Текст книги "Сага о Рунном Посохе"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 65 страниц)

Глава 2
ЦИТАДЕЛЬ БЕЗУМНОГО БОГА

После двух дней пути они оказались у Пульсирующего моста, который раскинулся на несколько миль между двумя скалистыми берегами.

От вида этого моста у человека захватывало дух, ибо сотворен он был не из твердого вещества, а из множества разноцветных лучей – золотистых, синих, изумрудных, алых и желтых, которые пересекались и словно даже переплетались друг с другом. Где-то далеко внизу, среди острых рифов, бурлила и пенилась вода, а мост пульсировал и содрогался, точно был живым существом.

– Что за странное творение? – воскликнул Хоукмун, оборачиваясь к Рыцарю. – Не могу поверить, чтобы мост этот был создан природой.

– Совершенно верно, его построили люди, которые давным-давно ушли в небытие и унесли с собой знания, с помощью которых сумели сотворить такое чудо. Народ этот обитал на земле после Дождя Смерти, но до возникновения княжеств. Что это были за люди и какова их судьба, мне неизвестно.

– Да неужели? – усмехнулся д'Аверк, – Вы меня разочаровали. Я-то думал, что вы знаете все.

Рыцарь-в-Черном-и-Золотом промолчал. На коже и доспехах всадников играли отсветы Пульсирующего моста. Кони храпели, пятясь и вставая на дыбы. Хоукмун натянул поводья, пришпорил скакуна, и конь успокоился, как только его копыта окунулись в мерцающий свет – видимо, почувствовал под ногами надежную опору.

Рыцарь-в-Черном-и-Золотом неторопливо ехал впереди, окруженный радужной аурой. Конь под ним тоже светился, с каждым шагом все ярче. Хоукмун оглянулся на д'Аверка и Оладана – они сияли, будто существа, явившиеся со звезд. Он глянул вниз – под переплетением лучей пенилось море. В ушах, нарастая, звучал странный гул – довольно мелодичный и приятный, если не обращать внимания на дрожь, которая шла от него по всему телу.

Добравшись до берега, Хоукмун почувствовал необыкновенный прилив сил, словно он отдыхал несколько дней. Он рассказал о своем ощущении Рыцарю-в-Черном-и-Золотом, и тот кивнул:

– Да, мне говорили, что путешествие по Пульсирующему мосту снимает усталость.

Четверо всадников поехали дальше. Между ними и логовом Безумного Бога уже не оставалось водных преград.

На третий день зарядил мелкий дождь. Продрогшие всадники упали духом, а усталые кони еле брели по укранийской степи, которой, казалось, нет ни конца, ни края.

Ехавший впереди Рыцарь-в-Черном-и-Золотом вдруг поднял голову, натянул поводья и жестом велел спутникам остановиться. Все застыли, прислушиваясь.

Спустя некоторое время Хоукмун услышал дробный топот копыт, и вскоре на невысокий холм слева от него вылетело десятка два конников в овчиных папахах и бурках, с длинными пиками наперевес и саблями за спиной. Было похоже, что они спасаются бегством, хотя Хоукмун не видел преследователей. Седоки не щадили коней, несущихся во весь опор, и с конских боков, исхлестанных нагайками, стекали капельки крови.

– Что случилось? – крикнул Хоукмун. – Кто вас преследует?

– Армия Империи Мрака! – обернувшись в седле, ответил один из всадников и пришпорил коня.

Нахмурясь, Хоукмун спросил Рыцаря:

– Поедем дальше? Или поищем другую дорогу?

– Безопасного пути не существует, – ответил Рыцарь. – Нет смысла сворачивать.

Через полчаса они увидели вдали густой, маслянистый дым, стелющийся по земле. Хоукмун сразу понял, что это означает, но не проронил ни слова, пока маленький отряд не приблизился к горящему городу, где они увидели посреди площади огромную пирамиду из трупов. Все мертвецы – мужчины, женщины, дети – были раздеты догола. Среди человеческих тел было немало трупов животных.

Пирамида горела, источая зловонный дым. Сотворить такое могли только воины Империи Мрака. Всадник в бурке не ошибся – где-то поблизости действительно находились гранбретанцы, причем (судя по тому, что они сделали с городом) числом не меньше батальона.

Путешественники обогнули город, жителям которого уже ничем не могли помочь, и поехали дальше. Теперь они оглядывались по сторонам – в любую минуту перед ними могли появиться враги.

Оладан, который видел не так уж много зверств, творимых воинами Империи Мрака, был потрясен сильнее всех.

– Разве простые смертные… могут…

– А они вовсе не считают себя простыми смертными, – возразил д'Аверк. – Они мнят себя полубогами, а своих правителей – богами.

– И этим оправдывают все свои преступления, – подхватил Хоукмун. – Кроме того, им нравится разрушать, запугивать, убивать и мучить. У них, как у росомахи, стремление убивать сильнее стремления жить. Остров Гранбретания взрастил народ безумцев, и тем, кто не родился среди них, не дано понять их помыслы и поступки.

Вскоре завеса дождя скрыла от всадников город и чадящую пирамиду.

– Отсюда до замка Безумного Бога рукой подать, – сказал Рыцарь-в-Черном-и-Золотом.

Утром они спустились в широкую низину и подъехали к берегу небольшого озера, окутанного серым туманом. За озером темнел мрачный силуэт замка, сложенного из грубо отесанных камней.

У озера стояла рыбацкая деревенька – несколько ветхих лачуг, рядом – лодки и растянутые на жердях сети. Но они не увидели ни одного человека.

День выдался холодным, пасмурным; озеро, деревня и замок навевали гнетущие мысли. Рыцарь-в-Черном-и-Золотом поехал к лачугам, и остальные неохотно последовали за ним.

– Что это за культ такой? – шепотом спросил Оладан у Хоукмуна. – Сколько у него приверженцев? И все ли они свирепы, как те матросы? Может, Рыцарь недооценивает их силу или переоценивает нашу удаль?

Хоукмун промолчал, пожав плечами, – в ту минуту он мог думать только об Иссельде. Он не спускал глаз с черной громады замка, гадая, где томится его нареченная.

Почему в рыбацкой деревне царит тишина, они поняли, когда въехали на окраину. Все жители были зверски зарублены – лезвия нескольких мечей и топоров остались в черепах мужчин и женщин.

– Империя Мрака! – глухо произнес Хоукмун. Рыцарь-в-Черном-и-Золотом отрицательно покачал головой.

– Гранбретанцы тут ни при чем. У них не такое оружие. И стиль другой.

– Но… кто же тогда? – вздрогнув, прошептал Оладан. – Секта?

Рыцарь не ответил. Он остановил коня, спешился и, тяжело ступая на песок, приблизился к лежащему поблизости мертвецу. Спутники Рыцаря, оглядываясь, разбрелись по деревне.

С озера наползал туман, его холодные жгуты, словно щупальца гигантского спрута, оплетали ноги людей и коней.

– Все эти люди принадлежали к секте, – сказал Рыцарь. – Некоторые снабжали замок провизией, остальные там жили.

– Передрались между собой? – предположил д'Аверк.

– В некотором смысле.

– Что вы имеете в…

Хоукмун не договорил – за лачугами раздался душераздирающий крик. Четверо воинов выхватили мечи и образовали круг, готовые к нападению с любой стороны.

Но увидев нападавших, Хоукмун настолько опешил, что опустил оружие. Они бегом пробирались между домами, подняв над головами мечи и топоры. На них были нагрудники и кожаные килты; в глазах горел свирепый огонь; с губ, распяленных в зверином оскале, падали клочья пены.

Приняв защитную стойку, Хоукмун с ужасом высматривал среди нападающих Иссельду. Не обнаружив ее, он с облегчением вздохнул.

– Вот, значит, зачем Безумному Богу понадобились женщины, – проворчал д'Аверк.

– Насколько я могу судить, он извращенец. – сказал Рыцарь-в-Черном-и-Золотом, отразив удар подбежавшей к нему «амазонки».

Нападающие сражались неумело, часто раскрываясь, но Хоукмун только отбивался и пятился, не в силах нанести разящий удар. Отступали и его товарищи. Получив секундную передышку, Хоукмун оглянулся, и в его мозгу родилась спасительная идея.

– Отходим к сетям! – крикнул он своим соратникам. – Я знаю, как победить без кровопролития.

Мужчины пятились до шестов, на которых висели сети. Отбивая удары, Хоукмун свободной рукой ухватился за край одной из них. Оладан понял его замысел и взялся за другой край. Хоукмун крикнул: «Давай!», и они набросили сеть на женщин.

Многие запутались сразу, но некоторым удалось высвободиться. Они снова бросились в бой, но сразу угодили под другую сеть, брошенную Рыцарем и д'Аверком. Затем Хоукмун и Оладан набросили на эту вопящую, брыкающуюся кучу еще одну сеть, и вскоре все женщины запутались окончательно. Хоукмуну и его товарищам оставалось только обезоружить их. Это оказалось несложным делом.

Тяжело дыша, Хоукмун поднял с песка и забросил в озеро чужой меч.

– По-моему, этот Безумный Бог не так уж и безумен. Воины-женщины куда опаснее мужчин. Неспроста это все…

– Вы полагаете, что на деньги, вырученные за награбленное пиратами добро, Безумный Бог собирает армию амазонок? – спросил Оладан.

– Похоже на то, – вмешался д'Аверк. – Но почему эти женщины убили своих же?

– Наверное, мы узнаем это в замке, – сказал Рыцарь-в-Черном-и-Золотом. – Мы… – он умолк: одна женщина выбралась из-под сетей и с воплем бросилась на своих врагов, протягивая к ним руки со скрюченными пальцами. Д'Аверк обхватил ее за талию и приподнял над землей, а Оладан подошел сзади и рукояткой меча ударил ее в основание черепа.

– Как бы это ни оскорбляло мои рыцарские чувства, – заметил д'Аверк, опуская обмякшее тело на песок, – мне кажется, иного обращения эти очаровательные убийцы не заслуживают, – подойдя к барахтающимся в сетях женщинам, он неторопливо, методично оглушил их всех. – Все-таки и они живы, и мы. И это главное.

– Чует мое сердце, они здесь не все, – проворчал Хоукмун.

– Вы об Иссельде?

– Да, об Иссельде. Поехали, – Хоукмун вскочил в седло и галопом помчался вдоль берега. Следом за ним отправился Оладан, затем – Рыцарь-в-Черном-и-Золотом и последним – д'Аверк. Лошадь француза неслась легким галопом, а сам Гьюлам д'Аверк хранил беззаботный вид, словно выехал на утреннюю прогулку.

Невдалеке от замка Хоукмун перестал погонять коня, а у подъемного моста и вовсе натянул поводья. Замок был погружен в тишину и покой, башни окутаны легкой дымкой, а у опущенного моста лежали трупы стражников.

С зубца самой высокой башни слетел ворон и, хлопая крыльями, исчез в тумане над озером.

Сквозь облачный покров не проникало ни единого солнечного луча. Казалось, путешественники попали в чуждое измерение, где навеки воцарились безнадежность и смерть.

Хоукмун сидел на коне перед распахнутыми настежь воротами замка, как перед разинутой пастью гигантского зверя. Во внутреннем дворе клубился туман, создавая уродливые фигуры. Ничто не нарушало гнетущей тишины. Набрав полную грудь холодного, сырого воздуха, Хоукмун обнажил меч, пришпорил коня и понесся по мосту в обитель Безумного Бога.

Глава 3
ВЫБОР ХОУКМУНА

Повсюду, насколько хватало глаз, просторный двор крепости был завален мертвыми телами, по преимуществу мужскими. У всех мертвецов были ошейники Безумного Бога. Там, где мостовая была свободна от трупов, скорченных в самых разнообразных позах, виднелись пятна запекшейся крови.

Отвратительный запах тления раздражал ноздри. Конь испуганно храпел, и Хокману стоило большого труда заставить его двигаться вперед. Со страхом вглядываясь в лица мертвецов, герцог Кельнский боялся увидеть среди них Иссельду.

Спрыгнув с седла, он бродил по двору, переворачивая окоченевшие тела женщин, но его невесты среди них, по счастью, не было.

Вскоре во двор въехал Рыцарь-в-Черном-и-Золотом, за ним появились Оладан и д'Аверк.

– Ее здесь нет. Она жива и находится в замке. Хоукмун дрожащей рукой взял коня под уздцы.

– Рыцарь, он… Он ничего с ней не сделал?

– Это вы должны выяснить сами, герцог Дориан, – Рыцарь-в-Черном-и-Золотом показал на парадный вход. – Через эту дверь вы попадете в покои Безумного Бога. Сразу за дверью короткий коридор, ведущий в главный зал. Там он сидит и ждет вас…

– Он знает обо мне?

– Он знает, что однажды к нему придет законный владелец Красного Амулета и потребует его обратно…

– Мне нет дела до амулета. Мне нужна только Иссельда. Где она, Рыцарь?

– В замке. Она в замке. Ступайте, требуйте у него и девушку, и амулет. В замыслах Рунного Посоха они оба играют важную роль.

Повернувшись, Хоукмун бросился к двери и исчез в сумраке, царящем за порогом.

В замке было невероятно холодно. В коридоре капала с потолка ледяная вода, стены обросли мхом. Ожидая нападения, Хоукмун крался в полумраке с мечом в руке.

Но ничего не случилось. Он подошел к высокой (футов двадцать пять) двери и остановился, прислушиваясь.

За дверью раздавались странные звуки, похожие на громкое, но невнятное бормотание. Хоукмун осторожно налег на дверь, она поддалась. Просунув голову в щель, он увидел необыкновенную картину.

Пропорции зала были причудливо искажены. Кое-где потолок спускался почти до пола, в других местах поднимался футов на пятьдесят. Окна отсутствовали; помещение освещалось несколькими факелами, укрепленными на стенах. В центре зала, окруженное трупами, лежащими здесь, видимо, уже давно, стояло большое кресло черного дерева, а перед ним покачивалась подвешенная к потолку огромная клетка, похожая на птичью. В клетке, сгорбившись, сидел человек.

Кроме него в этом странном зале не было ни души. Хоукмун осторожно вошел и приблизился к клетке.

Именно из нее и доносились звуки, которые он слышал за дверью – бормотание и стоны. Казалось невероятным, что человек способен так громко говорить и стонать. Хоукмун решил, что причиной тому – необыкновенная акустика зала.

В тусклом свете факелов человек в клетке был едва различим.

– Кто вы? – спросил Хоукмун. – Узник Безумного Бога? Стоны прекратились, и человек пошевелился. Затем Хоукмун услышал гулкий меланхолический голос:

– Да, можно сказать и так. Самый несчастный из его узников. Хоукмун уже привык к темноте и смог разглядеть незнакомца как следует. Он был долговяз и очень худ, с длинной цыплячьей шеей. Седые волосы свалялись в космы; грязный клин бороды выдавался вперед почти на фут. У него был длинный орлиный нос; в глубоко посаженных глазах светилось тоскливое безумие.

– Я могу вас спасти? – спросил Хоукмун. – Может быть, удастся раздвинуть прутья решетки?

Человек пожал плечами:

– Дверь клетки не заперта. Моя тюрьма – не клетка, а мой череп. О, горе мне!

– Кто вы?

– Когда-то меня называли Стальниковым. Я из древнего рода Стальниковых.

– И вы – в плену у Безумного Бога?

– Да. В плену. Да, именно так, – узник лениво повернул огромную голову и с унылым видом уставился на Хоукмуна. – А вы кто?

– Дориан Хоукмун, герцог Кельнский.

– Германец?

– Когда-то Кельн принадлежал стране, которую называли Германией.

– Я боюсь германцев, – Стальников отодвинулся подальше от Хоукмуна.

– Меня вы можете не бояться.

– Ну да? – Стальников захихикал, и эхо этого безумного смеха раскатилось по залу. – В самом деле?

Он сунул руку за пазуху и вытащил предмет, висевший у него на шее. Этот предмет напоминал огромный рубин и светился темно-красным светом. Хоукмун увидел на нем символ Рунного Посоха.

– Разве ты не тот немец, который должен лишить меня могущества?

– Красный Амулет?! – воскликнул потрясенный Хоукмун. – Откуда он у вас?

– Что значит – откуда? – зловеще ухмыляясь, переспросил Стальников и поднялся на ноги. – С трупа воина, тридцать лет назад проезжавшего по этим землям. Его подстерегли и убили мои слуги, – он гладил амулет, и тот разгорался ярким, слепящим светом. – Это и есть Безумный Бог. Это и есть источник моей болезни и моего могущества. Я у него в плену.

– Ты – Безумный Бог! Где моя Иссельда?

– Иссельда? Девушка? Новенькая девушка со светлыми волосами и нежной белой кожей? А почему ты о ней спрашиваешь?

– Она – моя!

– Тебе не нужен амулет?

– Мне нужна Иссельда.

Смех Безумного Бога прогремел в зале, многократно отразившись от стен.

– Так ты ее получишь, германец!

Он захлопал в ладоши, похожие на клешни, и заметался по клетке, словно марионетка, которую дергают за одну-единственную нить.

– Иссельда, девочка моя! Иссельда! Иди-ка сюда, сделай одолжение своему господину!

Из ниши в стене, где потолок почти соприкасался с полом, вышла девушка. Ее силуэт был Хоукмуну знаком, но герцог не был уверен, что это его невеста. И все же… «Да, это она. Ее походка, ее тело».

Его губы растянулись в счастливой улыбке. Он шагнул к ней, протягивая руки.

С диким звериным визгом девушка бросилась к нему. На ее пальцах были наперстки с металлическими когтями, из одежды торчали шипы, лицо исказила гримаса.

– Убей-ка его, красотка Иссельда! – хихикал Безумный Бог. – Убей его, цветочек мой, и получишь в награду его потроха!

Хоукмун едва успел закрыть глаза руками. Металлические когти рассекли кожу на тыльной стороне его ладони. Он отпрянул от девушки.

– Иссельда, опомнись! Я – Дориан, твой жених…

Но безумные глаза не узнавали его, а из оскаленного рта текла слюна. Острые когти снова метнулись к лицу герцога, и он едва увернулся.

– Иссельда…

Безумный Бог хохотал, вцепившись в прутья решетки:

– Убей его, мой цыпленочек! Разорви ему горло!

– Что за сила лишила ее воли? Что заставило ее забыть о любви?

– Сила Безумного Бога, подчинившая и меня, – ответил Стальников. – Красный Амулет всех обращает в рабство.

– Да – если он в недобрых руках… – Хоукмун снова увернулся от когтей Иссельды и бросился к клетке.

– Руки, в которые он попадет, обязательно станут недобрыми, – со смехом произнес Стальников, когда когти разорвали Хоукмуну рукав. – Любые руки!

– Только не руки слуги Рунного Посоха! – произнес гулкий голос. В дверном проеме стоял Рыцарь-в-Черном-и-Золотом.

– Помоги! – крикнул ему Хоукмун.

– Я не вправе, – ответил Рыцарь.

Убегая от разъяренной Иссельды, Хоукмун споткнулся, и тотчас когти впились ему в плечи. Он схватил ее за запястья и вскрикнул от боли – в ладони вонзились острые шипы. Но все же он сумел высвободиться и отшвырнуть девушку, а потом бросился к клетке, где верещал от восторга Безумный Бог.

Подпрыгнув, он ухватился за прутья решетки и подтянулся. Потом ударил Стальникова, и тот упал. Клетка дергалась и кружилась; Иссельда приплясывала внизу, пытаясь дотянуться до Хоукмуна.

С круглыми от ужаса глазами Стальников жался к прутьям. Подобравшись к двери, Хоукмун распахнул ее и протиснулся в клетку. Внизу в бессильной злобе выла Иссельда; красный свет амулета отражался в ее глазах.

Глядя на чудовище, в которое превратилась его любимая, Хоукмун заплакал. Потом с ненавистью посмотрел на Безумного Бога.

По залу разнесся глухой, скорбный голос Стальникова, направляющего в глаза Хоукмуну луч амулета:

– Назад, смертный! Повинуйся мне! Повинуйся могуществу амулета…

Хоукмун застыл, не сводя глаз с сияющего амулета и чувствуя, как слабеет тело, как тает воля…

– Спускайся! – властно сказал Стальников. – Иди навстречу своей гибели!

Но Хоукмун напряг всю свою волю и шагнул вперед. Безумный Бог от изумления открыл рот.

– Прочь! – взвизгнул он. – Я повелеваю… именем Красного Амулета…

– Над ним амулет не властен, – твердо произнес Рыцарь-в-Черном-и-Золотом. – Не властен только над ним. Герцог Кельнский имеет право его носить.

Стальников вскрикнул и заметался по клетке. У Хоукмуна подкашивались ноги, но он решительно приближался к Безумному Богу.

– Назад! – закричал Стальников. – Прочь из клетки! Иссельда ухватилась за прутья и полезла вверх, не сводя с горла Хоукмуна остекленевших глаз.

– Назад! – Стальникову удалось проскочить мимо Хоукмуна к двери и распахнуть ее.

Иссельда вскарабкалась наверх и висела снаружи, скаля зубы и корча страшные гримасы. Безумный Бог стоял к ней спиной, направляя свет амулета Хоукмуну в лицо.

Просунув руку между прутьями, Иссельда ударила Стальникова по затылку. Завизжав, он спрыгнул на пол. Иссельда увидела Хоукмуна и стала пробираться к двери в клетку.

Хоукмун понимал, что сейчас не время убеждать свою обезумевшую невесту. Он проскочил мимо когтистой пятерни, спрыгнул на неровные плиты пола и несколько мгновений лежал, отдыхая.

Видя, что Иссельда тоже вот-вот спрыгнет, он с трудом поднялся. Безумный Бог вскарабкался на высокое кресло и уселся на спинке, как петух на насесте. С его шеи свисал Красный Амулет, а по плечам текла кровь из ран, оставленных когтями Иссельды.

Вереща от страха, он смотрел, как Хоукмун приближается к креслу и забирается на подлокотник.

– Умоляю, оставь меня… – забормотал Стальников. – Я не причиню тебе зла…

– Ты уже причинил мне много зла, – мрачно произнес Хоукмун. – Очень много. Достаточно, чтобы месть стала бальзамом для моей души…

– Иссельда, стой! – закричал Стальников. – Стань такой, как прежде! Повелеваю – именем Красного Амулета!

Обернувшись, Хоукмун увидел, что Иссельда застыла на месте. Потом обвела изумленным взглядом зал. С ужасом посмотрела на когтистые наперстки, на шипы, покрывающие все ее тело.

– Что случилось? Что со мной сделали?

– Тебя загипнотизировало это чудовище, – хрипло произнес Хоукмун, показывая на Стальникова мечом. – Но я отомщу ему за все!

– Нет! – закричал Стальников. – Это нечестно! Иссельда зарыдала. Стальников в страхе озирался:

– Слуги! Где мои воины?!

– Перебили друг друга в угоду своему гнусному хозяину, – ответил Хоукмун. – А тех, кто остался жив, мы взяли в плен.

– Где моя армия женщин? Я хотел, чтобы красота покорила всю Укранию! Я хотел вернуть наследство Стальниковых…

– Вот твое наследство, – сказал Хоукмун, поднимая меч. Стальников спрыгнул с кресла и помчался к двери, но резко свернул, увидев Рыцаря-в-Черном-и-Золотом. Он пронесся по залу к противоположной стене и исчез в нише.

Хоукмун поднялся с кресла и повернулся к Иссельде, лежавшей, рыдая, на полу. Опустившись рядом с ней на корточки, он осторожно снял с ее красивых, мягких пальцев наперстки с окровавленными когтями.

Она подняла голову:

– О, Дориан! Как ты меня нашел? Любимый…

– Благодаря Рунному Посоху, – ответил за герцога Рыцарь-в-Черном-и-Золотом.

Хоукмун с облегчением засмеялся:

– А вы настойчивы в своих притязаниях, Рыцарь. Рыцарь-в-Черном-и-Золотом промолчал. Безликий и неподвижный, как статуя, он стоял, загородив собой выход.

Хоукмун расстегнул застежки костюма с шипами и стал раздевать девушку.

– Найди Безумного Бога, – сказал Рыцарь. – Помни, Красный Амулет – твой. Он даст тебе великую силу.

Хоукмун нахмурился:

– И сведет с ума?

– Нет, болван! Он принадлежит тебе по праву!

Хоукмун помолчал, удивляясь раздраженному тону Рыцаря. Иссельда коснулась руки жениха и сказала:

– Остальное я сделаю сама.

Спрятав меч в ножны, Хоукмун посмотрел во мрак – туда, где исчез Безумный Бог.

– Стальников!

В темноте мелькнуло крошечное пятнышко красного света. Опустив голову, Хоукмун вошел в узкий коридор и услышал рыдания, вскоре ставшие очень громкими. Все ближе и ближе подкрадывался герцог Кельнский к источнику красного света; все громче и громче звучали рыдания. Наконец он увидел сияющий амулет на шее человека, стоящего возле стены из грубо отесанного камня. В руке у Безумного Бога был меч.

– Тридцать лет я ждал тебя, германец, – сказал вдруг Стальников тихим, спокойным голосом. – Я знал, что ты придешь. Придешь, чтобы сорвать мои планы, разрушить идеалы, погубить все, что мне удалось создать. Но я надеялся одолеть тебя. Возможно, мне это удастся.

И, пронзительно закричав, человек взмахнул мечом.

Хоукмун без труда парировал удар и легко выбил оружие из руки Стальникова. Потом прижал острие своего меча к груди Безумного Бога.

Несколько мгновений Хоукмун смотрел в перепуганные глаза сумасшедшего. Амулет окрашивал лица обоих в алый цвет. Стальников кашлянул, словно прочищая горло, – наверное, хотел взмолиться о пощаде. Но не успел.

Повернувшись на каблуках, Хоукмун пошел прочь от мертвеца и Красного Амулета.