Текст книги "Три года взаймы (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
Лена
Пазл складывается и картина становится всё четче. Довольно интимные на мой вкус фото Валерии, видимо, были сделаны в примерочной. И как Андрей Темиров «помог» коллеге выбрать тоже понятно.
Но злиться причин у меня нет.
Может быть он даже не в курсе, что пакет уже в его квартире, в которую он любезно отправил жену.
Будущий подарок могла привезти Аврора или кто-то ещё.
Это всё совпадение. А ещё не мои заботы и дела. Но выбросить из головы образы, которые разрастаются из воспоминаний и докрашиваются с помощью бурной фантазии – очень сложно.
Я уже не хочу ни в страховую, ни встречаться с ним так быстро. Обида – нерациональна. А в моем случае она умножена на помолвку Петра и собственную беременность.
Завязав на ручках ленту ещё аккуратней, чем было, я досиживаю свое время на диване, пялясь в экран выключенной плазмы.
Новый год не скоро, но я знаю, что закажу под бой курантов: безразличия ко всему, что меня не касается.
Когда слышу щелчки замка, пытаюсь проморгаться и ожить.
Встаю с дивана и веду ладонями по плотному джинсу на бедрах.
Слышу, что Андрей зашел и бросил ключи на вазу.
Дальше – шаги.
Мы практически сталкиваемся в арке, ведущей в его гостиную.
Поднимаю голову – и темный взгляд жжет насквозь.
– Устала?
– Нет. Всё хорошо.
– Кофе пила?
– Тоже нет.
– А будешь?
Смотрю в его лицо и не знаю. Буду или нет. Я испытываю к нему странное сочетание чувств. Благодарность. Теплоту. Тягу. Но и вот сейчас – дикую злость. Просто дикую.
Так и не получив ответа, Андрей предлагает:
– Пьем кофе и едем, да?
Не знаю.
Он решает сам. Разворачивается и уходит на кухню. Я, оглянувшись напоследок, ещё раз смотрю на пакет. Наверное, чтобы убедиться: не привиделось. Он есть.
Слышу гул кофемашины издалека, но заходить в кухню не спешу. Из проема слежу за выверенными движениями Темирова.
– Как встреча прошла?
Привлекаю вопросом внимание. Он мажет быстрым взглядом и возвращается к аппарату.
– Хорошо. – Отвечает ожидаемо односложно. Ведь… А что ещё скажешь фиктивной жене? Валерии, возможно, Андрей описал бы в красках. А может быть она тоже там была.
У них намного больше общего. Профессия. Интересы. Контакты. Успехи. Цели. Амбиции. А у нас с ним что, кроме ребенка?
В грудной клетке горячо и жжется. Я игнорирую. Она там. Я тут. Вот такой он – востребованный всенародный избранник.
Силой заставляю себя войти в комнату и присесть на высокий стул возле острова.
Андрей ставит передо мной чашку. Сам не садится. Прислонившись бедром к столешнице кухонного гарнитура, пьет стоя, смотря то на меня, то куда-то в пространство, и ничего не говоря.
Раньше я навязала бы нам тему ребенка. Теперь, когда перестала делать это, общаться нам вообще, кажется, не о чем.
Это ужасно, что судьба связала двух настолько полярных людей.
– Миша переживал. Говорит, Елена расстроилась. Спрашивал, обидел чем-то?
Тему находит Андрей. Удивляет меня и заставляет испытать жгучий стыд. Мне очень нравится Михаил. Мне нравится Аврора. Люди, которые окружают Андрея, кажутся мне очень преданными и по-хорошему в него влюбленными. Все, кроме…
– Нет, конечно. Михаил ничем меня не обидел. Он замечательный.
Уголки губ Андрея на секунду приподнимаются и снова становятся ровными. Взглядом он даже не пытался улыбаться.
– А я?
Спрашивает, вводя в ступор.
Я долго смотрю на кофейную гладь в своей чашке. Медленно подняв взгляд, то ли вру, то ли правда так считаю, но отвечаю:
– Ты тем более.
Только и внеочередная тирада о том, как мне с ним повезло, изнутри не просится.
Повезло и повезло. Мне с ним. Ему со мной. Я же тоже не худший вариант. Стараюсь.
Прокашлявшись, увожу глаза к окну и допиваю кофе парой быстрых глотков.
Отсюда надо уезжать. Даже неважно, домой или в страховую. Просто чтобы сбежать с его территории. Оказаться подальше от воспоминаний. И от места, где его жизнь полнится играми, тайнами, флиртом.
– Спасибо за кофе.
Спускаюсь со стула и несу чашку к раковине. Споласкиваю без спросу, чувствуя щекой наблюдение.
Возможно, вручную он в этой квартире ничего не моет. Возможно, я для него всегда буду пропитана провинциальностью. Куда мне, если сравнивать с величественной Валерией…
Поставив чашку на темную каменную сушку, стряхиваю руки и тяну бумажное полотенце. Боковым зрением замечаю движение.
Он подходит и ставит свою на дно раковины.
Я замираю, не зная, что делать: помыть или отойти. Тянусь к рычагу смесителя, но на него ложится мужская рука. Как бы… Не надо.
Поворачиваю голову и поднимаю подбородок.
Мы близко. Меня потряхивает от переизбытка эмоций, которые я тщательно пытаюсь скрыть. Андрей смотрит спокойно, но совсем не легкомысленно.
– У тебя плохое настроение. Почему?
Заданный в лоб вопрос заставляет на секунду расширить глаза. Я быстро жалею, потому что он же всё видит и оценивает правильно. На «тебе показалось» уже не съедешь. А что с настроением…
Хочется желчно пожаловаться, что мой любимый кирие Петр решил жениться.
Только я уже не уверена, что именно эта новость расшатала меня сегодня сильнее всего. Да и господи…
Если я ревную, это же не значит, что Андрей тоже будет меня ревновать. К кому? Я беременна. Кому я нужна?
Выждав немного, Андрей предполагает о причинах сам:
– Я подумал, что в квартире тебе будет уютней, чем ждать в кафе. Здесь можно посидеть, полежать, выпить кофе, поесть. – Найти то, что искать не хотела. Вслух не произношу, но да. Причина моего настроения в частности в его заботе. Я чувствую себя свиньей, но сейчас совсем ему не благодарна.
– Волнуюсь из-за страховой, – вру. Андрей позволяет. – Не люблю выглядеть тупицей. Боюсь, ни в чем не разберусь. Ещё и при тебе…
– Мы платим им деньги. В частности за то, чтобы они всё нам хорошо объяснили.
Его терпеливый ответ меня успокоил бы, если бы я правда волновалась из-за страховой, но…
Выбрасываю полотенце и снова смотрю в карие глаза.
Лицо мужа стало ближе. Андрей слегка наклонился.
Настолько, что я кожей чувствую его тепло. А мой взгляд опять скользит по черточкам. По телу расходится жар. Я очень хочу, чтобы коснулся. Шеи. Подбородка. Губ.
Я помню, как с ним бывает хорошо. И ему же тоже было со мной хорошо, иначе он не возвращался бы.
Но вместо решительности цепенею и не могу качнуться ни вперед, ни назад. Губы пульсируют нетерпением. Взгляд фокусируется на мужских.
Я чувствую легкий взмах и тяжелая рука ложится мне на шею сзади. Дальше всё должно быть максимально предсказуемо и желанно. В моменте. Потом – непонятно.
Я хочу, чтобы поцеловал. Он хочет поцеловать. Усложнить. Запутать. Заткнуть может быть. Не знаю.
Но против логики упираюсь ладонью в твердую грудь, игнорируя размеренную работу его сердца. Взгляд Андрея поднимается от моего рта к глазам. В его – вопрос.
И у меня тоже есть вопросы.
– У тебя кто-то есть сейчас?
«На трезвую» я бы не спросила. Но сейчас не жалею абсолютно.
Он не рвет зрительный контакт и не хмурится.
– Нет. Сейчас у меня никого нет.
Камень, который и лежать-то на душе не должен был, резко срывается. Мне становится легче. И от этого хуже. Потому что речь исключительно о "сейчас".
– А Валерия? Мне показалось, вы близки…
Отсутствие моментального ответа и изучающий уже мои черты взгляд нехило играют на нервах.
Я даже не уверена, что Андрей понимает, к чему вопросы. Откуда. Но разве это так важно?
Я жду долго, но ответа так и нет. И это тоже ответ.
– Она в курсе, что у нас договорной брак?
– Нет. Никто не в курсе. Только мы.
Я точно так же не знаю, можно ли Андрею верить на слово, как он не знает, можно ли верить мне. Но нас объединяет общая безысходность. Мы либо верим, либо…
– Тогда она сука. – Позволяя себе озвучить правду, испытываю такой силы удовольствие, которым сложно не захлебнуться.
Она просто есть и я ее за это уже ненавижу.
Взгляд Андрея становится все более вязким. Дышать мне приходится чаще.
– Вокруг много сук, Лена.
И это тоже чистая правда.
Мужские пальцы поглаживают мою шею.
Хочется сдаться. Я еду своей ладонью выше. Трогаю горячую кожу над воротником рубашки.
В голове рисуется, что всё может быть очень быстро и идеально. С ним в плане секса у нас всё было идеально.
Я хочу поднять самооценку и почувствовать себя желанной.
Пусть дарит ей, что хочет. Пусть играют в свои игры. Дразнят друг друга. По краю ходят. Без разницы. Когда мне хочется секса – я получаю с ним секс. Но это теория, а реальность тормозит.
Я мотаю головой.
Андрей вздыхает.
Его рука съезжает по моей спине. Лицо отдаляется.
– У Леры такой стиль общения, Лена. Это либо принимаешь, либо нет.
– Ты ей нравишься. – Андрей молчит. – А она тебе?
И тоже молчит. Значит, нравится.
С опозданием произносит:
– Она замужем.
– Это не мешает ей флиртовать, а тебе покупать ей платья по фото.
Не знаю, зачем я нарываюсь на закономерное «не твое дело», но и молчать не могу. Я не слепая.
Только мои слова Андрей всё равно игнорирует, продолжая свою же мысль:
– А я с некоторых пор не склонен действовать опрометчиво.
Понимаю, о чем он. После меня на секс ещё надо решиться. Поджимаю губы. Внутри продолжает жечься. Увожу взгляд в сторону, но выдерживаю недолго.
Магия момента лопнула мыльным пузырем. Наверное, это и хорошо. Судьба любой иллюзии предопределена – развеяться.
Больше ничего не надо говорить, но я возвращаюсь к лицу Андрея. Чтобы не тонуть в глазах мужчины, который обещал мне поддержку, защиту, помощь, но ни черта не верность и уж тем более не любовь, выпаливаю:
– Выбери себе другую. Нам с Авророй она не нравится.
Выхожу из кухни, чтобы быстро набросить на плечи пальто и сбежать из квартиры обратно в фиктивную реальность, где подобные разговоры просто невозможны.
Глава 13
Лена
Главной темой нескольких следующих недель становится партийный форум. Он же становится причиной дикой занятости Авроры, Михаила, моего Андрея. Всех, кроме меня.
Я пусть и важный залог сохранения депутатской репутации и в некоторой степени тот еще электоральный инструмент (да, теперь я знаю даже такие слова). От безделья много читаю. Не уверена, что в этой жизни у меня получится стать известной певицей или даже годным финансистом, но после трех лет брака с Андреем Темировым в политтехнологи я, пожалуй, всё же смогу сходить. Но речь сейчас не об этом. А о том, что от меня требуется привычно мало.
Отыграть роль жены на заключительном вечере масштабного мероприятия.
В семь за мной заезжает Михаил. Он, а не Андрей, качает головой и восторгается моим внешним видом. Сегодня я в лазурном шелковом платье, поверх которого набрасываю меховое манто. Ткань струится по фигуре, создавая эффект переливов от совсем светлого небесного цвета до темного синего. По ощущениям – я надела море. И чувствую себя уверенней, чем обычно.
А ещё у меня пусть чуть-чуть, но подрос живот. Это значит, нам с Андреем скоро нужно будет вывести факт беременности из тени. Насколько к этому готов он – не знаю. Мне кажется, когда это случится, станет немного легче.
Андрей встречает меня у входа в гостиницу, в которой и происходит форум.
Помогает выйти из машины. Сжимает руку. Ведет за собой.
Мы больше не поднимали тему Валерии. Он не злился на меня. Я не лезла туда, куда лезть действительно не стоит.
Сказать бы, что мое состояние нормализовалось, но вряд ли на сто процентов.
Я знаю, что как только увижу ее, а ещё, как она тянет руки – реально и фигурально – к моему мужу, и внутри снова всколыхнется.
Невозможно заставить всё сознание заслонками. Через них то и дело будет прорываться. Я уже чувствую, как прорывается.
Мы с мужем поднимаемся по ступенькам, минуем огромный холл и позволяем поглотить себя гудящему голосами залу.
Я успеваю четко к началу. И нахожу глазами много знакомых лиц.
Валерию тоже. Она с мужем. И в том самом платье.
Это вполне ожидаемо. Даже не могу сказать, что бьет больно.
Нет. Я плюс-минус её поняла. Я для неё – слабый соперник. Съесть меня – легко и даже интересно. Она всерьез настроена сделать это, не жалея ни о чем.
Держусь за руку Андрея и, как хочется верить, незаметно изучаю её. Если отбросить все эмоции, я бы тоже, наверное, на месте своего мужа не отказала ей просто из принципа. Она манит именно своей опасностью. В схватке с ней не предопределено, даст ли она себя повергнуть. Вроде бы умом понимаешь, что оно тебе не надо… Но умом он понимал и что я ему тоже не нужна. Не прислушался к уму. Поэтому с ней теперь не торопится.
Со сцены Валерию Златову поздравляют с прошедшим Днем рождения. Выносят огромную корзину великолепных роз от партии.
Значит, платье – это был подарок на День рождения.
Ты молодец, Андрей. Правда молодец.
Мне, как обычно, нужно провести на мероприятии два-три часа. Потом, возможно, Андрей останется, а я поеду домой. Или мы уедем вместе. Он к себе. Я к себе.
Как именно будет сегодня – не знаю. Да и это не так уж важно.
Я не хочу расшатывать себя и думать, как продолжит вечер он. Как она. Не хочу ловить её взгляды на его лице. Не хочу испытывать эмоции из-за того, что он в ответ не смотрит открыто. Это не повод радоваться, Лена. Не повод ни для чего.
Слушаю торжественные речи со сцены. Хлопаю, как хлопают все. Улыбаюсь новообретенным знакомым. Смеюсь, когда всем вокруг смешно, а мне – нет.
В голову помимо воли лезут мысли… Здесь же много визуально счастливых и гармоничных пар, но у каждой, наверное, есть своя подноготная.
Кто-то кому-то изменяет. Кто-то изменил и пришлось прощать. Кто-то разлюбил. Кто-то в кого-то влюбился. Здесь наверняка есть люди, заключившие договорные браки. Есть те, кто свое счастье построил на чужом несчастье. Увел мужа. Разбил семью. О наличии тут откровенных злодеев и говорить бессмысленно.
Заключить брак по любви и умереть в один день – это далеко не всегда сказка со счастливым концом. Это история моих трагически погибших родителей, оставивших меня в мире одну.
А между присутствующими в зале людьми – не просто чувства. Между ними связи. Денежные. Династийные. Политические. Их семьи строятся не только на любви, но ещё и на взаимных обязательствах.
Получается, мы с Андреем ни черта не исключительные?
Не знаю, кому могу задать свой вопрос. И с кем могу посоветоваться: как смириться и принять?
Рука мужа довольно интимно лежит на моем бедре. Я прижимаюсь к его боку, греясь, а ещё нагло наслаждаясь надежностью, залогом которой он для меня стал. Поднимаю взгляд к лицу.
Иногда жалею, что не дала себя поцеловать на кухне. Иногда злюсь на него, что смеет жить. Но совершенно точно не ненавижу. Внутри меня течет его кровь и бьется его сердце. Как я могу его ненавидеть?
Он красивый. Сильный. Умный. Благородный. Я на месте Валерии тоже сохла бы по своему мужу.
Я и на своем месте, если честно…
Чувствуя назойливое внимание уже своей щекой, проезжаюсь по залу, пока не встречаюсь глазами с ней.
Госпожа Златова не уводит взгляд. В нем не читается ни намека на смущение. Я не застала ее врасплох.
Валерия стоит по диагонали от нас и демонстративно оценивает меня с ног до головы.
А мне не надо оценивать её. Я всё отлично помню. Платье. Вырез до бедра. Что ей и тогда шло, и сейчас идет.
Она тянет бокал к губам и делает мелкий глоток. Дальше – адресно салютует. Мне. А я испытываю нелогичное спокойствие. Сердце не выскакивает. Ладони не мокнут.
Она обнажает передо мной свои претензии на моего мужа. А я даже немного ей сожалею.
Возможно, Валерия ждала ещё развода Андрея с Ксенией. Возможно, это я встала костью в её горле, а не наоборот. Не пойми откуда взявшаяся вдруг жена, разрушившая планы на союз двух равных. Может быть так, что у неё намного больше причин ненавидеть меня, чем у меня – ненавидеть ее.
Даже сейчас я смотрю спокойно, а она делится со мной эмоциями. Давит ими. Воюет. Вывести хочет. Я вижу.
Прекрасно понимаю, что делать это не обязательно, а может даже опасно, но позволяю себе лишнего. Интуитивно. Для неё.
Тяну руку Андрея за кисть от бедра выше. Он поддается. Широкая ладонь поднимается по шелку, собирая его гармошкой, и влитой ложится на слегка проступивший живот, очерчивая его ярче.
Мы раньше никогда так не делали и я не жду от Андрея понимания своих действий, но он не одергивает руку. Большой палец мужчины скользит в незнакомом для нас обоих поглаживающем жесте.
Накрываю его руку своей и чувствую прохладный ободок обручального кольца под пальцами. Это символ всего лишь тайного договора, но вот сейчас я на секунду верю, что мы дали друг другу больше, чем три года взаймы.
Андрей не представляет, что делает со мной своими скорее всего неосознанными поглаживаниями. Теплые губы на секунду прижимаются к моим волосам и он снова вырастает, чтобы смотреть на сцену.
А я смотрю на Валерию.
Очень внимательную суку-Валерию.
Она приподнимает бровь, я не отвожу взгляд.
Да, ты все правильно поняла.
Нежно глажу подушечками пальцев выпуклые вены-разряды на кисти и запястье Андрея.
У тебя свои намеки, у меня свои.
С прошедшим.
Глава 14
Лена
К неопределенной реальности добавляются ещё и мучительные сны. Не знаю, что стало причиной атаковавшего меня безумия, но мне через ночь, а то и чаще снится Андрей.
И было бы ничего, если бы он снился просто, но мне снится наш с ним секс. Страстный. Жадный. Чертовски реалистичный. Я ловлю оргазмы и просыпаюсь в испарине, чувствуя, как сокращаюсь и разрываю собственную грудную клетку дыханием спасшегося утопленника.
Гугл вроде бы помог мне разобраться, что это не патология. Так бывает. Гормоны, все дела.
Но легче от этого только условно.
Потому что с каждым днем мне всё больше хочется того же в реальности.
И вариантов, на самом деле, не много. Либо терпеть. Либо просить у Андрея.
Искать кого-то на стороне – мне не светит. Внутри меня его ребенок. Как я могу-то даже думать?
Да и для того, чтобы с кем-то спать, мне нужно, чтобы человек понравился. А стоит представить себя с кем-то посторонним… Кажется, от чужого запаха стошнит.
Это рядом с Андреем я в последние дни стараюсь дышать осторожно. Но если бы помогало…
После встречи с ним – снова ночь. И я снова кончаю.
Во снах меня преследуют тяжесть его тела, толчки его члена. Губы. Руки. Язык. Всё настолько правдиво, что я каждый раз верю. А просыпаюсь и пшик.
Я замучила чат Джипити вопросами, долго ли это длится, проходит ли, как токсикоз, и что можно сделать.
Вежливый проводник искусственного интеллекта в мою жизнь долго намекал, что решить проблему желания заниматься сексом можно, занявшись сексом. В итоге сдался и предложил альтернативу: дал ссылку на гламурный секс-шоп.
Сначала я разозлилась. Потом задумалась.
Потом зашла.
В конце концов, мы взрослые люди. Если не хотим усложнять друг другу жизнь лишними привязанностями, это же не значит, что должны отрицать свои желания, считая их порочными.
Живущий внутри меня сын Андрея Темирова повысил мне либидо до небес. И с этим надо что-то делать.
Преодолевая стыд и внутренние консервативные барьеры, я изучаю варианты и бросаю кое-что в корзину.
Когда просматриваю избранное – щеки горят ужасно. Судя по наполненности корзины, я планирую открыть свой маленький секс-шоп и опробовать как можно больше на себе.
Но, на самом деле, проблема немного другая: я слишком четко знаю, чего хочу. Андрея. Его член. Его губы. И мне сложно понять, что окажется ближе всего к моему мужу по ощущениям.
В теории можно было бы съездить в оффлайн-шоурум, но достаточно представить это и я уже сгораю от смущения.
Лена Темирова смелеет, конечно, но пока она готова только обозначить потенциальной конкурентке, что просто той не будет, а в секс-шоп смотаться – нет.
И пусть заказывая я делала вид, что не особенно и жду приезда посылки, но оформив оплату, как заведенная раз за разом отслеживала статус заказа. Собран. Укомплектован. Принят. Отправлен.
Магазин заботится о конфиденциальности. Поэтому когда на третий день ожидания курьер отдает мне из рук в руки коробку, я читаю на ней надпись: «игрушки».
Это очень мило.
Мы с игрушками поднимаемся в мою спальню и уже тут я с горящими ушами открываю очень красивые, я бы даже сказала эстетские, коробки. Судя по всему, даже о подобном мои представления всегда были провинциальными. А индустрия секс-игрушек – это не пошлые разноцветные дилдо, а полноценные гаджеты, которые выглядят очень привлекательно и обладают нехилыми умениями.
Я включаю устройства и пытаюсь разобраться с режимами. Только применяю для этого ладонь и пальцы. Сразу приступить к использованию по прямому назначению все же стесняюсь, хоть тело и горит.
Мне хочется настолько, что я по несколько раз в день могу принимать прохладный душ. Так и сейчас, накатывающее возбуждение сменяется стыдом и даже легкой тошнотой. Со стороны, наверное, это смотрится странно. Нимфоманка какая-то…
Качнув головой, забрасываю всё в коробку и отставляю в сторону.
Я так и не поняла, что здесь поможет мне почувствовать внутри член Андрея, но ночью попробую.
Дальше я занимаюсь своими делами, оттягивая и даже немного смакуя будущий момент своего падения в разврат. Меня весь день качает между желание отстоять перед собой же законное право кончать, когда хочется, и традиционными установками, которые были зашиты на подкорке ни для кого особенно не ценной греческой сироты-племянницы.
Я успеваю убрать в доме, облегчая задачу завтрашнему еженедельному клинингу. Почитать книгу. Сегодня – про материнство.
Мы даже немного переписываемся с Андреем.
Он спрашивает, как мои дела?
Я сама же себе признаюсь, что его забота, чем бы она ни была мотивирована, заставляет дрогнуть сердце.
До сих не могу отойти от ощущений лежащей на моем животе горячей ладони. Я вроде бы просто хотела задеть Валерию, а разбила сердце себе. В хорошем смысле.
Наверное, изначально глупо было думать, что с ним можно спать и не влюбляться. Даже не знаю, откуда эта мысль возникла в моей голове.
Ещё тогда, когда мы встречались в арендованной для меня квартире, я не меньше захлебывалась восторгом от его приездов, чем от своей учебы. Он и мечта вызывали во мне равные по силе эмоции.
Но грузить его своими переживаниями я, конечно же, не буду. Ответив: «Все хорошо, что ты делаешь завтра вечером?», ухожу из сети надолго, чтобы не маньячить на его ответ.
Дальше – имитирую занятость, потому что себе-то можно не врать: всё «важное» меркнет перед ожиданием его ответа.
Я читаю его через несколько часов, поднявшись в спальню.
«Жду приглашения на ужин».
Как-то одновременно и глазам своим не верю, и улыбаюсь невпопад.
Тебя тоже рикошетом зацепило, да? Ты тоже в шоке, что он у нас растет?
Хочешь ближе быть?
И я хочу.
Нам нельзя, но я хочу.
«Буду рада видеть тебя завтра в восемь. Если хочешь что-то конкретное – напиши, я постараюсь».
Отправляю и снова откладываю телефон. Мне резко становится слишком жарко. Нужно в душ.
Закрывшись в своей ванной, устраиваю практически хамам. Пар настолько густой, что дышать сложно. Я варюсь в кипятке, чтобы перебить жар внутри.
Уже и не знаю, зачем я его позвала. Боюсь, что увижу – и повисну. Но даже если да…
Он хочет секса. Я тоже хочу. Может быть мы снова просто договоримся?
В голове – абсолютный кавардак. Там составляется меню на завтрашний ужин. Бурлят фантазии о том, что можно делать на нашем длинном-длинном столе. А ещё хлесткими ударами жгутся отголоски ревности, потому что я не знаю, происходит ли у них что-то сейчас. И не утихает непрекращающийся трепет.
Я вытираюсь полотенцем и сушу волосы. Мажу гладкое-гладкое после скраба тело ароматным кремом и всячески оттягиваю момент возвращения в спальню. Но это до секунды, пока не осознаю, что терпение снова лопнуло.
Хочу знать, что он ответил.
Откладываю фен и прямо так – в полотенце, открываю замок и дергаю ручку вниз.
Только схватить с покрывала телефон не успеваю.
Я совсем не ожидала увидеть в своей спальне Андрея.
Но его присутствие – это полбеды. Намного хуже, что он стоит над коробкой с надписью «игрушки» и держит в руках извивающийся фаллоимитатор.
Я становлюсь не красной, а пунцовой. До корней, мать его, волос.
Очень тупо действую, но логика идет в отказ.
– Господи, куда ты полез?!
Я злюсь ужасно. Ещё сильнее – чувствуя на себе проницательный вязкий взгляд. Я говорила, что не ненавижу его? Врала. Иногда – очень.
Быстро подхожу и хочу выдернуть дурацкий компромат, но Темиров не позволяет дотянуться, уводя руку в сторону.
Я злюсь сильнее. Пытаюсь достать – игрушка оказывается ещё дальше.
Андрей провоцирует меня на зрительный контакт, я знаю это прекрасно. Только к насмешкам не готова.
Что ты хочешь от меня? У тебя флирт с депутатшами, а у меня личная выставка фаллоимитаторов.
Звук вибрации, которую он не выключает, и вид извивающегося агрегата в его руке практически доводят до истерики.
Мне хочется выплюнуть ему в лицо, что завтра он может уже не приезжать! Я передумала!
Набираю в легкие воздух, смотрю в глаза, но выпалить не успеваю.
Он выключает игрушку, кладет ее на стол и произносит:
– Привет, – сбивая меня с ног. Так просто. Так… Мило.
– Почему ты лезешь в мои вещи?
Я по глазам вижу – пытается не смеяться. Урод. Говнюк. Козел. Сжимаю узел полотенца на груди и сгораю от стыда.
Хуже быть не могло. Хуже быть просто не могло.
– Было написано игрушки. Я подумал, детские.
Звучит довольно правдоподобно, только какого черта ты полез?!
– В мою спальню обязательно было заходить без спросу? Ты сам сказал, что это моя территория. – Взмахом руки обвожу пространство вокруг нас и продолжаю прожигать в нем дыры глазами. Было бы чем ударить – вот ей-богу…
– Это твоя территория. – И примирительный тон ни черта не остужает мой гнев. Ему хорошо. Он может говорить спокойно. Это не его поймали на грязных делишках. – Просто я привык, что если ты дома – встречаешь. Сегодня не прочитала, что я еду. Не встретила. Поднялся.
– И полез.
Киваю на всё ещё открытую коробку. Чтобы защититься – буду нападать.
Андрей продолжает держаться. Ему смешно. Мне тоже было бы, если бы не настолько стыдно.
Но он защищаться не пытается.
Кивает, каясь:
– И полез.
Немного наклоняет голову к плечу, продолжая поддерживать температуру моей кожи на нездоровых значениях своим вниманием.
– Зачем так много, Лена? – Его спокойный тон и искренний интерес в глазах сбивают мое дыхание.
Я не хочу об этом говорить. Нормально было бы сделать вид, что ничего не произошло. Но… Но.
– Я должна отчитаться? Это не за твои деньги. – Машу рукой над коробкой. У Андрея снова дергаются уголки губ.
Боже, как я его сейчас ненавижу!
– Нет. Не должна. Мне просто интересно.
Кричу глазами: ну и засунь свой интерес в задницу!!! Уверена, он отлично всё по ним читает. Только его взгляд не угасает, как мне хотелось бы, а наоборот: я замечаю, как в нем от секунды к секунде разрастается озорство. Радужки блестят искрами.
Зачем ты приехал? Зачем ты глумишься?
Я напряжена до предела, поэтому любые изменения отмечаю моментально. Пальцы Андрея проезжаются по столику мимо коробки. Он тянется к моему лицу. Я отступаю, крепче прижимая полотенце к груди.
Мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза. Я предупреждаю: не смей. Он предупреждение читает, но…
Делает шаг на меня. Я отступаю.
Расстегивает пуговицу на пиджаке. Жарко стало? Да ты что…
Я разворачиваюсь и пытаюсь сбежать. Андрей ловит за кисть.
Возвращает. Я дергаю. Выкручиваю. Держит. И руку, и контакт глаз.
– Я не буду тебе отвечать. Пусти. – Требую, но он не исполняет.
Сложно с ним бороться. И по жизни и вот сейчас. Он держит меня за руку и власть надо мной. А мне приходится держать себя и полотенце.
– Мы открываем секс-шоп?
– Андрей, заткнись.
Я прошу и сама же пугаюсь. Даже представить не могла, что когда-то с ним так заговорю. Но он не злится. Улыбается открыто.
Отпускает руку. Я по инерции пячусь, но не к любой из дверей, а к стене, позволяя себя загонять.
Он надвигается уверенно и неотвратимо. Пространство сужается сначала до ширины его плеч, потом – зрачков. Я чувствую голыми лопатками текстуру венецианской штукатурки. Упрямо смотрю в мужскую шею, пока Андрей не подцепляет мой подбородок и не поднимает его.
Встреча взглядов делает меня совсем беззащитной. Сочетание стыда, нехилая доза выброшенного в считанные секунды адреналина и вызывающий настоящее бешенство при виде Андрея предатель-окситоцин творят со мной что-то невероятное.
Андрей ничего не говорит, но глазами просит: давай. Или может быть я сама придумываю это «давай», но он слишком близко, чтобы смолчать.
– Я хочу секса. Мне он снится.
Комнату не заполняет раскатистый мужской смех. Меня не окатывает с головы до ног позором.
Андрей продолжает молчать и внимательно меня изучать.
Я помню, что с некоторых пор ты не склонен действовать опрометчиво. Но зачем-то же ты хотел узнать правду? Ты её узнал.
Я тебя хочу.
Он пробирается внутрь меня вместе с запахом и прикосновениями. По ощущениям: читает все мысли до последней. Тело реагирует на его близость. С игрушками этого точно не было бы.
Рука Андрея спускается по моей шее. Пальцы трогают ключицы. По плечам рассыпаются мурашки.
Если ты шутишь… Не шути.
– Давно снится?
Не буду отвечать. Сжимаю губы.
Он всё видит.
Подается вперед и целует. Несколько секунд дает привыкнуть. Дальше – расталкивает губы и ныряет в меня языком.
В последний раз это было с нами так давно, но я ни черта не забыла. Упираюсь в плечи, потому что ещё не знаю – да или нет. Но и не отталкиваю. Заигрываюсь, наверное.
И он тоже заигрывается.
Спускается ладонями по моей спине и сжимает ягодицы через полотенце. Давит в себя. Я чувствую животом возбуждение.
Дрожь становится неконтролируемой. Дыхание подстраивается под толчки его языка.
Провожу по плечам до шеи и трогаю короткий ежик на затылке.
Господи, да.
Происходящее выходит за границы или расширяют наш договор – пока не знаю. Но и отказаться не могу.
Когда кажется, что начинаю захлебываться переизбытком чувств, а низ живота не просто тяжелеет, а уже пульсирует, Андрей дает мне передышку – отрывается и смотрит в лицо.
Трезво и даже грозно.
Что там ты хотел на ужин?
– Я тоже тебя хочу, Лен.
Сердце делает кульбит и летит в бездну. Мужские губы прижимаются к моим, а потом спускаются. Он целует меня в шею, плечо, за ухом. Потом ещё раз. Потому что я там очень-очень люблю.
Я уже сдалась. Но сдавливаю его щеки и заставляю посмотреть себе в глаза.
Я дам всё. И всё возьму. Но у меня есть условие.
– Андрей, это не как раньше. – Волнуюсь ужасно. Произношу и облизываю пересохшие губы. – Это… Большая ответственность.
Он несколько секунд молчит и смотрит уже на них. Дальше уточняет глаза в глаза:
– Большая ответственность?
– Да. Твоя ответственность. Даже не передо мной, а перед твоим сыном. Чтобы он был… Здоров, ты должен мне пообещать… Я должна быть уверена…
Могу быть только я. Только я, понимаешь? Либо так, либо ты идешь к черту.
