Текст книги "Ночь, которая никогда не наступит (СИ)"
Автор книги: Мария Потоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Оказалось, что ничьи надежды не сбылись. Нас снова привезли в лес, казавшийся менее диким и более просматриваемым. Скорее, это было огромное поле, в котором периодически встречались деревья, где-то совсем близко друг к другу, а где-то лишь редкой просекой. Отчетливо была видна рука человека не только по искусственной посадке деревьев, но по хаотично переплетенным веревкам между ними, насыпям песка и недавно вырытым ямам.
Нас собрали вместе со второй командой, чтобы объяснить правила предстоящего испытания. Вскоре нас ожидала командная игра с индивидуальным рейтингом. Мы должны будем скрываться в лесу, охотясь на членов противоположной команды, которых нужно будет ловить и отводить в плен. Осаленным считается тот, до кого дотронулись двумя руками, он становится пленником, которого нужно довести до своей базы. Пленник не имеет права вырываться, но ему могут помочь другие члены команды, если дотронутся до него по пути до базы. Тот, кто оказался в плену на базе, выбывает из игры, в остальном тебя могут салить бесконечное число раз. В конце складывается общий рейтинг каждого члена команды из количества осаленных участников, освобожденных товарищей и помощи другим в поимке противников. Отнимаются баллы за попадания в плен. Бить друг друга и наносить прочий ущерб, запрещалось, за нарушение этого правила могли дисквалифицировать. Простые и пугающие правила для взрослого человека. Я была уверенна, что многие будут протестовать, особенно те участники, которым за тридцать. Но они, наоборот, слушали особенно внимательно.
Победителю доставался особый приз – личная встреча с королевой. Нам намекнули, что мы сможем попробовать даже о чём-то просить её. Я увидела, что папа впервые за игру оживился. После объявления награды он несколько раз уточнял правила, и даже, наконец, принял свою руководящую роль, пробуя организовать командную работу. Для меня он тоже уделил время.
– Детка, помнишь, я говорил тебе, что королева может помочь? Кто-то из нас должен выиграть этот конкурс любой ценой. Мы в разных командах, это будет сложно, но мы должны попробовать. Любой ценой, понимаешь?
Я не была уверена, что я хочу выигрывать любой ценой, да и вряд ли это было возможно. Может быть, я могла лишь помочь выиграть папе. Мои чрезмерные эмоции будто бы избирательно выжгли зоны мозга, отвечающие за инстинкт самосохранения, и я совершенно перестала думать о возможности победить. Даже с Йозефом я теперь была вовсе не из-за того , что надеялась, стать вампиром, Дебби отняла мою надежду.
Однако кое-что всё-таки смогло меня взбодрить. Я видела, что возможность встретиться с королевой взбудоражила многих участников, в том числе и моих друзей. Они заметно повеселели, стали азартнее и злее, будто бы заранее знали, что победят. Кто именно из них выиграет, им было неважно, хотя Рене и сказал, что если по какой-то счастливой случайности победит Винсент, он будет искать выход из этой реальности, потому что забрел в другой мир. Дебби его поддержала. Но на самом деле это был фарс, я была уверена, что неважно, кто из них доберется с оружием до королевы. Когда они только получили возможность убить вампира, я не знала, метили ли они так высоко, но теперь они не упустят свой шанс. Я понимала, что это – поступок смертника. Поэтому мне даже захотелось выиграть этот конкурс, чтобы никто из них не добрался до королевы. Я сомневалась в своих возможностях, но сохранила у себя эту мысль.
Генрих тоже пришел в ажиотаж от этого испытания, хотя это было едва заметно по его каменному лицу, но я видела патологичный блеск его глаз и чрезмерную резкость движений. Он тоже собрал вокруг себя людей, убеждая, что кто бы ни выиграл в конкурс, для начала им нужно держаться вместе. Он не позвал только нас, и я не понимала, как так вышло, что мы стали вдруг врагами. Все слушали Генриха, и только Курт отказался от командного взаимодействия.
– Я бы тоже хотел выиграть, и не считаю достойным поступком обманывать своих коллег по команде в начале, зная, что предашь их в конце.
Ему было всего девятнадцать, а он старался вести себя, как совершенно взрослый мужчина, у него почти получалось не выглядеть смешным. Генрих принял его отказ без злобы. Может быть, он и сам не хотел видеть под своим подчинением человека, который понимает его план, потому что Нина, Фабьен, Бен и Джулия смотрели на него с щенячьей надеждой, будто бы считали, что он всех спасет даже после слов Курта.
– Эми, ты с нами, – повелительным тоном сказала Дебби. У меня снова промелькнула веселая романтичная мысль, что с ней я пойду, куда угодно. Хорошо, что на этом мои размышления оборвались.
Мы зашли в темнеющий на глазах лес, искусственный свет которого вдруг ослепил нас яркой вспышкой. Его зажгли, и я увидела, что на ветвях деревьев, в траве и даже в ямах прикреплены тысячи фонариков, которые делают лес ярче дневного света. Я долго моргала, прежде чем привыкла к ярко-белому цвету. Сколько же средств было затрачено на то, чтобы нашу игру могли увидеть и вампиры. Вокруг не было зрительного зала, люди будут смотреть на нас только через экраны. Но я не удивлюсь, если вампирам будет разрешено гулять по лесу прямо во время соревнования. Может быть, они могут даже вмешиваться в него.
Наши команды развели на противоположные стороны леса. До старта игры мы стояли вместе, я вглядывалась в лица своих соратников по команде, на них читался страх, доступный только взрослым в детской игре. Лишь мои друзья веселились, будто они – школьные задиры, которые только рады погонять других детей. Я чувствовала страх лишь, когда представляла, что они победят, и лёгкое волнение за папу, для которого была важна наша победа. Сама игра меня не волновала, потому что я знала, что медленно бегаю, плохо управляю своим телом и склонна впадать в панику в стрессовых ситуациях. У меня не было шансов, поэтому я могла не волноваться за свой результат в игре.
Когда жеманный голос ведущего объявил о начале игры, наша команда разделилась. Генрих и его компания пошли по одному краю леса, мы – по другому. Курт направился в нашу сторону, но вскоре затерялся среди деревьев. Дебби дёргала за веревки, свисавшие с ветвей, будто проверяя их пригодность. Пару раз она, держась руками за веревку, залезала на деревья. Рене же, наоборот, смотрел на землю, разглядывал ямы. Он также несколько раз спускался в них и благополучно вылезал, даже не запачкав свои брюки, бросающиеся в глаза невероятной аккуратностью для леса. Винсент осматривал обстановку на уровне своих глаз. Они разделили обязанности, но я не представляла, как им удалось договориться об этом и делать все так слаженно. Возможно, я просто романтизировала их образ охотников и в каждом их движении видела бойцов, выращенных их отцом.
Когда мы дошли до небольшой поляны посреди леса, Винсент жестом велел остановиться. Мы сгруппировались за кустом и стали вглядываться в просвет между деревьев напротив, будто любопытные дети. Рене присел на корточки, а Дебби села верхом на его плечи. Первое время только по внимательному взгляду Винсента я видела, что там что-то происходит, сколько я не всматривалась, я ничего не различала, кроме серых стволов деревьев и навязчивого света ламп. Я увидела движение только за несколько секунд до появления большей части моей команды, бегущей от кого-то в лесу. Среди них рядом с Генрихом бежала Эрика, участница папиной команды. Вокруг её головы был повязан красный платок, оповещающий о том, что она взята в плен и обязана следовать за тем, кто её осалил. У Эрики был диагностирован СПИД, и она была активисткой борьбы за права больных. Когда я прочитала про неё на сайте шоу, мне стало как-то по-особенному грустно. Наверное, её борьба оказалось безуспешной даже в среде близких. Конечно, могли быть и другие причины, почему за неё не проголосовали, но эта приходила на ум в первую очередь. У больных людей всегда было меньше шансов получить свои голоса. Однажды я видела чьи-то размышления в интернет-журнале, не заболеет ли вампир, если будет пить кровь Эрики, и меня ужаснула такая бестактность. Когда я смотрела на Эрику издалека, она вовсе не выглядела больной, лишь расстроенной, потому что попала в плен.
Вслед за моей командой выбежало несколько участников противоположной. Я увидела папу, он схватил Фабьен, она даже не успела попробовать осалить его. Вслед за этим мы потерпели ещё одну неудачу: Жоэль, талантливый, но ещё совершенно неизвестный футболист, осалил Нину. Но он не успел скрыться вместе с ней, Генрих рывком бросился в его сторону и дотронулся до Нины, освободив её из плена. После общей суматохи, понеся потери, обе команды разбежались в разные стороны.
Все трое моих друзей вдруг сорвались с места и побежали в сторону вражеской команды. Я не успела сообразить, почему именно сейчас, но мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ними. Обычно я внимательно смотрела под ноги, опасаясь споткнуться о малейшее препятствие, но сейчас я бежала легко и свободно, будто бы тоже была бесстрашной, как Дебби. Мне стало весело, наверное, так чувствуют себя бегущие дети, не знающие цели своей погони. О подобных ощущениях я могла лишь догадываться, потому что даже в детстве я была серьезным ребенком. Когда я догнала остальных, Винсент одевал красный платок на Меган, которая недавно так поразила меня своей игрой на скрипке. Она улыбнулась Винсенту, показывая, что все нормально, но его лицо осталось непроницаемым. Неподалеку я увидела Рене, Бригитту и Альфреда, хмурого медбрата, носившего штаны цвета хаки и походный рюкзак. Но, судя по тому, как нелепо он пытался защититься от тощего щеголеватого Рене, его военный вид был лишь фарсом. Бригитта ютилась за его спиной, прячась от Рене и пытаясь найти момент для нападения. Казалось, что они танцевали какой-то странный шаманский танец, в котором Рене был вождем. В конце концов, он все-таки осалил Альфреда, который, уже будучи пойманным, перекрыл дорогу Рене к Бригитте, и та сумела сбежать.
– Это не по правилам! Ты уже в плену! – мой голос прозвучал неожиданно взвинчено.
– Я всего лишь оступился, и не виноват, что он не смог меня обойти, – сказал Альфред, едва сдерживая хитрую самодовольную улыбку.
Я издала что-то среднее между визгом и рычанием, без слов показывая мое негодование.
– Какая злая ирония! Мужчина жертвует собой, чтобы дать возможность женщине спастись, а она уходит, не попытавшись ему помочь. Нет, даже не оглянувшись, – сказал Винсент.
Рене подвел своего пленника к нам, многозначительно смотря то на Альфреда, то на Меган, пытаясь показать Винсенту, что его улов более успешен, но не дождался реакции.
– Может быть, пойдем на базу? – робко спросила Меган. Наверное, она не хотела выигрывать приз в этом конкурсе и была рада, что её так быстро поймали.
– Не будем тратить на это время, – сказал Рене.
– Но ведь наших пленников тогда могут освободить!
– Ты, правда, так думаешь? – я и не подозревала, что безразличие может быть пафосным, но у Винсента получилось сказать именно таким образом.
– Лучше найдем Дебби.
В этот момент послышался свист, и я сразу поняла, что его издавала она. Рене и Винсент пошли в ту сторону, Меган и Альфреду пришлось следовать за ними. Мы не особо торопились, а значит, с Дебби всё было в порядке.
Она стояла под деревом и с кем-то разговаривала. Я ожидала, что на этой игре кто-нибудь сойдёт с ума, но это точно не Дебби. Подойдя ближе, я увидела её собеседника. Это был Лени, он сидел на ветке дерева высоко над её головой.
– Слезай, и тогда твоя кончина будет быстрой и безболезненной, – Дебби веселилась, и в этот момент она показалась мне похожей на собаку, загнавшую кота на дерева.
– Нет, нет, я лучше посижу здесь, – меланхолично ответил Лени.
– Слезай-слезай, у тебя нет шансов, мы всё равно тебя съедим.
Видимо, и у Дебби возникли ассоциации с животными. Мы подошли к дереву, и я с разочарованием подумала, что не забралась бы даже на него. Винсент обошел дерево, примеряясь, чтобы залезть, но Дебби стукнула его по руке, стоило ему только прикоснуться к ветвям. Рене даже не взглянул на Лени, наблюдая только за Дебби. Он улыбнулся.
– Знаете, если вы полезете за мной, у меня будет большое преимущество, потому что я сверху и осалю вас быстрее.
– Невероятно.
– Ну, вы сами понимаете, что это так. Вы, конечно, тут же освободите из плена павшего друга, но, когда полезете снова, я опять осалю первым. И так до бесконечности, пока я не выиграю конкурс, потому что каждая ваша поимка будет плюсовать мне балл.
– Сейчас я стяну тебя, и ты полетишь головой вниз.
– А может, подожжем дерево? – предложил Винсент.
– А давайте поучим нашу малышку охотиться? Стащим его с дерева, и пусть Эми его салит и добивает.
Винсент кинул короткий тревожный взгляд на Рене, успев понять что-то недоступное мне. Он тут же принял его сторону.
– Превосходная идея! Мы будем, как кошки, которые ломают хребет мышкам, и смотрят, как котята их добивают.
– Нет! – сказала Дебби неожиданно зло, – если вы надумали выигрыш за моей спиной, чтобы увидеться с вашей обожаемой королевой, то хрен вам! Я не уступлю никому свою жертву!
Они слишком хорошо читали мысли друг друга. На самом деле они соревновались между собой за выигрыш не только ради тщеславия, но и чтобы защитить остальных. Даже при всей своей самоуверенности они считали попытку убийства королевы, если не смертельным, то крайне опасным делом. Дебби схватилась за ствол дерева и полезла наверх.
– Не стоит ко мне приближаться, ещё раз повторяю. Я вам по секрету скажу, как последний трус, на самом деле я тут в качестве приманки, на вас уже готовится командное покушение.
Но болтовня Лени ему не помогла. Когда Дебби оказалась рядом с ним, он действительно попытался осалить её из своего выигрышного положения, но Дебби махнула веревкой, свисающей с дерева у него перед носом, заставив его уклониться. Он нелепо обманулся, и Дебби схватила его за ногу.
– Вот это обидно, – сказал Лени. А Дебби крикнула:
– Ха!
Потом она спрыгнула с дерева и показала Рене язык.
Мы отправились дальше. Мы, победители, шли впереди, наши пленные молча плелись за нами. Будто бы мы все забыли, что это всего лишь игра, поэтому проигравшие, не хотели напоминать о своем существовании. А мы, гордые и шумные, были выше того, чтобы обращать на них внимание. Дебби, Рене и Винсент разговаривали громко, будто бы намеренно пытались привлечь противоположную команду, но долгое время нам никто не попадался. Иногда мы слышали крики где-то вдалеке, игра продолжалась и у других.
Потом я заметила, как Дебби и Рене переглянулись. Я уже научилась распознавать их послания друг другу и поняла, что мы здесь не одни. Я никого не видела и не слышала, но старалась держаться ближе к ним. Дебби остановилась, чтобы завязать шнурки, а мы не стали её дожидаться и прошли дальше вместе со своими пленниками. В этом было что-то зловещее, отставший казался беззащитным, и я знала, что наши враги это не пропустят. Так и вышло, из-за деревьев выбежали два человека, которые кинулись к Дебби. Я ещё не успела их рассмотреть, как мимо меня по направлению к ним пробежал Винсент. Я ожидала, что и Рене направится туда же, но он побежал в гущу деревьев, откуда выбежали наши враги. Я думала, Дебби даже не успеет подняться, но она, будто дикая кошка, прыгнула на одного из врагов, свалив его с ног. Её жертва громко вскрикнула, я поняла по голосу, что это – Джанет. Её родители приехали из какой-то южной страны много лет назад, они передали дочери свои национальные традиции и фенотип. У их народов были крепкие семейные связи, я до сих пор не знала, как Джанет могла оказаться на игре. За неё горячо болели все представители дружественной национальности, и она имела довольно высокие рейтинги, хотя, конечно, до Бригитты ей было далеко. Дебби свалила Джанет с ног, и я представила, как тысячи людей возненавидели её.
Вторым оказался Феликс, тот самый офисный работник, который сумел отправить в больницу бывшего заключенного. Я была уверена, что он схватит Дебби, но она ловко успела перекатиться, Феликс дотронулся до неё только одной рукой, и его осалил Винсент. Теперь у нас в плену была ровно половина второй команды, и ещё было неизвестно, приведет ли Рене кого-то из леса.
Пока я переживала за участь своих боевых друзей, я не заметила, как сама стала потенциальной жертвой, отбившейся от стаи. Я увидела Бригитту лишь за несколько метров от меня и успела многое понять о своих качествах борца, когда я сорвалась с места и побежала. Даже осознав, что я могла бы попробовать тоже осалить её, я не остановилась.
Навстречу мне выбежал Курт, размахивая руками и показывая, чтобы я двигалась дальше, а он, герой, разберётся во всем сам. Оказалось, что Бригитта была более проворной, и когда Курт подбежал к ней, она первая вцепилась в него обеими руками. Я не ожидала от неё такой прыти, возможно, она была распалена моим страхом. Бригитта посмотрела на меня блестящим мутным взглядом, слишком диким для этой игры, и я представила её первобытной охотницей с ножом. Ещё мгновение, и Бригитта кинулась бы на меня, но она услышала сзади чьи-то шаги и побежала сама. В нашу сторону направлялся Рене, который выглядел неторопливым и расслабленным, даже когда бежал. Курту пришлось направиться за ней, и я опомнилась лишь, когда он стал отдаляться от меня. Я добежала до него и освободила. Бригитта снова скрылась, а Рене, пробежав ещё несколько метров, остановился и не стал её догонять.
– Спасибо большое, Эми, – сказал Курт, будто бы вовсе забыл, что попался из-за меня. Я даже не стала отвечать ему «пожалуйста», чтобы не казаться себе двуличной и самодовольной. Но и неловко извиниться перед ним за его благородную неудачу, было ниже моего достоинства. Поэтому Курт снова скрылся в лесу, не дождавшись моего ответа.
– Джанет и Феликса поймал кто-то один или каждый своего? – спросил подошедший ко мне Рене.
– Дебби поймала Джанет, Винсент – Феликса. А ты?
Мой голос показался мне визгливым и запыхавшимся, будто бы я слышала себя со стороны.
– Я только освободил Джулию, которая была их пленницей.
Я отчетливо слышала в его голосе разочарование, так несвойственное ему. Рене переживал, что отстал от Дебби и Винсента, и дело было не только в задетом самолюбии.
– Но Джулия согласилась сегодня выпить со мной, – добавил он в своей обычной самодовольной манере.
Мы снова собрались вместе, и было решено двигаться на базу. Целью было не просто сдать пленников, а подстеречь оставшихся. Я теперь не сомневалась, что выиграют Дебби или Винсент, и я поймала себя на постыдной надежде, что победит Винсент. Может быть, он не будет таким безрассудным и не попробует убить королеву. Это было моим успокоением, в которое я сама не верила.
До самой базы мы не дошли, решив остановиться неподалеку среди деревьев. Мы заставили наших пленников залезть в яму, чтобы их команде было сложнее до них добраться. Они сопротивлялись и ругались, но, как наши пленники, они обязаны были сидеть там, где скажем мы. Рене лично помог спуститься в яму Меган и Джанет, хотя это было не так уж и сложно. Мы остались сидеть неподалеку, и, по тому, что никто не разговаривал, я поняла, что мы затаились.
– А вы знаете, что вон то дерево с коричневым стволом – это тоже береза? Не все из них черно-белые, – достался голос Лени из ямы.
Я посмотрела на дерево с кривым стволом и обширной низкой кроной. Я раньше не знала, как оно называется, но, присмотревшись, увидела неровные листья, будто вырезанные неаккуратным учеником на уроке труда, и березовые сережки. Сколько ещё я не знала об этом мире вокруг меня? Каждый день я ходила на учебу через парк и до сих пор не могла назвать каждое дерево. Да и про сам парк я знала лишь то, что он назывался «Озерный», а когда он был основан, кто в нём гулял, я понятия не имела. Может быть, это была доступная информация, которую мог прочитать любой турист, листая брошюрку о нашей старейшей столице Киферу, а может быть, его история была настолько неинтересной, что кроме года основания ничего и нельзя было сказать. Но главным было не то, как ограничены мои знания об окружающем мире, а то, сколько ещё я могла бы узнать за свою жизнь, но всё это так и останется для меня неприметной загадкой.
– Помолчи, Лени, это никому неинтересно, – сказал то ли Альфред, то ли Феликс.
– Вы просто не понимаете, как это интересно на самом деле. Вообще это дерево называется березой Шмидта, это самое крепкое дерево в мире, его даже нельзя срубить топором.
– Я не думаю, что его нельзя срубить топором, и что оно вообще является самым крепким деревом в мире, – вмешалась я, потому что действительно так не думала, а не потому, что хотела его уязвить из-за большего кругозора, чем мой в области деревьев.
А Дебби сказала громким шепотом:
– И правда, заткнись.
Я почувствовала себя глупой предательницей из-за того, что нарушила наше молчание, едва осознав, что мы скрываемся. Лени, видимо, тоже это понял, поэтому и начал рассказывать про деревья во весь голос. После шепота Дебби и остальные пленники догадались.
– Не вижу никаких причин ему перестать разговаривать, – с вызовом сказала Джанет.
– Вы в плену, для государства вы равносильны мертвым. А мертвые обычно не имеют привычки разговаривать, если не являются в виде галлюцинаций психически нестабильным людям, – сказал Винсент. Или если они не вампиры, мысленно добавила я.
– Где ты видел такое государство? – поинтересовался Лени, а Альфред издал мерзкий громкий смешок. Я все ещё не была уверена, отличу ли я его голос от голоса Феликса, но из-за того, как он усмехался, когда помешал Рене, у меня сложилось впечатление, что только он в этом мире способен так мерзко смеяться. Когда плохо знаешь человека, хватает одного жеста, чтобы сложить ошибочное мнение обо всей его личности, которое кажется безукоризненно правильным. Но все мы представляем собой гораздо большее, чем о нас может подумать даже самый близкий человек, поэтому наталкиваться среди своих мыслей на впечатления о чьём-то образе всегда и забавно, и постыдно.
– Я сейчас спущусь к вам и расскажу, где, – сказала Дебби. Никто ничего ей не ответил, будто бы одной грозной фразой она смогла подавить их бунт. Дебби бы ничего им не сделала, но позиция победителей и проигравших оставляла след. Дебби поднялась с земли и обошла яму, встав с противоположной стороны от неё. Обычно, когда кто-то кому-то угрожает и дело доходит до исполнения, агрессор стушевывается, в момент, становясь жертвой, незнающей, куда деться от неловкости, чтобы не потерять лицо. Но я знала, что Дебби выкрутится.
Я ожидала увидеть триумф Дебби, но все провалилось. Сзади неё вдруг оказался Найджел, который попытался схватить Дебби со спины. Он действительно дотронулся до её шеи, и Дебби, не разворачиваясь, ударила его локтем в лицо. Он пошатнулся и прижал ладонь к месту удара, из-за его пальцев показалась кровь. Рядом с Дебби тут же оказались Рене и Винсент. Дебби ударила необдуманно, казалось, это было её рефлексом из-за нападения со спины. Она потянулась к Найджелу, видимо, желая помочь, но он, всё ещё шатаясь, кинулся на неё, свалив её в яму, спиной вниз. Наверное, он тоже делал это неосознанно в ответ на нападение. Тем не менее, в этот момент я возненавидела его больше, чем всех, кого когда-либо знала. Моё воображение сразу нарисовало, как Дебби падает и ломает шею, и я тоже побежала в их сторону.
– Урод! – крикнула я, снова не распознав свой голос. Но я ничего не успела сделать, Рене ударил Найджела, в этот момент с ним рядом оказались Жоэль и мой папа, которые кинулись на Рене, бесчеловечно разбившего лицо Найджелу ещё больше. Винсент присоединился к Рене, и в их общей драке я перестала понимать, кто кого бьет. Казалось, каждый из них был в ярости, даже мой папа. Я никогда раньше не видела, чтобы он дрался с кем-то не на экране телевизора, и теперь он показался мне не менее опасным, чем его герой из боевика про агента разведки.
Я крутилась рядом и кричала, пытаясь влезть к ним, чтобы разнять. Но их действия были слишком резкие и хаотичные, и когда я хотела схватить папу за руку, рядом уже оказывалось плечо Винсента, а потом нога Жоэля.
Оставив свои попытки остановить их драку руками и визгом, я решилась узнать, что произошло с Дебби. Пленники вылезли, видимо, решив посмотреть на драку, а с Дебби всё было не так плохо, как я успела себе нафантазировать. Она была слишком заторможена для себя, но никаких видимых повреждений у неё не было. Меган и Лени помогали ей выбраться из ямы, и я надеялась, что это займёт у них как можно больше времени, чтобы Дебби не успела влезть в драку. Но я снова пошла против своих желаний и здравого смысла, и подбежала к ней, растолкав остальных, и сама вытянула её за руку.
– Как ты? С тобой все в порядке? Конечно, нет! Но скажи, что с тобой?
Я гладила её по запястьям, наверное, смотрясь в этот момент невероятно глупой. Взгляд Дебби был мутноватым и расслабленным, он делал её больше похожей на Рене.
– Синяк на копчике будет, а так нормально все.
Дебби криво улыбнулась мне, а потом её взгляд стал очень осмысленным, и она заорала во весь голос, поставив под угрозу сохранность моих барабанных перепонок.
– Винсент, прекрати!
Я обернулась и увидела, что Винсент сидит сверху Жоэля и методично бьёт его кулаком по лицу. Это была необоснованная жестокость, Жоэль просто вступился за своего друга, никому ничего не сделав. Пробежавшись взглядом по Рене и Винсенту, я поняла, что вряд ли он сделал что-то особенно серьезное и им. Я в ужасе перевела свой взгляд на папу, он все ещё дрался с Рене, но никто из них не доходил до крайностей. Винсент повернулся на голос Дебби и действительно прекратил. Он пожал плечами, будто бы ничего особенного и не произошло. Краем глаза я увидела рядом Бригитту, она пробежалась вокруг наших бывших пленников, наверное, освободив каждого из них.
Дебби отодвинула меня в сторону и подошла к Винсенту. Она вздернула его за руку, заставляя подняться, будто бы была его строгой матерью, которая собирается его отчитать. Я увидела ещё какое-то движение, которое моё зрение не смогло уловить достаточно чётко. Рядом со мной оказалась Шери, в её руках был розовый блестящий рупор, в который она заорала:
– Стоп игра!
Папа и Рене тоже остановились, и мне хотелось поддержать их обоих. Конечно, за папу я переживала больше, но и злилась из них всех я только на него и Найджела. В оправдание моим друзьям я могла сказать, что они защищали друг друга, нужно было учитывать их общность, нападая на Дебби. Будь мой папа не столь близким мне, я тоже сказала бы, что можно понять, почему он влез в драку, ведь он хотел заступиться за членов своей команды. Но это был мой папа, я слишком хорошо его знала, поэтому любая деталь, не соответствующая его образу в моем мире, вызывала во мне злость. Тем не менее, я подошла к нему. Я знала, что правильно было бы его обнять, или сказать какие-то хорошие слова, но я лишь критически его осмотрела и отвернулась. По его подбородку шла довольно глубокая ссадина, одежда стала серой от пыли, но остальное в целом было нормально.
Шери подошла к Жоэлю, который так и лежал на земле. Я со своей склонностью к пессимизму сразу же решила, что он мертв. Шери потрясла его за плечо.
– Сколько крови! Ты вообще живой?
Жоэль что-то промычал и зашевелился, видимо, силясь встать. Среди людей ходила байка о том, что вампиры не могут сдержать себя при виде крови, поэтому меня ужаснуло то, что Шери к нему прикасалась. Когда она повернулась в нашу сторону, сначала я увидела четыре торчащих клыка на верхней челюсти, а только потом её выставленные пальцы, испачканные в крови Жоэля. Папа потащил меня назад, все остальные участники тоже попятились, даже мои охотники.
– Шутка! – сказала Шери и без каких-либо усилий убрала клыки, – Врача сюда!
Она отошла от Жоэля и еще раз потребовала в рупор медицинскую помощь. Выполнив свои обязанности ответственного гражданина, Шери продолжила говорить в рупор.
– Все, кто до сих пор находится в лесу, собираемся на мой голос! На каком же горячем моменте нам пришлось прервать игру, дорогие зрители? Бедняга Жоэль, наверняка, он привык изображать только на поле, как он корчится от боли, а тут все произошло совершенно по-настоящему! Найджелу, кстати, мы тоже все глубоко сочувствуем, хоть он и поступил, как последний мерзавец, завалив девушку не в том смысле, в каком многим из вас бы хотелось. А пока все собираются, я расскажу о некоторых мерах, которые нам придётся применить. Жоэль, Найджел, Кит, Рене, Винсент и Дебби дисквалифицированы с игры за драку! Это было единственное правило, которое нельзя нарушать в этом конкурсе. Целых шесть участников! Какой кошмар!
Рене хотел что-то сказать, но Шери его остановила, приложив палец к его губам. Потом она будто бы забыла о нашем существовании, достала свой малиновый телефон с кошачьими ушами на чехле и стала писать кому-то сообщение. Никто не проронил ни слова, пока она снова не вернулась к нам. Остальные участники тоже подошли, и Шери пересчитала всех, загибая пальцы.
– Какая же была веселая игра! Каждый из вас молодец, хотя некоторые совершенно не старались, и я ожидала большего. Тем не менее, наши эксперты уже посчитали ваши баллы, и результат вышел ошеломляющим! С учетом всех тех, кто выбыл из игры, потому что их довели до базы, и тех, кого я сама удалила, побеждает Бригитта! Она просто вырвала себе победу с мясом, буквально в последние несколько минут игры, когда освободила пятерых участников своей команды! Это блестяще! Давайте все поаплодируем ей! Кстати, вы уже видели общие рейтинги? Пока Бригитта лидирует даже в зрительском голосовании!
Шери захлопала в ладоши, и я с грустью поняла, что здесь нет телезрителей, которые бы сделали это за нас. Я подняла ладони первая и вяло похлопала, остальные неохотно последовали за мной. Бригитта был счастлива, она широко улыбалась, то и дело, бросая счастливые взгляды на нас. Я поняла, что это не было злорадством, она действительно радовалась, что победила, но ей была важна сама победа, а не превосходство над другими. В этот раз я определенно смогла повысить о ней моё плохое мнение. У неё была красивая улыбка, которая резко контрастировала с её острыми чертами лица и ярким макияжем. Будто бы она вмиг стала совершенно другим человеком, её вычурная агрессивная сексуальность растворилась в ней, хотя и не исчезла полностью. Может быть, в прошлой жизни до игры, она не была такой стервой, как мне казалось. Конечно, её образ не был взят из воздуха, я была уверена, что многие черты ей были присущи и в жизни, но, может быть, они были выражены меньше или проявлялись в каких-то определенных ситуациях, например, при общении с мужчинами или на работе. Шери стала разговаривать лишь с Бригиттой, да и подоспевшие операторы почти перестали снимать нас. Шери рассказывала ей о том, как прекрасна королева, и какой запоминающейся будет их встреча. Жоэля и Найджела, тем временем, забрали на скорой помощи, раны остальных участников драки тоже были наспех обработаны.
