Текст книги "Мосты (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

11

Когда Саррет вернулся и сказал, что всё в порядке, что можно идти, Элья, стараясь никуда не смотреть – особенно на остатки моста – побрела вслед за ним к одной из горных расщелин.

Девушка чувствовала, что за ними следует что-то тёмное, жуткое, не имеющее названия. Поэтому шла, не оборачиваясь. Она знала, что расплата однажды придёт – но сейчас, когда она была нужна Саррету, никакой Болотный Король не мог до неё дотянуться. Сейчас Элья существовала для того, чтобы вина и одиночество были разделены пополам, а значит, никак не могла исчезнуть.

Небольшой скальный коридор внезапно закончился, выведя их с Сарретом на довольно крутую, ведущую вверх горную тропу. Дул сильный ветер, пригибая к земле и без того короткую траву, о сапоги со стуком бился чертополох. Путников окружали высокие холмы с крутыми, кое-где отвесными склонами – в такую погоду они казались серыми, будто были посыпаны пеплом.

Элья подумала, что надо о чём-то разговаривать с Сарретом, но не могла сосредоточиться и придумать тему. Полицейский тоже молчал. Их обоих словно придавило беспомощностью, невозможностью изменить то, что случилось. На Элью же ещё давила изнутри её белоборская сущность, и это давление возрастало едва ли ни с каждым шагом. Но нельзя, нельзя было давать волю «тьме»… Да и Саррет не раз помогал одним своим присутствием… С его помощью Элья справится…

Иногда полицейский говорил что-нибудь насчёт местности, по которой они шли, и девушка старательно напрягала слух, сосредотачиваясь на его голосе.

– Мы сейчас идём как бы по дуге. Маршрут, которым ты пользовалась, когда возвращалась из Кабрии, лежит левее. Запоминай: везде сворачиваешь вправо. Там, где нахоженная тропа идёт влево – сходишь с тропы.

– Угу.

Они обогнули остатки какой-то древней скалы высотой с двухэтажный дом. Рядом с ней вообще никакой тропы не виднелось, но место было приметным, и Элья знала, что в случае чего не заблудится.

– Может, здесь сделаем тайник? – спросила она.

– Лучше чуть подальше. Слишком бросается в глаза.

До того места, которое Саррет в итоге выбрал в качестве тайника, от Рагира было часа полтора.

– Ты потеряешь три часа, – заметила Элья.

– Три часа – это не целый день. А если будут прочёсывать местность, то сюда не доберутся.

Что верно, то верно.

Саррета прельстила довольно невзрачная кучка камней. Два огромных гранитных валуна и несколько других, поменьше. Поднимешь сверху два камня, каждый размером чуть больше ладони – а под ними углубление, куда не доберётся ни дождь, ни снег, ни тем более рука случайного (или не случайного) прохожего.

– Хорошенько запомни ориентиры, – сказал Саррет. – Сосновая роща по правую руку, слева – Небесный Пик, ты мимо него должна была проходить, когда шла из Сакта-Кей.

– От усыпальницы его тоже видно, – кивнула Элья.

– Да, он высокий. Сзади – обрыв. Мы с тобой шли по более-менее пологой стороне. Там ещё берёза, помнишь?

– Помню.

– В общем, от неё – вверх, потом сразу забираешь вправо. Ищешь с одной стороны рощу, с другой пик. И смотришь, чтобы сзади был обрыв.

Элья нетерпеливо вздохнула:

– Да поняла я.

Саррет мрачно покосился на неё, но промолчал.

Дальше они шли довольно долго, не говоря ни слова. Усталости не чувствовалось, есть не хотелось. Наконец, часа в два пополудни, их взору открылась долина, окружённая высокими холмами с крутыми, а кое-где и отвесными склонами. У подножья холмов лежало серое, с поволокой тумана, озеро, на берегу которого приютилась пара деревушек.

– Здесь Охотник иногда покупает продукты, – сообщил Саррет. – А ночью, чтобы никто не видел, он спускается к озеру, набирает воду в бочки с помощью магии, и так же, заклинанием, доставляет их к себе… Нам, кстати, хорошо бы тоже запастись съестным.

– У меня есть немного хлеба, – вспомнила Элья. Хлеб она брала на всякий случай: у полка имелась своя кухня, и запасы провизии должна была везти одна из следующих рот.

– В любом случае, мне нужно что-то на обратную дорогу. Обирать Охотника не хочется, лучше наоборот, принести что-нибудь – ему вообще следует пореже сюда приходить. Так что предлагаю спуститься, пополнить запасы и заодно набрать фляжки.

На спуск ушло не менее получаса. Наконец, Саррет с Эльей добрались до ближайшей деревни, где купили вяленого мяса, а одна женщина продала варёный в мундире картофель, ещё тёплый. Это была хозяйка большого дома и очень обширного огорода, где как раз в это время трудились её муж и трое сыновей.

– Хотите парного молочка на дорожку?

Элья невольно улыбнулась. В этой незнакомке – темноволосой, с лучистыми глазами – было что-то домашнее, естественное. Она словно распространяла некий живительный свет – казалось, что и Эльина пробудившаяся «тьма», и мрак смерти, который неотступно следовал за путниками, тает от этих ласковых лучей. А парное молоко в такой зябкий день, пожалуй, будет очень кстати…

– Я с удовольствием! – сказала Элья.

– Пойдёмте на веранду, я налью кружечку.

Веранда была маленькой и светлой, несмотря на погоду. Здесь царил характерный кисловатый запах свежего творога, на больших окнах покоились пожелтевшие огурцы, оставленные на семена. На небольшой тумбочке, возле кувшина с букетом незнакомых Элье розовых цветов, лежала стопка книг. Увидев корешок одной из них, Элья нахмурилась и, пока хозяйка ходила за молоком, вытащила книжку.

– И зачем тебе это? – спросил Саррет.

Но Элья не успела ответить – вернулась женщина с одной, но довольно объёмной кружкой молока.

– Какая красивая книжка, – сказала девушка.

– «Исторические курьёзы»? Да, сыну моему понравилась. – Женщина передала кружку Саррету, который из вежливости сделал пару глотков – кажется, он молоко не очень жаловал. – Я-то плохо понимаю по-татарэтски, а Везлер жил какое-то время в Кабрии, вот и прочитал, говорит, интересно…

– Можно я у вас её куплю?

Саррет скрипнул зубами, но выговаривать Элье при посторонней ничего не стал. Правда, кружку передал таким раздражённым жестом, что чуть не расплескал молоко.

Покинув гостеприимный дом, Элья снова ощутила в груди свинцовый кусок темноты, а вокруг – одиночество.

– Не знал, что ты читаешь такую низкопробную литературу, – сказал Саррет, когда они шли обратно к озеру мимо приземистых домов.

– А я смотрю, ты из тех людей, которые судят о книжке по обложке? – не выдержала Элья.

Но, усилием воли притушив всколыхнувшееся в ней раздражение, вполголоса поведала ему о торговце, которого пытали в тот день, когда её выкинули из Сакта-Кей, и о книгах, которые она видела у Макоры.

– Надо было мне сразу об этом рассказать. – Саррет забрал книгу из Эльиных рук. – Это шемейский дворянин… Древний княжеский род.

– Леерд?

– Да. – Он наскоро перелистал страницы. – Оглавления нет… Ладно, потом… На, убери. Я пошёл обратно, спрошу, откуда и когда появилась здесь эта книга.

– По-моему, это будет подозрительно.

– Я что, идиот, что ли? Разумеется, я не про книги приду разговаривать. Куплю ещё чего-нибудь. Творога, например. А заодно спрошу… Между прочим, это ты должна была делать, раз уж знала, что информация может быть важной. Иди лучше фляги набери, хоть какая-то польза от тебя будет.

Он отцепил от пояса свою фляжку, вручил её Элье и быстро зашагал обратно.

Хоть какая-то польза…

Она всё-таки ошиблась. Она вовсе не помогает ему – только раздражает. Если бы Элья согласилась с предложением Герека, для Саррета не было бы никакой разницы.

«Разве что, не на ком было бы срывать свою злость», – подумала девушка.

Не самая лестная роль.

Элья побрела к озеру. Берега у него были отвесные, каменистые, под стать склонам холмов, и она потратила немало времени, пока не нашла удобный камешек, на который можно было спуститься и набрать фляжки.

Польза. Нужно быть полезной…

Элья присела на корточки. Гранитная стена берега, которая, казалось, дышала в спину холодом, заслоняла её от мира. Было очень тихо, только капли звонко падали с Эльиных рук, когда она набирала воду. Негустой подвижный туман искажал пространство почти так же, как заклинание Макоры. Словно бы здесь тоже были распахнуты двери нескольких миров…

Элье вдруг сделалось ещё тяжелее и ещё страшнее, но она не спешила возвращаться. Положив фляжки на соседний камень, девушка вгляделась в полоску тумана над водой. Она завораживала, она притягивала, манила и звала…

Элья прерывисто вздохнула.

«Хоть какая-то польза…» – снова пронеслось в голове.

Он прав. От неё нет никакой пользы. Ни ему, ни Татарэту, ни даже Макоре. Вообще никому. Раньше Элья была человеком, который заставлял других улыбаться, в котором жизнь кипела, выливаясь через край, и можно было раздавать её направо и налево… Но жизнь из неё высосали, высосали свет. Да, пустоту можно было бы наполнить чем-то другим: смыслом, стремлением к цели. Но её цели должны были быть целями Татарэта – а Элья не умела их достигать, не умела думать и жить так, как думает и живёт тот же Саррет. Да и претило ей – как и Гереку – служить тем, кто может вот так, не глядя, расправляться с большим количеством людей. Возможно, это было сделано ради высшего блага – но Элья знала, что никогда этого не примет и не поймёт. Следовательно, и тут тупик…

Туман подбирался ближе. Дитя холодной тёмной воды, он тянулся к тому единственному, что по-прежнему оставалось в Эльиной пустоте и было, по-видимому, неистребимо. К тому, чему ей следовало подчиниться давным-давно. Элья вытянула руку вперёд, словно делая попытку погладить эти бледные завихрения, ожившие от её присутствия.

Девушка нехорошо улыбнулась. «Тьма» возрастала изнутри и снаружи, превращалась в ураган.

Когда Саррет поймёт, куда она делась, то его наверняка кольнёт совесть. И хорошо. Он должен это почувствовать. Он должен пожалеть о том, что её нет рядом. Болотный Король подарит вернувшейся служанке возможность напоминать о себе тем, кто не ценил её здесь, на земле…

Ей даже не нужно нырять в озеро. Эти меленькие капельки сгустятся так, что облепят её водным коконом, увлекут на топкую зелёную дорогу, по которой есть путь только в одну сторону… Там, в конце этого пути, стоит горнист и зовёт её. Пора, наконец, откликнуться на зов…

Элья уже не видела ничего кроме тумана. Он был как молоко: такой плотный, что больше не оставалось ни воды, ни камней, ни гор вокруг. Лишь мелькнул впереди зеленоватый силуэт женщины со спутанными волосами… Женщина тоже протянула руку.

– Я иду, – прошептала Элья и поднялась на ноги, чтобы сделать шаг.

Вдруг что-то резко дёрнуло её назад.

– Сдурела, что ли?!

– Отпусти! – кричала Элья. – Отпусти, я же… Отпусти, говорю!

Саррет, не слушая, буквально выволок её по камням наверх.

Элья всхлипнула: она ведь уже решилась! Она ведь уже сделала выбор! И мискена ждёт её там, до сих пор…

Саррет тащил её прочь от озера, стиснув локоть так крепко, что вывернуться не было никакой возможности. Элья всё-таки попробовала, однако, единственное, что смогла сделать, это оглянуться через плечо. Казалось, весь туман, какой плавал над озером, собрался у того камня, где она сидела. Теперь ясно, как Саррет понял, где она: для тумана подобное поведение неестественно. Ранец мешал обзору, но, кажется, мискена действительно всё ещё была там…

– Кто тебя вообще просил?! – снова набросилась Элья на Саррета и сердито ударила его по руке. Хватка слабее не стала – но зато девушка хоть чуть-чуть душу отвела.

– Помолчи.

Она продолжала всхлипывать, воздуху не хватало – а за Сарретом ещё попробуй, угонись.

– Да чтоб тебя… Отпусти, говорю, у меня сейчас рука отвалится!

Саррет скрипнул зубами и разжал пальцы. Это было так неожиданно, что Элья едва устояла на ногах. Пока она выравнивала дыхание и равновесие, полицейский успел довольно далеко уйти вверх по склону, пришлось его догонять.

Впервые она жалела, что ей удалось вырваться из лап Болотного Короля. На сей раз это было её решение. Лучше так, лучше сразу туда, чем мучиться с этой невыносимой чёрной тяжестью в груди, с собственной ничтожностью, с глухим презрением, которое испытывает к ней Саррет… таким очевидным, что хочется выть…

– Фляжки набрала? – отрывисто спросил он.

– Набрала, – буркнула Элья. – Если бы ты так резво не побежал не пойми куда, я бы, может, ещё и забрала их.

Саррет резко остановился и развернулся. Так как полицейский шёл впереди, а дорога по-прежнему ввела вверх, то он сейчас казался ещё выше, чем обычно. Увидев на фоне пасмурного неба его громадную, как ей показалось в тот момент, тёмную фигуру, Элья слегка струхнула. Но посмотрела в ответ прямо и зло: давай только, попробуй что-нибудь скажи! Ярость, бушевавшая в ней, требовала выхода.

Однако Саррет промолчал – повернулся обратно и зашагал дальше. Элья, стиснув зубы – лучше бы она действительно пошла с Гереком, с ним хоть поругаться можно! – снова поспешила за полицейским, хотя сил уже не оставалось.

– Миску с творогом я тоже на берегу оставил, – буркнул неожиданно Саррет, не оборачиваясь. – Так что будем обходиться тем, что есть.

Прошло ещё около часа, прежде чем они, наконец, повернули за очередную скалу и увидели – ещё выше! – небольшой участок, посреди которого одиноко стоял двухэтажный дом. Одно из окон светилось, хотя вокруг ещё и не начинало вечереть. Возможно, из-за пасмурной погоды?.. Да и дождь стал накрапывать…

Саррет проследовал вверх по широким ступеням из неотёсанных камней. Элья не отставала. Ступени были очищены от мха, но между камнями кое-где пробивалась жёлтая осенняя трава.

Вдруг Саррет присел на корточки и к чему-то пригляделся. Элья тоже напрягла зрение. Из жёлтого ёжика осоки высовывался мясистый, но какой-то сероватый стебль цветка, сложившего перед дождём бледные лепестки.

– Что это? – хмуро спросила Элья.

– «Серое утро». Научное название не помню. – Саррет внимательно приглядывался к цветку, не касаясь его. – Расцветает поблизости от того места, где было пройдено сразу несколько порогов. Один из порогов – как правило, рассвет, самый энергетически мощный. Цвет лепестков – серый. Поэтому и «серое утро».

Спрашивать, откуда Саррет всё это знает, смысла не было – и так ясно, от кого нахватался.

Элья презрительно пожала плечами:

– Маги постоянно берут силу на порогах миров.

– Берут – не всегда значит, что они эти пороги переступают, должно быть что-то более… Ладно, неважно.

Оборвав сам себя, Саррет зашагал дальше, но Элья видела, что находка встревожила его.

Из-за скал невозможно было сказать, насколько высоко они забрались, однако Элья ощущала, что очень высоко. Если бы можно было посмотреть на Рагирскую долину, она, должно быть, показалась бы отсюда размером не больше ладони. К тому же здесь стало ощутимо холоднее, даже несмотря на то, что путники быстро шли, а на Элье под пальто был ещё тёплый китель. Холод пробирался через воротник и рукава, хотя девушка последнюю версту постоянно держала руки в карманах. Можно было бы снова натянуть перчатки – но, будучи шёлковыми, они бы вряд ли сильно помогли.

А вот, наконец, и калитка – старая, но не скрипящая. На участке почти нет растительности – только пара грядок, с которых уже собрали урожай, и две рябины, усыпанные оранжевыми ягодами. Когда обошли дом, Элья увидела полупустой дровяник и маленький сарайчик, дверца которого была закрыта на крючок. На углу, под сливом с крыши сарайчика, стояла большая деревянная бочка, а возле неё, на маленькой скамеечке – перевёрнутое ведро.

– Всегда мечтала умываться из бочки, – буркнула Элья. Она немножко подостыла, и ярость теперь превратилась в глухую чёрную злость.

– Здесь все удобства внутри, у Охотника очень хорошо оборудован дом, – невыносимо серьёзно ответил на это Саррет. – Даже есть что-то наподобие бани, только без печки. Там у него всегда ещё две бочки с водой. А это – огород поливать. Ну, или утром ведро-другое холодной воды на себя вылить – любит он это дело…

Саррет поднялся по крыльцу. Дверь была приоткрыта, и изнутри сочился мрак.

– Странно… – Полицейский сунул руку за пазуху и сказал тихо: – Достань револьвер, пожалуйста.

Элья почувствовала мрачное торжество. Неужели будет драка? О, она голыми руками бы сейчас кого-нибудь разорвала…

– Не боишься, что я выстрелю в тебя?

Саррет хмуро глянул в её сторону, и, увидев его лицо, Элья, опомнилась и быстро расстегнула пальто.

«Да что это со мной?..» – испуганно подумала она. Перед внутренним взором снова возникло ухмыляющееся лицо Макоры.

Это всё из-за амулета… Просто из-за амулета… Нужно держать себя в руках…

Девушка достала револьвер, взвела курок и вошла внутрь вслед за Сарретом. Капли дождя, барабанившие по крыше крошечной одноэтажной прихожей – вроде как веранды – звучали зловеще.

Полицейский нащупал на какой-то полке магический кристалл, и круг желтоватого света тут же разлился по полу. Так как места здесь было очень мало, то даже при таком скудном освещении сразу стало видно, что никого нет.

Саррет бесшумно продвинулся дальше, держа оружие на изготовке. Элья, по-прежнему, за ним. Предельно сосредоточившись на происходящем и огромным усилием воли подавляя «тьму», девушка шла почти спиной вперёд, на случай, если кто-то надумает подкрасться сзади. Каждый раз, когда полицейский касался световых кристалов, выяснялось, что никаких неприятных сюрпризов темнота в себе не таила.

Самая большая, дальняя, комната, свет в которой они увидели ещё с улицы, тоже оказалась пуста.

В комнате стояла всего одна кровать, но хозяин дома, очевидно, спал не на ней, а на печке. Более того, создавалось ощущение, будто он только что с неё слез – даже не застелил, как следует. Не было ни единого признака того, что здесь живёт волшебник: какие-то удочки в углу, на столе – рыболовные снасти, у печки – зелень в пучках, подвешенная на верёвочках. Старая горелка на тумбочке – наверное, ею пользовался тот, кому дом принадлежал раньше. Из-за шкафа торчат носки огромных старых сапог.

– Странно, – снова сказал Саррет, опуская руку с револьвером. – Такое ощущение, что он недавно был тут и куда-то вышел.

– Может, пошёл к озеру? – Элья с удивлением обнаружила, что от её дыхания в воздухе появляется парок.

– Тогда он закрыл бы дверь и погасил свет.

– А на улице?

– Мы бы его увидели, там негде спрятаться. И если он только-только выскочил, то почему в доме так холодно?.. – Саррет открыл печку и мрачно оглядел давно потухшие чёрные угли. – Посиди здесь, я ещё по второму этажу пройдусь. Достань пока картошку, пожалуйста: надо что-то съесть.

– Саррет…

– Что?

– Ты прости меня… Это всё амулет… Мне без него теперь ещё сложнее самой контролировать то, что во мне сидит… Я буду стараться, но всё-таки…

– О, не стоит утруждаться, – отозвался Саррет.

В его голосе отчётливо звучал яд, однако, Элья постаралась собраться и объяснить:

– Просто это может мешать работе…

– Может. И не только работе. Поэтому скажу сразу, раз уж у нас зашёл разговор: если ситуация станет критической, я тебя пристрелю. Имей это в виду, пожалуйста.

Забрав один из кристаллов, Саррет вышел из комнаты.

– Зачем ты меня тогда вытащил оттуда?

Элья не повышала голоса, задавая свой вопрос, однако, полицейский всё равно услышал. Она видела, как он обернулся, хотя в полутьме коридора фигура Саррета оставалась тёмной, даже лицо было скрыто тенями. Только кристалл блёкло светил сквозь пальцы в опущенной руке.

– Я полагаю, нет смысла пытаться убедить тебя, что я не из тех, кто способен отправить человека в Подземный Дворец на девяносто девять лет? Тогда считай, что я не бросил тебя только потому, что ты сегодня не бросила меня. Теперь мы квиты. В следующий раз пройду мимо.

Он всё-таки ушёл – прежде чем Элья успела на это ответить.

Некоторое время она стояла, словно оглушённая. Понимание, что её сравнили с бешеной собакой, пыталось ужиться с внезапно всколыхнувшимся сочувствием к Саррету: в ответе на её вопрос прозвучало столько горечи, что Элья даже не могла рассердиться как следует, хотя совсем недавно готова была взорваться от переполнявшей её едкой темноты.

«Я должна быть полезной», – снова подумала она, сунула револьвер в кобуру и полезла в ранец за картошкой. Потом, забрав кристалл, отправилась на кухню.

Несмотря на то, что девушка была полностью погружена в себя, обстановка на кухне её встревожила. Хлеб заплесневел, как и остатки еды в чугунке, забытом на маленьком кухонном столе возле окна. В ведре под умывальником поблёскивали ниточки паутины, как и в тазике для мытья посуды. Элья специально посветила на них кристаллом, чтобы убедиться, что ей не померещилось. За дверцей напротив умывальника оказалась кладовка, в которой, помимо нескольких куриных яиц, обнаружился позеленевший сыр.

– Здесь давно никого не было, – сообщила девушка Саррету, когда тот появился на кухне. В одной руке у него был передатчик, в другой – какой-то листок. – Вон, смотри.

Она поделилась своими открытиями, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал сухо и деловито.

– Да, похоже на то.

Саррет неторопливо прошёл к столу, положил туда и передатчик, покрытый слоем пыли, и световой кристалл. Листок он сложил в четыре раза и убрал за пазуху. И голос, и движения полицейского показались Элье какими-то слишком уж спокойными и размеренными. Ей живо припомнилось, как он нарезал мясо и чинил горелку в белоборском домике. После того, как выстрелил в Герека.

– Что ты нашёл наверху? – спросила Элья.

– Давай сядем. Разговор будет долгим. – Саррет глянул в окно, куда бился разошедшийся дождь, и зачем-то задвинул занавески. На такой высоте вряд ли бы кто смог заглянуть сюда, однако предусмотрительность в Саррете была неистребима.

«К тому же, скоро начнёт темнеть, и стекло станет хорошей отражающей поверхностью», – пронеслось в голове у Эльи.

Она села, Саррет – тоже.

– Значит, вот что… Завтра я еду в Аасту. А ты несёшь передатчик туда, куда я скажу, и передаёшь сообщение. Последовательность сигналов я сейчас запишу, ты её запомнишь наизусть.

– Последовательность сигналов? – Элья помрачнела, представив, как будет зубрить все эти «К-З-Ж-С». – Разве это не тот шифр, которым я обычно пользуюсь?

– Нет, это тот шифр, которым пользуюсь только я и несколько доверенных лиц в Аасте.

– То есть… я буду передавать сообщение якобы от тебя в то время, пока ты сам будешь ехать в Аасту?

– Именно.

– Что ты нашёл наверху? – тихо повторила Элья свой вопрос. Она понимала, что на новые потрясения её может не хватить – а именно к очередному потрясению, похоже, всё и шло.

Саррет помедлил, буравя её взглядом.

– Первое: я не имею права тебе говорить. Второе: случай на озере сегодня доказал, что ты человек ненадёжный, и можешь в любой момент решить, что тебе пора утопиться…

– Хорошо, я поняла. Сиди со своими секретами, пиши шифровку, я всё выучу.

Она схватила было свёрток с картошкой и собиралась подняться, но Саррет остановил её:

– Сядь, пожалуйста.

– А то что, пристрелишь меня?

Саррет достал из кармана свой револьвер, положил его на стол и придвинул ближе к Элье.

– Теперь мне нечем в тебя стрелять. Ты можешь сесть и дослушать, что я хочу сказать?

– О, боюсь, ты очень рискуешь. – Элья плюхнулась обратно на табуретку, но в ней всё ещё продолжали клокотать обида и гнев. В глубине души она понимала, что у Саррета к ней важный разговор, что и его день был, мягко говоря, не из удачных, однако, справиться с собой не могла. – Я же ненормальная, я могу сама начать в тебя палить. С двух рук, меня учили.

– Я продолжу? – Саррет как будто пропустил её слова мимо ушей, но терпение его явно было на исходе.

– Валяй.

– Спасибо. Так вот, есть третье обстоятельство. Иных вариантов, кроме как положиться на тебя, у меня нет, поэтому, несмотря на первые два пункта, я всё тебе расскажу. Нужно, чтобы эту информацию знал ещё кто-то, кроме меня.

– Я польщена и дрожу от предвкушения.

Саррет мрачно посмотрел на неё исподлобья.

– Это же сейчас не Белобор, это ты сама, – сказал он. – Почему ты не можешь немножко сосредоточиться и взять себя в руки?

– А откуда ты знаешь, что это я? – с вызовом спросила Элья.

– Потому что я наблюдательный. И могу видеть разницу.

– Наблюдательный, – протянула Элья. – Какой молодец! И ты, значит, хочешь, чтобы я сосредоточилась, да? Я, значит, тебе вдруг понадобилась? И даже не для того, чтобы фляжки набирать?..

– Наверху в тайнике я нашёл шифровку, которую Охотник не успел мне передать, – сказал Саррет, вклинившись в поток её вопросов. – Содержание такое: «Помощник Дертоля предатель. Указания не соответствуют. Не выполнять. Предотвратить выступление». И у меня есть все основания полагать, что шифровке как минимум неделя.

Элья побледнела:

– Ты же говорил… по трём каналам…

– О, угомонилась. Ну надо же.

Саррет поднялся и прошёлся по кухне. Сначала в одну сторону, потом в другую.

– Помощник Дертоля вполне может контролировать все официальные каналы, – сказал он. Элья повернулась на своей табуретке и с тревогой следила, как полицейский продолжает мерить шагами кухню. Ходил он неторопливо, но, насколько девушка успела узнать Саррета, это говорило о крайней степени волнения. – Я не знаю, что это за человек, у Дертоля помощников хватает. Но подозреваю, что он достаточно влиятелен и может действовать в обход отдела по предупреждению политических бурь. Не удивлюсь, если так и есть.

– И ты намерен ехать в Аасту и разбираться?

– Да. – Саррет вернулся с противоположного конца кухни к Эльиной табуретке. – Охотник пользовался самодельными чернилами, и эта шифровка, – он хлопнул себя по груди, – доказательство того, что сеанс действительно был. Охотник не знал этого шифра, он бы сам такую шифровку не составил, так что подлог с его стороны исключается. Другой тоже не мог: мало кто был в курсе, где его укрытие, да и почерк Охотника известен, в случае чего, можно проверить.

– То есть, эта бумажка нужна, чтобы тебе поверил Дертоль? – спросила Элья.

Саррет невесело хмыкнул:

– Какой Дертоль, Элья? Тут военным трибуналом пахнет. А это – улика.

– Но ведь шифровка может быть ложной… – прошептала девушка. – И как её вообще умудрились отправить?

Саррет снова уселся на свою табуретку.

– В Доме Полиции определённая система передатчиков, – начал объяснять он. – Каждый отвечает за свой канал. Кроме того, за один канал могут отвечать несколько передатчиков. Они, понятное дело, все контролируются, и чем важнее канал, тем выше контроль. Канал, связанный с Охотником – не самый важный. Я приходил сюда не так часто, как, например, к Гереку, срочные новости через Охотника передавать бы не стали. Но если тот, кто всем этим руководил, целенаправленно отправлял дезинформацию – на официальном уровне – то у человека, который хотел сообщить правду, был шанс сделать это именно через канал, над которым ведётся не такой жёсткий надзор.

– Но… ведь всё может быть и наоборот, – осторожно сказала Элья. – По главным каналам шли приказы Дертоля, а по этому…

Саррет покачал головой:

– Шифровку отправил Весвер. Помнишь Весвера?

– Помню. Но ведь кто-то мог выдать себя за него.

– Почти исключено. Он в своё время рвался, чтобы его перевели на более приятную должность – руководить работой девочек-связисток. Шутил, что, дескать, когда получится, подпишусь тремя красными сигналами, порадуешься за меня… В конце шифра стояло три буквы «К».

Элья немного помолчала.

– А Весвер не мог…

– Нет, не думаю. Во-первых, я его хорошо знал, и могу за него поручиться. Во-вторых…

– Знал?..

– Весвер погиб неделю назад. Мне попала в руки шемейская газета, и я видел некролог: при исполнении служебных обязанностей, геройски пал… в общем, вся эта ерунда.

Сердце у Эльи болезненно сжалось. Кажется, Саррет потерял ещё одного хорошего друга.

– Мне очень жаль…

Полицейский рассеянно кивнул.

– И это всё очень вовремя, заметь… Слушай дальше. Завтра мы вместе пойдём в сторону Тангроля, по дороге разделимся. Если даже они засекли шифровку, если им известен шифр, то им также известно, в каких условиях я сейчас нахожусь (подозреваю, что сами меня в них поставили), и потому они наверняка полагают, что сейчас никто, кроме меня самого, не сможет приехать в Аасту. – Саррет пристально посмотрел на Элью. – Но они не знают про тебя. Если даже они были в курсе, что ты на нас работаешь, то наверняка думают, что ты погибла при крушении моста. Хотя ты – уж прости – слишком мелкая сошка, один из многих агентов в Илане, и вовсе необязательно, что им известно о твоём существовании. В любом случае, – нехорошо улыбнулся Саррет, – мы их переиграем.

– Может, в Аасту тогда лучше отправиться мне? Кабрийская делегация уже наверняка на подступах к Катуму, а больше меня никто не знает…

– Я думал об этом, – кивнул Саррет. – Но на месте тебе будет сложнее разобраться, ты же не работаешь в Доме Полиции. Плюс, у меня, в отличие от тебя, есть поддельные документы. Кстати, на станции сейчас наверняка такой контроль, что мне ещё нужно очень хорошо подумать: переходить границу в другом месте и потом уже садиться на поезд, или всё-таки рискнуть и выиграть время… В общем, мне всё равно будет проще это сделать. Но если всё-таки что-то пойдёт не так, и меня схватят – на этот случай у нас снова есть ты. Я отправлю тебе сообщение, как буду на месте, в Тангроль, на этот же самый передатчик. Если этого не случится – давай договоримся, до второго дня летящего месяца – то ты тоже едешь в Аасту. И там уже – как хочешь: Дертоль должен узнать всю эту историю. Пока всё ясно?

Элья медленно кивнула, прикусив губу.

Его не схватят. Его не должны схватить.

– Тогда остановимся на этом плане, – подытожил Саррет. – Бумага и чернила есть?

Он довольно быстро составил шифровку, но запись сигналов заняла почти целую страницу. Меньше, чем обычно, однако, вызубрить всё это казалось невозможным.

– Я постарался сократить, – сказал Саррет. – Просто говорю про мост, про магов и прошу разрешения на выезд. Всё, – он вручил ей листик, – иди, учи.

– Ты сказал про Герека? – подняла на него глаза Элья.

Саррет раздражённо дёрнул углом рта:

– Я сказал, что у меня не осталось ни одного мага. Без подробностей. Но если ты думаешь, что когда дойдёт до разбирательства, я буду прикрывать его задницу в ущерб своей, то ты заблуждаешься… Извини, впредь постараюсь не выражаться.

Элья невольно улыбнулась этому его «извини».

– Саррет, – не выдержала она, – когда ты говорил, что пристрелишь меня, ты это серьёзно говорил, или просто чтобы меня напугать?

– Абсолютно серьёзно.

– А ты… – она на мгновенье прикусила губу, – а ты ведь когда дрался с Грапаром на дуэли, то делал это не только потому, что хотел сбежать в Аасту. Я точно знаю, я заметила, как изменилось твоё лицо, когда ты увидел, что он меня ударил. И при этом ты сам хочешь меня убить?

– У тебя какие-то неправильные сравнения. Одно дело – ударить женщину. А другое – застрелить неразумное существо, опасное для окружающих.