Текст книги "Воздаяние Судьбы"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Взбешенный этой издевательской речью, Квитунковый ничего не успел ответить – он только рванулся из рук Кирбита, с негодованием отметая его заботу о себе, и ринулся к Долберу, чтобы отшвырнуть его, пока тот не схватился за кольцо. Но тут произошло нечто, что задержало драму.

– Достаточно. – сказал, выходя из-за молчаливой каменной фигуры и вступая в общий круг, ещё один человек. Все невольно расступились, потому что по рукам и плечам человека бегали яркие огоньки, освещая центр котлована. Долбер встрепенулся и с надеждой глянул на своего товарища, а Ромуальд помрачнел и исподлобья лишь глядел на ненавистного дивоярца, который – нет сомнений – постарается приладить в царские сынки соперника – этого холёного красавца Долбера, эту холеру холопскую, этого выслуживающегося челядинца. Теперь Ромуальду точно ничего не обрыбится, а жаль – наследство, трон, власть, богатство были так рядом! Всего немного надо было – только послужить царю верой и правдой, доказывая свою преданность! Это тебе не папаша-ростовщик с его холодным расчетливым умом, это мягкие, податливые, недалёкие славяне. И надо же – вмешался за какой-то холерой этот дивоярец – недаром их все так не любят! Эти интриганы, пользуясь своей магической властью, распоряжаются судьбами целых королевств и народов, заставляя их служить себе и своим целям.

С лица Лазаря сползло выражение мягкости и ласки – он холодно огляделся, оставшись один в круге – все отошли от него подальше. Кирбит крепко держал за плечи огорчённого неудачей Квитункового и переводил свои блестящие янтарные глаза с царя на Долбера. Внешнее сходство этих двух людей было совершенно очевидным – только слепому не углядеть.

– Знаешь что, Кирбит. – прервал вдруг молчание Лён. – Оставь-ка ты Ромуальда в покое. Вот твой человек.

Он указал на Лазаря.

– Да? – не поверил демон.

Он отпустил руку Квитункового и направился к царю.

– А что, царь, ты мне нравишься. – заметил он, на ходу срывая с себя оставшийся рукав и обнажая руку.

Лазарь вдруг побледнел, он сообразил, что теперь сам превратился в жертву, и неловко попятился во тьму меж каменных столбов. Но тут же что-то вытолкнуло его обратно в освещённый круг – под изумлённое молчание всех участников финальной сцены.

Каменная дева, до того момента скрывавшаяся в тени, снова выступила вперёд. Её тонкие девичьи руки, одетые в самоцветы, как в материю, украшенные кольцами, были неимоверно сильны – каменной деве ничего не стоило повернуть обратно крепкого мужчину. Две руки двойной хваткой держали царя, и из этих объятий не вырвался бы ни один человек из плоти и крови. Чуть улыбаясь загадочной улыбкой, которую мерцающие глаза делали демонически ужасной, она повернула царя лицом к собравшимся, и все увидели, как по лицу Лазаря катятся крупные капли пота – он был в испуге.

– Воздаяние. – кратко сказала царица.

В глазах Кирбита вспыхнуло торжество. Не говоря ни слова, он двинулся к своей жертве. Демон более не совершил ошибки – не стал тратить слов на разговоры.

– Не надо, Дариана. – проговорил царь, в ужасе глядя на подходящего Кирбита. – Вспомни, ты меня любила.

Каменная Дева гулко засмеялась.

Лембистор уже почти дотронулся до своей жертвы, как вдруг с воплем отскочил назад – в пальцах царя всё так же светился ярко-зелёным перстень с Живым Кристаллом.

– Я не могу! – в отчаянии демон обернулся к Лёну. – Стать пленником Кристалла – уж лучше снова в лимб!

– Да, да, тогда тебе пришлось бы исполнять чужие желания. – засмеялся Лён. – Подумать только: ты – и для кого-то что-то делать!

Однако, он направился к царю и попытался поймать его руку с кольцом. Царь бешено сопротивлялся, его отчаяние было столь велико, что не было решительно никакой возможности справиться с ним.

– Торопитесь. – безмятежно сказала Каменная Дева. – Скоро пропоёт петух, и я уйду в своё подземное убежище.

– Послушай, дивоярец. – лихорадочно заговорил царь. – Я признаюсь, что был несправедлив к твоему другу…

– Если бы только это. – сосредоточенно ответил Лён, пытаясь поймать мечущуюся руку. – Ты ведь знаешь, кто такой Долбер. Ты подлец, Лазарь, и не жди от меня жалости. Таких, как ты, мне больше не найти.

– Да-да, я понимаю. – бешено извиваясь в каменных объятиях, ответил тот. – Я в курсе твоих проблем. Но тоже подумай: разве Ромуальд лучше меня?

– Вот сволочь. – сказал Ромуальд, отворачиваясь, чтобы скрыть слёзы стыда.

– Насколько я понимаю, он с самого начала был избран на роль жертвы. – изо всех сил пиная пятками каменные ноги Девы, рассуждал Лазарь. – Не мне, так Кирбиту. Мальчишка глуп, невоспитан, нахален. К тому же, он четыре раза покушался убить твоего товарища.

– А ты откуда знаешь? – отвечал Лён, уворачиваясь от мечущегося огонька.

– Тоже не дурак – соображаю. – объяснил царь, бросив пинать царицу и перенеся атаку на дивоярца. Он крепко двинул Лёна в коленку, а когда тот на мгновение застыл от боли, с воплем торжества прижал кольцо к щеке противника.

Все так и ахнули.

Лён отступил назад, схватившись ладонью за щёку. Он медленно отнял пальцы от лица и удивлённо посмотрел на них – ничего не произошло. Он не превратился в дым, подобно Гранитэли, когда та нечаянно коснулась смертоносного Кристалла.

Он всё ещё осматривал себя, не веря своему счастью, а остальные – Долбер, Ромуальд и даже Кирбит, подошли помотреть на него и потрогать его. Лён остался невредим – это несомненно.

– Гранитэль, ты вмешалась? – спросил он непонятно кого.

– Нет, я не нарушила Жребия. – ответил голос невидимого существа.

– Что это? – спросил царь, от изумления прекращая биться в руках царицы.

– Это то, что ты хотел иметь: Перстень Исполнения Желаний. – ответил ему Лён.

– Всё, вы опоздали. – сказала Каменная Дева. – Я ухожу до следующей ночи.

Она разжала руки, и Лазарь мешком упал на землю. Каменная дева окуталась последними клубами редеющего тумана и скрылась меж столбов – в них снова превратились молчаливые стражи волшебного распадка. Тьма отступала и наступал рассвет.

– Всё бесполезно, Лазарь. – жестоко усмехаясь, сказал Кирбит. – Я буду преследовать тебя, не оставляя ни на минуту. Ты здесь в ловушке – из котла только один выход, а я быстрее тебя. Я загоняю тебя до изнеможения, потому что я могу превратиться в птицу или зверя. Ты мой, ты отдан мне дивоярцем – наш Жребий завершён. Тебе стоит только на мгновение сомкнуть глаза, и твоё тело станет моим, а твоя душа исчезнет.

– Нет, демон. – печально улыбнулся царь. – Ничего у тебя не выйдет. Я не сдамся и не стану твоим трофеем. Я ухожу.

Он поднял руку с зелёным огоньком и коснулся пальцем камня. В тот же миг его фигура стала расплываться, терять очертания, становясь прозрачной. Все смотрели в онемении, как исчезает Лазарь, и вот кольцо с бледно-жёлтым камнем упало наземь.

– Он ушёл! – ошеломлённо проговорил Кирбит и тут же возликовал: – Но ведь теперь это Перстень Исполнения Желаний! Мои проблемы решены!

Он коршуном кинулся вперёд и, оттолкнув Лёна, схватил перстень.

– Эй, Лазарь! – расхохотался он. – Ты теперь мой раб! Ты будешь исполнять мои желания!

– И не подумаю. – ответил бесплотный голос. – Я ничего не буду делать. Никто мне не прикажет.

– Но Кристалл получил жертву! – возразил Кирбит.

– Да, но только я тебя не люблю. – с насмешкой отозвался Голос. – И ничего тебе не обещал.

– Да, это так. – подтвердила Гранитэль, и в голосе её звучал смех. – Секрет и трагедия Живого Кристалла в том, что он принимает в жертву только того, кого любит хозяин Перстня, и только тех, кто его любит. Я любила Гедрикса, и он меня любил. Я служу тем, кого люблю, и тем, кто меня любит. Вот отчего царь Лазарь так добивался признания любви от Долбера и Ромуальда. Один из них должен был, по его замыслу, добровольно стать жертвой. Я думаю, шестнадцать лет назад он думал сделать жертвой Кристалла свою жену, а младенца отдать в уплату за услугу. Женщина бежала, унеся сына, и Лазарь остался ни с чем. Видя обман, Каменная Дева послала царю свой подарок и шестнадцать лет держала его в страхе. Все надежды Лазаря погорели, но тут произошло невероятное – вернулся и сын, и перстень – исполнился хитроумный план. Нужна поистине дьявольская хитрость, чтобы уговорить юношу стать жертвой перстня и служить желаниям царя – не год, но вечно! – ибо настоящий Перстень Исполнения Желаний может очень многое. Те, кто владеют им, способны покорять миры. Но Лазарю и тут повезло – его настоящим помощником стал Кирбит. Он действовал по собственному плану, он подзуживал Ромуальда на убийство, а сам всякий раз извещал царя о нападении – между ними был сговор, и я не раз видела, как Кирбит оборачивался птицей по ночам и улетал в то время, что вы путешествовали по заколдованному лесу. Он готовил для тебя, Лён, представление, чтобы убедить тебя в порочности Ромуальда. Он рассчитал всё до последней мелочи, кроме одного – того что Долбер уведёт у Ромуальда лошадь. Но и тогда случайность вмешалась и внесла в его план свой неожиданный штрих.

– Какая, к чёрту, случайность! – буркнул Кирбит. – Он напал на меня, хотел убить. Так что, мой дорогой дивоярец, тебе придётся платить за свою неловкость – раз Лазарь погиб, отдавай мне Ромуальда. Ты обещал, а теперь ещё нарушил правила Жребия.

– О чём ты? – не понял Лён.

– О том, что ты напал на меня! – запальчиво крикнул Кирбит, сверкнув глазом из-под распухшей брови. – Ты был соколом, а я вороной, и ты напал на меня! Вот свидетельство твоего преступления!

Он указал на свой растерзанный вид, открыл глубокие царапины на груди, показал покалеченную руку и растерзанную щёку.

Гранитэль расхохоталась:

– Лембистор, ты простак!

– Лембистор?! – не поверил своим ушам Долбер.

– Ну да. – подтвердил Перстнень. – И он попался в сети собственной хитрости – его порвал самый обыкновенный сокол, а вовсе не Лён.

– Ты врёшь. – с недоверием бросил демон.

– Я Перстень. Я никогда не лгу. – холодно сказала Гранитэль. – Моё свидетельство для Жребия куда весомее, чем твоя клевета. Ты проиграл, Лембистор. В этот раз ты снова проиграл. Нечего было чужими руками загребать угли.

– Ты не получишь Ромуальда. – твёрдо заявил Лён. – Это решено.

– Значит, поиск на этот раз закончен? – мрачно спросил Кирбит. Он с сожалением оглянулся на Ромуальда и сказал:

– Как жаль – я уже полюбил тебя. Мой мальчик.

Он отошёл, сосредоточился, взглянул в небо. И ничего не произошло.

– Почему я не ухожу? – удивился Кирбит.

– Наверно, дело не завершено. – с удивлением ответил Лён, который ожидал, что демон сейчас окутается разноцветным дымом и исчезнет.

– Чего же ещё? – удивился демон. – Лён, разве ты не завершил свои дела?

– Мне кажется, что завершил. – растерянно ответил тот.

– Зато я не завершил. – вступил в разговор молчащий дотоле Долбер.

– А, да! – вспомнил Кирбит. – Тебя же ещё на царствие венчать. Тебе разве не сказали…

– Заткнись. – враждебно оборвал демона Лён. – Я сам ему скажу.

– Что скажешь? – с терпением обманутого, спросил его Долбер.

– Мне не в такой обстановке хотелось бы тебе сказать это. – начал Лён, испытывая некоторую неловкость от своей скрытности и осторожности, потому что во взгляде Долбера сквозило недоверие. – Но придётся: я выяснил, что Лазарь в самом деле твой настоящий отец, а не тот крестьянин, у которого ты вырос. Есть несомненные доказательства вашего родства.

– Вот как? – горько проронил царский сын. – Выходит, он знал, что я его сын, и собирался мною пожертвовать? Совсем, как мой неродной папаша однажды избавился от меня – уж больно ребёночек был неспокоен.

– Да, он это знал. – с тяжёлым чувством подтвердил Лён. – И это правда, что я с него взял слово молчать об этом – я невольно играл ему на руку, потому что желал лишний раз убедиться в этом. Затем я и отправился обратно к Камню у дороги.

– А зачем? – сощурясь, как от боли, спросил Долбер. – Без убедительных доказательств меня бы не признали царским сыном? А кто-нибудь спросил меня: хочу ли я принять наследство? Хочу ли я править этой страной и царить в этой развращённой богатствами столице?

– Так он не хочет? – не поверил своим ушам Ромуальд, который уже под разговор тихонько направился к выходу из каменного мешка. Теперь он вернулся и влез в разговор, с интересом рассматривая собеседников.

– Нет. Не хочу. – с презрением ответил истинный царский сын. – Иди, Ромуальд, прими правление. Это твой город и твоя страна. Возьми этот перстень, чтобы подтвердить своё право.

Долбер указал на перстень светлого металла, валяющийся на полу. Ромуальд стремительно бросился к нему, схватил его и любовно надел на палец.

– Так я теперь могу приказывать? – он обвёл ошалевшим взглядом всех присутствующих.

Кирбит с досадой хмыкнул, Долбер отвернулся, а Лён сказал:

– Нет. Это теперь просто перстень. Хотя его происхождение и необычно, но никакой пользы он тебе не принесёт – заключённая в нём душа не станет исполнять твоих желаний.

– А сам для себя Перстень не может сделать ничего. – добавил невидимый собеседник – принцесса Гранитэль.

– Ладно, мне хватит. – сказал Ромуальд и решительно направился на выход.

– Пора и нам уходить. – произнёс Кирбит, глядя, как ловко его недавний подопечный карабкается по высоким ступеням. Вот он достиг верха и исчез за скалой.

– Теперь всё? – спросил демон, снова глядя в небо и готовясь испариться.

Но, снова ничего не получилось.

– В чём дело? Ведь Долбер отказался от царствия. – с недоумением спросил Кирбит.

– Я отправляюсь на поиски царевны, хоть она и совсем не царевна. – сказал царский сын сам себе – он не обращал более внимания на Кирбита.

– Я помогу тебе. – ответил Лён.

Кирбит некоторое время смотрел на них, соображая, что бы это значило. Потом он встрепенулся и воскликнул:

– Вот как?! Эх, лимб, как же я не догадался!

С этими словами он кинулся к выходу из каменной западни и быстро начал взбираться вверх.

По выходе из заколдованного места Лён и Долбер увидели занятную картину.

Егеря, которые сопровождали царя в эту дальнюю поездку, расположились на ночлег недалеко от обрыва. Тут же паслись лошади и была разложена царская палатка – всё ждало возвращения Лазаря. Утро уже было в самом разгаре, и слуги готовили на костре завтрак – жарили птицу, раскладывали хлеб, фрукты. Вот в эту мирную картину и вторгся нетерпеливый Ромуальд – он взялся потрошить сумки с царской одеждой горя желанием поскорее добыть себе новый наряд взамен растерзанных штанов и рубахи, снятых вдобавок отнюдь не с царского плеча. Егеря, естественно, взялись отбиваться от наглого голодранца, хоть бы тот и орал, что он царский сын, и совал бы им в нос перстень.

Молодого Ромуальда крепко отдубасили и кинули в сторону, где он теперь давился злыми слезами и изрыгал ругательства.

– Ну ничего, твоё величество. – глумливо заметил ему Кирбит, выбираясь на арену действий. – Как-нибудь помалу да получится.

Он направился к вещевым мешкам, но путь ему тоже преградили.

– Кто таков? – грозно спросили егеря, наставив на оборванца с битой физиономией острые топорики.

– Я? – Кирбит задумался, но тут же нашёлся: – Я тот дух, который вечно бродит, ища, чтобы сделать зло, и вечно делает добро!

И, пока стражи осмысливали сказанное, ловко увёл у них из-под носа один мешок, удрал с ним к лесу. Тогда вышли на белый свет царский гость и с ним какой-то незнакомец.

– Я ухожу. – просто сказал Долбер, забирая своего верного Каурку.

– А… я тоже ухожу. – сказал его спутник и взял караковую кобылу.

– Где царь? – спросили у Долбера царские слуги, видимо почитая его в отсутствие своего владыки ответственным за дело.

– Ваш царь… – Долбер заколебался. – Нет больше вашего царя. Его сговор с Каменной девой закончился провалом – она забрала Лазаря. Так что, вашему народу нынче придётся нелегко – придут на вас враги и будут рвать жезл и скипетр друг у друга.

Он оседлал своего Каурого, закинул на седло дорожный мешок, вскочил на коня и улыбнулся царским людям:

– Прощайте.

– А это кто? – ошеломлённо спросили егеря, указывая на Ромуальда.

– А… а это… сами разбирайтесь. – со смешком ответил второй человек – незнакомец в слегка потрёпанной дорожной одежде, тоже взбираясь в седло. Оба всадника тронули коней и быстро поскакали прочь от каменной долины.

Да, Ромуальду предстоял трудный путь на царствие.

Глава 12. Перед прыжком в неизвестность

Отъехав от каменного распадка на пару часов, Долбер предложил Лёну сделать привал. Выглядел он как-то задумчиво и избегал смотреть в глаза товарищу.

Лён прекрасно понимал, что у Долбера есть немало к нему неприятных вопросов, и потому приготовился выслушать упрёки. Но, как ни странно, Долбер не стал выговаривать ему за то, что Лён перестарался с маскировкой и умолчал о своём открытии – про то, что Долбер на самом деле царский сын.

Разводя костёр, Долбер слишком много возился с хворостом, а зачем это было нужно? Ведь всё необходимое им давала волшебная скатёрка.

– Ну, ладно, хватит дуться. – остановил его Лён. – Давай, высказывайся.

– Знаешь, я решил… – медленно заговорил товарищ. – Я думаю, что нам с тобой надо разойтись.

Он поднял глаза на друга, и в них было выражение вины и, как ни странно, твёрдости.

– Я давно уже понял это. – признался Долбер в ответ на изумлённое молчание. – Я никогда и ничего не добьюсь, пока буду надеяться на твои волшебные вещи и твою магическую силу. Мне необходимо пройти свой путь одному.

– Но, как же так?! – вырвалось у Лёна. – Ты отправляешься явно против какой-то магии, и отказываешься от помощи? Ты помнишь этот чёрный дым, который утащил царевну?

– Никакая она не царевна. – возразил Долбер. – Ты помнишь, как мы побывали у Орорума?

Лён кивнул. Он помнил, что именно после посещения этого древнего артефакта его товарищ загорелся идеей жениться на принцессе.

– Я тогда тебе соврал, что видел своих родителей в богато убранной обстановке, с королевскими регалиями. На самом деле видение было совсем иным. Я видел двух детей – мальчика и девочку, лет трёх-четырёх. Дети были одеты очень нарядно, как знатные особы. Они баловались с оружием, и мальчик порезал кинжалом руку. Это было всё, что я видел, но девочка показалась мне странно знакомой, словно когда-то я был с ней знаком. И мне подумалось, что она принцесса, а я, наверно, был пажем. Вот я и придумал себе имя Александер. Мне нравилось это имя, и я соврал тебе, что слышал, как меня так называют. Не зря же меня Ромуальд обозвал лжецом. Поделом мне – обсмеяли меня. Но то, что я тебе рассказал есть то, что я видел у Орорума. Так вот, теперь я окончательно понял, что это была за девочка. Это дочь старого слуги, которого я видел во дворце, да не признал. Он тоже меня не узнал, и не мудрено – столько лет прошло. Вот эту девочку, которую звали Радмила, я и должен отыскать. Мне помнится, как мы по-детски клялись в вечной любви и преданности. Смешно, не так ли? Возможно, сложись всё иначе, я не вспомнил бы об этих детских клятвах, но невольно причиной её бедствия стал я – мой добрый царь-отец очень своеобразно использовал её привязанность к своему сыну. Теперь же мой долг велит мне отыскать её и исправить несправедливость.

– Да, я всё это понимаю. – согласился Лён. – Но отчего один? Разве я на всём нашем пути допустил к тебе какую-нибудь низость? Или пренебрегал тобой?

– Вот в этом всё и дело, что нет. – печально признался Долбер-Александер. – Даже в этом нашем путешествии ты терпеливо относился к моей сумасшедшей идее жениться на принцессе. Но теперь дороги наши расходятся – я отправляюсь на поиски Радмилы, а ты постарайся добыть Лембистору плохого человека. Кстати, это я протрепался царю о цели нашего пути. Я рассказал ему о Жребии.

– А если наши цели приведут в одно и то же место? Кто скрывался за этим чёрным дымом?

– Наверно, какой-нибудь маг. – нетерпеливо отозвался Долбер. – Найди его и отдай Лембистору. Я же отправляюсь в путь один.

– Куда же ты поедешь? – попытался остановить его последним аргументом Лён. – Мы на краю заколдованного леса, а ты не знаешь, ни дороги, ни направления. У меня хотя бы есть вещь, которая укажет тебе путь. Давай посмотрим вместе в волшебное зеркальце…

– Видишь ли, – улыбнулся Долбер. – У меня тоже есть волшебная вещица. Мне подарила её русалка – на прощание.

Он достал из котомки платок, в котором было что-то маленькое и круглое. Это оказался клубочек грубой серой пряжи.

– Ты помнишь, как однажды лесная ведьма дала нам такой же? – спросил Долбер. – Мы тогда отправились к этой дурацкой Верошпиронской башне высвобождать детишек Вещуна?

Лён помнил это – такие весёлые приключения не забываются. Друзья весело расхохотались.

– Я бы не оставил тебя так просто. – признался на прощание Долбер. – Но мне невыносимо присутствие этого Кирбита. Я с самого начала чувствовал в нём что-то враждебное. Зря ты не сказал мне сразу, что он – Лембистор.

Да, зря не сказал. Совершенно напрасно Лён таился от друга, не желая обременять своего спутника лишними проблемами. А вон, оказывается, к чему приводит недоверие.

В общем, простились они. Долбер-Александер сел на своего коня, кинул наземь маленький клубочек. Тот сразу заподскакивал, как будто ему не терпелось поскорее броситься в дорогу. И умчался Долбер на своём Кауром в глубину леса, лишь махнув на прощание рукой.

Чувствовал Лён, что видит своего друга в последний раз. Эх, Долбер, Долбер, какая же у тебя необычная оказалась судьба. Кто бы подумал, что у этого неудачливого ведьминого ученика с тяжёлым и вредным характером окажется такое необычное прошлое и такое непредсказуемое будущее! Тот, кого Лён почитал за врага, в итоге оказался ему верным другом. Как они соперничали в лесной школе, и как сдружились после приключения на Дёркином болоте! Что будет после того, как Долбер обретёт свою царевну – ведь от царствования своего отца он отказался с истинно королевской брезгливостью к низости и алчности. Ты потерял друга, Лён.

Когда последние глухие звуки от копыт Каурки растворились в молчании леса, из чащи выехал на жеребце Кирбит. Он был одет во всё новое, добытое из царской торбы. Если бы не разбитая бровь и расплывшийся по всей щеке синяк, он сошёл бы за знатную особу. Шитый золотом кафтан драгоценного зелёного бархата, высокая шапка с собольей опушкой, за плечом торчит длинный лук с инкрустацией.

– Ну что, проводил? – спросил Кирбит, испытывающее глядя в глаза Лёну. – А я вот времени пока не терял, к вашему костерку принёс добычу.

С этими словами он кинул наземь тушку тетерева и сошел с коня.

– Долго ждал, небось? – с насмешкой спросил Лён, толкая рукой птицу. – Окоченела добыча.

– Чем богаты… – невозмутимо ответил Кирбит, засучивая рукава и собираясь ощипывать добычу. – Кстати, я тут соль вам сохранил.

И он со значением показал серую тряпицу, в которой Долбер хранил в дороге соль. С полным достоинства видом Кирбит начал деловито ощипывать тетерева, как будто ничего не случилось от каменистой пустоши, где он ограбил своих попутчиков, до колдовского распадка, где он подло заложил Долбера. Кочевник вел себя так, словно не сомневался в том, что дальнейшее путешествие они с Лёном пройдут вместе. Бессовестный сартан, сын степей, ворюга, обманщик и предатель – он как ни в чём ни бывало снова втесался к Лёну в спутники, и тот подумал, что так оно, пожалуй, и будет. Никуда ему от демона не деться, если он хочет с честью пройти Жребий. Так что придётся в ответ на учтивый жест Кирбита ответить чем-то большим, чем какая-то жёсткая птица, не нагулявшая по осени жира.

– Не суетись. Раз мы с тобой попутчики теперь, прошу к нашему столу. – ответил Лён, раскидывая белую скатёрку. – Не твоими ли щедротами живём? Спасибо, что подкинул мне такие чудные вещицы. Ты нас кормил, теперь моя очередь угощать.

– Я подкинул?! – изумился демон, во все глаза глядя, как простой кусок белого холста с вышивкой по краям уставляется посудинами с аппетитно пахнущей едой.

– А разве не ты? – тоже удивился Лён. – Ты же тогда в пещерке, когда нас обворовал, не оставил эти вещи взамен?

– Какие вещи? – ещё больше опешил Кирбит. – Да с какой бы стати я тебе оставил скатерть-самобранку? Это же бесценная вещь! Если бы я владел бытовой магией, стал бы я охотиться в лесу!

Лён был поражён. Оказывается, он ошибался, полагая, что демон подкинул ему эти вещи в надежде когда-нибудь потом забрать их. Теперь Кирбит жадно заглядывал в судки, изумляясь чудесно приготовленной пище – скатерть-самобранка явно была ему в новинку.

– А что ещё ты нашёл в этой пещере? – спросил он с набитым ртом.

– Не твоё дело. – отшил его Лён. – раз не знаешь ничего, значит, ничего не знаешь.

Поев как следует и напившись от души, эти два друга-недруга расположились на недолгий отдых перед дальней дорогой.

– Надо же как… – задумчиво проговорил Кирбит, лёжа на расстеленном плаще и глядя в небо сощуренными глазами, в зубах он держал травинку. – Надо же, я думал, она его утопит, а она ему дала волшебный клубочек. Полюбила, значит.

– Ты так спокойно признаёшься, что пытался погубить моего товарища?

– Ага. – сознался демон. – В большой игре все ставки хороши.

– А если я тебя сейчас на свой Каратель надену?

– Нет, не наденешь. – убеждённо отвечал Кирбит. – Ты слишком рассудителен и терпеть не можешь неконтролируемых ситуаций. Ты ведь и во дворце Каменной царицы вышел только после того, как всё стало предельно ясно. Ты ведь точно знал, что Долбер не может погибнуть в поиске, и оттого спокойно рисковал его жизнью. В нас есть что-то общее, Лён.

Выслушивать такое было очень неприятно, но всё же следовало признать, что в словах демона было что-то верное. Не об этом ли говорила ему и Гранитэль?

– Почему ты привёл нас к этой маленькой пещерке, где потом и покинул? – спросил он.

– А… – Кирбит задумался. – Помнишь, мы были у Орорума? В том приключении я оказался среди камней, которые мне что-то смутно напоминали. Все эти туманы, странные звуки, блуждания среди лабиринта, в котором ногу сломишь. И я странно молод, как будто вернулся в прошлое и вспомнил давно забытого себя… там ко мне и пришло воспоминание о Ороруме, о горе-провидце, о легенде, связанной с ним. Я как будто воочию видел разрушение горы и великана-недоумка. Всё всплыло в памяти, как будто только ждало момента. Мне кажется, это воля Жребия – чтобы я вспомнил что-то. Но, воспоминания так нечётки, так расплывчаты. А более всего мне был странен этот Фазиско Ручеро, как будто я был с ним когда-то знаком.

– Я понимаю. – отозвался Лён. – У нас это называется дежавю – ощущения того, что уже когда-то ты был в этой ситуации, проходил всё.

– Наверно. – согласился демон. – Поэтому я и повёл вас к Ороруму, что хотел увидеть что-то из своего прошлого, если оно у меня было. Кроме того, я хотел узнать, что увидишь ты. А что ты видел, Лён?

– Не во мне дело. – ушёл Лён от ответа. – Что же ты видел у Орорума?

– Что видел… – Кирбит задумчиво почесал синяк. – тогда я толком и не понял, что видел, и какое это имеет отношение ко мне. Да и сейчас не слишком понимаю. Может, позже откроется. Видел я человека, который ехал по этому колдовскому лесу. Ну, не совсем по этому – тогда тот лес выглядел несколько иначе – не было в нём так много нечисти и зла, зато было много удивительного.

Лён усмехнулся про себя: Лембистор говорит о нечисти и зле, как будто сам не творил подлости и не совершал убийств!

– Всё было как бы более юным, отчего я заключаю, что видение относится к далёким временам. Был ли я тогда, кем был и что делал? Хотелось бы мне знать. Но, чем-то был близок мне этот человек, хотя в видении лица его я не видал – был он в плаще с капюшоном, закрывающим лицо. И вот увидел я, как этот человек забрался в самую густую чащу, где жили люди небольшими селениями. Жили они на деревьях, свивая, как птицы, круглые гнёзда. Странный народ. И был у них шаман, вот ему и оставил человек свои магические вещи. Я видел это у Орорума. Зеркальце видел, дудочку, колокольчик – остальное скрыто. Откуда же я знаю, что это за вещи? – сам не понимаю. Оно пришло не из видения, а уже позже, когда я неожиданно вспомнил то, о чём до сих пор не знал – я рассказал историю о волшебнике так, словно выдумал её. До сих пор у меня сохранилось чувство недоумения от странной расточительности того человека, ни лица, ни имени которого я не помню. Зачем было так щедро раздавать свои сокровища?

У Орорума пришла мне и вторая часть видений. Как будто еду я обратно тем же путём – обозлённый на что-то, с желанием мести. И вот, оказавшись снова у лесного племени, я решил забрать у них те подаренные вещицы. Но шаман, которому всё это было доверено, пропал куда-то. Его люди сказали, что он решил избавиться от магических вещей и отправился далеко. И вот вижу в видении: иду я по каменистой пустоши – вся она усеяна такими странными закруглёнными коническими вершинами в полтора-два человеческих роста, как будто чьи-то каменные шишаки торчат над землёй, а само войско утонуло в ней. Некоторые были выдолблены изнутри и представляли собой что-то вроде маленькой пещеры. Может, это какое-то ритуальное место? Не знаю – меня обуревало желание найти старика, чувствовал я, что он где-то здесь прячется. И вот я в самом деле нашёл его. Только уже мёртвого – лежал, он в такой пещерке, в выдолбленной в полу яме, со сложенными на груди руками, со всеми амулетами. Упокоился, значит.

Кирбит замолчал, глядя в небо и нервно шевеля в зубах травинку.

– Ты привёл нас в ту самую пещеру? – спросил Лён, чтобы расшевелить впавшего в задумчивость демона.

– Я сам толком не знал тогда. Говорю же тебе: там много таких пещер. Та это была или не та – мне было неведомо. Я только вспомнил, что в этих пещерах жили отшельники – каждый выдалбливал себе в камне свою каморку и жил там до смерти. Когда такой старик умирал, сородичи приходили и замуровывали его в пещере, заравнивая стену так, что не оставалось никакой приметы. Может, все эти каменные конуса есть множество могил, которые копились тут веками. Мой же старик занял пустующую пещерку. Я полагал, что он спрятал волшебные вещицы где-то среди каменных шишаков, но что предпринял тогда – не помню. Надо же, а нынче без всякого труда я привёл вас именно в ту пещеру. Если бы знал я, то непременно откопал бы эти вещи. Да, видно, не судьба. Похоже, Жребий тебе определил быть хозяином этих вещиц. Ты пользовался ими?

– Пользовался. – нехотя признался Лён. – И дудочкой, и зеркальцем. Только назначения прочих вещей пока не знаю.

– А какие прочие? – встрепенулся Кирбит.

Лён помедлил. А потом, повинуясь какому-то странному желанию риска, выложил перед демоном волшебные вещи, найденные в тайнике. Простой голыш, обточенный водой, серого цвета со светлыми прожилками – таких полно валяется по берегу Шеманги. Потемневший деревянный гребешок с длинными прямыми зубчиками, штук шесть из них были сломаны у основания.