Текст книги "Мосты (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Не высовывайся! – заорал он.

«Это мне?» – не поняла Элья.

И тут, к своему ужасу, опознала в человеке с жутким лицом Саррета. На то, чтобы сообразить, что просто так орать Саррет не будет, и спрятаться, у неё ушло меньше секунды, так что бояться Элья начала, уже полностью находясь в купе.

Лошадь перешла на шаг, и Залитта натянула поводья у самого Эльиного окна. Руки у неё были в коричневых перчатках для верховой езды, под цвет редингота и брюк. И одежда, и движения говорили о том, что в седле девушка отнюдь не новичок. Возможно, сама лошадь тоже принадлежала ей. Залитта похлопала кобылку по шее, тщетно пытаясь успокоить.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что «пятнами» на лице Саррета были большой синяк под глазом и ссадина на губе. Вроде ничего серьёзного, но выглядело страшно.

– Ты уверен, что перелезешь? – спросила Залитта. – Может, лучше она тебе дверь откроет? Лошадь боится, да ещё твоё ребро…

«Ещё и ребро», – обречённо подумала Элья.

– Уверен, – буркнул Саррет.

Залитта неопределённо дёрнула плечом, но уговаривать его не стала и легко спрыгнула на землю. Обхватила морду лошади, погладила, заворковала что-то ласковое…

Это помогло: лошадка послушно замерла. Саррет медленно и осторожно, словно в запасе у него был целый час, перекинул ногу так, чтобы оказаться в седле боком, лицом к поезду. На секунду прикрыл глаза – и снова поменял положение, вставая на корточки. Чувствовалось, что каждое движение даётся ему с трудом. А тут ещё и грохнуло снова наверху. Лошадь встрепенулась, но Саррет успел ухватиться за луки седла.

Элья, хоть и очень нервничала, понимала, что своим пристальным вниманием тоже мешает ему, и потому поспешила заняться делом: открыла окно до упора, потом принялась составлять ужин со столика на диванчик. Последним она положила опустевший кувшин, а напоследок протёрла лужу бесполезной скатертью. И вовремя: Саррет, стоявший на окне, уже согнул колени и, держась за раму руками, протиснулся внутрь. Вскоре он сидел на столе боком, тяжело переводя дух и упираясь плечом в оконную раму.

Залитта подошла ближе, одной рукой держа поводья, второй прикрывая глаза от пыли.

– Вот и всё, – сказала она. – Не держи на меня зла, Сар. Я за всё расплатилась.

Саррет кивнул – нетерпеливо, мимоходом.

– Там перед Супрой… – выдавил он, – поворот… направо… дорога… Скачи галопом.

В отличие от Залитты, Саррет не мог говорить громко, но она его поняла. Тоже кивнула – и ему, и Элье, на прощанье; вскочила на лошадь. Та только и дожидалась возможности убраться отсюда поскорее.

– Что у тебя с ребром? Перелом?

– Не думаю. Трещина, скорее, или просто ушиб. Пройдёт…

Саррет смотрел вслед всаднице каким-то странным взглядом. Этот взгляд длился не дольше двух секунд, но Элью кольнула ревность. Две секунды – это для него было очень много, особенно сейчас.

– Это она нас сдала, – вдруг сказал Саррет. – Она думала, что спасёт этим Эккура, но его всё равно убили. Я же говорил, нельзя ей доверять… Шифровка у тебя?

– У меня, – машинально ответила Элья.

В это мгновенье в дверь забарабанили и послышался голос Шалеса:

– Госпожа Аль, с вами всё в порядке?

– Всё хорошо! – громко отозвалась Элья.

– Если что-то понадобится… – Поезд в очередной раз качнулся, послышался сдавленный вскрик. – Если что-то понадобится, зовите меня! Не покидайте поезд!

Элья крикнула, чтобы он не беспокоился, но кажется, Шалес уже не слышал – у него был целый вагон не привыкших к неудобствам пассажиров.

– Дертолю показывала? – продолжил разговор Саррет, ещё больше понизив голос, хотя и так говорил тихо.

– Не успела.

– Давай сюда.

Пока Элья поднимала полку и расстёгивала саквояж, он медленно слезал со стола, попутно выговаривая ей за то, что не закрыла наглухо все окна и двери, когда началась стычка:

– Ты безответственна. Нам ведь даже на курсах рассказывали о том, какие последствия могут иметь сражения сильных магов для очевидцев. – Поезд в очередной раз тряхнуло, и Саррет сдавленно выругался, но прервал свою обвинительную речь лишь на секунду: – Погодные аномалии, ухудшения здоровья, порча имущества… – последнее он произнёс на одном дыхании, словно строчку из конспекта наизусть зачитывал. Впрочем, так оно, скорей всего, и было.

– Думаешь, нам тоже стоит уйти, пока не поздно?

Элья повернулась к нему с пачкой платков и закусила губу от жалости: Саррет стоял, тяжело опираясь на стол. Глаза его были закрыты, а лицо даже в свете кристаллов казалось каким-то серым.

Голос, тем не менее, звучал ровно:

– Думаю, поздно. Поезд сейчас, пожалуй, наиболее безопасное место в радиусе десяти вёрст. Только нужно не открывать окна… – Саррет обернулся, но Элья, не дожидаясь, пока он что-то предпримет, быстро захлопнула окно. – Да… А тебе ещё и дверь: лучше будет, если проводник не узнает, что здесь есть кто-то ещё.

– Давай-ка ты ляжешь.

Саррет мрачно поднял на неё глаза.

– Угу, – отозвался он. – Самое время дрыхнуть… Хм, ты сюда спрятала шифровку?.. – платки перекочевали в его руки. – Думаю, эмблема Инильты в моём кармане будет смотреться странно, так что я разверну. Но затея, признаю, хорошая…

– Необязательно спать, – терпеливо сказала Элья. – Но ты же сам понимаешь, что даже если у тебя просто трещина, тебе лучше лечь. Сейчас ты всё равно больше ничего не сможешь сделать. Силы тебе понадобятся потом.

– Ладно… Наверное, ты права. Лягу…

– На полку, – отрезала Элья, видя, как он косится в сторону диванчика, куда мог бы поместиться только в очень скрюченном состоянии. – Есть будешь?

– Нет. – Саррет осторожно стянул куртку и повесил её на крючок.

– Ах, да, колбаски. – Элья извлекла из ящика под полкой запасное стёганое одеяло. – Как, кстати, тебе удалось сбежать?

– А это спасибо Залитте. Когда убили Эккура, она решила им отомстить. Она знала, где меня держат. Взяла лошадь…

– Откуда знала? – Элья слегка придержала Саррета за плечо, помогая ему принять полулежачее положение: сесть поближе к стене, вытянув ноги поверх покрывала. Раздеваться он не стал, даже сапоги не снял – наверное, тоже опасался резкой смены обстановки.

– Макора при ней связывалась с Маргисом Кардом через зеркало… Что ты делаешь? – спросил Саррет, когда она задрала его рубашку.

– Хочу посмотреть, нет ли синяка… А знаешь, почти незаметно.

Элья легонько провела пальцами по покрасневшей коже на месте удара. Она заметила, что кровоподтёков и ссадин на теле вообще появилось много.

– Думаю, надо что-то холодное приложить…

– Думаю, уже бессмысленно. – Саррет одёрнул рубашку. – И одеяла тоже не надо.

– Надо. – Элья укрыла его одеялом. – Так что, тебя сдал этот Кард?

– Нет, я же говорю, сдала меня Залитта. Но она не знала, где я нахожусь… Макора связалась с Кардом, потому что хотела встретиться с ним перед тем, как отправляться в Супру. Думала, граф поедет с ней. А он, мол, нет: дело чести, не могу… У нас должна была быть дуэль… Только он мне не доверял, решил, что сбегу…

– Да, я так и поняла по вашему разговору в «Вагоне». – Элья скрылась в умывальной вместе со стаканом. По говору Саррета, по его дыханию, было понятно, что он хочет пить. К тому же в купе становилось жарко, словно бы снаружи его атаковали потоки вулканической лавы.

– Но ведьма настаивала… – проговорил Саррет. – Кард ей заявил: так будет лучше и для нашего дела. Мол, человек, с которым я дерусь утром, может повредить… Она спросила: этого человека зовут Саррет? Конечно, Кард сказал, что не может ответить на вопрос. Но ей и не требовалось подтверждения: она тоже знает, что в Татарэте мало шемейских дворян, которые могли бы научить меня играть роль Лэрге Саввея… Спасибо. – Саррет отпил воды и, поставив стакан на столик, вновь откинулся на подушку. Устало закрыл глаза – но рассказа не прервал. – В общем, сложить два и два было совсем просто. Она сказала: забудьте про дуэль, делайте, что хотите, но не позволяйте ему сбежать. От этого зависит судьба государства… Этот разговор происходил при Залитте. Макора забыла о ней, она была ей неинтересна; но Залитта сидела рядом с телом замученного Эккура и слушала… И слышала, как этот блюститель законов чести, дворянин в восьмом колене, сказал: да, если он так опасен, то я, конечно, сделаю всё возможное…

– Мерзавец. – Элья села рядом с ним на краешек полки и смочила один из фрейлинских платков водой из стакана.

– Угу. Я сразу понял, что ничего хорошего мне ждать в любом случае не приходится. Если бы он не приставил ко мне тюремщиков, я бы ещё поверил в остатки его благородства, но так… Хватит заниматься ерундой, – проворчал Саррет. Но уворачиваться не стал и молча переждал, пока Элья оботрёт его лицо. – Он нашёл у меня шифровки… Те, которые Герек передал – Весвероскую я понадёжнее запрятал… Ну и плюс они были в курсе, что сеанса связи не проводилось… Как это – я и без разрешения уезжаю? Непорядок… – Саррет криво ухмыльнулся. – Эти тюремщики против него и сработали. Я подслушал их разговор, понял, что дуэли не будет… стало быть, и слово моё силу потеряло – я ведь обещал, что явлюсь на поединок, а не что буду сидеть паинькой и ждать, когда меня прикончат. Поэтому и сбежал из гостиничного номера, где они меня заперли на ночь. Когда попытка провалилась, мне просто разбили физиономию и уволокли обратно. Но этого хватило, чтобы заклинание Макоры не подействовало…

– Так Макора явилась лично? – спросила Элья. – Ей разве больше нечего было делать?

– До встречи в Супре оставалось достаточно времени… Она явилась, да. Попыталась сначала поколдовать. Но ребята перестарались… Нельзя впасть в эйфорию, если губа ноет… Тогда-то мне, по её приказу, добавили ещё. Макора пыталась выяснить, на каком поезде ты уехала, и уехала ли вообще. Знала ли ты о том, что мост рухнет… Это был странный вопрос. Она ведь сама должна была об этом знать. А если она тебе ничего не сказала… В общем, ведьма от меня ничего не добилась, но пообещала, что это только начало. А потом эти ублюдки привязали меня к стулу и оставили в номере. И тогда-то пришла Заль… Уже темнеть начало… Мы поехали в Супру, и увидели, что поезд стоит… Вот и всё…

– Макора сказала, что это ты нас сдал.

– Вот как? – из-под полузакрытых век в Элью впился колючий, как осколок льда, взгляд.

– Я не поверила. – При этих её словах глаза Саррета снова закрылись, лицо расслабилось. – Тем более, она не знала про шифровку.

– Значит, Макора всё-таки встретилась с тобой.

– Она хотела взорвать поезд на подъезде к Супре, но Дертоль появился раньше.

– Что ещё интересного она тебе рассказала?

– Да много всего.

Элья поведала Саррету о намерении Макоры занять татарэтский трон и о том, как она всех обвела вокруг пальца.

– Ты понимаешь? Всё это время мы работали на Макору! Все работали на Макору.

– Понимаю, – сказал Саррет. И в его голосе прозвучала такая усталость, что Элья замолчала.

Вскоре его дыхание выровнялось, и Элья осторожно, боясь разбудить мужчину резким движением, приглушила свет ближайшего кристалла – он, конечно, тоже был не из дешёвых, и потому без проблем регулировался.

За окном продолжало полыхать. Слышались выкрики, но слова разобрать было невозможно. Элья сидела, пустым взглядом пронзая сжигаемую огнём темноту, изредка наполнявшуюся всполохами от заклинаний. Сколько ещё будет продолжаться эта битва? Сколько она продолжалась в прошлый раз? Теперь Дертоль постарел, а Макора стала сильнее… Неужели всё предрешено?

Элья с нежностью посмотрела на Саррета. Им обоим опять не повезло. Всё, что они делали, всё, что они вытерпели – всё было зря… Или нет?

Может быть, когда он проснётся, всё будет кончено.

А может, поезд всё-таки взорвётся, и Саррет будет спать вечно.

Как бы там ни было, она будет сторожить его сон, снова, как и год назад – пока решается их общая судьба. И судьба всей страны заодно. Ведь если Дертоль погибнет, никто не сможет остановить Макору…

Внезапно всё стихло. Эта неожиданная тишина напугала даже больше, чем звуки сражения, ставшие уже привычными. И весь неспящий поезд тоже замер в томительном ожидании. Миром завладело молчание – и именно поэтому, наверное, Элья вовремя услышала негромкий, но на редкость неприятный треск.

Если бы Элья не смотрела в окно, она бы, возможно, не успела среагировать. Но стоило только стеклу пойти тончайшими трещинами, как уже в следующее мгновенье Элья сдёрнула с Саррета стёганое одеяло и заслонила им их обоих, как щитом.

Саррет шевельнулся, но не успел ничего сказать.

Стекло разбилось с оглушительным звоном, брызнули осколки. Элья почувствовала, как они бьются в толстое одеяло и сползают по нему на пол. Когда звон прекратился, девушка ещё несколько секунд сидела неподвижно, судорожно сжимая пальцами ткань.

– Эй, ты в порядке? Ты не ранена? – пытался растормошить её Саррет. – Давай-ка, опусти эту штуку… Вот так… Всё, всё хорошо. Ты молодец, ты спасла нас обоих. Успокойся…

Он обнимал её за плечи, но Элья не чувствовала тепла его руки. Она только отстранённо подумала, что ему, наверное, неудобно и больно так сидеть – придвинувшись к ней, опираясь на одну руку, наклонившись вперёд…

Теперь, когда одеяло валялось на полу, Элья видела осколки. Больше всего их было на столике, но и вокруг тоже лежали кусочки стекла разной величины. И везде, в каждом отражалось пляшущее пламя. Оно по-прежнему трещало, хотя некоторые деревья уже упали. Пылала и трава под ними и, наверное, земля. Жар вливался в разбитое окно, как и ветер, как и густая небесная синева, полная осенних звёзд…

Там, за этим окном, уже случилось непоправимое. Тот, чья магия отчаянно выплеснулась, разбив окна, поставил на карту всё – но выиграл ли?..

Элья подошла к окну, высунула голову. Саррет предупреждающе окликнул её, но девушка будто не слышала.

Огня оказалось слишком много. Деревья загорались друг о друга, и стена пламени тянулась в обе стороны, словно ещё один поезд – кричаще-оранжевый, горячий, страшный. До реального поезда огонь не дотягивался лишь потому, что их разделяла широкая дорога, хотя какая-нибудь шальная искра могла бы причинить немало бед. Но пока не причиняла.

А на дороге, по правую руку от Эльи, на расстоянии примерно двух вагонов, стояла женская фигура. Пожар кидал отблески на белое платье, которое даже как будто не испачкалось за всё это время. У ног фигуры лежал человек.

Дертоль.

Всё кончено.

Или?..

Элья, с детства обладавшая хорошим зрением, заметила, что рука мага, распростёртая на земле, шевельнулась. Словно он старался дотянуться до чего-то и не мог. Макора заметила это, тоже глянув в ту сторону, рассмеялась и стала что-то говорить, слегка склонившись над поверженным противником… Что там? Что-то в самом деле лежало в нескольких шагах от них… поблёскивая… Элья вздрогнула, узнавая предмет и в ту же секунду понимая, что ей надо делать.

Она быстро огляделась. Осколки… о них можно порезать пальцы раньше времени. И ещё – какая глупость! – в голове промелькнула мысль о крохотных частичках стекла, которые могут попасть в кровь. Хотя, казалось бы, какая разница… А вот нож, который лежал на диванчике среди остальной посуды, выглядел привычным, даже каким-то уютным.

Элья схватила его. Мгновенье – и она уже на столике, толстая подошва новых сапог попирает битое стекло.

– Ты что задумала?!

Саррет вскочил на ноги быстрее, чем этого можно было бы ожидать от человека с повреждённым ребром – но всё же недостаточно быстро. А Элья, зажав нож между зубами, как заправский разбойник, оперлась ладонями на нижнюю часть оконного проёма – там, где не торчали обломанные стеклянные зубья – и выпрыгнула наружу. Где-то наверху сдавленно ругнулся Саррет. Кажется, он решил, что Элья сошла с ума и намеревался последовать за ней – но что бы он ни выбрал, окно или дверь, он всё равно не успевал её остановить.

Держась поближе к поезду и стараясь не наступать на звонкие камешки насыпи, Элья быстро и бесшумно двигалась вперёд. Макора сидела возле Дертоля на корточках. Конечно, у неё было, что ему сказать… Сейчас, когда маг в буквальном смысле лежал у её ног, она ощущала себя в полнейшей безопасности. Она не собиралась оборачиваться – но краем глаза могла заметить движение. А значит, у Эльи в распоряжении должна была оказаться всего пара секунд. Пока Макора повернёт голову, пока сообразит, что она задумала… Впрочем, колдунья быстро соображает. Значит, не пара секунд – меньше.

Первые шаги из укрытия, которым стала для девушки тень от поезда, были плавными, медленными. Горящие деревья дышали в лицо жаром. Элья сжала лезвие в кулаке. Ещё чуть-чуть, ещё…

Она бросилась вперёд. Макора резко обернулась, вскинула руку – но Элья уже выдернула нож и рухнула на колени, разжав ладонь.

На зеркало капнула кровь.

…Так песок уходит с берега вместе с морской волной… Медленно, но неотвратимо, по крупинкам, безвозвратно…

А Элья так ни разу и не побывала на море.

Теперь её ждала другая глубина – зеркальная глубина неведомого мира, где даже не существовало её фантома, способного по этому миру перемещаться. Она не волшебница, ей не хватит сил противостоять тому, что там обитает, сохранять свою форму и сознание. Она осядет – таким же песком – на иной берег, где увязнет, застынет до тех пор, пока её не найдёт Чёрный Странник. Если найдёт…

Элья надеялась, что всего этого не будет. Надеялась, что просто встанет и уйдёт – ведь с Зеркальными Глубинами её ничто не связывает. Но то ли магия Дертоля слишком сильна, то ли колдунья тащит её за собой… Это уже неважно. В любом случае, всё правильно. Элья это понимает, и даже не делает попытки подняться на ноги или отползти. Она всё равно не справится. Она всё равно улетит…

– Дура, какая же ты дура!.. – В голосе Макоры – ярость волны, бросающейся на скалу, звон стеклянных колоколов. – Ну ничего… Не уйдёшь… А если ты думаешь, что я там оставлю тебя в покое, если ты думаешь, что дёшево отделаешься и просто сгинешь – ты заблуждаешься…

Крик злой досады. Ведьма сопротивляется. Это всё-таки не её кровь – хоть и похожая; но её тянет и зеркало, и сами Зеркальные Глубины, вкусившие её могущества, и фантом, над которым отлично поработали заклинания Дертоля.

Сопротивляется – но и Элью отпускать не желает.

– Элья, Элья!

Голос Саррета зовёт с той стороны зеркального плена. Эхо уже почти отброшенной жизни.

Стены из непрозрачных кристаллов уже сдавливают со всех сторон – и в то же время в этом мире словно стальной обруч обхватывает руки и грудь. И тащит, и тащит назад… но сила Макоры, помноженная на силу Зеркальных Глубин, велика. Тело, лёгкое, как осенний лист, ходит из стороны в сторону, повинуясь нетерпеливым рукам, которые пытаются его разбудить, воплотить заново, вернуть.

Бесполезно, Саррет. Теперь всё гораздо сложнее. Теперь не сработает. Остановись, смирись, позволь свершиться неизбежному. Ты даже не будешь долго грустить. Ты приедешь домой, обнимешь жену, впервые посмотришь на маленькую дочку. Вернёшься на работу. Ребро заживёт, воспоминания сотрутся. Только в зеркало смотрись пореже…

Руки разжимаются. Вот и всё. Из зеркальной бездны веет холодом…

– Со мной пойдёшь, – шипит Макора, – со мной…

Движение воздуха. Молчание.

И неожиданно – звон. Резкий и короткий.

Элья даже не поняла, как всё закончилось. Будто что-то мягко толкнуло в лицо. И снова жарко вокруг, и снова пахнет гарью, и из ладони сочится кровь…

– Она больше не вернётся…

Этот слабый и сиплый голос принадлежал Дертолю.

Но Элья не видела Дертоля. Она видела Саррета. Вернее, его ногу в грязном сапоге, стоявшую на разбитом зеркале.

– Элья, – негромко позвал Саррет.

Она подняла голову. Человек показался ей похожим на гору.

– Ты в порядке? Ты здесь?

Элья была не в порядке. Её мутило и знобило, несмотря на жар, источаемый горящими деревьями. Но она была здесь, определённо здесь. И это было важнее всего, и именно поэтому она кивнула.

Саррет тоже кивнул и направился к Дертолю.

А Элья встала и, слегка пошатываясь, пошла вперёд. Она разрезала плотный горячий воздух своим телом, как нос корабля разрезает толщу воды. Это было тяжело и долго – хотя пройти следовало всего несколько шагов.

Макора лежала на дороге, раскинув руки. В её груди торчал нож. Будучи созданным для пассажиров первого класса, этот нож выполнил сегодня слишком грубую работу. Он испил человеческой крови. Он принёс смерть.

Элья вглядывалась в застывшее лицо колдуньи со странным ощущением пустоты внутри себя. В полуоткрытых глазах Макоры дрожало отражение пламени, губы исказились в гримасе, которая представляла собой нечто среднее между оскалом и улыбкой.

Элье казалось, будто она помнила, как это случилось. Может, потому что глаза, впитывавшие в себя бездну Зеркальных Глубин, были открыты, хоть и видели иное, существуя одновременно по разные стороны порога. Смутное воспоминание, как Саррет выпускает её и поднимает нож, беря его за лезвие… В этот раз он всё-таки собрался и всё сделал правильно. И лезвие воткнулось прямо в цель…

Элья не знала, сколько времени она простояла рядом с телом Макоры. За её спиной происходила какая-то суета: люди высыпали из вагонов, их голоса смешивались с треском древесины. Для того, чтобы потушить этот пожар, нужны будут силы нескольких магов… Когда вокруг Эльи тоже стало слишком людно – пассажирам не терпелось обсудить мёртвую колдунью – девушка развернулась и пошла обратно. К зеркалу.

Саррет стоял неподалёку и разговаривал с каким-то человеком в форме – по всей видимости, начальником поезда или, может, машинистом. Заметив Элью, полицейский подошёл к ней:

– Господина Дертоля везут в госпиталь в Супре, мы поедем с ним.

– Хорошо.

Саррет внимательно, как-то оценивающе посмотрел на неё. Сказал:

– Пойдём в вагон. Нужно перевязать твою руку и вещи забрать.

– Угу. А ты… не поговорил с Дертолем?

– Нет. Когда я подошёл к нему, он успел только повторить, что Макора никогда не вернётся, и потерял сознание.

– Наверное, она не вернётся из-за зеркала, – сказала Элья. – Почему ты, кстати, его разбил?

– Потому что тебя продолжало туда затягивать. Уже после того, как она умерла.

Элья вспомнила ощущение песка, уносимого морской волной.

– Как… как это выглядело со стороны?

Секунда молчания, последовавшая за этим вопросом, заставила сердце девушки сжаться от страха. Элья сразу поняла: он не ответит. И оказалась права.

– Нам обязательно сейчас это обсуждать? – спокойно отозвался Саррет. – Пойдём, мы теряем время.

– Да, конечно.

Она обернулась, зачем-то ещё раз посмотрев на распростёртое на земле тело и на людей вокруг. В голове вдруг возникло ещё одно воспоминание о том, что как будто случилось – а может, нет: выпученные глаза на белом лице, горящие нереальным голубым светом, развевающиеся волосы, обнажившиеся зубы – как у хищника, готового вцепиться в свою добычу. Шипение, сродни змеиному: «Со мной пойдёшь…»

Саррет взял Элью за локоть и настойчиво потянул прочь.

Бредя к поезду, Элья думала о том, как, наверное, утром, все газеты завопят об этом происшествии. О смерти кабрийской ведьмы, о ранении главного министра, о пожаре… может, несколько строк уделят и ей.

Элья была права, хотя не знала ещё, что кроме происшествия возле Супры газеты будут говорить и о принце Панго, который внезапно выбежал среди ночи из своих покоев и начал кричать о том, что собирается посадить на трон Татарэта мёртвую женщину. И как один из верных ему шемейских дворян, к счастью, вовремя заметил признаки безумия.

Она не знала и то, что король Эрест, напротив, проснулся посреди ночи в своей постели совершенно нормальным здравомыслящим человеком. Впрочем, об этом никто не узнал – разум короля был ясным всего несколько секунд. Воля Макоры слишком долго отравляла этот могучий ум и нанесла ему непоправимый вред.

И, наконец, Элья – как и Саррет – не знала, что рано утром, ещё до того, как Аасту окутает лихорадка перемен, Клесса откроет дверь на стук и, к своему удивлению, обнаружит на пороге улыбающегося Малта Ипреса. И не сможет его не впустить.