Текст книги "Время побежденных"

Автор книги: Мария Галина

Соавторы: Максим Голицын
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

* * *
Гиблые Земли
11 ноября 2128 года

Я так привык к тому, что по ночам происходят какие-то очередные неприятности, что почти удивился, когда мое дежурство прошло спокойно. Сдав вахту Хенрику, я некоторое время дремал вполглаза, ожидая какого-то подвоха и вздрагивая при каждом шорохе. Наконец усталость взяла свое, а заунывный вой ветра довершил дело; я крепко заснул и проснулся лишь на рассвете, когда по долине побежали лиловые тени, а разбухший солнечный диск уже поднимался над горизонтом.

Док как раз ворошил ветки в костре, чтобы они скорее прогорели.

– Все в порядке? – спросил я его.

– Не стоит превращать ночные авралы в привычку, – ответил он. – Все спокойно.

– Это все-таки Гиблые Земли.

– Похоже, ваш приятель был прав – вокруг города чисто. Они не позволяют всяким тварям из леса беспокоить себя.

– Нас они тоже относят к этому разряду?

Доктор усмехнулся.

– А вы самокритичны.

– Просто не люблю неожиданностей. Такая уж у меня профессия.

– Мы с вами в чем-то похожи, – серьезно сказал док, – по роду своей работы мы оба имеем дело с отклонениями, чему бы они ни угрожали – здоровью отдельного человека или целого общества.

– Да здравствует союз медицины и полиции, – сказал Хенрик, потягиваясь, – первый раз за несколько дней мне удалось выспаться да еще, проснувшись, застать такую идиллию. Никто никому не вцепляется в глотку, все тихо, все благостно…

– Главный-то скандалист у нас ты, – огрызнулся я.

– По необходимости, приятель, по необходимости… буди своего напарника. Дрыхнет как убитый.

Карс и вправду храпел, уютно уткнувшись головой в какую-то кочку. Я потряс его за плечо.

– Эй, вставай.

Он помотал головой, стряхивая остатки сна.

– Что-нибудь опять случилось, да?

– Ничего, кроме того, что уже утро. Пора собираться в путь.

– А хорошо бы позавтракать, – сказал он мечтательно.

– Не надрывай мне сердце. Может, наткнемся на что-нибудь по дороге.

– Или на кого-нибудь, – мрачно добавил Хенрик.

Я вздохнул.

– Скажи спасибо, что хоть у дока есть пистолет.

– Пистолет – отличная штука, – охотно согласился Хенрик, – док, а ты хорошо стреляешь?

– Умеренно, – ответил док, – я же вам не террорист какой-нибудь. Вот когда я градусник ставлю, я всегда попадаю куда нужно.

– Дурацкое дело нехитрое, – холодно сказал Хенрик. – Слышишь, дай поносить твою пушку. Целее будет.

– Не думаю… Я-то в отличие от вас не забываю свое оружие где попало, – возразил док, – так что не тебе на мой счет прохаживаться. А впрочем, ладно, – он отстегнул кобуру и протянул ее Хенрику.

– Эй, – вмешался я, – а почему не мне?

– Разломайте его пополам, крутые парни, коль он вам так нужен.

– Просто, если что-нибудь случится, я среагирую раньше, чем он, – сказал Хенрик, застегивая кобуру.

– Боюсь, что это, – ехидно заметил док, – единственное ваше достоинство.

– Ладно, – сказал я, – пошли. Завали камнями костер, Карс, нам не нужно, чтобы кто-нибудь набрел на наш след.

– А то, ты думаешь, – возразил Хенрик, – эти, из города, не знают, где мы сейчас находимся?

– С чего бы им знать?

– Они же…

Неожиданно на горизонте опять что-то ухнуло, и к небу поднялся черный столб дыма.

– Здорово же наши за них взялись, – пробормотал Хенрик.

– Бесполезно… – отозвался я, – просто истощат последние ресурсы, вот и все. Как ты думаешь, Карс, кадары примкнут к этой операции?

– У нас же нет боевого флота, Олаф, – печально ответил Карс, – только транспортники…

– А врали-то, врали!

– Полюбуетесь теперь со своей базы на гибель человечества! – сказал сквозь зубы Хенрик. – Дождались своего!

– Что ты из нас прямо каких-то космических стервятников делаешь? Сами стали в лужу, а теперь обвиняете нас, да?

– А какого черта вы предлагали нам свою помощь, если вы такие лопухи?

– Мы думали – а вдруг справимся!

– Опять вы сцепились! Хенрик, ну что ты от него хочешь, скажи на милость! Он же старается!

– Да ничего я от него не хочу…

Неожиданно нам преградило путь узкое ущелье – когда-то по нему протекала бурная река, и даже теперь на дне журчал небольшой ручеек. Обрыв был почти отвесный, да и на том, противоположном берегу, скалы вздымались вертикальной стеной. Кое– где в трещинах топорщился колючий кустарник.

– Нам тут не перебраться, – сказал Хенрик, взглянув вниз, – будь у нас хотя бы веревка…

– Это – старая река, – вмешался док, – она текла тут еще до Катастрофы. Давай-ка посмотрим на твою карту, Хенрик, там она наверняка должна быть.

– Где я ее возьму? – огрызнулся тот.

– Ты хочешь сказать, и карта осталась со всеми нашими вещами? – удивился я.

– Доберемся до места, я вручу тебе приз за сообразительность, – мрачно сказал террорист.

– Жаль, – вздохнул док, – хотелось убедиться… по-моему, ниже по течению должен быть мост.

– Наверняка он давно рухнул, – возразил я.

– У нас нет другого выхода. Выше мы уж точно не пройдем.

Мы двинулись вдоль русла, которое несколько раз круто изгибалось. Пейзаж вокруг по-прежнему был неприглядным – скалы, выжженная земля, бурая пыль… Иногда попадались огромные, выше человеческого роста, кактусы, напоминающие каких-то уродливых гигантов, застывших с растопыренными руками. Солнце поднималось все выше – скоро оно повиснет в зените, как раскаленный шар. Тени почти исчезли. Начало немилосердно припекать – невыносимая жара и слепящий солнечный свет обрушились на меня, точно удар кулака. Кровь стучала в висках при каждом шаге.

– В лесу и то было лучше, – пробормотал Карс.

– Нужно поторопиться, – подхватил Хенрик. – Если мы не найдем укрытия, солнце нас добьет.

Спустя полчаса доктор сказал:

– Вот он. Или это мне уже мерещится?

Я прищурился. В дрожащем мареве просматривался мост, переброшенный через ущелье. Он был ржавый, листы железной обшивки раскачивались, дребезжа на ветру, но опорные конструкции были все еще целы.

– Перебраться можно, – пробормотал Хенрик, – если очень постараться.

На той стороне ущелья громоздились изрытые ветрами скальные глыбы. Некоторые из них, казалось, чудом балансировали на неустойчивой опоре и тем не менее ухитрялись сохранять равновесие веками.

– Не очень-то мне нравится эта переправа, Олаф, – заметил Карс, с сомнением оглядев нависшую над пропастью хрупкую конструкцию.

– Тоже мне, космический странник! Ничего, зато там, похоже, есть спуск к воде. Наполним флягу, попьем, умоемся… потом отыщем какую-нибудь уютную пещеру…

– Пещеры не бывают уютными.

– А вдруг эта – исключение.

Теперь мы подобрались к самому мосту. Он выглядел неутешительно – перекрытия провалились, изъеденные ржавчиной ребра, казалось, грозили рухнуть при каждом порыве ветра. Уцелевшие брусья настила угрожающе скрипели, а внизу, под мостом, скалились со дна ущелья острые камни, обнажившиеся, когда ушла вода.

– Невесело будет падать с такой верхотуры, – сказал Хенрик.

– Ладно, – отозвался я, – я начинаю. Вы за мной.

– Почему ты?

– Люблю острые ощущения, понимаешь…

Я осторожно ступил на прогнивший настил. Железные перила были скрючены, словно кто-то упорно пытался выжать из них воду. Разогретый солнцем металл обжег ладонь. Я перебрался на боковое ребро, зияющее звездообразными дырами. Оно заскрипело, но выдержало.

– Что с ним вытворяли, с этим мостом? – пробормотал Карс, который двигался след в след.

– Наверное, кому-то показалось, что так он будет смотреться лучше. Не болтай, гляди под ноги.

В одном месте проржавевшие перила рассыпались в пыль, поперечный настил провалился, и изъеденные временем балки повисли над пропастью. Несколько метров мне предстояло двигаться по ржавому ребру без всякой опоры. Это старый психологический трюк – виси этот брус в метре над землей, я прошел бы по нему не задумываясь, но меня и острые камни на дне разделяло по меньшей мере двадцать метров. Стараясь смотреть только под ноги, сосредоточив взгляд на узкой полоске ржавого металла, я осторожно сделал шаг. Потом еще один. Резкий порыв ветра ударил мне в лицо, я на миг потерял равновесие и с трудом выправился. Старые ригели скрипели и стонали, точно души грешников в аду, при каждом моем шаге вниз осыпались чешуйки ржавчины. Солнечный свет, льющийся вертикальным потоком, лишал все теней, придавая окружающему какой-то нереальный вид.

– Как ты, Олаф? – донесся сзади голос Карса, заглушаемый очередным порывом ветра.

– Прекрасно, – отозвался я сквозь зубы.

Наконец мне удалось схватиться за обломок перил, сиротливо торчавший над пропастью. Я подтянулся, перевел дух и сделал еще несколько шагов вперед. Черт, будь у нас веревка!

– Не люблю я высоту! – проорал Карс у меня за спиной.

Надо же! Столько лет болтаться на околоземной орбите, где и Земля-то кажется просто шариком, повисшим в пустоте, и при этом питать такое странное отвращение к воздушным перелетам и высотным переправам!

– Если хочешь поделиться со мной своими ощущениями, перебирайся сюда! Вниз только не смотри!

– Чего?!

– Я говорю, вниз не смотри!

– Куда же мне еще смотреть? На тебя, что ли?

– Хватит ныть, идиот! Давай!

Карс сделал несколько торопливых шагов и судорожно ухватился за обломок перил рядом со мной.

– Вот видишь! Вот что значит опыт жизни в космическом пространстве!

– На орбите все совсем по-другому, – начал оправдываться Карс, – там высота не ощущается.

– Изложишь это в своих мемуарах. Давай двигайся! Нам нужно освободить дорогу.

Еще несколько шагов, и мы оказались на противоположной стороне ущелья.

– Ну что? – проорал Хенрик с другого края моста.

– Опасно, но пройти можно.

– Ладно, мы пошли.

Он первым двинулся по ржавому ребру, док – за ним. Я наблюдал за их продвижением, заслонив рукой глаза – солнце палило просто невыносимо.

Сначала Хенрик шел хорошо, но, когда он добрался до самого опасного участка, в лицо ему ударил резкий порыв ветра. Террорист сделал неуверенный шаг назад в поисках опоры и соскользнул с балки. Падая, он успел ухватиться за ржавую укосину и теперь висел над пропастью в двадцати метрах от злобно оскаленных камней.

– Вот дьявол, – пробормотал я сквозь зубы, – оставайся здесь, Карс.

– Ты хочешь его вытащить? – с ужасом спросил мой напарник.

– Нет, просто сделаю ему ручкой.

Я, сжав челюсти, начал пробираться назад. При этом я отлично понимал, что повторной такой авантюры уже не выдержу – колени у меня подгибались, перед глазами плыли багровые круги.

Док, который шел следом за Хенриком, ухватился одной рукой за ржавый швеллер и, сделав немыслимый пируэт, ухватил террориста за локоть. Пока я пробирался к ним навстречу, он осторожно, сантиметр за сантиметром, ухитрился подтянуть Хенрика так, что тот смог навалиться на перекладину грудью.

– Стой там, – крикнул он мне, – я сейчас его вытащу.

Балансируя над пропастью, он помог террористу перебросить ногу. Теперь тот сидел на ржавой балке верхом, ухватившись за нее обеими руками.

В таком положении ему удалось проползти несколько метров, отделявших его от уцелевшего настила. Я подобрался вплотную и помог ему выбраться на доски.

– Проклятие, – сказал Хенрик, переведя дыхание, – я уж думал, мне конец.

Док шел за ним. Он перебрался на безопасный участок без приключений. Я подвинулся, освобождая ему место.

– Спасибо, – с явной неохотой буркнул Хенрик.

– Не за что, – вежливо ответил тот.

Карс оживленно сказал:

– Я такое видел только в вашем цирке.

– На себя посмотри, чучело, – автоматически огрызнулся Хенрик, – чем не клоун!

– Да хватит вам, – вмешался я, – надо найти удобный спуск к воде. Плевать, можно ее пить или нет – под таким солнцем мы раньше загнемся от жажды, чем от радиации.

– Олаф, – неожиданно сказал Карс, – ты только посмотри туда!

Я обернулся и взглянул на противоположный берег, который мы только что оставили за спиной.

Там, в раскаленном мутном мареве, воздвигался город.

Я видел великолепные сияющие здания, повисшие в воздухе без всякой опоры, ажурные мосты, арки, пышную зелень цветущих садов…

– Мираж… – пробормотал Хенрик.

Город плыл в воздухе, испуская свой собственный свет. Казалось, сквозь завывания ветра я слышу торжественную музыку, которая сопровождала его появление.

– Никогда не видел ничего подобного. – Карс, открыв рот, уставился на чудесное зрелище. – Он такой… вот бы там оказаться!

– Как там можно оказаться, – вздохнул я, – мираж он и есть мираж.

– Для миража он выглядит слишком достоверно, не правда ли, Матиссен? – задумчиво произнес док.

– Как будто он есть на самом деле, – грустно сказал Карс. – Но нам туда не попасть.

– В жару воздух вытворяет всякие штуки, – вмешался Хенрик, – образуются атмосферные линзы…

– Может статься, и так.

Чудесное видение дрогнуло, замерцало и погасло, и вновь перед нами предстала пыльная равнина, сливающаяся на горизонте с мутным небом.

– Обидно, – вздохнул Карс.

– Да, – подтвердил Хенрик, – в кино ходить не надо. Ладно, пошли.

И он начал спускаться к воде.

– Послушай, – окликнул я его, – а ведь я что-то такое читал в этих докладах…

Но он только рассеянно отмахнулся, скользя вниз по каменной осыпи.

Да и мне было не до размышлений – после проклятой переправы ныла каждая мышца, а бьющее в глаза солнце довершало дело.

Я предпочел последовать его примеру и с жадностью припал к воде.

– Не переусердствуйте, – предупредил док.

– К черту, – устало ответил я.

Док взглянул на часы.

– Видите тень под обрывом? Там можно переждать, пока жара не спадет.

Действительно, край обрыва чуть выдавался вперед, образуя козырек. Скудный ручей мирно журчал рядом, сообщая крохотному клочку тени особую привлекательность.

В ожидании, пока можно будет двинуться дальше, мы с наслаждением растянулись в тени.

– Не так уж все плохо, – Карс явно повеселел, – а вдруг мы все-таки выберемся отсюда, а?

– Ну тебя к черту, – мрачно сказал Хенрик, – еще сглазишь.

– Сглазишь? Как?

– Ну, из суеверия нельзя загадывать заранее, – пояснил я.

– А-а…

– А правда, Хенрик, мне покою не дает, что там делается. Из-за чего наши подняли такую бучу?

– Что толку гадать, – устало ответил он, – если выберемся, узнаем.

– И что потом? Вступите в ряды? – с интересом спросил док.

– Почему бы нет! Наша организация лучше других подготовлена к отражению опасностей такого рода.

– Только этим вы всю жизнь и занимались. Просто спутали и немножко не на тех наехали, да? А так все правильно!

– Не тебе нас судить, слышишь, ты…

– Хватит, – вмешался я. – Ни днем, ни ночью покоя нет.

– Да я что, – пожал плечами док, – это у него, видите ли, миссия спасителя человечества.

– Да я…

– Остынь, Хенрик, – сказал я убедительно, – попей водички, что ли. Вон речка течет.

Наконец возбужденные голоса рядом со мной стихли, и все погрузились в полуденный сон. Тень от скального карниза расширилась, поползла дальше, прихватив небольшой участок речного русла; солнечные лучи изменили угол наклона, утратив часть былой ярости, и все вокруг приобрело мирный золотистый оттенок…

…Док взглянул на часы.

– Четыре пополудни. Пора двигаться дальше.

– Хорошо, что ты меня разбудил, – сказал Карс, – а то мне приснилось, что я все-таки упал в эту пропасть.

– Никогда не думал, что кадары настолько впечатлительны, – заметил Хенрик.

– Хватит рассиживаться, – сказал док, – пошли. Хочешь поделиться своими кошмарами, можешь сделать это по дороге.

Теперь, когда солнце клонилось к закату, идти стало легче. Под резкими порывами ветра пустыня стремительно остывала, отдавая накопившееся за день тепло. Скалы отбрасывали фиолетовые тени, и вдруг оттуда, из густого сумрака, в глаза мне ударила яркая вспышка.

Я отступил чуть в сторону. Свет исчез.

– Эй, – сказал я, – погодите.

– Какого черта? – недовольно спросил Хенрик.

– Там что-то есть. Там, чуть в стороне, между скалами.

Я осторожно передвинулся на прежнее место. В глаза вновь ударил слепящий луч.

– На что это похоже? – вмешался Карс.

– На… точно. Солнце в чем-то отражается. В какой-то блестящей поверхности.

– Зеркало?

– Во всяком случае, стекло. Что-то там есть такое…

– Может, лучше обойти его крюком? – с надеждой спросил Карс.

– Крюком? Ну нет! Надо все-таки посмотреть, что там такое.

И мы двинулись по направлению к сияющему блику. Стоило лишь чуть изменить курс, как отблеск пропал, но через несколько сотен метров на площадке между двумя выветренными скалами стала просматриваться темная масса, постепенно, по мере приближения, приобретающая знакомые очертания; застывшие в прогретом воздухе лопасти, обтекаемая кабина с выпуклым передним стеклом…

Вертолет.

– Вот это да! – сказал Карс.

– Наверняка он неисправен, – отозвался Хенрик, – а впрочем… не помешает и осмотреть его. Вдруг уцелели какие-нибудь припасы.

– Или оружие, – подхватил я.

Теперь я отлично мог разглядеть безмолвную машину. Это был небольшой вертолет, вероятно патрульный, и, несмотря на то что патрули не летали над этими местами Бог знает сколько времени, выглядел он на удивление хорошо сохранившимся – словно ни дожди, ни песчаные бури даже не коснулись матово поблескивающей обшивки.

Хенрик, положив руку на позаимствованную у доктора кобуру, осторожно выступил вперед. Пододвинувшись вплотную к замершей в молчаливом ожидании машине, он осторожно открыл дверцу, которая распахнулась без всякого затруднения, и резко отскочил в сторону. Потом вновь приблизился.

– Олаф, – сказал он, – погляди-ка.

Я подошел ближе.

Вертолет выглядел так, как будто он только что совершил посадку на этой песчаной площадке: даже мельчайшая бурая пыль, которая ровным слоем покрывала все вокруг, не проникла в кабину.

Приборная доска была в порядке, индикатор топлива показывал чуть не полный бак, обшивка сидений была целехонька… все как надо, если не считать того, что из кресла пилота скалился на меня скелет в истлевшем комбинезоне.

– Что за черт, – пробормотал Хенрик.

– Судя по состоянию трупа, он пролежал здесь не один год, – заметил я.

– Тебе лучше знать.

Я снял с соседнего кресла пластиковое покрытие и осторожно переложил в него хрупкие кости. Они были совершенно чистые – словно дожди и песок отмыли их от остатков плоти, не тронув больше ничего в кабине. К нагрудному карману комбинезона была приколота изъеденная временем пластиковая карточка.

Я отколол ее от ветхой ткани.

– «Патрульная служба Лос-Анджелеса», – прочел я.

– Все отделения патруля там прикрыли еще лет двадцать назад, – вмешался док.

– Значит, он пролежал тут больше двадцати лет, – с ужасом сказал Карс, – а почему вертолет цел?

– Откуда мне знать?

Хенрик мрачно рассматривал останки пилота.

– Он выглядит так, словно… словно его нарочно туда положили.

– Как бы он там ни оказался, он заслужил, чтобы его похоронили как должно, – сказал я, пряча карточку в карман. – Погляди, там в кабине наверняка должны быть какие-нибудь инструменты.

– Да, верно, – сказал Хенрик, вынырнув из кабины, – ломик, саперная лопатка… там, похоже, есть и сухой паек. Пилотов тогда неплохо снаряжали. По вкусу дрянь порядочная, но считалось, она не портится веками.

– Отлично. Но сначала займемся делом.

Отвалив несколько камней, мы вырыли могилу и, завернув останки несчастного все в тот же пластик, уложили его в этом саване технологической эры спать под высоким небом Мексиканского нагорья. Я поставил несколько камней друг на друга, соорудив пирамидальное надгробие.

– Покойся с миром, – сказал я.

– Ладно, – вздохнул Хенрик, – сантименты в сторону. Нам нужно подкрепиться и решить, что делать дальше. Этот вертолет…

– Думаешь, он исправен? – спросил Карс.

– По крайней мере, он так выглядит.

Мы расположились тут же, в тени вертолета. Солнце стремительно падало за горизонт, словно подбитая пылающая боевая машина.

Хенрик оказался прав – сухой паек был отвратителен на вкус, но вполне съедобен. Я запил его водой из фляги и почувствовал себя лучше.

– Умеешь управлять вертолетом, Матиссен? – спросил Хенрик.

– Я умею управлять всем, где есть хоть что-то отдаленно напоминающее рычаги управления. Справлюсь как-нибудь.

– Ну ладно, – сказал он, – тогда запускай. Лететь-то тут часов пять от силы.

– Скоро стемнеет, – предупредил я, – как мы тогда сориентируемся?

– Полетим по компасу. Альтиметр тут тоже должен быть.

– Да тут ни один прибор не работает!

– Пока не проверишь, не узнаешь.

– Может, все-таки дождемся утра?

– Я лучше предпочту слепой полет, чем соглашусь пережить тут еще одну ночь, – сказал Хенрик, – видел, что случилось с этим пилотом?

– Понятия не имею, что с ним в действительности случилось. Может, он погиб еще в воздухе.

– А кто тогда посадил вертолет? Хватит, запускай.

Я полез в кабину. Садясь в кресло, где совсем недавно сидел скелет, я с трудом поборол дрожь, но, справившись с собой, положил руки на рычаги. К моему удивлению, двигатель тихо заурчал, и лопасти несущего винта стали раскручиваться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Я высунулся из кабины.

– Порядок! – прокричал я, перекрывая рев мотора. – Залезайте.

Карс открыл противоположную дверцу, чтобы сесть на сиденье рядом со мной.

– Погодите, – вдруг очень спокойно сказал Хенрик.

– Какого черта? Все работает! Полезай!

– Нет! – молниеносным движением он выхватил пистолет и нацелил его на доктора. – С этим я в кабину не полезу.

Док спокойно стоял поодаль. Лопасти подняли вокруг него тучи бурой пыли, но он даже не поморщился.

– Да он сошел с ума, – громко, но тоже спокойно сказал он, – я давно подозревал, что у вас паранойя, Хенрик.

– Какая, к черту, паранойя?!

Я сказал Карсу: «Оставайся здесь», – и выскочил из кабины. Этого еще, понимаешь, не хватало!

– Хенрик! Да приди же ты в себя!

– Я в полном порядке, – по-прежнему спокойно проговорил Хенрик, – а вот эта падаль – нет. Где, ты думаешь, он был, когда мы его искали в ту ночь?

– Откуда я знаю, где он был? Мало ли что могло с ним стрястись, в таком-то бардаке?

– И ты ему поверил?

– Да расскажи ты кому-нибудь, что тогда случилось с тобой, тебе тоже никто бы не поверил! Что я, должен подозревать всех подряд, когда такое творится?

– А не мешало бы! Вот ты этой ночью отстоял свою вахту и завалился дрыхнуть, а я следил за этой сукой! Ты знаешь, что он уходил от костра?

– Брось, Хенрик! Мало ли зачем он отходил? Да что ты как маленький!

– Да он отошел метров на двадцать и просто пропал! Исчез! А потом появился как ни в чем не бывало!

– И вы ему верите, этому психу? – спросил доктор.

Лопасти гудели, и я никак не мог сосредоточиться. Карс, высунувшись по пояс из кабины, недоуменно таращился на нас.

– Что происходит, Олаф? – проорал он.

– Понятия не имею! Оставайся на месте!

– Говорю вам, он мутант! – орал Хенрик. – Оборотень! Или его подменили там, в Тоничи, или он всегда был таким! Это не человек – это подделка! Муляж!

– Хенрик, это же просто слова! У тебя нет никаких доказательств!

– Доказательства вам нужны? А как, вы думаете, он меня вытащил, когда я свалился с этого чертова моста? Ведь он же меня одной рукой вытащил!

– Чего со страху не примерещится, – заметил доктор. – И стоило его вытаскивать? Он же маньяк!

– Слушайте, вы, придурки, – заорал я, – вы мне уже хуже смерти надоели! Полезайте в кабину, вы, оба!

– Черта с два я ему позволю лететь обратно! Там и своего дерьма полно! Куда он ночью уходил? Почему вертолет оказался именно там, где нужно? Пилот прахом рассыпался, а чертова машина как новенькая!

– Скажи спасибо, что она еще летает, и садись в кабину!

– Да я сам тут костьми лягу, а ему лететь не позволю! Отойди от машины, ты, сволочь!

– Будете стрелять, Хенрик? – с интересом спросил доктор. Тут только я сообразил, что его голос без видимых усилий перекрывает шум мотора.

– Добром не отойдешь, буду!

– Матиссен! И вы пойдете на поводу у этого ненормального?

– Хенрик, хватит! – устало проорал я. – Лезь в кабину. Если он и вправду мутант, пусть на базе с ним разбираются. А нам сейчас не до того.

– Разберутся с ним, как же! Это он с ними разберется, дай ему только туда добраться!

– Вам что, какое-нибудь слово дать? – поинтересовался доктор.

– Слово? Да кто поверит твоему слову, ты, насквозь фальшивая тварь!

– Ну же, Хенрик, успокойтесь!

– Ты думаешь, я пистолет у тебя просто так взял?

– Ну что ж, – сказал док, – стреляйте!

До последнего мига я не верил, что Хенрик выстрелит. Но он навскидку выпустил в фигуру, смутно различимую за клубами дыма, две пули.

– Черт, – пробормотал я.

Док даже не пошевелился.

– Слишком вы любите стрелять, Хенрик, – наставительно заметил он, – это нехорошо.

– Ну что? – проорал Хенрик, обернувшись ко мне. – Теперь вы видите?

– Да… – медленно сказал я, – теперь вижу. Хватит, Хенрик, полезай в машину. Оставь его.

– Значит, вы так трогательно собираетесь бросить меня здесь, – заметил доктор со своей обычной насмешкой в голосе.

– А что еще с тобой делать? – вздохнул я. – Если тебя пули не берут, то и тут с тобой ничего не случится. Не знаю, кто ты или что ты, но лучше уходи.

Док не двинулся с места. Глаза его сверкнули в сумерках, точно две слепящие точки.

Я вспрыгнул обратно на сиденье пилота.

– Давай в кабину, Хенрик! Скорее!

Хенрик, не сводя взгляда с неподвижной фигуры, пятясь, полез в кабину.

– После того, что мы столько пережили вместе, – насмешливо продолжал док, – прошли столько миль бок о бок…

– Умолкни, ты, сука!

– Знаешь, почему ты так горячишься, Хенрик? – спросил док, спокойно наблюдая за ним. – Потому что не уверен в том, кто ты такой на самом деле? Ты никогда не задумывался – а что, если…

Хенрик, не дав ему договорить, судорожно нажал на курок. На какой-то миг я увидел спокойное, без выражения, лицо доктора, потом все пропало. Только столбы пыли, поднятые лопастями вертолета, крутились меж скалами.

Хенрик почти упал на сиденье и резко захлопнул дверцу.

– Ну что, – устало сказал я, – поехали?

И врубил форсаж. Лопасти винта слились в сплошной диск, машина дрогнула и стала медленно подниматься в воздух.

* * *

«Нью-Йорк таймс»

от 11 ноября 2128 года

Все попытки связаться с президентом начиная со вчерашнего дня оказались безуспешными. Известно, что, удалившись в свою резиденцию, президент созвал экстренное совещание, после которого намеревался выступить со специальным обращением к народу. Но ожидаемого выступления не последовало. Официальные лица отказываются давать какое-либо объяснение этому факту, но, похоже, эта таинственность вызвана тем, что сами они находятся в полнейшей растерянности. Обстановка полностью дестабилизирована. Попытки связаться с полномочным представителем ООН тоже не дали никакого результата. Аналогичным крахом закончились попытки связаться с Европейским сообществом – со вчерашнего дня отказали все средства межконтинентальной связи. Похоже, нашим гражданам предстоит рассчитывать только на себя. На улицах полно самозваных проповедников, утверждающих, что наступил конец света. Быть может, так оно и есть?