Текст книги "Смертельный рейв (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Когда композиция закончилась, парень воспользовался функцией автопоиска, чтобы перемотать её на начало и послушать заново. Под влиянием музыки разум приобретал новую пластичность и многомерность, он расширялся и подвергался потрясающим метаморфозам.

Не менее удачным получился и первый трек «I'm raving» на стороне «B». Первые секунды звучания дарили удивительную лёгкость и ощущение полёта, а затем в ход вступали классические для рейва созвучия. К сожалению, ни одна из последующих композиций второй половины альбома эмоционально уже не дотягивала до этой вещи.

Неожиданно Дэвид понял, что он хочет создавать такую же музыку. Нет, ему по-прежнему нравился панк-рок, но в нём не хватало тех выразительных средств, которыми обладало электронное звучание.

«Ты спятил! – возмутился внутренний голос. – У тебя нет синтезатора и нет денег, чтобы купить его».

Для подобных треков действительно потребовался бы дорогостоящий инструмент, так что парню следовало бы отмахнуться от безумной идеи и спокойно уснуть. Но она, подобно семени, упавшему в плодородную почву, лишь на время скрылась из виду, чтобы укорениться и позже пробить дорогу к свету.

* * *

После школы Дэвид шёл по улице мимо привычных вывесок, пока одна из них не привлекла его внимание. «Анархия звука» – гласило название магазина, на витрину которого были выставлены различные модели синтезаторов, от старых, но ещё не снятых с производства, до самых современных. Подросток остановился и зачарованно посмотрел сквозь стекло на эти сокровища. На мгновение он даже вообразил, как приносит подобную штуковину к себе домой, прикасается к чёрно-белым клавишам и извлекает звуки, схожие с теми, какие слышал на альбомах The Prodigy и L.A. Style. В мимолётной фантазии он уже выступал на танцевальной вечеринке ночного клуба перед многочисленной публикой, и среди веселящейся молодёжи его взгляд выхватывал прекрасную незнакомку. Она, в свою очередь, смотрела на него…

Вернувшись к реальности, парень зашёл в магазин, чтобы прицениться к музыкальным товарам. Если бы его отец относился к занятиям музыкой не столь негативно, Дэвид мог бы рассчитывать на его материальную поддержку в приобретении подходящего инструмента, но при нынешних обстоятельствах нечего было и думать об этом. Для подростка стоимость синтезатора приравнивалась к целому состоянию. Даже если он полностью перестанет тратить карманные деньги, ему ни за что не скопить требуемую сумму.

– Что-нибудь подсказать? – окликнул посетителя оживившийся продавец.

– Скажите, а у вас есть что-то в более доступном ценовом диапазоне? – спросил Дэвид.

– Иногда к нам приносят на продажу подержанную аппаратуру. Если интересует что-то конкретное, могу придержать, но придётся внести предоплату.

– А какова будет общая стоимость?

– Обычно это зависит от состояния предмета. Если хорошее, то можно сбить примерно на четверть, а то и на треть от первоначальной цены. Если же испорчен товарный вид, считай, что приобретёшь вполовину дешевле. Например, сейчас у меня есть старенький Roland Juno-106, но, несмотря на возраст, отличная вещица. Прекрасный звук, лёгкое программирование. По сравнению с предыдущей шестидесятой моделью хранилище патчей увеличено вдвое, а если быть более точным – сто двадцать восемь против прежних пятидесяти шести. А самое главное заключается в том, что он поддерживает MIDI-технологию.

– Сколько вы за него просите? – выдохнул Дэвид.

Названной суммы подросток не имел, но она была уже гораздо ближе к тому, чтобы мечта могла воплотиться в жизнь.

«В конце концов, я мог бы найти какую-нибудь работу», – промелькнула в голове крамольная мысль.

«Даже думать забудь!» – возразил внутренний голос.

– Будешь брать? – без обиняков обратился продавец, словно деньги уже лежали в кармане у Дэвида.

– У меня пока нет всей суммы, – признался подросток.

– Пойдём, я тебе его покажу, – оказывается, мужчина не только хорошо разбирался в ассортименте магазина, но и достаточно уверенно владел техникой игры. Он подключил аппарат и продемонстрировал парню его звучание, взяв несколько мажорных аккордов. – Ну, как, нравится?

– Потрясающе!

– Хочешь попробовать?

– А можно?

– Почему бы и нет?

Прежде чем всерьёз взяться за электрогитару, Дэвид какое-то время занимался на пианино, поэтому в памяти пальцев всё ещё оставалось несколько простых мелодий. Он прошёлся по клавишам, извлекая знакомые ноты. Природа синтезированного звука придала музыке новый характер.

– Неплохо, – с пониманием кивнул продавец.

– Жаль, что я не могу приобрести его прямо сейчас.

– Отдашь первый взнос, и я готов подождать, когда ты принесёшь оставшуюся сумму.

«Этой мой шанс!» – судорожно подумал Дэвид, нащупав в кармане всего пятьдесят пенсов.

– Можно внести задаток завтра? – с надеждой спросил он.

– Даже не знаю, – продавец на мгновение задумался. – Впрочем, ладно, иногда инструменту следует попасть в нужные руки и служить верой и правдой, а не пылиться в качестве дорогой, но ненужной игрушки. Так и быть, я подожду до завтра, но если ты не придёшь, то продам синтезатор другому покупателю.

– Спасибо! Я обязательно приду!

«И где ты собираешься брать такие средства?» – язвительно поинтересовался внутренний голос.

«Я их найду!» – твёрдо решил подросток, выходя из магазина.

* * *

– Мам, можно с тобой поговорить? – негромко обратился к матери Дэвид после ужина, когда отец ушёл в кабинет, чтобы подготовиться к завтрашнему процессу.

– Конечно, – ответила женщина, споласкивая под краном тарелки.

– Но ты обещаешь, что наш разговор останется только между нами?

– У тебя что-то случилось? – теперь она отложила посуду в раковину, вытерла руки полотенцем и серьёзно посмотрела на сына.

– Ничего у меня не случилось. Просто хотел тебя кое о чём спросить.

– Главное, не стесняйся. Иногда лучше получить совет от взрослого человека, чем обсуждать проблемы со сверстниками.

«Кажется, её понесло не в ту сторону», – насторожился подросток.

– Мам, всё в порядке. Я всего лишь хотел узнать, не сможешь ли ты одолжить мне немного денег?

– Разве отец на этой неделе не давал тебе на карманные расходы?

– Давал, но мне нужно немного больше.

– Наверное, собрался пригласить какую-нибудь девушку в кино?

– Я же тебе говорил, что у меня пока нет девушки.

– Не скромничай, расскажи, кто она?

– Деньги нужны мне для покупки синтезатора, – судя по лицу матери, она ожидала услышать что угодно, но только не это.

– Извини, я, кажется, не совсем поняла.

– Я хочу приобрести подержанный синтезатор, – повторил Дэвид. – Он стоит вдвое дешевле, чем новый.

– Но зачем он тебе понадобился? Через полгода ты окончишь школу и поступишь в колледж на юридический факультет.

– Моя мечта заключается в том, чтобы стать музыкантом.

– Отец этого не одобрит, – покачала головой мать. – Ты же знаешь, как он реагирует на одно только упоминание о твоей музыке.

– Это значит «нет»?

– Боюсь, что так. Извини, Дэвид.

– Во всяком случае, спасибо, что выслушала, – подросток встал из-за стола, чтобы идти.

– Ты обиделся?

– Нет, с чего ты взяла? К тому же, отец действительно этого не одобрит.

* * *

Выгодная сделка по приобретению музыкальной чудо-машины Roland Juno находилась на грани срыва, и единственным способом спасти её оставался разговор с друзьями. Возможно, у кого-то из них найдутся определённые сбережения, и они смогут дать взаймы, чтобы внести задаток за синтезатор.

«Это чистой воды безумие! – Дэвид ненавидел этот сомневающийся во всём внутренний голос. – Чем ты собираешься возвращать долг? К тому же, тебе понадобится оставшаяся часть суммы, и найти её будет ещё труднее».

«Я что-нибудь придумаю! Обязательно придумаю!» – постарался убедить себя подросток.

«Ничего ты не придумаешь. А когда отец узнает о твоей затее…»

«Он ничего не узнает!»

По дороге в школу парень с интересом просматривал все объявления о работе, которые попадались ему на пути. Самым подходящим вариантом для студентов был «Макдональдс», но Дэвид не хотел, чтобы там его случайно увидел кто-нибудь из знакомых. Если бы Редмонду сообщили о том, что сын крупного адвоката подрабатывает подобным образом, молодому человеку уже никогда не пришлось бы возвращаться домой.

«Хотите заработать?» – предложение о трудоустройстве было напечатано на жёлтом бланке с отрывными листочками, где указывались контактные номера телефонов. Дэвид остановился, чтобы более детально ознакомиться с условиями сотрудничества. Как выяснилось, фирме требовались люди, чтобы развозить по киоскам печатную продукцию. Его привлёк режим доставки: с четырёх до шести утра. Значит, он сможет устроиться на работу тайком от родителей, и они ничего не узнают. Главное, уходить и возвращаться, соблюдая полнейшую тишину. Дэвид оторвал одну бумажную полоску и отправил во внутренний карман куртки.

На перемене подросток отыскал Вика и завёл речь о сумме для первоначального взноса. Тот внимательно выслушал друга, после чего с сожалением спросил:

– Ты уверен, что хочешь оставить нашу группу?

– Я не собираюсь её покидать, – поправил собеседника Дэвид. – Я всего лишь хочу попробовать себя в новом направлении. Ты сможешь мне помочь?

– У меня есть кое-какие сбережения на новый усилитель.

– Даю торжественное обещание, что в скором времени всё верну! – неожиданно перед Дэвидом забрезжила счастливая надежда. – Если сегодня продавец не получит задаток, то мне уже никогда не видать этого аппарата.

– Скажи правду: ты влюбился?

– Я? – смутился подросток.

– Только честно: да или нет?

– Со мной никогда прежде такого не бывало. Увидев её, я словно потерял разум.

– Вообще-то я спрашивал про синтезатор, но раз уж ты сам заговорил, тогда выкладывай.

– Я даже не знаю, кто она такая. Мы случайно столкнулись у входа в магазин Хьюи, а потом она ушла.

– И ты её отпустил? – удивился Вик.

– И я её отпустил, – согласился Дэвид.

– Неужели она настолько тебя зацепила?

– Ты даже не можешь себе представить, насколько. Я спрашивал у Хьюи, знает ли он эту девушку, но он сказал, что раньше она в магазине никогда не появлялась.

– Да, старик, угораздило же тебя.

– Может быть, когда-нибудь я встречу её снова.

– Кто знает.

– По крайней мере, я очень рассчитываю на это.

– Так и быть, усилитель пока подождёт, – вздохнул Вик. – После уроков вместе сходим, чтобы взглянуть на твой будущий инструмент.

– Я твой должник навеки!

– Надеюсь, что получу свои деньги немного раньше, потому что через вечность они мне вряд ли пригодятся, – отшутился собеседник.

* * *

После того, как Вик зашёл домой за деньгами, они вдвоём с Дэвидом отправились в «Анархию звука». Их встретил уже знакомый подростку продавец.

– Здравствуйте, я приходил к вам вчера, и вы показали мне синтезатор, – первым заговорил Дэвид.

– Да-да, я помню, – улыбнулся мужчина.

– Можно, чтобы мой друг тоже на него взглянул?

– А как насчёт задатка? – поинтересовался работник магазина.

– С этим всё в порядке, – Вик продемонстрировал скрученные в рулон и стянутые резинкой банкноты.

– Отлично, проходите, – продавец подключил Roland Juno, чтобы ещё раз показать его в работе. – Кстати, сегодня им интересовались уже дважды, но я сказал, что он продан.

– Спасибо, – поблагодарил его подросток.

– Надеюсь, эта вещь того стоит, – произнёс Вик.

Дэвид настроил звук и извлёк из музыкального инструмента несколько аккордов.

– Ты прав, штука и впрямь хорошая, – одобрил выбор подростка спутник.

– А я тебе что говорил?

– Итак, вы определились? – спросил продавец.

– Вот, держите, – Дэвид взял у Вика деньги для вступительного взноса. – Остальное я принесу позже.

Завершив оформление расписки в получении продавцом части суммы, друзья вышли на улицу. Неожиданно Дэвида охватило волнение. Неужели он сделал это? Теперь у него нет пути к отступлению. Ещё утром мысль о необходимости отыскать работу казалась абстрактной, но сейчас, когда в кармане лежала бумага, подтверждающая обязательство внести оставшуюся часть стоимости синтезатора, Дэвид понял, насколько серьёзную игру он затеял.

– Где будешь брать недостающие средства? – отвлёк его от размышлений Вик.

– Устроюсь на работу.

– А что скажет отец?

– А кто сказал, что он узнает?

– Если ты начнёшь прогуливать уроки, рано или поздно его вызовут в школу.

– У меня есть другой вариант, – Дэвид отыскал оторванную утром полоску бумаги с номерами телефонов.

– Что это?

– Утренняя работа. Родители о ней даже не узнают. Я буду возвращаться домой раньше, чем они просыпаются, так что стабильный доход будет мне обеспечен.

– Ты уверен, что выдержишь существование в таком режиме?

– Не знаю, – пожал плечами подросток. – Но другого выхода у меня нет, а я хочу получить этот инструмент.

* * *

Дэвид позвонил из ближайшей телефонной будки по указанному на жёлтом листочке номеру и услышал, как ему скороговоркой ответила какая-то женщина. У парня сложилось такое впечатление, что она просто заучила текст и даже не понимает, в чём его смысл. Он выслушал длинное название фирмы, казённое приветствие и поздравление с тем, что «вы обратились именно к нам».

– Вы ещё принимаете на работу? – спросил подросток.

– Подождите, пожалуйста, одну минутку, – судя по всему, трубку на том конце линии положили на стол.

Когда Дэвида посетило сомнение, что о нём просто забыли, ему наконец-то ответил мужчина:

– Я вас слушаю.

– Скажите, вы ещё принимаете на работу? – повторил вопрос парень.

– Да, – коротко произнёс голос.

– И что мне понадобится, чтобы приступить к делу?

– Прийти завтра к половине четвёртого утра, – собеседник назвал адрес. – Сначала идёт погрузка, затем в четыре выезд в город.

Записав координаты, Дэвид мысленно прикинул, сколько времени ему понадобится на дорогу. Выходило что-то около тридцати минут. Значит, ему придётся встать примерно без четверти три. Если удастся уснуть в десять вечера, то на сон останется менее пяти часов.

«Зато я смогу приобрести синтезатор и создавать классную музыку!» – подбодрил себя подросток.

Вечером он сказал родителям, что устал в школе и уже в девять отправился в свою комнату с надеждой лечь спать немного раньше. Значительно убавив громкость, Дэвид положил электронный будильник рядом с подушкой, чтобы успеть выключить его до того, как тот разбудит ещё кого-нибудь из домочадцев. Он выключил свет и забрался под одеяло, но, даже крепко закрыв глаза, долго не мог уснуть. В голове то и дело крутились мысли, связанные с предстоящей работой. Потом они переключились с работы на музыкальный инструмент, а с него – на девушку с длинными светлыми волосами.

Оказывается, иногда память способна зафиксировать событие в самых мельчайших подробностях. И теперь Дэвид наслаждался возможностью снова и снова прокручивать перед внутренним взором короткометражный фильм, составленный из воспоминаний о встрече с прекрасной незнакомкой. Вот он подходит к двери магазина и видит постер с изображением лидера группы Nirvana. Кстати, Хьюи уже поменял его, и вместо Курта появился плакат Фила Коллинза из Genesis с надписью «I can't dance». Дверь открывается, и Дэвид едва успевает избежать удара.

– Извините, я вас не заметила, – произносит девушка.

– Ничего страшного, – отвечает он.

Но самое страшное уже случилось. Он ещё не знает, но его сердце уже учащённо бьётся, заражённое вирусом любви.

Подросток протянул руку и включил на часах подсветку. 11:17 PM. Только подумать, на сон осталось всего ничего! Дэвид перевернулся на другой бок, но понял, что завтра (практически сегодня) выспаться ему не удастся.

Кажется, он так и пролежал вплоть до сигнала к подъёму. А когда сработал будильник, парень поспешно выключил его, тихо оделся и вышел из дома. По привычке хотелось почистить зубы, но пришлось обойтись мятной жвачкой, чтобы ненароком никого не разбудить. Каждое лишнее движение грозило опасностью быть застигнутым врасплох, что могло повлечь за собой куда более серьёзные последствия, нежели двухнедельный домашний арест.

Улица была непривычно безлюдной, словно на всём белом свете Дэвид остался совсем один. Он поспешил дойти до конца квартала, пока его не заметил кто-нибудь из соседей. Откуда ему знать, не страдает ли кто-то в это время бессонницей, глядя на него в окно? Такая вероятность, конечно, ничтожно мала, но лучше держать ухо востро и не допускать досадных оплошностей, иначе ему не избежать больших (нет, даже огромных) проблем с отцом.

* * *

Работа оказалась гораздо тяжелее, чем рассчитывал Дэвид. Раньше ему казалось, что газеты и журналы практически не имеют веса, но когда ему пришлось переносить целые упаковки бумажных изданий, он в полной мере ощутил на себе их тяжесть.

– Нам нужно поторапливаться, – предупредил подростка водитель. – Иначе мы не поспеем вовремя.

Парень постарался действовать немного быстрее, но понял, что ничего не получается, потому что руки просто обрываются от груза свежих новостей.

«Я должен справиться, чтобы меня не вышвырнули после первого же дня работы, – приказал себе Дэвид. – В противном случае, можно будет распрощаться с мыслью о приобретении музыкального инструмента».

Когда он сел в кабину грузовика и перевёл дыхание, машина выехала по установленному маршруту.

– Я тебя здесь раньше не видел, – заговорил человек за рулём. На вид ему было за сорок.

– Я новенький, – ответил пассажир.

– Понятно, – улыбнулся собеседник. – Ты не похож на тех парней, которые сюда обычно приходят подрабатывать.

– И что же отличает меня от них?

– Им необходимо залатать дыру в семейном бюджете, а тебе… – мужчина почесал затылок. – Даже не знаю. Сразу видно, что ты не из тех, кто доедает последний кусок. Только не пойму, зачем тебе понадобилось сюда устраиваться.

– Мой отец адвокат, и хочет, чтобы я пошёл по его стопам, поступил на юридический факультет и тоже стал адвокатом. А я хочу заниматься музыкой, но он категорически против этого, поэтому мне пришлось втайне от него найти работу, чтобы заработать на синтезатор.

– Адвокат, значит, – судя по реакции, водитель не слишком жаловал специалистов данной области. – Как по мне, так они только разную сволочь за деньги от тюрьмы отмазывают. Не в обиду, конечно, будет сказано.

– Отец никогда и никого не отмазывал, потому что у него есть принципы, но его профессия мне не нравится.

– Вот как бывает, – сочувственно кивнул мужчина. – Вроде бы и деньги в семье есть, а сын вынужден рассчитывать только на себя.

– Если бы отцу не взбрело в голову сделать из меня адвоката, он наверняка помог бы мне с покупкой, – осторожно заступился за Редмонда Дэвид.

– По-моему, каждый должен реализовать себя в том, к чему он наиболее всего приспособлен. Я вот с детских лет люблю машины. Бывает, еду и слышу, что звук посторонний появился. Значит, нужно заглянуть туда-то и туда-то, чтобы устранить неисправность. А другой может год ездить и ничего не услышит, пока не заглохнет посреди дороги, потому что не лежит у него душа к этому делу. Мы, кстати, приехали к первому пункту, – водитель остановил автомобиль и вышел, чтобы открыть заднюю дверь.

Дэвид последовал за ним и принялся вытаскивать упакованные издания. Сверившись с накладной, мужчина остановил его, когда подросток выгрузил необходимое количество бумажных блоков.

– Едем дальше, – человек вновь занял место за рулём, завёл двигатель, и они поехали к следующей торговой точке.

Домой парень вернулся совершенно обессиленным. Он разделся и рухнул в кровать, не чувствуя ни рук, ни ног. Между тем, ему ещё предстояло идти в школу.

«Может быть, сказаться больным?» – сверкнула в голове соблазнительная мысль.

«Нельзя быть таким слабовольным! – возразил самому себе подросток. – Впереди ещё не один такой день, так что придётся привыкать».

* * *

На уроках Дэвид пропустил половину из того, что следовало усвоить. Его клонило в сон, и ему стоило больших усилий, чтобы держать отяжелевшие веки открытыми. Но они то и дело наползали на глаза, как будто на них висели два невидимых груза. А когда пришлось писать под диктовку, старшеклассник и вовсе впал в ступор, потому что не мог вспомнить, как пишется элементарное слово. И пока он копошился в той части памяти, куда были свалены тысячи самых разных слов, пропустил целое предложение.

– Дэвид, ты в порядке? – заметил замешательство подростка учитель.

– Да, – вздрогнул тот, сообразив, что обращаются именно к нему.

– Может быть, ты неважно себя чувствуешь? Если нужно, отправляйся в медпункт.

– Нет, со мной полный порядок, – но он сказал неправду. Ещё никогда в жизни ему не хотелось спать сильнее, чем сейчас. Если так пойдёт и дальше, то можно даже не рассчитывать на возможность успешного совмещения работы и учёбы. В конце концов, первая обязательно скажется на второй, и не в лучшую сторону.

«Кажется, ты переоценил себя, приятель», – прозвучал в голове внутренний голос. И как бы Дэвиду ни хотелось с ним не согласиться, на этот раз невидимый оппонент оказался прав.

– Что-то ты и впрямь неважно выглядишь, – бросила в сторону парня во время перемены Клер. – Интересно, с чем это связано?

Он ничего ей не ответил.

– Судя по всему, у тебя сегодня выдалась бурная ночь, – цинично заметила одноклассница. – Неужели ты наконец-то научился обращать внимание на девушек?

– Чего тебе нужно, Клер?

– Неужели ты меня видишь? – она наигранно всплеснула руками, как будто данный факт поразил её до глубины души. – А я думала, что так и останусь для тебя пустым местом. Кстати, всё время забываю спросить, понравился ли твоему отцу ваш концерт?

– Откуда ты узнала, что он запрещает мне заниматься музыкой?

– Когда тебе нравится некий человек, ты невольно начинаешь ловить каждое случайно оброненное им слово, запоминать его привычки, цепляться за любые факты, связанные с ним. Но однажды этот человек грубо отвергает твой искренний порыв, и не остаётся ничего иного, кроме как причинить ему ответную боль.

– То, что произошло в машине, ты называешь «искренним порывом»? – невольно возвысил голос Дэвид, но тут же спохватился и перешёл на пониженный тон. – Ты просто набросилась на меня.

– Ты же сам согласился, – упрекнула его Клер.

– Я?

– Разве не ты посадил меня в машину? Разве не ты подал мне знак к действию?

– Я не подавал никакого знака. Тебе потребовалась помощь, потому что ты подвернула ногу, и я оказал её тебе.

– Только слепой бы не увидел, что я притворялась. Я дала тебе повод, и ты им воспользовался, а потом в самый решающий момент грубо меня отшил. Скажи, Дэвид, тебе было очень весело, да? Ты испытывал удовольствие, унизив меня подобным образом?

– Я никого не собирался унижать. Ты всё неверно истолковала.

– Ах, значит, это я всё неверно истолковала? Тогда почему у тебя всё буквально звенело от желания?

– Говори, пожалуйста, тише, нас могут услышать.

– Посмотрите, какие мы робкие! Почему-то ты не постеснялся вываливать передо мной свой член, зато теперь смущаешься говорить об этом, как неопытный девственник.

К счастью, Клер не догадалась, что у Дэвида и вправду ещё ни разу не было близости с девушкой. Но доказывать ей, что он ничего не собирался перед ней «вываливать», не имело смысла, потому что девушка пребывала в твёрдой уверенности, что получила от парня какой-то призрачный намёк на взаимность, хотя с его стороны ничего подобного не было.

– Прости, если чем-то тебя обидел, – сдался подросток, чтобы как можно быстрее закончить неприятный разговор.

– Так кто она? – напоследок поинтересовалась одноклассница.

– О ком ты?

– О той, кого ты любил этой ночью так, что теперь даже засыпаешь на ходу.

– Я просто не выспался.

– Ты меня плохо знаешь, Дэвид. Рано или поздно я всё равно узнаю правду.

В другой ситуации её фразу можно было бы счесть вполне безобидной, но после того, как она подставила Дэвида, сообщив его отцу о концерте в честь юбилея основания школы, подростку следовало опасаться подобного заявления. Она и впрямь приложит все усилия, чтобы узнать причину, по которой её одноклассник так плохо (или так мало) спал этой ночью. А если он начнёт приходить в класс в подобном состоянии ежедневно, то Клер приложит все усилия, чтобы добраться до истины.

«Неравнодушная к тебе девушка, к которой ты, в свою очередь, ничего не испытываешь, способна стать значительным препятствием на пути», – невольно подумал парень.

Впредь придётся приводить себя в чувство, чтобы не выглядеть наутро замученной развалиной. Дэвид неоднократно слышал, что придать бодрости может чашка хорошего кофе. Сам он склонялся в пользу чая, но, похоже, настало время перемен.

Мысль о смене предпочтений заставила его вспомнить прекрасную незнакомку, ведь именно благодаря ей парню посчастливилось познакомиться с новой музыкальной культурой, проникнуться звучанием, которое кардинально отличалось от привычного по уже хорошо знакомым песням. Это был совершенно незнакомый, но с первого же взгляда приковывающий к себе внимание мир, как будто Дэвид стал космическим путешественником, высадившимся на незнакомой планете. Более того, ему даже захотелось приобщиться к созданию композиций в духе рейва, несмотря на то, что он играл с друзьями в панк-рок команде.

Считалось ли это предательством по отношению к избранному ранее стилю музыки? Подросток так не считал, потому что ему по-прежнему нравилось творчество задорных ребят с электрогитарами, поющих об одиночестве и непонимании, о страхах перед взрослой жизнью, о горьких неудачах, о красивых девушках, о безудержном веселье и ещё о многом-многом-многом другом, что занимало умы молодого поколения. В отличие от песенных текстов, рейв пользовался иными средствами эмоционального воздействия. Даже если в нём и встречались какие-то слова, то они несли не смысловую, а атмосферную нагрузку, создавали определённое настроение.

В голове Дэвида уже зародились мотивы, ожидающие своего воплощения на синтезаторе, и для этого ему требовалось заработать недостающую часть суммы. Лишь бы ничто не помешало ему довести начатое дело до конца. Например, Клер. Если она каким-то образом узнает о затее одноклассника, а потом расскажет его отцу… Парню показалось, что он теряет точку опоры от одного предположения о таком развитии событий.

Неожиданно в его мозгу выкристаллизовалось ясное понимание того, что он боится отца. Оказывается, все эти годы Редмонд внушал ему не уважение, не желание прислушиваться к авторитетному мнению родителя, а слепой трепет перед отцовским осуждением. Так почитали языческих богов: им поклонялись, приносили жертвы, с ними считались, но их никогда не любили. Разве можно искренне любить того, кого боишься? Во всяком случае, истинная любовь не подразумевает под собой никакого страха.

Мать то и дело говорила, что отец заботится о Дэвиде, но сына почему-то тяготила такая забота. Ему всегда приходилось беспрекословно подчиняться решениям отца, отказываясь от личных интересов и предпочтений. Его жизнь была построена по схеме «чужого счастья», в то время как он хотел обрести собственное.

* * *

Мать очень удивилась, когда следующим утром Дэвид вместо чая налил себе кофе. Она обратила внимание и на другую странность: у сына мелкая дрожь в руках, и он напрягает пальцы, чтобы аккуратно поставить чашку на стол и не разлить её содержимого.

– Сынок, что с тобой?

– А что со мной?

– У тебя трясутся руки.

– Ах, ты об этом, – подросток постарался примерить на лицо самую невинную улыбку. – Наверное, вчера мистер Эйлер слишком долго третировал нас на уроке физкультуры.

– Разве он не понимает, что нельзя вас так нагружать? – вопрос получился риторическим, поэтому Дэвид ничего не ответил.

– И куда только смотрят в школе? – вздохнула мать. – Им бы только подогнать всех под единые нормативы. Они даже не понимают, что не каждый способен справиться с такими завышенными требованиями. И вообще, не всем же становиться великими спортсменами. Мне бы следовало поговорить с вашим мистером Эйлером.

– Ни с кем говорить не надо, мам, – возразил Дэвид. – Скоро это пройдёт.

– А я-то думаю, почему у тебя сегодня в чашке кофе вместо чая.

– Хочу немного взбодриться, – кивнул матери сын.

После вчерашней работы он едва нашёл в себе силы, чтобы начать новый день задолго до восхода солнца, но желание получить Roland Juno и приступить к воплощению новых музыкальных идей помогло ему превозмочь соблазн махнуть на всё рукой и остаться в постели. Нынешней ночью подросток точно так же незаметно покинул дом, отработал положенные часы и вернулся назад. К сожалению, натруженные руки выдали его, и пришлось прибегнуть к невинной лжи, чтобы мать не начала задавать других наводящих вопросов.

А что он будет рассказывать завтра? Постоянно прикрываться уроками физкультуры не получится, потому что мать позвонит мистеру Эйлеру и выяснит, что нагрузки для учеников вовсе не такие высокие, и причина слабости Дэвида кроется в чём-то другом. А когда она поделится своими наблюдениями с отцом, тот наверняка выведет парня на чистую воду. Необходима правдоподобная версия, которая не вызовет лишних вопросов. Но какая? Рано или поздно ему придётся давать объяснения, и лучше придумать их как можно раньше.

– Может быть, купить тебе какие-нибудь витамины? – спросила мать. – Ты тратишь слишком много сил на занятия.

«Лучше бы ты предложила купить мне синтезатор, и все мои проблемы разрешились бы сами собой», – подумал подросток, но вслух сказал, что, пожалуй, он не против поддержать организм с помощью каких-нибудь полезных элементов. Отказ мог бы навлечь на него ненужные подозрения.

После завтрака Дэвид собрал школьную сумку и отправился на уроки.

* * *

– Ты ещё не амнистирован? – поинтересовался у друга Вик, когда они встретились в школьном коридоре.

– После того, как я был застигнут с поличным, отец ни за что не отменит назначенного мне наказания, – отрицательно покачал головой Дэвид.

– Жаль, а то мы уже соскучились по репетициям, но ты и сам понимаешь, что играть в неполном составе не имеет никакого смысла. Кстати, после нашего последнего выступления неплохо было бы взять в группу Гэри. По-моему, он со своим тромбоном придал «Клешням» более насыщенное звучание.

– Отличная идея, – одобрил предложение Вика подросток.

– А как у тебя с работой? – переключился на другую тему собеседник.

– Сегодня мать заметила, что у меня дрожат руки.

– Она что-то заподозрила?

– Пока нет, но скоро начнёт, если я не придумаю этому убедительного объяснения. Утром пришлось сказать, что всё дело в чрезмерных нагрузках, которым нас подверг мистер Эйлер на прошлом уроке физкультуры.

– Есть какие-нибудь идеи на последующие дни?

– Ещё нет, – вздохнул Дэвид. – Может быть, сошлюсь на лёгкую простуду.

– Да, старик, загнал же ты себя в угол.

– Если бы отец не был так помешан на том, чтобы сделать из меня адвоката, и позволил бы мне беспрепятственно заниматься музыкой, я бы, наверное, стал бы одним из счастливейших людей на свете.