Текст книги "Чудовище для проклятой (СИ)"

Автор книги: Мария Вельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Часть 6. Польза прогулок на свежем воздухе

Дни полетели один за другим. На удивление тихие, спокойные, полные шелеста страниц, тихих разговоров с покупателями, ночными поисками в библиотеке и спорами с вредной Итшир. Именно её Повелитель оставил приглядывать за своей нежданной подопечной. Но сколько я не пыталась выведать у кошки причины тех странных ощущений, что мучали Князя, та молчала.

Часы, отсчитывающие время проклятья, молчали тоже, не желая напомнить об утерянных эпизодах прошлого. Ни ано Ильгрима, ни ано Шиэрту, ни родственничков Радьяны. Как будто все вымерло вокруг. Но это только настораживало ещё сильнее.

Как и то, что я менялась. Все ярче ощущала прежде недоступные потоки силы. Все сильнее рвалось наружу нечто, чему у меня не хватало знаний дать имя.

Все сложнее было сдерживать суть чаэварре, даже с присланным мне глушителем.

А тут столичный остров затрясло – прибывало посольство из Дарании, и, что куда более важно для обывателей – открывалась огромная ярмарка достижений. Здесь были новые двигатели для дирижаблей, и механические повозки, и странные устройства из подвесных колб, которые работали на магии и могли сами перерабатывать засыпанные туда ингредиенты, получая нужные реактивы.

“Стимпанк” – всплыло восторженное слово, но не вызвало никаких эмоций.

– Ради, ну я просто обязана пойти на ярмарку! Меня и Грета, и Альга уже звали! Там будут показывать новый книжный станок и ещё выставят новинки большинства издательств! – с двумя хорошенькими хохотушками из парфюмерного магазинчика мы сдружились весьма неплохо.

Чернокосая хозяйка смерила задумчивым взглядом. Мы обе избегали откровенных разговоров, хотя, похоже, это был лишь вопрос времени.

– Только до темноты, ладно? А то говорят, что на окраинах неспокойно, не стоит будить зверя, пока он спит. И глушитель прикрути посильнее, не снимай, – заметила озабоченно, – что-то он быстро выгорает, нужно новый просить…

– Ладно, – махнула рукой, подхватила сумку. Наконец-то смогу получше рассмотреть город! Что может случиться в толпе веселящегося народа, когда меры безопасности, как я слышала, и так были предприняты серьезные? – тогда я побежала, хотим к открытию успеть!

Грета и Аля встретили у ворот. Кокетливые шляпки с вуалями, светлые ткани платьев, завитые волосы.

– Неплохо подготовились, девочки? – подмигнула.

Сердце снова сжало. Что-то тянуло меня туда, что-то шептало, что сегодняшний день многое изменит. И я поддавалась, вопреки всем осторожным мыслям, опьяненная уже одной этой возможностью вырваться из замкнутого круга.

– Ты просто красавица, – Альга, невысокая, бледнокожая, хрупкая – как по последней моде, была не потомком анорров, а обыкновенным человеком с примесью волшебных кровей. И сейчас тепло улыбалась.

Она всегда радовалась, когда близким было хорошо. Да и вообще старалась найти повод для счастья в любой мелочи – светлая девушка! И полная противоположность высокой хмурой Грете. У той в предках явно отметились то ли гоблины, то ли темнокожие гархи, дикое племя.

– Да, я такая, – послала воздушный поцелуй, одергивая ткань длинной светло-синей юбки и поправляя корсет под грудь. Моя шляпка была такого же светло-синего оттенка с бирюзовой лентой.

Настроение было самое праздничное.

По улицам стекались к центру целые толпы оживленно переговаривающегося народа, как будто в этот день стирались все сословные границы. Хотя высших аристократов я не заметила. Эти, если и придут, то в специально организованные зоны для важных персон.

Думать о том, как мало информации удалось отыскать про проклятье, не хотелось. Да и та вся неутешительная. Слишком особые нужны условия для снятия. Слишком неоднозначные варианты предлагались, да ещё и без надежды, что подействуют.

Вот как, скажите на милость, мне трактовать предложение войти в другой род на правах то ли дара, то ли добычи? И что под этим имелось в виду?

А другие?.. Время ещё есть. Хотя с каждым днем его все меньше, а последствия…

– Ой, а хотите новость? – рядом пронеслась компания мальчишек-подростков, прогрохотал экипаж, который везли механические кони, всхрапывающие и бьющие копытами весьма натурально, и нам пришлось перейти на другой конец улицы.

– Ну? – Грета говорила редко, но чудесным образом всегда собирала именно самые важные сведения. Цены бы ей в разведке не было!

– Говорят, что Верховный анорр все сильнее поддается своей силе, – она заговорила совсем тихо, иногда бросая осторожные взгляды по сторонам. Да, сплетни о верховной власти не то, что поощряется во все времена, – раньше он хотя бы пытался изображать чувства, а теперь даже не старается. Из дворца уже несколько служанок убежали, да что там, даже его личный помощник исчез на днях! Повелитель был в такой ярости, что едва не сжег половину крыла, еле отговорили.

– Да, Воплощению все сложнее удерживать его на грани, я тоже это слышала, – Альга выглядела печальной и почти напуганной.

– О чем вы? – не выдержала. Да, я многое вспомнила, многое слышала, но род Гиррес был всегда далек от сплетен, у него своих интриг хватало. – В нашей глуши никогда о таком не говорили, я, признаться, мало что понимаю, – развела руками.

– Все просто, – Грета потеребила кончик темной косы, – Повелитель сильнейший из анорров. Его сила помогает держать острова в воздухе, именно ею заряжают особые артефакты, которые потом рассеивают силу по энергетическим линиям. Не смотри так – махнула рукой, – я пыталась когда-то поступить на инженерное дело. Но кто же туда “деревенщину из далекой дыры” возьмет, – заметила с горечью, – конечно, не он один это делает, но именно его сила – Ключ. Ещё и поэтому мало желающих устроить переворот, хотя дураки находятся. Но у Повелителя есть одна маленькая проблема…

– Он не умеет испытывать эмоций, – негромко заметила Альга, – об этом все знают. Но мы смутно понимаем, как это. А без эмоций… магия работает совсем по-другому. Да и сила чаэварре совсем не действует на него, не кружит голову.

– Иными словами, влюбиться он не может, Владыка, да? – я нахмурилась. Кажется, уже слышала что-то похожее.

– Из-за этого многие считают его чудовищем, хотя именно при его правлении были приняты многие законы, которые ограничили произвол знати и дали хоть какую-то защищенность иным расам, – Грета ускорила шаг, улочка выходила в сторону центральных улиц, а разговор выходил слишком серьезным.

Воцарилось секундное молчание. Нарушила его, как ни странно, Альга.

– Владыка не способен любить, а, значит, не сможет зачать и полноценного наследника, которому передаст часть своих уникальных способностей. Это многих беспокоит.

– Особенно аристократов, как понимаю? – о политике говорить хотелось меньше всего. – А что за воплощение?

– У каждого анорра есть воплощение его силы. Чтобы не сойти с ума, в день совершеннолетия они делят свою силу пополам, часть сливая в этот сосуд. Это, говорят, не обязательно предмет, иногда может быть и животное, и птица, – ответила Альга.

– И даже человек, – хмуро бросила Грета, – как у Владыки. Но это слишком абсолютный уровень доверия, мало кто идет на такое. И если уж воплощение не может усмирить нрав Повелителя…

День как-то разом стал не таким уж и радостным, пока по дороге нам не попался лоток со сладостями. Чего там только не было! И карамель на палочке, и диковинные звери из мягкого теста, и фигурные печеньки. От разнообразия разбежались глаза – пришлось набрать всего понемногу и двинуться дальше.

Сначала шли ряды с тканями и прочими девичьими мелочами для рукоделия. Потом – какие-то инструменты – там, в основном, толпились мужчины. Чуть в стороне виднелись прилавки со снедью, а уж что посложнее – дальше, туда, где вообще еле протолкнуться!

Впрочем, потихоньку удалось отбросить тревогу, возникшую от странного разговора, и увлечься по-настоящему.

Мы перебегали от лавки к лавке, смеялись, перешучивались с мужчинами, которые не могли не обратить внимания на трех хорошеньких молодых дам. Как ни странно, все было вполне чинно, никто своего общества не навязывал и глупостей не говорил.

В конце концов, Грета прилипла к очередному прилавку с маленькими часиками и отказалась от него отходить, велев её не ждать.

Дальше мы с Альгой отправились одни, пробиваясь в сторону желанных книжных прилавков и виднеющейся громады нового дирижабля. Кто-то снимал шляпу и раскланивался, кто-то щурился через лорнет. Публика становилась дороже, лощенее.

Собственная накидка вдруг стала казаться слишком бедной, бросающейся в глаза. Толпа начала давить.

– Пройдем к лавке? – внутри должно быть меньше народу, здесь уже стояли настоящие магазинчики. Пришлось кричать Альге почти на ухо, пока она кивнула.

Но, когда я, наконец, протолкалась к той самой лавке, оказалось, что осталась одна. Найти подругу в такой толпе нечего было и думать. Что ж, значит, все-таки посмотрю, что хотела, и потихоньку пойду домой.

Я уже почти зашла в магазинчик с уютными темно-красными ставнями и бежевой дверью, на которой висела вывеска в виде стопки шелестящих страницами книг, когда… Это был как будто сильнейший толчок. Меня буквально развернуло в противоположную сторону – и пришлось шагать через всю улицу. Я будто потеряла контроль над собственным телом, чувствуя, как сердце сжимает от страха.

Это была оружейная лавка. И находились здесь, в основном, мужчины. Которые были, судя по всему, весьма удивлены появлению молодой, чуть встрёпанной леди. Колокольчик отозвался где-то в глубине лавки нежнейшим перезвоном, раздались поспешные шаги, и…

Навстречу вышел высокий мужчина с бронзово-темной кожей и яркими, оттенка солнечного тихого моря у кромки берега, глазами. Волосы – белоснежные, с легкими искрами того же морского оттенка в нескольких прядях, были заплетены в интересную легкую прическу, сходясь двумя хвостами книзу, где соединялись в один.

Главное было не это. Нет. А то, что он был тальгом, небесным навигатором. Тем, кто прокладывает трассы для путешествия воздушных островов, кто и сам может подняться в воздух в любой момент. Чистокровные тальги никогда не снисходили до людей. И уж тем более не торговали оружием, но…

Незнакомый тальг усмехнулся уголками рта, блеснув глазами. Подошел ко мне – и склонился, целуя безвольную руку. Да чтоб меня ксайши сожрали, если это мерещится!

– Я долго ждал вас, маленькая колдунья, и рад приветствовать первым от имени своего народа.

Я дернулась, хмурясь. Что за представление у всех на виду? Что он задумал? Что ему надо? Но и оскорбить тальга…

– Пусть ветер всегда наполняет ваши крылья, а воздух благословляет пути, сын неба, – приложила ладонь ко лбу, а затем – к сердцу, склонившись в ритуальном приветствии.

Да, раньше только в книжках упивалась такими вот поворотами и приключениями… Только жизнь не книга, она куда сложнее.

Меня взяли за руку. Кожа тальга была прохладной и пахла свежим бризом. Эти легкость и свежесть укутали, как шаль. На губах почти против воли заиграла улыбка.

Продавец отвлек других покупателей, а тальг приоткрыл дверь в подсобные, судя по всему, помещения. Глупо было идти за ним? Может быть. Но то же внутреннее чутье уверенно заявляло, что это не враг.

Что-то дернуло за волосы, ветер из ниоткуда приподнял тяжелый подол юбки. Тальг негромко засмеялся и чуть дернул кистью.

– Сильфы, маленькие проказники, – пояснил, – похоже, вы им понравились.

Ужасно лестно, хоть и не слишком кстати.

Я осталась у двери. Кинжал на месте, и, если что…

– Зачем вы позвали меня сюда, воздушный лорд?

– Я не причиню вам вреда, – он покачал головой, – я лишь исполняю волю мира. Кто я такой, чтобы спорить с ним? Иногда мне приходят видения. И в этих видениях с недавних пор я часто вижу вас, Каарра из рода Гиррес, дочь тени.

Так и не назвавшийся тальг прошел к дальней стене просто обставленной комнаты. Приподнял крышку сундука – и достал что-то, завернутое в ткань.

– Возьмите, это вам. Вы быстро научитесь с ним обращаться, не сомневайтесь и не бойтесь.

– Почему я должна вам доверять? – страха по-прежнему не было. Тальги – не те, кто нападёт исподтишка.

– Не должны, – белозубо усмехается, продолжая протягивать сверток, – но это возьмите. Пригодится. Вы знаете, как обращаться с оружием. А он ждал руки хозяйки долгие годы.

Наверное, я бы ещё долго колебалась. И, скорее всего, отказалась бы – слишком странные речи, слишком похоже на подставу, слишком велика цена ошибки.

Но ткань с тихим шелестом сползла на пол, оставляя в ладонях мужчины клинок. Можно ли влюбиться в оружие? Раньше я считала это глупостью, играми взрослых мальчишек. А теперь как-то разом поняла.

На этот клинок хотелось любоваться, благоговея, не дыша. Он казался тонким, хрупким. Но чувствовался стальной стержень. Из тех, что гнется – но никогда не ломается. Длинный, чуть изогнутый у рукояти. Гарда, сделанная в виде оскалившейся пасти неведомой твари. Её длинный хвост спускался вниз, на лезвие, и мог бы с легкости распороть человека, увеличивая рану.

Драгоценные камни в глазах подмигнули. Клинок был живым, он пел свою песню, пел только для меня! И не было мига слаще. Я протянула робко ладонь. Кончики пальцев коснулись острия, пробежались по лезвию – и оно вспыхнуло под ними искрами.

– Поющая во Тьме признала тебя. Отныне это твой клинок. И его историю ты узнаешь сама. Этот клинок создан для свершений. И я уверен, с тобой он будет на своем месте.

– Что?! – я вскинула глаза на незваного дарителя, все виделось мутно, как сквозь толщу воды. Зов оружия был так силен, что пальцы сами собой легли на рукоять.

Одна капелька крови, что впитал металл, и его поверхность покрылась золотыми рунами. Клинок в моих руках ластился, как кот к хозяину, напрашиваясь на внимание.

– Что вы хотите взамен? – голос звучал хрипло, надтреснуто. Я облизала губы, чувствуя, что дрожу от возбуждения.

Он будет мой. Только мой.

– Ничего не нужно. Наши клинки сами выбирают своих хозяев, мы не указ им. Я лишь устроил вашу встречу, не более. Твоя судьба горит ярче любых воздушных путей, не бойся её. Даже камень может чувствовать. Но если разбудишь камень, будь готова к лавине…

Я не поняла тогда его слов – просто не смогла осознать. Даже оглянуться не успела, как снова стояла на пороге магазина, уже одна. Клинок снова прятался под тканью. Оно и к лучшему. За живое оружие тальгов убивали. Когда-то из-за него даже войны разгорались, так что…

Я прижала Поющую крепче к себе, чувствуя, как клинок гудит – тихо и довольно. Величайшая честь и доверие. И его нужно оправдать – во что бы то ни стало. И, для начала, перестать бояться и плыть по течению. Это недостойно дочери рода Гиррес!

Когда я уже сбегала вниз по ступенькам, на мгновение показалось, что в спину смотрят. Взгляд тяжелый, недоумевающий, недобрый.

Задерживаться я резко передумала. Ярмарка будет ещё дней пять, успею сходить хоть раз и поглазеть на новинки техномагии.

Вокруг народ веселился, раздавался смех, выкрики, где-то стихийно начались танцы. Много молодых лиц – видимо, студенты столичных университетов. Науку анорры поощряли.

– Верховный… – вдруг раздался шепот, – Верховный прибыл…

Толпа впереди начала раздаваться в стороны, и я ждать не стала – шмыгнула в образовавшийся проход и понеслась к выходу, пока снова не захлестнуло с головой. На высшую власть ещё успею полюбоваться.

А дальше… вышло глупее некуда. Я просто заблудилась. Ещё не привыкла ориентироваться в городском лабиринте, забыла о собственной почти абсолютной памяти – и даже не посмотрела, какой дорогой мы шли с девочками. Или так аукается моё “перерождение!”?

– Да чтоб вам, господа архитекторы, ваши чертежи лично сожрать! Чтоб вам такой дом построили, в котором бродить будете до скончания века!

Сапожок налетел на камень, и я чуть не упала. Эти заросшие улочки явно не имели никакого отношения к центральным… Прекрасно, госпожа неудача! План работ на сегодня у вас перевыполнен! Только я может заблудиться там, где даже дорогу спросить не у кого! Тишина – тягучая, пустая. Ни криков, ни щебета птичьего, даже деревьев практически нет. Пыль, сухость, невысокие покосившиеся здания. И проклятая тишина. Стало откровенно не по себе.

Я поспешно повернула назад, тихо ругая собственную рассеянность. Слишком взбудоражена была странным подарком так и оставшегося безымянным тальга, обо всем забыла!

Я сосредоточилась, вслушиваясь. Слух стал гораздо тоньше обычного, человеческого. Нужно лишь идти в сторону шума. Там, где он, будут и люди, и помощь.

Хотя, смотря какие люди…

…нападение и его последствия

Только благодаря тому, что я была постоянно настороже, смогла уловить нечто странное в одном из переулков. Узкий – едва протиснешься между стенами, но и другого прохода к большим улицам нет. Слишком чисто для окраин. Балконы – очень удобное место для засады. Уши едва не дернулись, улавливая едва заметный скрип.

Тело взвинчено до предела. Больше прятаться смысла нет, но я тяну до последнего, не заходя в ловушку. Уже заметила тонкие, едва заметные царапины на брусчатке, которые образуют узор ловушки для доверчивых идиотов. Отступать поздно – за спиной слышится скрежет и шелест. Бросаю тело вперед и вверх – прямо на низкий балкон.

И словно срываю этим пелену тишины. Светило уже садится, окрашивая землю мягкими светлыми лучами. И эти лучи бьют в глаза противникам, мешая. Вот только их слишком много. Ткань летит на землю, а Поющая наливается силой в руке, рвется в бой. Тальг был прав – с таким клинком не нужно быть великим бойцом. Но стыдно им не стать.

– Девка, – ревет кто-то сзади, снизу.

– Развлечемся, – хохочет совсем ещё не старый оборотень с одним глазом.

Он кидается на меня первым, придя в себя после стремительной атаки.

Я, наверное, не смогла бы убить. Но тело не знало, как бить иначе, чем на поражение. Тело все помнило само. Знал, что делать, и клинок. Разум в этой схватке был лишним. И страх, и беспокойство, и желание скрыться и сбежать ушли. Осталось только упоение горячкой боя – когда не замечаешь своих ран, когда рвешь зубами врагов. Когда не щадишь, не запоминаешь, лишь скупо и холодно рассчитываешь каждый удар.

Спасибо, братец, за науку.

Наверное, я бы справилась. Даже один боец моего бывшего клана, пусть и не самый сильный, не чета этому сброду. Но долгое отсутствие тренировок, проклятье, перемены… все это слишком измотало. И подвело.

Кажется, поскользнулась я уже на земле, на чужой то ли грязи, то ли крови.

И тут же поплатилась полоснувшей по ребрам болью. Голову мотнуло назад, кто-то схватил за волосы, ставя на колени.

– Вот тварь, сколько зарубила! Дорого тебе это обойдется!

Но испугалась я впервые не того, кто шипел. А ледяных спокойных глаз убийцы, подошедшего спереди. Кажется, он так и вмешивался до этого мига в схватку. Не считал нужным?

Ему было наплевать на то, что гибли его люди. Серый, блеклый. Ничем не примечательный человек, каких сотни, тысячи. Если бы не эти глаза. В них не было души. Только голод. Вечный голод зверя. В его внешности и поведении не было ничего страшного. Но в груди все застыло от липкого ужаса.

Длинный острый коготь коснулся кожи на щеке. Мгновенная вспышка боли. Острый порез. Капля крови. Ноздри хищника раздулись, лицо ожило, он плавно двинулся вперед, ещё ближе.

– Я бы поиграл… – губы раздвинулись в жестокой усмешке.

Поющая тускло блеснула, когда на неё наступил чужой сапог. Наверное, меч меня и спас. Волна силы, вырвавшаяся из него, отшвырнула врага чуть в сторону. Я почти вырвалась сама, лягнув изо всех сил того, кто держал сзади, когда со стороны улицы раздался жуткий грохот. Земля дрогнула, камень пошел трещиной.

Они слетали сверху, с небес.

“Как карающие ангелы”, – снова чуждая мысль из прошлого.

Три анорра. Я, наконец, увидела их крылья. Кожистые, с когтями на перепонках, они отливали бликами магии каждого из анорров. Сердце дрогнуло, и вдруг забилось где-то в горле, когда прямо перед глазами промелькнули пепельно-белые волосы и раздался вдруг мерный ледяной голос. Он вымораживал до самых костей. Шиэрту стоял ко мне спиной, но даже так было почти физически больно от исходившей от него силы. Отчего-то я ясно чувствовала – он в ярости.

– Я бы, пожалуй, тоже поиграл. Оса, значит? Ничего, жало мы тебе выдернем. Плаха давно дожидается. И подвалы нашей службы – тоже.

Убийца, успевший выровняться, отпрянул. Похоже, он был удивлен, но не вымолвил ни слова. И атаковать не пытался – понимал, что бесполезно. Зато попробовал удрать.

Мелькнула ослепительная вспышка. Раздался судорожный придушенный вой.

– Не слушай. И не смотри, – кто-то легко подхватил меня и закрыл ладонью глаза, прижимая к горячему телу.

– Ранена?

– Да, но, похоже, ничего серьезного. Изумительная девушка, покрошила половину шайки, – откликнулся голос моего “носильщика”. К горлу подкатила тошнота. Я убивала.

Мысль была откровенно вялой, неохотной. Думать вообще не хотелось – только поскорее нырнуть в черные воды забытья.

– Как она? – в чужом голосе все ещё звякали льдинки.

– Миталь нэссу быстро в порядок приведет, – откликнулся тот, кто меня держал.

– Я спрашивал не это, – тень неудовольствия, и быстрое:

– Сейчас не очень хорошо. Похоже, чаровница до смерти испугалась, удивительно, как только смогла столько продержаться, да ещё и не получить сколько-нибудь серьезных ран.

Молчание. Шелест. Чей-то удивленный вскрик.

– Зато я, похоже, знаю, – голос ано Шиэрту спокоен и равнодушен, – живой клинок никогда не бросит свою хозяйку.

Поющая! Я дернулась, попыталась прийти в себя, даже глаза разлепила. И тут же столкнулась с чужим, затянутым серебристой пленкой. Казалось, он до самой души достал.

– Меч… – выдохнула.

– У меня. Вы станцевали с ним славный танец. Не ожидал, – темно-синий глаз был таким же холодным, хоть в нем и пульсировал зрачок.

Я и не поняла сначала, почему Шиэрту протягивает руки, передав кому-то клинок, бережно завернутый в ткань. Похоже, этому удивился и тот, кто держал меня на руках.

– По…

– Дай мне, – в голосе отчетливо слышалось нетерпение.

Что? Не что, а кого.

Мгновение – и вот я уже на руках у того, кто спас меня второй раз. И почему так стыдно? И нет сил ничего сказать – наваливается тяжесть, придавливая веки.

…Пришла в себя я от негромкого разговора. Голоса едва возможно было разобрать, особенно, второй. Первый, судя по всему, принадлежал ано Шиэрту.

– Я сказал – уйди, я занят, Иль!

– Кого ты притащил? – неразборчивый шепот. Шаги.

Ощущение мощной знакомой магии.

– Ого!

– Пошел вон. Немедленно! – слова, лишенные малейшей эмоции.

Но я откуда-то ощущала чужую ярость, согревающую жаром. Это неправильно, но от терпкого, горячего, как солнце, чужого чувства, отказаться невозможно. И я впитывала эти эмоции всем телом, мечтая найти силы разлепить глаза.

Когда мне это удалось, в комнате уже снова воцарилась тишина. Лежать мягко, уютно и невероятно удобно – я буквально тонула в одеяле и простынях.

Подушки подпирали голову, но из-за их пышности было почти ничего не видно.

Когда все-таки получилось немного приподняться, откуда-то слева донесся тихий выдох.

Повернула голову. Рядом с постелью стояло кресло. В нем, держа на коленях папку с бумагами, сидел знакомый анорр. Ано Шиэрту смотрел спокойно, только в глазах тлела тень – непонятная, тревожащая.

Комната была огромной, светлой и роскошной, но в ней не было неуютно. Хотелось нежиться в постели снова и снова, как в далеком детстве, но… Память немилосердно подкидывала картинки случившегося… когда? Вчера?

– Ано… – я закашлялась.

Мужчина чуть шевельнул рукой – и со столика у окна сорвался стакан, полный воды.

– Вас напоить – или справитесь, госпожа… М-мара? – издевался, как есть.

Пальцы так дрожали, что ответ стал очевиден. Мужчина приподнялся, отложил бумаги и перехватил стакан, подходя к постели. Сильные, теплые руки. Я помнила, как крепко они держали. В какой безопасности я тогда себя ощутила. Мгновение самообмана – такое сладкое.

Чужая ладонь поддержала затылок, пока я жадно глотала чуть теплую жидкость.

Стакан тут же исчез, а мне помогли устроиться поудобнее.

Мужчина смотрел внимательно, задумчиво, словно видел меня в первый раз.

В этот момент он не казался ни таким грозным, ни таким далеким, как на улице. Светлые штаны, рубашка с распущенной шнуровкой, расстегнутая жилетка. Волосы тоже были распущены – и чуть растрепанными прядями рассыпались по плечам. Солнце играло в них, рисуя причудливый нимб.

Ано Шиэрту помолчал – и присел на постель. Взял меня за руку, чуть коснувшись запястья. Щупал пульс? Нет. От его пальцев едва заметно потянуло магией – и рассыпались искорки цвета травы на лугу.

– Что ж, вам очень повезло. Несказанно, я бы даже заметил. Вы могли умереть по десятку разных причин, но смерть обошла вас стороной. Хорошо. Этой даме действительно не стоит к вам заглядывать.

Я внутренне передернулась. Память о прошлом не ушла до конца. Я помнила жизнь меня-Карины, помнила смерть – но больше это не мучило. Как кадры на старой фотопленке в семейной хронике.

– Сколько… прошло? – губы чуть шевельнулись, слабость мешала внятно говорить.

– Не так уж много, полтора дня. Радьяну я… предупредил. Она не уследила за вами, что не слишком хорошо, – в спокойном тоне была угроза.

– Она не виновата, ано! Неужели уже нельзя и в праздничный день по улицам пройти! – я попыталась приподняться, едва не шипя от досады. Пусть только вздумает наказать Ради из-за моей собственной промашки! Конечно, я не повысила голоса, даже не попыталась кричать. С такими… существами… в разговорах надо быть вдвойне осторожной.

– Вы что, так и не поняли? – глаз, затянутый бельмом серебристой пленки, в упор уставился на меня. Лицо мужчины ничего не выражало, но пальцы, так и не отпустившие моё запястье, сжались, вызывая негромкий вскрик.

– Не поняла чего? – уточнила тихо, комкая пальцами второй руки одеяло.

– Что напали именно на вас, намеренно. Ждали вас! Что вас хотели убить! – на миг показалось, что бесстрастное лицо исказит сейчас вспышка ярости, но этого не произошло. – Шайка Осы это не какие-то там головорезы тупые. Это наемный отряд, который кочевал по островам уже долгие годы – и их не могли поймать. Чтобы их нанять – нужно очень сильно кого-то ненавидеть. И иметь очень много денег. Кому же вы так насолили, дорогая Мара? Или мне лучше называть вас Каарра дель Гиррес?

Сердце замерло. Губы пересохли. Проклятье, как я могла подумать утаить что-то от высокопоставленного анорра? Сердце бухало гулко, отдаваясь неприятный звоном в ушах, тело скрутил ужас. Это было почти против воли – отчаянный, животный страх. Казнит? Узнал, что я иномирянка, пусть теперь лишь номинально? Посадит в тюрьму или отдаст брату на расправу? Мозг прокручивал тысячи вариантов, страх въедался в кровь все сильнее, когда горячие ладони мягко подхватили под спину, прижимая к сидящему мужчине.

Его ладонь легла мне на затылок, большой палец мягко погладил шею. И меня поцеловали. Чужие губы не просто ласкали – брали свое. От его прикосновения тело вспыхнуло пламенем, как к фитилю поднесли бы огонь. Его пальцы зарылись в волосы, чуть оттягивая и дергая темные пряди, пока губы продолжали свою антиобщественную деятельность. Язык обвел контур губ, проник дальше, поцелуй стал более жадным, ярким. Стало жарко, почти душно. Хотелось пить и пить этот сладкий яд, вдыхать запах чужих эмоций, врасти в них, рассыпаться искрами, впитавшись в чужую силу.

Это дурман. Это неправильно и мерзко. Это лишь сила чаэварре! Я хотела бы так сказать. Но правда в том, что моя сила изменилась. И теперь – я чувствовала ясно – рассудок был трезв. Анорр волновал не силу, не тело – душу. И это пугало гораздо сильнее, заставляя загонять предательские мысли как можно дальше.

Уперлась руками в грудь – и он отстранился. Только пальцы продолжали поглаживать растрепанные волосы.

– Интересный метод лечения… – в голосе прозвучала хрипотца – откровенная, едва не соблазняющая. Пришлось откашляться, ощущая лихорадочно пламенеющие щеки.

Смутилась, как девчонка, стараясь не показать и виду. Я и чувствовала себя этой самой девчонкой – и в очередной раз осознавала, что не могу предсказать поведение этого мужчины.

Так, успокоиться немедленно! И оторваться от этого… экспериментатора.

Оторваться не удалось. Держали меня крепко и уверенно.

– Зато действенный, – дыхание анорра прошлось по макушке, – вы уже не трясетесь от страха и не думаете, что я прикажу вас казнить немедленно. Правда, я так и не понял – за что? Ваша семья не обращалась ни с какими обвинениями. Даже не объявляла о вашей смерти. Вы наследница клана – и этого никак не изменить. Вернее, вероятная, конечно, наследница. Но едва ли вашему братцу что-то светит в перспективе происшедшего. Отпустить женщину одну с периферии в столицу… Не хотите мне ничего рассказать?

Он вел себя, как ни в чем не бывало. Как будто не целовал меня так жадно и исступленно несколько тактов назад. И это к лучшему. Симпатия к этому существу для меня смертельно опасна. Напоминание отрезвило – и сердце успокоилось. Больше я не вырывалась – но не испытывала и страха или смущения.

– Нет, не думаю, что хочу. Я не называла своего имени лишь из опасения, что кто-то может оказаться знакомым с моей семьей и сообщить им о моем местонахождении, – голос звучал спокойно и прохладно, почти деловито. Меня отстранили. Синий глаз чуть щурился – неужели кому-то не понравилось, что я не сияю от счастья после произошедшего? – Что же касается того, что произошло со мной… я действительно не помню, – почти и не соврала. – От шока я потеряла память, и даже не помнила большей части своих путешествий. И приходить-то в себя начала только месяц назад.

– Почти правда, – уголки губ мужчины не дрогнули, но я снова ощутила его удовлетворение, смешанное с легким недовольством.

Почему же тогда Ради говорила, что этот анорр не может испытывать эмоций?

Ради!

Я даже ухватила уже поднимающегося спасителя за рукав. Неблагодарная дурочка. Все из головы вылетело.

– Ано…

Мужчина обернулся. Удивительно вылепленные черты лица. Резкие, правильные, нездешние.

– Я хотела поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь. Снова. Чем я смогу вам отплатить за это? – голос надломился. – Только, прошу, не наказывайте Радьяну, она не виновата!

– В том, что на вас накинули заклятье, рассеивающее внимание, и вы заблудились, оставшись в одиночестве? Нет, может и не виновата. Но каждый должен нести ответственность за нарушенные обещания. Вы мало помните, чаэ дель Гиррес, если обращаетесь с такими просьбами, – Шиэрту чуть склонил голову. Чисто хищная птица! – но я учту ваше прошение, – голос звучал все так же холодно, – в обмен на это будете мне должны.