Текст книги "Мосты (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Клан Альбатроса: Мосты

1

Маргис Кард добирался осторожно и оттого очень долго. Перекладные поезда, грязные дешёвые дилижансы, телеги попутчиков-фермеров, переход по длинному и широченному, как поле, мосту, перекинутому над рекой Мельдеу. Вообще-то Маргису не следовало пользоваться этим мостом – в Рагирскую долину вели другие, куда более незаметные пути, в то время как на мосту любой путешественник оказывался как на ладони. Но то были пути тяжёлые, изматывающие, они предполагали преодоление одного из кряжей Драконьего Хребта, то есть перевал через цепь скалистых холмов, где могут попасться и горцы, и разбойники. И это не говоря об иных опасностях, которые подстерегают в горах одинокого путника! Конечно, шемейскому дворянину не пристало трусить, но если есть возможность избежать неприятностей, почему бы ею не воспользоваться? В конце концов, от того, останется он в живых, или нет, зависит судьба всего государства.

Возможность явилась графу вместе с Кланом Белой Чаши – единственным кочующим Великим Кланом. Всю жизнь они проводили в дороге, поклоняясь разнообразным рекам, озёрам и прочим водоёмам. Графу повезло, что именно этой весной белочашечники выбрали объектом своего поклонения Мельдеу. Они шли со стороны Шемейского округа, в благоговейном молчании взирая на реку, на берегу которой планировали разбить лагерь. Маргису ничего не стоило затесаться в ряды этой торжественной процессии, к тому же его светло-коричневый плащ совпадал по цвету с одеждой кочевников, сшитой преимущественно из шкур.

Он, конечно, тоже смотрел на Мельдеу. Не любоваться этой рекой, самой полноводной на континенте, было невозможно. С Татарэтского моста, где разрывались гранитные объятия холмов, отлично было видно, как сине-зелёная лента Мельдеу спускается со склонов и наискосок перечёркивает долину, а под мостом ненадолго превращается в небольшое озеро. Здесь, на равнине, Мельдеу была нетороплива, но сохраняла озорной характер горной речки. Даже с такой высоты можно было, приглядевшись, увидеть, как борются в ней течения, рождая на поверхности гладкие круги и маленькие водовороты, вроде вихрей в воде.

Отсюда же, с моста, открывался прекрасный вид на Рагир. Город лежал в сердце долины, на правом берегу реки, а дальше, за ним, тянулись чёрные поля, с которых только-только сошёл снег.

Казалось, будто кто-то уронил в долину большое каменное блюдо, и оно раскололось на один большой кусок и много маленьких. «Большим куском» была самая старая часть города, остатки древней столицы Иланского княжества. «Осколками» служили дома, которые возникли здесь уже позже – Рагир, конечно, разросся, особенно за последние годы, потому что чем напряжённее становилась обстановка, тем больше государственных деятелей перебирались поближе к границе с Татарэтом, по примеру короля Альтауса. Только, в отличие от него, у различных министров и генералов не было здесь своих резиденций, вот и приходилось наспех строить небольшие особняки, чтобы можно было перевезти из столицы жён и детей.

Поперёк долины, как бы перечёркивая Мельдеу, шла чёрная линия пограничной заставы. Можно было видеть, как она взбирается по склонам и продолжается где-то в горах.

При виде этой линии Маргис слегка занервничал. Если будут проверять документы, его визит вызовет много вопросов. Он, конечно, был готов на них ответить, однако понимал, что сказать всей правды не сможет. А значит, вероятно, придётся врать… Ему, благородному дворянину! Врать!

Но это всё исключительно во благо Шемеи. И это лучше, чем пользоваться секретными переходами через границу, как какому-то распоследнему шпиону. В конце концов, войны пока нет. Да и не должно быть, даже к концу года. Разве что некоторые ниточки порвутся – а это как раз то, что нужно.

Знаменитая Белая Чаша – единственное творение Великих Архитекторов, не закреплённое на конкретном месте – была торжественно водружена главным магом Клана на удобный плоский камень. Кочевники бросили свои пожитки на землю – прежде, чем обустраиваться, следовало поприветствовать реку.

Старейший Клана, высокий чернобородый человек, произнёс положенные слова и отвесил поклон. Остальные последовали его примеру. К этому моменту на берегу уже собралась небольшая толпа. И, несмотря на то, что все взгляды были прикованы к путешественникам, никто не заметил, что один из пришедших – мужчина в коричневом плаще – отделился и переметнулся на сторону зрителей.

Клан Белой Чаши расступился, образовав полукруг. Их грозный и могущественный талисман теперь стоял в центре получившегося пустого пространства.

Старейший воскликнул зычным голосом:

– Прекрасная плясунья, танцуй для Мельдеу!

Повинуясь его приказу, из толпы к памятнику выбежала невысокая светловолосая девушка. Скинула тёплое пальто из шкур, оказавшись в лёгком платье, на мгновенье застыла в исходной позиции – и танец начался, к большому удовольствию всех собравшихся.

Маргис Кард был слишком занят размышлениями о своей миссии, чтобы приглядываться к девушке, танцевавшей вокруг чаши. Он только подумал, что она очень пластична, и что в её танце, хоть он и носит в себе некоторый оттенок импровизации, всё же ощущается хорошая школа – самоучка так двигаться не будет. Но более пристальным вниманием Маргис танцовщицу не удостоил.

Зато девушка заинтересовала одного из самых влиятельных людей города. Даже, в каком-то смысле, страны. Это был герцог Гортолемский, он же Нарго аи Сальгур, в равной степени сведущий и в искусстве, и в военном деле. Его подкованность в последнем, разумеется, сейчас требовалась куда больше, однако герцог умудрялся выкраивать время для изящных искусств и два раза в неделю непременно посвящал себя прогулке по музею, прослушиванию концерта симфонической музыки или, например, походу в театр.

В искусстве танца герцог тоже превосходно разбирался.

Когда девушка закончила выступать, он подошёл ближе, чтобы лично выразить своё восхищение, и с удивлением отметил для себя, что черты лица незнакомки выдают в ней принадлежность к другому Великому Клану – Клану Альбатроса.

Герцог был человеком воспитанным, и несмотря на то, что перед ним, скорее всего, была простолюдинка, представился как подобает, назвав своё полное имя и титул.

– Добрый день, герцог. – Девушка говорила с мягким татарэтским акцентом. – Меня зовут Аль.

Нарго, надо сказать, был очень хорош собой: статный, широкоплечий, в тёмно-синем строгом камзоле, который только подчёркивал золотистость его непослушных кудрей и прозрачную голубизну глаз. И всё же Аль, казалось, едва замечала одного из самых завидных иланских женихов, разговаривая с ним вежливо, но довольно сдержанно. На россыпь комплиментов она ответила одним-единственным «благодарю». На замечание о ветреной погоде – благожелательной улыбкой. А когда герцог полюбопытствовал, как девушка из Клана Альбатроса оказалась в компании знаменитых кочевников, Аль лишь пожала плечами:

– Они встретили меня случайно, в лесу. Я танцевала на берегу ручья – просто так, для тренировки, но Старейшему понравилось.

У герцога, на самом деле, было много вопросов – и о членах Клана Альбатроса, которые, по многочисленным свидетельствам, превратились в птиц, и о том, как Аль оказалась в лесу, однако он не спешил их задавать, посчитав такое поведение в первые минуты знакомства неучтивым.

– Вы планируете остаться в Рагире? – спросил он вместо этого.

– Я пока не знаю. Возможно. Я всё-таки из Татарэта, и боюсь, что это может повлиять на мои попытки устроиться здесь…

– О, прошу вас, не волнуйтесь. Всем известно, что Великие Кланы являются татарэтцами лишь номинально, так что с этим, уверен, хлопот не будет. К тому же я мог бы порекомендовать вас хозяйке «Синего солнца» – это очень хороший ресторан, который не брезгует посещать сам принц Мальбет. Каждый вечер там устраивается так называемый «Час музыки» – уверен, для вас найдётся местечко в программе… Я был бы только счастлив, если бы вы позволили мне немного поучаствовать в вашей судьбе. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Вы очень добры. Но мне, право, неловко…

– Какие пустяки! Не то, чтобы я хвастался, однако, моё имя послужит вам отличным пропуском, уверяю. Мы могли бы пойти туда прямо сейчас. Или, если желаете, я мог бы сперва угостить вас обедом в плавучем ресторане, откуда открывается замечательный вид, это совсем недалеко отсюда…

– Нет, прошу вас, пойдёмте в город. Мне неуютно рядом с водой.

***

Скавна, хозяйка «Синего солнца», отличалась изрядным любопытством. Она и сама поспешила на берег Мельдеу, как только увидела процессию на мосту. Поспешила прогулочным шагом, конечно, чтобы никто не подумал, что эта высокая статная женщина бегает по улицам, как собачонка.

Чем хуже становились отношения с Татарэтом, тем больше жители Рагирской долины обращали внимание на тех, кто проходит по мосту – ведь кроме как из Татарэта такие визитёры быть не могли, даже кабрийцам нужно было пройти по территории Шемейского округа прежде, чем сюда попасть – и заранее готовились оказывать им достойный приём. Татарэтцы, в свою очередь, тоже были умны, и без крайней нужды в Рагир не совались – или же выбирали кружные тропки, проложенные в горах. Конечно, в тот день толпа таких размеров, заполнившая Татарэтский Мост, вызвала особый интерес. И не сказать, чтобы люди разочаровались – кочевники были весьма любопытным событием в жизни города, учитывая то, что он и так в последнее время бурлил от новостей.

Клан Белой Чаши очень заинтересовал и Скавну – в основном, своим талисманом, ведь не каждый день встречаешь такие мощные артефакты. Даже стоять на берегу рядом с Белой Чашей, которая в теории была способна уничтожить практически всех собравшихся, было волнительно. И, конечно, Скавна не могла не заметить танцовщицу. Однако выступление закончилось – а ритуалы Клана только начинались, и Скавна тут же забыла о прекрасной плясунье.

Когда Нарго аи Сальгур через пару часов привёл к ней Аль и порекомендовал девушку для выступлений в «Синем солнце», Скавна про себя признала, что герцог оказал ей большую услугу. Но тут же притворилась, будто услугу оказала она – ей льстила возможность иметь в должниках самого герцога Гортолемского.

Скавна сумела сделать из «Синего солнца» место для высокой публики и очень гордилась этим. Благодаря своему вкусу и организаторским способностям, позволившим ресторану достичь успеха, она попала в такие круги, куда вчерашней исполнительнице куплетов вход, по идее, был бы заказан. Аристократы всех мастей, знаменитости, деятели культуры и искусств, министры, офицеры – палитра «Синего солнца» по вечерам была весьма разнообразна. И Скавна, имевшая обыкновение подсаживаться за столики к гостям – был у неё особый дар чувствовать, кто не станет возражать против такой компании – купалась в новостях, до которых была жадна без меры.

Так Аль стала работать в «Синем солнце». По вечерам она танцевала, легко подстраиваясь под любую композицию любого исполнителя – зачастую достаточно было одной репетиции, чтобы они сработались с очередным приглашённым музыкантом. Случались и импровизации, вызывавшие у зрителей бурный восторг. Ночью Аль уходила в комнатку на верхнем этаже, которую ей выделила Скавна вдобавок к маленькому жалованью, а рано утром, когда расходились последние посетители, принималась за уборку – и в этом хозяйке «Синего солнца» тоже повезло, так как уборщица на прошлой неделе взяла расчёт, а больше Скавне никого пока найти не удавалось.

Что не нравилось Скавне в новой работнице, так это её чрезмерная скромность. Матёрая сплетница при взгляде на девушку чувствовала некую тайну – но попытка посекретничать, вот досада, ни к чему не привела: Аль уходила от расспросов, всё больше замыкаясь в себе. Скавна однажды даже попробовала проследить за Аль, когда у той было свободное время, то есть днём – и выяснилось, что девчонка не ходит дальше соседнего двора, любимого места детворы со всего района благодаря нескольким качелям и песочнице. Там Аль около часа сидела на скамейке, читая книжку, иногда прерывалась на беседы с мамочками, или же просто смотрела, как играют дети.

Скавна уже почти смирилась с тем, что ей досталась на редкость скучная девица, когда однажды, во время очередного выступления Аль, не заметила, что девушка сделала ошибку. Танцовщица, медленно кружившаяся в свете лежавшего на рояле яркого кристалла, внезапно сбилась с ритма. Она очень быстро выровнялась – возможно, этой её оплошности другие даже не успели заметить; однако Скавна всё видела и очень удивилась.

Дело в том, что ошибка произошла, когда взгляд танцовщицы упал на столик, за которым герцог Гортолемский сиделв компании молодой женщины в чёрном платье, вполне симпатичной, но какой-то угрюмой на вид.

«Да неужели ревнует?» – подумала обескураженная Скавна.

Надо сказать, что дежурный букет, который герцог ежевечерне присылал Аль в гримёрку, неизменно ставился девушкой в одну из ваз там же, в гримёрке, и там же оставался, пока не увядал. При редких встречах с герцогом Аль была улыбчива и вежлива, но не более того. Выходит, просто умело скрывала свои чувства?.. Очень, очень интересно…

Когда выступление закончилось, Скавна подсела за столик, где ужинал герцог, и тот представил дам друг другу.

Его спутницу звали Жеррой, и она была представителем короля Панго, что-то вроде кабрийского посла. Поэтому встреча была деловой – Скавна тут же поняла, что оказалась здесь не очень вовремя, хотя прогонять её никто, разумеется, не стал.

Жерра отметила искусство пианиста и выступавшей вместе с ним девушки.

– Как её зовут? Хотела бы подойти и лично поблагодарить за прекрасную программу. Она каждый день здесь танцует?

Взгляд у придворной Кабрийца был испытующий, цепкий. Девушка мало походила на ценителя изящных искусств – однако, Скавна встречала и куда более парадоксальные случаи.

– Каждый день. Её зовут Аль. Возможно, вы могли бы заглянуть к ней в гримёрку после выступления…

– Не сегодня. Нам с герцогом ещё многое нужно обсудить… Но я непременно воспользуюсь вашим советом.

***

Жерра пришла на следующий день. И не в гримёрку, а прямо в комнату, которую занимала танцовщица.

Вежливо постучала.

– Да-да, входите!

Хозяйка комнаты стояла на одной ноге возле окна, поднявшись на носок. Ступня другой ноги обхватывала щиколотку, руки были вытянуты в стороны.

– Разминаешься? – Жерра захлопнула дверь и тут же перешла на татарэтский: – Молодец… Хорошо устроилась, Элья. Или как там тебя теперь – Аль?.. Почему ты не вернулась в Сакта-Кей?

Элья медленно опустилась на полную стопу. Опустила и руки.

– Я знала, что ты придёшь, – сказала она. – И опять будешь меня в чём-то обвинять… Валяй, если тебе так нравится. Но в Кабрию я не вернусь. Я хочу начать новую жизнь. Видишь, я переехала в другую страну, сменила имя, нашла работу…

– Ну, допустим, я немножко в курсе, что в твоём случае это называется не «переехала», а «сбежала», – ядовито заметила Жерра. – Я знаю, что тебя арестовали. Знаю, что ты была в тюрьме. И даже знаю, как во время одной из прогулок ты вырвалась из-под конвоя и перемахнула через высоченную стену. Преодолела её в два прыжка, да так изящно, что полицейские засмотрелись…

Элья фыркнула.

– Да обо мне слагают легенды, – сказала она. – Для человека, который живёт при мятежном принце, ты осведомлена о столичных делах весьма неплохо.

– Макора интересовалась твоей судьбой. Она и сама думала устроить тебе побег, но не знала, как этому подступиться – под носом у Дертоля-то… И всё-таки, почему ты не вернулась?

Элья приблизилась к Жерре и скрестила на груди руки.

– А что бы вы подумали? Вы поверили бы мне на слово, когда бы я сказала, что мне удалось сбежать из главной татарэтской тюрьмы? Или бы, для порядка, отправили в подвал к Скарифу?

– Но почему мы должны тебе не доверять?

– Откуда мне знать? – Элья пожала плечами. – Наверное, всё дело в том, что я не доверяю вам. Я вообще никому не доверяю. Слишком уж часто меня предавали. Ты ведь знаешь, что Лэрге полицейский? Это по его милости я оказалась в тюрьме…

– Значит, этот предатель в полиции работает, – с такой злостью произнесла Жерра, что Элья вздрогнула и глянула на неё с удивлением. – То-то про него никто ничего выяснить не смог! Ничтожество, грязный шпион, змея, крыса! Если я когда-нибудь встречу его, своими же руками, своими же руками…

Ненависть на несколько мгновений буквально изуродовала её лицо. В нём появилось что-то звериное, на коже вспыхнули красные пятна, глаза округлились и страшно засверкали. Пальцы скрючились, и кисти девушки стали похожи на лапы стервятника, созданные для того, чтобы хватать и рвать.

Однако вспышка так же внезапно угасла. Жерра перевела дух – и постепенно вновь превратилась в человека. Лишь не сошедшая со щёк краска выдавала только что пережитый приступ ярости.

– Лэрге, или как там его на самом деле, может гордиться собой, – отчеканила Жерра. – Благодаря его стараниям мы потеряли лучших… Прости, что напоминаю о Грапаре.

Последнее она произнесла с искренней печалью.

– Всё в порядке, – ответила Элья как можно мягче.

– И Мароль. Этот ублюдок рассказал тебе, как расправился с Маролем?

Элья помотала головой.

– Он выплеснул ему что-то в лицо. Какую-то магическую дрянь. Лица после неё у Мароля почти не осталось. И ещё нож ему в грудь всадил. Видимо, чтобы не кричал.

– Это… ужасно.

– Да. В общем, все эти потери, насколько ты понимаешь, отбросили нас далеко назад. Пришлось снова налаживать связи с Иланой…

– Ты поэтому здесь? – быстро спросила Элья.

– Именно поэтому. Герцог занимается подготовкой отряда… Этот отряд отправится вместе с Панго в Аасту, когда придёт время. Довольно скоро, кстати. Но ты понимаешь, что я не могу разорваться. Нам не хватает людей – и здесь, и в Кабрии. Я не зря не сдала тебя герцогу – а ведь могла бы…

Элья скривилась:

– Ждёшь благодарности?

– Я просто хочу, чтобы ты осознавала, что я могу разрушить твою жизнь одним словом.

– А, стало быть, это шантаж? Не трудись. Я сегодня же поговорю с герцогом. Уверена, он поймёт меня.

– Во-первых, ты – наивная дура, а во-вторых – я сказала, что могу разрушить твою жизнь, но не сказала, что стану это делать. – Жерра вздохнула. – Можешь мне не верить, но я сочувствую тебе. И я не хочу с тобой враждовать. Да и не вижу смысла. Дело идёт к войне, нам всем лучше держаться вместе. Илана несговорчива, она окажет нам минимальную поддержку. Этой поддержки, впрочем, может быть достаточно, если всё пойдёт так, как мы задумали… Но нужны верные люди. Люди, на которых можно положиться. Везде, во всём… Ты была одной из нас, ты болела тем, чем болел Грапар. Если это время ещё что-то значит для тебя… Не перебивай, я помню про Белобор! Но сейчас на кону стоят судьбы нескольких государств. Сейчас каждый из нас по отдельности не имеет значения. И ты. И я. Но если бы мы снова могли рассчитывать на тебя… Даже здесь, в Рагире, в «Синем солнце», ты могла бы приносить пользу.

«Дипломат из неё так себе, – подумала Элья. – Более неуклюжую смену тактики сложно было придумать… Видать, в Кабрии и в самом деле всё плохо, раз никого больше не нашли. Или остальные просто боятся?».

– А что конкретно ты от меня хочешь? – спросила она.

– Мне сначала нужно связаться с Макорой, чтобы ответить на этот вопрос. Но ты согласна нам помогать?

– Зависит от того, что от меня потребуется. Странно, что ты раньше этого не сделала, кстати… я имею в виду, не связалась с Макорой.

– Не люблю неожиданностей. И не люблю подстраивать их другим. С некоторых пор…

– Понятно… – пробормотала Элья.

– Я дам тебе знать, когда поговорю с Макорой.

Жерра как-то нервно махнула рукой на прощание и вышла из комнаты.

Элья проводила её настороженным взглядом.

***

Элья, улыбнувшись, пропустила несущегося мимо неё мальчишку с мячом и подошла к скамейке. Окинула взглядом светло-серые дома, обступавшие двор. В таких домах обычно жило по две-три семьи, каждая из которых занимала свой этаж, а этажей, в свою очередь, тоже было по два или три. Узкие, подешевле, и более просторные, дома эти стояли друг к другу вплотную, образуя почти непрерывную стену. На маленьких каменных балкончиках трепетало бельё, из некоторых окон шёл пар – там, видимо, готовили, или кипятили какие-нибудь простыни.

Отметив, что на балконе над аркой не висит красный коврик, Элья расправила новенькое, купленное с первого жалования чёрное пальто (накидки в Илане не носили), и села на скамейку. Достала книжку из сумки.

Однако почитать ей дали всего минут десять. Знакомый звонкий голос позвал её: «Аль!», и уже через секунду к скамейке подбежала девочка в коричневом пальто и бежевой шапочке.

– Здравствуй, Маккина! Ты где такую шикарную шишку нашла?

В руках у девочки и правда была еловая шишка, очень длинная и кривая.

– А это мы с дедушкой за реку ходили, там, если подняться чуть-чуть, такие ёлки растут, им лет по пятьсот, наверное…

– Ну, не выдумывай, Макка, какие пятьсот… – Невысокий пожилой мужчина в старом сером кителе железнодорожной службы, опустился на скамейку возле Эльи и устало выдохнул, так, что зашевелились его густые седые усы. – Сорок, от силы… Добрый день, Аль!

– Здравствуйте, господин Гурту.

– Да ну, какие сорок, они такие высоченные, во!..

– Всё, всё, пятьсот, не верещи… иди, вон, в мячик поиграй лучше… Утомила дедушку уже…

Маккина сердито сунула шишку в карман и побежала к остальным ребятам.

– Как у вас дела, Аль?

– Вчера на выступлении был мой друг, с ним пришла Жерра. – Элья слегка понизила голос, хотя особой надобности в этом не было: рядом со скамейкой никто не стоял, а крики детворы заглушали прочие звуки. – А сегодня она зашла ко мне.

– Угу. О чём вы говорили?

Элья пересказала беседу, не называя по имени герцога и колдунью.

– Должен сказать, вам везёт, Аль. Как всем новичкам, наверное… Ваш друг сам нашёл вас в первый же день, избавив от дополнительной работы, а теперь и Жерра… Впрочем, мы догадывались, что рано или поздно кто-то из кабрийских здесь появится. Если будет выбор, старайтесь быть поближе к Макоре или государю Панго. Вы помните, как выйти на наш канал в Бельзуте?

– Да.

– Хорошо. Но перед тем как куда-то уезжать – вообще перед тем, как станет что-то известно – свяжитесь со мной. Можете даже зайти в дом. Если, конечно, не будет висеть красный коврик.

Элья кивнула. Она хорошо помнила о красном коврике и молила богов, чтобы дочь господина Гурту никогда не перекидывала этот страшный флаг через ограждение балкона.