Текст книги "Погребённые заживо"

Автор книги: Марк Биллингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава двадцать пятая

Подумай о детях.

Прежде всего – в подобной обстановке, в подобном состоянии, когда не можешь сама понять, корчишься ты от злости или в агонии, так, что даже трудно выплевывать слова. Прежде всего, подумай о них…

– Какого черта! Какого, блин, черта вы не сказали мне об этом раньше?

– Было не время. Нам казалось, лучше всего подождать.

– Лучше чего? – Она сделала шаг к мужчине и женщине, которые стояли в противоположном углу ее гостиной.

– Ты лучше успокойся, – сказал он.

– Интересно знать, а чего вы от меня ждете? Как мне поступить? – спросила она.

– Я не могу тебе указывать. Это твое решение.

– Вы считаете, что у меня есть выбор?

Вторая женщина мягко сказала:

– Нам нужно сесть и все спокойно обсудить – найти лучший способ…

– Господи Боже! Вы вот так просто приходите и все это мне говорите?! Вот так запросто, будто случайно забыли упомянуть о каком-то пустячке. Вы приходите ко мне и говорите все это… дерьмо!

– Сара…

– Я не знаю вас. Черт, я даже вас не знаю!

Несколько секунд слышно лишь тиканье часов и отдаленный шум автомобилей, да еще на кухне бормочет радио – она сама прикрутила приемник, когда раздался звонок в дверь. В комнате включено отопление, хотя не сезон и в гостиной достаточно солнечного света, струящегося сквозь затянутые паутиной окна.

– Извини.

– Что-что? – Она улыбается, потом начинает хохотать. Она комкает свое платье, сжимая его по бокам в кулаки. Что-то начинает колоть в животе; судорога сковывает верхнюю часть ноги. – Я должна поехать в школу.

– С детьми все будет в порядке, – сказал мужчина. Он посмотрел на свою спутницу, она кивнула, выражая полнейшее согласие. – Честное слово, милая. Все в полном порядке.

– … и тогда она бросилась на него, – продолжала Мэгги Маллен. – Бросилась на нас обоих, царапаясь, брызгая слюной и ругаясь как сапожник. Он просто поднял руки, чтобы защитить лицо, потому что она потеряла над собой контроль. Он не хотел ее толкать.

– Она думала о своих детях, – заметил Торн.

– И мы думали о них. Поэтому и решили рассказать ей о прошлом Гранта Фристоуна.

– И что, никому и в голову не пришло, что она может принять эту новость не очень спокойно?

Мэгги Маллен бочком вернулась в свое кресло. С дивана на нее с посеревшим лицом смотрел муж, как будто из него выбили последний вздох, на котором держалась его жизнь.

– Нас учили вести подобные беседы, – оправдывалась Мэгги Маллен. – Мы старались быть чуткими. Все просто… вышло из-под контроля.

– И что было после?

– Мы запаниковали. Там было столько крови. Мы не знали, что нам делать. В конечном счете, решили просто уйти. – Она взглянула на Торна. – Честно говоря, я не помню, чья это была идея. Правда, не помню. Все так запутанно. Это был несчастный случай.

– Несчастный случай, в котором, как вы знали, обвинят Гранта Фристоуна.

– Мы тогда об этом не думали, – ответила она. – По крайней мере, я. Клянусь. Но когда против Фристоуна было выдвинуто обвинение, мы обсуждали сложившуюся ситуацию, однако так и не решили, как поступить лучше. К тому времени уже было поздно делать заявления и пытаться что-то объяснить.

Торн медленно зашел за спинку ее кресла.

– Она была еще жива, когда вы ушли? – спросил он.

Мэгги Маллен опустила голову и отрицательно покачала в ответ.

Торн посмотрел на волосы, которые не мыли уже в течение нескольких дней. Только Мэгги и тот человек, который был с ней в квартире Сары Хенли в тот день, знали, говорит ли она правду.

– Вы знаете, что тело обнаружили ее дети?

– Да…

Тони Маллен положил дрожащие руки себе на колени. Он проглотил ком, стоявший в горле, и пробормотал:

– Господи…

– Значит, вы просто ушли, – подытожил Торн.

Она, не поднимая головы, кивнула.

– Да, мы ушли. Надеялись, что нас никто не увидит. – Она взглянула на Торна. – И нас никто не увидел. Мы пошли к Кэтлин Бристоу, которая отрядила нас на этот визит, и сказали, что мы никуда не ходили. Мы выдумали какую-то историю о том, что мне стало плохо. Потом все постепенно забылось. Казалось, нас пронесло.

– Именно поэтому он убил Бристоу? – спросил Торн. – У нее хранились записи о том, что вы должны были нанести визит Саре Хенли?

– Думаю, что да. Она знала, что между нами существуют отношения, так как однажды, после одного из собраний, случайно встретила нас в баре. Может, одно то, что она знала об этом, уже напугало его.

– Но почему именно сейчас?

Она заерзала в кресле, отбросила голову назад и стала обращаться к потолку:

– Я не знаю, что у него на уме. Я даже не отваживаюсь предположить, почему он все это совершил.

– Может, тебе стоило его об этом спросить? – заметил Маллен. – Во время одной из ваших милых бесед по телефону?

– Тони, пожалуйста…

– Поверить не могу, что ты знала, что Люк у него, и ничего не сказала. У него наш сын, а ты молчишь!

Торн посмотрел на то, что осталось от Маллена, на его бледное подобие; Тома переполняла жалость к этому человеку. Он солгал по незнанию, считая, что прикрывает простой адюльтер, и понятия не имел, что под угрозой находится самое дорогое.

– Сначала я думала, что он просто пытается меня запугать, понимаете? Потому что я сказала, что между нами все кончено, и вспомнила Сару Хенли. Он откуда-то был знаком с этой женщиной, Амандой, заплатил ей, чтобы она забрала Люка из школы. Я думала, что это продлится день-два, пока он удостоверится, что я поняла намек.

Торн знал, что он был прав насчет видеокассеты, когда счел странным, что Люк ничего не сказал своему отцу. Мальчику велели, что надо говорить. Все слова касались только матери, потому что именно ей предназначалось это послание. Ей и никому больше.

– Что он сказал? – спросил Маллен. – После того как похитил Люка, что он сказал, когда ты с ним разговаривала?

Сейчас она должна была дать самый тяжелый для нее ответ.

– Он сказал, что делает это, потому что сильно меня любит.

– Господи Боже!

– Так он думает. У него не все в порядке с головой.

– Почему же ты сразу этого не поняла? – Маллен стал тяжело дышать и покрываться багровыми пятнами. – Почему не согласилась на все условия, на все, что он ни пожелает, только бы отпустил Люка? Ты же видела кассету, видела, что они делали с Люком!

– Он сказал, что не хочет, чтобы мне было легко. Обещал не причинять ему вреда, заверил, что снотворное ему не повредит. Он сказал, что хочет удостовериться в том, что я поняла серьезность его намерений.

– Серьезность? – переспросил Торн.

– Потом, несколько дней спустя, я очень испугалась, потому что ситуация обострилась.

Маллен, сидя на диване, взбрыкнул, ударив ногой стоящее рядом кресло. Потрясая в воздухе руками, он заорал:

– Понимаешь: он убил людей! Он начал убивать людей!

– Это я и имею в виду, – закричала она в ответ. – Я поняла, что он потерял над собой контроль. Я уже не могла предсказать, что он сделает и как отреагирует. Он обещал, что не причинит Люку никакого вреда, но я не знала, что будет, если я все расскажу полиции.

Она бросила взгляд на телефон.

– Я и сейчас не знаю. Единственное, что я могу, – продолжать с ним беседовать по телефону, удостоверяясь, что с Люком все в порядке.

Она поднесла руку к голове, схватила прядь волос и потянула.

– Я облажалась, знаю. Но мир, казалось, сошел с ума – я не знала, что мне делать. – Она переводила дикий взгляд с Торна на мужа и обратно. – Я все время думаю о Люке. Но…

Торн кивнул. Он больше не желал этого слушать. Слез уже не осталось, и лицо Мэгги напоминало потрескавшуюся штукатурку. Он вспомнил слова, которыми она описывала то, что произошло в день смерти Сары Хенли.

– Все просто вышло из-под контроля, – сказал он.

Прошло около часа. Никогда еще время не тянулось для Торна так медленно. Минуты ползли подобно улиткам, каждая по жирному следу предыдущей, пока Торн наблюдал, как Тони и Мэгги Маллен истязают себя и друг друга. Крики разрезали воздух и хлестали по лицу. Обвинения сыпались, как удары дубинки, а молчание сжигало последние оставшиеся между ними мосты.

Шум привлек Джульетту, которая спустилась из своей комнаты и появилась в дверном проеме. Девочка требовала, чтобы ей объяснили, что происходит, и, естественно, не хотела возвращаться к себе наверх. Ее пререкания с матерью как раз перешли границы дозволенного, когда у Торна зазвонил мобильный. Тони Маллен схватил дочь за руку и силком вывел из комнаты, пока Торн отвечал на звонок.

Закончив разговор, Торн обернулся. Быстро поднял руку в успокаивающем жесте, что, мол, новости еще не самые плохие.

– Там никого нет, – сказал он. – В квартиру вошли пять минут назад. Она пустая.

На лице Маллена отразилось уже знакомое Торну выражение. Он наблюдал его несколько раз с тех пор, как стал заниматься этим делом: облегчение, которое быстро сменялось паникой, а та – непостижимой яростью.

Мэгги Маллен тяжело дышала:

– Они слишком быстро ворвались в квартиру. Откуда они знали, что это безопасно?

– Было решено, что медлить нельзя, – ответил Торн. – Когда берут что-либо штурмом, непредвиденных обстоятельств не избежать, но ожидание может быть еще более рискованным. В прошлый раз оно не помогло. Сейчас поблизости оказался патрульный автомобиль, и они рискнули.

– Вы же обещали: никакого оружия, – она ткнула в него пальцем, выплевывая слова. – Вы же обещали!

– Нет, – холодно ответил Маллен. – Нет, он, блин, ничего не обещал.

– Где еще он может быть? – спросил Торн. – Куда он мог еще его отвезти?

Торн видел, что, как только эта мысль вспыхнула у нее в мозгу, она знала, что не ошибается.

– В доме его матери. У нее был домик где-то к северу от Лондона, недалеко от Лутона, у черта на куличках. – Она не могла смотреть мужу в глаза. – Я была там один раз.

– Позвоните ему, – велел Торн.

Она прикрыла глаза и зажала рукой рот, в результате отказ получился скомканным.

– Позвоните ему…

Прошло несколько минут, прежде чем Мэгги подошла к своей сумочке и достала оттуда телефон. Собралась с духом и набрала номер.

Потом она разговаривала с мужчиной, который похитил ее сына.

Она сказала ему, что им необходимо поговорить. Она знает, что поздно, но уже к нему едет. Она настаивала. Она сказала, что ей известно, где он. Она клялась, что приедет одна.

Она снова расплакалась и глубоко вздохнула, прежде чем спросить, как там Люк.

Потом нажала отбой.

Кивнула…

Не успел Торн и шагу ступить, как оказался лицом к лицу с Малленом.

– Я еду с вами, – заявил тот.

– Нет.

– Черт возьми, попробуйте меня остановить!

Торн посмотрел Маллену в глаза и понял, что если будет противиться и применит силу, то крупно об этом пожалеет.

– Это очень плохая мысль, – сказал он, размахивая своим мобильным. – Не заставляйте меня звать сюда констебля.

Маллен на пару секунд задумался, потом отступил. Когда же Торн спросил, где ключи от машины, Маллен без промедления их отдал. Глядя на него, Торн внезапно вспомнил рассказ Хендрикса о том, как он видел ребенка в кровати, которая на самом деле была столом в морге. Торн видел перед собой человека, который знает, что жизнь его сына в чужих руках. И что в этом отчасти виноваты его глупость и гордость.

Он провел Мэгги Маллен до дверей и открыл их. Она покинула дом, не оглядываясь, и направилась к машине. Торн обернулся и увидел Джульетту Маллен, которая сидела на ступенях лестницы; к ней поднимался отец.

– Все будет в порядке, сэр, – заверил его Торн.

Глава двадцать шестая

Торн вел машину, время от времени сверяясь с атласом автомобильных дорог, который лежал у него на коленях. Мэгги указала на квадратик между Лутоном и Стивенейджем как на место их назначения. Большая северная дорога была почти пустынна, поскольку время приближалось к одиннадцати. Преодолевая километр за километром на «мерседесе» Тони Маллена, Торн полагал, что они прибудут на место минут через двадцать.

Если смогут этот дом найти.

Когда они свернули на север, он опять позвонил Портер. Сообщил ей, куда направляется, описал приблизительный маршрут. В голосе Портер чувствовалось напряжение, потому что она знала: от нее мало что зависит. Она может лишь послать бригаду в том же направлении и ждать более детальных указаний.

– Само собой разумеется, что ты будешь держать меня в курсе, да?

– Зачем спрашиваешь?

– Том…

– Ты первая, кто узнает, – заверил ее Торн. – Если узнаю я…

Нажав отбой, он бросил беглый взгляд на колени и еще один – на женщину на пассажирском сидении. С тех пор как они покинули дом в Аркли, едва ли перекинулись парой слов. Большую часть пути Мэгги вглядывалась в окно, не вступая без надобности в контакт с Торном, не желая или попросту боясь встретиться с ним взглядом.

Тишину нарушали лишь низкий рев двигателя и свист шин на все еще скользкой дороге, хотя дождь уже прекратился. Конечно, это было ужасно неуместно, но секунду-другую Торн уже подумывал включить магнитофон, поскольку атмосфера в салоне автомобиля накалялась с каждой минутой и каждым километром.

Он задавался вопросом: а каковы, интересно, музыкальные пристрастия у Тони Маллена? Этот банальный вопрос наконец-то отвлек Торна от темных мыслей, роящихся в его мозгу. Он подумал о Тони Маллене, который остался ждать дома. Он уже успел позвонить Джезмонду или другим своим высокопоставленным друзьям? И что, Господи, он им скажет, если позвонит?

Стрелка спидометра зашкаливала за сто десять, и Торн надеялся, что хертфордширские патрульные далеко отсюда.

– Вы считаете, что я не должна была молчать? – внезапно спросила она.

Торн сконцентрировался на габаритных фонарях едущего впереди автомобиля.

– Да, черт возьми!

– Я пыталась защитить Люка.

– Вы сами-то слышите, как смешно это звучит?

– Наплевать.

– Оно и видно…

– Я знала, что он ничего ему не сделает.

– И до сих пор так считаете?

Она колебалась.

– И вы продолжаете считать, что эти ваши секреты не имеют ничего общего с Сарой Хенли? Вы понимаете, что, если бы правда выплыла наружу, у вас были бы такие же проблемы с законом, как и у него?

Она ответила не сразу.

– Он сказал, что мы оба сядем за решетку.

– Понятно. Обернул на вас же ваши дурацкие угрозы, да?

Она закрыла глаза.

– Да.

Торн удовлетворенно проворчал:

– А в тюрьму вы не хотели…

– Он спрашивал меня, каково это – жить без сына, – сказала она. Ее голос треснул, а на лице была написана непреклонность, когда Торн взглянул на свою пассажирку. – Он спросил меня, что бы я почувствовала, если бы потеряла их обоих. Если бы провела – сколько бы там дали? – лет за решеткой, а они выросли бы без меня.

Она поправила на груди ремень безопасности.

– Нет, в тюрьму я не хотела.

– Это не оправдание, – ответил Торн. – Вы же сами признались, что не знаете, что происходит у этого человека в голове. Вы боялись, что он потерял над собой контроль.

– Я разговаривала с ним, – оправдывалась Мэгги. – Пыталась его успокоить, если хотите, утешить. Но все это ради Люка…

Торна вдруг как громом поразило, Мэгги Маллен даже отшатнулась от него, прижалась к двери, когда он вновь посмотрел на нее.

– Что вы рассказали ему о расследовании?

Ее молчание было красноречивым ответом.

– Вы сообщили ему, что мы обнаружили отпечатки пальцев, да? Что у нас есть отпечатки Конрада Аллена на видеокассете? Что мы вот-вот установим адрес?

– Я думала, он остановится, когда узнает, что полиция вышла на след. Я хотела, чтобы он сдался.

– А как же Кэтлин Бристоу? – Торн не только ей, но и себе задавал этот вопрос, прокручивая в голове события в хронологическом порядке, расставляя все на свои места. Кэтлин Бристоу убили до того или после, как допросили ее убийцу? – Он знал, что мы собираемся с ним побеседовать, да? Вы рассказали ему, что мы интересуемся Грантом Фристоуном, опрашиваем всех членов комитета…

– В любом случае это бы выплыло наружу, – ответила она. – Я имею в виду то, что произошло. Я думала, что, если смогу его убедить, он вернет мне Люка.

– Вы ошиблись. – Торн до пола вдавил педаль газа, сжал руль. – Он убил ее точно так же, как убил Конрада Аллена и Аманду Тиккел. И мне кажется, все три смерти – на вашей совести!

– Прошу вас…

– Еще три смерти.

Она отвернулась. Прижалась лбом к окну.

– Чем бы вы ни руководствовались в своих действиях – вы надавили на все кнопки.

– Я этого не хотела.

– Надеюсь, Люк жив. Цел и невредим – на это я надеюсь больше всего. Но если это не так…

Она застонала, голова соскользнула по стеклу.

– Наверное, вы это заслужили.

Торн продолжал вести машину. Они проехали мимо Велхем Грин и Хетфилда, мимо поворота на Сент-Олбан, куда они неоднократно ездили с отцом.

Мокрая дорога длинной, пустынной тишиной распласталась под колесами машины.

Не поворачиваясь, Мэгги Маллен произнесла:

– Когда мы ушли, Сара была уже мертва. Она потеряла слишком много крови.

Торну показалось, что это прозвучало как жалкая отговорка. Он чувствовал оцепенение, равнодушие, даже отдаленно не напоминающее сочувствие. Зная, что может их ожидать, когда они достигнут цели, он подумал, что, возможно, оно и к лучшему.

– Понятно. Вы смотрели, как она умирает.

Сразу за Велвин-гарден-сити они свернули с главной магистрали. До этого места дорогу она помнила, дальше – очень смутно. Какие-то отрывочные воспоминания о деревне, куда им необходимо было попасть, – большой дом на окраине, церковь – не более того.

Через пять минут перед глазами предстала совсем другая картина.

Исчезли фонари, а сама дорога стала значительно уже, превратившись из дороги «А» в дорогу «В» [36]36
  Официальное обозначение дорог второй категории, соединяющих дороги первой категории («А»); за обозначением следует номер дороги.


[Закрыть]с высокими заборами по обеим сторонам. Тут едва могли разъехаться два автомобиля.

Торн продолжал гнать так быстро, как позволяла дорога, фары дальнего света прорезали черноту, окутавшую все впереди.

Они медленно проехали деревеньку под названием Кодикот: домики в стиле Тюдор, пабы, зелень. Мэгги Маллен отчаянно вглядывалась в темноту, пытаясь найти некую подсказку, что они приехали туда, куда нужно. Проехав деревушку, Торн надавил на газ, промчался мимо знака, на котором была написана благодарность за аккуратную езду, и нырнул назад в темный лабиринт дорог, которые связывали деревушки, расположенные в паре километров друг от друга.

Он выругался и переключился на ближний свет, когда из-за угла показалась другая машина, которая оттеснила их «мерседес» на обочину. Он попытался разглядеть водителя, когда машина проносилась мимо них, но ничего не увидел. Когда он вновь переключился на дальний свет, фары вырвали из темноты что-то блестящее метрах в сорока от них.

– Эти сельские дороги, блин, все одинаковые, – высказала недовольство Мэгги Маллен.

Они проехали по Кимптону и Питерс-грину. Остановились и развернулись, когда оказались в паре километров от Лутонского аэропорта и увидели знак, который указывал, что они въезжают в Белтфордшир. Опять поехали на север, мимо Уитвелла, переправились через речку Маран и въехали в деревушку Сент-Полз-Уолден.

– Стойте!

Торн надавил на тормоз и развернулся в пол-оборота, когда Мэгги Маллен рванулась со своего места.

– В чем дело?

– Вон тот большой дом. – Она кивнула на железные ворота. Вдалеке виднелись очертания огромного особняка. – Мы приезжали сюда однажды. Что-то связано с королевой-матерью. Поехали…

На другом конце Хай-стрит она опять велела Торну притормозить. Указала на церковь: шпиль башенки на крыше был отчетливо виден на фоне ночного неба.

– Из дома видна эта церковь, – сказала она. – Там, за полем.

– Тут повсюду поля, – возразил Торн. – Куда ехать?

Она неуверенно огляделась вокруг.

Торн сам выбрал, куда свернуть.

Когда они выезжали из деревни, Мэгги вздрогнула, когда у нее зазвонил телефон. Она посмотрела на экран. Телефон вибрировал у нее в руках.

– Это он…

Она сказала «слушаю», потом много раз повторила «да». Сказала своему собеседнику, что уже почти приехала и просто хочет поговорить. Спросила, как Люк, умоляла человека на противоположном конце провода не трогать мальчика.

– Что он хотел? – спросил Торн, когда она нажала отбой.

– Хотел знать, где я. Подъезжаю ли.

– Вы ответили: «Да, я. Хорошо». Что он спрашивал?

– Он беспокоился, – объяснила она. – Сказал, что если я за рулем, то он надеется, что надела гарнитуру «хендз-фри».

Торн вновь надавил на газ и печально улыбнулся:

– Он знает, что вы не одна…

Через пять минут он повернул на узкую улочку. Она вся поросла травой и была изрыта ямами, в которых сейчас стояла вода. Машина протарахтела мимо ограждения животноводческой фермы, потом дальше по дороге, направо, пока в свете фар, в нескольких сотнях метров впереди, не показался дом.

– Приехали…

Торн совсем не так себе это представлял. Дом был не похож на деревенский в общепринятом смысле этого слова. Он был не очень маленький и совсем не казался старым. Но он явно стоял обособленно. Пейзаж вокруг трудно было назвать красивым, но для определенных целей место было выбрано идеально.

К дому Торн практически не подъезжал, а подползал. В двух комнатах на первом этаже горел свет.

– Что будем делать? – спросила Мэгги Маллен.

– Вы постучите в дверь, поздороваетесь со своим бойфрендом.

– А вы?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Торн. Он выбрался из машины и пошел прочь, не закрыв дверь. Стоя в тени, метрах в пяти от дома, он видел, как Мэгги Маллен подошла ко входной двери. Видел, как дверь открылась и женщина медленно, на деревянных ногах вошла внутрь.

Потом Торн быстро направился к задней части здания. И практически сразу погрузился в кромешную тьму. Он осторожно пробрался через низкую деревянную калитку, почувствовав под пальцами гнилое, сырое дерево. Сделал шаг и выругался – вокруг, по колено, была мокрая трава. Когда глаза Торна привыкли к темноте, он смог разглядеть стену, которая отделяла сад от поля, – в некоторых местах она была выше, чем в остальных.

Он держался поближе к стене дома. Отошел лишь один раз, когда нужно было обойти длинное металлическое корыто, которое больше походило на старую лохань; оно было полно земли и камней. Торн что-то зацепил рукой, когда шел вдоль стены, тут же втянул носом воздух, чтобы не вскрикнуть, и вытер выступившие капельки крови о свои уже мокрые брюки.

На задворках дома стоял ржавый стол и стулья. Кормушки для птиц. Вращающаяся промывочная линия, которая проходила где-то в метре над пыреем и чертополохом.

Торн прижался лицом к окну маленькой пристройки и смог разглядеть тарелки и кастрюли на сушке, цифровой дисплей микроволновой печи. Откуда-то из середины дома лился на пол серебристый свет.

Задняя дверь оказалась открытой.

Он подумал о Портер, которая ждала его звонка, и о телефоне, который оставил на переднем сиденье машины…

За пару секунд, которые понадобились на то, чтобы нащупать дверную ручку и толкнуть дверь, он вспомнил все те разы, когда сталкивался с принятием подобного решения. Когда разрывался между тем, чтобы поступить разумно или послать все к черту, и почти всегда он делал неверный выбор.

Он толкнул дверь.

И вошел в темную кухню. Быстро приблизился к двери, из-под которой пробивался свет. Прислушался. Хотя голосов он не услышал, что-то в гнетущей тишине с той стороны двери говорило ему: в комнате есть люди.

Он подождал.

Пять секунд… Десять…

Потом голос, который он уже слышал раньше, произнес:

– Ради бога, брось валять дурака и входи.

Торн медленно сделал то, что ему предложили. И еще больше замедлил шаг, когда увидел, что его ожидает. Шаг, еще шаг. Мысли метались у него в голове, которая анализировала увиденное.

Где мальчик?

Мужчина, женщина, веревка, нож…

А где, блин, пацан?