Текст книги "Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

Проверка дыхания

Напоминаем вам, что это – Брисбен, в южной части штата Квинсленд. В Мельбурне, который расположен на 1200 миль южнее, бывает очень переменчивая погода, и там могут случаться морозные дни даже в середине лета.

Совершенно потрясающее место. Нереальное.

Но на расстоянии 1200 миль на север, сразу за тропиком Козерога, лежит город Пернс – пляжи, пальмы, Большой барьерный риф, доступные кокосовые орехи, тропический рай, будущая туристическая Мекка Тихого океана.

Давайте снова вернемся в Квинсленд, который более чем в 2,5 раза больше, чем Техас. Как вам это нравится? А население его составляет от силы 2 миллиона человек – как вам нравится это? В стороне от городов можно гнать свою машину многие-многие мили, не встречая ни одной живой души.

Проблемы смога? А что это такое?

Расовые проблемы? Какие еще расовые проблемы?

Демографический взрыв? Господи Боже мой, вы, наверное валяете дурака!

Джек Водхэмс, письмо в бюллетень SFWА.

1. Незнакомец на общей дороге

Джерри увеличил мощность и удостоверился, что все размеры могут быть фазированы в нужный момент времени, и синхронизировался с моментом выступления Джимми Хендрикса. Хендрикс начал петь очень громким голосом «Третий камень от Солнца».

Все это было частью ритуала; все это было частью заклинаний, предшествующих смене декораций.

И в придачу это был очень напряженный момент.

Повернув голову, чтобы посмотреть на Кэтрин, Джерри установил указатель на автоматический режим работы.

Окружающие предметы начали гудеть.

Он быстро увеличил скорость изменения энтропии до максимума, подготовив себя к последующей диссипации, рассеиванию.

У него начала кружиться голова, когда он придал пространству вихревое движение. Несмотря на всю мощь защиты в его лаборатории, Джерри с удивлением подумал о том, что он до сих пор невредим.

Джерри моргнул и вдруг увидел петлю провода, который вел к горлу Кэтрин, а также то, что Кэтрин дрожит.

Он настроил стабилизатор личности и замкнул систему координат. Теперь он увидел, что повсюду клубится золотистый туман, а его машина стала очень горячей.

Когда все пришло в окончательное состояние, Джерри опрокинулся навзничь, упал на кровать, пролетел сквозь нее и продолжал падать дальше вниз.

Он владел собой настолько, насколько мог сделать это. Степень рассеяния особого значения не имела до тех пор, пока ему удавалось сохранять все в правильном порядке. Он начал полет сквозь пространство, потом сквозь многовариантность, навстречу звукам мелодии «Битлс», певших песню «День жизни», пульсируя в такт с космическим ритмом. Пространство за пространством; измерение за измерением; они развертывались все вместе, а дополнительная энергия высвобождалась путем взрыва, и втекала в прибор Джерри и в тело Кэтрин.

Все быстрее и быстрее летели элементарные частицы, и Джерри продолжал полет сквозь вселенную.

Будучи защищенным относительно быстро разлетающихся газов, он видел очертания других человеческих существ и точно знал, что некоторые из пациентов преобразования стараются сопротивляться преобразованию пространства.

Джерри залюбовался им и понаблюдал, как беспорядок многократно повторялся сквозь пространство. Это было очень приятное путешествие.

Наконец была получена максимальная диффузия, и все стало немного нереальным. Джерри почувствовал ответственность приближающегося момента перед тем, как щелкнуть выключатель, – Джимми Хендрикс начал исполнение «А ты приобрел опытность?», – и вся материя во вселенной снова приобрела очертания предметов.

Вскоре Джерри сможет узнать, стоил ли эксперимент риска.

2. Маленькая симпатичная шхуна

Джерри глубоко вздохнул, открыл глаза и увидел движущиеся пружины – он лежал под кроватью.

Он выкатился из-под кровати и увидел, как на скамейке дымится его машина. Было похоже, что ее контуры расплавились. Джерри включил телевизионный монитор и посмотрел, что делается на поверхности.

Башни собора казались белыми на фоне белого неба. Падал снег. И это было единственным, что можно было предположить. В другое время года Оксфорд казался гораздо менее привлекательным, каким и был на самом деле.

Вздохнув, Джерри бросил взгляд на кровать. Кэтрин приняла неудобную позу во время сна, ее ладони с длинными пальцами обхватили горло.

Он содрал хирургический зажим и отбросил в сторону провод.

– Кэтрин! – позвал он.

Она поморщилась и облизала губы. Наконец она проснулась.

– Джерри? С тобой все в порядке?

– Надеюсь, что да. Недавно мне было немного не по себе, но теперь я чувствую себя превосходно. А как ты?

– Думаю, что я была мертва.

– Строго говоря, ты мертва. Я сумел получить способ, чтобы у тебя появилось несколько дополнительных дней, – может быть, неделя или чуть побольше, – перед тем, как ты окончательно умрешь. Мне пришлось экспериментировать в течение нескольких месяцев.

– Это очень мило с твоей стороны, Джерри.

– Кстати, Фрэнк умер. Он не будет нам мешать.

– О, как хорошо. Я беспокоилась на этот счет.

Она поднялась. Кэтрин и Джерри были очень похожи друг на друга.

– Ты почему-то сильно побледнел, Джерри.

– Думаю, что это к лучшему.

Завершение операции

Молодые звезды.

Каждый год две или три новые звезды рождаются в пределах Млечного пути. Оказывается, они конденсируются из плотных частиц космической пыли. Знание того, как именно это происходит, помогло бы выяснить гораздо больше о том, как галактики – и все пространство в целом – были образованы.

«Научный журнал», июль 1968 г.

1. Шифр для системы обоняния

Если не считать возникающей время от времени тенденции воображать, что он слышит различные виды звуковых сигналов, вместе с голосами Карин фон Крупп, пастора и Митци Бисли, Фрэнка, у Джерри почти не чувствовалось болезненных эффектов.

Правда, был еще какой-то намек на его застарелую частичную забывчивость, но, к счастью, ничего более, и это обнадеживало.

Он и Кэтрин брели рука об руку по Голланд Парку.

Наступил их последний совместный день.

Джерри был одет в зеленый шелковый костюм, красную шелковую рубашку, на нем были красные ботинки.

Одежда Кэтрин, на которой была длинная юбка, гармонировала с нарядом Джерри.

Голланд Парк был покрыт снегом. Длинные, похожие на расплавленное стекло белые сосульки висели повсюду на колоннах фонтана, на пруду лежал толстый слой льда. Тропические вечнозеленые растения укрывали от морозов павлинов и цесарок, тогда как голуби, воробьи, малиновки и черные дрозды разлетались в поисках пищи.

День был мирным, тихим.

Кэтрин заметила, что над крикетным полем возвышаются две новые статуи.

– Я не видела их раньше, – сказала она.

Пока она вела Джерри через крикетное поле, они оставляли позади себя следы.

Они приблизились к статуям. Митци и пастор Бисли были превращены в чистейший серый мрамор.

– Кто они, Джерри. Здесь нет табличек.

– У меня где-то было записано. Они являются двумя людьми, которым удалось достичь того, чего они втайне желали. Теперь им незачем оглядываться назад. Они выглядят довольно неизменными, не так ли?

– Действительно. Это выглядит так естественно.

Джерри пробежал рукой по мраморному брюшку пастора и погладил его мраморный батончик шоколада «Марс». Поддавшись чувствам, Джерри потрогал холодный лоб Митци.

– Это именно то, чего они больше всего хотели.

Не очень далеко Джерри и Кэтрин видели резкие очертания Голландского дома. Видимость была очень хорошей; небо было чистое, голубое, а деревья – совершенно лишены листвы и отбрасывали черные тени на белую землю.

Кэтрин и Джерри тронулись в обратный путь, продвигаясь мимо деревянных скамеек, занесенных снегом, через оранжерею, и дальше, по крытой аллее. По дороге они остановились, чтобы посмотреть на часовенку, которая стояла среди дымовых труб и шпилей дома.

– Мне очень жарко, – сказала Кэтрин.

– Ты действительно очень горячая, – согласился Джерри.

Она легла прямо на снежный покров земли, и Джерри медленно снял с нее одежду, потом занялся своей. Они любили друг друга в течение длительного времени, пока снег не начал таять в радиусе нескольких ярдов во всех направлениях, а трава под ними не стала снова молодой и ярко-зеленой.

Солнце опустилось, и Кэтрин снова умерла.

Дрожа всем телом, Джерри поднялся. Он посмотрел вниз на свою возлюбленную с чувством привязанности, но без сожаления. Он оделся, свернул одежды Кэтрин и положил их рядом с ней.

После этого Джерри ушел от Кэтрин, оставив ее лежать в парке, окруженную снегом.

Все происшедшее стоило затраченных усилий. Он чувствовал себя новым человеком.

Однако предстояло еще выполнить работу. Джерри должен найти подвергшихся преобразованию, основать новую организацию, вернуться к активным действиям.

Теперь надо было учитывать и скорое появление ребенка. Он чувствовал, как ребенок уже шевелится.

Джерри покинул парк. Он стоял около ворот и смотрел в даль огромной равнины, покрытой льдом, где он смог увидеть свои сани. Он пошел по направлению к ним, его дыхание облачком вырывалось на морозном воздухе.

Когда Джерри приблизился, собаки вскочили на ноги. Джерри расставил их так, как они привыкли тащить сани в упряжке, слегка потрепал голову лидера, Большого Дейна, и толкнул сани так, что их полозья освободились ото льда и они заскользили легким ходом прочь, постепенно набирая скорость.

Джерри прыгнул в сани, щелкнул кнутом и улыбнулся солнцу, когда ветер засвистел в ушах. Собаки выгнулись в своих постромках.

– Вперед! – воскликнул Джерри.

Английский убийца. Роман-энтропия[74]74
  Энтропия в теории информации – мера неопределенности ситуации (случайная величина) с конечным или четным числом исходов, например опыт, до проведения которого результат в точности не известен. Пер.


[Закрыть]

Посвящается Артуру и Максу Муркокам

Посвящается памяти Перегрина Ворсторна, Малькома Магериджа, Денниса Хупера, Ширли Темпл, Джорджа Стайнера, Энгус Мод, Роберта Конквеста, Бернарда Брадеуна, Спиро Эгнью, Кристиана Барнарда, Корнила Уилсона, Нормана С. Джона Стивса, Колин Уилсон, лорда Лонгфорда, Рэна Брауна, Джона Уэйни, Джерри Рубина, Криса Букера, Роберта Хайнлайна, Сэма Рекинпаха, Мирослава Мока, Кингсли Эмис, сэра Артура Брайнта, Ричарда Невилла, а также всем людям с чистой совестью и жизнерадостным англичанам, где бы они ни жили.

«Английский убийца»– третий роман, входящий в трилогию о Джерри Корнелиусе и той эпохе, в которой он жил. Две предыдущие книги – «Финальная программа» и «Средство от рака». Название четвертой книги – «Условия Музака».

Цитаты из газет, используемые в этом романе, могли бы стать причиной дополнительных страданий для родителей и родственников погибших людей, поэтому в некоторых случаях я изменил имена. Кроме этого, ничего не было изменено.

Майкл Муркок

Пролог (Начало)

В детстве я жил в графстве Суррей, спокойном местечке недалеко от Лондона. По крайней мере в этом веке жизнь там оживилась только раз. Это случилось во время второй мировой войны, когда с ясного неба вдруг начали падать бомбы, а в воздухе начали взрываться «мессершмитты». Ночные пожары, гул самолетов, грохот зенитной артиллерии и шрапнели, бомбежка, разрушение зданий являются самыми счастливыми воспоминаниями моего детства. Разрушенная улица и завод, заборы повсюду – вот образы, которые действуют успокоительно на мою психику. Я был очень счастлив тогда; весь мир был охвачен войной, а мои родители заняты выяснением отношений между собой – они то ссорились, то мирились и в конце концов все-таки расстались. Война закончилась, семья распалась, меня, насколько помню, это совершенно не расстроило. Но сейчас мне стоит больших усилий вспомнить то, что я чувствовал тогда. Я вспоминаю снившиеся мне по ночам кошмары, приступы ярости, рыдания, травмы, постоянно меняющиеся школы и осознаю, что после войны я был счастлив, только когда оставался один и мог создавать в своем воображении разнообразные фантазии или, читая книгу, сопереживать фантазиям других. Я был счастлив, но, как я полагаю, серьезно болен, у меня была не одна, а несколько болезней, и от них я страшно растолстел. Бедный ребенок.

…Я считаю, что многие люди, как и я, чувствуют ностальгию по детству и были бы счастливы воссоздать наводящие ужас подробности собственного детства. Но это невозможно. Самое лучшее, что им удалось придумать, – найти равноценную замену тем эмоциям.

Морис Лескок. «Прощание». 1961

Выстрел первый

НАРКОМАН НАЙДЕН МЕРТВЫМ СО ШПРИЦЕМ В РУКЕ

Молодой наркоман, проживающий в северной части Кенсингтона, предпринявший попытку бросить наркотики, стал жертвой этой пагубной привычки – к такому выводу пришел следователь в Вестмистере. Энтони Уильям Лерой (известный также как Энтони Грей) умер в больнице Святого Чарльза рано утром 29 августа после двух уколов героина. Лерой был владельцем небольшого магазина женской одежды… Профессор Дональд Тир, патологоанатом, сказал, что на правой руке Лероя были следы от двух недавно сделанных уколов. Причиной смерти явилось то, что он задохнулся рвотными массами в состоянии наркотического опьянения.

«Кенингтон пост», сентябрь 26,1969

Узелок

Если из города Буды поехать на юг, то вы попадете в маленькую причудливую гавань рядом с городком Боскасл. Сам городок с домами из серого камня и шиферными крышами находится под прикрытием гор. А от него рукой подать до родины короля Артура, города Тинтаджела, и до знаменитых развалин его остроконечного средневекового замка. Хотя кое-кто на западе и оспаривает утверждение жителей Корнуэлла, что, мол, только они являются единственными владельцами подлинной древней крепости рыцарей Круглого стола, но корнуэлльцы все-таки придерживаются этой точки зрения. Они также настаивают на том, что земля здесь пропитана кровью, пролитой волшебным мечом Эскалибура, и поэтому, несмотря на то, что в замке и его окрестностях никто не живет, трава там изумрудно-зеленая круглый год, как будто ее непрерывно питают родниковые воды. А имя Камелота сохранилось в слегка измененном названии города Камелфорд, стоящего на берегу реки Камел. От этого места до Камелфорда всего полдня езды рысцой на лошади.

«Путеводитель по Корнуэллу»

Не так давно, скорее всего зимой 1975 года, в Тинтаджелской бухте, которая находится к северу от Корнуэлла, произошли следующие события.

Небольшая по размеру, отгороженная от всего мира высокими голыми горами Тинтаджелская бухта вот уже два столетия является объектом восхищения поэтов-романтиков и художников. Развалины замка находятся в основном между горами, но кое-что сохранилось и на западном склоне гор, которые узким мысом выступают прямо в море, и остатки замка, разрушаясь, падают прямо в море, которое уносит их с собой.

Летом Тинтаджел привлекает огромное количество туристов, в другое время года он практически пуст, только жители из деревеньки неподалеку иногда забредают сюда. Однажды пасмурным декабрьским утром двое местных жителей прогуливались в этих местах. Это были мясник и вышедший на пенсию аптекарь, которые родились и всю жизнь прожили здесь. Устав, они, как обычно, решили передохнуть и присели на деревянную скамейку, построенную специально для таких людей, как они, то есть для тех, кто хотел бы полюбоваться видом на залив со всеми удобствами.

В тот день вид был особенно хорош. Поверхность воды была гладкая, ленивая и черная. Серая пена и темно-зеленые водоросли медленно плыли по ее поверхности. Море напоминало плохо вытертую школьную доску, на которой какой-то идиот в порыве вдохновения нацарапал уравнения, а затем попытался стереть их. Воздух был холодный, влажный и солоноватый на вкус. С небольшого клочка пляжа, находившегося под ними, исходил неприятный запах гниющих водорослей. Создавалось впечатление, что все здесь – и замок, и горы, и море, и пляж – стремительно разваливаются и разлагаются.

Оба, мясник и аптекарь, были немолоды, у обоих были седые волосы и бороды, но мясник был высокого роста и держался прямо, а аптекарь был маленький и сгорбленный. Ветер что было мочи трепал их волосы, а они сидели, съежившись от холода, и потирали уставшие ноги и руки. Кожа на лицах у них была потрескавшаяся, обветренная, вся в морщинах. И по цвету, и по состоянию она ненамного отличалась от кожаных курток, в которые они были одеты, чтобы не замерзнуть. Они поболтали минут десять и уже собрались было продолжить прогулку, когда высокий мясник, сощурив глаза, указал на промежуток между горами, через который море входило в залив.

– Как ты думаешь, что это? – спросил он. У него был неприятный агрессивный голос, и, не зная его как следует, можно было неправильно истолковать сказанное им.

Аптекарь нахмурился, достал из кармана куртки очки, надел их и стал пристально вглядываться в воду. Большой предмет цилиндрической формы плавал в бухте. Вместе с приливом он медленно плыл к берегу. Это могли быть останки акулы, покрытые гниющими водорослями, или клубок мертвых угрей, а может, просто клубок водорослей.

– Это может быть все, что угодно, – сказал аптекарь.

Они стояли и наблюдали, как предмет медленно подплыл ближе.

Волной его выбросило на берег. По форме он напоминал цилиндр. Для затонувшего судна он был слишком мал. Казалось, что налипшие на него водоросли совсем сгнили.

– Выглядит чертовски непривлекательно, что бы это ни было, – сказал аптекарь. – Муниципальный совет должен принять меры и привести пляж в порядок.

Но пляж и сам не хотел принимать этот предмет. Набежавшая волна унесла его с собой. Предмет закачался в двадцати ярдах от берега. Море хотело избавиться от него, но никак не могло придумать, куда бы его пристроить, и в то же время не хотело его проглатывать.

Аптекарь, по натуре человек болезненно впечатлительный, даже предположил, что это труп человека, что было вполне вероятно, судя по размеру.

– Что? Ты думаешь, это утопленник? – улыбнулся мясник. Аптекарь понял, что его предположение слишком уж невероятное.

– А может, мертвый тюлень? – сказал он. – Ты ведь тоже не можешь определить, что это такое. Я никогда ничего подобного не видел. А ты?

У высокого мясника не было ни малейшего желания продолжать этот разговор. Он встал. Потер рукой бороду.

– Надеюсь, завтра его здесь уже не будет. – Ветер дул все сильнее. – Пойдем?

Аптекарь еще раз взглянул на предмет и кивнул. Они медленно побрели в сторону деревни, в которой жили всего несколько человек.

Вскоре после того, как они скрылись из виду, начался отлив. Море шипело, шептало, вздыхало. По мере того как оно отступало, на западном склоне горы открылся вход в пещеру. Море подтолкнуло предмет к пещере, с силой затолкнуло его в нее, и, недовольно булькая, пещера приняла его. Море отступило, оставляя после себя пляж, покрытый водорослями, зловонный соленый запах и остатки пены у входа в пещеру. Ветер подул еще сильнее, жалобно завывая и всхлипывая на развалинах замка, как собака, воющая на могиле своего хозяина. Он то поглаживал траву, то обнюхивал кустарник. Но вскоре и он ушел вслед за морем.

Теперь, когда море отступило окончательно, стало видно, как сильно загажена эта мрачная пещера: ржавые банки, деревянные обломки, отшлифованные морем кусочки стекла, пластмассовые бутылки, туловище от детской куклы, десятка два огромных размеров мертвых крабов – все это было принесено сюда морем. На приличном расстоянии от входа, на выступе противоположной от входа стены лежал выброшенный морем предмет.

В пещеру влетела чайка, немного посидела на этом предмете, а затем принялась клевать мясо мертвых крабов.

Когда погода прояснилась, в бухте появилась громоздкая моторная лодка. Мотор был прикреплен к корме слишком высоко, при движении он порой даже не касался воды, из-за чего лодка двигалась рывками. Лодка обогнула Тинтаджелский мыс и направилась к небольшому пляжу, через который можно было подойти к пещере. Лодкой управляла девушка. Она была одета в костюм из желтого непромокаемого материала, такого же цвета шляпу с широкими полями и брюки из белого синтетического материала, заправленные в красные резиновые сапоги. Из-под полей шляпы ее лица не было видно. Она крепко держала в правой руке руль, направляя лодку к берегу. Мотор кашлял, скрипел, фыркал. Наконец лодка заскрежетала по песку и мотор заглох. Девушка вылезла из лодки и с трудом выволокла ее на берег. Она принюхалась, затем сняла висевшие у нее на боку большой фонарик голубого цвета, старомодный противогаз и моток белой нейлоновой веревки. Она принюхалась снова, чтобы еще раз в чем-то удостовериться, запах, казалось, ее вполне устраивал. Девушка повесила через плечо моток веревки и устало потащилась в сторону пещеры. Она постояла немного у входа, зажгла фонарик и нерешительно вошла. Свет от фонарика отражался от ее светлой одежды. Под ногами затрещали раздавленные останки мертвых крабов; фонарик осветил мрачные стены и лакомившихся мертвечиной чаек. Издавая пронзительные крики и нервно махая крыльями, они, пролетев над ее головой, вылетели из пещеры. Она не сразу заметила грязный предмет, выброшенный морем. От него пахло не то морем, не то мочой. Девушка положила фонарик в карман, сняла шляпу, надела противогаз, немного ослабила завязки и снова надела шляпу. В противогазе ее дыхание стало громким и свистящим. Закрепив моток веревки на плече, она снова вытащила фонарик и осмотрела предмет. Он был черно-зеленого цвета и снова принял ту же цилиндрическую форму. В его поверхность глубоко врезались маленькие серые камешки, желтые песчинки, несколько морских звезд, морские коньки и креветки, изрядное количество мидий и моллюсков, какие-то обломки, напоминающие по форме кораллы. Трудно было определить, что представляли собой места черного и зеленого цветов, возможно, что-то органическое, а может, этот предмет был просто куском земли, которая уже начала затвердевать. Казалось, что этот ком катался по дну океана и на него налипли всевозможные органические вещества, которые на поверхности моря практически не встречаются.

Девушка наклонилась и поставила фонарь между двумя большими камнями, так, чтобы свет от него падал на выступ. Затем подошла к стене, умело и быстро вскарабкалась на выступ и встала рядом с предметом, широко расставив ноги, чтобы сохранить равновесие. Затем она надела резиновые перчатки. Придерживаясь левой рукой за гранитную стену, она наклонилась и ощупала предмет правой рукой. Наконец она нашла то, что искала, и с хлюпающим звуком вытащила что-то из клубка водорослей.

Это был прозрачный полиэтиленовый пакет, с которого стекали зеленые водоросли. Она постаралась как можно чище вытереть пакет о свою ногу, затем поднесла его к свету, чтобы прочитать то, что там было написано. Внутри пакета был всего лишь один листок белой бумаги, на котором черными чернилами были нарисованы непонятные палочки и закорючки[75]75
  На рис. написано: лес, пещера, деревья, дорога, горы, берег моря.


[Закрыть].

Похоже, это было как раз то, что она искала. Она засунула пакет во внутренний карман, сняла моток веревки с плеча, тщательно обвязала ею скользкий предмет. С огромным трудом ей удалось, прижавшись спиной к стене, пододвинуть предмет к краю выступа. Закрепив оставшийся конец веревки на правой руке, она опустила предмет на веревке на дно пещеры. Отвязала веревку от руки и бросила ее вниз, а затем уже спустилась сама. Девушка немного передохнула, забрала стоявший между камнями фонарик, выключила его и убрала. Теперь в пещеру падал только слабый свет от входа. Она подняла веревку, перебросила концы через оба плеча и намотала на обе руки. С огромным напряжением она поволокла предмет за собой через весь пляж к лодке, давя им все, что попадалось на пути. Тяжело дыша в противогазе, она из последних сил забросила предмет в лодку и, навалившись всем телом на лодку сзади, стала толкать ее. Лодка медленно соскользнула в море. Стоя по колено в воде, она разворачивала лодку до тех пор, пока та не повернула носом в море, затем осторожно влезла в нее и вновь заняла свое место у руля, опустила гребной винт в воду и дернула за шнур.

После нескольких неудачных попыток мотор завелся и винт закрутился. Лодка двинулась на глубину, в ту сторону, откуда приплыла. Она по-прежнему двигалась рывками, поэтому девушка в широкополой шляпе, противогазе и костюме из непромокаемого материала при движении высоко подскакивала на своем месте. Наконец она исчезла из виду, повернув за Тинтаджелский мыс, и направилась в открытое море.

Как будто получив приказ смыть следы всего того, что произошло в бухте, небо разразилось дождем.