Текст книги "Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц)

– Я не забыла Дели, профессор, – сказала она. – У вас особые таланты.

– Приятно слышать такое от вас. Может быть, мне вскоре удастся получше их использовать. Для меня пока было не так много дела: несколько интересных уравнений, чуть-чуть размышлений; я еще не при своем деле.

– Не беспокойтесь, скоро оно у вас появится.

Довольный, он фыркнул:

– Бог мой, я никогда и подумать не мог, что мне придется вспоминать мой санскрит из профессиональных соображений. Тот старик в соседней квартире – профессор Мартин – он лучший ученик, чем я. – Тут он указал пальцем на Джерри. – Вспоминаете, о чем мы с вами беседовали в том году в Ангкоре?

– Очень хорошо, вот и вы упомянули об этом. У нас обоих, видимо, есть предвидение, профессор. Время от времени я считаю это качество помехой.

– Да, я знаю, о чем вы. Но у нас есть вера в мисс Бруннер, а? – Он отклонился, улыбнувшись и кивнув головой мисс Бруннер, которая едва заметно улыбнулась ему в ответ.

– Ну, я – всего лишь администрация, – при этих словах ее улыбка стала более широкой.

– Вы сказали это! – в голосе Джерри послышались фальшивые нотки.

– Нам уже пора бы идти. – Она поднялась. – Надеюсь, мы втроем несколько позже поладим, профессор.

– О, конечно же, я тоже на это надеюсь, мисс Бруннер, – с этими словами он проводил гостей, – О’ревуар.

– О’ревуар. – ответила мисс Бруннер.

– Куда теперь? – спросил Джерри.

– Назад, в Сан Симеон. Вы, должно быть, устали.

– Хотелось бы знать, могу ли я уйти, когда захочу.

– А я надеюсь, что ваше любопытство заставит вас остаться на некоторое время, да и идти-то вам некуда, так ведь? – возразила она, спускаясь с ним по ступенькам.

– Нет. Вы, я полагаю, действительно доставили меня туда, куда хотели.

– Вот в этом вы неправы.

Когда они вышли из блока и направились обратно к ДУЭЛи, он вздохнул:

– Я рассчитывал, что останусь в сравнительно стабильном положении, когда мое окружение находится в состоянии постоянного изменения. Однако, кажется, я сам оказался втянутым в перманентные изменения. Ну, совершенно бесполезно к чему-то готовиться. С другой стороны, я не люблю бесцельной жизни – пусть даже весь мир бесцелен, – а моя прежняя цель ушла.

– А что было вашей целью?

– Выжить.

– Я, может быть, смогу приготовить одну-другую цель, если вам очень надо.

– Во всяком случае, мисс Бруннер, я слушаю, – пока она работала с управлением редуктора, он боролся с искушением дотронуться до нее. – Положение становится щекотливым, – проговорил он, шагнув за ней. – Что мне дальше думать!

– По-моему, вы начинаете говорить сами с собой, – подсказала она.

Они выбрались на другую сторону, где их встретил изысканный запах цветов.

– А разве я всегда не говорил с собой? Чей же это внутренний монолог? Ваш или мой?

– Вы оттаиваете, мистер Корнелиус, и начинаете нравиться мне больше, чем прежде.

– А, ну… когда узнаешь кого-то по прошествии некоторого времени…

– Мы с вами, мистер Корнелиус, составляем окончательно сбалансированную пару. Вы об этом не думали? Ни один из нас давно уже не одерживает верх. Я к такому не привыкла.

– Понимаю, о чем вы.

– Вот и чудесно.

Джерри задумался; он начинал чувствовать себя довольно хорошо.

– Вот наша спальня, – она стояла в дверном проеме позади него.

Жалюзи на окнах были закрыты. Кровать стояла на четырех ножках-столбиках, занавески алькова были спущены. Мисс Бруннер закрыла дверь.

– Я не уверен, – проговорил он.

Он не испугался и не особенно грубил, просто, размышляя трезво, был не очень уверен в себе.

Она приблизилась к нему и прижалась к его спине, поглаживая его живот своими длинными белыми руками. Он некоторое время стоял без движений, потом сказал:

– Знали ли вы, что у вас нет никакого сексуального притяжения? Меня всегда интересовало: как вы обходитесь – с Димитрием, Мареком, другими?

– Никакого сексуального влечения – в этом весь секрет, – пробормотала она, и повторила: – в этом весь секрет.

– И вот я здесь, – он окинул взглядом комнату. – И кто же я теперь? Сосунок, слабак, козел отпущения…

– Вы недооцениваете себя, мистер Корнелиус, – она прошла к постели и потянула за бечевку.

Занавески раздвинулись, и там, расправленное на стеганом пуховом одеяле, лежало прекраснейшее свадебное платье, какое он когда-либо видел.

– И кому же оно? Вам или мне?

– Здесь, мистер Корнелиус, выбор полностью за вами.

Он пожал плечами и снял свой жакет, в то время как она расстегнула юбку и шагнула из нее.

– Метнем жребий, мисс Бруннер.

– Меня устраивает, мистер Корнелиус.

Он отыскал в кармане монету, щелчком подбросил ее в воздух.

– Демон! – выкрикнула она.

– Дьяволица! – отозвался он. – На удачу!

Пару недель спустя рука об руку они бродили среди серебристых березок под теплым синим небом с раскрасневшимся солнцем. Сияющее озеро раскинуло свои воды за пределы видимости, земля была зеленых и коричневых тонов, совсем мирная. Единственным признаком жизни, кроме них самих да москитов, была большая куропатка, выписывавшая высоко в небе круги, охраняя свое гнездо.

Мисс Бруннер взмахнула рукой назад, указывая на древние горы, которые закрывали собой ее мощные проекты. Горы, исполосованные ледниками, покрытые снегами, изношенные и закопченные временем.

– У нас были неприятности во вспомогательных контурах секции номер четырнадцать. Это секция профессора Хиры. Мне пришлось кое-что быстро просчитать – мониторы корреляции начали терять управление. Я думаю, слишком велик потенциал обратной связи.

– Нет, малыш. Ты ожидал некоторых неудач, – я имею в виду, это ведь большой проект, ДУЭЛЬ…

– Самый большой, мистер Корнелиус, – она сжала его руку. – Вся, – она вздохнула, – вся сумма, квинтэссенция всего человеческого знания, окончательные данные. Хм, Хм. И это будет лишь начало.

Они прогуливались – этот пастух и его девочка (хотя никто из них не был полностью уверен в том, кто же из них кто) – вдоль озера. Играла рыба, их окружали высоко выросшие кусты. Согретый мир был полон отдохновения и бесконечности гор, лесов, озер, где ночь не могла опуститься, и вся время был день, туманный и ленивый.

Москиты тоже наслаждались, усаживаясь на руки и лица своих жертв, вонзая хоботки в кожу, и вены, досыта напитываясь тягучей, богатой кровью и воздвигая маленькие твердые бугорки на плоти, как монументы в память о своем визите. Жить было приятно, и плоть горячо работала на кости, вены и артерии функционировали ровно, нервы и сухожилия исправно делали свое дело, органы выполняли надлежащую им службу, и никто бы не подумал, а уж тем более – москиты, что под покровом плоти затаился обыкновенный скелет.

– А все же: начало чего?

– Ты все еще не со мной?

– О, да, с тобой.

– Самое странное, – произнесла она. – Подумай вот о чем. Подумай: что там, за этим приятным зеленым миром, этими нетронутыми пастбищами. Мир дробится в песок, холодный песок! А шестидесятиминутный час – давно уже дело прошлого, двадцатичетырехчасовые сутки потеряли свое значение. Должен существовать мостик, мистер Корнелиус, между нынешним моментом и вчерашним. Его-то я и собираюсь построить: мостик.

– Добивай меня; я опять спрашиваю: а что же – мне?

– Я не договорила. Не беспокойтесь, мистер Корнелиус, вы обеспечены назначением. А пока – дрейф, дрейф.

– А если я не соглашусь?

Она повернулась и глянула ему прямо в лицо:

– Ты сделаешь кое-что – одолжение?

– Движение продолжается. Что?

– Мой сын мечтает о победе. У него только небольшая часть моих ресурсов информации, да и та – маленькая часть, Бог свидетель – нужна мне. Он же отказывается отдать ее – последний кусочек в загадке-мозаике. Ты мог бы поехать в Англию, в Исследовательский институт Вэймринга, и добыть мне этот кусочек?

– Путь не ближний. А почему он отдаст это мне?

– О, он не отдаст. И чтобы завладеть им, тебе, возможно, в конечном счете придется убить его.

– Убить его?

– Да.

– Я бы не против убить его.

– Нет.

– Ох-хо, мисс Бруннер.

– Не грозите мне пальцем, мистер Корнелиус!

– Ну, что ж, тогда я убью его. Что тебе там нужно?

– Немного – ничего тяжелого. Несколько заметок. Он публиковался в чудовищных размерах, но именно эти заметки удержал при себе. И это они – та самая недостающая часть данных, которая мне нужна.

– Я слишком устал, чтобы ехать в одиночку. Мне нужен шофер на всю дорогу. Мне придется сохранять силы.

– Ты становишься ленивым.

– Утомленным, утомленным! Утомленным… И мне здесь нравится, – он вытянулся и направил взгляд куда-то за сверкающее озеро.

– Я приготовила тебе хорошее маленькое оружие, – подольстилась она. – «Магнум мэнстоппер» сорок первого калибра от «Смит-и-Вессона».

– Слушай, это ты коллекционируешь каталоги; что это еще за черт?

– Ну, вот, испортил настроение. Это удобное оружие – не слишком тяжелое, не очень легкое. То, что надо.

– Шумный?

– Не очень.

– Отдача сильная?

– Небольшая.

– Ладно, беру. Только я боюсь порохового оружия.

– Но другое ты потерял.

– Да, знаю.

– Пойдем обратно. Я покажу его тебе, и ты сможешь попробовать его: бах-бах!

– О, Боже! Эти пылающие глаза!

– Хоп! Хоп! – она побежала к горам.

Задержавшись лишь на мгновение, он ринулся за ней.

Москиты разочарованно смотрели, как пара исчезала в пещерах.

14[24]24
  У автора нет 13 главы. Ред.


[Закрыть]

Джерри съежился в своем пальто, сидя в самолете, выруливавшем на небольшую частную взлетно-посадочную полосу в паре миль от Кируны. Железная Гора – источник благосостояния Кируны, а на самом деле основа самой Кируны – вскоре, когда они взяли курс на юг, оказалась под ними.

Приземлились они в Кенте, где их ждал «додж-дарт» с шофером. Водитель, такой же молчаливый, как и пилот, повез Джерри местностью, состоявшей из бродяг, дыма, разорения, изломанного ландшафта, на который он, ссутулившись на сиденье, лишь мельком взглянул и приказал везти себя к Исследовательскому институту Вэймринга, который располагался на южном берегу, сразу за утихшим приморским курортом. У Джерри были свои собственные воспоминания об этом месте – покрашенное побелкой Регентство и сладковатый запах томленого сахара и замороженного крема, прогулки на свежем воздухе и живые изгороди, бледный свет ночи и силуэты пирса, изящная музыка, голубые кафе и автобусы с открытым вторым этажом. Еще ребенком он невзлюбил все это и уехал в глубь острова, как только оказался предоставлен сам себе.

Исследовательский институт Вэймринга стоял на склоне Суссекского понижения. На вершине холма находилось поместье, построенное, видимо, во время войны. До сих пор все вокруг него казалось временным. Дорога провела их по бетонным мостовым улиц к небольшой сетке блоков с двухэтажными домами с белыми стенами и плоскими красными крышками. С ввалившихся лиц на них были устремлены озадаченно смотревшие глаза. Люди стояли семейными группами – отец, мать, сын и дочь, руки неподвижно сложены, глаза чуть смещались, когда они проезжали мимо. Оглушенное, озлобленное место.

– Есть у вас мистер Пайп Пламбер? – Джерри повернулся к водителю.

– Почти у самого места, сэр, – ответил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

Подавленный, в убийственном настроении, Джерри был оставлен шофером у ворот территории института. Строения – некоторые из металла, другие из пластика, бетона – были, по-видимому, покрашены в серый и зеленый цвета погодоустойчивой краской. Бетонные дома выглядели древнее остальных. Судя по внешнему виду, институт был образован до того, как Лесли Бакстер занял эти дома.

Джерри прошел тропинкой к институту, приготовив в кармане оружие. Он дошел до основного здания из грубого бетона со стальной дверью, вставленной явно совсем недавно, нажал кнопку звонка и услышал слабое жужжание внутри: батарея разряжалась.

У двери появилась девушка, открывшая глазок.

Она глянула вверх-вниз:

– Да?

– Меня послал Джо.

– Что?

– Я – Джерри Корнелиус.

– Еще раз?

– Корнелиус. Доктору Бакстеру знакомо эти имя. Я бы хотел его видеть. У меня есть кое-что, что мой отец должен был дать ему перед смертью.

– Доктор Бакстер очень занят, действительно очень занят. Мы проводим некоторые очень важные эксперименты, сэр. Это большая работа.

– Важная, а?

– Доктор Бакстер полагает, мы можем спасти Британию.

– Галлюцинатами?

– Я передам ему ваше имя, однако мы должны быть осторожными в выборе тех, кого пускаем внутрь.

– Кор – не – ли – ус!

– Подождите минутку.

– Сообщите ему, что мой план радикально изменит его исследования.

– Вы это серьезно, он знает вас?

Шутливое настроение Джерри иссякло:

– Да.

Он прождал возвращения девушки больше двадцати минут.

– Доктор Бакстер будет польщен встретиться в вами, – сообщила она, открывая стальную дверь.

Джерри вошел в квадратный холл приемной и двинулся за девушкой по коридору, похожему на любой другой коридор. Девушка показалась ему странной, с длинными вьющимися волосами, в большой юбке, бесшовных чулках, на высоких каблуках. Давно уже ему не приходилось видеть девушек столь сексуальной наружности. Она положительно была анахронизмом и вызвала у него чувство легкой тоски. Он удержался и не стал доставать оружие сразу.

На двери была укреплена табличка «Д-р БАКСТЕР»; таким образом, в комнате находился доктор Бакстер. Вот так. Просто и ясно.

Лесли Бакстер был едва старше Джерри. Хорошо одетый и ухоженный, высокий, бледный, худой и беспокойный. Телом он был крупнее Джерри, что производило впечатление большой силы, но даже Джерри заметил, что внешне они были довольно похожи.

– Вы, насколько я понимаю, сын доктора Корнелиуса? Рад встрече, – его звучный голос выдавал усталость. – Который из сыновей?

– Джеремиа, доктор Бакстер.

– О, да, Джеремиа. Мы никогда…

– … не встречались. Вы правы.

– Вы постоянно были в отъезде…

– … вне дома, когда вы бывали там. Да. Так, значит, вы никогда и с Фрэнком не встречались?

– Только с вашей сестрой Кэтрин. Как она?

– Умерла.

– Какая жалость! Она была так молода! Это был…

– Несчастный случай? Да, своего рода… Я ее убил.

– Вы убили ее? Но не намеренно?

– Кто знает? Может быть, обсудим дело, по которому я прибыл?

Бакстер сел к столу. Джерри присел с другой стороны.

– Вы, кажется, несколько смущены. Приготовить вам выпить или что-нибудь в этом роде?

– Нет, спасибо. Девушка в вашей приемной сказала, что вы заняты важной работой. Работой – важной для нации?

Во взгляде Бакстера появилось горделивое выражение:

– Может случиться – даже для мира. Я, знаете ли, всю мою работу отношу на счет вашего отца.

– Однако вы добиваетесь положительного результата, а?

– Приблизительно, – Бакстер сверкнул на Джерри озадаченным взглядом. – Наше углубленное исследование полезных галлюциногенов и галлюцинатов приходит в своему завершению. Скоро мы будем готовы.

– Полезных – в каком смысле?

– Они воспроизводят эффекты управления социальным составом масс, мистер Корнелиус. Составом, который снова вернет рассудок народу – народ фактически станет более здравомыслящим, чем когда-либо ранее. Наши препараты и лекарства способны на это – или будут способны через нескольких месяцев. Фактически мы в основном прошли стадию исследований и сейчас заняты созданием нескольких моделей, которые показали свою абсолютную работоспособность. Они помогут вернуть мир на дорогу разумности. Мы получим возможность восстановить порядок, спасти ресурсы нации…

– Замыкается знакомое кольцо. Вы не думаете, что бесполезно теряете время? – спросил Джерри, поглаживая в кармане рукоятку своего сорок первого «Смит-и-Вессона». – Все кончено. Европа лишь демонстрирует судьбу остатков этого мира. Энтропия растет. Или так говорят.

– А почему это должно быть верно?

– Виной всему Время: мне говорили, все изношено.

– Это же метафизический нонсенс!

– Весьма вероятно.

– А какова же истинная цель вашего приезда?

– Вашей матери нужны недостающие данные – материал, который вы не опубликовывали.

– Мать?.. А что она собирается с этим… Моя мать?!

– Мисс Бруннер. Не пугайте меня, доктор Бакстер, – Джерри достал оружие из кармана и щелкнул предохранителем.

– Мисс – как?

– Бруннер. У вас ведь есть секретный материал, который вы не опубликовали, так?

– И какое вам до него дело?

– Где он?

– Мистер Корнелиус, я не собираюсь вам этого говорить. Вы взволнованны. Я приведу секретаря из приемной.

– И не думайте.

– Уберите…

– … «оружие, мистер Корнелиус». Похоже на разгадывание кроссворда для молодежи. Нет. Мисс Бруннер нужна эта информация. Вы же отказываетесь предоставить ее ей. Вот она и уполномочила меня получить информацию у вас.

– «Уполномочила»? Каковы же ваши полномочия?

– Вы как раз угадали, – засмеялся Джерри. – Вот! – и он покачал оружием. – Где информация?

Бакстер оглянулся на стоявшую справа картотеку.

– Там? – с легким раздражением осведомился Джерри.

Неужели Бакстер был готов так просто сдаться? Тот поспешно отвел взгляд. Да, наверно, информация была там.

– Нет, – заявил Бакстер.

– Верю. Тогда же же?

– Она… уничтожена.

– Ложь!

– Мистер Корнелиус, это смехотворно. У меня – действительно важная работа.

– Все это – фарс, доктор Бакстер, – Джерри направил пистолет в живот Бакстеру, заметив, что тот поднялся, чтобы дотянуться до телефона. – Тихо. Не двигаться. Стойте там, где стоите.

– Нет, это шутка какая-то. Что вы сказали?

– Тихо. Не двигаться. Стойте там, где стоите.

– Я не о том, что вы сказали, а о том, как вы это произнесли.

– Случается. Основное предписание, данное мне вашей матерью, – добыть эти документы. Мое же основное намерение – убить вас.

– О, нет. Мы установили стальные двери, чтобы защититься, – и мы были в безопасности, и надо же мне было впустить вас! Мистер Корнелиус, я уверен: вы никогда не встречали мою мать.

– Мисс Бруннер?

– Уверяю вас, это имя лишь смутно знакомо мне.

– Вы вспотели, – проговорил Джерри.

– Я – нет… ну, и что, а вы-то сами как бы?.. Не знаю я никакой мисс Бруннер! – Он завизжал, когда пистолет ахнул и пуля ворвалась в его живот. – Мистер Корнелиус! Это неправда! Моя мать не могла… я родился в Митчеме – мой отец состоял в местной Гвардии!

– Правдоподобная история! – Джерри выстрелил в него еще раз. Банг!

– А моя мать работала на маргариновой фабрике. Мистер и миссис Бакстер – Далия Гарденс, Митчем. Вы можете проверить их.

Банг!

– Все верно! – Бакстер, казалось, понял, что он был испещрен крупными пулевыми ранами. Его глаза остекленели. Он упал вперед, на стол.

Девушка барабанила в дверь:

– Доктор Бакстер! Доктор Бакстер! Что это?

– Кое-что не так! – прокричал в ответ Корнелиус. – Минутку!

Он открыл дверь и пропустил ее внутрь.

– Вы – единственная, кто слышал шум? – Он закрыл дверь, когда она, задохнувшись, уставилась на распростертое на столе тело.

– Да, и все остальные в лаборатории. А что?..

Джерри выстрелил ей сзади в основание позвоночника.

На какой-то момент она оставалась безмолвной. Закричала. Потеряла сознание или умерла на месте – никогда нельзя знать наверняка.

Джерри прошел к картотеке, засовывая на ходу оружие в карман. Ему пришлось с полчаса скрупулезно пролистывать документы, чтобы найти нужную ему папку. Однако доктор Бакстер при всех своих ошибках оказался аккуратным парнем.

Джерри вышел из комнаты с папкой под мышкой, изящная фигура в черном полуформенном пальто и узких черных брюках, прошел по коридору, через холл приемной, сквозь парадную дверь и по дороге. Он почувствовал себя значительно лучше, несмотря на неприятный запах кордита[25]25
  Бездымный порох. Перев.


[Закрыть] в носу и ощущение синяка на правой ладони. Он не слишком любил занятие стрельбой.

Мощный «додж-дарт» цвета электрик ждал его. Водитель завел двигатель, пока Джерри забирался внутрь.

– Какие-нибудь сложности, сэр?

– Нет. По счастью, они никогда и не заподозрят, кто же мы такие. Не лучше ли нам теперь поскорее двинуться?

– Двигаться быстро по этим дорогам не имеет никакого смысла, сэр.

– Но за нами может быть погоня.

– Не очень вероятно, сэр. Вокруг много насильственной смерти, сэр. Я хочу сказать, взять хотя бы меня. Я – в прошлом полицейский. Нельзя обвинять полицию, сэр. Они – перегруженные люди.

– Думаю, должно быть, да.

В молчании они двинулись обратно, в сторону летного поля.

15

– Ну, да, конечно, он не был моим сыном, – мисс Бруннер рьяно пролистывала файл.

Они находились в ее офисе в Каса-дель-Гранде. Джерри, сидя на столе, смотрел на мисс Бруннер.

– И ты только сейчас это говоришь! – Он положил ногу на ногу.

– Ну, не старайся казаться таким ворчуном, котенок, – она улыбнулась, достав из файла документ и просматривая его. – Вот это – настоящий материал. Ты молодец.

– Я – молодец? Ну тебя к дьяволу с твоим проклятым оружием!

– Ну, знаешь, не мой палец был на курке.

– Не будь такой уверенной.

– Успокойтесь, мистер Корнелиус. Вы – вовсе не тот Джерри Корнелиус, которого я знала.

– Можешь даже еще раз повторить. Ты и твое чертово оружие!

– Блям-блям! – она опустила бумаги. – Вы просто устали, мистер Корнелиус. Я вынуждена была просить именно вас пойти на это: вы – единственный, кто мог распознать материал, который был мне нужен.

– Тебе лишь надо было быть более откровенной относительно этого дела.

– Я не смогла. Ты-то что, смог бы?

– Не обо мне речь.

– Не жалуйся, пушистик. Ты очень жалостлив.

– Е-ть меня в ж…, ты, б…, – выругавшись, он успокоился. – Не уверен, мисс Бруннер, что я очень уж счастлив.

– Что происходит, мистер Корнелиус? Тебе нужна смена.

– Мне больше ничего не нужно, мисс Бруннер. Вот это – точно.

– Смена обстановки, вот и все. На некоторое время тебе здесь больше нечего делать. У меня все готово. Остается самая простая работа на несколько месяцев. Я, может, тоже уеду, как только уложусь.

– Куда… ты хочешь… чтобы я поехал?

– Никуда. Выбор за тобой.

– Я обдумаю.

Она подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони:

– Как ты можешь? О чем тебе думать? Твои напитки потеряли жизненную силу, твои одежды состарились – есть только я!

Он отвел ее руки от лица.

– Только ты?

– Ты очень быстро смиряешься с неудачей. Недостаточно людей, недостаточно стимулов. На что тебе жить, ты, проклятый маленький вампир.

– Я – вампир?! А ты: Димитрий, Марек, Дженни и сколько еще! Я-то, может быть, тоже…

– А все-таки вы реалист, мистер Корнелиус. Посмотреть на вас – полон эмоций и жалости к себе!

– Ага, задевает?!

– Не наговаривай на меня.

– Вы сами довольно унылы, – он спрыгнул со стола, почувствовав онемение. – Бог свидетель: мне это не нравится!

Ее голос зазвучал мягко, она принялась гладить его по руке:

– Я знаю: здесь и моя вина тоже. Успокойся, успокойся. Поплачь, если поможет.

Поплакал; не помогло. Его искусно обманывали, и он достаточно много знал, чтобы понимать это. Он перестал плакать и побежал к двери. Когда она мягко, автоматически закрылась за ним, мисс Бруннер со вздохом подняла пустой «Смит-и-Вессон»; вздох выражал наполовину разочарование, наполовину – удовлетворение.

– Он слишком высокого мнения обо мне, – вслух произнесла она. – Мне остается лишь надеяться, что все пойдет по плану, иначе всем нам достанется.

Джерри гнал снегоход на высшей скорости – пятнадцать миль в час – по неровному ландшафту в сторону отдаленной деревни, где он рассчитывал добыть место в туристском автобусе. Он ехал на юг, уходя от солнца.

Для него Европа за пределами Швеции становилась уже не холодным песком мисс Бруннер, а кипящим морем хаоса, которое вскоре должно было захлестнуть Финляндию и Данию, если этого еще не произошло. Джерри был не только физически ослаблен – его мозг не мог ни на чем остановиться, функционируя сугубо фрагментарно; размытыми пятнами темных цветов проплывали перед ним обрывки снов и воспоминаний. Лишь небольшой кусочек работал логично, а логика никогда не была его сильной стороной. Это не было ни его бегством, ни уходом куда-то; просто он переезжал – возможно, в поисках жертвы, наподобие москитов, жужжавших снаружи кабины. А возможно – нет.

Сны и воспоминания соперничали, и временами ему становилось не по себе, он слабел, когда наталкивался на мысль, что, возможно, они все неправы – даже Бакстер; что у всего этого была более простая причина.

И, если всем им была свойственна еще и сумасшедшинка, то они делили ее слишком со многими, а у мисс Бруннер была способность превращать свои фантазии в реальность. Так случалось прежде. Он вспоминал семьи, которые видел по пути в Вэймринг, и эта картина накладывалась на видение пульсирующей пирамиды из плоти в «Пирушке».

Он добрался до Квикйокка, где автобусов не оказалось вовсе; только пара студентов из туристского отеля, гнавших арендованный «вольво» обратно в Лунд. Он нашел в карманах несколько фунтов и предложил в обмен на доставку до Стокгольма. Те лишь посмеялись деньгам:

– Они ничего не стоят; но мы вас подбросим.

Студенты были высокими и светлыми, с короткими стрижками, в наглаженных брюках и спортивных пиджаках. Они с удовольствием, демонстративно покровительствовали Джерри. Он знал это и не противился, просто, насколько мог, не обращал на это внимания. Его длинные волосы и вычурное одеяние развлекали студентов, и они назвали его Робинзон Фландерс[26]26
  Робинзон Крузо и Молли Фландерс – герои приключенческих романов. Ред.


[Закрыть], как хорошо образованные юноши. Все втроем решили остановиться у прибрежного города Остерзунд, чтобы отдохнуть там пару дней, так как чувствовали себя непередаваемо уставшими. Джерри же чувствовал себя в целом значительно лучше.

К тому времени, когда они доехали до Уппсалы, Джерри успел обольстить обоих молодых шведов, причем каждый из них даже не подозревал о совращении приятеля. Они едва ли осознавали, насколько велика его власть над ними, пока он не угнал их «вольво», оставив в городе шпилей-близнецов двоих студентов, решивших никому не говорить, кто украл их машину.

Более богатые сборы оказались в местечке Эскильстуна, где он познакомился с молодой учительницей, жившей в этом городе и пожелавшей, чтобы он подвез ее.

Джерри начал выправляться. Он уже наполовину сожалел, что так поступил с двумя студентами, однако то была экстремальная ситуация. Теперь боязни не осталось, и девушка гордилась своим преданным любовником-англичанином: взяла его с собой на пирушки в Эскильстуну и Стокгольм. Для него нашлась работа: прочитывать экспертизы научных трудов, опубликованные на английском языке стокгольмской академической прессой. Работа была легкой и довольно интересной, позволяла ему обзаводиться новыми вещами, выполненными по его собственным рекомендациям, покупать записи и даже делать выплаты в ренту девушки. Звали ее Мэй-Бритт, и была она такой же высокой, хрупкой и бледной, как и он сам, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Вместе они производили чудесное впечатление.

Они стали очень популярными: Джерри Корнелиус и Мэй-Бритт Сандстрем. Молодежь, с которой они имели контакты – в большинстве своем студенты, учителя, лекторы, – принялась имитировать стиль поведения Джерри. Он же, достойно оценив лестность такой ситуации, стал чувствовать себя здесь почти как дома.

Словно в знак благодарности, прожив в Эскильстуне почти год, он женился на Мэй-Бритт. Эти изменения смягчили его больше, чем он сам сознавал, и, хотя весьма прилично восстановил себя, все же он почти влюбился в нее, а она – в него. Он играл на гитаре в полупрофессиональной группе, называвшей себя «Современным поп-квинтетом» – орган, бас, ударные, альт, – и зарабатывал достаточно, чтобы оплачивать свое звание хорошего супруга. Группа пользовалась успехом и вскоре должна была получить приглашение на все время. Словно возвращались старые дни, с той лишь разницей, что он не был, в отличие от Лондона, уединен, а был в гуще толпы. Здесь он задавал темп и стал известным на страницах «Свенска дагбладет» и других газет.

Ему выделялось такое же место и уделялось то же внимание, что и потоку аналитических материалов, посвященных тому, что еще не сгнило в государствах Европы. И в этих материалах он обычно тоже упоминался. Он стал символом.

Опьянев от ностальгии, разрекламированности и поклонников, он больше и не мечтал о Лаплабе и мисс Бруннер, поздравил себя с тем, что нашел для себя остров, на котором при достаточном везении продержится до начала зрелого возраста. Он принял меры предосторожности, чтобы сохранить имя, которое дала ему та пара студентов: Робинзон Фландерс.

Мисс Бруннер тем временем собирала информацию. Она читала газеты в ее частном пещерном дворце.