Текст книги "Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца"
Автор книги: Майкл Джон Муркок
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)
4. Финальная операция
Вина и страх являются одними из самых сильных разрушающих душу, фатальных и разлагающих эмоций и жизненных переживаний, с которыми встречается человек.
Ощущение вины из-за каких-либо неправильных действий, не высказанных на исповеди, совершенных без последующего раскаяния и лежащих на отягощенной душе, вызывает опустошение и разрушение души, от которых может избавить только Иисус Христос, и только он.
Психиатры освоили определенные слои подсознания человека, но они беспомощны в таких случаях, так как один Христос может помочь нуждающимся.
Да будет вам известно: недавно выяснилось, что все больше и больше психиатров совершают самоубийства, и по сравнению с представителями других профессий количество таких случаев велико, поэтому становится совершенно очевидно, что психиатрия не имеет ответа на заданные вопросы.
Только Христос всемогущий и всемилостивейший и всепрощающий способен облегчить тяжесть комплекса вины, просветлить душу и избавить от страданий в полной мере.
Лен Джи. Джонс, «Свидетельство», декабрь 1967
Радиационная терапия
Окончательное заключение: РАК ШЕЙКИ МАТКИ.
В изданной Марчем книге Маккола сообщается: «Рак шейки матки, как выяснилось, связан с ранней потерей девственности, а также с промискуитетом[69] некоторой части девушек; в соответствии с самыми последними данными… пациентки, поступающие с раком шейки матки… имели большее количество сексуальных партнеров, чем женщины из контрольной группы, у которых это заболевание не развивается… По всей вероятности, длительная верность одному сексуальному партнеру уменьшает риск заболевания раком».
«Ньюсуик» (октябрь 21,1968) опубликовал статью, в которой сообщается: «Исследователи длительное время подозревали, что рак шейки матки, который поражает до 40 000 женщин каждый год, является венерическим заболеванием… наиболее распространенным среди женщин, ведущих беспорядочную половую жизнь».
«Просвещенные современники» льют слезы по большим сексуальным свободам, которые смогли бы ликвидировать сексуальные запреты репрессивного характера, присущие обществу, и помогли бы людям чувствовать себя гораздо лучше. Как могут эти самодовольные, не знающие реальных законов жизни интеллектуалы объяснить тот факт, что подавляющее большинство студентов, которые нуждаются в психиатрической помощи, уже испытали прелести сексуальной свободы?
Они просто-напросто ИГНОРИРУЮТ эти факты. Они напыщенно вещают о сексуальной дозволенности и сексуальной слабости. Доказательства? Они не нуждаются в них. Удовлетвори животную похоть людей, и они всем стадом будут на вашей стороне.
«Простая правда», январь 1969
Джерри предпочитал скорее эстрадную музыку, чем бомбежки. Он был готов не обращать ровно никакого внимания на действия авиации до тех пор, пока в эфире звучала музыка Симона и Гарфункеля[72]72
Популярные исполнители эстрадных песен под собственный гитарный аккомпанемент. Перев.
[Закрыть].
Нахлынули воспоминания о 1962 годе.
Джерри выключил радио.
Пора включать освещение поярче.
Теперь предстоят действия, предшествующие убийству. Нельзя оставаться паинькой раз и навсегда. Джерри начал собирать оружие, не обращая ровно никакого внимания на панический стук хозяйки в дверь.
Он поднял алую рубашку с огромной круглой пуговицей, расположенной пониже воротника, и с украшенными оборочками манжетами, ярко-красные вельветовые брюки типа «колокол», сильно расклешенные, темно-красные замшевые бутсы, сюртук киноварного цвета, ярко-красную матерчатую кепку. Потом причесал молочно-белые волосы, напевая под нос тихую песенку, пристегнул желтую замшевую кобуру, размещенную под мышкой, вышел в мягкую ночь и направился к своей сверкающей машине.
Ведя машину, он считал звезды.
Им еще предстояло вспыхнуть по всему небу.
Где-то остановились часы.
Джерри проверил свои часы на обеих руках.
Они ходили медленно, но ходили.
Потом проверил автомобильные часы. Они тикнули с болезненным звуком.
Переполненный чувством надвигающейся опасности, Джерри разогнал автомобиль до скорости сто пятьдесят миль в час. Летя навстречу рассвету, Джерри увидел в легком тумане купол Оксфорда.
Занялся день. Появилось солнце. Джерри посмотрел на него со слезами на глазах. Его сердце сильно стучало, но его душа была наполнена все возрастающим спокойствием.
«Неужели слишком поздно? – подумал он. – Неужели копье Бисли на самом деле пробило лишь крыло ветряной мельницы?»
Джерри на полном ходу въехал в железобетонный туннель, промчался мимо сумрачных шпилей, резко затормозил на стоянке неподалеку от Эшмолина, устремился внутрь музея и быстро побежал вниз, к темной аллее невнятно тикающих часов, выполненных в стиле «высокий ларец».
В морге было холоднее, чем обычно.
Он открыл ящик и увидел, что вокруг тела Кэтрин образовалась тонкая вуаль льда.
Он прижал ладони к ее груди и заставил свое тепло перетекать в Кэтрин.
На этот раз она не пошевелилась, но лед постепенно испарялся, образуясь на теле Джерри. Слабым жестом он попытался счистить его, налег на выдвижной ящик и закрыл его, и неровной походкой ушел из морга в комнату, где окрашенная в красное, золото и серебро машина заключила Джерри в свои сети.
Машина работала со слабым звуком, ее шелест, шорох, шуршание было медленным, вялым, инертным, и прошло довольно много времени, прежде чем Джерри восстановился до такой степени, чтобы услышать, что часы внутри него вновь ходят.
Джерри Корнелиус бегом пересек зал и побежал в комнату со стальными стенами, в которой не было ничего, кроме огромной деки магнитофона. Он включил ее, и катушки диаметром пятьдесят сантиметров начали медленно вращаться, покрутил ручки уровня громкости, доведя ее до максимума; при этом он настроил тембр звучания на наиболее басовые и высокие тона.
Группа «Капитальный ремонт» начала исполнение песни «Это моя крошка».
Старые стробоскопы смело взялись за дело. Стена отъехала в сторону.
Джерри вошел в преобразователь, нервный, как кошка.
Старая добрая Орб Мэйс появилась на какое-то мгновенье. Она выглядела печальной.
Джерри бросился через преобразователь.
Возникающие картины не исчезали длительное время; впереди у Джерри был длинный путь.
Алмазно чистый ветер доносился до него легким дуновением.
Джерри увидел себя шестнадцать раз – черным, белым, мужчиной, женщиной, – и он был мертв.
Он ехал по плоской, серой, бесконечной равнине, держа в руках оружие, вдыхая жесткий ветер.
Не было никакого сомнения в том, что пастор Бисли управлял машиной и каким-то образом ухитрился пустить ее на реверс. Хотя, в конце концов, результат должен был быть один и тот же, вернулся день Рагнарока, и это не устраивало Джерри. Должен быть реализован именно этот цикл, или – ничего.
Он продолжал движение, и воздух был как холодная латунь.
Пастор Бисли стоял около нового приспособления. В его центре – кипятильник, извергающий огонь и дым, и совершенно неистово дергающиеся поршни и шестерни древней паровой машины, окрашенной в черный и красный цвета. Целая система часовых механизмов была установлена на верхней части машины, а от ее большой оси, расположенной на самом верху, тянулись связки железных стержней различной длины, расположенные под различными углами. На конце каждого стержня был закреплен груз в виде шара из сплава олова со свинцом, размеры которого варьировались от стержня к стержню. Шары были раскрашены в основные цвета радуги.
Из коробки, которая была прикреплена сбоку от паровой машины, раздавалась резкая, нестройная музыка. Она больно ударила по слуху Джерри, после того как стержни дернулись, крякнули и начали судорожное движение в ритме этой какофонии.
Пастор Бисли сиял.
– Это мое собственное изобретение, мистер Корнелиус! Понимаете ли, не вы один способны к созданию изощренных машин. Это – МУЗЫКАЛЬНЫЙ ПЛАНЕТАРИЙ Бисли с паровым приводом! СМОТРИТЕ – ПЕРЕД ВАМИ РИТМ СФЕР!
Джерри подбежал к машине, но был отброшен назад Плутоном, который ударил его сбоку по челюсти. Джерри поднял оружие. Однако шары мелькали перед ним все быстрее и быстрее, музыка перешла на пронзительные тона, машина Бисли начала реветь и подпрыгивать.
Пастор Бисли взметнул свои бледные руки:
– Ты вывел ее из равновесия, ты, убийца!
Бисли попытался проползти под проносящимися со свистом шарами, чтобы добраться до пульта управления машиной.
Джерри опустил оружие.
Шары начали отстреливаться во всех направлениях. Паровая машина издала жалобный всхлип. Нептун пролетел буквально рядом с головой Джерри.
– Ты вверг все в настоящий хаос! – заскулил Бисли.
Паровая машина взорвалась.
Джерри был отброшен на поле, где росли цветы, похожие на лилии, и паслись гигантские антилопы.
Джерри поднялся на ноги и продолжил движение, уклоняясь, увертываясь, избегая столкновения с конными экипажами на Флит-стрит, старательно огибая речные отмели на какой-то тропической реке и избегая корней мангровых зарослей и крокодилов, делая крюк и попадая на Венчеславскую площадь, на которой горели русские танки, и отступая назад и в сторону, в зоопарк Регентства, как раз туда, где расположен вольер для слонов.
Слоны были мертвы, их мощные шкуры были покрыты волдырями после воздействия напалма.
Джерри знал, что он дома.
Риск был оплачен сполна.
Некоторые сектора были не тронуты бомбежками.
Небольшое количество невредимых деревьев, травы, зданий, сохранившихся после нападения, выделялись на фоне закопченных камней Лондона.
Джерри узнал квартал многоквартирных домов в Бау, несколько улиц около Хэмпстедского пустыря, общественные бани и детский кинотеатр у Бэйсуотер, некоторые наполовину построенные магазины там, где текла Холборн, Британский музей, отель «Хилтон» на Парк-Лэйн.
Осталось, по крайней мере, несколько достопримечательностей, которые раньше привлекали туристов.
Над каналом и вокруг него в белом небе кружились восемь чаек. Джерри покинул зоопарк и побрел через парк, при этом его бутсы погружались на несколько дюймов в жидкую сажу.
Бисли почти наверняка вернулся в Лондон, но только чудом можно было догадаться, где он устроил свою штаб-квартиру.
Время (в узком смысле этого слова) уходило с беспокоящей скоростью. Бисли, по всей вероятности, пытался замедлить течение цикла для того, чтобы подольше сохранить существующую ситуацию, и, если будет возможно, вернуться к более ранней фазе.
Она была так чертовски коротка.
Кроме того, могут возникнуть дополнительные разрушения, если будет включена Кэтрин. Сейчас, по крайней мере, сохранена его, Джерри, личность – до поры, до времени. Это было его единственным преимуществом.
На другой стороне бывшей зеленой изгороди, которая теперь была полностью лишена листвы, стоял изящно припаркованный минивертолет с британскими опознавательными знаками.
Джерри снова спрятал свое оружие, чтобы уберечь его от сажи, и перепрыгнул через изгородь. Он открыл дверцу минивертолета и сел на место пилота. Машина слегка дрогнула под действием ею веса. Малышка была вооружена двумя восьмидюймовыми автоматическими пушками Бэннинга в кронштейнах Гамильтона.
Похоже, что боекомплект был изрядно потрачен.
Медленно завелся двигатель.
Джерри приподнял машину на несколько дюймов от земли, подняв огромное облако сажи, и двинул ручку управления вертолетом вперед, направляясь туда, где раньше была Эдвард-роуд.
Проверка температурыВооруженный минивертолет выбрался из сажи и плавно полетел над далеко вытянувшимся зеленым кристаллом, имеющим гладкую поверхность. Кристаллом стало то, что раньше было Уэст-Эндом. Тихие расплавленные и потом застывшие массы Джерри не очень-то любил встречать на своем пути.
Когда он достиг района Риджентс-стрит, он увидел, как облако сажи приближается к нему слева. Он направил вертолетик в одну из мелких выемок в кристалле и затаился. Джерри узнал джипы и боевые машины пехоты. Американцы возвращались для короткого удара.
Джерри выставил перископ своего вертолетика и настроил усилитель.
Генерал Улиссес Вашингтон Кэмберленд стоял в переднем джипе, за его спиной красовалась емкость огнемета, а направляющая с форсункой была в правой руке. Левой рукой генерал держался за ветровое стекло, на нем были боевые защитные очки с темными стеклами, а его одежда была сильно обтрепана ветром. Форменная фуражка генерала все еще несла легендарную надпись «Командующий Европейскими Вооруженными Силами», и, кроме того, на генерале был зеленый с бахромой платок, накинутый на плечи, длинное желтое платье с тугим корсетом и красными пуговицами, огромный зеленый кушак, который подчеркивал рукава с пуговицами, и – повсюду – вшитые лоскутки, рюшечки, оборки. Под юбкой было по крайней мере шесть туго накрахмаленных нижних юбок белого цвета, а на ногах генерала были надеты голубые теннисные туфли. Позади генерала Кэмберленда джипы и боевые машины были наполнены бравыми моряками, вооруженными до зубов, с полной боевой экипировкой, приехавшие сюда для того, чтобы найти и уничтожить очаги сопротивления, не уничтоженные с помощью бомбардировки.
Генерал Кэмберленд подал пример исполнения поставленной задачи, пустив в дело свой огнемет.
Он выжигал каждое мало-мальски подходящее для укрытия место.
Джерри поежился. Похоже, с неба начал падать снег. Джерри решил, что пора двигаться.
Запуская двигатель мини-вертолета, Джерри услышал голос генерала Кэмберленда, усиленный мегафоном:
– Они все подозрительны! Подозрительны! Подозрительны! Подозрительны! Выжечь их! Напрочь! Напрочь! Напрочь!
Когда Джерри достиг более высокой точки на плоскости кристалла, он увидел, как генерал Кэмберленд отделился от своего джипа и повел моряков за ним.
Огнемет снова заработал, но Джерри был уже вне досягаемости пламени.
Довольно нерешительно некоторые моряки все-таки подняли оружие.
– Неженки! Кокетливые дуры! Ослиные зады! – ревел генерал. Он повернулся и облил своих солдат из огнемета.
– Маменькины дети! Маменькины дети! Сукины дети, вот кто вы! – почти рыдал он. Взметнув вихрь своих нижних юбок, генерал упал на железобетонный блок. Раздался хлопающий звук, вскрик совершенно исступленного восторга, и генерал испарился в виде ревущего огненного смерча.
Джерри подумал, что генерал, на худой конец, умер с ощущением счастья.
Когда дым перед Джерри рассеялся, он увидел, что большая часть моряков сгорела заживо. Остальные пытались содрать с себя горящую одежду, сбросить горящие предметы боевой амуниции, но через некоторое время послышалось еще несколько взрывов, и с моряками было окончательно покончено.
Джерри восхитила их энергия.
Запас топлива минивертолета закончился гораздо быстрее, чем предполагал Джерри.
Около детского кинотеатра в Бэйсуотер он тяжело опустился там, где стоял старый автомобиль марки «райли». Открыв дверь автомобиля, Джерри увидел, что на него снизу вверх смотрит женщина с бледным, изможденным лицом, сидящая на месте водителя.
– Не нужно ли подвезти вас куда-нибудь, герр Корнелиус?
– Я вижу, вы по-прежнему любите зеленый и красный цвета.
– Действительно, это единственное, что мне осталось.
Джерри поставил правый ботинок на ближайшее крыло машины и начал счищать с него остатки сажи.
– Вас послал Бисли?
– Я убежала от Бисли.
– Как вы ухитрились выбраться из Америки?
– Я не могу больше оставаться на переднем крае нашей работы. Общая усталость, как мне кажется. Может быть, я бы смогла пригодиться вам, Джерри. Хотелось бы, чтобы было поменьше новой крови. За последние несколько месяцев я стала такой анемичной. Бисли нашел меня, и мы вместе полетели назад, в Англию, несколько… несколько…
– Дней?
– Назад.
– Вы изменились.
– Вы нет.
– Хотелось бы надеяться, что нет. Однако это трудно. Бисли восстанавливал вас с самого начала?
– Да. Но я влюбилась…
– Как наркоман в свой наркотик.
– Ты не был наркотиком, как ты мог подумать такое.
– Я знаю, это стыдно.
Она облизала губы:
– Тебя подбросить куда-нибудь?
От нее шел характерный запах «химии», и он напомнил Джерри о Фрэнке.
– Не думаю, что это нужно.
– Джерри, я нуждаюсь в тебе больше, чем ты нуждаешься во мне.
– Я знаю это.
– Я никогда не была счастлива.
– Я готов в это поверить.
– Подожди секунду, Джерри, понимаешь…
– Слишком поздно.
– Пощади.
– Прости, дорогая.
Она запустила двигатель своего «райли»:
– Так что же ты пытался сделать со звездами?
– Я всего-навсего надеялся, что удастся покончить со всем этим достаточно быстро. Своего рода Рагнарок.
– Ты сторонник Вагнера? Я – тоже… но, может быть не столь пламенный. Конец света. Именно по этой причине ты создаешь все эти преобразования? Чтобы взять их с собой, когда все рухнет?
– Что-то в этом роде.
– Но мир не приближается к своему концу. И мой муж это хорошо видел, разве не так?
– Он все еще пытается использовать свой шанс.
– Почему ты хочешь, чтобы мир перестал существовать?
– Проблема не так проста, как ты ее формулируешь? Понимаешь ли, у меня есть младшая сестра. Мне хотелось бы обеспечить ей лучший удел, чем достался мне. Я имею в виду, племяннице.
– Ты все перепутал.
– Не так сильно перепутал, как ты, Карен.
Джерри вытащил вибропистолет. Она поставила ногу на акселератор.
– Твоя машина все еще на тормозе, – сказал он.
Машина подпрыгнула. Джерри направил свое оружие, и Карен распалась на такие мелкие части, что вскоре стала неотличимой от сажи, покрывающей землю.
Он поддел одежду зеленого и красного цвета носком ботинка, сдергивая ее с сиденья. Бедная женщина. Во-первых, известно, откуда она черпала энергию.
Во-вторых и в конце концов, он был милосерден.
Джерри убрал вибропистолет в кобуру и сел на место Карен. Поверхность кресла водителя была очень холодной.
Ему показалось, что сам он не теплее. Ему с трудом удалось завести машину. Двигатель никак не хотел поворачиваться. Джерри подсосал побольше топлива, и наконец, зажигание сработало.
Джерри вел машину сквозь серый день, мимо руин, вдоль по длинной обсидиановой Уэстбурн-Гроув.
У него было ощущение, что Бисли находится где-то рядом. Пастор, по всей вероятности, послал Карен фон Крупп, чтобы она отыскала его.
Он доехал до булыжника на Лэдброук-Гроув, и его машина не смогла двигаться дальше. Джерри выбрался из нее и начал взбираться вверх по бетону, между хитросплетениями ветвей с листьями, как бы перекрученных проволокой, которая скрепляла их.
Он добрался до места, где стоял монастырь, и вскарабкался на самый высокий обломок, чтобы осмотреться.
С того места был виден Голланд Парк. Тот лежал перед ним совершенно нетронутый, неповрежденный, на возвышенности, протянувшейся на юго-запад. Его деревья туманились золотым и зеленым. Некоторое время он рассматривал их.
Через несколько минут Джерри достал вибропистолет из замшевой кобуры, повернулся и, положив оружие на сгиб левой руки, направил его на обломок здания, расположенный вблизи центра уничтоженного монастыря.
Обломок начал дрожать и вибрировать. Затем вместо него осталось только облачко пыли. Джерри шагнул вперед и посмотрел на расчищенный участок.
Стальная дверь, закрывающая колодец-ловушку, была все еще на месте. Она сверкала, как отполированная. Джерри встал на колени, прижал к ней ладонь и пробормотал два слова. Дверь с шипением опустила Джерри на шесть метров. Он поднялся и посмотрел из шахты на небо. Он мог видеть солнце. Оно почти не переместилось.
Стальная дверь поднялась и отсекла свет.
Джерри нажал кнопку. Неяркий свет на мгновение осветил помещение, в котором находился Джерри, и затем погас. Он осторожно двинулся сквозь темноту к одной из стен, нащупал полку над головой и нашел то, что он надеялся найти, вытащил зажигалку и с ее помощью ухитрился поджечь фитиль.
Джерри увидел, что керосина мало, но надеялся, что этого хватит.
Лампа была сделана из голубого стекла, украшенного золотистыми и алыми цветками. Свет лампы отбрасывал рваные тени по комнате, заполненной пыльным химическим оборудованием; это была частица более ранней исторической эпохи. Джерри пересек комнату по направлению к деревянной двери и отворил ее толчком ноги.
Она со скрипом открылась.
Он вошел в туннель, где в мерцающем свете люминесцентных ламп светились шкурки полудохлых крыс. Пока Джерри пробирался мимо них, крысы едва шевелились.
В туннеле было сыро, холодно и тихо. При свете керосиновой лампы Джерри увидел, что его руки приобрели бледный золотистый оттенок. Ему была нужна поддержка. Бисли должен был увеличить мощность машины. Джерри наступил на крысу, и она слабо пискнула.
Приблизительно через полмили туннель начал подниматься, пока не закончился еще одной стальной дверью. Джерри прижал к ней руки. Дверь не шелохнулась. Пробормотал слова. Дверь осталась закрытой.
Вздохнув, он достал вибропистолет. Его кости болели. Ему потребовалось гораздо дольше применять оружие, чем обычно требовалось для разложения стали. Постепенно в туннель просочился дневной свет и образовалось отверстие, достаточно большое для того, чтобы он смог протиснуться сквозь него. Джерри оказался в Голланд Парке, вблизи ресторана «Бельведер», который когда-то был частью Голландского дома с оранжереей.
Джерри отправился в путь в полдень. Теперь же было утро.
Неужели Бисли не понимает, насколько бесчувствен его план? Очень большой расход энергии.
Он подумал о Кэтрин и побежал.
