Текст книги "Мосты (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

9

Безболезненно не получилось. Элье не удалось с порога убедить любвеобильного Дерберта, что она явилась сюда только за тем, чтобы поработать натурщицей, и пришлось вспомнить один из приёмов, освоенных на занятиях по агентурной деятельности.

«Грубо сработала», – резюмировала Элья, когда, гневно захлопнув за собой дверь, спешила прочь от дома Дерберта. Однако у неё было оправдание: от художника она ожидала более творческого подхода, чем распускание рук в первую же минуту встречи. Хорошо хоть до поцелуев не дошло – Элья и без того чувствовала себя так, будто извалялась в навозной луже. Потом, вернувшись в свою комнату, она долго мылась.

На следующее утро королева в сопровождении своих фрейлин, отправилась позировать. Фрейлин, конечно, никто писать не собирался, однако они были необходимы на случай, если Инильте что-нибудь понадобится. Обычно это сводилось к тому, что Элья говорила что-то вроде: «Ваше величество, сегодня жаркий день. Не приказать ли подать воды?». Королева отвечала: «Да, моя милая, будь добра», и тогда Элья отправляла кого-нибудь за водой. И в этот раз всё должно было сложиться точно так же…

– Ну здравствуй, дорогая. – Дерберт при всех обхватил Элью за плечи.

Королева уже уселась в кресло. Она не обращала внимания на то, что происходит; вышколенные фрейлины тоже ничем не нарушили установившегося за эти несколько дней ритуала, хотя пара красноречивых взглядов метнулась в сторону художника и Эльи.

– Уберите, пожалуйста, руки, господин Дерберт.

– Хм… А ночью ты была более сговорчива. Ну, ладно… После побеседуем.

Он преспокойно последовал к мольберту, оставив Элью застывшей посреди зала.

Впервые она пожалела о том, что на ней подаренный колдуньей амулет. Ей хотелось разорвать этого выродка на мелкие кусочки, вырвать глаза, растоптать… Гнев парализовал Элью, на белых щеках вспыхнул жаркий румянец, глаза метали молнии.

Однако воспитанница королевской школы-приюта вмиг взяла себя в руки и, гордо подняв голову, проследовала к той небольшой табуреточке, на которой обычно сидела во время сеансов.

Хуже гнева был стыд. Не перед этим ходячим трупом, конечно – перед девочками. Теми, кого она учила, как держать себя в обществе, как вести себя придворной даме… Конечно, они ему не поверили. Не могли поверить. Но лучше от этого не становилось…

Однако Элья слишком долго не бывала при дворе и отвыкла от той сети интриг, в которую может угодить любой живущий во дворце человек, даже если он особа королевской крови. Что уж говорить о фрейлине, будь она хоть трижды старшей и трижды доверенным лицом самого государя!..

Вечером, после очередного урока танцев, Элью поймал на выходе из танцевального зала незнакомый ей слуга, невысокий и щупленький.

– Госпожа Макора хотела бы с вами поговорить, – тихо сказал он. – Следуйте за мной, пожалуйста.

Они шли не в комнату Макоры, это Элья поняла сразу. А когда незнакомец хитрым путём привёл её к чёрной лестнице и начал спускаться по ней, Элья застыла.

Она догадалась, куда её ведут. К Скарифу.

– Я не пойду.

Мужичок обернулся и смерил девушку непонятным ей взглядом.

– Простите, но госпожа Макора велела привести вас, поэтому…

– Почему туда? – перебила его Элья. – Я знаю, что там. Я не хочу…

– Госпожа Макора присутствует при допросе. Допрос затягивается, а поговорить ей нужно сейчас. Не бойтесь.

У Эльи засосало под ложечкой, но она кивнула и продолжила спускаться. Ноги, впрочем, сгибались плохо.

Элье пришла в голову невозможная мысль: а если там Саррет?.. А если прямо сейчас, в эту минуту…

Только не это, пожалуйста, только не это…

Вскоре они оказались в самом низу перед большой дверью. Эльин провожатый поднял руку, провёл ею по воздуху и лишь потом потянул дверь на себя. Маг… Элья знала, что на Панго работают и другие маги, кроме Макоры, но раньше она их не видела. Следовало запомнить внешность и передать, при случае, Саррету…

Если Саррет, конечно, не внутри.

Первое, что Элья поняла – на дверь и стены явно наложили какие-то заклятия, которые не пропускали звуки. Наверное, так сделали после случая с Гереком, чтобы ничто не смущало государя, когда он идёт по чёрной лестнице на завтрак или ужин. Человек, которого истязал Скариф, орал так громко, что без этих заклинаний его услышал бы, наверное, весь дворец.

Кричал мужчина. Кто именно, Элья не видела: пространство за дверью было разбито изъеденными временем кирпичными перегородками. Возможно, здесь когда-то был погреб, сюда складывали бочки с вином…

– Никто!! – истошно завопил мужчина, и Элья, вздрогнув всем телом, замерла. – Никто, клянусь!

Нет, это был незнакомец… Хотя сложно сказать наверняка, при крике голос меняется.

Но знакомый или нет – слушать это всё равно было невыносимо.

Они с магом зашли за первую перегородку. Там находился небольшой стол, на котором лежала россыпь книжек. Возле стола, скрестив на груди руки, сидела Макора на длинной, грубо сколоченной скамье. Поза её казалась немного напряжённой – либо ей самой было тяжело слышать крики истязаемого человека, либо виной тому был холод, царивший здесь, как и в любом подземелье.

– Спасибо, иди, – сказала колдунья слуге, который привёл Элью. Тот с поклоном удалился, но не к двери, а куда-то вглубь – нырнул за очередную перегородку. Подвал, очевидно, был гораздо больше, чем могло показаться поначалу.

Несчастный – он был где-то совсем рядом, возможно, за соседней перегородкой – снова закричал.

– Добрый вечер, – сказала Элья немного с вызовом. Но сколько она не храбрилась, голос её дрожал.

Макора подняла глаза:

– Нечего тут изображать оскорблённую невинность. Ты хоть понимаешь, что ты наделала?

– Смотря, что вы имеете в виду…

– Я ничего не знаю, я всего лишь торговец!! – надрывался пленник. – Пожалуйста, не надо!!

– Кто это? – не выдержала Элья.

– Политический преступник, – отозвалась Макора. – Ввозил запрещённую литературу… Видишь ли, некоторые книги просто по определению не могут сюда попасть. А он развозил их по бельзутским улицам… – Макора подняла руку, и воздух в этом маленьком закутке, где сидели они с Эльей, как будто уплотнился; крики не то, чтобы стихли, но теперь их словно заглушала невидимая стена. – Это могло случиться либо если его плохо досматривали, либо если ему кто-то помог. Вот мы и пытаемся выяснить…

– Разве вы не можете разговорить его с помощью магии?

– А ты жалостливая, – усмехнулась Макора. – К сожалению, ребята, которые производили арест, вели себя слишком бесцеремонно. А когда у человека отбиты, например, почки, внушить ему правильное ощущение сложно. Боль отвлекает.

Элья посмотрела на книги, лежавшие перед колдуньей.

– Вы про эти книги? А что в них такого?

На первый взгляд, это были обыкновенные небольшие книжки в мягком переплёте, которые покупают для развлечения. Такие можно найти в любой книжной лавке. С тех пор, как печатные станки стали делать без помощи магии, цена на печать упала, поэтому детективами и любовными романами теперь могли зачитываться даже чистильщики обуви. Элья тоже такими баловалась, когда жила в Аасте. Среди тех, что лежали на столе, девушка не увидела ничего знакомого, но заголовки, на всякий случай, попыталась запомнить: «Замочная скважина», «Четверо убийц», «Справочник лекарственных растений» и «Исторические курьёзы». Последняя книжка, представленная, как и прочие, в нескольких экземплярах, приковывала взгляд больше прочих – её обложка была необычного фиолетового цвета, а над заголовком красовалась большая чёрная маска. Любопытство книга вызывала ещё и тем, что автор, в отличие от остальных, был с фамилией, причём какой-то странной: звали его Треиль Леерд. Это ж, интересно, чем занималась его семья, что получилось подобное сочетание?..

– Дело не в том, что в них такого, – сказала Макора, – дело в самом факте. Если где-то дать слабину, то всё, чего мы достигли, может рухнуть в один момент. Понимаешь? Это, кстати, имеет прямое отношение и к тебе. У тебя была прекрасная репутация – и что мы имеем теперь? Я-то думала, что могу положиться на тебя, а ты бегаешь по ночам на свидания с каким-то сомнительным типом, да ещё и обнимаешься с ним на глазах у всех.

– Это он вам сказал? – ядовито поинтересовалась Элья.

– Делать мне нечего – с какими-то оборванцами общаться?

На Элью словно вылили ушат ледяной воды. Конечно, Дерберт не мог ничего передать Макоре. Королева тем более.

Оставались девочки.

– Я, конечно, понимаю, дело молодое, – сказала Макора, – но ты должна была быть вдвойне, втройне осторожна!..

– Да не было у нас с ним ничего! Он потому и стал ко мне лезть, чтобы…

– Не ври. Я знаю, что ты покидала дворец ночью, причём ходила ты именно к нему. Да, – Макора правильно истолковала взгляд Эльи на собственную грудь, – я могу настроиться на амулет и с помощью карты узнать твоё местонахождение. Дополнительное свойство, так сказать. Обычно, чтобы, например, поговорить через зеркало, я настраиваюсь только на место, где, возможно, находится человек, что не очень удобно – в твоём случае удалось решить вопрос… Так что не надо мне вешать лапшу на уши и говорить, будто ты, как приличная девочка, сидела дома!

– Ну да, не сидела. – Элья пожала плечами. – Он собирался написать мой портрет.

– Ночью?

– У меня слишком плотный график, госпожа Макора.

– И ты серьёзно думала, что он будет его писать?

– Я допускала разное развитие событий. Дерберт был мне в некотором роде симпатичен… Однако он оказался слишком… одним словом, он вёл себя отвратительно, и я сбежала спустя две минуты после того, как вошла.

– Увы, Элья. Но весь дворец теперь обсуждает твои шашни с нищим художником.

Элья снесла и этот удар, хоть и понимала, что источником сплетен тоже могли послужить только её девочки.

– Завтра же ты уезжаешь в Рагир. Будешь помогать Жерре. И помни – я могу в любой момент узнать, где ты.

– А я могу в любой момент снять амулет!

Макора улыбнулась:

– Ну, попробуй.

Элья прикусила губу, стараясь сдержать слёзы, и, развернувшись, направилась было к двери – но запуталась в уплотнившемся воздухе, как муха в паутине. Пространство исказилось, контуры расплылись.

Смех Макоры расплескался вокруг, отражаясь от невидимых стен, загремел со всех сторон.

– Что, не получилось гордо уйти, хлопнув дверью? Скажу тебе по секрету, ты и дверь не смогла бы открыть…

И – снова очень близко – прозвучал мучительный крик человека из пыточной камеры Скарифа.

Элья, начиная паниковать, дёрнулась назад, но паутина не пускала.

– Освободите меня, пожалуйста, – нервно попросила она и сама себя не услышала.

– Освободить тебя? – издевательски протянула Макора. Её голос вдруг наполнился такой мощью, что заглушил очередной вопль несчастного торговца. – А зачем? Зачем ты мне сдалась, Элья? Какой от тебя толк теперь?..

Элья чуть было не начала заверять колдунью, что сделает всё, что та попросит, только пожалуйста, пусть под ногами снова будет твёрдая земля, пусть она снова обретёт контроль над собственным телом…

Но вдруг осознала, что именно этого Макора и добивается.

– А что, от меня больше толка, когда я вишу между небом и землёй? Вы просто хотите меня напугать. Зачем? Вы же знаете, я и так поеду в Рагир. Деваться мне всё равно больше некуда. Чего вы добиваетесь?

– Я просто хочу, чтобы знала, что когда работаешь со мной, лучше не совершать промахов. Я всегда жалела тебя. Думала, ты ещё маленькая. Думала, что ты для меня родной человек, потому что мы с тобой из одного Клана… Но тебе ведь плевать на меня, Элья. Тебе будет плевать, если я исчезну из твоей жизни уже завтра… А если так, то зачем мне о тебе заботиться? Ведь в действительности ты мне, по большому счёту, никто… Значит, ты будешь расплачиваться за свои ошибки так же, как остальные. Следовательно, возрастёт вероятность, что ты не совершишь новых ошибок… Как удачно ты попала в моё заклинание и зависла между мирами. Мне и думать не пришлось, как тебя проучить…

Ну конечно. Следовало предугадать, что это заклинание искажает не звуки, а пространство.

– Повиси здесь немножко, – проговорила колдунья, – и осознай, кто ты есть. Осознай, что ты – всего лишь букашка, которой я пока позволяю существовать.

– Я всё понимаю! Вы просто теряете время!! – Элья занервничала ещё больше, словно зная, что Макора не ответит ей.

Так и оказалось – колдунья, по всей видимости, ушла, оставив девушку болтаться между мирами. Вопли торговца, к счастью, тоже затихли.

«Ничего, – подумала Элья, – это ненадолго… она не может оставить меня здесь надолго…»

***

Макора вызволила Элью через полтора часа. Пленница рухнула на колени, тяжело дыша, и первое время не могла сообразить, где она находится. Всё тело болело, как будто его долго били палками, к горлу подступала тошнота. И это не говоря уже о том, что хотелось в туалет.

Кто-то подхватил Элью под мышки и рывком поднял на ноги.

– У тебя четверть часа на сборы, – сказала стоявшая перед ней Макора. – А потом чтобы духу твоего здесь не было. И не надейся на экипаж – в Рагир поедешь за свой счёт или пойдёшь пешком. А сбежать по дороге даже не думай. Впрочем, я надеюсь, ты уже уяснила возможные последствия своих легкомысленных поступков.

Её вытащили на лестницу, и дверь захлопнулась за спиной.

Четверть часа… Хорошо бы добраться до своей комнаты за эту четверть часа. Элье давно не было так плохо, и больше всего ей хотелось сейчас куда-нибудь лечь. Но выбора не было – если Макора дала ей пятнадцать минут, то задерживаться не стоило, иначе колдунья могла придумать что-нибудь похлеще того, через что Элье только что довелось пройти. Поэтому, собрав свою волю в кулак, девушка стиснула зубы и потащилась наверх, собираться.

Ни с кем прощаться она не хотела, и никто не пошёл её провожать. Лишь в холле, куда Элья спустилась с чемоданом, на ходу застёгивая чёрное пальто, она встретила Тейтеру, старшую из своих фрейлин. Девочка окинула бывшую наставницу высокомерным взглядом и молча прошла мимо.

Элья покрепче стиснула ручки саквояжа, натянула капюшон и вышла в сумерки.

***

На экипаж деньги у Эльи нашлись – прежде у неё не было возможности тратить жалование, что оказалось весьма кстати, – но делать крюк через Шемею не хотелось, и Элья попросила бельзутского возницу отвезти её к ближайшему горному селению на границе с Иланой. Оттуда она и отправилась в Рагирскую долину на следующее утро, вовсе не чувствуя себя отдохнувшей после ночёвки на скрипучей кровати в придорожной гостинице.

В отличие от предыдущих путешествий по горам, это, казалось, выцедило из Эльи остатки сил. Осень уже прикоснулась к горным тропам, обдала их холодным золотым дыханием. Так как Элья вышла рано, то успела застать белую росу на траве, а когда поднялась повыше, то пожалела, что не надела под пальто шерстяную накидку. Горы водили её кругами: петлявшая дорожка шла как будто вперёд, но Элья в итоге видела один и тот же холм с разных сторон, словно он заступал ей дорогу. Иногда на путницу набрасывался ветер – так яростно, словно хотел смести её с тропки вместе с осенней листвой. За ней охотился дождь: мокрое подвижное облако размером с карету. Элья скрылась от него в небольшой пещерке.

Было холодно, сыро и мучительно. Хотелось тепла, покоя. Хотелось остановиться, замереть и никогда больше не двигаться. Саквояж оттягивал руку, мешал удерживать равновесие на опасных участках, и Элья в какие-то моменты жалела о том, что всё-таки не поехала через Шемейский округ и мост. Но потом вспоминала, что так она быстрее окажется в Рагире и, возможно, быстрее увидит Саррета (если найдёт) – и шла дальше. У неё была мысль зайти к связисту, который, по её расчётам, должен был жить где-то рядом, но потом Элья вспомнила об амулете и отказалась от этой идеи.

Наконец, перед ней раскинулся знакомый кружок долины, разделённый на две неравные части искрящейся зелёной рекой. Впереди показалась чёрная металлическая стена – именно так выглядела иланская граница в горных районах. Элья внутренне подобралась, приготовившись отвечать на каверзные вопросы, но дольше пришлось искать, собственно, проход через заставу, чем разговаривать с пограничниками – имена Макоры, Панго и, как ни странно, Жерры позволили ей с лёгкостью преодолеть этот порог.

Что до кабрийских пограничников, бдительно охранявших границу с Шемейским округом, то их Элья здесь не встретила вообще.

Путешествие, несмотря на то, что девушка делала очень короткие остановки, заняло несколько часов, и в Рагире она оказалась уже на закате. Так как о возвращении в «Синее солнце» глупо было бы и думать, единственным местом, где она могла остановиться, был дом Жерры. Радовало и то, что идти недалеко – ведь особняк революционерки стоял на берегу реки.

Самой Жерры дома не было, однако, её дворецкий помнил госпожу Аль и распорядился, чтобы подругу хозяйки накормили и напоили пирреем, который странным образом вошёл в Илане в моду в последнее время: раньше здесь предпочитали травяные отвары. Должно быть, любовь к этому напитку пришла из Кабрии, которой Панго привил столичные, то есть аастовские, вкусы.

На Элью накатила вся усталость прошедших дней, глаза начали слипаться. Однако она постаралась собраться с мыслями и продумать линию поведения: ведь последнее, что сделала для неё Жерра – сдала её Нарго Гортолемскому.

Когда хозяйка особняка вошла в гостиную – стремительная, в прямом тёмном платье – Элья поприветствовала её ласковой улыбкой.

– Здравствуй, Жерра. Макора прислала меня тебе в помощь. Но ты, верно, уже знаешь об этом, судя по твоему лицу?

– Знаю. Макора ежевечернее связывается со мной через зеркало в моей комнате. – Жерра неприятно улыбнулась. – По её словам, тебя выкинули из Сакта-Кей за интрижку с каким-то нищебродом.

– А ты изменилась, знаешь, – заметила Элья. – В те времена, когда мы с тобой обе состояли в Сопротивлении, ты была из тех, кто презирал роскошь, и никогда бы не позволила себе отзываться в подобном тоне о человеке, который честно трудится, но мало зарабатывает. И, кстати, ты, вероятно, не очень поняла ситуацию со слов нашей, так скажем, благодетельницы. Не было никакой интрижки. Просто меня в очередной раз предали.

Жерра опустила глаза, немного смутившись. Но когда она уселась в одно из кресел и снова посмотрела на Элью, на её бледном лице не было и тени раскаяния.

– Ты, верно, хочешь, чтобы я тебя приютила? – предположила Жерра. – Сегодня могу предоставить тебе в распоряжение одну из своих комнат, но после, пожалуйста, поищи другое место. Мне не нужна помощь, ты будешь только мешать. Уж прости за прямоту.

– О, не беспокойся, я найду место, где смогу переночевать и сегодня. Не хочется тебя стеснять. Я просто зашла поздороваться.

– Ты меня не стеснишь. Речь не об этом, я же уже сказала.

– Ну да, речь о том, что ты мне не доверяешь. Я из-за твоего недоверия уже просидела два месяца взаперти, ты не в курсе? Это, кстати, было после того, как ты заявила, что не хочешь со мной ссориться – в «Синем солнце», помнишь? Мне тогда даже показалось, что мы могли бы, наконец, подружиться. Жаль, что только показалось.

Прикрыв глаза, Жерра откинулась на спинку кресла.

– Прости, я очень устала. Тяжёлый был день.

– Понимаю, – отозвалась Элья. – Я сама пришла сюда пешком из Кабрии.

– Тогда не вижу смысла нам сейчас пытаться нормально поговорить. Оставайся здесь, мы всё обсудим завтра утром… Сальбек, – перешла она на иланский, – вели приготовить гостье комнату, пожалуйста.

– Слушаюсь.

Дворецкий отправился отдавать распоряжения, а Жерра застыла в кресле, погрузившись в себя, и словно забыла, что кроме неё в комнате есть кто-то ещё.

Элья вздохнула и поставила чашку с пирреем на маленький столик.

– Рассказывай, какие у тебя проблемы.

Жерра с подозрением посмотрела на неё, и Элья закатила глаза:

– Мы на одной стороне, усвой уже, наконец. И если тебе не нужна моя помощь, то я, по крайней мере, могу выслушать. А может, и посоветую что-нибудь дельное – у меня иногда случаются проблески здравого смысла. – Она обезоруживающе улыбнулась.

Жерра вздохнула и отвела глаза. Ей, видимо, действительно хотелось кому-то пожаловаться, но она давно отвыкла это делать. А Элью революционерка ещё и недолюбливала.

– Я плохо понимаю, что происходит, честно говоря. Я выполняю задания, но какова цель моих действий, не всегда знаю. От меня многое скрывают… и очень сложно что-то делать, не видя конечной цели.

Элья едва удержалась, чтобы не съязвить по поводу мифической высокой цели, ради которой Жерра когда-то пошла в Сопротивление, а может, даже напомнить о мести Эресту за убитого мужа. Из внезапной откровенности Жерры можно было извлечь определённую пользу, а значит, следовало держать себя в руках.

– Мы очень много работали над тем, чтобы выявить связистов Эреста, – сказала Жерра. – Маги их отслеживали, а потом либо мы искали, либо Макоре самой удавалось как-то устранить их через Зеркальные Глубины… В общем, сейчас по всей Илане осталось очень мало точек, через которые шпионы Эреста могли бы передать информацию. И они очень редко работают, потому что каждый раз, когда связист включает передатчик, он рискует раскрыть своё местонахождение. В Рагире передатчиков не оставалось – два связиста ушли куда-то в горы, а там их очень сложно вычислить, много помех, но больше не было никого… И вот, сегодня внезапно заработал третий передатчик. Помимо этих двух, которые тоже включились. Кто-то нагло вышел на приём из центра города. Это, судя по всему, было какое-то важное сообщение, но наши маги не смогли его перехватить. Мне нужно сегодня доложить об этом Макоре… боюсь, она будет очень недовольна.

Элья сдержала улыбку. До выступления иланцев из Рагирской долины оставалась неделя, и, следовательно, её коллеги работали, прикладывали все силы, чтобы этого не случилось, готовили операцию. И сейчас, очевидно, по всем каналам прошла команда: «Выполнять».

А значит, никакого выступления не будет. Потому что за операцию отвечает, в том числе, Саррет, а он всё сделает правильно.

Элья опустила глаза, чтобы не выдать злорадства.

– Ты же химик, Жерра, – сказала она. – Я не думала, что ты занимаешься чем-то таким…

Жерра хмыкнула:

– Сейчас химики не нужны. Особенно с моей специализацией. Лекарства?.. Потом, возможно, понадобятся лекарства, если всё-таки разразится война. Но так как Эрест рехнулся окончательно, то войны не будет. Панго беспрепятственно взойдёт на престол, его… наши друзья иланцы получат какой-нибудь небольшой округ в благодарность, и все будут довольны… Нет, я больше не занимаюсь химией. Я, если хочешь знать, символ объединения.

Гордость и странная горечь прозвучали в её голосе.

– Тебе обязательно идти с армией?

– Конечно. И тебе. Здесь, в Рагире, нам больше нечего будет делать. Полк пехотный, но командиры – и мы с тобой – отправятся на лошадях. Тропа там пологая, широкая, если помнишь, можно подняться к мосту верхом. Мы пойдём с первой же ротой, во главе колонны, со штандартами, поведём войско к озеру, на встречу с Панго… всё будет очень торжественно.

– Я представляю, – улыбнулась Элья, причём совершенно искренне, ибо вообразила себя в красивом костюме на лошади во главе иланского войска со знаменем в руке, а если всё это ещё под музыку…

Потом мысленно одёрнула себя: никакого похода не будет, она никуда не пойдёт. Выступление войска сорвётся.

– Кстати, если очень хочешь помочь, можешь заняться нашим внешним видом. Договориться с портными… Ну, чтобы всё это прилично было. Лучше с магами, ведь у нас осталось дней пять, поэтому нужно, чтобы сшили быстро и качественно. Деньги, если что, есть.

– Я с радостью! – оживилась Элья. Пускай войско никуда не пойдёт, но красивый костюм у неё всё равно будет. Не отберут же его потом, в самом деле. – У меня уже есть идея. Дамы при дворе Панго носят голубой цвет. Можем пошить что-то вроде военной формы, только поизящнее, из голубого сукна, и с вишнёвыми мундирами иланцев хорошо будет смотреться, как бы контраст такой… Ты ведь ничего не имеешь против голубого?

– Да нет… – растерялась Жерра, которая носила обычно тёмные оттенки. Потом внезапно улыбнулась: – Боги, Элья, ты совершенно не меняешься с годами.

Элья рассмеялась:

– Ну, я бы так не сказала, но есть вещи, которые ничем из себя не вытравишь, тут ты права.

– Я помню, как ты в школе возилась с нарядами для выступлений. Приставала ко всем подряд… Ты-то сама так и не научилась шить?

– Увы, – вздохнула Элья. – Только пуговицы пришивать. Но по сравнению с тем, что было раньше, это уже, я считаю, достижение…

Появился дворецкий Сальбек, и объявил, что комната готова.

– Пошли спать, – сказала Жерра. – Я с ног валюсь.