭЛЬ попробует самостоятельно вырваться за крышу проблемы. Мисс Бруннер выковала…

– Научный инструмент, а не номограмма с ответами на все вопросы, – мисс Бруннер сложила список запросов. – ДУЭЛЬ – нечто гораздо большее, чем просто компьютер, мистер Корнелиус.

– Правильно, мисс Бруннер, – подтвердил Марек.

– Я не могу делать вклад в это дело, – подмигнул ей Джерри.

– Не можете?

– Ах, мисс Бруннер, вы опять за свое!

– А каким-нибудь другим образом?

– Любым образом. Вы добиваетесь большего, чем просто информации от системы ДУЭЛЬ, мисс Бруннер.

– Мне не нужна информация от ДУЭЛи, во всяком случае, не как конечная цель. Это ДУЭЛЬ требует информацию. Мне нужен результат. Заключительные данные, и ничего более.

– А вы амбициозны!

Глаза Марека сияли:

– Но какие амбиции, герр Корнелиус!

Джерри несколько фамильярно взглянул на нее сбоку:

– Я решу потом, бэби.

– Хотите поехать посмотреть ДУЭЛЬ? – Мисс Бруннер казалась необычно нетерпеливой.

– Вы, кажется, необычно нетерпеливы, – проговорил Джерри.

– Ага! – глаза Марека увлажнились.

– Думаю, я был бы непрочь ненадолго уехать из Лондона. Запах…

– Запах, – повторила она. – Подозреваю, что некоторым образом и наша вина есть в этом.

Джерри взглянул на нее с определенной долей восхищения:

– Ваша? Ну, да, допускаю. Мне это не приходило в голову.

– Мистер Корнелиус, наш век – век с брошенной подарочной упаковкой. В том смысле, что сейчас сорвана красивая упаковка, выброшена прочь.

– Он, точно, скоропортящийся, – сморщил нос Джерри.

– Ух, вы!

– И все же я пока повременю присоединяться к вам, – решил Джерри. – Я пока еще не был в центре города. Я посмотрю, как там обстоят дела. Если лучше – я останусь, на сколько смогу.

После ухода Джерри мисс Бруннер и Марек прочесали всю массу гостей, смешиваясь с толпой и в то же самое время держась поблизости друг от друга.

Немного спустя они отыскали спальню Джерри и вошли в нее.

– А он неплохо устроился, – вслух решила мисс Бруннер, садясь на кровать и качаясь на пружинах: вверх-вниз.

– Почему ты разрешила ему уйти?

– Он последнее время не выходил в город. Прогулка должна подействовать на него положительно.

– Но ты можешь потерять его.

– Нет. Есть очень мало мест, куда он может пойти, и все они мне известны.

Она дотянулась до Марека и увлекла его на постель. Он дополз по постели до подушек и лег на спину, уставившись в потолок. Лицо его сохранило беспристрастное выражение и тогда, когда мисс Бруннер, метнувшись, с гортанным криком уселась на него верхом.

– Самое время для последнего соединения, – прошептала она, покусывая его ухо.

Марек после глубокого вздоха выпустил весь воздух из своих легких.

Короткое время спустя выглядевшая лучше прежнего мисс Бруннер проводила осмотр нанятых ею мужчин. Они тем временем ускоренно сматывали провода, уносили их к ожидавшему внизу фургону.

Когда она занималась осмотром, мимо прошел невысокий маляр в одежде Марека. Она лишь скользнула по нему быстрым взглядом. Этот взгляд, однако, не укрылся от маляра, и он повернулся с несколько задумчивой улыбкой.

– Я нашел их в спальне. Они, вроде, ничьи… – он потрогал вещи на себе. – Идут мне?

– О, можно подумать, – ответила она.

Джерри чувствовал себя неуютно, проезжая по слишком часто пересекавшимся улицам на «дюзенберге». Лондон был засыпан мусором, весь в сером, хотя местами экстравагантно одетая толпа могла бы придать великолепие общей картине. Джерри, проезжавшему по этим улицам, любая толпа казалась единым сложным образованием с множеством рук, ног, голов.

Ближе к центру города толпы становились все больше и стали совсем большими, когда он подъехал к цирку на Пиккадилли. Джерри чувствовал себя одиноко, а образования-толпы, по-видимому, имели угрожающие настроения.

В «Жарёном Цыпленке» самого цыпленка не оказалось. Его это не обеспокоило. Большая площадь заведения освещалась слабо, и Джерри нашел себе место вблизи тыльной стены, в тени. Он был единственным клиентом здесь – единственным человеком, если не считать мальтийца за стойкой, не поднимавшего глаз.

Когда стало темнеть, толпа вошла в помещение, вливаясь через двойные стеклянные двери своим могучим, похожим на змею телом и заполняя все внутреннее пространство. Она напугала Джерри, а ведь он любил многолюдье. Однако к этой массе он не принадлежал и не желал этого. Продолжавшая вливаться толпа отделила от себя кусочек и оставила около Джерри. Он быстро поднялся и вынул свой пистолет с иголками. В эти минуты ему захотелось, чтобы у него было оружие с множеством пуль дум-дум. В ответ он увидел лукавую улыбку Части, которая, как в зеркале, тут же засветилась в многолицей толпе, повернувшей к нему все свои головы.

Джерри несколько раз мелко вздохнул, на его глазах появились слезы, когда он стоял вот так, глядя толпе в лицо.

Часть села там, где сидел Джерри, и тут он узнал ее:

– Шэйдс? – вопросительно прошептал он.

– Кто? – прошептала в ответ Часть.

– Шэйдс!

– Нет.

– Кто ты?

– Что?

– Ты!

– Нет.

Джерри выстрелил Части в белое горло. Капли крови образовали ожерелье вокруг плоти. Толпа задохнулась и пришла в движение. Джерри принялся проталкиваться сквозь толпу. Она распадалась и вновь смыкалась позади него; так он оказался в самом ее центре. Однако теперь, когда он попытался пробиться, она мягко подалась, наподобие стенок желудка, но не распалась, а начала давить навстречу.

Он пустил в толпу еще несколько иголок, а потом прорубил и проложил себе дорогу к двери. Снаружи был большой спокойный «дюзенберг». Выбравшись на улицу, Джерри заплакал, обернулся и увидел сотню белых лиц, и все они с одним и тем же выражением пристально смотрели на него через стекло.

Дрожащий, с ощущением тошноты, он влез в машину и завел ее. Толпа не пошла за ним, но лица продолжали, поворачиваясь, следить за ним, пока он не скрылся из виду.

Джерри собрался с чувствами лишь к тому времени, когда выехал на Трафальгарскую площадь. Он не собирался сдаваться, пока не испытает еще и «Пирушку».

У входа, где струился мертвенный неоновый свет, он услышал музыку. Мелодия была замедленная, спокойная, монотонная, погруженная в себя. Джерри осторожно шагнул вниз по ступеням. Прожекторы были направлены на сцену, где сидела группа с тяжелыми взглядами, образуя собой непонятный холмик вокруг инструментов. Пианотрон издавал глубокие, звучные тона, надрывая струны.

В самом центре стояла усталая пирамида из плоти, которая двигалась в такт медленной музыке, оставаясь почти неподвижной, и температура вокруг нее была ниже нуля.

Быстро же, подумалось Джерри, до такого не должно было дойти, пока ему исполнится хотя бы срок. Какой же он был дурак, что помог мисс Бруннер ускорить процесс! Он остался без опоры.

Знала ли мисс Бруннер, что это с ним произойдет? Как давно она включила его в свои планы? Насколько серьезным элементом ее программы он был? Он ведь был наверху, на вершине, – тогда, в самом начале, когда он только встретил ее. Значит, она – что же, поумнела? Либо он недооценил ее.

– Вы потеряли преимущество, мистер Корнелиус, – произнесла она сзади него.

Он повернулся и увидел ее, стоящую на верхней ступеньке, с ногами, открытыми настолько, насколько позволяла тесная юбка; зачесанные за уши длинные рыжие волосы открывали ее острое лицо с открытыми маленькими острыми зубками.

– У вас есть выбор, – объявила она и простерла руку по направлению к пирамиде.

– Где Марек?

– Там же, где Димитрий. И Дженни.

– Он не умер в доме?

– Он никогда не умрет.

– Вы не захватите меня, как других, – на его лице появилась нервная усмешка.

– Хорошая попытка, но у вас может получиться даже быстрее. Я не стану… не как остальных. Обещаю.

Джерри чувствовал, что его вот-вот вырвет. Он попробовал остановиться, однако вынужден был отвернуться: тело его сотрясали мощные рвотные судороги. Джерри почувствовал, как она коснулась его, но был слишком слаб, чтобы стряхнуть ее руку. Голова его раскалывалась, словно от приступа мигрени.

– Выбросьте это из вашей головы, – услышал он голос мисс Бруннер словно издалека, когда она вела его вверх по ступенькам.

12

Он вел машину, руководствуясь ее спокойными указаниями, и подчинился, когда она посадила его в кабину своего самолета – послушного «Хоукер-Сиддли», служебной реактивной машины.

– Скоро вы будете почти прежним, – пообещала она, когда они летели к Северному Полюсу.

Они опустились на заросшей пойменной равнине, залитой ярким солнцем, похожим на набухший кровью круг над горизонтом. Было жарко, и москиты окружали их плотным облаком, когда она вела его по деревянному мостику над болотом. По дороге к горам она утешала и успокаивала его. Она напитывала его силой через свою руку, которой крепко сжимала его руку. И он был ей вполне благодарен.

– Я переправила сюда весь ваш гардероб, – сообщила она ему.

– Спасибо, мисс Бруннер.

К тому времени, когда они добрались до пещеры, он уже оставил ее руку и последовал за ней живым шагом в ярко освещенную пещеру. Она была обширной, с высокими сводами, хотя и не столь широка и высока, как ему показалось, когда он в первый раз проходил по ней в темноте.

В глубине пещеры были возведены строения, среди которых деловито сновали бригады людей. Пещера стонала всеми голосами различных мощных инструментов, больших и маленьких.

– У вас большой талант, – эти слова стали первым замечанием Джерри с тех пор, как они встретились в «Пирушке».

– Вот, вам уже лучше. И хорошо. Ведь и я уже не кажусь такой угрожающей? – Они продолжали идти.

Пещера с горячим озером была оборудована полом в виде единого листа из пластического материала с крепостью стали. Огромные неоновые светильники рядами выстроились вдоль стен, и толстые трубы извивались между неоновыми лампами, словно Мировая Змея на отдыхе. Рассмотреть крышу, все еще было сложно, в основном потому, что она была закрыта кабелями, трубами, решетками. Казавшиеся гномами в огромной пещере, сотни людей, наподобие муравьев, суетились повсюду.

– Похоже на старый фильм Фрица Ланга[23]23
  Немецкий кинорежиссер, в 1935–1958 гг. работал в США. Ред.


[Закрыть], да? – Мисс Бруннер остановилась, чтобы оглянуться вокруг.

Джерри не понял связи.

– Или на тот, что получился из «Дела наступают», – и опять связь ускользнула от него.

Она заглянула ему в лицо.

– Я смотрела их еще ребенком, – пояснила она.

Это было первое замечание оборонительного характера с ее стороны – с момента их встречи в «Пирушке».

– Да, я начинаю чувствовать себя лучше, – сказал Джерри, вдруг улыбнувшись ей.

– Не надо быть грубым, – попросила она. – Дай мужчине палец…

Джерри расслабил мышцы и сделал глубокий вдох:

– В тот раз вы почти заполучили меня.

– Что заставило вас подумать, что я хочу вас?

– Вы хотели что-то от меня.

– Вы будете потрясены. Здесь собрано и работает на меня большинство лучших умов Европы, да вдобавок из других регионов столько, сколько я смогла нанять или зажечь энтузиазмом.

– Благородное предприятие; и на что оно направлено?

– А вы, мистер Корнелиус, удивитесь, если узнаете, что у меня есть сын?

– Браво!

– Что вы ощущаете?

Джерри не знал, что ответить. Его обуревали странные чувства, но он не хотел об этом говорить.

– Однако вы так молодо выглядите, – он насмешливо усмехнулся.

– Я всеми способами поддерживаю себя молодой.

– Вы можете развить успех, мисс Бруннер, если действительно так хорошо проинформированы обо мне, как это представляется.

– Ваш отец стал очень известным.

– Вы – тоже.

– Что, по-вашему, я должна сказать сейчас, мистер Корнелиус? Человек, о котором я говорю, был связан с вашим отцом: это Лесли Бакстер.

– А, так называемый психолог, которого мой отец взял под свое покровительство. Он чокнутый. Я слышал, правительство даже прекратило финансирование его исследований.

– В то время прекращались субсидии значительно большого числа проектов.

– Значит, Лесли Бакстер – ваш сын. Он вырос на мозгах моего отца, да?

– Если вы говорите о том, что он выучился всему, чему ваш отец мог его научить, а потом ушел, чтобы делать лучше, но по-своему, то: да.

– Ну, как знаете. А почему вы мне это сказали?

– Довольно откровенная постановка вопроса. Я – что, сообщила что-нибудь, расстроившее вас?

– Ищите дураков в зеркале.

– Придет время, мистер Корнелиус, и мы над этим подумаем.

– Ну, что?

– Посмотрите, – указала она. – Мы снесли все те дома нацистов – труд подрядчиков.

– Вам бы следовало сохранить их для потомства.

– Я чувствую какую-то заторможенность. Так: почему? А какой был вопрос?

– Зачем вы сказали мне, что Бакстер – ваш сын?

– Каким терпеливым вы становитесь! Вы добреете, мистер Корнелиус? Еще чуточку терпения, и я все объясню.

– Отлично. Что произошло с Димитрием, и Дженни, и Мареком?

– Они не единственные.

– Они – единственные, кого я знал. Что с ними?

– Они поглощены кое-чем… и полностью забыли меня.

– О, дерьмо.

Она рассмеялась:

– Идемте смотреть на ДУЭЛЬ – гордость Лаплаба.

ДУЭЛЬ был огромен. Его величественная, угловатая, почти бесформенная масса поднималась на высоту около двухсот футов. Он разрастался вдоль трех стен дальней пещеры зеленым полукругом, покрывая собой по меньшей мере треть мили. У его основания сидела команда техников, как группа девушек из офиса, выводя и вводя данные.

– Вижу, ничего не выходит, – констатировал Джерри, отклоняясь назад, чтобы посмотреть вверх на систему.

– О, на некоторое время пока – нет, – ответила мисс Бруннер. – Но, знаете, есть и другая пещера, – вы ее даже не нашли в нашу первую поездку.

Вход оказался невысоким, едва выше Джерри. В него был встроен стальной редуктор.

– Это, чтобы сохранить внутри постоянное давление, – пояснила она, – и отрезать запахи и шумы.

Они прошли через конструкцию. По другую сторону редуктора находилась пещера футов около двухсот высотой и пятисот в диаметре. Она освещалась желтым искусственным солнечным светом, и на небольшой ее части был возделан цветочный сад. Воздух был свеж и приятен. В центре стояло белое, с террасами здание, внешне знакомое Джерри. Экстравагантное, в стиле барокко, оно имело две башни, похожие на византийские или готические. Заканчивались они крестами.

– Думаю, на мне как индивидууме лежит налет вульгарности, – проговорила мисс Бруннер, пока он, улыбаясь, смотрел на строение. – Узнаете дом?

– Думаю, да.

– Это – дворец Херста в Сан-Симеоне. Я вывезла его из Штатов по камешку. Херст был почти таким же коллекционером, как и я, хотя с другими увлечениями.

– Такого рода занятия приходят и уходят, знаете ли. Посмотрим внутри?

Поднявшись по ступенькам и войдя в дом через огромные двери, они прошли несколько пустых комнат с высокими потолками: на первом этаже мебели не было совсем.

– Я думал, вы устроили фокус с китайскими шарами: внутри этого дома должен был оказаться меньший.

– А что, это идея! Может, я так и сделаю: мы, видимо, можем построить еще два домика внутри, и там, в самом центре, буду я, в уютном трехкомнатном домике-малютке.

– Это – столько исполнителей колыбельной вам требуется?

– Исполнители колыбельных мне не требуются, мистер Корнелиус. Такие наклонности были у вашего братца. Вы знаете, что я нашла другие его документы? Он считал, что человеческая раса зародилась внутри земного шара. Как вам это в соединении с серьезным бзиком на чреве? Знаете, ведь он пришел сюда не просто для того, чтобы проверить, что он нашел на микрофильме.

– Однако и вы не любите пещер. Насколько я помню, вам не хотелось идти дальше.

– Вы правы, мистер Корнелиус: для меня она – не чрево, это – матка для ДУЭЛи и для того, что он создаст.

– А что он создаст?

– Финальную шутку.

– Красивые слова, – он шагал за ней вверх по большой широкой лестнице.

– А знаете, что вам вскоре предстоит обнаружить за пустой стеной этого компьютера?

Он остановился и, повернувшись, прислонился к поручню.

– Ну, не гигантскую номограмму – так вы сказали мне на празднестве.

– Живые человеческие мозги, которые могут функционировать сотни лет, если они мне так долго понадобятся. Вот какого рода усовершенствование входит составной частью в ДУЭЛЬ!

– А, это банально. И это – ваша финальная шутка?

– Нет, это лишь часть обычного питания.

– Вы становитесь серьезной, мисс Бруннер.

– Вы правы. Продолжим.

В небольшой комнате на третьем этаже она показала Джерри его гардероб. Он осмотрел его.

– Все здесь, – определил он. – Вы быстро работаете.

– Я все устроила, как только вы вышли из своего дома.

– Ну, если уж вы так предусмотрительны, не будете ли вы против того, чтобы я принял ванну и переоделся?

– Валяйте. У нас здесь – горячая вода и центральное отопление, устроенные самой природой.

– Бьюсь об заклад: это все.

– Более или менее.

Она показала ему дорогу в ванную комнату и осталась там, наблюдая, как он моется. Его не смутил устроенный ею клинический осмотр, просто он не способствовал его расслаблению.

Она проследовала за ним в комнату, где находился его гардероб, и помогла ему одеться вплоть до жакета. Джерри почувствовал себя лучше.

– Что вам сейчас нужно, так это добрую домашнюю еду, – подсказала она.

– Делайте, как знаете.

Еда была прекрасной, вино – отличным. Он никогда еще не получал такого наслаждения от еды.

– Теленок откормлен, – объявил он, откидываясь на спинку.

– Вы становитесь наивным.

– Ну, вот, вы опять пытаетесь пугать меня.

– У вас в Голланд Парке шли большие поставки еды и питья.

– Теперь уж я их не использую. Разрушение произошло слишком быстро.

– Но восстановление придет еще быстрее, мистер Корнелиус.

– Оно не имеет ко мне ни малейшего отношения, это вы ускорили движение. Я кое-что значил в мое время; теперь я лишен естественного окружения. Вот что вы со мной сделали.

Она взглянула на свои часы:

– Давайте пойдем встретимся с кем-то, кого вы знаете.

Они покинули Сан-Симеон и вернулись через редуктор, прошли к выходу и через покрытие над горячим озером – в сторону одного из домов.

– Кварталы не строгие, – сообщила она. – Думаю, мы найдем нашего общего друга дома.

Внутри одного из блоков им пришлось взбираться по ступеням, и мисс Бруннер извинялась, что лифты пока не работают. На втором этаже она провела его по коридору и постучала в одну из сделанных под дерево дверей.

После короткого ожидания дверь открыл мужчина, одетый в тюрбан и полотенце, повязанное вокруг бедер. Он походил на факира; это был профессор Хира.

– Хелло, мистер Корнелиус! – просиял он. – Я уже слышал, что вы где-то в этих местах, старина. Добрый вечер, мисс Бруннер, какая честь! Входите!

Светлая комната, служившая одновременно гостиной и спальней, была обставлена шведской мебелью: кровать, стол, стулья, книжный шкаф, пара ковриков на полу.

– Каковы ваши намерения, мистер Корнелиус? – он стащил с себя полотенце и уселся на кровати.

Джерри смотрел на него и внутренне улыбался. Хира служил своего рода связующим элементом между ним и мисс Бруннер. Имело ли это какое-нибудь значение?

– Я лишь наблюдатель, – сказал ему Джерри. – Или можно даже так сказать: я пришел, стремясь в святилище.

– Ха-ха! Что за великолепный экземпляр! Я не могу передать вам, с каким восторгом я получил предложение места от мисс Бруннер. То, что вы, мисс Бруннер, вспомнили обо мне, до сих пор озадачивает меня.