Текст книги "Восстановительное сельское хозяйство. Реальная пермакультура для фермеров"

Автор книги: Марк Шепард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Картофель Бербанк Рассет – результат тысяч семян картофеля, выращенных Лютером Бербанком, и это единственный чудесный генетический вариант, который хорошо переносит фитофтороз и является чрезвычайно продуктивным.

Если мы начнем создавать новые сорта растений в нашей школьной системе, на наших задних дворах и на наших фермах, нам придется использовать метод селекции растений, который когда-то назывался «бербанковским», а теперь называется массовым отбором.

Массовый отбор – это метод «рабочей лошадки» селекции растений, который используется вне лаборатории. Массовый отбор – это физическое воплощение того факта, что для получения одного хорошего сорта может потребоваться 1000 семян яблока. Если для получения одного хорошего сорта требуется столько семян, то мы сажаем столько семян.

В большинстве случаев мы действительно сажаем больше. Тысяча семян яблок, семян каштана, семян пекана или любых других семян, которые вы выберете, не займет много места. Грядка в школке, вмещающая 1000 саженцев деревьев, может быть размером 4 на 8 футов(1,2х2,4м).

Семена сажают близко друг к другу и дают возможность прорасти с помощью моей фирменной техники выращивания STUN. STUN, опять же, является аббревиатурой от техники полного, полного, полного пренебрежения. Зачем использовать полное пренебрежение? Мы делаем это, потому что бросаем генетические кости. В этой игре в кости бросается пять кубиков, и лучший бросок – пять любого вида одного и того же числа – составляет победу.

В типичном коммерческом саду с привитыми клонами одного и того же растения используется гораздо меньше стволов на акр. Например, для каштанов рекомендуется сажать китайские каштаны на расстоянии 30 футов(9м) друг от друга, что дает плотность посадки всего 48 деревьев на акр(40 соток). Приводится аргумент, что через двадцать лет, когда деревья станут большими, им понадобится все это пространство, чтобы каждое отдельное растение могло дать максимальное количество орехов.

В системе восстановительного земледелия, где целью является общая урожайность системы, а не общая урожайность отдельных культур, сажать 48 каштанов на акр – все равно что играть в кости всего с тремя кубиками. Вы никогда не сможете бросить пять одинаковых кубиков за один бросок, если используете только три кубика.

Еще одна концепция, о которой я хотел бы упомянуть, которая может сбить нас с толку, – это вера в то, что «деревья слишком нескоро начинают приносить плоды» (или орехи, или шишки, или…). Некоторым действительно нужно много времени, чтобы начать плодоносить.

Мы, люди, можем оказаться достаточно удачливыми, чтобы оставаться в хорошей физической форме на срок от семидесяти до девяноста лет, но у меня нет достаточно времени, чтобы ждать, пока дерево начнет плодоносить через пятьдесят лет, как кедр в лесу. Как фермер, выращивающий продукты питания, мне нужны растения, которые быстро приносят плоды. В растительном мире эта черта называется скороспелостью.

Благодаря системам восстановительного земледелия у нас есть возможность открывать новые сорта растений – скороспелые сорта, – которые приносят плоды или семена в течение нескольких лет.

В дополнение к этому, мы открываем сорта растений, которые по своей природе устойчивы к вредителям и болезням, а также сорта, адаптированные к нашим местным типам почвы, режимам осадков, летней жаре, зимним холодам, изменчивости климата и всевозможным другим переменным.

Фермеры, занимающиеся восстановительным сельским хозяйством, особенно ищут растения, которые дают высокие урожаи продовольственных культур, вкусные и питательные.

Однажды, проводя экскурсию по ферме Нью-Форест, я объяснял основы массовой селекции растений небольшой толпе, которая была должным образом впечатлена обилием дикой природы, окружавшей их.

Одна из участниц, чувствуя себя несколько ошеломленной объемом новой информации, которую она получала и что это была совершенно другая точка зрения, разочарованно вздохнула и воскликнула: «Но я не могу выбрать новые сорта растений. Как мне узнать, какие из них хороши? » Я улыбнулся комментарию, наслаждаясь моментом обучения, и повел группу в кажущуюся чащу.

Некоторые деревья были грушевыми. Все груши были окружены вишней и шелковицей, были засажены смородиной и заросли виноградом. Первоначально груши были посажены из семян. Это означало, что каждое дерево было генетически уникальной личностью. Это также означало, что каждое из них могло быть 999-м по счету деревом с паршивыми плодами на нем.

Чтобы получить лучший результат «генетической игры в кости», эти саженцы были привиты черенками других сортов груш, так что на каждом отдельном подвое росло до полудюжины ветвей разных сортов.

Мы остановились на одном дереве груши, и урок начался со слов «Каждая ветвь – это генетически уникальный сорт груши». Я продолжил объяснять: «На этих нескольких деревьях существует более пятнадцати различных сортов в дополнение к исходному сорту подвоя». Прививка множества сортов к одному – еще один простой способ попрактиковаться в массовой селекции на небольшом участке земли.

Я указал на ветку, на которой не было плодов, и задал вопрос: «Не хотите ли съесть плод с этой ветки?» «Нет, – был ответ. «Такова и моя точка зрения», – сказал я, указывая на следующую ветку. На следующей ветке действительно были плоды, но поверхность плода была покрыта глубокими трещинами, которые покрылись коркой и стали коричневыми от болезни, называемой паршой. «Хочешь съесть плод с этой ветки?» – спросил я. «Ни за что!» – последовал быстрый ответ.

Никакой реакции не было и на многие другие ветки. Если на ветке были плоды, значит, большая их часть была поражена болезнями, а на других ветвях плоды были населены гусеницами.

Наконец, я указал на ветку, которая была изогнута почти до земли и была покрыта большими, почти безупречными плодами. «Хочешь съесть плод с этой ветки?» – спросил я. «Конечно!» – был ответ. Это действительно настолько просто. Посадите достаточное количество генетических вариаций, не опрыскивайте для борьбы с вредителями и болезнями, и только те, которые естественным образом подходят для условий участка, будут процветать. «Но что это за сорт?» – спросил первоначальный собеседник о выборе новых сортов. «Кого это волнует?» – был мой ответ, который вовсе не был задуман. Имя, которое присваивается этой конкретной ветке, меня совершенно не интересует.

Что меня интересует, так это то, что она чрезвычайна продуктивна, устойчива к вредителям и болезням, и не требует от меня никаких усилий, чтобы плодоносить, и на вкус она восхитительна! Как Лютеру Бербанку, мне действительно не нужно иметь обширную записную книжку, полную научных записей, когда прямо на моей ферме растет высокопродуктивное, устойчивое к вредителям и болезням дерево. Бербанку не требовались заметки. У него была картошка.

Я знаю, что этот сорт работает здесь, потому что само растение является наглядным свидетельством для всех. Кроме того, если бы мы взяли с этого дерева черенки, дали ему причудливое имя и привили к корню груши на вашей ферме, оно могло бы вести себя иначе.

Мои модели почв и осадков отличаются от ваших. Популяции вредителей и болезней различны – на самом деле, популяции вредителей и болезней здесь, вероятно, выше, чем в других местах.

Если растение не может развиваться и давать урожай без особого ухода, его срезают и превращают в съедобные или лекарственные грибы, или превращают в пиломатериалы, деревянные игрушки или дрова. Как оно называется, несколько не имеет значения.

Если бы это были груша Бартлетта или яблоня Макинтоша (выбор из более чем двухсотлетней давности), садовник использовал бы опрыскивание, чтобы уберечь дерево от вредителей и болезней. Вредители и болезни будут развиваться во времени, погрузившись в реальную реальность, но сорта не эволюционируют. Они всегда будут такими, какими были при первом отборе. Яблоня Макинтоша была обнаружена в 1796 году, в то время, когда планета радикально отличалась от нынешней – вряд ли какие-либо из условий сейчас такие же.

Когда-нибудь условия могут измениться, и сегодняшнее выдающееся разнообразие может больше не иметь способности противостоять недавно появившимся вредителям и болезням.

В то время я или кто-либо другой, управляющий этой фермой в то время, посмотрю вокруг, чтобы увидеть, какие анонимные сорта хорошо себя чувствуют в новых условиях. Затем эти сорта будут привиты к подвоям, с которых был срезан старый сорт.

Фермеры восстановительного сельского хозяйства – экстраординарные «бербанкеры». Мы подражаем природе в видах, которые мы сажаем, и мы подражаем природным образцам посадки, выращивая слишком много саженцев в первые годы, зная, что есть такие, которые просто не выживут.

Однажды после семинара один пожилой парень отругал меня за то, что, по его словам, сбило участников с пути, порекомендовав сажать корейские сосны ради кедровых орехов, которые они приносят. «Я посадил две корейские сосны почти тридцать лет назад, а у этих чертовых тварей еще не было ни одной шишки!» – рявкнул он. «Вы, очевидно, посадили не тех двоих», – был мой ответ.

В первые годы сажайте слишком много деревьев и кустарников, приносящих пищу. Удалите те, которые не плодоносят в молодом возрасте. Продолжайте удалять те, которые подвержены болезням и на которые нападают вредители, и год за годом продолжайте высаживать новые саженцы и сорта.

Позвольте динамике популяционной экологии включиться, и пусть популяции вредителей и болезней стабилизируются. Глубоко разнообразная система обеспечит среду обитания для хищных насекомых, птиц, рептилий и земноводных. Если растение хочет умереть, позвольте ему! Нас не интересуют больные. Нас не интересуют непродуктивные.

Нас не интересуют те, которые требуют тонны специальных удобрений, произведенных на блестящих фабриках за тысячи миль. Нам интересны те, которые живут. Нас интересуют те, которые преуспевают и размножаются в раннем возрасте. Нам нужны те, которые устойчивы к вредителям и болезням и не требуют особого ухода.

Если растение хочет жить, процветать и воспроизводиться, мы будем собирать его семена, плоды, листья или другие съедобные, лекарственные или иным образом продаваемые продукты. В этом суть принципа пермакультуры: работать с природой, а не бороться с ней. Выясните, что легко работает в многолетних поликультурных системах, и работайте с этим.

ФОТОТУР ПО Ферме Нью-Форест

Изображенный здесь пример того, как природа создает несколько уровней продуктивности. В круг диаметром десять футов(3м) (от самого высокого до самого низкого) посажены кедр, ирга, лесной орех, малина, шиповник, голубика низкорослая, земляника и брусника.

Посреди зарослей здесь незаметны теневыносливые крыжовники и древесные грибы. Это место находится на голой скале в северной Миннесоте. Естественная последовательность смены видов от лишайников и мхов к травам и «кустам» создала почву из воздуха за счет выделения сахаров, отмирания корней и сбрасывания листьев, игл и стеблей, где они разлагаются на тонкую, молодую почву.

Автор у карманного пруда ключевой линии в одном водном бассейне фермы. В той части страны, где на многие мили нет ручьев, родников или прудов, на ферме Нью-Форест есть размножающиеся популяции семи различных видов насекомоядных амфибий.

Обратите внимание на присутствие необычной Leptothrix discophora (красный цвет в воде), бактерии, которая метаболизирует железо и выделяет кислород. На более продвинутых стадиях она производит калейдоскопические цвета.

То же место, что и выше.

Назначение «ключевого» карманного пруда – обеспечить систему защиты от наводнений во время сильных дождей и действовать в качестве точки распределения, откуда вода перенаправляется к гребням. На всех почвах осадки со скоростью, превышающей способность почвы поглощать их, начинают накапливаться и стекать. Карманные водоемы, канавы и валы системы ключевой линии перехватывают этот поток, замедляют его и распределяют воду к гребням.

На этой фотографии излишки дождя стекают прямо по заросшему травой водному пути, набирают скорость, падают вниз на 100 футов(30м) и покидают ферму в пределах 600 футов(180м) вширь.

Из-за системы ключевых линий тот же самый поток воды распространяется к гребням (слева и справа от карманного пруда), где он проходит 1200 погонных футов(360м) и опускается только на 12 футов(3,6м). Вода остается на ферме и впитывается в почву.

Система лесопастбищ – это преднамеренное сочетание кормовых трав и деревьев с домашним скотом. Неоднократные университетские исследования показывают, что при правильном управлении урожайность кормов увеличивается, их усвояемость улучшается, а животные быстрее набирают вес при меньших затратах. Здесь в саванне с фундуком пасутся бычки голштинской породы: два урожая с одного гектара! В последнее время популяции воробьев саванны начали увеличиваться. Экологическое восстановление может происходить одновременно с сельским хозяйством, а не отдельно от него.

Иа (мы называем наш скот!) пасется среди лесных орехов. Животных часто перегоняют, чтобы они не повредили копытами корни деревьев. Переносной двухрядный электропастух из двойной проволоки с солнечной зарядкой – это все, что нужно. У свиней обе пряди опускаются до уровня носа и ушей.

Это не типичный яблочный сад. Нарциссы у основания деревьев уничтожают дерн, одновременно отпугивая грызунов и обеспечивая ранневесенний нектар и пыльцу для пчел и срезанных цветов. Ирис между деревьями также обеспечивает борьбу с дерном, давая урожай срезанных цветов и клубней, используемых производителями средств по уходу за кожей. Окопник (большие зеленые листья) используется компанией по производству лекарственных трав и накапливает азот, фосфор, калий и кальций, обеспечивая при этом среду обитания для зимовки хищных насекомых и субстрат для грибов сморчков.

Эта «гильдия» совместимых растений – лишь небольшая часть более крупной системы, в которую входят (слева) каштан, виноград, фундук, шиповник,

Сибирская акация, смородина и груши с виноградом без косточек (справа). Затем узор повторяется на склоне холма. Свиньи используются для борьбы с вредителями, когда они пропускаются через систему для сбора зараженных вредителями «июньских плодов» и после сбора урожая, когда они едят изрешеченные вредителями фрукты, которые сборщики бросают на землю.

На снимке изображен «бурьян» на стороне заброшенного «Старого шоссе 56», проходящего через середину фермы Нью-Форест.

Это пример действительно устойчивого сельского хозяйства. В этой «массе»: кария пекан, черемуха, шелковица, бузина, виноград, сумах оленерогий, дикая слива, малина, крапива, золотарник, дикая морковь, молочай обыкновенный, одуванчики, фиалки, крыжовник, сморчки весной, лисички, Летипорус и траметес летом, а дождевики – осенью.

Никто не пахал эту землю. Эту систему никто не садил. Никто не боролся с сорняками и не опрыскивал от вредителей и болезни. Фактически, поскольку это была канава на обочине дороги, ее, несомненно, сначала расчистили норвежские фермеры-холостяки, вспахали лошадьми, косили серпом, резали бензопилой, складывали в кучу и сжигали – а позже и ее жизнь была измельчена измельчителем кустов дорожного управления и обработкой пней гербицидами.

150 лет человеческого вредительства, а природа продолжает жить. Это устойчивое сельское хозяйство!

Все вышеперечисленные растения съедобны, многие из них являются лекарственными, и все они многолетние, и их не нужно 2 раза сажать. Мы можем умело и легко проектировать многолетние древесные поликультуры, имитирующие экосистему, которые могут обеспечить поддержание тела и души на неопределенный срок в будущем.

Как только система спроектирована и внедрена, появляются неожиданные сюрпризы. Когда на яблонях не применялись фунгициды и когда они были залужены нарциссами, ирисом и окопником и осенью объедались свиньями, грибы сморчков заселили нижний слой системы. В благоприятные годы от сморчков в яблоневом саду может быть больше доходов, чем от фруктов!

Вид на «саванну» на хуторе Нью-Форест. Эта часть фермы, занимающая около 40 акров(16га), засажена белыми дубами (на расстоянии 60 футов(18м), чтобы через 120 лет образовалась саванна, похожая на парк), каштанами, яблонями и основной культурой – фундуком. Через эту систему в течение всего лета осуществляется ротация крупного рогатого скота и птицы.

Вид из блока «поликультура» на «каштаны северного гребня». На переднем плане – поликультура, состоящая из четырех рядов орешника, затем одного ряда каштана, яблони, ирги, шелковицы, ольхи черной и малины. Схема повторяется несколько раз на десяти акрах(4га).

Это было сделано с целью максимизировать площадь кроны деревьев, подвергающуюся воздействию солнца, что должно привести к увеличению общего фотосинтетического урожая. На вершине хребта растут молодые каштаны, посаженные с намерением со временем создать лес с закрытым пологом.

Древесные культуры высаживаются с очень высокой плотностью (часто 1000-4000 деревьев на акр), чтобы обнаружить генетические варианты, которые молоды скороплодны и высокоурожайны и процветают в режиме полного, полного и полного пренебрежения.

Неудачники в этом управляемом человеком процессе естественного отбора используются в качестве дров, субстрата для грибов или материала для местных мастеров и производителей деревянных игрушек.

Когда в 1995 году была куплена ферма Нью-Форест, было менее трех акров(1,2га) сплошных лесных массивов. Молодая поросль обеспечивала единственную тень на ферме для животноводческого хозяйства предыдущего владельца. Часто более сотни голов крупного рогатого скота искали укрытие от палящего летнего солнца на этой небольшой территории.

За короткий период времени лесная подстилка была истоптана, не осталось ничего, что могло бы предотвратить массивную эрозию, которая определяла предыдущую историю фермы. При минимальном уходе (тщательный отбор для заготовки дров, выращивание лесных лекарственных трав и съедобных грибов) и времени истинная функция леса восстанавливается. Растения, обитающие в лесах, такие как аризема, ноголист, несколько видов папоротников и триллиумов начали возвращаться. Хотя это молодой лес, вернулись зрелые лесные виды, в том числе алые Красно-чёрная пиранга и белки-летяги.

Тэмми, матриархиня Тамвортов, наслаждается своими похлопываниями, рассказывая автору о состоянии стада. Из всех сортов, которые мы пробовали, тамворты, кажется, лучше всего развиваются на беззерновой, пастбищной и древесной диете. В рацион свиней входят шелковица, вишня, яблоки, лесные орехи, кария и каштаны и, конечно же, все виды продуктов с несовершенным внешним видом, от спаржи до зеленого перца.

В системе выращивания аллейных культур по мере созревания деревьев выращивается меньше аллейных культур. Однолетние аллейные культуры можно заменить теневыносливыми многолетниками. В этом саду каштанов бузина выращивается на аллеях между рядами каштанов, а теневыносливая смородина выращивается под каштанами.

Когда шелковица, малина и виноград выступают добровольцами, им разрешается оставаться, пока они не мешают работе остальной системы. По мере взросления система начинает распространяться и расширяться. Некоторые из наиболее распространенных «сорняков» в такой системе – это самосев других культур с других участков фермы (фундук, шелковица и виноград).

Семена разносятся дикой природой, которая не требует надзора, страховки и рабочего и работает за меньшую плату, чем минимальная заработная плата.

После того, как осенью будет собран последний урожай каштанов, в системе пасутся крупный рогатый скот и свиньи, чтобы подстригать траву, убирать любые несобранные орехи и укладывать систему на зиму с хорошим внесением удобрений. Справа виден узор: аллея, канавка, вал, дерево, аллея (проезжая часть) канава, вал, дерево, забор… повтор!

Сельскохозяйственная саванна с лесными орехами окружает эту долину с трех сторон. Собираемые культуры – это фундук, каштаны, яблоки, крупный рогатый скот, куры и, в конечном итоге, желуди. Нижняя долина является домом для будущего «фермерского пруда», предназначенного для круглогодичного хранения воды.

Здесь аллея между рядами каштанов подготовлена ​​для выращивания Желудевых тыкв, наших самых надежных однолетних культур. Спаржа (в левом переулке) – безусловно, наша самая успешная сельскохозяйственная культура. Ширина аллеи определяется возможным размером 30-летних каштанов, когда они будут затенять спаржу, достигающую предела своей долговечности.

Пример «живой поликультуры»: ряды каштанов и малины с зеленым перцем, подсолнухами и кабачками.

Спаржа видна справа. Хотя каждая отдельная культура может давать меньше, чем если бы она была посажена отдельно, общая урожайность с участка больше, чем дала бы любая отдельная культура. Все культуры по-прежнему высаживаются рядами для механической обработки почвы и выращивания, и при этом они трехмерны и интересны.

Сорняки – это не враг, с которым нужно бороться, а системное состояние, которое нужно понять и с которым нужно работать. Однолетние «сорняки» (такие как лисохвост, горец, вьюнок и канатник Авиценны) раскрывают состояние почвы и являются первой стадией естественной сукцессии.

Десять тысяч лет сельского хозяйства не смогли их остановить, поэтому и мы не слишком стараемся. Мы просто садим виды, которые принадлежат этому биому (дубовая саванна), и возделываем их… каштан, яблоня, лесной орех, вишня и слива, малина, виноград, крыжовник, грибы и животные.

Глава 17

ПОЛУЧЕНИЕ ДОХОДА

Фермер, выращивающий 120 га кукурузы, даже не может прокормить себя! 80% фермеров получают большую часть своего дохода от госсубсидий!

В целом, если у кого-то нет особых обстоятельств, никто в сельском хозяйстве действительно не зарабатывает денег. Центр устойчивого сельского хозяйства имени Леопольда при Университете штата Айова неоднократно сообщал, что из тех фермеров в Соединенных Штатах, которые подают налоговую декларацию F (доходы и расходы фермы), 80 процентов получают большую часть своего дохода от чего-то, кроме сельского хозяйства. Тот факт, что Министерство сельского хозяйства США имеет огромные сельскохозяйственные субсидии (прямые и косвенные), свидетельствует о том, что что-то не так с экономикой сельского хозяйства.

Прямые выплаты фермерам, Платежи при дефиците ссуды, Контрциклические платежи, Программа сохранения резервов (CRP), Программа улучшения природоохранных резервов (CREP), Программа стимулирования качества окружающей среды (EQUIP), программы помощи при стихийных бедствиях, ссуды с чрезвычайно низкими процентами и огромная программа закупки продуктов питания (для того, чтобы фермеры продолжали вести бизнес и накормили кучу беднейших и ленивейших негров) – все это свидетельство того, что экономика, используемая для описания сельского хозяйства в этой стране, выглядит не очень хорошо. Все это федеральные программы, которые приносят фермерам выгоду сверх обычных доходов, которые они получили бы от продажи урожая или скота.

Во многих частях страны был проведен экономический анализ с использованием данных сельскохозяйственной переписи Министерства сельского хозяйства США, показывающих, что в среднем расходы, связанные с сельскохозяйственным производством, превышают доходы в большинстве изученных случаев.

Это само по себе достаточно тревожно, но когда анализируется «волновой эффект» того, как деньги текут через сельскохозяйственные общины, он показывает, что деньги фермеров тратятся даже не в их общинах, а в небольших городах на некотором расстоянии. Затем деньги фермеров забирают владельцы крупных корпоративных магазинов, в которых они делают покупки. Эти крупные корпоративные магазины направляют свою прибыль в штаты или даже страны еще дальше.

В большинстве изученных случаев было выявлено, что фермеры продают свою товарную продукцию по оптовым ценам. затем идут в супермаркет и покупают продукты по розничным ценам; нездоровая ситуация продажи по низкой цене и покупки по высокой. Во многих случаях тупые пиндосские фермеры идут в супермаркет и платят розничные цены за продукты, которые они могли бы выращивать самостоятельно.

Это может показаться странным, но на самом деле это происходит по всей стране, где есть фермеры, которые продают бушель(35,2 л) кукурузы за 8 долларов, а затем используют заработанные доллары, чтобы купить пакет из шести безалкогольных напитков, подслащенных кукурузным сиропом с высоким содержанием фруктозы, пакет кукурузных чипсов и пакет кукурузных лепешек, но затем у них заканчиваются деньги, прежде чем можно будет купить кочан салата, помидор, зеленый перец или фунт говяжьего фарша.

Из этой небольшой иллюстрации видно, что фермер, выращивающий 300 акров(120 га) кукурузы, даже не зарабатывает достаточно денег, чтобы прокормить себя в течение года и может позволить себе выпить только шесть упаковок газировки и съесть пакет чипсов в день(как будто это дерьмо можно есть)). Это безумие!

Растущее осознание направлено на тот факт, что огромное количество североамериканских фермерских семей живут в виртуальных пищевых пустынях, имея кукурузу, бобы или пшеницу, насколько хватит глаз, но не могут найти настоящую пищу и у них нет продуктовых магазинов в пределах одного часа езды.

Для многих из вас, читающих эту книгу, эта информация не нова. Мы фермеры знаем, что мы не «разбогатеем» никаким натиском воображения. Упомянутые ранее данные Министерства сельского хозяйства США просто подтверждают то, что мы все знаем, а именно, что у большинства из нас есть по крайней мере один член фермерского домохозяйства, который работает на нас вне фермы, чтобы мы могли оплачивать счета. Я здесь для того, чтобы сказать… не ругайте себя из-за этого.

Мы не виноваты в том, что экономическая система построена так, чтобы недоплачивать производителям основного сырья нашей экономики. Мы не виноваты в том, что давление рынка, стремящееся получить что-то за меньшие деньги, подталкивает фермеров к тому, чтобы зарабатывать все меньше и меньше за тот же объем работы (или больше). Во времена дедушки дела шли экономически плохо. Времена были настолько плохи, что это назвали Великой депрессией. Этот ярлык не был беспочвенным.

Однако, имея всего 60 акров(24 га) земли и упряжку из двух лошадей, мой дед смог вырастить шестерых детей и отправить половину из них в колледж. (До того однако же, как он разорился и потерял ферму.) Когда они раз в неделю ездили в город, в их списке покупок были лишь сахар, кофе и мука(очень вредные продукты). Они могли бы обойтись без сахара, потому что производили кленовый сироп и кленовый сахар, но продукты из клена были для них гораздо более ценными в пересчете на доллары, чем их употреблять в качестве подсластителя на кухонном столе. Они выращивали почти 100 процентов того, что ели – еще в 1929 году.

В настоящее время (с использованием данных сельскохозяйственной переписи 2007 года) Министерство сельского хозяйства США сообщает, что средний размер фермы увеличился до 418 акров(167 га), и почти 15 процентов всех фермеров живут ниже федерального уровня бедности с годовым доходом менее 22 314 долларов США. С поправкой на инфляцию, это примерно такая же заработная плата, которую мой дедушка получал в 1929 году, когда он отправлял своих детей в колледж.

Сегодняшний фермер получает ту же зарплату, что и мой дед в 1929 году, и он входит в беднейший сегмент населения. Только если его дети достаточно умны, получат достаточно стипендий или если они готовы пожизненно отдать себя в долг, они смогут поступить в институт. Сельские районы Америки перегружены работой, получают низкую заработную плату и находятся в нездоровой среде – дышат воздухом, насыщенным гербицидами, пестицидами и фунгицидами, а также пылью от токсичных веществ из вспаханного верхнего слоя почвы, уносимого ветром с фермы.

Так как же выживают фермы и фермеры и какое это имеет отношение к восстановительному сельскому хозяйству? Главный момент, который я хочу высказать в этой главе, – это предложить нам принять все эти данные за чистую монету и не выносить никаких оценочных суждений ни на себя, ни на других, когда речь идет об управлении финансами фермы. Большинство хозяйств экономически не процветают. Большинство фермерских семей зарабатывают большую часть своего экономического дохода не за счет фермы. Это факты, и давайте посмотрим правде в глаза. Как только мы это сделаем, давайте остановим одну тенденцию, которая не так полезна, как может показаться.

По всей стране (и по всему миру) проводятся конференции и семинары, на которых фермеры и владельцы ранчо могут присутствовать, чтобы встретиться и пообщаться друг с другом, чтобы продолжить знакомство с новыми и различными сельскохозяйственными или маркетинговыми идеями, и на большинстве этих семинаров ведущие окутывают нас паутиной всепроникающего мифа. Этот миф – миф о прибыльном сельском хозяйстве.

Фермеры посещают семинары, где им говорят, что выращивание малины в пластиковых гидропонных туннелях повысит прибыльность их фермы, или что выращивание рыбы в фермерских резервуарах и базилика на рыбных отходах выгодно, или насколько прибыльной будет их ферма, если они будут покупать только семена XYZ от компании PDQ, потому что их семена дают большие урожаи и окупаются.

Ребята, если бы сельское хозяйство было настолько прибыльным, люди во всем полушарии стекались бы к этому высокооплачиваемому, престижному занятию, и пути к нему были бы хорошо известны и понятны. Но это совсем не так.

Все эти семинары проповедуют изнутри пустого мифа о прибыльности. Купите это и получите более высокую доходность и более высокую прибыль. С одним из этих дорогостоящих устройств ваша работа сократится вдвое, вы сделаете вдвое больше за половину времени и получите больше прибыли. Распылите это для большей прибыли. Добавьте это для большей прибыли.

Преодолей это… сельское хозяйство не окупается. Точнее, однако, что наша экономическая система не в состоянии точно описать, что такое сельское хозяйство, чем оно занимается и какую истинную ценность сельское хозяйство имеет для человечества. Сельское хозяйство – это то, чем оно является, и оно не вписывается в красивую аккуратную коробку экономической теории. Жить на ферме или ранчо и оплачивать счета крайне беспорядочными и зачастую крошечными денежными потоками – проблема для каждого, кто этим занимается.

За семнадцать лет восстановления сельского хозяйства я видел, как бесчисленное количество фермеров (как молодых, так и старых) занялись сельским хозяйством и в течение нескольких коротких лет разорились и потеряли все. Причина того, что многие из них потеряли свою ферму, заключается в том, что они действовали, полагая, что их ферма будет прибыльной.