Текст книги "Город Зверя(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)

Глава 17. БОЛЬ

Утром боль в плече усилилась, он открыл глаза. Ульрика уже встала, открыв кран в большой бочке с водой, она намочила тряпку. Подойдя к койке, она приложила тряпку к раненому плечу. Однако это только усилило боль.

– Лучше найди Хансена, – сказал ей Арфлейн. – Он знает, как лечить раны.

Она молча направилась к выходу. Он схватил ее за руку.

– Ульрика, знаешь ли ты, что произошло сегодня ночью?

– Набег варваров? – сухо спросила она. – Я видела огонь.

– Я имею в виду твоего мужа.

– Ты убил его, – ровным голосом произнесла она.

– Нет, он не смог напасть на меня, как планировал. Помешал набег. Он в своей каюте, закрыт там до конца путешествия.

Она иронично улыбнулась.

– Ты милосерден, – наконец произнесла она и вышла из каюты.

Чуть позже она вернулась с Хансеном и помогла офицеру обработать рану Арфлейна. В ледовой стране инфекции бывали чрезвычайно редко.

– Сегодня ночью погибло тридцать человек, сэр, – доложил капитану Хансен, – и еще шестеро раненых. Такие потери затруднят дальнейшее путешествие.

Арфлейн согласно кивнул.

– Я поговорю с вами позднее, мистер Хансен. Нам нужен совет Файдура.

– Он погиб, сэр.

– Понятно. В таком случае, теперь вы – первый офицер «Ледового духа», а Уркварт – второй. Найдите на место боцмана подходящего человека.

– У меня есть на примете, сэр, – Рорченоф. Он был боцманом на «Ильдико Ульсенне».

– Прекрасно. Где Уркварт?

– На такелаже, сэр. Он был там во время боя, сидит там до сих пор. Он не захотел ответить мне, сэр, когда я позвал его. Если бы я не заметил его дыхания, можно подумать, что он замерз.

– Попробуйте заставить его спуститься. В противном случае я займусь им сам.

– Слушаю, сэр.

Хансен вышел.

Ульрика задумчиво стояла рядом со своим сундуком.

– Чем ты так расстроена? – спросил Арфлейн, глядя прямо ей в глаза.

Она вздохнула и села, сложив руки.

– Я думаю, что мы сами виноваты в том, что случилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Янека. То, как он себя вел. Мы заставили его сделать то, что он сделал.

– Я с самого начала не хотел брать его. Ты знаешь это.

– Но у него не было выбора. Он вынужден был присоединиться к нам, благодаря нашим же действиям.

– Я не просил его убивать меня.

– Возможно, ты заставил его решиться на это.

– Что ты хочешь от меня, Ульрика?

– Ничего.

– Мы вместе?

– Да.

– Случилось то, что случилось, – сев на койку, произнес Арфлейн. – Теперь ничего не изменишь.

Ветер бросал в иллюминаторы хлопья снега. Слегка покачиваясь на неровном льду, корабль шел вперед. Позже они лежали и слушали, как воет на палубе буря.

В полдень Арфлейн вышел на палубу и под обрушившимся на него шквалом снега поднялся по скользкому трапу на мостик, где уже стоял Рорсейн.

– Как вы, капитан? – спросил Манфред.

– Прекрасно. Где офицеры?

– Мистер Хансен наверху, а Уркварт спустился вниз. Я же управляюсь на мостике.

– Как корабль слушается руля?

– Вполне прилично для таких условий.

Рорсейн указал на такелаж. Темные, закутанные в меха фигуры двигались по реям. Паруса были зарифлены.

– Вы подобрали хороший экипаж, капитан Арфлейн. Как моя кузина?

Вопрос был задан осторожно, но Арфлейн без труда уловил в нем скрытый подтекст.

Корабль начал останавливаться. Прежде чем ответить, Арфлейн посмотрел в рубку.

– С ней все в порядке. Вы знаете, что произошло?

– Я ждал этого. – Рорсейн улыбнулся и поднял голову.

– Вы… – Арфлейн не решался задать вопрос. – Как?

– Это не мое дело, капитан, – перебил его Рорсейн. – Кроме того, все обитатели шхуны полностью в вашей власти.

Ирония была очевидна. Поклонившись Арфлейну, юноша осторожно спустился с мостика.

Арфлейн проводил его взглядом. Погода ухудшалась с каждым часом. Они шли к северу навстречу зиме. Без трети экипажа им придется нелегко на пути в Нью–Йорк. Арфлейн чувствовал себя измотанным как физически, так и духовно.

Как только погасли последние огни, на мостике появился Уркварт. Похоже, что гарпунщик пришел в себя. Держа гарпун на согнутой руке, он приблизился к Арфлейну.

– Теперь вы с этой женщиной, капитан? – безучастно спросил он.

– Да.

– Она уничтожит вас. – Сплюнув на ветер, Уркварт отвернулся. – Я прослежу, чтобы очистили крышки люков.

Внезапно Арфлейн подумал, что предостережение гарпунщика основано на обыкновенной ревности, которую он испытывал к Ульрике. Ведь она приходится ему сводной сестрой. Это объясняло и сильную неприязнь Уркварта к Ульсенну.

Прежде чем спуститься вниз, Арфлейн еще около часа простоял на палубе.

Глава 18. ТУМАН

По мере продвижения корабля к северу осень быстро сменялась зимой. С каждой неделей погода становилась все хуже. Из–за непрекращающихся снежных бурь скорость упала почти до нуля. До Нью–Йорка оставалось несколько сотен миль.

Видимость сократилась до предела. Если прекращался снег, корабль окутывал туман, такой плотный, что уже на расстоянии двух ярдов предметы полностью терялись из виду.

В каюте Арфлейна любовники тесно прижимались друг к другу, объединенные не столько страстью, сколько общими бедами. Манфред Рорсейн посетил Ульсенна, доложив Арфлейну, что узник переносит заключение с определенной стойкостью и даже с юмором.

Арфлейн никак не отреагировал на эту новость. Его природная молчаливость настолько усилилась, что в отдельные дни он не произносил ни слова, с утра до ночи лежа на койке в каюте. В такие дни он ничего не ел. Ульрика лежала рядом с ним, положив голову ему на плечо и прислушиваясь к ударам полозьев о лед, скрипу рей, шуму падающего на палубу снега. Временами казалось, что каюта движется отдельно от корабля. В эти моменты к Арфлейну возвращалась страсть. Он с каким–то отчаянием предавался любви, как если бы это было в последний раз. После этого он выходил на затянутый туманом мостик и молча выслушивал от офицеров отчет. Для экипажа он сделался зловещим призраком, и все они, за исключением Уркварта, чувствовали себя неловко в его присутствии. Они замечали, как резко состарился Арфлейн. Его лицо избороздили морщины, плечи поникли. Он редко смотрел на своих матросов, безразлично наблюдал за падающим на палубу снегом, тяжело вздыхал, нервно теребя бороду. В то время как Хансен и Рорсейн были удручены состоянием капитана, Уркварт намеренно не замечал его. Со своей стороны Арфлейн не обращал внимания ни на Хансена, ни на Рорсейна. Уркварта же он старательно избегал. Не раз, стоя на мостике, он быстро спускался к себе в каюту, едва завидев гарпунщика. Обычно Уркварт не замечал его бегства, но однажды легкая улыбка скривила его губы.

Хансен часто разговаривал с Рорсейном. Юноша был для него единственным человеком, которому он мог доверить свои опасения. Экипаж охватила апатия, вызванная вынужденным бездельем.

– Мне часто кажется, что когда–нибудь мы остановимся окончательно, – признался как–то Хансен, – и проведем остаток жизни среди этого тумана…

Рорсейн понимающе кивнул.

– Выше голову, мистер Хансен. Все образуется. Судьбе угодно, чтобы мы добрались до Нью–Йорка.

– Я хотел бы, чтобы капитан сам сказал об этом команде, – мрачно ответил Хансен. – Я хотел бы, чтобы он сказал им хоть что–нибудь…

Рорсейн вновь задумчиво кивнул.

Глава 19. СВЕТ

На следующее после этого разговора утро Арфлейна разбудил стук в дверь. Медленно поднявшись, он прикрыл тело Ульрики мехами, оделся и открыл дверь.

Окутанный туманом, в коридоре стоял Манфред. Руки юноши были горделиво сложены на груди, голова высоко поднята.

– Могу я поговорить с вами, капитан?

– Позже, – проворчал Арфлейн, бросив взгляд на лежащую в постели Ульрику.

– Это очень важно, – настаивал Манфред.

Пожав плечами, Арфлейн шагнул в сторону, пропуская Рорсейна. Ульрика, открыв глаза, увидела юношу и отвернулась.

– Манфред…

– Доброе утро, кузина, – произнес Рорсейн. В его голосе прозвучали веселые нотки, причины которых ни Арфлейн, ни Ульрика не поняли. Они выжидающе смотрели на молодого человека.

– Сегодня утром я говорил с мистером Хансеном. Он думает, что скоро туман рассеется. Если он прав, мы сможем увеличить скорость.

Подойдя к сундуку, Рорсейн уселся на него.

– Почему он так думает? – безучастно спросил Арфлейн.

– Туман стал менее плотным. За последние дни снегу выпало очень мало, воздух стал суше. Думаю, что мистер Хансен достаточно опытен в этом вопросе.

Арфлейн кивнул головой, гадая об истинной причине визита Рорсейна.

– Как ваше плечо? – вежливо осведомился Манфред.

– Нормально, – проворчал Арфлейн.

– По–моему, с вами что–то происходит, капитан.

– Со мной все в порядке, – выпрямив согнутую спину, Арфлейн подошел к стоящему рядом с бочонком с водой тазу. Повернув кран, он налил в него воды и вымыл лицо.

– У команды подавленное настроение, – продолжал Рорсейн. – Уркварт пытается расшевелить их, но ему не хватает опыта.

– Мне кажется, что Уркварт отлично управляется с ними, – произнес Арфлейн.

– Так думает он, а не я.

Удивленный настойчивостью Рорсейна, Арфлейн повернулся к нему, вытирая рукавом лицо.

– Это не ваше дело, – сказал он.

– Я просто напоминаю вам, капитан.

– Это все, что хотел ваш дядя. Мне кажется, что он прекрасно предвидел все, что произойдет во время путешествия. Перед смертью он чуть ли не предложил мне свою дочь, Рорсейн.

При этих словах Ульрика еще глубже зарылась в подушки.

– Я знаю, но не думаю, что он полностью понял ваши характеры. К тому же, он не думал, что Янек отправится с нами. Сомневаюсь, что он мог предвидеть, как чувство вины капитана приведет его к апатии и самоуничижению.

– Сначала мы обсуждали настроение экипажа, теперь добрались и до нас с Ульрикой, – защищаясь произнес Арфлейн. – Зачем вы пришли сюда?

– Одно связано с другим. Вы прекрасно понимаете это, капитан. – Рорсейн поднялся на ноги. – Вы больны как физически, так и морально. Команда понимает это, хотя пока молчит. У нас не хватает рук. Там, где нужно работать за двоих, матросы едва успевают выполнить лишь свои обязанности. Они уважают Уркварта, но и боятся его. Он чужой среди них. Им нужен человек, которого они могли бы принять за своего. Этим человеком были вы. Теперь они начинают думать, что вы для них чужак, как и Уркварт.

Арфлейн потер лоб.

– Какое это имеет значение? В такую погоду управлять кораблем почти невозможно. Чего вы ждете от меня? Чтобы я вышел к ним и наполнил их сердца уверенностью? Заверил их, что туман скоро рассеется? Что еще я должен сделать?

– Ничего. Говорю вам, Хансен чувствует, что погода улучшается, – терпеливо гнул свое Рорсейн. – Кроме того, вы сами знаете, как много в такой ситуации зависит от капитана. Вам следует взять себя в руки, капитан.

Рорсейн шагнул ему навстречу.

– Обойдите корабль, капитан Арфлейн. Посмотрите, довольны ли вы его состоянием. Паруса провисли, на палубе кучи грязного снега, крышки люков открыты. Корабль болен, как и вы. Он вот–вот начнет гнить.

– Оставьте меня, – отвернувшись, произнес Арфлейн. – Мне не нужны ваши советы. Если бы вы знали…

– Меня не волнует это. Я забочусь о корабле, его обитателях и его задаче. Кузина полюбила вас, потому что вы были лучше Ульсенна. У вас была сила, которой у него не было. Теперь же вы сравнялись с ним. Вы потеряли право на ее любовь. Неужели вы не чувствуете этого?

Выйдя из каюты, Рорсейн с силой захлопнул за собой дверь. Сев на кровати, Ульрика вопросительно посмотрела на Арфлейна.

– Ты думаешь так же, как и он? – спросил Арфлейн.

– Я не знаю. Все гораздо сложнее…

– Это верно, – с горечью пробормотал Арфлейн. Гнев наполнял его, казалось, в движениях появилась какая–то живость.

– Он прав, – задумчиво сказала Ульрика, – что напомнил тебе об обязанностях капитана.

– Он пассажир, бесполезный балласт, он не имеет права указывать мне.

– Мой кузен – образованный человек. К тому же ты нравишься ему.

– Это не очевидно. Он критикует меня, не понимая…

– Он делает это ради твоей же пользы. Он заботится не о себе. Жизнь для него – игра, которую, как он говорит, он должен доиграть до конца.

– Меня не интересует характер твоего кузена. Я хочу, чтобы он оставил меня в покое.

– Он видит, что ты губишь себя и меня, – с неожиданной силой произнесла Ульрика. – Он видит больше, чем ты.

Помолчав, Арфлейн смущенно сказал:

– Значит, ты думаешь то же самое?

– Да.

Опустившись на край кровати, он посмотрел на нее – в глазах женщины стояли слезы. Он протянул руку и погладил ее лицо. Взяв его руку обеими ладонями, Ульрика поцеловала ее.

– О, Арфлейн, что произошло?

Молча он обнял ее и, поцеловав в губы, увлек на кровать.

Спустя час он в задумчивости признался:

– Твой кузен прав. Зря я рассердился. Я был слаб. Я не знаю, что мне делать, Ульрика. Следовало ли мне соглашаться на эту экспедицию? Должен ли я поддаваться своему влечению к тебе и арестовывать Ульсенна?

– Это личные вопросы, – мягко сказала она, – и это не должно никого касаться, кроме нас.

– Похоже, что так и есть. – Сжав губы, Арфлейн распрямился. – Но, так или иначе, Манфред прав. Мне стыдно…

– Смотри, – прервала его Ульрика, указывая на иллюминатор. – Становится светлее. Пойдем на палубу.

К этому времени туман уже почти рассеялся, сквозь облака робко пробивались первые солнечные лучи. Корабль медленно продвигался вперед, треть парусов была поставлена.

Взявшись за руки, Арфлейн и Ульрика пошли по палубе. Солнечный свет смягчал коричневые и белые краски корабельных мачт и такелажа, желтизну кости. Изредка в воздухе слышались удары полозьев о лед и приглушенные крики матросов. Даже неубранная палуба придавала кораблю какой–то лихой вид. Солнечные лучи пробили тучи, и вскоре горизонт почти очистился. Корабль пересекал белое ледяное поле, окаймленное по краям разорванными цепями глетчеров. Схватив Арфлейна за руку, Ульрика показала на правый борт. Оттуда к кораблю приближалась стая птиц.

– Посмотри на их цвет! – удивленно воскликнула она.

Арфлейн с изумлением рассматривал ярко–зеленое оперение необычных птиц. В своей жизни он еще не встречал ничего подобного: все звери в стране льда были бледной окраски, что помогало им вести борьбу за выживание. Цвет этих птиц поразил его. Пролетев над кораблем, птицы исчезли за горизонтом. С мостика раздалась команда:

– Поднять паруса! Все наверх!

Это был Уркварт.

Осторожно высвободив руку, Арфлейн быстро поднялся на мостик и взял мегафон из рук удивленного гарпунщика.

– Все в порядке, мистер Уркварт. Принимаю командование на себя.

Заворчав себе под нос, Уркварт поднял гарпун и спустился с мостика.

– Мистер Хансен! – Арфлейн попытался вложить в голос всю свою силу и уверенность. – Позовите боцмана.

Хансен закричал матросу, находящемуся на вантах главной мачты. Вскоре они оба поднялись на мостик. Матрос оказался крепкого телосложения, с такой же, как у Арфлейна, рыжей, аккуратно подстриженной бородой.

– Ты Рорченоф, боцман «Ильдико Ульсенна»?

– Так точно, сэр, был им, пока не ушел в китобои.

В голосе Рорченофа чувствовался характер.

– Хорошо, значит, когда я говорю «Поднять все паруса», ты знаешь, что это значит?

– Да, сэр, – кивнул Рорченоф.

Хансен хлопнул моряка по плечу, и тот побежал занимать свой пост. Офицер недоверчиво посмотрел на Арфлейна.

Увидя, что матросы уже поднялись на ванты, Арфлейн поднес к губам мегафон.

– Поднять все паруса! – закричал он.

Вскоре корабль окутало белое облако трепещущих парусов, и он за считанные минуты почти вдвое увеличил скорость, летя над сверкающим льдом.

Проходя по палубе, Хансен принялся подтягивать ослабевший трос. Теперь, когда туман рассеялся, хорошо было видно, что многие узлы развязались. До наступления ночи это нужно было исправить.

Чуть позже, когда он приступил ко второму узлу, к нему подошел Уркварт.

– Ну, мистер Уркварт, с капитаном вновь полный порядок?

Хансен внимательно наблюдал за реакцией Уркварта. Легкая улыбка тронула лицо гарпунщика. Красными когтистыми пальцами он погладил зубцы на гарпуне и показал головой в сторону мостика. Хансен увидел, что с капитаном на мостике появился Манфред Рорсейн. Не понимая, что Уркварт хочет этим сказать, Хансен нахмурился.

– Если вы спрашиваете меня, что там делает Рорсейн, я скажу, что мы должны быть благодарны ему за исцеление капитана.

Уркварт сплюнул в тающую на палубе кучу снега.

– Теперь они оба управляют кораблем, – произнес он. – Капитан подобен игрушке, которую делают детям. Вы пропускаете через ее пасть струну и, дергая за нес, заставляете игрушку насупливаться или улыбаться. Каждый из них тянет за свой конец. Один заставляет его улыбаться, другой – хмуриться. Иногда, впрочем, они меняются местами.

– Вы имеете в виду Ульрику Ульсенн и Манфреда?

Уркварт задумчиво провел рукой по тяжелому древку гарпуна.

– С помощью Ледовой Матери он еще избавится от них, – произнес он. – Наш долг сделать все, что в наших силах.

Хансен почесал голову:

– Что–то я плохо понимаю вас, мистер Уркварт. Вы полагаете, что настроение капитана вновь испортится?

Пожав плечами, Уркварт прыгающим шагом отошел в сторону.

Глава 20. ЗЕЛЕНЫЕ ПТИЦЫ

Несмотря на необычный ландшафт, корабль развил приличную скорость и стремительно приближался к гряде глетчеров. За глетчерами находился Нью–Йорк. Судно поменяло курс с иста на норд, а это значило, что конец путешествия близок. Погода по–прежнему держалась хорошая, хотя Арфлейн и понимал, что вряд ли она простоит до Нью–Йорка.

Счастливо избегнув нескольких разломов во льду, «Ледовый дух» шел все дальше и дальше по ледовой равнине. Несколько раз в поле зрения попадали отдельные группы завернутых в серебристые меха варваров, но, не причинив вреда, они оставались за кормой.

Уркварт вновь занял место на мостике возле капитана, хотя отношения двух мужчин были уже не те, что раньше.

Стаю первым заметил Уркварт. Она была едва видна справа от них, но ошибиться было невозможно. Уркварт показал копьем в направлении китов, и Арфлейн, прищурив глаза, различил на светло–голубом льду темные очертания животных.

– Точно, – проворчал Уркварт, теребя серьгу. – Приказать рулевому изменить курс, капитан?

Арфлейн подумал, что неплохо бы разжиться мясом. Кивнув Уркварту, он вошел в рубку.

Ульрика смотрела на него с палубы. Улыбнувшись ей, Арфлейн жестом пригласил ее на мостик. Чувствуя антипатию Уркварта, она неохотно поднялась и подошла к Арфлейну.

– Конрад, похоже, что Янек заболел. Сегодня я разговаривала с часовыми: они утверждают, что он ничего не ест.

Арфлейн рассмеялся:

– Наверное, голодает от злости. – Заметив выражение беспокойства на ее лице, он добавил: – Хорошо, как только я смогу, я увижусь с ним.

Корабль повернул к китовому стаду. Животные были намного меньше тех, которых Арфлейн видел до этого, с более короткими головами, желто–коричневого окраса. Они прыгали по льду, отталкиваясь от него необычно большими задними плавниками. И все же они не казались опасными для людей.

Захватив по дороге веревку. Уркварт направился к носу корабля. Он привязывал конец линя к кольцу гарпуна, остальную часть веревки обмотал вокруг пояса. Матросы тотчас же отправились в кубрик за оружием. Уркварт перелез через бортовое ограждение и встал на маленькой площадке, выдававшейся из корпуса судна.

Странного вида киты рассыпались перед украшенной черепом громадной шхуной.

Одной рукой Уркварт вцепился в ограждение, другой поднял гарпун. На лице его была улыбка. Корабль следовал за большим быком, бешено скакавшим в сторону от приближающегося «Ледового духа». Уркварт бросил гарпун, который вонзился животному в основание шеи. Линь, привязанный к копью, натянулся, животное прыгнуло на плавниках и завертелось на месте, широко раскрыв пасть. Зубы зверя оказались намного крупнее, чем ожидал Арфлейн.

Натянувшаяся веревка грозила сбросить Уркварта с занятой им маленькой площадки.

Еще несколько китобоев метнули свои копья, как только корабль вновь приблизился к стае. Охота проходила в полной тишине, не считая шума движения корабля и хлопанья плавников.

Уркварт снял с себя остатки веревки и привязал ее к ближайшей стойке. Оглянувшись, Арфлейн увидел, как гарпун Уркварта тащит за кораблем умирающего, но все еще сопротивляющегося кита.

Вскоре больше десятка китов волочились по льду следом за кораблем. Их тела сталкивались, обильно обмывая лед кровью.

Корабль вновь повернул, на лед упали якоря. Шхуна остановилась, на лед спустились оснащенные разделочными ножами матросы.

С ними сошел и Уркварт. Стоя у ограждения, Арфлейн и Ульрика наблюдали за людьми, взбирающимися на трупы животных. Их ножи методично взлетали, разделывая добычу. Уходящее за горизонт красное солнце отбрасывало длинные прыгающие тени. В вечернем воздухе резко пахло кровью, растекавшейся по льду.

Китобои все как один были измазаны густой кровью, многие из них вымокли до нитки и с удовольствием слизывали кровь с губ.

Рорсейн показал на Уркварта, который, вытащив из своей жертвы гарпун, чертил им в воздухе таинственные знаки.

– Похоже, Уркварт в своей стихии, капитан, – сказал он. – лед. Да и остальные в приподнятом настроении. Нам повезло, что мы нашли стаю.

Кивнув, Арфлейн стал наблюдать, как Уркварт разделывает кита. То, как яростно гарпунщик врубался в тушу животного, вновь сделало его похожим на полубога, стародавнего обитателе пантеона Ледовой Матери.

Понаблюдав за этой сценой, Рорсейн отошел прочь со словами извинения. Вероятно, подумал Арфлейн, юноше не доставляло удовольствия это зрелище.

До наступления темноты мясо отделили от костей, а ворвань и жир закачали в бочки, подвесив их на концах нижних рей.

Внезапно Арфлейн уловил в воздухе какое–то движение. Взглянув на начинающее темнеть небо, он увидел множество приближающихся к кораблю зеленых птиц, которых они видели несколькими днями раньше.

По виду они напоминали альбатросов с большими изогнутыми клювами и широкими крыльями. Покружив, они сели на лежащие на льду кости и принялись жадно пожирать потроха и клочья мяса, оставленные моряками.

Ульрика, не в силах смотреть на мерзких птиц, схватила Арфлейна за руку. Один из падальщиков, держа в клюве свисающие» кишки повернул голову и пристально посмотрел на людей.

На этот раз птицы прилетели с севера. Когда Арфлейн впервые увидел их, они летели с юга на север. Интересно, подумал он. где же все–таки их гнезда? Может быть, в протянувшейся перел ними гряде глетчеров, той самой гряде, которую им нужно будет преодолеть, чтобы достигнуть Нью–Йорка.

Мысль о горах повергла его в уныние. Не просто им будет найти узкий проход, обозначенный на карте Рорсейна. Солнце зашло, но птицы продолжали свое пиршество.